Текст книги "Лилис"

О. В. Лукьянов
Лилис

Пролог

Деревянное колесо старой телеги неохотно проворачивалось и скрипело всем нутром, а шло оно так косо, что казалось, будто постоянно грозит соскочить с толстой оси. Старая кляча, прущая повозку, даже не думала обходить ни один мало-мальски заметный ухаб, и от каждого удара злополучного колеса о дно очередной рытвины раздавался тихий стон… Правда, стонало не ветхое колесо, а лежащий на телеге человек.

Находившийся в массивной железной клети раненый и кое-как перевязанный мужчина пребывал в бессознательном состоянии. Если не брать в расчет грязную в основном от засохшей крови одежду и болезненный вид, его можно было отнести к весьма выдающимся личностям. По крайней мере, выдающимся размерами – даже в таком положении угадывалось, что рост пленника на порядок превышает средний человеческий, а мышцы… да что там, эта гора мышц с лихвой могла потягаться по размерам с тремя-четырьмя крепкими пахарями. Лицо имело суровое, а возможно, спесивое выражение: широкие скулы, нос с ярко выделенными контурами, заметно выпирающий вперед подбородок – так или иначе, глаза мужчины оставались закрытыми и приписать что-либо еще к характеру незнакомца было затруднительно.

Правда, солдатам, плетущимся позади телеги, было наплевать как на характер, так и на личность пленника – двухдневная пешая прогулка по унылому пустынному тракту являлась не лучшим из средств, возбуждающих любопытство.

На лицах конвоиров читались усталость и апатия, они лениво переставляли ноги и имели такой вид, что казалось, одна только материя с гербом, наброшенная поверх кольчуг, весила больше пуда. Припекающее солнце нещадно нагревало открытые шлемы из сырого железа, но солдаты, опасающиеся кулаков шагающего впереди сержанта больше, чем солнечного удара, не смели стягивать их с головы.

Только двое, ухитрившиеся оказаться в конце процессии, подальше от злых глаз командира, приняли по глотку из фляги, пахнущей терпким дешевым вином, и завели неспешную беседу про жизнь простого солдата.

– …так что вот, – говорил седоусый ветеран, – пилить нам еще до вечера. Но ничего, зато в Белусханде отдохнем, там все есть: бани, кабаки и девки – а что еще нужно бравому солдату?

«Бравый солдат», тот, который выглядел как крепкий и сильный парень, правда совсем недавно вышедший из отроческого возраста, при этих словах быстро облизнул губы.

– Да, поскорей бы туда попасть, а то я, кроме Хамфрида, ни одного города не видел, а он, говорят, больше деревня, нежели город…

– Постой, а Фаронг ты разве не видел?

– Видел, но только издалека. Когда нас из Хамфрида по порталу перебросили в окрестности Фаронга, оказалось, что Великая битва уже закончилась…

– Скорее, это была Великая бойня… – отвернувшись, прошептал ветеран.

– Что?

– Я говорю, повезло тебе, парень, что попал туда, когда все закончилось! Знаешь, сколько таких, как ты, полегло в тот день и ту ночь? Не счесть.

– А ты видел?! – встрепенулся новобранец. Усталость и апатию как рукой сняло.

– Шутишь, что ли? Я там был и видел все от начала и до конца.

– А что там происходило? Расскажи.

– А, брат… ну хорошо, слушай. Утром того дня стоял на утесе над городом Черный замок…

– Что, настолько страшным слыл?

– Да нет, просто был сложен из черного камня – вот и прозвали Черным. Не перебивай… Так вот, говорю, несметная армия, состоявшая из десятков тысяч солдат, из тысяч паладинов и сотен магов, окружила замок…

– Зачем?

– Да не перебивай, говорю! Просто там поселился Звездный демон!

– Что?! – ахнул парень. – Тот самый?

– Да, именно тот, о котором предупреждал наш бог Ануид.

– Вот те на…

– Так вот, собрались мы, значит, штурмовать город…

– Подожди, а как же замок?

– Да замолкни ты. Замок в центре города, неужели не ясно, что сначала надо город взять?!

– А-а-а…

– Так вот, только собрались мы, значит, как вдруг ворота распахнулись и навстречу выбежал десяток големов…

– Всего-то?

– Угу, я тоже так подумал: всего-то, а оказалось, что о-го-го сколько. Начали эти големы нас давить, как цыплят, – маги-то их убивают, а они возродиться норовят! Как птица феникс, прямо из пепла! Но хуже всего был золотой голем, который, как оказалось, и не голем вовсе, а Звездный демон… В общем, передавил он в том бою солдат изрядно, но потом маги, видать, взяли верх, вот он и решил обратно в свой замок убегнуть, да там и запереться.

– И что потом?

– Ну тогда паладины выступили вперед и повели нас на штурм. Но вот незадача – с неба стали падать железные яйца!

– Что, правда?! – со сладким ужасом в голосе воскликнул парень.

– А то.

– И что, большие?

– Огромные, как два человека…

– И что, вкусные?

Повисла пауза. Ветеран попробовал заполнить ее, пожевывая кончик усов, но вышло не очень, тогда, оторвав взгляд от лица восторженного паренька, злобно бросил:

– Дурак ты, брат, как есть дурак. Они железные, как их было разбить-то?… Так вот, эти яйца вдруг стали трескаться, и из них начали выходить железные… нет, не големы. А железные Звездные демоны. Вот они-то и принялись нас выпалывать, как хозяйка сорную траву. Ох уж и страха я натерпелся – на всю жизнь хватит. В руках каждого было по сто арбалетов, а…

– И что, правда сто?

– …Да.

– И что, сто рук было?

– …Да, сто. Короче, извели бы они всю нашу армию на корню, кабы не священники и не ведьмы, призвавшие легион демонов из Темного мира и светлозарых ангелов из Светлого.

– О-о-о…

– Вот те и о… Да только все равно тяжко пришлось, эти Звездные демоны все время норовили воскреснуть да убить нашего ангела или демона. И даже помощи эльвов оказалось мало.

– Что, самих эльвов?

– Да, дубина, самих эльвов!

– Ну и что дальше-то было?

– А дальше чертовщина какая-то. В небе показались драконы, а потом с ними стали драться стальные птицы, тут у меня веки как свинцом налились, и голова закружилась, будто перебрал, – в общем, уснул я тяжело. А когда проснулся, ничего не понял и что было, ни у кого узнать не смог. Некоторые говорили, что демона убили, другие, что он убег, только вот видел одно – паладины ходили по руинам замка и осматривали каждый валун… Ты чего лицо кривишь?!

– Да то. Брешешь ты все.

– Что?!.. Не веришь мне, спроси вон у любого. Да и вообще, вон мы кого в клетке везем – думаешь, святым отцам делать было нечего, если не стали судить его в Фаронге, а повезли в Белусханд?…

– А кто он?

– Ты что, дурак? Вправду не знаешь? Да это же лорд Балаут.

– Не может быть!

– Да точно говорю. Спроси у кого хочешь.

– Что, тот самый лорд Балаут, про которого моя бабка сказки рассказывала?

– Да, тот. Известный во всем мире лорд Балаут… Но теперь, наверное, уже не лорд.

– Да нет… Не может быть… Чего такого удальца судить-то везут?

– Да знаешь ли… Говорят, что он по доброй воле служил этому Звездному демону и в том сражении убил не одного паладина.

– Все равно… Да и непохож он на гиганта. Какой-то доходяга…

В тот самый момент, когда двое солдат уставились на уже второй день не приходившего в себя заключенного, пленник вдруг открыл глаза, дернул головой и вскочил… То есть попытался вскочить: сделать это ему помешала низкая, много ниже его роста, клеть.

– Выпустите меня, ленивые твари! – загрохотал узник подобно грому.

– Молчать! – сразу заорал на него пришедший в себя сержант. – Тебя везут судить в Белусханд, и до тех пор ты будешь находиться в клетке!

– Что? Судить? Меня? – искренне не понял очнувшийся лорд, его глаза налились гневом и заблестели, солдаты готовы были поклясться, что в них появились сияющие молнии. – Ах вот вы как? Ну держитесь!

Он упер руки в толстые прутья решетки, и все его мышцы напряглись и выступили – солдатам показалось, что от таких усилий откроются тяжелые раны, но на грязной одежде не выступило ни капли свежей крови. А прутья тем временем поддавались! Еще секунда, и грозный воин окажется на свободе!

– Убить его! – во все горло закричал сержант, трезво оценив обстановку. Но прежде чем десяток солдат бросились исполнять приказ, живая легенда выбралась из клети.

Мгновенно образовалась свалка, из гущи которой стали по одному вылетать солдаты. Падая наземь, они замирали в неестественных позах, будто брошенные детьми тряпичные куклы. А когда через несколько мгновений битва прекратилась, вслед за сержантом, сначала высоко поднятым, а потом расплющенным о дорогу, взору двух охранников предстал дышащий, как разъяренный дракон, герой бабушкиных сказок – лорд Балаут собственной персоной.

Телега без возничего уже ехала далеко впереди – старая кобыла не нуждалась ни в каких указаниях, а Балаут все смотрел и смотрел на двух солдат, замерших, словно соляные столбы. И, наверное уверившись, что те не собираются обнажать клинки, скривился и зашагал по дороге в обратную от Белусханда сторону.

– Ну что, теперь убедился, что это лорд Балаут? – спросил через минуту все еще бледный ветеран.

– …Убедился, – ответил после паузы новобранец и перевел тоскливый взгляд с удаляющейся фигуры лорда на свои мокрые штаны.

Часть первая
Зальта-16

Глава 1
Начало

Человек в громоздких золотых доспехах стоял передо мной и смотрел так, будто собирался убить. Впрочем, ему действительно было наплевать на мою ценность, и он поднимал пистолет с самыми серьезными намерениями. Из-за того что на противнике не было шлема, я видел карие глаза, словно бы стремящиеся пронзить меня насквозь. Его лицо – лицо человека лет тридцати пяти – имело резкие черты и было явно наделено определенными признаками харизмы. За мужчиной с такой благородной внешностью и светящимся взглядом могли пойти многие. Многие, но не я.

Я знал этого человека, возможно, лучше всех. Строго говоря, он был даже не человеком, скорее, биологическим роботом, обладателем ДНК, на порядок отличающейся от нормальной. И еще мой противник являлся убийцей: пройдет по трупам, не испытывая ни малейших сомнений, и в отличие от любого воина не вспомнит о своих павших товарищах. К тому же он давно стал моим врагом: носитель чуждых мне идеалов вызывал в душе холодную кипящую ненависть. И когда в мою руку вложили пистолет, такой же здоровенный, как у него, я не раздумывал ни мгновения: вскинул ствол и надавил на спусковой крючок.

Тяжелые пистолеты с широкими гранями, поблескивающие в свете невидимых люминесцентных ламп, с яркой вспышкой изрыгали из стволов смертоносные металлические конусы. Пули летели навстречу друг другу, но как-то не так, как им полагалось. Они сделались настолько сонливыми и медлительными, что казались несуразными – я перестал уважать их и опасаться. Да и жизнь вокруг изменила свой темп, вон даже грохот от произведенных выстрелов, пронзающий каждую клеточку тела, прозвучал только сейчас. Может быть, я попал в сказочное царство, настолько сонное, что даже звук здесь распространялся по воздуху едва-едва?

Тем временем пули преодолели половину пути, но не столкнулись, а прошли рядом, при этом не повлияв взаимно на свои траектории. Да и вообще, присутствовала в происходящем какая-то странность: в кино летящие пули крутятся еще и вокруг собственной оси, им это надо, чтобы не упасть бестолково на землю через десяток метров; а здесь они летели, будто ракеты в миниатюре, разве что реактивных сопел не наблюдалось.

На всякий случай я вновь спустил курок и лишь после этого убрал голову с траектории пули противника. Пока та проходила рядом с моей шевелюрой, сделал еще один выстрел, попутно отметив, что «жизнь» моей собственной пули печально оборвалась, она со звоном срикошетила от бронированного и позолоченного доспеха Великого.

Противник тоже оказался не лыком шит, не обратив внимания на вмятину, появившуюся на доспехе, выстрелил и неуловимо быстро ушел влево. Видя, что мои «посылки» проходят мимо адресата, я выстрелил еще дважды, уклонился еще раз и… принял удар массивного кулака, обтянутого позолоченной броней.

Раздался хруст, меня отбросило метра на два от перешедшего к рукопашной Великого Инспектора, но я остался стоять на ногах и даже смог выстрелить в стремительно приближающийся золотой силуэт. А еще – поморщился от запоздалой боли в ушибленных ребрах (фух, всего лишь ушибленных!).

Несмотря на внушительные доспехи, Марк не двигался, а, казалось, перетекал из одного места в другое. Наверное сообразив, что я легко ухожу от его пуль, стрелять он больше не пытался, решил покончить со мной в рукопашной схватке.

В тесной каморке, где мы сошлись волею судьбы, не было места для маневра, и, хотя я увернулся от второго, третий удар пришелся мне чуть выше переносицы. Мир поплыл перед глазами и едва не померк. Титаническим усилием воли заставил непослушные руки работать: левая рванулась наперехват несущейся бронерукавицы, а правая…

Я подставил ладонь под сокрушительный удар кулака, и показалось, что иссох, как комнатное растение, которое не поливали целую вечность. Остановил чудовищный удар в нескольких сантиметрах от лица, каким-то образом истратив при этом почти всю внутреннюю силу. Бой будет проигран, если мой пистолет, приставленный к незащищенному горлу Великого, по какой-то причине не выстрелит.

Бац.

Предчувствие подвело. Он выстрелил. В первое мгновение пришла мысль, что я промазал: перед самым выстрелом Марк изогнулся и отвел голову в сторону. Но он отступил на два шага, схватился золотой рукавицей за шею, зажимая кровоточащую рану, поднял пистолет, сделал выстрел и быстро выбрался из комнаты.

Пуля врезалась в стену прямо за моей спиной – я сам не помнил, как от нее увернулся. Зато очень хорошо запомнил, что пули, пущенные вдогонку Великому, ни черта его не догнали. Да потому что их вообще не было! Пистолет, не обращая внимания на мои старания, отказывался стрелять! Неужели патроны кончились?!

– Мой господин, нам необходимо немедленно покинуть здание!

С трудом сконцентрировав взгляд на магистре Ордена, который мне поклонился, кивнул.

– Господин, с вами все в порядке? – обеспокоился черноволосый, немного плюгавый на вид магистр.

– Да… не знаешь, почему пистолет не стреляет?

– Перегрелся, наверное, – ответил тот, пожав плечами, облаченными во что-то наподобие черной рясы. – Я не специалист, но думаю, секунд через тридцать вы сможете сделать несколько выстрелов.

– Ладно, каков план?

– Нам нужно прорваться на стоянку – там ждет машина с верными людьми.

– Ну так не будем медлить, – сказал ему и осторожно высунул голову в коридор.

Коридор оказался пуст, пустовал и главный холл, в который мы с магистром вошли мгновение спустя. Люди, толпившиеся здесь минут десять назад, бесследно исчезли, разбежались при первых выстрелах. Огромный настенный экран телевизора грустно и осуждающе взирал на нас глазами какого-то диктора, сообщавшего в прямом эфире о террористических актах в здании телецентра «Свобода Аливрии». Но я не вслушивался: нам заступил дорогу отряд секьюрити – охрана здания.

Два десятка андроидов, напоминающих киношного терминатора (только вместо стального черепа на туловище надета перевернутая титановая кастрюля с синей полосой в центре), выстроившись жидкой цепью, преграждали выход. При нашем появлении они вскинули энл-фалы, давая мне возможность разглядеть крохотные дырочки в футуристических дулах грозного оружия.

Командовавший ими бритый мужик в объемном коричневом бронежилете даже не стал вынимать пистолет из кобуры: расставил ноги на ширину плеч, скрестил на груди руки и мужественно выпятил челюсть.

– Я начальник охраны телецентра «Свобода Аливрии», – произнес он громко. – Не делайте глупостей. Сложите оружие, или мне придется дать роботам отмашку.

В ответ я улыбнулся, а потом засмеялся. Моя реакция Бритому не понравилась: он дернул щекой и процедил зло:

– Что здесь смешного?

– Столько лет работаешь на студии, а еще не показывали по телевизору? Сочувствую, но предскажу, что в роли героя ты на экране не появишься, разве что в качестве посмешища.

Лицо охранника побагровело, глаза налились кровью. Глядя прямо на меня, явно нарушая все инструкции, он бросил:

– Убить их.

Ничего не произошло, разве что я стал улыбаться чуть ласковее и смотреть чуть сочувственнее.

Начальник охраны непонимающе повернулся к андроидам, продолжавшим держать нас на мушке.

– Я сказал, убить их!

Он вновь поглядел на нас, еще веря в то, что наши с магистром изрешеченные тела упадут на пол. Но не произошло ничего. И когда охранник снова повернулся к андроидам, непонимание на его лице сменилось страхом, медленно переходящим в суеверный ужас: все машины обратили оружие в его сторону.

– Как… – прохрипел он, – как вы взломали защитные системы?

Продолжая улыбаться, я прошествовал мимо, открыл двери и выбрался на воздух. Через десять секунд следом за нами с магистром размеренной поступью из здания вышел отряд машин-секьюрити. Они завертели своими головами-кастрюлями, но на полупустынной платформе, служащей одновременно площадью и стоянкой авто, не было ничего, заслуживающего их внимания.

– Интересно, почему нет спецназа или полиции? – пробурчал я. – Даже в мое время антитеррористические организации работали куда оперативнее.

– Господин, – подал голос магистр, – полиция и войска задействованы в боях с нашими людьми. Пока мы держим под контролем основные узлы города. Но скоро к стражам правопорядка прибудет подкрепление и, возможно, армия. Надо спешить.

– Куда?

– В космопорт, господин. А вон и наш транспорт.

Платформа, на которой располагался телецентр «Свобода Аливрии», оказалась самым верхним уровнем города, и поэтому я хорошо видел небо, похожее на запыленную свинцовую пластину. Кажется, час назад оно имело отвратительно-фиолетовый цвет, но за прошедшее время изменилось многое, так что я почти не обратил внимания на перемену. Мой взгляд был прикован к двум спускающимся с неба драндулетам. По-другому и не сказать, в сравнении с уже привычными изящными формами авто они выглядели как продукт советского автопрома рядом с «мерседесами» S-класса.

Две железные коробки с четырьмя боковыми винтами, закованными в овальные обода, медленно снижались, разгоняя бешеным ветром лежащий на платформе мусор.

– Это точно наши? – поинтересовался я.

– Да, господин.

– Что, не могли найти что-то поприличней этой рухляди? – снова проворчал ему.

– Это военные транспортники, господин. Нам стоило большого труда…

Слова потонули в дребезжании воздуха, терзаемого винтовыми пропеллерами опустившегося перед нами стального чудовища. Чуть косые, направленные на меня под углом пропеллеры попытались нас сдуть, но, когда «поняли», что ничего не получится, стали сбавлять обороты. По короткому трапу из открывшегося «бока» выскочили два солдата в черных боевых доспехах.

– Сияющий! Магистр! – отдавая честь, обратился солдат к главе Ордена. – Прошу подняться на борт. Мы оказались без прикрытия, и, возможно, скоро нас станут преследовать.

Дождавшись, когда мы окажемся на борту, он вбежал следом и нажал на кнопку у выхода. Трап заправился, шлюзы стали закрываться…

– Подождите! – крикнул я. – А что насчет моих андроидов? Их надо забрать.

– Сожалею, Сияющий, но на это у нас нет времени!

Пока я обдумывал, почему вдруг превратился в «Сияющего», транспортник взлетел, и менять что-либо стало поздно. Поэтому, отдав андроидам мысленный приказ атаковать полицейские и военные машины, оказавшиеся в их досягаемости, сел в свободное кресло и осмотрелся.

В тесном транспортнике находилось двадцать с небольшим человек: кресла были заняты солдатами в блестящих черных доспехах, они все как один повернули шлемы и пожирали меня глазами, спрятанными за оранжевыми линзами-визорами. Один из шлемов отвернулся и, как почудилось, обратился с вопросом к магистру. Тот кивнул, и на этом безмолвный диалог закончился.

Тем временем не нашедший себе места и оттого топчущийся в проходе командир взвода обратился к моему спутнику:

– Сэр, я полагаю, вам с Сияющим следует проследовать в кабину пилота. Там безопасней, сэр.

Мой спутник почему-то посмотрел на командира с укоризной и в свою очередь обратился ко мне:

– Не угодно ли пройти в кабину пилота?

Я молча встал и вошел в кабину. Услышав шуршание автоматически закрывающихся дверей, оглянулся и понял, отчего во взоре магистра сквозила такая укоризна: подленький командир взвода сел на освобожденное мною место! Ладно, я тебя запомнил.

Повернувшийся и поприветствовавший нас кивком пилот в первое мгновение меня испугал. Я едва не отшатнулся, схватился за поручень, и только потом дошло, что всюду друзья. Испугавший меня шлем пилота оказался полностью закрытым, без следов визоров и каких бы то ни было линз – на лице голая полированная металлическая плита. А за окнами в это время на бешеной скорости проносились город, летающие машины, какие-то столбы, которые так и норовили врезаться и смять нашу посудину… Ну что может быть для пассажира страшнее, чем слепой пилот?

Как оказалось, пилот все прекрасно видел, он, не отрываясь от экранов мониторов, жестом указал нам на кресла рядом.

Видимо, кратковременный испуг, накрывший меня своей тенью, оставил в сознании какой-то отпечаток. В душе зашевелились и заворчали какие-то чертики, они жаждали выхода адреналина и требовали крови, а еще хотели найти виновного в произведенном смятении. Еще бы: убежден, что не знаешь страха, уверен, что убил это чувство давно, еще при высадке на Двадцать-четырнадцать, нисколько не страшился армии паладинов или пистолета Великого, и на тебе, испугался какого-то пилота.

Посмотрел на мельтешение красок перед окном, на штурвал перед собой, но так и не обрел присущего мне доселе внутреннего равновесия. Тогда я заворчал:

– Пилот, почему в кабине предусмотрено три места, а транспорт ведешь ты один? Уверен, что это безопасно?

– Да, Сияющий, – глухо отозвался он, – поверьте, я пилот экстра-класса, остальные мне будут только мешать.

В этот момент произошло то, о чем говорили предчувствия. Чувство опасности кольнуло за мгновение до того, как кабина вспыхнула красным, завыла сирена, земля скакнула в сторону. Меня вжало в кресло, пальцы вцепились в подлокотники, но мозг заработал гораздо быстрее обычного. Темной волной нахлынуло огорчение. Я, несмотря на все свое могущество, был беспомощен, как ребенок. Мне оставалось ждать и надеяться.

Увидел, как побледнел прижатый к спинке кресла магистр, как пилот хладнокровно продолжал выжимать из своей посудины все возможное, как за стеклом менялись местами земля, небо, парапеты, эстакады и окна домов. Действительно, только пилот экстра-класса мог хоть как-то ориентироваться в этой круговерти. Я хотел жить, как еще никогда не хотел.

И, словно прочтя мои мысли и почувствовав горящую в душе надежду, пилот, чуть обернувшись, хрипло произнес:

– Все в порядке, Сияющий, нам на хвост сели два штурм-истребителя. Дайте мне только уйти от ракет, и я их встряхну! К сожалению, это старое корыто не оборудовано системами АОН – не обмануть, не сбить.

Как только он это сказал, в голове будто пронесся какой-то импульс. До меня дошло, что тот экран, транслирующий паутину, какую-то сетку и движущиеся по ней красные точки, называется радаром малых объектов. Еще через мгновение в сознании будто бы открылся шлюз, и хлынувший из него поток затопил мозг и едва не раздавил его своим великим весом.

Отцепив пальцы от подлокотников кресла, протянул их к приборной панели, откинул крышку того, что раньше назвал бы клавиатурой, и забарабанил по сенсорной панели. Все, что мне нужно было знать, находилось здесь – в электронных мозгах этого корыта.

Дюжину ракет, преследовавших нас, как свора собак старого лося, я видел каким-то мистическим внутренним зрением. Ярко-красные боеголовки с изображенными на них хищными «акульими ухмылками», небольшой корпус и три хвостовых пера неслись на втрое большей скорости, чем та, которую был способен развить наш транспортник. Единственная причина, по которой они еще не превратили нас в облако плазмы, заключалась в мастерстве пилота. Он бросал посудину из стороны в сторону, нырял под рекламные щиты, в проемы домов, менял уровни и «ставил» пролетающие мимо машины между нами и ракетами. Но стоило ему совершить ошибку, замешкаться лишь на две-три секунды…

Впрочем, вот оно. На экране высветились колонки цифр и данных настолько специфических, что заинтересовать они могли лишь какого-нибудь настройщика на заводе летающих авто. Но мне эти цифры должны были спасти жизнь.

У каждого объекта, будь это авто, устаревший военный вертолет или сверхсовременная прогулочная яхта, существует параметр, который в обиходе называется просто «след». Это своего рода комплекс шумовых и электромагнитных искажений, который оставляет работающая машина. У каждой машины искажения свои, но зато они есть у всех – этим и воспользовались умные головы, которые разрабатывали вооружение для военных. Относительно недавно они создали целый класс оружия с названием «Преследующие ракеты», которые настраивались именно на эти параметры. А поскольку быстро изменить или замаскировать характеристики двигателей и электроники очень непросто, да к тому же умные ракеты обладали способностью быстро подстраиваться под новые параметры, класс «Преследующие ракеты» получил самое широкое распространение. И вот сейчас их волчья стая запаздывала лишь на каких-то полсекунды.

Я был неколебимо уверен в том, что мои намерения совпадают с моими возможностями. И наверное, эта уверенность помогла мне в самый ответственный момент. Закрыв глаза, погрузился во внутреннюю суть – розовый туман вцепился в меня без раздумий, так пиранья бросается на опущенный в воду кусок мяса. Несмотря на боль, пронзившую все тело от макушки до пальцев ног, я почти не сопротивлялся. Заполнивший меня до краев розовый туман вырвался наружу – во все стороны устремились щупальца какой-то нереальной и неестественной для этого мира энергии. Они вышли за корпус транспорта, взметнулись к ракетам, прошли дальше… через десяток потоков машин, через эстакады и здания, и коснулись отставших истребителей.

А потом в голове взорвалась ядерная боеголовка, нахлынули боль и… свет. На этот раз я точно был мертв – ведь не может человек жить с размозженной головой. Но хотелось прожить, продержаться, понять… Я собрал волю и ощутил, что все получилось. «Розовые щупальца» каким-то образом изменили вибрацию двигателей преследовавших нас штурм-истребителей, настроили частоты и импульсы электрооборудования на другой лад… На тот, который был у нашего транспортника: одно из моих щупалец походя изменило его параметры, так что сейчас настройщик на заводе выпучил бы глаза и чесал бы затылок, пытаясь понять, что же случилось с его оборудованием.

Мои веки были опущены, но я и без того отчетливо видел, как под своим цельнометаллическим забралом бледнеет пилот: мы вылетели из центра города, и теперь воздушные коридоры были пустынны, а мест, чтобы уклониться и спрятаться, практически не осталось. Пилот, наблюдая в монитор за приближением жнецов Смерти, уже мысленно прощался со своей женой и дочкой, которые жили где-то в богом забытой колонии, как вдруг ракеты будто натолкнулись на невидимую стену. Замерли на секунду в воздухе, а потом резко развернулись и рванули куда-то в обратном направлении. Пилот прилип к монитору и смотрел в него так долго, что едва успел избежать столкновения с идущим впереди грузовиком. А я, все еще не находя сил открыть глаза, увидел, как военные штурм-истребители превратились в две вспышки и кучу мелких горящих обломков. Вспышки были настолько яркими, что озарили даже белый день.

– Как же мне плохо, – простонал, поднимаясь по спинке кресла.

– Я вас понимаю, – прохрипел магистр.

Недоверчиво посмотрел на него и отвернулся, потому что, если бы я пригляделся, мог бы безошибочно сказать, что он ел сегодня на завтрак.

– Сияющий, – протянул пилот… – вы… вы… Вы тот, кого я ждал всю жизнь!

Я не понял, что он сказал, да и не хотел понимать, превозмогая слабость, подвинул кресло и приоткрыл дверь кабины.

– Как вы, ребята? – спросил у повернувшихся ко мне двух десятков пар оранжевых линз.

Вместо ответа командир поднял вверх большой палец.

– Ну отлично, – проговорил, закрывая двери.

Может быть, этих парней сейчас мутило из-за неимоверной болтанки, но, по крайней мере, заблевать свой скафандр они не могли – системы жизнеобеспечения должны были впрыскивать в них какие-то антишоковые, успокоительные и прочие препараты.

– Сколько до космопорта? – спросил я.

– Шесть минут, – отозвался пилот.

– Успею.

Пилот не стал расспрашивать, а я не стал пояснять. Он только украдкой проследил за тем, как мои пальцы пробежались по сенсорной клавиатуре, как заставили монитор подключиться к Мировой инфосети и как резво запросили там всю информацию, касающуюся ракет. А вот то, с какой скоростью я читал килотонны виртуального текста, думаю, точно не оставило его равнодушным – впрочем, под металлической маской не было видно выражения лица.

Я всего лишь изучал устройство электронной начинки ракет. Дабы в следующий раз, вместо того чтобы переделывать «след» вражеских машин, просто перехватить управление. Было бы в запасе чуть более тех нескольких секунд, отделявших от них наш транспортник, рискнул бы и попробовал это сделать. Но так уж получилось, что о «летающих авто» я знал больше, чем о боевых ракетах…

Через несколько минут, промелькнувших для меня стремительно, как падающая в ночном небе звезда, наш катер стал сбрасывать скорость и плавно снижаться. Мы нацелились на то, что я сначала принял за главное строение гигантского заводского комплекса, – это здание представляло собой монументальную цилиндрическую башню, возвышавшуюся, словно одинокий утес, над морем из строений-карликов, каких-то вагончиков, передвижных башенных кранов, вагонеток и прорезающих все это из конца в конец беспарных рельсов.

– Это и есть космопорт? – не поверил я.

– Да, Сияющий, – отозвался пилот.

– Я ожидал увидеть что-то… внушительней. А где корабли?

Вместо ответа пилот указал в сторону башни, а точнее, Башни. Сейчас, когда мы приблизились, сооружение выросло и расширилось в тысячи и даже в десятки тысяч раз. Башня отличалась от всего, что я видел на Аливрии, не только формой и необъятными размерами, но и материалами, из которых была спаяна. Листы обшивки оказались стальными и держались на огромных, хорошо заметных клепках; редкие окна из темного непрозрачного стекла по длине более подошли бы витринам магазина, а всяческие приборы, вывешенные на металлических стенах, словно уродливые кондиционеры на фасадах исторических зданий, пестрили формами и разнообразием цветовых оттенков.

Пока катер огибал необъятную Башню, я не сводил взгляда с ее стен и силился понять, почему во многих местах блестящие металлические плиты покрыты слоем сажи, а кое-где видны последствия серьезной температуры, заставившей металл оплавиться и потечь, словно свечной воск.