Текст книги "Художественная жизнь Петербурга («Аполлон», № 7, 1910)"

Николай Врангель
Художественная жизнь Петербурга («Аполлон», № 7, 1910)

Выставка «Союза» только что закрылась, и теперь можно судить об её успехе в широкой публике. Всего посетило ее 10 500 человек, в то время как в Москве число посетителей за то же время было на 4 000 больше. Считать ли это доказательством Петербургского равнодушие?

Картин продано в Петербурге на 5 тысяч рублей; в Москве – на 26 тысяч. Музей Александра III не приобрел ничего; академическая комиссия купила весьма незначительную картину С. Иванова – «Семья». Разумнее, как всегда, поступила Третьяковская галерея, приобретя следующие картины: эскизы декораций к «Месяцу в деревне» Добужинского, «Ночной пейзаж» А. П. Остроумовой, «За туалетом», «Крестьянка» и «Зелень осенью» З. Е. Серебряковой. Гораздо больше «Союза» нашумел «Треугольник» – соединенная выставка «последователей» Н. И. Кульбина, группы «Венка» и рисунков-автографов писателей. Кстати сказать, смешна и непонятна цель этого отдела, устроенного при «Треугольнике». Ведь, если искать разносторонности у художественных деятелей, то в равной мере возможен «концерт скульпторов», балет при участии архитекторов или архитектурный памятник, построенный музыкантами. Такая выставка если и представляет какой-либо интерес для психолога, то совершенно неуместна рядом с произведениями искусства, хотя бы и такого, как его понимают участники «Треугольника».

Еще комичнее – какие-то подпольные листки с безграмотным текстом очень «боевого» анонима, раздаваемые на выставке…

Столь же великий шум, но, быть может, с худшими последствиями, возбудил в Петербурге конкурс на памятник Императору Александру II перед Михайловским дворцом. Комиссия, состоявшая из академических старцев, почтенных заслуженных генералов и предводителей дворянства, выбрала три проекта и, разумеется, ужасающие: Баха, Лаврова и Чижова. Как ни бездарны были, в огромном большинстве, выставленные модели, но все же выбор комиссии оказался так дико-нелеп, что даже Академия Художеств решила не допустить «избранных» уродовать – прекрасную площадь перед лучшим созданием Росси – чудовищным «монументом». Предстоит уже объявлен – второй конкурс, но можно с уверенностью сказать, что вряд ли и во второй раз удастся что-либо. Слишком несовременно вообще искусство памятников и нет совсем у нас художников, могущих воплотить определенный образ Государя в форме, реально характеризующей его и, вместе с тем, гармонирующей с декоративным замыслом старинной площади. Сама задача идет в разрез и с современными эстетическими исканиями, и с современной мыслью.

Почти незамеченной прошла маленькая выставка в память даровитого современника К. Брюллова – кн. Г. Г. Гагарина. Сын покойного художника и Вице-президента Академии собрал в нижнем этаже Академии Художеств ряд интереснейших работ Гагарина: типов Кавказа, портретных и бытовых групп, изображений самого художника и проч.

Жаль только, что выставка устроена как-то случайно, без той уютности и интимности, которая так нужна всем выставкам незаконченных эскизов вообще, а работам Гагарина в особенности. Но, тем не менее, ни промахи устроительства, ни плохой, неудобный каталог не мешают испытывать удовольствие от обозрения нескольких сот произведений Гагарина Хороши не его религиозные картины – скучные, академичные и надуманные, а эскизы с натуры, путевые альбомы и быстро зачерченные наброски. Хороши два nature-morte'а, портреты членов семьи художника, известный «Бал у княгини Барятинской» и портреты самого художника работы К. Брюллова, П. Соколова, Камуччини и проч. В общем несколько десятков отличных рисунков и холстов. В жизни художественных учреждений и обществ за истекший месяц – мало нового. В Академии Художеств в присутствии всех профессоров прочтена художником Кипликом первая лекция по вновь вводимому в программу преподавания предмету – технике стенной живописи

...

конец ознакомительного фрагмента