Текст книги "Избалованные смертью"

2

Вернувшись в комнату, Ева обнаружила, что постель заправлена, а комната прибрана.

«У них тут что, роботы есть?» – удивилась она и подумала, что правильно сделала, захватив шокер с собой.

«Ну, если есть роботы, почему было не поставить в спальне автоповар с кофе? Или телевизор? Посмотрела б международную сводку по преступлениям, проверила бы, как дела дома.

Отбой! – приказала она себе и стала одеваться. – Учись адаптироваться».

За окном безостановочно надрывалась какая-то птица – полное «ку-ку» во всех смыслах.

«Да-а, это точно не Нью-Йорк. Ну ничего, зато хорошей женой успею побыть на год вперед».

Ева провела рукой по все еще мокрым волосам – сушилок у них тоже не было – и решила, что готова. Лучше все равно не будет.

На лестнице до нее донеслась мелодия – чей-то довольно приятный и чистый голос распевал про любовь. И еще на подходе к кухне до нее вопреки ожиданиям – Ева готова была поклясться – донесся манящий аромат кофе.

Скрепя сердце она попыталась убедить себя, что это, наверно, обонятельная галлюцинация, но невидимый рыбак уже понял, что она клюнула на запах, подсек, и в одно мгновение она очутилась на кухне.

– Слава тебе, господи! – Ева даже не заметила, что говорит вслух, но стоявшая у плиты Шинед обернулась и радостно улыбнулась ей:

– Доброе утро! Надеюсь, спали хорошо.

– Спасибо, просто отлично, – сказала Ева. – Это что, правда кофе?

– А как же, конечно, кофе. Рорк заказал. Сказал, особый сорт, твой любимый. Ты, помнится, обожаешь кофе.

– Скорей просто жить без него не могу.

– А я с утра сама не своя без чашки хорошего крепкого чая, – призналась Шинед, протягивая Еве дымящуюся глиняную кружку. Одета Шинед была в бежевые брюки и ярко-голубую рубашку с закатанными рукавами. Волосы она скрепила на затылке заколкой. – Присаживайся, заправляйся.

– Спасибо огромное. Правда спасибо.

– Мужчины там с машинами возятся, так что можем спокойно позавтракать. Рорк сказал, ты будешь нормальную ирландскую порцию.

– Э-э-э… – замешкалась Ева.

– На нормального человека, как у нас говорят, – подмигнула Шинед. – А не такую гору, какую мужчины в себя запихивают.

– Мне правда достаточно кофе. Без лишних хлопот.

– А мне приятно похлопотать. Я это люблю. Мясо-то уже готово, надо только разогреть. А остальное я за пару минут приготовлю, какие уж тут хлопоты. Люблю, когда на кухне хорошая компания, – добавила Шинед, гремя сковородками.

«Странно, – подумала Ева. – Очень странно сидеть и смотреть, как кто-то по-настоящему готовит. Вот и Соммерсет, наверное, как и она». Дома у них с Рорком все автоповара загружал именно он.

Но посиделки на кухне вместе с их дворецким шли под номером один в списке ее ночных кошмаров.

– Тебе, я слыхала, петушок спать не давал?

– Что-что? – поперхнулась от неожиданности Ева.

– Не в том смысле, – хитро глянула на нее через плечо Шинед. – Хотя, если и в этом, тоже хорошо. Я имела в виду нашего петуха.

– А, да. Точно. И что, он так каждое утро?

– И в дождь, и в снег. Хотя я-то уже привыкла, почти совсем не замечаю. – Шинед ловко разбила яйца над сковородкой. – Наверно, это как для вас шум машин. Просто часть окружающей среды.

Шинед отставила скворчащую сковородку и снова обернулась к Еве:

– Я так рада, что вы у нас еще на ночь останетесь. И такой славный день для твоего подарка Рорку, солнечный. Давай-ка с тобой зайдем туда сегодня пораньше, посмотришь еще раз, а потом уже Шеймус его приведет.

– По фотографиям все было в общих чертах понятно. Но живьем посмотреть всегда хорошо. Шинед, спасибо вам за все, что вы там сделали.

– Доченька, ты даже не представляешь, как это для нас всех важно. Это не просто подарок на вашу годовщину. Это намного, намного больше.

Шинед поставила на стол вынутое из духовки блюдо с мясом, добавив к нему яичницу, жареную картошку и половину огромного помидора.

– А вот тебе ржаного, только утром выпекли, – сказала она, положив на тарелку свежий хлеб и ставя перед Евой плошку с маслом.

– Пахнет великолепно.

Шинед улыбнулась, долила Еве еще кофе и, подсев к ней с кружкой чая, стала ждать, когда та распробует.

– На вкус и того лучше, а уж Рорк-то меня изысканными завтраками избаловал.

– Ну вот и замечательно. Люблю угощать, люблю о людях заботиться. Хочется думать, у меня к этому талант.

– Это точно.

– Хорошо, когда каждый занимается тем, что ему по душе и к чему у него талант. Вот как ты.

– Ага.

– Себя я на твоем месте представить никак не могу. Как и ты себя, наверное, на моем. И все-таки вот мы сидим вместе на кухне, едим за одним столом. Странная штука судьба, а в нашем случае еще и щедрая. Спасибо тебе, что привезла его к нам, спасибо, что тратишь на нас свой отпуск.

– Меня накормили отличным завтраком и напоили просто шикарным кофе. Какие же это лишения!

Шинед наклонилась через стол и накрыла Евину руку своею ладонью.

– Ты имеешь власть над весьма могущественным человеком. Он любит тебя, и это дает тебе власть. Хотя, мне кажется, бывает и так, что вы с ним – как кошка с собакой.

– Да уж, случается.

– Но вот он здесь, сидит сейчас, наверное, в кабине трактора, вместо того чтобы загорать где-нибудь на экзотическом пляже, попивать шампанское по утрам, – и все потому, что ты ему это устроила. Потому что ты знаешь, как важна ему эта связующая ниточка, как важно ему разделить это все с тобой.

– Вы дали ему то, о чем он и не мечтал… И не думал, что может мечтать. Если бы не вы, никогда бы ему не сидеть за одним столом со своей родней.

– Я каждый день сестру вспоминаю, – призналась вдруг Шинед, отводя взгляд. – Мы ведь близнецы. Это такая связь, словами не объяснишь. Но теперь есть Рорк, и она словно бы вновь со мной – я даже и не думала, что так бывает… Я теперь ему вместо матери и люблю его так же сильно, как он тебя. Поэтому я хочу, чтобы мы с тобой были близкими друзьями. Хочу думать, что вы еще будете к нам приезжать или мы к вам и наша связь будет только крепнуть, и наши с тобой отношения будут обусловлены не только нашей любовью к одному человеку.

Ева помолчала, собираясь с мыслями.

– А знаете, многие ведь стали бы винить его.

– Он был еще младенцем.

– Нет, – покачала головой Ева, – там, где я живу, люди обвиняют, мучают, калечат и убивают друг друга безо всякой логики. Его отец убил вашу сестру. Патрик Рорк ее использовал, мучил, предал и в конце концов убил – он ее у вас отнял. И кое-кто обернул бы дело так, будто Рорк – часть всей этой истории и даже ее причина, что он виноват в вашей утрате. Когда он узнал, как все было на самом деле, узнал после всех этих лет лжи, что у него была мать, он к вам пришел. И вы его не отвергли, не выставили виноватым и не заставили расплачиваться за других. Вы ввели его в свой дом, подарили ему человеческое тепло как раз тогда, когда ему это было нужнее всего. Я сама не мастер заводить друзей. Никогда мне это легко не давалось. Но уже за один только ваш поступок я вас люблю. Так что, наверное, у нас есть все задатки для настоящей дружбы.

– А ему с тобой повезло.

– Это точно, – согласилась Ева и отправила в рот еще порцию яичницы.

Шинед вдруг рассмеялась:

– Ты бы ей понравилась. Моей сестре.

– Правда?

– Да. Она любила умных и смелых, – кивнула Шинед и наклонилась ближе к Еве. – Ну а теперь, пока никого нет, хочу знать все подробности твоего последнего дела! Все, о чем не рассказывают журналистам.

В полдень Ева уже стояла, подбоченившись, на детской игровой площадке в небольшом парке развлечений. В детских играх она ничего не понимала, но площадка была что надо! Тут были всевозможные устройства для качания, лазания, ползания и еще бог знает каких развлечений, а вокруг площадки раскинулись озера цветов и зеленели молодые деревца.

В парке, рядом с небольшой беседкой, росла стройная вишня – уменьшенная копия той, что Шинед посадила в память о сестре у себя на ферме. Неподалеку находилось то, что, по мнению Шинед, должно было считаться футбольным полем, скамейки для зрителей и ларек с закусками, а также домик побольше с раздевалками для игроков.

Кругом были проложены аккуратные дорожки, хотя некоторые пока еще никуда не вели. Кое-что еще было не готово, но Ева решила, что Шинед и всем остальным надо отдать должное – сделанное ими было выше всяких похвал.

– Полный отпад.

Шинед с облегчением вздохнула:

– Я так боялась, что в чем-нибудь не оправдаю твои надежды.

– Это лучше, чем все, что я могла спланировать или сделать сама, – заверила ее Ева и пошла посмотреть поближе на качели, но остановилась, с интересом разглядывая пружинящую под ногами землю.

– Специальное покрытие для безопасности. Дети вечно спотыкаются, падают… Это чтобы не было синяков.

– Блеск. Смотрится все очень… весело, – подобрала наконец слово Ева. – Миленько и продумано все хорошо, но главное – весело.

– Мы позвали кое-кого из детей опробовать, и, будь уверена, им было весело. – Шинед еще раз прошлась по площадке, в последний раз все придирчиво осматривая. Заколку она сняла, и ветерок взъерошил ей волосы. – В деревне только об этом и говорят. Чудесная получилась площадка, просто чудесная.

– Если ему не понравится, я ему задницу надеру.

– Давай подержу твою куртку. А вот и они. – Шинед кивнула в сторону приближающегося автомобиля. – Пойду отвлеку своих, чтобы Рорк мог получить свой подарок без помех.

– Спасибо.

С подарками Ева всегда – ну, почти всегда – терялась: и когда дарила, и когда получала. И на этот раз она уже успела усомниться, по силам ли ей исполнить задуманное. Дома – еще в прошлом ноябре, когда к ним приезжала в гости Шинед, – идея показалась ей отличной, но со временем она обросла кучей разных деталей и подробностей, так что Ева стала сомневаться, не слишком ли она самонадеянна.

«Подарки, годовщины, семья – маловато у меня в этом опыта», – думала она тогда.

Ева смотрела на идущего к ней Рорка: в джинсах, заправленных в высокие ботинки, и выцветшей на солнце синей рубашке с закатанными рукавами он выглядел еще более высоким и поджарым. Волосы он собрал на затылке, как всегда делал на работе. «Два года уже замужем, а все равно, как увижу его, в сердце екает».

– Ну что, все бросаешь, становишься фермером? – крикнула она ему.

– Пожалуй, нет. Хотя мне понравилось. Они тут лошадей держат. – Подойдя, Рорк наклонился и поцеловал ее. – Не хочешь прокатиться? – спросил он. Ева в ответ не высказала энтузиазма, и он провел пальцем по ямочке у нее на подбородке. – Может, здесь, на живом коне, тебе понравится больше, чем в том бою, на голографическом?

Ева вспомнила ощущение стремительности и мощи боевого коня и подумала, что, может, он и прав. Но сейчас у нее на уме было другое.

– Уж больно они здоровые. Даже больше коров. Хотя на вид и не такие странные.

– Не без того, – согласился Рорк и оглянулся по сторонам. – Планируешь еще один пикник? Место идеальное.

– Тебе нравится?

– Очень. – Он взял ее за руку, и она почувствовала, что от него пахнет полем. Зеленью. – Покатать тебя на качелях?

– Можно.

– Нам ведь с тобой обоим в детстве этого совсем не досталось, – задумчиво проговорил Рорк, направляясь вместе с Евой к качелям. – Не знал, что у них тут есть такой парк. Удачное выбрали место – недалеко от деревни, но и не слишком близко, чтоб интересно было сюда выбираться. Деревья молодые, значит, площадка совсем новая. Да она еще и не достроенная, – добавил он, заметив технику и штабели стройматериалов.

– Да, кое-что еще нужно доделать. – Ева повела Рорка к фонтану на краю парка.

– Такой отличный день, странно, что никого из детей нет.

– Ну, они еще по-настоящему не открылись.

– Значит, весь парк в нашем распоряжении? Мы тут с собой Шона захватили, он точно будет не прочь здесь побеситься.

– Да, наверно… – Ева надеялась, что он сам заметит фонтан. «Могла бы и догадаться, что его больше заинтересует техника. Небось прикидывает, много ли еще осталось доработать». – Короче, тут вот это…

– М-м-м? – промычал, не отрывая глаз от экскаваторов, Рорк.

– Черт бы тебя побрал! – не выдержала она и силой повернула его лицом к фонтану, разве что носом не ткнув в табличку на бортике:

ПАРК ШЕОБАН БРОДИ

ПАМЯТИ МОЕЙ МАТЕРИ

Рорк молчал, и Ева по привычке раздосадованно сунула руки в карманы.

– Ну, короче… с годовщиной свадьбы тебя… Извини, что немного забегаю вперед.

Он обернулся, просто молча уставился на нее своими чудесными, умопомрачительно синими глазами. Просто назвал по имени. Просто сказал: «Ева».

– Я это придумала прошлой осенью после ирландского нашествия, посоветовалась с Шинед. Она с семьей все устроила. Я-то главным образом деньги пересылала. Черт, это ж даже не мои деньги! Ты мне сам этот счет открыл, когда мы поженились. Так что…

– Ева… – снова проговорил он и, с силой притянув к себе, прижался щекой к ее волосам.

Она слышала, как он набрал полную грудь воздуха, медленно выдохнул, еще крепче ее обнимая.

– Значит, нормально вышло?

И опять он замолчал на какое-то время, только гладил ее по спине.

– Какая же ты у меня! – пробормотал он, и в голосе его слышалось неподдельное волнение и акцент был заметнее. И в глазах, когда он отстранился и взглянул на нее, светилась нежность. – Только ты могла об этом подумать, только ты могла такое устроить.

– Да это Шинед с остальными все самое трудное сделали, я просто…

Рорк покачал головой, поцеловал ее. Это был долгий и тихий, как дыхание, поцелуй.

– У меня просто слов нет, чтобы тебя отблагодарить. Тут никаких слов не хватит. Ты не представляешь, как много это для меня значит, я даже тебе этого объяснить не смогу. У меня просто нет слов, – беспомощно повторил он, взял ее руки, поднес их к губам. – Ева, ты меня просто потрясаешь.

– Значит, нормально?

Теперь он обхватил ее лицо ладонями, коснулся губами лба, потом заглянул ей в глаза и произнес что-то по-ирландски.

– Что-что?

Он улыбнулся.

– Я сказал: я люблю тебя, ты – биение моего сердца, мое дыхание, свет моей души.

Тая от нежности, Ева обхватила руками его запястья.

– И даже когда я заноза в твоей заднице?

– Тогда даже больше! – Рорк обернулся и еще раз посмотрел на табличку. – Замечательно! Просто и замечательно!

– Да и ты ведь прост, – пошутила Ева, и Рорк искренне рассмеялся.

– Я и свою маму начинаю узнавать понемногу – спасибо семье. Для нее это тоже было бы важно. Место для игр, где дети были бы в безопасности. – Он снова посмотрел вокруг. – Куда можно было бы прийти всей семьей. Те, что постарше, валялись бы на траве, читали книжки, слушали музыку. Играли бы на поле в футбол.

– Вот хоть убей, не пойму, какого черта они это зовут футбольным полем – оно и на поле-то не тянет, и футбол у них не такой, как у всех людей. Спасибо хоть бейсболом эту туфту не называют. Нет, в футболе они тут ни фига не разбираются.

Рорк расхохотался, взял ее за руку и потянул за собой.

– Пойдем, позовем остальных. И пойдем погуляем, покажешь мне, что тут где.

– Давай.

Шон, как только дали добро, молнией рванул к игровой площадке и принялся лазить по лестницам, подтягиваться на турнике, карабкаться по канату, словно обезьянка.

«Видимо, это надо понимать как одобрение», – предположила Ева.

Вскоре подошли Шинед и прочие члены семьи, расстелили на легких столиках для пикников скатерти и, отогнав собак, принялись выкладывать припасенные яства.

Закончив приготовления, Шинед подошла к фонтану и села на бортик. Рорк подошел к ней, сел рядом. Она взяла его за руку, и оба они какое-то время сидели так, не говоря ни слова.

– Приятно думать, что мои внуки и их дети тоже будут тут играть, смеяться, драться и гоняться друг за другом. Хорошо, что из горя и утраты вышло что-то доброе и долговечное. Ты – счастливый человек, твоя жена знает, что у тебя на сердце.

– Да, верно. Ты тоже здесь немало потрудилась.

– Да что я, мне время девать некуда, – отмахнулась Шинед. – К тому же это и для меня самой подарок. И для братьев, для всей семьи. Мама плакала, когда я ей рассказала, что Ева придумала. От счастья плакала. Все мы из-за Шеобан столько горьких слез пролили, а вот слез счастья до этого не было. Твоя жена знает, что такое смерть и горе, – добавила она, заглянув в глаза Рорку. – Смерть и горе… Они у нее внутри, заставляют ее делать свое дело. У нее дар, талант видеть не глазами, а сердцем, будто изнутри.

– Она сказала бы, что это инстинкт полицейского.

– Какая разница, как это называть, ведь так? Ах, смотри-ка, – рассмеялась Шинед, подталкивая его. – Вот и твой приятель пришел, чтоб вам вместе повеселиться.

Рорк недоуменно огляделся по сторонам и вдруг расцвел.

– Ха, да это же Брайан из Дублина приехал!

– Я подумала, друг детства в такой день придется кстати. Иди, иди, а то он сейчас наверстает упущенное с твоей женушкой.

С улыбкой во все румяное лицо Брайан Келли сгреб Еву в охапку.

– О, дорогой ты мой лейтенант! – воскликнул он и вне себя от радости запечатлел поцелуй на ее губах. – Как бросишь Рорка, я весь к твоим услугам.

– Подкрепление мне никогда не помешает.

Брайан разразился хохотом и обнял ее за плечи, глядя на быстрым шагом приближающегося к ним Рорка.

– Рорк, я ее у тебя отобью. Использую все свои самые подлые приемы.

– Такая женщина, кто ж тебя осудит?

Брайан хохотнул и, отпустив Еву, точно так же, как и на нее, набросился на Рорка – сгреб в охапку и поцеловал.

– Всегда тебе, чертяка, везло.

– Брайан, рад тебя видеть!

– Твоя тетя меня любезно пригласила. – Брайан отпустил Рорка и окинул взглядом парк. – Ну? Разве ж это не чудо? Отлично получилось, ведь так?

Кто-то дернул Еву за рукав, она оглянулась. Это был Шон.

– Тебе чего?

– Собаки в лес убежали, вон туда.

– И что? – пожала плечами Ева.

– Я зову, они не возвращаются, только лают.

– Ну и…

– Ну, вы детектив или нет? – теряя терпение, воскликнул мальчишка. – Мне одному туда нельзя, так что вы должны пойти со мной и помочь их найти.

– Должна? – удивилась Ева.

– А как же, – с уверенностью кивнул Шон. – Может, они что-нибудь унюхали. Сокровище там или улику.

– Или белку.

– А вы откуда знаете, если не видели? – насупился Шон.

– А я вот совсем не прочь пройтись, размяться, – вступился за мальчика Брайан. – Ехал от самого Дублина, ноги затекли. И от сокровища не откажусь.

– Ну, тогда идемте, – загорелся Шон. – Только она пусть тоже пойдет. Она – лейтенант, будет у нас за главного.

– Логично. Ты как, готов к поисково-спасательной операции? – спросил Брайан Рорка.

– Я покажу дорогу! – кинулся вперед мальчишка.

– Идемте, лейтенант. – Рорк взял Еву за руку. – Будете за главного. Ну? Как там поживает твой паб? – спросил он Брайана.

– Ой, да все так же! Я им – пиво, они мне – сплетни и горестные истории, – ответил Брайан и незаметно перемигнулся с Рорком. – У меня в жизни теперь все спокойно.

– Как по-ирландски «брехня»? – поинтересовалась Ева.

– Ну, дорогой мой лейтенант, я же теперь совсем другой человек, не то что в молодости. Больше меня твой муженек на кривую дорожку не затащит. Приезжайте ко мне в Дублин, убедитесь сами. Выставлю вам столько пива, сколько в вас обоих влезет.

Так они и шли, не торопясь, хотя сновавший от нетерпения взад-вперед Шон то и дело поторапливал их. Ева теперь и сама слышала собачий лай – настойчивый, звонкий, возбужденный.

– И чего они вечно убегают, вынюхивают что-то, никак их не дозовешься?

– Для пса каждый день – праздник, – глубокомысленно заметил Брайан. – Особенно когда рядом мальчишка.

Подойдя к краю леса, Ева уже мысленно смирилась с перспективой прогулки на природе. «Таскаться по лесу, – тем не менее считала она, – глупая затея, к тому же и небезопасная».

Камни и стволы деревьев здесь покрывал зеленый мох, лучи солнца, проникая сквозь листву, принимали тот же зеленоватый оттенок. Толстенные узловатые сучья у них над головами причудливо выгибались в разные стороны.

– Берегитесь фей, – ухмыльнулся Брайан. – Черт, я уже и не помню, когда последний раз был в настоящем лесу! Рорк, а помнишь, как тогда, в Уэксфорде? Мы там в отеле обчистили двух немцев и два дня потом в лесу с цыганами прятались – ждали, пока шум не утихнет.

– Господи, ну не при мне же! – изобразила возмущение Ева. – Я, между прочим, коп.

– Ах, какая там была девушка! – как ни в чем не бывало продолжал Брайан. – Знойная красотка. Уж как я к ней подкатывал – она только на тебя и глядела.

– Брайан! Я к тому же еще и его жена.

– Да когда это было! – удивился он.

– Ты тогда у этих цыган половину своей доли в кости просадил, – напомнил другу Рорк.

– Точно. Но было весело.

– А куда это Шон подевался? – спросила, внезапно остановившись, Ева.

– Да, наверное, вперед побежал, – ответил ей Рорк. – Это ж для него приключение.

– Вы прям еле плететесь, – послышался за деревьями голос Шона.

– Похоже, он нашел собак.

– Ну и отлично, пусть ведет их домой или куда там, – проворчала Ева, оглядываясь по сторонам. – Мне кажется или тут правда как-то стремно?

– Кажется, дорогая, кажется, – успокоил ее Рорк. Он хотел окликнуть Шона, чтобы тот возвращался, но мальчик уже бежал к ним сам. – А вот и он!

Парень кубарем скатился с холма, рыжие веснушки еще больше выделялись на его побледневшем лице, а глаза были величиной с блюдце.

– Скорее, скорее! – крикнул он.

– Что-то не так с собаками? – подался вперед Рорк, но Шон замотал головой и схватил Еву за руку.

– Идемте быстрее, вы должны это видеть.

– Видеть что?

– Ее. Собаки ее нашли. – Он тянул и дергал Еву за руку. – Пожалуйста, идемте, она ужас какая мертвая.

Ева хотела было его отругать за дурацкие фантазии, но по его лицу поняла, что мальчишка не шутит. Раздражение мгновенно сменилось профессиональной собранностью.

– Веди, – коротко сказала она.

– Да птица какая-нибудь или зверь! – крикнул ей вслед Брайан. – Собаки вечно падаль отыскивают.

Но Ева уже двинулась вслед за Шоном прочь от тропинки, сквозь подлесок, по замшелым камням к прогалине, на которой сидели, сгрудившись, притихшие и дрожащие собаки.

– Вон там, – показал Шон, но Ева и так уже увидела…

Тело лежало ничком, туфля на высоком каблуке сорвалась с правой ноги и теперь валялась рядом. Бледно-серое, с синяками лицо жертвы было чуть повернуто к Еве, невидящие помутневшие глаза тускло блестели в зеленоватом полумраке.

Ева мысленно отметила, что мальчик прав: она была ужас какая мертвая.

– Стой! – одернула она Шона, когда тот хотел подойти ближе. – Дальше не ходи и не подпускай собак. Это место преступления, они и так тут уже везде наследили.

Ева автоматически потянулась включить камеру и лишь потом спохватилась, что та не приколота к лацкану. Тогда она постаралась запомнить все, что видела.

– Черт, я даже не знаю, кого тут в таких случаях надо вызывать!

– Я этим займусь. – Подоспевший Рорк уже вытаскивал из кармана телефон. – Брайан, отведи Шона с собаками домой, хорошо?

– Нет, я никуда не пойду. – Мальчишка широко расставил ноги и сжал кулаки. – Я ее нашел, я должен с ней остаться. Кто-то ее убил и бросил тут одну. Я ее нашел, я теперь должен о ней позаботиться.

Прежде чем Рорк успел возразить, Ева резко обернулась. Она думала прогнать мальчишку, но что-то в выражении его веснушчатого лица заставило ее передумать.

– Если останешься, будешь делать все, как я скажу.

– Вы же за главного.

– Точно. – «Пока не прибудут местные копы», – мысленно добавила Ева. – Ты ее трогал? Не ври, это важно.

– Нет, не трогал. Честное слово. Я увидел собак и подбежал. Потом увидел ее, хотел закричать, но… – Мальчик опустил голову. – У меня не получилось крикнуть. Я скомандовал собакам подойти ко мне и сесть.

– Все правильно сделал. Ты ее знаешь?

Шон медленно покачал головой.

– Что же нам теперь делать? – спросил он.

– Ты уже отогнал собак от места преступления. Теперь нужно никого не подпускать до прихода полиции.

– Вы же сами из полиции, – удивился Шон.

– Это не моя территория, – объяснила Ева.

– Ну и что?

– Потому что здесь не Нью-Йорк. Далеко отсюда до дороги?

– Там недалеко дорога, – указал он за деревья. – Можно по ней до моей школы дойти. Я по ней ходил иногда, если с кем-нибудь из старших братьев – ну, когда площадку строили. Так быстрее.

– А еще кто-нибудь ею пользуется?

– Не знаю. Кто хочет, тот и пользуется.

– Полиция уже на подходе, – сообщил Рорк.

– Слушай, Шон, нужно провести Рорка к этой дороге, позарез надо, – попросила она мальчика и поспешила успокоить: – Я здесь посторожу. Мне нужно знать, как быстро можно отсюда до нее добраться.

– Это нужно для расследования?

– Вполне возможно, – ответила она и, дождавшись, пока он скроется из виду, тихо выругалась.

– Это точно, – кивнул Брайан. – Молодая была, похоже.

– Двадцать с небольшим. Рост – пять футов и пять дюймов, вес – сто двадцать фунтов. Смешанная раса, волосы светлые с синими и красными крашеными прядями, глаза карие. На внутренней поверхности левой лодыжки татуировка в виде птицы, еще одна над правой лопаткой – солнце с лучами. Пирсинг в носу и брови, множество серег в ушах. Все на месте, и кольца на руках – тоже. Городская.

– Гм, не скажу, что и сам все это сразу заметил, но теперь тоже вижу. И отчего она умерла?

– Судя по синякам, предположу, что ее задушили, предварительно хорошенько измордовав. Одежда не порвана, все на месте, но, возможно, и изнасилована.

– Бедняжка! Недолгая жизнь, жестокая смерть…

Ева ничего не ответила, но про себя подумала, что независимо от того, короткая жизнь или долгая, смерть всегда жестокая штука. Она обернулась, заслышав возвращающихся Рорка с мальчиком.

– Пешком сюда две минуты хода, не больше, и дорога довольно чистая. Фонари есть – до школы недалеко. А знаешь, – задумчиво добавил Рорк, – я мог бы тебе соорудить полевой набор.

Еву так и подмывало согласиться, но она отрицательно покачала головой:

– Не мой район, не мое дело.

– Но это же мы ее нашли, – упорно гнул свое Шон.

– Значит, будем свидетелями.

Снова послышался шорох чьих-то шагов, из-за деревьев показался патрульный полицейский в чудно́й местной форме. «Совсем еще мальчишка, не старше убитой, – подумала Ева и едва удержалась от вздоха. – Розовощекий и наивный».

– Я, значит, капрал Лири, – представился он. – А это вы тут, что ли, вызывали? И что… – Увидав труп, он умолк, и цвет его лица стал медленно приближаться к зеленому, как и деревья, как и все вокруг.

Ева с силой сжала его локоть и развернула в другую сторону.

– Держи хвост пистолетом, Лири, у тебя тут труп. И смотри не блевани, еще одна ДНК на месте преступления – лишняя головная боль криминалистам.

– Виноват?

– Затопчешь следы – точно будешь виноват. Начальник твой где?

– Я… это… он… Сержант Даффи сейчас в Баллибанионе. Отпуск у него, утром только с семьей уехал. А вы кто? Это вы, что ли, коп из Америки? Коп Рорка?

– Я – лейтенант Даллас, Департамент полиции и безопасности Нью-Йорка. Камеру включай, черт тебя подери!

– Ага. Ой! Я не… а у нас нет. А что теперь делать-то, я что-то и не соображу…

– Оградить место преступления, собрать свидетельские показания и вызвать кого нужно, кто у вас тут убийствами занимается.

– Да нету никого – в смысле прямо в Талле. Надо сержанту позвонить. У нас тут просто… ну… не бывает такого, в Талле-то. – Он посмотрел на Еву с мольбой. – Вы мне поможете? Вдруг я что-нибудь не так сделаю?

– Имена записывай. Свое я назвала. Вон Рорк. Это Брайан Келли, его друг из Дублина. Это Шон Лэнниган.

– Да Шона-то я знаю. Ты как?

– Это я ее нашел! – выпалил Шон.

– Ты в порядке, парень?

– Шон, расскажи капралу Лири все, что ты видел и делал.

– Ну, в общем, мы все вместе были там, в парке на пикнике, а собаки убежали в лес, сюда. Я их звал, а они не возвращались и лаяли как заведенные. Тогда я позвал свою тетю-детектива пойти, чтобы найти собак. Мы все пошли в лес, а я побежал вперед на лай. И здесь ее нашел. Я побежал назад за тетей и привел ее сюда.

– Ты молодец! – похвалил его Лири и вновь умоляюще глянул на Еву.

– После обнаружения тела мы никуда не уходили. Рорк с Шоном побежали к дороге и вернулись обратно. Собаки, сам видишь, тут везде наследили – вон там, где земля помягче, отпечатки. А вон там дальше, если приглядишься, увидишь отпечатки подошв того, кто ее здесь бросил. Это наиболее вероятное объяснение, потому что из нас четверых ближе, чем сейчас, к телу никто не подходил.

– Точно, отпечатки подошв. Ясно. А девушку я что-то не узнаю.

– Она не местная, – набираясь терпения, принялась объяснять Ева. – Городская. Татуировки, пирсинг, светящийся лак на ногтях. И на ногах тоже. Гляди, какие у нее туфли, – на таких шпильках она бы сама сюда не дошла. Заделали ее не здесь.

– Вы имеете в виду, тут ее бросили, а убили где-то еще?

– Именно. Здесь нет следов борьбы. А у нее нет синяков на запястьях и лодыжках – значит, ее не связывали. Когда тебе бьют морду, а потом душат, ты обычно не лежишь смирно, так ведь? Сфотографируй ее и вызывай судмедэксперта и криминалистов. Тебе нужно будет опознать ее и определить время смерти. Звери до нее не добрались, значит, пролежала она тут недолго.

Лири кивнул – раз, другой, третий, потом опомнился и вытащил из кармана мобильный сканер отпечатков.

– Вот у меня есть, только я этим никогда не пользовался.

Ева показала ему, куда нажимать.

– Зовут Холли Керлоу, – прочитал он, – проживает – проживала – в Лимерике.

Ева глянула ему через плечо на экран сканера. Двадцать два года, официантка, пара арестов за наркоту. Ближайший родственник – мать, проживает в каком-то Ньюмаркете-он-Фергус.

«Черт, и откуда только они такие названия берут?»

– Мне… э-э-э… нужно сходить за остальными приборами и позвонить сержанту Даффи. Вы могли бы тут остаться, постеречь место преступления? В смысле, чтобы все так и осталось лежать. Я, честное слово, очень хочу все по правилам сделать. Ради нее.

– Я подожду. Ты нормально все делаешь.

– Спасибо огромное. Я бегом вернусь.

– Ну, теперь мы за нее в ответе, верно? – повернулась Ева к Шону. – Я побуду здесь, а ты должен вернуться. Вы с Брайаном отведите собак, а я тут за всем этим послежу.

– У нее имя есть. Холли. Я его запомню.

– Ты молодец, Шон, ты о ней позаботился. Это главная обязанность полицейского.

Мальчишка слабо улыбнулся и пошел собирать собак.

– Ну, ребята, пошли.

– Я за ним присмотрю, – пообещал Брайан и пошел вместе с Шоном, положив ему руку на плечо.

– Вот так, Рорк. Преступники есть везде.

– Тяжелый урок для ребенка, – отозвался он.

– Он для любого тяжелый.

Она взяла Рорка за руку, и они вместе остались стоять у тела, еще одного в долгой череде ее мертвых.