Текст книги "Горячий лед"

Нора Робертс
Горячий лед

Глава 1

Дуг бежал, спасая свою жизнь. Бежал уже не в первый раз. Мельком взглянув на витрину магазина Тиффани, он, как всегда, поразился ее изящному оформлению. И почему-то это вселило в него надежду, что бежит он не в последний раз. Ночь была холодной, от капель апрельского дождя блестели шоссе и тротуары. Дул ветерок, который даже на Манхэттен принес нежный аромат весны. Дуг вспотел. Они были слишком близко.

В этот ночной час Пятая авеню была спокойной, даже, можно сказать, тихой. Лишь изредка свет фар разрывал темноту; движения почти не наблюдалось. Днем здесь он бы просто затерялся в толпе, но сейчас это было явно невозможно. Пробегая мимо Тридцать пятой улицы, Дуг подумал, что, может, стоит нырнуть в подземку, но сразу отмел эту мысль: если бы они увидели, как он туда входит, ему бы уже никогда оттуда не выйти.

За спиной раздался визг тормозов. Дуг рванул за угол. Что-то ужалило его в предплечье. Услышав хлопок выстрела, он понял, что стреляли из пистолета с глушителем. Он не замедлил темпа, хотя почти сразу почувствовал запах крови. Дело принимало скверный оборот. И у него появилось ощущение, что они могут сделать гораздо хуже.

Однако на Пятьдесят второй улице были люди – группа здесь, группа там, одни шли, другие стояли. То тут, то там слышались музыка и шум голосов. На его тяжелое дыхание никто не обратил внимания. Дуг тихо встал позади рыжеволосой женщины сантиметров на десять выше его собственных метра восьмидесяти. Она в упоении слушала музыку, лившуюся из портативного стереоприемника. Прятаться за ней было все равно что укрываться в бурю за развесистым деревом. Дуг смог перевести дыхание и осмотреть рану. Он истекал кровью как поросенок. Не задумываясь, Дуг вытащил полосатый носовой платок из заднего кармана джинсов рыжей и обмотал им руку. Женщина ничего не почувствовала и продолжала слушать музыку – у него были очень проворные пальцы.

Дугу было понятно, что убить человека прямо в толпе значительно труднее. Не то чтобы невозможно – просто труднее. Он медленно перемещался от одной группы людей к другой, напрягая зрение и слух, чтобы не пропустить черный «линкольн».

Около Лексингтона Дуг увидел, что на расстоянии квартала затормозил лимузин и из него вышли трое в элегантных темных костюмах. Они его пока еще не обнаружили, но было ясно, что это ненадолго. Мысль Дуга работала быстро. Он оглядел толпу, в которой хотел бы сейчас раствориться. Пожалуй, эта черная кожа с двадцатью «молниями» подойдет.

– Эй! – Он схватил за руку стоявшего рядом парня. – Я заплачу тебе пятьдесят баксов за твою куртку.

Парень с торчащими во все стороны светлыми волосами и очень бледным лицом проигнорировал его предложение:

– Проваливай. Это же кожа.

– Тогда сто, – еле слышно пробормотал Дуг. Трое подходили все ближе и ближе.

На этот раз парень проявил большую заинтересованность, повернувшись к нему так, что Дуг мог видеть на его щеке крохотную татуировку, изображавшую стервятника.

– Две сотни, и она твоя. Дуг уже доставал бумажник.

– За две сотни я хочу и стекла. Парень немедленно вытащил солнечные очки в оправе с зеркальными стеклами:

– Ты их уже получил.

– Ну тогда давай я тебе помогу это снять. – Быстрым движением Дуг стянул с парня куртку. Всунув ему деньги, он натянул куртку на себя, охнув от боли в левой руке. Куртка пропиталась запахом ее прежнего владельца – не очень приятным. Не обращая на это внимания. Дуг застегнул «молнию». – Смотри, вон идут трое парней в костюмах, как у гробовщиков. Они ищут статистов для видео. Ты и твои друзья можете обратить на себя их внимание.

– Да ну?

И пока мальчишка оглядывался с классическим для подростка скучающим видом. Дуг шмыгнул в ближайшую дверь и оказался в ресторане.

Приглушенный свет придавал стенам бледный оттенок. За столами, покрытыми белыми скатертями, под вычурными гравюрами сидели посетители. Блестящие медные перила указывали дорогу в маленькие, уютные залы или сверкающий зеркалами бар. Дуг уловил аромат французской кухни – шалфей, красное бургундское вино, чабрец. Он хотел было проскочить мимо метрдотеля к дальнему столику, но потом подумал, что лучше укрыться в баре. Придав лицу скучающее выражение, Дуг засунул руки в карманы и с развязным видом двинулся вперед. Облокотившись на стойку бара, он уже высчитывал, когда и как он отсюда выйдет.

– Виски. – Он поправил темные очки на носу. – «Сигрэм». И оставьте бутылку.

Дуг стоял сгорбившись и слегка повернувшись в сторону двери. Темные волосы спадали на воротник куртки; худое лицо было гладко выбрито. Глаза, скрытые за зеркальными стеклами очков, были нацелены на дверь. Первый глоток виски обжег горло, и Дуг сразу же сделал второй глоток. Его мозг быстро прорабатывал все варианты.

Он с детства привык думать стоя, так же как привык убегать тогда, когда это было наилучшим решением. Он не останавливался перед дракой, но только в том случае, если преимущество было на его стороне. Он мог вести дела честно, а мог лишь слегка касаться истины – в зависимости оттого, что оказывалось выгоднее.

То, что было сейчас приклеено пластырем к его груди, давало Дугу возможность удовлетворить пристрастие к роскоши и легкой жизни – пристрастие, которое он всегда стремился в себе развить. Однако те, кто находился снаружи, прочесывая улицы в поисках его персоны, могли очень быстро вообще положить конец его жизни. Взвесив то и другое, Дуг решил все же поставить на кучу денег.

Рядом с ним парочка горячо обсуждала последний роман Мейлера. Несколько человек спорили о том, стоит ли отправиться в клуб, где есть джаз и дешевая выпивка. Как понял Дуг, толпа возле бара в основном состояла из одиночек, которые стремились с помощью алкоголя снять напряжение трудового дня, а заодно показать себя другим таким же одиночкам. Здесь были кожаные юбки, костюмы-тройки и высокие ботинки. Успокоенный, Дуг вытащил сигарету. Для того чтобы спрятаться, он выбрал неплохое место.

Блондинка в сером костюме опустилась на соседнюю табуретку и поднесла зажигалку к его сигарете. От нее пахло водкой и духами «Шанель». Поставив перед собой недопитый стакан, она с удивлением заметила:

– Я тебя здесь раньше не видела.

Дуг коротко взглянул на нее – слегка затуманенный взор и хищная улыбка. В другое время он бы ей заинтересовался, но сейчас… Он сделал еще глоток.

– Да, я здесь впервые.

– Мой офис в двух кварталах отсюда. – Даже после трех рюмок «Столичной» она смогла разглядеть в этом самоуверенном мужчине что-то опасное. Заинтересовавшись, она подвинулась чуть ближе. – Я архитектор.

Дуг похолодел, когда увидел, что они вошли. Все трое выглядели очень неплохо. Повернувшись, он через плечо блондинки наблюдал за тем, как они разделились. Один из вошедших со скучающим видом встал у двери. У единственного выхода.

Скорее заинтересованная, чем обескураженная его невниманием, блондинка положила руку на плечо Дуга:

– А ты чем занимаешься?

Он влил виски себе в рот и, проглотив, почувствовал, как тепло разливается по телу.

– Я ворую, – сказал он ей, зная, что люди редко верят правдивым словам.

Блондинка улыбнулась, вытащила сигарету, затем передала ему свою зажигалку, ожидая, пока он даст ей прикурить.

– Очаровательно! – Она выпустила тонкую струйку дыма и забрала у него зажигалку. – Почему бы тебе не купить мне чего-нибудь выпить и не рассказать обо всем?

Как жалко, что он не попытался раньше отработать эту возможность. Она кажется такой подходящей! Обидно, что все не вовремя, потому что костюмчик у нее на груди только что не лопается.

– Не сегодня, милочка.

Стараясь сосредоточиться на делах. Дуг налил себе еще виски и отошел в тень, надеясь, что импровизированное переодевание может сработать. Но и тут он почувствовал, что ствол пистолета уперся ему в ребра. Значит, не сработало.

– Давай выходи отсюда, Лорд. Мистер Димитри расстроен тем, что ты не пришел.

– Неужели? – Дуг небрежно поболтал виски в своем стакане. – Я подумал, что сначала сделаю пару глотков, Ремо, и, должно быть, потерял ощущение времени.

Дуло снова уперлось ему в ребра.

– Мистер Димитри любит, чтобы его сотрудники были точными".

Дуг поставил стакан, наблюдая в зеркале бара, как двое других заняли позицию сзади. Блондинка уже отвернулась в поисках более доступной жертвы.

– Я уволен? – Он налил себе еще стакан, взвешивая соотношение сил. Трое против одного, и они вооружены, а он нет. Но из троих только у Ремо есть то, что может сойти за мозги.

– Мистер Димитри любит лично увольнять своих сотрудников. – Ремо ухмыльнулся, показав безукоризненные зубы под тонкими, как карандаш, усами. – И он хочет уделить тебе особое внимание.

– Хорошо. – Дуг положил одну руку на бутылку, другую на стакан. – А может, сначала выпьем?

– Мистер Димитри не любит, когда пьют на работе. И ты опаздываешь. Лорд. В самом деле опаздываешь.

– Угу. Что ж, это просто позор – выбрасывать хорошую выпивку. – Поболтав виски, он плеснул его в глаза Ремо, а бутылкой треснул по голове человека в костюме, стоявшего справа. Затем Дуг всем телом впечатался в третьего мужчину, и они вместе упали на стойку с десертом. Шоколадное суфле и роскошные французские сливки пролились высококалорийным дождем. Сцепившись друг с другом как два любовника, они прокатились по лимонному торту.

– Ужасная потеря, – пробормотал Дуг и размазал горсть клубничного джема по лицу соперника. Понимая, что эффект внезапности вот-вот пройдет, Дуг прибегнул к чрезвычайным мерам, сильно ударив коленом между ног противника. И побежал.

– Запишите это на счет Димитри! – крикнул он, пробираясь между столами и стульями. Подчиняясь внезапному импульсу, Дуг сгреб в охапку официанта, несшего нагруженный поднос, и толкнул его в сторону Ремо. Коротышка полетел пулей. Схватившись рукой за медные перила, Дуг одним прыжком достиг двери и вырвался на улицу, оставляя за собой хаос.

Он выиграл некоторое время, но скоро они опять будут у него на хвосте. И на этот раз они возьмутся за дело всерьез. Дуг отправился пешком, думая о том, почему, когда нужно, невозможно найти такси.

В этот поздний час Уитни мчалась в город по почти пустынной автостраде Лонг-Айленда. Самолет из Парижа, на котором она прилетела, приземлился в аэропорту Кеннеди с часовым опозданием. Двухнедельная поездка в Париж была ее подарком самой себе за то, что она наконец набралась мужества разорвать помолвку с Тэдом Карлайзом IV.

Не важно, как к этому отнеслись ее родители, но она просто не смогла бы выйти замуж за человека, для которого самое важное, чтобы у него носки и галстуки были одного цвета.

Обогнав медленно ползущую впереди машину, Уитни начала вторить скрежещущим звукам последнего хита Спрингстина. Радио Уитни включила так громко, что музыка из открытого окна машины, наверное, доносилась до города. Уитни была весьма привлекательной двадцативосьмилетней женщиной. Ее собственная карьера была достаточно успешной, но она знала, что у ее семьи хватит денег на тот случай, если дела пойдут неважно. Уитни привыкла к богатству и почтительному отношению. Ей никогда не нужно было ничего просить, все просто приходило само. Сейчас она радовалась тому, что поздно ночью может свободно попасть в один из самых шикарных клубов Нью-Йорка и найти там массу знакомых.

Уитни не смущало, что ее могут там сфотографировать или что газеты станут гадать', каким будет ее следующий возмутительный поступок. Чтобы как-то успокоить расстроенного отца, она с наивностью ребенка говорила ему, что совершает такие поступки не специально, просто у нее такая натура.

Она любила быстрые машины, старые фильмы и итальянскую обувь.

В данный момент Уитни размышляла о том, следует ли ей отправиться домой или же заскочить в «Элен» и посмотреть, что там произошло за последние две недели. Она не ощущала разницы временных поясов, единственное чувство, которое она испытывала, – легкая скука. Нет, пожалуй, приличная скука, подумав, решила она. Уитни едва не задыхалась от этой скуки. Вопрос заключался в том, как с ней бороться.

Уитни создали недавно заработанные деньги – и большие деньги. Она выросла с ощущением, что весь мир находится в пределах ее досягаемости, но ей не всегда хотелось протянуть руку. В чем тут дело? – гадала она. В чем – она ненавидела это слово – смысл жизни? Круг ее друзей был широким и для постороннего мог показаться слишком разнообразным. Но она была изнутри этого круга и видела, что эти богатые, с изысканными манерами, изнеженные молодые люди похожи один на другого, как близнецы. Где же найти что-то такое, что может взволновать? Это хорошее слово, подумалось ей. «Волнение» – это слово, с которым проще иметь дело, чем со «смыслом жизни». Поездка на Арубу не могла взволновать, ведь все, что нужно для этого сделать, снять телефонную трубку.

Ее две недели в Париже прошли тихо и спокойно. И без особых событий. Ничего не случилось. Может быть, в этом и заключалось главное затруднение. Уитни хотела чего-то, чего нельзя оплатить по чеку или кредитной карточке. Она жаждала действий. Но в то же время Уитни знала себя достаточно хорошо, чтобы понимать, что в таком настроении она может быть опасной.

Но сейчас ей не хотелось в одиночестве ехать домой, да еще с вещами – заднее сиденье и багажник ее маленького «мерседеса» были забиты багажом. И в то же время ей не очень хотелось в клуб, битком набитый знакомыми. Уитни жаждала чего-то нового, чего-то необычного. Она могла заехать в какой-нибудь новый клуб, которые так неожиданно возникают. Если бы ей там понравилось, она могла немного выпить и поговорить, а потом бы сказала пару слов где нужно и клуб стал бы самым модным местом на Манхэттене. Тот факт, что она обладает подобной властью, ее совсем не удивлял и даже не особенно радовал. Просто ее жизнь была такова.

Уитни резко затормозила на красный свет. Теперь она могла дать себе целую минуту, чтобы собраться с мыслями. У нее создалось такое впечатление, что в последнее время в ее жизни не произошло никаких событий. Не было ничего, что могло бы ее взволновать.

Уитни была скорее удивлена, чем испугана, когда дверца автомобиля внезапно открылась. Бросив взгляд на черную куртку с «молниями» и темные очки в оправе, она покачала головой.

– Вы не следите за модой, – сказала Уитни. Дуг оглянулся. Улица была пуста, но скорее всего это не надолго. Он вскочил в машину и захлопнул дверцу:

– Едем.

– Забудь об этом. Я не езжу с парнями, которые одеваются по прошлогодней моде. Пойди прогуляйся.

Дуг засунул руку в карман, указательным пальцем изобрази в ствол пистолета.

– Едем, – повторил он.

Она посмотрела на его карман, затем на его лицо. По радио диск-жокей объявил, что в течение часа будут исполняться старые хиты. Из динамика полился голос Винтэджа Стоунза.

– Если там пистолет, я хочу на него посмотреть. Иначе выметайся.

Из всех машин, которые он мог остановить… Почему она не трясется от страха и не умоляет, как на ее месте поступил бы любой нормальный человек?

– Черт побери, я не хотел это использовать, но, если вы не снимете ногу с тормоза и не поедете, я проделаю в вас дырку.

Уитни посмотрела на свое отражение в его очках, слушая, как Ми к Джаггер требует, чтобы кто-нибудь предоставил ему убежище.

– Дерьмо собачье, – изысканным тоном произнесла она.

Дуг на мгновение подумал, что следовало бы треснуть ее как следует, выкинуть наружу и самому вести машину. Но, оглянувшись еще раз, он понял, что времени больше терять нельзя.

– Посмотрите, леди, сзади, вон в том «линкольне» сидят трое, которые, если вы не двинетесь с места, причинят вашей игрушке много вреда.

Уитни посмотрела в зеркало заднего вида и увидела большой черный автомобиль, по мере приближения замедлявший свой ход.

– У моего отца был такой автомобиль, – заметила она. – Я всегда называла его катафалком.

– Включайте передачу, или он станет моим катафалком.

Уитни нахмурилась, глядя на «линкольн» в зеркале заднего вида, и все-таки решила посмотреть, что будет дальше. Она включила первую передачу и проехала перекресток. «Линкольн» немедленно увеличил скорость.

– Они приближаются.

– Конечно, они приближаются, – проворчал Дуг. – А если вы еще подождете, они смогут ползком забраться на заднее сиденье и сидеть там, потирая руки.

Любопытство заставило Уитни нажать на педаль газа, и «мерседес» свернул на Пятьдесят седьмую. «Линкольн» не отставал.

– Они действительно едут за нами, – сказала она снова, теперь уже немного возбужденно.

– Эта штука не может двигаться немного быстрее?

Уитни с усмешкой посмотрела на него:

– Вы шутите?

Прежде чем Дуг успел ответить, двигатель взревел, и машина полетела как стрела. Это определенно был самый интересный способ провести вечер, какой Уитни только могла себе представить.

– Как вы думаете, я от них оторвалась? – Уитни посмотрела назад, пытаясь определить, следует ли за ними «линкольн». – Вы когда-нибудь смотрели «Буллит»? Конечно, здесь у нас нет всех этих замечательных холмов, но…

– Эй, осторожнее!

Уитни, отчаянно выкручивая руль, успела обогнуть шедший на небольшой скорости седан.

– Послушайте, – скрипя зубами, сказал Дуг. – Весь смысл заключается в том, чтобы остаться в живых. Так что вы следите за дорогой, а я буду следить за «линкольном».

– Не будьте таким раздражительным. – Уитни вновь повернула за угол. – Я знаю, что делаю.

– Смотрите, куда едете! – Дуг схватился за руль и вывернул его, к счастью, крыло «мерседеса» все же не задело машину, припаркованную на обочине. – Проклятая идиотка.

Уитни выпятила подбородок:

– Если вы собираетесь меня оскорблять, вам придется выйти. – Затормозив, она выехала на обочину.

– Ради Бога, не останавливайтесь.

– Я не выношу оскорблений. Я…

– Ложитесь! – Дуг столкнул ее на сиденье как раз вовремя – ветровое стекло покрылось паутиной трещин.

– Моя машина! – Уитни попыталась сесть на сиденье, но ей удалось лишь приподнять голову, чтобы оценить ущерб. – Проклятие, на ней ведь не было ни одной царапины. Я проездила на ней только два месяца.

– Вы получите не только царапину, если не будете нажимать на газ и двигаться вперед. – Пригнувшись, Уитни развернул руль, направив машину в сторону улицы и внимательно глядя перед собой. – Ну!

Она в бешенстве нажала на акселератор и вслепую поехала по улице, в то время как Дуг одной рукой держал руль, а другой прижимал Уитни к сиденью.

– Я не смогу так вести машину.

– С пулей в голове вы тоже не сможете.

– С пулей? – Ее голос дрожал не от страха, а от раздражения. – Они в нас стреляют?

– Нет, они бросают камешки. – Взявшись за руль покрепче, Дуг повернул его так, что машина выскочила на обочину и резко свернула за угол. Досадуя, что не может сам вести «мерседес», он осторожно посмотрел назад. «Линкольн» не отставал, но они все-таки выиграли несколько секунд. – Хорошо, садитесь, но держитесь пониже. И ради Христа, продолжайте двигаться вперед.

– Как я смогу все это объяснить страховой компании? – Уитни вытянула шею, пытаясь найти неповрежденный участок в разбитом ветровом стекле. – Никто не поверит, что в меня стреляли, а я и так на плохом счету. Вы знаете, как ко мне относятся?

– Могу себе представить – если судить по тому, как вы ведете машину.

– Ну, с меня достаточно. – Выпятив челюсть, Уитни повернула налево.

– Там же одностороннее движение. – Дуг беспомощно огляделся по сторонам. – Вы разве не видели знака?

– Я знаю, что здесь одностороннее движение, – пробормотала она и сильнее надавила на педаль газа. – А еще это самый короткий путь через город.

– О Боже! – Дуг увидел, как на них надвигаются фары встречного автомобиля. Машинально он ухватился за ручку дверцы и сжался в ожидании удара. Если ему суждено сейчас умереть, философски подумал он, то лучше было умереть от раны в сердце, аккуратной и чистой, чем быть размазанным по улицам Манхэттена.

Не обращая внимания на визг тормозов, Уитни бросила машину вправо, затем влево. Бог заботится о дураках и маленьких зверюшках, подумал Дуг, когда они проскочили между двумя встречными автомобилями. Он должен быть только признателен за то, что находится рядом с дурой.

– Они все еще едут за нами. – Дуг повернулся на сиденье, чтобы наблюдать за «линкольном». Было как-то легче, если он не видел, куда едет. Его бросало из стороны в сторону, пока Уитни маневрировала между машинами, затем с силой прижало к двери, когда на повернула за угол. Дуг выругался и схватился за раненую руку. Боль снова начала пульсировать. – Может, не стоит пытаться нас убить, а? Им наша помощь не нужна.

– Вечно он жалуется, – ответила Уитни. – Вот что я вам скажу: вы очень мрачный тип.

– Я становлюсь мрачным, когда кто-нибудь пытается меня убить.

– Ну все же попробуйте быть немного веселее, – предложила Уитни. Она срезала следующий угол, проскочив по обочине. – Из-за вас я нервничаю.

Дуг откинулся на сиденье, гадая, почему при всех возможностях он должен закончить свою жизнь вот таким образом – раздавленным в лепешку в «мерседесе», принадлежащем какой-то сумасшедшей. Он должен был спокойно пойти с Ремо и позволить Димитри убить себя с соблюдением определенного ритуала. Это было бы более справедливо.

Они снова оказались на Пятой авеню, двигаясь к югу на скорости, как считал Дуг, свыше ста тридцати километров в час. Когда они проскакивали лужу, брызги долетали до стекол машины. Но даже теперь «линкольн» отставал лишь на полквартала.

– Проклятие! Их никак не удается стряхнуть с хвоста.

– Да ну? – Уитни сжала зубы и бегло взглянула в зеркало. Она никогда не умела спокойно проигрывать. – Внимание!

Дуг не успел вздохнуть, как она уже резко развернула «мерседес» и ринулась прямо на «линкольн». Он как зачарованный наблюдал за происходящим.

– О Боже!

На пассажирском сиденье «линкольна» Ремо, как эхо, повторил это восклицание за мгновение до того, как его водитель потерял самообладание и вильнул к обочине. На скорости он перескочил и ее, и тротуар и с впечатляющим грохотом врезался в стеклянную витрину кондитерской. Не сбавляя хода, Уитни снова развернула «мерседес» и понеслась дальше по Пятой авеню.

Откинувшись на сиденье, Дуг сделал несколько глубоких вдохов.

– Леди, – наконец смог выговорить он, – у вас больше силы воли, чем мозгов.

– А вы должны мне три сотни баксов за ветровое стекло. – Довольно спокойно она въехала на подземную стоянку под небоскребом.

– Ага. – С равнодушным видом Дуг похлопал себя по груди и убедился, что все на месте. – Я пришлю вам чек.

– Только наличные. – Поставив машину на место, Уитни выключила зажигание и выбралась наружу. – Теперь вы можете отнести наверх мой багаж. – Прежде чем направиться к лифту, она бросила на пол чемодан. Может быть, ее колени и дрожали, но будь она проклята, если это признает. – Я хочу выпить.

Дуг оглянулся на въезд в гараж, оценивая свои шансы. Возможно, час или больше, проведенные в доме, дадут ему возможность выработать наилучший план. Кроме того, он перед ней в долгу. Дуг начал вытаскивать багаж из машины.

– Там, в багажнике, еще больше.

– Я потом заберу. – Дуг повесил сумку на плечо и поднял две коробки. От Гуччи, заметил он с усмешкой. А она еще скулит о каких-то паршивых трех сотнях.

Дуг вошел в лифт и бесцеремонно бросил коробки на пол:

– Были в поездке?

Уитни нажала кнопку сорок второго этажа:

– Была пару недель в Париже.

– Пару недель. – Дуг посмотрел натри сумки. И она говорила, что есть еще. – Я смотрю, вы путешествуете налегке.

– Я путешествую, – с некоторой важностью сказала Уитни, – так, как мне нравится. Вы когда-нибудь были в Европе?

Дуг усмехнулся, и, хотя зеркальные стекла очков скрывали выражение его глаз, она сочла эту усмешку вызывающей. У него был хорошо очерченный рот и не совсем ровные зубы.

– Несколько раз.

В молчании они оценивающе посмотрели друг на друга. Дуг впервые имел возможность ее разглядеть. Женщина была выше, чем он ожидал, хотя он не мог сказать, чего именно ожидал. Волосы почти полностью скрывала белая мягкая фетровая шляпа, но те пряди, которые выбивались из-под шляпы, были такими же светлыми, как у встреченного им на улице панка, разве что более яркого оттенка. Поля шляпы бросали тень налицо, но все же удавалось разглядеть элегантно очерченные скулы и безукоризненную кожу, напоминающую слоновую кость. Глаза были круглыми, цвета того виски, которое он пил совсем недавно. Ненакрашенные губы не улыбались. От женщины исходил аромат чего-то нежного и шелковистого, к чему хотелось прикоснуться в темной комнате.

Пожалуй, он назвал бы ее красивой, хотя под простым черным жакетом и шелковой юбкой не было заметно каких-то особых выпуклостей. Дуг всегда предпочитал, чтобы в женщине все было заметным. Может быть, даже пышным. Тем не менее на эту женщину он мог смотреть без всякого содрогания.

Небрежным жестом Уитни открыла свою сумочку из змеиной кожи и достала ключи.

– Эти ваши очки просто нелепы.

– Да. Но они выполнили свою задачу. – Дуг снял очки.

Его глаза удивили Уитни. Они оказались зелеными – очень светлыми и очень ясными. Глаза как-то не соответствовали чертам и цвету лица. Но это первое впечатление пропадало, когда вы замечали, какой у них прямой и внимательный взгляд, как будто этот человек всегда оценивает все и вся.

До сих пор он ее не волновал. В очках он казался тупым и безобидным. Теперь же Уитни ощутила первые признаки беспокойства. Кто, черт возьми, он такой, и почему эти люди в него стреляли?

Когда двери лифта открылись, Дуг нагнулся, чтобы поднять чемоданы. Уитни заметила, что с его запястья сбежала тонкая струйка крови:

– У вас течет кровь.

Дуг бесстрастно посмотрел вниз:

– Да. Куда идти?

Уитни заколебалась, но только на мгновение. Она будет такой же надменной, как и он.

– Вправо. И не закапайте кровью эти чемоданы. – Проскочив мимо него, она повернула ключ в замке.

Боль и раздражение не помешали Дугу отметить, что у нее неплохая походка – неспешная, раскованная, с элегантным покачиванием бедрами. Он сделал вывод, что эта женщина привыкла, чтобы мужчины шли за ней следом. Поэтому Дуг специально подошел и встал с ней рядом. Прежде чем открыть дверь, Уитни смерила его недовольным взглядом. Она включила свет, вошла в квартиру и направилась прямо к бару. Взяв бутылку «Реми Мартэн», она щедро наполнила два стакана.

Впечатляюще, подумал Дуг, разглядывая ее апартаменты. Ковер был таким толстым и мягким, что Дуг с удовольствием бы на нем спал. Он разбирался в вещах в той мере, чтобы отметить французский стиль обстановки, но не настолько хорошо, чтобы назвать период. Ослепительную белизну ковра смягчали темно-синие и горчично-желтые цветы. Дуг без труда опознал старинные вещи, которых в этой комнате было предостаточно. К романтическому стилю комнаты удивительно подходил морской пейзаж Моне, висящий на стене. Чертовски хорошая копия, решил он. Если бы у него было время, чтобы ее заложить, он бы этим занялся. Даже беглого взгляда ему хватило, чтобы понять, насколько ценны французские безделушки – продав некоторые из них, он мог бы купить себе билет первого класса куда-нибудь подальше от этого города. Однако сейчас, когда Димитри выпустил свои щупальца, он не рискнул бы иметь дело в Нью-Йорке с каким бы то ни было ломбардом.

И так как все эти вещи не могли принести ему никакой пользы, Дуг не мог сказать, нравится ли ему комната. В обычной ситуации он нашел бы ее чересчур женственной и холодной. Но возможно, после сегодняшнего вечера, полного опасностей, ему требовался комфорт, создаваемый шелковыми подушками и коньяком. Уитни как раз поднесла стаканы, отхлебнув на ходу из своего.

– Вы можете взять это в ванную, – сказала она, передавая ему стакан и небрежно вороша мех на спинке дивана. – Я хочу взглянуть на вашу руку.

Дуг нахмурился, наблюдая за ней. Женщины созданы для того, чтобы задавать вопросы, десятки вопросов. Может быть, у этой нет мозгов, чтобы их обдумать? С неохотой он пошел следом, ощущая на ходу ее запах. Однако она шикарная женщина, признал он. Это невозможно отрицать.

– Снимите куртку и сядьте, – приказала она, намачивая махровую мочалку с монограммой.

Стягивая с себя куртку, Дуг задел левую руку и от острой боли скрипнул зубами. Тщательно свернув куртку и повесив ее на край ванны, он сел на стул, подобный тем, какие обычно стоят в жилых комнатах. Дуг опустил взгляд и увидел, что рукав рубашки затвердел от запекшейся крови. Выругавшись, он отодрал его и обнажил рану.

– Я могу и сам это сделать, – пробормотал он, протягивая руку.

– Не двигайтесь! – Уитни стала удалять засохшую кровь намыленной теплой мочалкой. – Я не смогу как следует разглядеть рану, пока ее не очищу.

Теплая вода действовала успокаивающе, а прикосновения женщины были мягкими, и Дуг тихо сидел, разглядывая ее и размышляя, кто же она такая. Водит машину как лишенный нервной системы маньяк, одета, как модель на картинке в «Харперс базар», а пьет – он заметил, что она уже прикончила свой коньяк, – как матрос. Дуг чувствовал бы себя увереннее, если бы она, как он ожидал, хоть чуть-чуть впала бы в истерику.

– Вы не хотите узнать, как я это получил?

– Х-м-м. – Уитни прижала чистую мочалку к ране, чтобы остановить возобновившееся кровотечение. Она решила не спрашивать его ни о чем, чтобы излишне не тешить его самолюбия.

– Это пуля, – с удовольствием сказал Дуг.

– В самом деле? – Заинтересовавшись, Уитни отвела в сторону мочалку, чтобы получше рассмотреть рану. – Я до сих пор ни разу не видела пулевого ранения.

– Это ужасно. – Он глотнул еще коньяку. – И как вам это нравится?

– Не слишком впечатляет, – ответила она, пожав плечами и открывая зеркальную дверцу шкафа с медикаментами.

Нахмурившись, Дуг посмотрел на рану. Действительно, пуля лишь задела руку, но все же это было пулевое ранение. Не каждый день человек получает пулю.

– Болит.

– Ну, мы сейчас все забинтуем. Царапины болят не так сильно, если вы их не видите.

Он смотрел, как она роется среди баночек с кремом для лица и шампунями.

– Вы находчивы, леди.

– Уитни, – добавила она. – Уитни Макаллистер. – Повернувшись, она церемонно подала руку. Он скривил губы:

– Лорд, Дуглас Лорд.

– Привет, Дуг. После того как я приведу все это в порядок, мы обсудим вопрос об ущербе, причиненном моей машине, и об оплате. – Она снова повернулась к шкафу с медикаментами. – Триста долларов.

Он глотнул еще коньяку.

– Почему вы думаете, что триста?

– Я считаю по минимуму. На «мерседесе» вы не сможете починить даже выхлопную трубу меньше чем затри сотни.

– Я буду вам должен. Я потратил последние две сотни на куртку.

– На эту куртку? – Уитни в изумлении покрутила головой. – Вы казались мне умнее.

– Мне она была нужна, – отпарировал Дуг. – Кроме того, это кожа.