Текст книги "От декабристов до террористов. Инвестиции в хаос"

Глава 5
Как почечные колики помогли Володе Ульянову стать революционером

В 1894 г. по пальцам можно было пересчитать русских социал-демократов.

В. И. Ленин. «Что делать?»

Вторая половина 90-х годов характеризуется замечательным оживлением в постановке и разрешении русских революционных вопросов.

В. И. Ленин. «Задачи русских социал-демократов»

Я уверен, что это письмо далось Владимиру Ильичу с трудом. Даже если учесть, что тогда он был еще просто Володей или Володенькой. Все равно – очень тяжело. Ведь его родители Илья Николаевич и Мария Александровна прекрасно понимали важность и необходимость серьезного образования. И об этом неустанно говорили своим детям. Отец Ленина, рано оставшийся сиротой, лишь с помощью старшего брата получил образование. Он работал учителем, был инспектором, а затем директором народных училищ Симбирской губернии. Образование было смыслом всей его жизни. Илья Николаевич отдавал ему все силы и знания. Счастье, что он не дожил до дня крушения всех своих идеалов.

Его Превосходительству господину Ректору Императорского Казанского Университета от Студента 1 семестра юридического факультета Владимира Ульянова

Прошение

Не признавая возможным продолжать мое образование в Университете при настоящих условиях университетской жизни, имею честь покорнейше просить Ваше Превосходительство сделать надлежащее распоряжение об изъятии меня из числа студентов Императорского Казанского Университета.

Студент 1 семестра юридического факультета Владимир Ульянов. Казань. 5 декабря 1887 года

Это не просто уход «по собственному желанию». Это – скрип и скрежет, с которым закрылась дверь в светлое будущее. То, каким оно было в Российской империи в конце XIX в., – карьера, высокая зарплата, гонорары, взятки, богатая невеста, поместье. Вместо всего этого – волчий билет. Ссылка под надзор полиции. Занятие любой государственной должности – по специальному разрешению. И все это произошло буквально в один миг. Три месяца назад, в сентябре 1887 г., семнадцатилетний Володя Ульянов был зачислен в университет, а уже настала пора уходить. Спасибо либеральному ректору, что дал возможность сохранить при этом приличия. Хуже нет, когда тебя отчисляют, да еще за «политику». А так – вроде бы ушел сам. Может, и удастся еще вернуться на студенческую скамью…

Первые волнения начались в Москве. Там студент дал пощечину надзирающему инспектору. И загремел на три года в штрафной батальон. Эта история взбудоражила всех студентов России. Они решили выразить свой протест на московские события, а заодно и потребовать изменить закон об учебных заведениях. Все, более ничего и не хотели. Потом подошла делегация студентов Ветеринарного института. Крики восторга, объятия и братские поцелуи.

Власти должны были отреагировать. В университете появился точно такой же инспектор, что получил в Москве по физиономии. Разумеется, он потребовал разойтись. Кто первым закричал «Бей его!», так и не разобрались. Хотя совершенно точно, что это кричал не Володя Ульянов. Бедного инспектора избили и вышвырнули вон. Разгоряченные студенты вынесли еще и ряд резолюций. Их перечень привел бы в ужас ректора любого учебного заведения:

– передать руководство университетом профессорскому совету;

– предоставить право собраний и свободного обращения с петициями;

– решение вопросов о стипендиях и дотациях передать выборным представителям студенчества;

– и, наконец, самое страшное – наказать «тех должностных лиц, которые… допустили жестокие действия в отношении наших московских товарищей».

Все это было глупо, спонтанно и попахивало самодеятельностью. Однако власти реагировали жестко – занятия приостановили на два месяца, а около сотни студентов исключили или попросили уйти. Виновников такого стихийного бунта никогда найти не удается. Поэтому обычно зачинщиков «назначают». Лучшей кандидатуры, чем студент с фамилией Ульянов, на роль бунтаря придумать было сложно. Вот тогда будущий Владимир Ильич впервые и побывал в тюрьме – целых два дня. А потом его попросили самому написать это неприятное письмо. Но это была бы не трагедия. Мало ли кто сам уходит, мало ли кого отчисляют в матушке России из многочисленных институтов. Можно потом и вернуться. Но, увы, это другим можно, а ему – нет! Вот и выходит, что из-за этой дурацкой, бессмысленной сходки он перечеркнул свое будущее жирной чертой…

Чтобы понять причины ленинских страданий, нам вновь придется вернуться в страшный для России, залитый кровью царя, первый день марта 1881 г. Еще утром цесаревич Александр Александрович был наследником престола, а к вечеру он уже стал императором Александром III. Находясь в тени отца, определявшего направление движения империи, он, по сути, впервые столкнулся с проблемой принятия решений. И какого масштаба она была! На нем теперь лежала ответственность за судьбы страны и народа. От его поведения, от его действий теперь зависело все. А оно, это решение, отнюдь не было простым и очевидным!

Убийцы его отца обратились к новому царю с письмом. Нет, они ему не угрожали. Они рассуждали и взывали к чувству разума:

«Два года усилий и тяжелых жертв увенчались успехом. Отныне вся Россия может убедиться, что настойчивое и упорное ведение борьбы способно сломить даже вековой деспотизм Романовых. Исполнительный комитет считает необходимым снова напомнить во всеуслышание, что он неоднократно предостерегал ныне умершего тирана, неоднократно увещевал его покончить свое человекоубийственное самоуправство и возвратить России ее естественные права…»

А еще эти изверги выступили с обращением… к европейскому сообществу! Самое время заняться революционным пиаром и объяснить европейскому обывателю, что «долгие годы тиранического правления завершились достойной карой». А далее вновь шел невразумительный бред, выдаваемый этими кровавыми маньяками за правду. Они, мол, хотели свободы, а царь их за это вешал. Вот им и пришлось взяться за револьвер и динамит. Но судить их за это нельзя, нет их вины в произошедшем. Во всем виновато само самодержавие:

«Исполнительный комитет не сомневается, что мыслящие и честные элементы западноевропейского общества понимают все значение этой борьбы и не отнесутся с осуждением к той форме, в какой она ведется, так как эта форма была вызвана бесчеловечием русских властей, так как другого исхода, кроме кровавой борьбы, нет для русского человека».

Весь вечер напролет Александр просидел с их листовкой в руках. Снова и снова перечитывал ее, напрасно пытаясь сосредоточиться: «Кровавая трагедия, разыгравшаяся на Екатерининском канале, не была случайностью и ни для кого не стала неожиданностью. После всего произошедшего в течение последнего десятилетия она являлась совершенно неизбежной…»

И сжимая кулаки от ярости, новый император не мог не согласиться с правотой этого подметного письма. Шаг за шагом его отец сам шел к этому страшному дню! Ведь в день, когда его убили, он даже подписал конституцию. Хотя это был лишь робкий намек на нее, всего лишь тень парламентского правления. И вот, «Народная воля», уничтожившая императора Александра II, уже требовала от нового царя, чтобы он созвал народное собрание, которое решит дальнейшую судьбу России! Те, кто замарал свои руки в священной крови русского монарха, требовали от его сына не просто немедленного установления свободы печати, слова, сходок и избирательных программ. Они не просили, а требовали прощения совершенному убийству! Революционеры требовали, чтобы он амнистировал всех политических заключенных и провозгласил их преступления исполнением гражданского долга!

«Надеемся, что чувство личного озлобления не заглушит в вас сознания своих обязанностей… Озлобление может быть и у нас. Вы потеряли отца. Мы теряли не только отцов, но еще братьев, жен, детей, лучших друзей. Но мы готовы заглушить личное чувство, если того требует благо России. Ждем того же и от вас».

Как они посмели! Протягивают для мирного пожатия руку, с которой еще сочится кровь царя! Перед лицом императора вновь промелькнуло страшное изувеченное лицо, месиво костей, мяса и кожи, того, что когда-то было его отцом.

«Итак, ваше величество – решайте. Перед вами два пути. От вас зависит выбор. Мы же затем можем только просить судьбу, чтобы ваш разум и совесть подсказали вам решение, единственно сообразное с благом России; вашим собственным достоинством и обязанностями перед родною страной».

Разорванная и скомканная листовка полетела в угол. Император сделал свой выбор…

Прежде всего, следовало обезвредить революционеров. Полиция имела хороший след: один из бомбистов – Рысаков почти сразу после ареста одумался и начал выдавать своих товарищей. Это позволило жандармам уже через два дня захватить конспиративную квартиру на Тележной улице. Пошла череда арестов. И – война нервов. Они надеются, что сдастся он, император. Ему можно надеяться только на своих жандармов и на господа бога. Их должны взять, не могут не взять. Надо только продержаться, пережить это страшное время. Царская семья безвылазно сидит в Зимнем дворце. Пусть говорят, что царь и царица боятся и потому никуда не ездят – жизнь четырех детей куда дороже сплетен и слухов. А 27 марта 1881 г. император и его близкие тайно уезжают в надежно охраняемый маленький Гатчинский дворец. В Зимний, на берега Невы, они уже не вернутся никогда.

А ищейки полиции идут по следу…

В первые дни после убийства Александра II общее настроение было таково, что взлети и новый властелин России на воздух, никто бы не удивился! В глубине души и сам новый император не был уверен утром, что сумеет дожить до вечера. Нам сейчас сложно понять атмосферу тех первых недель его правления. Отдаленно ее можно представить, прочитав письмо обер-прокурора Святейшего Синода, профессора Константина Победоносцева. Когда-то он был учителем молодого наследника, теперь он стал его вторым «я», его внутренним голосом. Его письмо императору, написанное через десять дней после злодейского убийства, поражает своей педантичностью. Учитель пишет ученику, рассказывая ему, как он может выжить в случае опасности. Вспомним, что ученику 36 лет, что он император, что он самая охраняемая особа в империи, и нам станет страшно по-настоящему.

«Именно в эти дни, – нет предосторожности, излишней для Вас. Ради бога, примите во внимание нижеследующее:

1. Когда собираетесь ко сну, извольте запирать за собою дверь – не только в спальне, но и во всех следующих комнатах, вплоть до входной. Доверенный человек должен внимательно смотреть за замками и наблюдать, чтобы внутренние задвижки у створчатых дверей были задвинуты.

2. Непременно наблюдать каждый вечер, перед сном, целы ли проводники звонков. Их легко можно подрезать.

3. Наблюдать каждый вечер, осматривая под мебелью, все ли в порядке.

4. Один из ваших адъютантов должен бы был ночевать вблизи от вас, в этих же комнатах.

5. Все ли надежны люди, состоящие при Вашем Величестве. Если кто-нибудь был хоть немного сомнителен, можно найти предлог удалить его…»

В атмосфере ежеминутного ожидания смерти прошли первые дни правления Александра III. И вот – радостное известие: мерзавцы, убившие государя, арестованы. К огромному удивлению монарха, тут же раздались голоса с требованием их простить! 28 марта 1881 г. профессор петербургского университета Владимир Сергеевич Соловьев (сын известного историка) выступил с публичной лекцией. Свое выступление Соловьев закончил словами: «Царь может их простить!»

И после паузы добавил:

– Царь должен их простить!

Его слова встречены овацией.

С письмом к императору обратился Лев Толстой:

«Отца Вашего, Царя русского, сделавшего много добра и всегда желавшего добра людям, старого, доброго человека, бесчеловечно изувечили и убили не личные враги его, но враги существующего порядка вещей; убили во имя какого-то высшего блага всего человечества… Отдайте добро за зло, не противьтесь злу, всем простите».

Однако Александр III не послушал великого писателя и других либералов. Можно долго рассуждать, правильно или неправильно он поступил. Если не знать, откуда выросла в Российской империи ядовитая поросль терроризма и какие истинные цели она преследовала. Сейчас, с высоты прошедших лет, в правильности силового способа уничтожения террористов в конце XIX в. сомневаться не приходится. Как, впрочем, и в начале ХХI в.

Александр III колебался недолго. Однако этот короткий период, когда, по сути, решалась судьба страны, бывший опомнившийся петрашевец, великий русский писатель Достоевский назовет «колебанием над бездной». У нового самодержца хватило мужества, выдержки и понимания сделать правильный выбор. Следствие и суд были молниеносны: уже 3 апреля 1881 г. состоялась казнь цареубийц. Как и декабристов, «мучеников за свободу» – пятеро: Софья Перовская, Александр Желябов, Николай Кибальчич, Николай Рысаков, Тимофей Михайлов.

Как и в случае с декабристами, даже при минимальном ознакомлении с сутью произошедших событий о жестокости властей говорить не приходится. Представьте себе, что испанского короля сегодня взорвут баскские сепаратисты или премьер-министра Великобритании ликвидируют борцы за независимость Ирландии. Существует ли хотя бы маленькая доля вероятности, что они будут прощены и амнистированы?

И хотя убийца президента Гарфильда в США был казнен, мировое сообщество аналогичными действиями русских властей было весьма недовольно. «Все присутствующие отзываются об этой казни, как о самом безобразном зрелище, которое когда-либо видно было», – гласило сообщение английской газеты «Таймс», рассказывающее о событиях в России. О том, что сами гуманные британцы беспощадно уничтожают всех, кто покушается на целостность их империи, разумеется, в британской газете ни слова. А между тем индийских повстанцев британцы живыми привязывают к пушкам, а затем выстрелом разрывают на части. Так почему же в историографии постоянно всплывает образ кровавых и жестоких русских царей, но никто не говорит о кровавой конституционной британской монархии? Ведь принцип один и тот же – обе империи истребляют своих врагов. Что и говорить, зрелище казни всегда тяжелое. Народовольца Михайлова вешали трижды – обрывалась веревка! Почему? Да просто потому, что вешали в царской России крайне редко! А опыта публичных казней, как эта, вообще не было. Кстати, после цареубийц при стечении народа, да под барабанный бой в России уже никого никогда не казнили.

Через год после казни народовольцев в Лондоне на свет появится книга, рассказывающая об одном из народовольцев – Кибальчиче. Общая тональность – «знаете, каким он парнем был». Великий ученый-химик – борец за идеалы свободы. Вот и книга выйдет именно о нем. Готовится пример для подражания новым поколениям разрушителей своей страны. Между тем во время суда над убийцами всплыли весьма неприглядные факты. Приглашенный эксперт, полковник Шах-Назаров заявил, что, скорее всего, взрывчатку борцы за свободу получили из-за кордона: «Этот состав известен только недавно, так что, вероятно, был привезен, очень может быть, из-за границы. Я не думаю, чтобы он был приготовлен здесь».

Это очень важный момент. Связь террористов с заграничными вдохновителями нельзя показать ни в коем случае. «Я должен возразить против экспертизы о том, что гремучий студень заграничного приготовления. Он сделан нами», – немедленно скажет судье Кибальчич. И начнет читать лекцию о динамите. А все для того, чтобы убедить суд и экспертов, что необычная взрывчатая смесь изобретена им. Значит, нет никакого заграничного следа в маниакальном желании молодых людей убить своего царя. «Закрыть» вопрос Кибальчичу удастся – к вопросу о происхождении взрывчатки следствие более не вернется. А ведь Кибальчич сказал лишь о том, что необычный «гремучий студень» сделан самими террористами. Откуда взят рецепт, так до сих пор и неясно! Если его придумал Кибальчич, почему же эксперты в один голос говорили о «заграничности» взрывчатки? Это маленькая зацепочка, по которой можно увидеть ниточку, связывающую народовольцев с зарубежными «друзьями». Отчего вместе с деньгами не подбросить и рецептуру новейшей взрывчатки? Действительно, зачем ее тащить через границу, рискуя? Народовольцы могут сделать сами, на месте. Нужно лишь дать им финансы на покупку ингредиентов…

А деньги у народовольцев возникают как по волшебству.

«Я не буду цитировать политических процессов, это установивших.

Напомню один факт, что ежемесячный бюджет Исполнительного комитета в течение нескольких лет колебался около 5 тыс. рублей ежемесячно. Конечно, не студенты давали «на дело» эти 60 000 рублей в год!» – напишет позднее раскаявшийся народоволец Л. А. Тихомиров в работе «Критика демократии».

Он знает, о чем говорит, потому что после казни руководителей «Народной воли» он встал во главе организации. Насколько велика ежемесячная сумма в 5 тыс. рублей? Понять цифры нам поможет небезызвестный «Краткий курс истории ВКП(б)». «Большая часть рабочих получала 7–8 рублей в месяц. Самые высокооплачиваемые рабочие на металлообрабатывающих и литейных заводах получали не больше 35 рублей в месяц», – с горечью рассказывает нам сталинский учебник.

Теперь все ясно. Пять тысяч рублей – это огромные деньги. Взялись неизвестно откуда. То есть известно, если вспомнить все «удивительные» совпадения обострения англо-русских отношений и активности террористов…

Убийц царя казнили, и 29 апреля 1881 г. вышел Высочайший манифест, четко определивший внутриполитический курс нового государя. Это был его окончательный ответ всем внутри страны и за ее пределами на вопрос, каким образом пойдет дальнейшее развитие событий. Самодержавие будет сохранено, революция задушена – вот основной смысл этого послания. Несмотря на явные успехи, ясно, что гидра терроризма отнюдь не уничтожена. Власть усиливает русские спецслужбы и предоставляет им огромные полномочия. Ведь обычными средствами с революционерами полиция не справилась. Создается Петербургское охранное отделение, имеющее право проводить следствие самостоятельно, без участия прокурора и соблюдения связанных с этим формальностей. То есть «недемократично», зато быстро и эффективно.

И началась полоса успехов борцов за целостность империи и полоса неудач борцов за ее уничтожение. Власть словно берет реванш за свое недавнее поражение. Ликвидируются знаковые фигуры террористов. Степан Халтурин, спокойно взорвавший Зимний дворец в 1880 г., 18 марта 1882 г. примет участие в убийстве одесского прокурора Стрельникова. С момента его невероятного успеха в царской резиденции прошло всего-то 2 года, но времена уже другие! У руля российского государства стоит жесткий император Александр III, а работающая по-новому охранка необыкновенно эффективна. Поэтому всего через 4 дня (!) после злодеяния Халтурин и его подельник Желваков уже будут повешены!

Другим успехом тайной полиции была вербовка одного из главарей «Народной воли» Дегаева. Ему организовали фиктивный побег, и к 1884 г. полицией были получены подробные списки организации. Задача полной выкорчевки разросшегося революционного подполья была успешно решена. Аресты прошли в 32 городах, арестованы были свыше 400 человек. Следствие шло тщательно и закончилось только в 1887 г., когда на скамье подсудимых оказался 21 народоволец. Однако кровожадные террористы не были еще сломлены. Не построй Александр III быстро и эффективно действующую охранку, он бы повторил печальную судьбу своего отца…

Вот повествование и выводит нас вновь на жизненный перекресток будущего пролетарского вождя. В то время как Володя Ульянов заканчивал обучение в гимназии в родном Симбирске, его брат – студент петербургского вуза – занимался подготовкой к цареубийству. Владимир Ильич был практически круглым отличником. В его аттестате стояла лишь одна четверка по логике, портившая всю картину. Но директор гимназии с хорошо знакомой нам фамилией Керенский закрыл на это глаза и выдал Володе золотую медаль. Совпадение фамилий не случайно, как не случайно и благоволение к молодому Ульянову. Керенский, родной отец Александра Федоровича Керенского, будущего премьера Временного правительства и губителя России, был другом Ильи Николаевича Ульянова. Вот он и дал шанс его сыну Володе поступить в университет. С золотой медалью это сделать значительно легче.

А трудности у молодого Ильича могли быть колоссальные! Ведь накануне 1 марта 1887 г. была схвачена террористическая группа, которая ровно через 6 лет после первого должна была совершить второе цареубийство в нашей истории. Одним из потенциальных убийц был Александр Ульянов, брат семнадцатилетнего гимназиста Владимира…

Судебный процесс получил огромный резонанс. Подсудимый Ульянов выступил с политической речью, отказался просить о помиловании. Пять человек (опять пять!) революционеров приговорены к повешению и тихо казнены в Шлиссельбургской крепости. За какой-то месяц Володя Ульянов из отличного ученика и сына героя борьбы за всеобщее образование превратился в брата государственного преступника!

Да еще какого! Достаточно почитать показания Александра Ульянова, и миф о прекраснодушных юношах растает как дым. Перед нами кровожадные убийцы. Хладнокровные и расчетливые.

«Я приготовлял некоторые части разрывных метательных снарядов, предназначавшихся для выполнения этого замысла, а именно: часть азотной кислоты для приготовления динамита и часть белого динамита, количество которого определить отказываюсь; затем я приготовлял часть свинцовых пуль, предназначавшихся для заряжения снарядов, для чего я резал свинец и сгибал из него пули, но стрихнином пуль не начинял. Потом мне были доставлены два жестяные цилиндра для метательных снарядов, которые я набил динамитом и отравленными стрихнином пулями».

Эволюция революционеров продолжается! Желая убить русского монарха, они, подобно современным террористам, для увеличения поражающего действия начиняют свои взрывные устройства кусками свинца. Даже самые отпетые головорезы XXI в. меркнут перед старшим братом пролетарского вождя: отравить поражающие элементы ядом в наши дни не додумались ни одни террористы!

Вот и ответьте на простой вопрос: Александра Ульянова и его подельников казнили несправедливо?

Вся мерзость произошедшего в одночасье обрушилась на семью Ульяновых. Вы просто представьте себе: отец – герой народного просвещения, тихая буржуазная семья. И вдруг – бомбы и яд! Несложно предположить, как маленький, с 30-тысячным населением, город Симбирск был взбудоражен известием об аресте и казни члена уважаемой в городе фамилии. Ульяновым объявили бойкот, и они были вынуждены спешно, в течение месяца, уехать. Семья перебралась в Казань. Здесь и находился университет, в который стал поступать Володя. Да и 150-тысячный город помогал сохранить анонимность.

Отдадим должное царскому самодержавию – в университет Владимира Ульянова приняли, несмотря на то что его брат был опасным государственным преступником. И вот теперь он так глупо из него вылетел! Вот поэтому и было особенно тяжело у молодого Ильича на душе, когда он писал свое прошение об отчислении из университета…

Казнь брата оказала на Ленина огромное влияние. В первую очередь ему стало просто интересно, за что же Александр был готов пожертвовать жизнью. Молодой Володя всегда быстро «проглатывал» книги. Теперь он засел за Чернышевского, а затем пропустил через себя и всю остальную «свободолюбивую» литературу. Потом он увлекся «Капиталом» Маркса и в результате стал убежденным марксистом. Однако писатели, пытающиеся показать нам Ленина как революционера с младых ногтей, ошибаются. Он всегда был прагматичным и циничным человеком. Именно эти качества помогут Владимиру Ильичу взять власть, выиграть Гражданскую войну и заново собрать развалившуюся Российскую империю. Романтик этого бы никогда не смог. Нужен другой склад ума, холодный и расчетливый. Так вот именно такой Ленин прекрасно понимал, в какой жизненной яме он в одночасье оказался. А потому вновь взялся за перо.

Его Сиятельству

господину Министру Народного Просвещения

бывшего студента

Императорского Казанского Университета

Владимира Ульянова

Прошение

В течение двух лет, прошедших по окончании мною курса гимназии, я имел полную возможность убедиться в громадной трудности, если не в невозможности, найти занятие человеку, не получившему специального образования.

Ввиду этого я, крайне нуждаясь в каком-либо занятии, которое дало бы мне возможность поддерживать своим трудом семью, состоящую из престарелой матери и малолетних брата и сестры, имею честь покорнейше просить Ваше Сиятельство разрешить мне держать экзамен на кандидата юридических наук экстерном при каком-либо высшем учебном заведении.

Бывший студент

Императорского Казанского Университета

Владимир Ульянов.

г. Самара, октября 28 дня 1889 г.

Воскресенская улица, дом Каткова.

Обратим внимание на интересные детали. Представьте себе пламенного революционера, униженно просящего царского чиновника ему что-то разрешить. Такого быть не может. У борцов за счастье трудящихся с сатрапами и палачами царского режима разговор короткий, и идет он совсем в другой тональности. А Ленин собирается «покорнейше просить Ваше Сиятельство»! Как-то не укладывается ленинская вежливость в наши стереотипы о несгибаемых борцах. Но раз пишет он так, значит, в тот момент другого выхода для себя не видит. И готов унижаться, лишь бы выкарабкаться обратно из той ямы, где он оказался.

Какая тут революция, его мысли совсем о другом! Они прозаичны и любому понятны: семью надо кормить! А деньги человеку его склада, его воспитания и его ума можно заработать, только получив высшее образование. Но ему отказывают! Только вмешательство матери и ее обращение к тому же министру и в департамент полиции приводит к получению разрешения. 12 июня 1890 г. Ленин снова пишет «Его Сиятельству», прося разрешить сдавать этот экзамен в Петербургском университете. Примечательна подпись Ильича – «дворянин Владимир Ульянов». А мы опять обратим внимание на один любопытный момент. За границей, в эмиграции, Ленин будет якобы жить на мамину пенсию. Однако в 1889 г. именно страшным недостатком средств он объясняет свое стремление к учебе, которая даст «возможность поддерживать своим трудом семью, состоящую из престарелой матери и малолетних брата и сестры». Благородно. Только как потом эта престарелая мать, которую надо саму «поддерживать», будет кормить всех своих детей-тунеядцев все на ту же неизменную пенсию?

Плохой из Ленина революционер. Вместо того чтобы взрывать, подобно брату, царских сатрапов, он отправляется учиться. То есть делать карьеру в самодержавной России! А значит, в его отравленной марксизмом голове находится место для вполне земных и эгоистических мыслей. Ведь зачем образование профессиональному революционеру? Оно, конечно, лишним не будет, но и обязательным его назвать сложно. Если уж так легли у Володи Ульянова карты судьбы, что двери университетов для него закрыты, то ведь двери в революцию гостеприимно распахнуты. И «волчий билет», и его фамилия являются в этот мир наилучшими пропусками. А он туда не идет. Он отправляется сдавать экзамены…

В марте 1891 г. Ленин приезжает в Петербург. В апреле он успешно сдает часть дисциплин, а в мае хоронит свою сестру Ольгу, умершую от брюшного тифа. В ноябре 1891 г. испытательная комиссия юридического факультета Петербургского университета присуждает ему диплом первой степени. Владимир Ильич тут же использует его по назначению, устраиваясь помощником присяжного поверенного в Самаре. С июля он получает право на ведение судебных дел. То есть какой-никакой заработок он себе обеспечивает. И уже только потом начинает пописывать рефераты и читает их в нелегальных кружках. Но о карьере не забывает. В сентябре 1893 г. он переезжает в Петербург, где дает юридические консультации и ведет судебные дела. Никаких великих и судьбоносных открытий Володя Ульянов не делает. Это и понятно – ему всего 23 года, и его судьба только начала складываться. Все еще очень зыбко и шатко. Он все еще несвободен: на каждое обращение в компетентные органы с просьбой разрешить ему выезд за границу следует отказ.

Но, по крайней мере, он может себя обеспечить собственным трудом. Это уже немало. А что же с революционной деятельностью? Да ничего – все так же пописывает рефераты, ходит в библиотеку, делает пометки на полях. Свою первую работу «Новые хозяйственные движения в крестьянской жизни» пытается даже опубликовать, но журнал «Русская мысль» ему отказывает. Второе свое творение «По поводу так называемого вопроса о рынках» Ленин читает на заседании марксистского кружка. Что это такое? Это когда на квартире одного из присутствующих собирается человек десять, и они по очереди читают друг другу свои мысли, обсуждают их и делятся впечатлениями. Полиция следит за новомодным явлением. Однако пока речь идет только о чтении книжек самим себе, никаких мер не предпринимает. Ситуация, как с «петрашевцами» – как только договорились до вооруженного восстания, их сразу взяли. А так пусть говорят. По крайней мере никто из них не собирает бомбы и не изготовляет динамит. Так, болтуны и фантазеры. По уровню общественной опасности – что-то типа кружка мягкой игрушки. Влияние на внешние события – ноль.

Вокруг протекают годы царствия Александра III. За окном порядок. Государственная машина работает как часы. Последняя попытка серьезного противостояния власти была шесть лет назад. Именно тогда по делу о покушении на императора и был казнен брат Ленина. Повешенным быть не хочется никому, поэтому молодые марксисты пописывают рефератики на вполне невинные темы и зачитывают их таким же, как они сами. Обратите внимание: будущие герои революции даже не пытаются свои писульки распространять, прекрасно понимая, что может за этим последовать…

Почему мы так подробно говорим о жизни молодого Ильича? Потому, что если бы в жизни страны не произошли неожиданные большие перемены, он, скорее всего, никогда не стал бы профессиональным революционером.

А непрофессиональным революционером быть сложно: надо ведь еще работать, кормить себя и близких!

Какая уж тут революция! Ну а чтобы стать профессионалом, чтобы получать деньги на пропаганду, подрывную деятельность от тех, кто из-за рубежа финансирует антироссийскую деятельность, надо, чтобы тебя заметили! А в России, управляемой жестким императором Александром Александровичем, это почти невозможно. «Положение об охране», принятое в августе 1881 г., т. е. через 5 месяцев после цареубийства, так и не было отменено. Охранка и полиция жестко пресекали любую попытку создания опасных организаций. Либеральных студентов и слушательниц высших женских курсов, к примеру, выслали из столицы только за то, что они шли с венком в погребальной процессии писателя Щелгунова, отличавшегося радикальными взглядами. Жесткая цензура не давала возможности разжигать в стране страсти. На второй год царствования были закрыты навсегда три наиболее влиятельные газеты либерального направления – «Голос», «Страна» и «Московский телеграф». А в следующем году за ними последовали «Русский курьер», «Восток» и «Отечественные записки».