Текст книги "Создавая будущее: Оккупации, вторжения, имперское мышление и стабильность"

Безмолвная война в рамках президентской гонки

Ирак по-прежнему вызывает серьезную озабоченность у американцев, но тем не менее это лишь один – и не самый злободневный – из череды обсуждаемых вопросов в условиях современной демократии.

Не так давно считалось само собой разумеющимся, что война в Ираке станет центральным вопросом в президентской кампании, как это было на промежуточных выборах 2006 г. Но он практически не стоит на повестке дня, что вызывает некоторое недоумение. А удивляться между тем нечему.

The Wall Street Journal прямо обозначил этот парадокс, опубликовав на первой полосе статью о праймериз: «Выборы-2008: прочь злободневные вопросы политики! Сосредоточимся на личных качествах кандидатов». Говоря точнее, кандидаты, партийные лидеры и их пиарщики сознательно отодвигают на задний план острые темы, отвлекая от них внимание общественности в преддверии выборов. Как всегда. И по объяснимым, хотя и гнусным причинам. Эти острые вопросы не просто неуместны в данный момент, они опасны.

Согласно принятому сегодня взгляду на демократию, население – это «невежественный и назойливый аутсайдер» в политической игре, и ему отводится роль «зрителя» в политическом спектакле, но никак не участника.

Истинные участники театрального действия наверняка знают, что по большинству важнейших вопросов политические партии в своих программах не нарушают прав основного населения страны и что общественное мнение относится к ним более-менее лояльно. Это утверждают Бенджамин Пейдж и Маршалл Боутон в исследовании «Внешняя политика за скобками. Чего американские граждане ждут и не получают от своих лидеров» (The Foreign Policy Disconnect: What Americans Want from Our Leaders but Don’t Get). Вот почему так важно сохранять статус-кво и как можно активнее отвлекать внимание людей от внешнеполитических вопросов.

Реальная мировая политика – дело просвещенного руководства стран. Это проявляется более на практике, чем на словах, хотя некоторые и делают попытки сформулировать данный подход: президент Вудро Вильсон, например, считал, что национальная аристократия с «высокими идеалами» ответственна за сохранение «стабильности и праведности» – по заветам «отцов-основателей». В последние годы просвещенная аристократия превратилась в «технократов» и «интеллектуалов действия» «штраусовского»[5]5
  Лео Штраус (1899–1973) – американский политический философ, историк политической философии, культуролог. Работал в Чикагском университете, читал курсы по истории политической мысли. Считается отцом-основателем философии неоконсерватизма. – Прим. ред.


[Закрыть] толка – неоконсерваторов типа Буша-младшего.

Для политического авангарда, тех, кто отстаивает «идеалы» и вовлечен в управление обществом и миром, причины исчезновения Ирака из заголовков передовиц абсолютно ясны. Они убедительно объяснены историком Артуром Шлезингером, сформулировавшим позицию миротворцев 40 лет назад, когда американскому вторжению в Южный Вьетнам шел уже четвертый год и Вашингтон готовился послать еще 100 000 солдат к тем 175 000, которые уже рвали Южный Вьетнам в клочья.

К тому времени война, начатая президентом Кеннеди, забуксовала и обрекла Соединенные Штаты на тяжелые расходы, поэтому Шлезингер и другие либералы эпохи Кеннеди нехотя начали превращаться из «ястребов войны» в «голубей-миротворцев».

В 1966 г. Шлезингер писал, что «все мы молимся за то», чтобы «ястребы» смогли «подавить сопротивление», и тогда «возможно, все мы будем приветствовать государственную мудрость американского правительства» в одержанной победе, оставив «несчастную страну разоренной и опустошенной, сожженной напалмом, превращенной в пустошь, руины и развалины». Но эскалация военных действий окажется слишком дорогим удовольствием для нас, поэтому стратегию придется переосмыслить.

По мере того как военные расходы начали расти самым стремительным образом, вскоре выяснилось, что каждый интеллектуал всегда был ярым противником войны (но тщательно это скрывал).

Рассуждения элиты того времени и ее восприятие ситуации практически полностью совпадают с нынешним отношением к вторжению США в Ирак. И хотя критических высказываний о войне в Ираке гораздо больше, чем в случае с Вьетнамом, тем не менее принципиальная позиция СМИ и экспертов, сформулированная когда-то Шлезингером, остается неизменной. Интересно, что сам Шлезингер занял совершенно иную позицию по поводу вторжения в Ирак, практически единственный в своем кругу. Когда на Багдад начали падать бомбы, он писал, что политика Буша «подозрительно напоминает политику Японии, напавшей на Перл-Харбор. Этот день тогдашний американский президент Франклин Рузвельт назвал днем позора. И сегодня именно мы, американцы, живем в позоре».

То, что Ирак превратился в «страну руин», не вызывает сомнения. Недавно британское исследовательское агентство Oxford Research Business обнародовало последние данные о погибших в ходе военных действий – эта цифра составила 1,03 млн человек, притом что в исследовании не участвовали Кербела и Анбар – два самых худших региона. Будь эта цифра завышена, как утверждают некоторые, все равно нет никакого сомнения, что потери и уровень ущерба ужасающие. Несколько миллионов беженцев внутри страны. Миллионы спасшихся благодаря великодушию Иордании и Сирии беженцев из Ирака, включая профессиональную элиту в самых разных областях.

Однако гостеприимство стран-соседей постепенно сходит на нет, в том числе потому, что Иордания и Сирия не получают никакой значимой поддержки со стороны Вашингтона и Лондона; идея, что виновники военных преступлений могли бы признать все эти жертвы и оказать помощь беженцам, слишком экзотична, чтобы ее рассматривать.

Война на религиозной почве опустошила Ирак. Багдад и другие области подвергаются жестоким этническим чисткам и отданы США в руки полевых командиров и ополченцев – основное направление текущей стратегии, разработанной генералом Петрэусом, завоевавшим славу миротворца в Мосуле[6]6
  Действия 101-й воздушно-десантной дивизии ВС США под командованием генерала Петрэуса в иракском городе Мосул были достаточно успешными: благодаря мягкому отношению к суннитам Петрэус смог добиться порядка в городе и начать восстановление гражданской инфраструктуры. – Прим. ред.


[Закрыть] – городе, который сегодня стал центром насилия.

Нир Розен, один из самых информированных журналистов, которые были в курсе всех подробностей этой шокирующей трагедии, недавно опубликовал в журнале Current History статью-эпитафию «Смерть Ирака»:

«Ирак был убит, чтобы никогда не воскреснуть, – пишет Розен. – Американская оккупация принесла больше бед и разорения, чем нашествие монголов, которые захватили Багдад в XIII в. Только дураки говорят о каких-то «решениях» сейчас. Там нет никакого решения. Сохраняется единственная надежда на то, что ущерб удастся как-то локализовать».

Несмотря на катастрофу, Ирак остается второстепенным вопросом в президентской выборной кампании. Это естественно, учитывая спектр мнений элиты в духе «ястребы – голуби». Либеральные «голуби-миротворцы» придерживаются своих традиционных взглядов, молясь, чтобы «ястребы» оказались правы и Соединенные Штаты одержали победу на земле разорения и руин, установив «стабильность» – кодовое для Вашингтона слово. В общем и целом ястребы поощряются, и голуби хранят молчание после оптимистичных сообщений о снижении числа жертв.

В декабре Пентагон обнародовал «хорошие новости» из Ирака – результаты опроса фокус-групп, проведенного по всей стране, в ходе которого обнаружилось, что у иракцев есть «общий взгляд» по возможности примирения вопреки утверждениям критиков вторжения. Что же включает в себя этот «общий взгляд»? Во-первых, вторжение США является причиной войн на религиозной почве, которые совершенно обескровили Ирак. Во-вторых, захватчики должны уйти и оставить Ирак его народу.

Через несколько недель после доклада Пентагона военный эксперт New York Times Майкл Гордон представил аргументированный и комплексный обзор вариантов политики в Ираке, которые могут взять на вооружение кандидаты в президенты. Один голос отсутствует в фокус-группах – самих иракцев. Их мнение не отвергается. Оно просто недостойно упоминания. Кажется, что это никого не смущает. А это формирует смысл всего дискурса американской международной политики: нам принадлежит мир, так что какое имеет значение, что думают другие? Они «нелюди» – именно это слово использовал британский историк Марк Кертис в своей работе о преступлениях Британской империи.

Правда, сегодня простые американцы уже неотличимы от иракцев – такие же «нелюди». Ведь их мнение точно так же не интересует властей предержащих.

28 февраля 2008 г.

Изменят ли демократы ближневосточную политику США?

Недавно корреспондент ABC News Марта Раддац напомнила вице-президенту Чейни, что по результатам опросов подавляющее большинство граждан США выступают против войны в Ираке. «Ну и что?» – такой была реакция Чейни.

«Так вас не волнует, что думает американский народ?» – спросила Раддац.

«Нет, – ответил Чейни и пояснил: – Я думаю, что нас не должны сбивать с курса колебания в опросах общественного мнения».

Позже пресс-секретарю Белого дома Дане Перино, комментировавшей слова Чейни, был задан вопрос: должна ли общественность иметь возможность влияния на политические решения?

Она ответила: «У вас есть такая возможность. Раз в четыре года».

Это правильно. Каждые четыре года американский народ может выбирать между плохими и отвратительными кандидатами в президенты, чьи взгляды он не разделяет, а затем должен заткнуться. Однако общественность, видимо, плохо разбирается в истинной демократии и категорически не согласна с таким подходом.

«81 % американцев считает, что, когда правительство принимает “важное решение”, лидеры должны обратить внимание на опросы общественного мнения, потому что это поможет им понять чувства и мнения народа», – сообщается в докладе Программы оценок международной политики США (Program on International Policy Attitudes).

Когда же американцев спросили, «считают ли они, что выборы – это единственное мероприятие, когда мнение народа должно непосредственно влиять на политику, или они думают, что в период между выборами лидеры также должны учитывать мнение людей, когда они принимают решения», – 94 % (!) опрошенных заявили, что государственные лидеры должны обращать внимание на мнение общественности в период между выборами.

Те же опросы показывают, что общественность не питает иллюзий по поводу того, что их пожеланиям внемлют: 80 % «утверждают, что этой страной управляют несколько крупных воротили от бизнеса, которые ищут выгоду только для себя, и их деятельность не направлена на благо всех людей».

Со своим откровенным пренебрежением общественным мнением администрация Буша зашла слишком далеко, обеспечив себе сторонников исключительно в среде ультраправых и авантюристов различного толка.

Кандидат в президенты от Демократической партии, вероятно, будет придерживаться более центристских взглядов. Однако разница между демократами и республиканцами здесь несущественна. Судя по заявлениям Хиллари Клинтон и Барака Обамы, серьезных оснований ожидать существенных изменений в политике США на Ближнем Востоке нет.

Ирак

Важно знать, что ни один кандидат от Демократической партии принципиально не возражал против вторжения в Ирак. Я имею в виду внятную позицию, подобную той, которой придерживались все «прогрессивные политики», когда русские вторглись в Афганистан или когда Саддам Хусейн напал на Кувейт: осуждения военной агрессии как самого тяжкого международного преступления, по определению Нюрнбергского суда. Никто тогда не называл вторжение в Ирак «стратегической ошибкой» или участием в «гражданской войне другой страны», а именно так определяют Обама и Клинтон участие Ирака в войне в Кувейте.

Войну в Ираке критикуют из «прагматических соображений» – за огромные расходы, неэффективность, то есть с позиции, которая считается трезвой, обоснованной и умеренной в случае, когда речь идет о военных преступлениях Запада.

Намерения администрации Буша и, предположительно, Маккейна были сформулированы в декларации, распространенной Белым домом в ноябре 2007 г., о достигнутом соглашении между Бушем и поддерживаемым США правительством Ирака Нури аль-Малики.

Соглашение позволяет американским войскам оставаться в стране неопределенное время и «сдерживать иностранную агрессию» (хотя угроза агрессии в регионе исходит только от Соединенных Штатов и Израиля) и обеспечивать внутреннюю безопасность, хотя, конечно, это не относится к правительству, которое отвергнет доминирование США. Декларация также позволяет Ираку получить поддержку в привлечении «иностранных инвестиций в Ирак, особенно американских» – необычайно наглое выражение имперской воли.

Короче говоря, Ирак остается покорным государством, разрешая постоянное американское военное присутствие и обеспечивая приоритет американским инвесторам в доступе к огромным нефтяным ресурсам – достаточно четкое заявление о цели вторжения, которая и так очевидна для любого, не ослепленного официальной пропагандой.

Что могут в свою очередь предложить демократы? Об этом стало известно в марте 2007 г., когда Сенат одобрил предложения Демократической партии по установлению сроков вывода войск. Генерал в отставке Кевин Райан, старший научный сотрудник Белферского центра науки и международных отношений Гарвардского университета, проанализировал эти предложения.

«Предложения демократов позволяют президенту отказаться от их ограничений в интересах “национальной безопасности”, что оставляет дверь широко открытой», – пишет Райан. Войска могут оставаться в Ираке, «пока они выполняют одну из трех задач: защита американских объектов, граждан или сил; борьба с “Аль-Каидой” или международными террористами, а также обучение иракских служб безопасности».

Объекты эти включают в себя огромные американские военные базы, которые строятся по всей стране, и посольство США – фактически автономный город в городе, в отличие от любого посольства в мире. Ни один из этих крупных строительных проектов не ведется с расчетом, что они будут заброшены.

Другие условия также с открытым доступом. «Эти предложения более правильно понимаются как возможность повторной отправки наших войск, – подводит итог Райан. – Возможно, это хорошая стратегия – но совсем не уход».

Трудно разглядеть большую разницу между предложениями демократов от 7 марта и теми, которые делают Обама и Клинтон.

Иран

Что касается Ирана, политика Обамы считается более умеренной, чем политика Клинтона. Ведущий лозунг действующего президента в отношении этой страны – «Перемены!». Итак, давайте разберемся, какой смысл в него вкладывается.

Обама призывает к переговорам с Ираном, но в рамках стандартных ограничений. Его позиция состоит в том, что он будет «предлагать экономические стимулы и, возможно, обещание не добиваться “смены режима”, если Иран прекратит вмешательство в дела Ирака и будет сотрудничать в борьбе с терроризмом и по ядерным вопросам», а также прекратит «действовать безответственно», поддерживая шиитских боевиков в Ираке.

На ум приходят некоторые очевидные вопросы. Например, как бы мы реагировали, если бы президент Ирана Махмуд Ахмадинежад заявил, что, возможно, не будет добиваться «смены режима» в Израиле, если тот прекратит свою незаконную деятельность на оккупированных территориях и начнет сотрудничать в борьбе с терроризмом и по ядерным вопросам?

Умеренный подход Обамы хорош для наиболее активных сторонников военного вмешательства в обществе – фактор, который часто остается незамеченным. Как и все другие жизнеспособные кандидаты, Обама настаивал в ходе избирательной кампании, что Соединенные Штаты должны угрожать Ирану нападением (стандартная фраза: «Держать открытыми все имеющиеся возможности»), нарушая Устав ООН, о котором на самом деле давно все забыли. Но большинство американцев не согласились: 75 % выступают в пользу выстраивания мирных отношений с Ираном по сравнению с 22 %, которые выступают за «угрозы», согласно исследованию, проведенному в рамках Программы оценки внешней политики, проводимой Университетом Мэриленда.

Таким образом, всем уцелевшим в ходе гонки кандидатам в «иранском вопросе» противостоят три четверти избирателей.

Мнения США и Ирана по основным вопросам ядерной политики было тщательно изучено. В обеих странах подавляющее большинство считает, что Иран должен иметь право, как и любая страна, подписавшая Договор о нераспространении ядерного оружия, развивать ядерную энергетику, но не ядерное оружие.

Это же большинство выступает за создание на Ближнем Востоке «зоны, свободной от ядерного оружия, которая будет включать в себя как исламские страны, так и Израиль». Более 80 % американцев выступают за ликвидацию ядерного оружия в целом – в рамках обязательств государств, обладающих ядерным оружием, что было официально отвергнуто администрацией Буша.

И, конечно, иранцы соглашаются с американцами, что Вашингтон должен прекратить свои военные угрозы и сделать поворот к нормальным отношениям.

На форуме в Вашингтоне в январе 2007 г., когда были обнародованы результаты опросов, проведенных PIPA, Джозеф Сиринционе, старший вице-президент по вопросам национальной безопасности и международной политики аналитического центра Center for American Progress (и советник Обамы), отметил, что опросы показали «здравый смысл как американского, так и иранского народов, которые в состоянии подняться выше риторики своих лидеров, чтобы найти решения по наиболее важным вопросам», стоящим перед двумя странами, предпочитая прагматичный подход в урегулировании своих разногласий.

Хотя у нас нет прямых свидетельств, есть веские основания полагать, что Пентагон выступает против нападения на Иран. Отставку адмирала Уильяма Фэллона 11 марта с поста главы Центрального командования ВС США, ответственного за Ближний Восток, многие связывали тем, что он был против вторжения, как, вероятно, и все военное командование в целом.

В декабре 2007 г. в сводке, основанной на разведданных ЦРУ, появилась информация, что Иран не разрабатывал программу создания ядерного оружия с 2003 г., когда и ему не удалось достичь полного урегулирования ядерного вопроса с США, что, возможно, объясняет отрицательное отношения спецслужб к военным действиям.

Есть много неясностей. Однако трудно разглядеть конкретные признаки того, что президент-демократ мог бы кардинально изменить ситуацию с Ираном, не говоря уже о том, чтобы проводить политику с учетом мнения американской или мировой общественности.

Израиль и Палестина

По вопросу Израиля и Палестины кандидаты в президенты тоже не дали никаких оснований ожидать конструктивных изменений.

На своем веб-сайте Обама, кандидат, в риторике которого центральное место занимают слова «изменения» и «надежды», заявляет, что он решительно поддерживает американо-израильские отношения, считает, что «нашим первым и неопровержимым обязательством на Ближнем Востоке должна стать безопасность Израиля, сильнейшего союзника Америки в этом регионе».

Ни для кого не секрет, что именно палестинцы сталкиваются сегодня с проблемой безопасности, которую правильнее было бы назвать проблемой выживания. Но палестинцы не «сильный союзник». Поэтому их бедственное положение мало кого волнует – в соответствии с действующим принципом, что права человека – это категория, которая определяется намерениями власти, прибылью и идеологическими потребностями.

Веб-сайт Обамы представляет его как Суперястреба на страже Израиля. Обама считает, что «право Израиля на существование как иудейского государства никогда не должно быть оспорено». Правда, он ни слова не говорит о том, что право на существование мусульманских и христианских государств «никогда не должны быть оспорены».

Обама призывает усилить внешнюю военную и экономическую помощь Израилю, чтобы «обеспечить финансирование». Он также жестко настаивает на том, что Соединенные Штаты не должны «признавать движение Хамас, если оно не откажется от своей фундаментальной миссии по уничтожению Израиля». Ни одно государство не признает ХАМАС политической партией, так что он, должно быть, имеет в виду правительство Палестины, сформированное ХАМАС после свободных выборов, которые привели к «неправильным», с точки зрения США, результатам и, следовательно, были объявлены незаконными в соответствии в представлениями западных элит о понятии «демократия».

И неважно, что движение ХАМАС неоднократно призывало к урегулированию отношений двух государств в соответствии с международным соглашением, которое Соединенные Штаты и Израиль отклонили.

Обама не игнорирует палестинцев, а считает, что «спокойствие и мирная жизнь арабских семей в Палестине необходимы и Израилю». Он также что-то говорит о двух государствах, живущих бок о бок, но слишком расплывчато, чтобы быть обвиненным в чем-либо «ястребами войны» из США и Израиля.

Для палестинцев теперь есть два варианта развития событий. Первый: Соединенные Штаты и Израиль откажутся от своей однобокой политики, которой они придерживались последние 30 лет, и примут международное соглашение в отношении сосуществования двух государств в соответствии с международным правом и, кстати, с пожеланиями большинства американцев. Это не является невозможным, хотя эти два ушедших в отказ государства прилагают все усилия, чтобы не допустить именно такого сценария. Второй сценарий США и Израиль фактически реализуют сегодня. Палестинцы будут отправлены в поселения-тюрьмы в Газе и кантонах Западного берега, отделенных друг от друга израильскими поселениями и инфраструктурой, где будут пребывать в полной изоляции, в то время как Израиль захватит долину реки Иордан.

Тем не менее обстоятельства могут измениться, и возможно, кандидаты отнесутся к ним внимательно, что пойдет на пользу Соединенным Штатам и самому региону. Общественное мнение невозможно игнорировать слишком долго. В конце концов, устойчивость политической власти в значительной степени зависит от экономического положения страны, и очевидно, что для экономического процветания власти выгоднее заручиться поддержкой избирателей и остального мира, чем продолжать жесткую линию, которой до последнего времени придерживается Вашингтон.

28 марта 2008 г.