Текст книги "Нерушимое"

Звезды смерти

Аббат Море – французский астроном, обращает внимание всех дипломатов на 1936 и 1937 год. В эти годы, он говорит, будет наблюдаться сильное нарастание и деятельность солнечных пятен. Астроном напоминает, что периоды усиленной деятельности солнечных пятен часто совпадали с войнами и всякими общественными смятениями.

«В периоды наименьшей деятельности солнечных пятен на Земле обычно замечались мирные времена, тогда как максимальная деятельность этих пятен, по-видимому, вызывает нервное повышение, которое увлекает народы во зло и дикую борьбу», – говорит аббат. «Если солнечная деятельность увеличивает всякие магнетические отклонения, то среди последствий развивается также и странное лихорадочное состояние, которое эпидемически овладевает человечеством. Иногда такое лихорадочное состояние начинается несколько ранее максимума, как это случилось при мировой войне в 1914 году».

«Приближается ли другая война – это неизвестно, но я напоминаю, что согласно статистике, покрывающей многие столетия, годы 1936 и 1937 должны быть считаемы особенно опасными».

Итак, ко всем разнообразным исчислениям, касающимся 1936 года, прибавляется еще одно. Во многих странах по самым разнообразным причинам люди останавливают свое внимание на 1936 годе. Конечно, трудно сказать, будет ли этот год уже показателем в грубо земном значении, или же он заложит следствие ближайшего времени. Ведь так часто решающее событие уже где-то совершилось, а в то же время в других местах люди уже впали в отчаяние об его отсутствии. Нечто подобное замечалось в часы ожидания перемирия Великой Войны. Ожидавшаяся минута прошла, как будто ничего не состоялось, люди еще горевали, но в то же время перемирие уже было решено, но лишь не было объявлено во всеуслышание.

Итак, ко всевозможным суждениям о знаменательном значении 1936 года французский астроном прибавил и свое опытное слово. В то же время за океаном происходили тоже очень значительные суждения о так называемых «звездах смерти».

На очередном заседании Смитсоновского института в Вашингтоне, секретарем его, известным астрономом Чарльзом Аббатом прочитан доклад о «звездах смерти», лучи которых уничтожили бы всю жизнь на земле, если бы когда-либо достигли ее.

Аббат работал в калифорнийской обсерватории на горе Вильсона с группой помощников. При помощи новых астрономических инструментов они произвели точнейшие измерения силы света разных звездных лучей и их спектров. Им удалось произвести измерения малейших излучений звезд, видимых на земле, несмотря на то, что эти звезды отделены от земного шара трильонами и квадрильонами километров.

Особый интерес представило изучение лучей звезды Ригель, принадлежащей к созвездию Ориона. Это ультрафиолетовые лучи, исключительно короткие. «Большая часть лучей звезды Ригель не поддерживает жизнь, а убивает организмы. Излучения Ригеля не дают ощущения света организму, на который они падают. Это подлинные лучи смерти. В небольшом количестве такие же лучи выделяются солнцем. К счастью для нас, они почти не достигают земли, так как им трудно проникать через слои озона, находящиеся в атмосфере высоко над землей».

«Мы обнаружили, – рассказывает Аббат, – что все звезды, окрашенные в синий цвет, принадлежат к категории смертоносных. Температура их в три раза выше температуры на поверхности солнца».

Хорошо, что в космическом движении такие мощные лучи претворяются в пространстве. Наверное, вместо прямого разрушения они приносят и большую пользу. Вообще, в текущие дни накопляется очень много замечательных наблюдений в разных областях, которые, в конце концов увлекают внимание все к тем же высшим энергиям, подробности которых иногда сознательно, а чаще всего бессознательно, попадают в руки человечества.

Часто встречаемся также и с другим, достойным большого внимания, явлением. В той или иной профессиональной области, часто даже с узко утилитарной точки зрения, затрагиваются вопросы, имеющие поистине всеобщее значение. Так, например, фордовский «Америкен Уикли» в Детройте сообщает любопытные данные о разных необъяснимых явлениях, которые иногда влекут за собой всевозможные катастрофы, в том числе и автомобильные. Рассказывается:

«Недавно один шофер, разбивший машину, уверял, что в тот момент, когда он с полной скоростью несся, он увидал большую собаку, от которой и свернул в сторону. Он слетел в канаву, разбил машину, но все же убедился, что никакой абсолютно собаки не было и все это было лишь странной галлюцинацией».

«Очень часто сидящий за рулем автомобиля и попавший в катастрофу не может объяснить разумно, что заставило его потерять направление».

«Вот еще зарегистрированный случай, который имел место в Великобритании. Автобус, совершавший регулярные рейсы между Портсмутом и Лондоном, шел под управлением очень опытного шофера. Вдруг, проходя мимо обрыва, машина начала выписывать зигзаги и свалилась туда. В результате – один убит, пять пассажиров ранено. Шофер уверял, что он видел маленькую девочку, которая перебегала дорогу под самой машиной и которую он старался спасти».

«В Сев. Америке в штате Арканзас был зарегистрирован случай коллективной галлюцинации. Четыре студента мчались в машине, когда правивший увидел, как какая-то повозка пересекает дорогу, и поэтому затормозил. Двое из пассажиров также видели эту повозку; но четвертый ничего не видал и был страшно изумлен, почему машина остановилась.

Оказалось, что сидевший за рулем принял за повозку тень, падавшую на дорогу».

«Вообще нужно отметить, что коллективные галлюцинации не так редки. Один американский студент вытащил из кармана однажды, во время ссоры с коллегой, с криком – „Я тебя застрелю!“ – электрическую лампу. И все присутствующие увидали, что это был настоящий револьвер».

«Зарегистрирован очень интересный случай галлюцинации в Чикаго. Женщина убирала комнату. Вдруг раздался револьверный выстрел. Она упала, стала кричать, что ранена в грудь. По доставлении ее в госпиталь никакой раны у нее не оказалось. Но револьвер в комнате был – хотя и не заряженный: он упал от толчка на пол. Женщине показалось, что он выстрелил, что она ранена».

«После ужасной катастрофы с кораблем „Титаник“, в 1912 году налетевшим на айсберг, множество пассажиров других пароходов, плававших через море в тех широтах, являлись на мостик к капитану, заявляя, что они видят опасные ледяные горы. Эти горы были простыми галлюцинациями».

Интересен случай массовой галлюцинации, известный в Англии. Битва у Мокса во время Великой войны происходила на тех же местах, где когда-то в XV веке английские лучники дрались против французов.

«И вот, когда однажды германцы наступали особенно сильно и „томми“ хотели было уже ретироваться, – полк увидал своих предков, в латах, с арбалетами и с алебардами, которые вместе с ними кинулись на немцев. Атака была отбита».

«Чем объясняет наука эти галлюцинации? Усталостью, иллюзией, отравлением алкоголем. Интересное объяснение дает им французский д-р Рауль Мург, который считает, что галлюцинация – это внезапное появление в сознании идеи, которая выныривает из подсознательного и, именно ввиду этой внезапности, приобретает большую живость».

«Во всяком случае, явление „видений“ – вовсе не только „кажущееся“, если оно может быть причиной катастроф, преступлений, несчастных случаев и т. д. Нервы у ответственных работников должны быть в полном порядке и не допускать никаких иллюзий».

В то же время, когда журнал Америки по-своему приближается к вопросам о галлюцинациях, в Европе происходят интереснейшие опыты с передачей мысли на расстоянии. Приведем и эти данные и соображения.

«Между Веной и Берлином были произведены, под контролем ученой комиссии врачей, физиологов и психиатров, опыты передачи на расстоянии зрительных образов при помощи одного только напряжения мысли».

«Опыты эти были организованы венским метапсихическим обществом, председателем которого состоит профессор венского университета Христофор Шредер. „Отправительной станцией“ служит сам профессор Шредер, приемником – немецкий врач, член берлинского института психических наук».

«Проф. Шредер и его два помощника сидели за письменным столом, на который сильная электрическая лампа отбрасывала яркий круг. В этот круг клали различные предметы и рисунки, на которых трое „отправителей“ сосредоточивали все свое внимание до такой степени, что по истечении нескольких минут впадали в своего рода гипнотический транс».

«Приемники» – берлинский врач и его два ассистента – в тот самый момент (заранее установленный по точным часам) начинали усиленно думать о кабинете венского профессора, о столе и о светлом круге на нем, – т. е. об обстановке, которую они предварительно видели во время посещения Вены. Постепенно перед их закрытыми глазами начинали вырисовываться неопределенные очертания предметов. Иногда они расплывались, не дойдя до конца, иногда же обретали такую ясность, что «приемник», чертя карандашом по белому листу бумаги, получал связный рисунок».

«Из сорока опытов, произведенных в ноябре месяце, абсолютно удались шесть. Двадцать опытов дали сомнительные результаты, остальные не удались полностью. Удавшиеся опыты сводились к следующему:

«Венский „отправитель“ имел перед собой рисунок змеи с двукратным изгибом тела. Берлинский „приемник“ нарисовал змею, но только с одним изгибом».

«Отправитель» глядел на стрелу, положенную горизонтально. «Приемник» нарисовал стрелу, но косую».

«Отправитель» передал изображение цифры 9. «Приемник» нарисовал восьмерку, причем следует отметить, что в изображении, лежавшем перед «отправителем», нижний хвостик девятки был загнут так; что цифру легко было принять и за 8».

«Особенно любопытен был шестой опыт. Из Вены передали изображение цифры 5. Берлинский „приемник“ начертил пятерку, но под ней поставил треугольник. Это обстоятельство чрезвычайно заинтересовало членов комиссии, которые полагают, что проф. Шредер в момент передачи, незаметно для себя, отвлекся мыслью и подумал о треугольнике. Некоторые члены высказали предположение, что таинственный треугольник – результат „паразитов“, существующих, несомненно, для телепатических передач совершенно так же, как для радио: в эмиссию припуталась по дороге чья-то чужая мысль, несшая на невидимых волнах изображение треугольника».

Порадуемся и таким опытам, хотя они, в конце концов, и не новы, и довольно скудны. Можно бы привести целый ряд других, гораздо более показательных в этом отношении опытов, но отмечаем лишь эти, так как, судя по сообщениям, они велись под контролем ученой комиссии. Может быть, именно этот контроль случайных присутствующих понижал возможность результатов. Ведь всюду, где люди касаются тончайших энергий, они должны быть очень духовно сгармонизованы и, вообще, сознательно утончены в высших восприятиях.

Но, сопоставляя приведенные соображения о так называемых галлюцинациях и образы, переданные на расстоянии, не придет ли мысль о том, что чьи-то мысленные посылки также будут для кого-то галлюцинациями. Предполагается, что мысль, посланная из определенного места, будет принята также в определенном месте, где ее ожидают, но, подобно радиоволнам, эти же мысли-образы будут восприняты подходящими приемниками и во множестве других мест. Это простое соображение еще раз напоминает нам, как велика ответственность человека за мысль и в каком контакте может находиться эта мысленная нервная энергия и с космическими явлениями величайшего масштаба.

Повторяю, что сегодня записываю указания из новейшей прессы не только потому, чтобы они были особенно новыми и поразительными, но также и для того, чтобы не забыть, на какие именно явления обращено внимание в повседневной печати. Хотя во многих областях еще преобладает изуверство и невежественная ограниченность, но через все эти препоны сознание человеческое, несомненно, овладевает новыми ступенями нужнейшего познания.

Часто случается, что люди от какой-то именно профессиональной точки зрения, сами того не замечая, затрагивают вопросы огромного значения. Потому-то все новейшие умозаключения должны производиться при полной и широкой открытости наблюдателя. Сегодня откроются какие-то звезды смерти, а завтра снизойдут лучи спасения. Только бы собирать знания с полным доброжелательством и ожидать вестника не по нашему ограниченному приказу, а во всей широте истинных возможностей.

26 января 1935 г.

Пекин.

Внимательность

«При большой германской санатории в Хоенлишепе учреждена специальная метеорологическая обсерватория для изучения влияния изменений погоды на больные организмы. Это влияние, притом крайне неблагоприятное, ныне считается твердо установленным, и вопрос заключается только в детализации. Университетская клиника в Фрейбурге отмечает, что резкие изменения атмосферного давления, связанные с особым видом ветров – „фенов“ – влекут за собой усиленную смертность среди только что оперированных больных, вызывают ослабление сердечной деятельности и явления эмболии».

«Д-р Отрман, заведующий этой метеорологической станцией, рекомендует хирургам при назначении операции считаться и с картами погоды и, во всяком случае, помещать оперированных в камеры с постоянным давлением, влажностью и температурой, чтобы предохранить их от вредных воздействий погоды».

Странно читать о таких «новых умозаключениях», которые, казалось бы, известны в течение многих и многих веков. Уже не говоря о том, что старые врачи и знахари давным-давно принимали во внимание всякие атмосферические условия, но и в старинных врачебных книгах и манускриптах можно найти многие указания к тому же. Старинная врачебная наука очень часто не только обусловливает для успешного лечения определенные места, но и упоминает о климатических и атмосферических благоприятных и неблагоприятных условиях.

Местные лекари и знахари очень часто укажут, в какой именно местности данные ими лекарства будут особенно действительны. Они же посоветуют и лучшее время дня и другие очень внимательно наблюденные подробности для лучшего принятия лекарств.

Опытный врач, не только восточный, но и западный, одинаково посоветуют во время принятия лекарства не огорчаться чем-либо и даже не задумываться о чем-то постороннем, а попытаться сопроводить лекарство доброжелательною о нем мыслью.

Попробуйте поговорить с опытным садовником, и он укажет вам множество любопытных подробностей о разных как атмосферических, так и психических воздействиях на растение. Общеизвестный опыт воздействия на растение человеческой мыслью много раз уже указывался в литературе. Даже очень удаленные от науки лица иногда обращают внимание на то, что в соприкосновении с одними людьми цветы быстро вянут, а от близости к другим – цветы и растения даже расцветают и укрепляются.

Можно порадоваться, что даже и при современных, часто так затрудненных условностями наблюдениях начинают так выявляться соотношения природы и человека. К высшим, прекрасным умозаключениям ведут такие наблюдения. Несправедливо был осмеян французский писатель Моруа, когда он указал, что тело умершего давало разницу в весе. Весомость высшей энергии, весомость и очевидность воздействий мыслей тоже не только не подлежит осмеянию, но должно быть изучаемо очень заботливо.

Хохотать-то очень легко, и глумиться тоже не трудно, но каждое допущение уже будет одной из возможностей открытия. Правда, законы тончайших условий хотя и непреложны, но очень неуловимы в земных слоях. Вот замечаем, что даже самая простая фильма иногда дает неожиданно утонченный и проницательный снимок. Но это «иногда» почти невозможно формулировать бедным земным словарем. Не раз упоминались необыкновенно удачные снимки обычно незримого мира. Пробовали установить наиболее подходящие условия для улучшения этих процессов. И обычно вместо улучшения лишь нарушали какие-то тончайшие возможности. Пытались производить опыты с наибольшею чистотою, в самых, казалось бы, менее зараженных местах; сопровождали лучшими мыслями и пожеланиями, а вместо удачного улучшения результаты вообще исчезали. Получалось странное впечатление, что какие-то самые примитивные условия будто бы могли способствовать лучшим следствиям. Значит, в этих условиях заключались еще какие-то неуловимые для испытателя подробности, которые не могли быть соблюдены даже и в формально лучших обстоятельствах. Конечно, и сама, казалось бы, противозаразная вакцина бывает смертельно зараженной, и вода, для чистоты поливаемая на руки, может оказаться ядовитой. Мало ли совершенно противных условий возникает даже при хорошей наблюдательности. А сколько же еще неуловленных тончайших условий существуют и управляют явлениями чрезвычайной важности.

Требуется не только производить наблюдения, не только открыть в себе величайшую меру допущения, не только научиться доброжелательству, но и сызмала учиться внимательности. Надо отдать справедливость, что среди современного воспитания именно слишком мало уделяют места внимательности, а ведь на любом поприще жизни разве может быть успешным человек невнимательный! Такой невнимательный человек, прежде всего, погрязнет в самости, эгоизме, или он постепенно будет терять восприимчивость к окружающему вообще.

Но если с малых лет в самых привлекательных формах будет открываться внимательность, то какая безграничная, прекрасная наблюдательность вырастет в любых условиях жизни.

При каждом новом опыте произойдет новый оборот наблюдательности – еще тоньше, еще возвышеннее, еще проникновеннее. А наблюдательность есть порог возможности. Человек, постигший возможности, никогда не может впасть в разочарование, ибо очарование исканий такая увлекающая, высокая радость.

20 января 1935 г.

Пекин.

Китаб-эль-Иган

«Скажите:

Ныне день совершения Доказательства, проявления Слова и пришествия Утверждения!

Бог повелевает вам то, что для вас благотворно, и завещает вам то, что вас приблизит к Нему.

Во Имя Господа

Всеславного,

Всевышнего!

Цель этих строк – разъяснить, что не могут люди отыскать Море Ведения, если не отрешатся от всего, что существует. О народы земные, скиньте всякие узы, если хотите вы достигнуть становья, уготованного для вас Богом, и войти в царство, воздвигнутое Им.

Те, что идут Путем Веры и желают пить из Чаши Достоверности, должны освятить душу свою и очистить ее от всего случайного, т. е. отрешить уши свои от слов человеческих, сердце – от сомнения, порожденного великими завесами, ум – от мирских попечений, очи – от вида вещей тленных, и, положившись на Бога и взывая к Нему непрестанно, следовать путем своим, доколе не удостоятся принять Свет Божественного Знания и стать вместилищем явления бесконечных Благ.

Ибо, если вздумает человек оспаривать поучения Бога и Избранников с помощью слов, либо действий тех, кто ему подобен, ученых ли, или невежд, – никогда не войдет он в Сад Знания, никогда не приступит к Источнику Мудрости и Познания Единого Царя и никогда не достигнет вечного Становья, не вкусит из Чаши Приближения и Утомления.

Оглянитесь на прошлое: сколько людей всякого звания ждали проявления Бога в чистом образе, молясь и надеясь ежемгновенно, что повеет дыханием божественной милости и Жених, выйдя из таинственного облака, сойдет на землю! И когда отверзлась дверь Благости, то облака Милосердия поднялись, Солнце Истины взошло на небосклоне Силы, но никто не уверовал в Него, и все отвратились от взора Его, и однако – то был взор Божий! Вот, что являют нам священные книги. Поведайте ныне, почему те, что взыскали Его и ожидали, стали прекословить Ему так, что не выразить того ни пером, ни словом? Ни одно из чистых проявлений, ни одна из Зорь единства Божия не могла показаться, не возбуждая противодействий и ненависти повсюду. Ведь сказано Богом: «О, как несчастны сии люди! К ним приходит пророк, и они только смеются над ним. Каждое из тех племен составляло умыслы против посланника к нему, чтобы взять верх над ним: они вступали с ним в споры, чтобы ложью опровергнуть истину».

И слова, как бы нисшедшие из Облаков Силы и Неба Величия, столь многочисленны, что их всех не познать. Перечтите главу эту со вниманием и размыслите, пока не поймете назначения Пророков и противодействий, которым подвергались они со стороны проклятого. Быть может, тогда удастся заставить людей бежать от состояния беспечности, в котором обретается душа их, к Гнезду Единства и Знания, заставить их пить Воду вечного Ведения и обрести Плоды Познания Божия величия.

То жребий святой и вечный, удел чистых душ за божественной трапезой, нисшедшей с небес».

* * *

Намаз в пустыне. Среди многих трогательных обликов вы не забудете также и одинокую фигуру путника, разостлавшего на розовых песках свой ковер и склонившегося в поклоне. Именно эта одинокость среди безграничных рдеющих песков, она может быть более запоминаема, нежели сама тамга Тамерлана.

В пустыне нелегко представить себе бесчисленные орды, но одинокая фигура как нельзя более отвечает. «Бегство в Египет», «Агарь с Измаилом». Все эти образы за пределами веков и народов всегда убедительны.

Белая пустынная кость, которая сверкает издалека, и пустынный орел, и где-то такой же пустынный дикий конь, а может быть, вовсе и не дикий, а отбившийся. Вся пустыня именно пустынностью своею собирает внимание даже на малейшем кустике тамариска. А если увидите в пустыне голубя, то какие необыкновенные образы свяжутся с этим неожиданным появлением! Некоторые слова должны звучать в горах, другие требуют ковыльно-шелковую степь, третьи нуждаются в зеленом лесном шуме. Так есть и слова, которые рождаются лишь в пустыне. К тому же Богу, к тому же средоточию воззовут слова и из песков. Если сердце приветливо знает слова, пещерные и нагорные, если оно бережет в себе подводные и надоблачные грады, оно ласково улыбнется и словам пустынь. Не в буране и вихре, и смерче, но в закатном рдении барханов сердце улыбнется тому одинокому путнику, который прервал путь, оставил земные дела, не поторопился к кишлаку, но воззвал к Высочайшему.

Бесчисленны рисунки барханов; где она, дорога шелковая? Где путь воинств? Где путь посланников мира? В иероглифах пустыни стерлись пути и тропинки. Пел Джелал Ал-дин Руми: «Мое место – безместно, мой след – бесследен». Где-то, тоже в пустыне, стоят дворцы царицы Савской. Берегут их арабы, но железные птицы уже чертят воздух над ними. Неужели уже не безопасны сокровища?

* * *

Вабиса бен Мабад повествует: «Я предстал однажды перед пророком. Он угадал, что я пришел, чтобы спросить его, что есть добродетель? Он сказал: спроси свое сердце; добродетель это то, на чем успокаивается душа, на чем успокаивается сердце; грех это то, что возбуждает беспокойство в душе и что поднимает бурю в груди, что бы ни думали об этом люди». «Положи руку на сердце и спроси его, что доставляет беспокойство твоему сердцу, – того не делай».

25 января 1935 г.

Пекин.