Текст книги "Любовь – она такая… (сборник)"

Мария

 
Возьми на радость из моих ладоней
Немного солнца и немного меда…
 

Осип Мандельштам

Она родилась в купеческой семье в городе Белебее в Башкирии. Ее дед был купец второй гильдии, городской голова. Отец закончил реальное училище, работал у купцов приказчиком. В приданное за жену получил лавку с красным товаром. Всегда веселый, с юмором. Отца звали Иван Семенович. Он был очень одарен от природы. Имел сильный голос и абсолютный слух, пел арии из опер, участвовал во всех благотворительных концертах. Хорошо катался на фигурных коньках, танцевал на льду. Был отличный танцор. На всех балах получал призы за вальс. Очень хорошо рисовал углем и акварелью. Любил читать, особенно А. Чехова. Был азартный игрок в карты, и впоследствии проиграл приданое жены.

Мария обожала своего отца. Ее мама всегда печальная, грустная, часто плакала и тайком курила в туалете, а Мария подглядывала. Сказала Мария маме, что галоши порвались, у нее на глазах сразу слезы, или скажет:

– Мама, тебя вызывают в гимназию.

– А что ты натворила?

– Ничего не натворила. Классная дама говорит, что мои кудри надо куда-то убрать. Я зашла в туалет, их мокрой рукой пригладила, а они еще хуже распушились. И еще я шла по лестнице, а навстречу мне идет учитель по математике, я реверанс на лестнице сделала и упала, и тебя вызывают, говорят, что у меня плохое поведение. А еще, когда в перемену проветривали класс, все должны выйти, а я под парту спряталась, а классная дама заметила.

Мама опять в слезы:

– Ну, что мне с тобой делать. Кто же на лестнице реверанс делает!

– А я забыла.

Но папа на всё это смотрел с юмором, смеялся, откидывая голову назад, его русые усы смешно подрагивали, и Мария тоже начинала смеяться.

Ее мама часто рожала детей, но дети умирали и выжили трое: Мария и два брата Николай и Лёнька. Лёнька очень хорошо рисовал, а Николай был беспечный, веселый, любил приврать с три короба. Мария их очень любила, они младшие и тоже ее любили. Мария, очень красивая девочка, говорила отцу, что будет артисткой, сниматься в кино. Кино только зарождалось. Вера Холодная – ее кумир. А папа сказал:

– Тебя в кино не возьмут, у тебя глаза очень голубые и на экране будут белые.

– Тогда я буду балериной.

Мама с папой сидели на диване обнявшись, слушали ее детский лепет, и смотрели как она изображает из себя балерину, любовались своей Марией. Волосы длинные, роскошные, белокурые, волнистые, пушистые, глаза большие ярко-голубые с поволокой. Фигурка, как статуэточка. Но они ей никогда не говорили, что она красивая, а она об этом и не думала.

По соседству с ними жила большая многодетная семья. Детей было семеро. Мария дружила со старшими девочками Эсей и Саррой. У них в доме всегда была стерильная чистота и порядок, а дети все чудо, красивые и очень умные. Мария пропадала у них целыми днями. Они её все любили, звали Марусей и отец Моисей Львович без Маруси за стол не садился. Однажды, когда они еще были маленькие (три подружки) пропали. Их всюду искали и, наконец, нашли на горке.

– Вы куда пошли?

– Нас Маруся повела в Америку за шоколадом.

Маруся была старше их на полтора года.

Марусе нравилось у них все: и как у них чисто и еда такая вкусная и легкая. У нее в семье всегда было обильное питание. Запеченный поросенок с гречкой, наваристый суп, разные колбасы. А у Марии Абрамовны супчик куриный, прозрачный, второе тоже что-нибудь такое вкусное и немного, на праздники была фаршированная рыба. Отобедав, все дети убирали со стола, мыли посуду, а Мария Абрамовна с Моисеем Львовичем продолжали сидеть за столом и беседовали. Мария потом всю жизнь об этом вспоминала.

После того, как отец Марии проиграл все состояние, нанялся приказчиком к купцу Савельеву в город Уфу. Переехал в Уфу со своей семьей. Когда жили в Белебее, то жили в большом достатке, была прислуга: и прачка, и кухарка. А в Уфе уже этого не было. Квартиру снимали, в доме все делала одна мама, отец то на ярмарку уезжал, то в клубах пропадал.

Во время очередной беременности мама Марии подняла большой чан с водой, у нее случилось кровотечение, и спасти ее не удалось. В девять лет Мария осталась без мамы. Ивану Семеновичу долго горевать не пришлось. Он женился. Но продолжал вести светский образ жизни. И всё очень плохо закончилось. Проиграл казенные деньги (уже при Советской власти, 1919 год) и был осужден. Отправлен этапом из Уфы в Златоуст, но в пути погиб. В документах было написано, что умер от разрыва сердца. Ему было тридцать семь лет, а Марии – пятнадцать.

Мачеха сдала детей в детский дом, а Мария уехала к бабушке в Белебей.

Она опять встретилась со своей любимой семьей, любимыми подругами. Через полгода бабушка умерла. Дом уже был продан.

Перед смертью бабушка позвала Марию Абрамовну и попросила её не бросать Марию на произвол судьбы. Когда бабушку похоронили, Мария перешла жить к Марии Абрамовне. Время было очень смутное. Белые войска утром, красные ночью. И так почти каждый день. Имея семерых детей, кто возьмет чужого ребенка в свою семью? Самим бы прокормиться. Но Моисей Львович и Мария Абрамовна даже не задумывались об этом, вопрос решился только однозначно: Мария будет жить с нами. Жила она у них как родная дочь, Моисей Львович звал ее своей дочерью. Делать ей ничего не давали, что, не дай Бог, люди подумают или скажут, что они взяли её в прислуги. Если они шили платье своим детям, Марусе тоже заказывали и платье, и обувь. Одевали, кормили, поили и никогда в жизни её не попрекнули ничем.

Перед сном Моисей Львович и Мария Абрамовна всегда заходили в спальню к своим детям, чтобы пожелать спокойной ночи. На Марусю все любовались. Дети и родители просили Марусю распустить волосы и собрать на талии ночную рубашку и потом шептались. А ей говорили: «Не воображай».

– Маруся, – как-то сказал Моисей Львович, – к тебе сватался наш еврей, но я отказал, чтобы люди не подумали, будто мы тебя в свою веру взяли.

У Маруси нелегко в дальнейшем сложилась жизнь, но Моисей Львович, пока был жив, всегда приезжал к своей дочери Марии. А потом Великая Отечественная война.

Моисей Львович не воевал, так как был уже старый, но работал и в командировке умер от голода в 1943 году. У Марии в этом же году погиб сын. И связь на много лет была прервана. Мария Абрамовна прожила долго, умерла в возрасте восьмидесяти шести лет. Мария всю свою жизнь хранила добрую память об этих необыкновенных людях. Она всё-таки встретилась с Марией Абрамовной, приехала поклониться ей в ноги за то добро, которое она получила от этой семьи.

– Маруся, почему ты все время о чем-то думаешь, молчишь и такая печальная стала? Ты всегда была веселая! – спрашивала ее Мария Абрамовна.

А Мария, видимо, думала о многом, а может быть, перебирала в памяти всю свою трудную жизнь. И глядя на уже состарившуюся любимую Марию Абрамовну, вспоминала то далекое прошлое, которое никогда не сотрется из памяти.

Евгения

Шёл 1913 год.

Мария стояла около дома и держала в руках книгу. К ней подошла красивая большеглазая с вьющимися косами девочка и спросила:

– Что читаешь?

– Житие святых.

– О, разве такие книги надо читать! Тебя как зовут?

– Мария.

– А меня Женя. Пойдём со мной. Я тебе покажу свои книги. Мне десять лет, а тебе?

– Девять.

Мария приехала из Белебея в Уфу, мама у неё умерла, и папа здесь снял квартиру.

Женя жила в соседнем доме. Она была сироткой, и её воспитывала тётя. Жили они на чердачке, где снимали маленькую комнатку. Долго жила Женя на этом чердачке, до самой пенсии.

Женя родом из обедневших дворян. Папа её работал провизором в аптеке, а мама фельдшером, закончив Бестужевские курсы, умерла рано от чахотки. А отец тоже рано умер. Осталась сирота с тётей Таней, маминой сестрой. Они очень любили друг друга. И когда у Жени появилась внучка, её назвали Татьяной в память о замечательной тёте.

Женя показала Марии свою библиотечку, где было полно французских романов, и подружки зачитывались этими романами. Мария про житие святых потихоньку стала забывать. Папа у неё был атеистом и часто подшучивал над её преданным отношением к религии. Он в церковь-то ходил только для того, чтобы красивых девочек высмотреть. Там он и маму Марии приглядел.

До встречи с Женей Мария хотела стать святой и читала божественные книги тайно от отца, где-нибудь в уголочке при свече и стоя на коленях. А тут и Женька, подружка в тон её папе, подвернулась. И началась дружба, которая длилась почти век, всю их долгую, трудную и очень сложную жизнь.

Мария звала Женю только Женька. А Женя звала её – Мария или Муська. Трудно вспомнить какое-нибудь событие в жизни Марии, чтобы оно прошло без Женьки. Мария всегда и в радости и в горе бежала к Женьке. Она ей была самым близким и можно сказать самым родным человеком. Женька ей встретилась в самую трудную минуту и внесла в её жизнь струю беззаботной радости и новой жизни.

Женя закончила полный курс Мариинской гимназии. Впоследствии работала ревизором в Горфинотделе. Её имя вписано золотыми буквами в книгу почёта города. А жить продолжала всё на том же чердачке. Прежде люди были какие-то другие. Им не главное было – где жить и во что нарядиться. Главное было – каким жить и как.

Она была большим патриотом своей родины. Когда в России началась революция, Женя её приняла очень близко, стала краснокосыночницей (это было такое движение за революцию). Она переболела тифом, обритая налысо надевала красную косынку, а в районе лба приделывала имитацию волос и шла на собрание. Училась на курсах повышения квалификации в Ленинграде. Первоклассный специалист в своём деле. Ни в какой партии не состояла никогда. По убеждениям была во всех вопросах очень прогрессивным человеком.

Когда Мария рассталась со своим первым мужем, то из Петропавловска (Казахстан) поехала ни к кому-нибудь, а к Женьке, на этот пятачок на чердачке, где её пригрели с двумя детьми и дали отдышаться после всех переживаний. После окончания войны Мария с семьёй уехала к мужу в Восточную Пруссию, где стояли наши войска. Её мужу предложили там остаться на работу, но Мария категорически заявила:

– Нет, ни за что не останусь на чужой земле. Только в Уфу, только к Женьке!

Женька для семьи Марии – воплощение радости и праздника. Никогда ни одно событие и ни один праздник не проходили без Женьки. Но бывала она и очень строга. Если она кем-то недовольна, то источник этого недовольства получал сполна.

Когда она приходила в дом Марии, муж Марии был сама галантность: обязательно целовал ей маленькую нежную ручку, снимал (а когда уходила, то подавал) пальто, а она визжала от восторга, повиснув у него на шее, целовала и приговаривала:

– Фатых, миленький Фатых!

Она любила его так, как он того заслуживал. Была ему благодарна за свою подругу, которая только с ним узнала настоящую нормальную жизнь.

Сама Женя была замужем когда-то, но не хотела официально оформлять брак и венчаться в церкви тоже не хотела. Не те времена были! По этому поводу они и расстались. У неё от этого брака сын – красавец Юрий, а она его звала Юрашка. Получить её любовь было не так легко. Не каждому эта любовь даровалась.

Евгения была человеком незаурядным, весёлым, деятельным, интересующимся многим. Прожила она долго, 92 года, пережила Марию на одиннадцать лет.

В девяносто лет она говорила:

– Я, конечно, понимаю, что пора туда, но так хочется пожить, так интересно сейчас жить (был 1993 год)!

«А вы про царя Николая читали в „Огоньке“, „А вы слушали передачу..?“» и т. д.

Эмоциональная, восторженная и влюбчивая – это всё о ней!

Мария четыре года лежала парализованная, и Женька к ней приходила каждое воскресенье, с утра и до вечера сидела около неё. А с Фатыхом разбирали новые виды пасьянса. Оба увлекались этими раскладами.

– Муська, я опять влюбилась! Нет, нет. Юрий Соломин – пройденный этап. Мимино – Кикабидзе! Муська! Это такая прелесть! Красавец! А поёт!

Мария слушает её и улыбается, а им уже около восьмидесяти лет.

Перед смертью (92 года!!!) её внучка заметила, что бабуся – Ягуся (она её ещё и так звала, потому что бабуся была иногда и Ягуся) что-то всё время достаёт из-под подушки, посмотрит, прижмёт и прячет. Татьяна никак не может у неё выпросить, чтобы бабулёк ей показала, что там. И улучшив момент, Танечка достала и обнаружила там вырезанный из газеты портрет Леонида Якубовича, который ведёт известную нам передачу «Поле чудес».

Он – её последняя любовь.

Татьяна хохотала, вытирая слёзы.

Евгения имела очень много поклонников всю жизнь и в старости тоже, но никому не отдала предпочтения. Однолюб. Сын, внучка и всё. Она и Мария были очень красивые, аристократки по внешности и характеру. Сейчас таких людей уже нет.

Я всё время говорю про красоту. Ну что поделаешь, если меня окружали красивые люди во всех отношениях. Спасибо им всем, что они были со мной.

Палочка-выручалочка. Людмиле

Быть благодарным очень трудно. Людям свойственно забывать тех, кто сделал для них доброе что-нибудь. Тот, кто сделал, обычно и не ждёт благодарности. Сделал и забыл. А тот, кто получил, старается не вспоминать об этом.

Во-первых, потому что иногда не очень приятно вспоминать себя слабым и нуждающимся в чьей-то помощи. А тот, кто помог, видел твою слабость и сопереживал, т. е. жалел. А это не всегда приятно сознавать. Во-вторых, за добро нужно платить добром, которого у многих не хватает.

Но она никогда не думала об этом, не анализировала такую ситуацию. Было это давно. Очень давно. В середине прошлого века. Жила она в тяжёлых условиях, в бараке. Мама работала ткачихой. Трудно было прокормить троих детей. Отец с войны не вернулся. Жив остался, но домой не вернулся. Как она карабкалась по жизни, одной ей ведомо.

Девочка выросла умницей, в школе училась очень хорошо. Но колотила всех подряд, если кто-то пытался её обидеть. В её положении обидчиков хватало по разному поводу. Только лишь учёба давала ей авторитет. И учительница математики.

Директор школы всегда хотел убрать её из лучшего класса из-за её поведения, и она ещё порой дерзила учителям за их несправедливость. Но вот учительница по математике полюбила эту девочку за её математический ум, за её несдающийся характер, за её прямоту и поэтому заявила директору:

– Как это убрать её из моего класса? А с кем же я буду работать? У кого я увижу свет в глазах? Кто решит мне сходу любую задачку? Если Вы её уберёте, то уйду из школы. Без неё не буду я здесь.

Учительница знала, как трудно живёт девочка.

По учёбе ей никто помочь не может. Сама, везде сама. Сочинения писала такие, что учитель по литературе не мог поверить, что так может писать школьница. А она могла, потому что жизнь её не баловала, а природа наградила всем, всем, всем.

Семья почти голодала, всегда чуть-чуть хватало на хлеб. Но летом они с мамой ходили в лес по ягоды, где она вдоволь наедалась ягодами с куста, и ещё домой приносили, варили варенье.

Грибы сушили на зиму, из которых можно приготовить суп, пирожки, если хватало денег на муку.

Так и жила она в полном недостатке материально, но в полном духовном богатстве. И всегда начеку: НЕ ДАТЬ СЕБЯ ОБИДЕТЬ. Ни за что, никому, никогда!

Закончив школу почти на одни пятёрки, решила ехать поступать в университет. Денег на дорогу нет. Что делать? Кто поможет? Она к своей учительнице, которая дала ей денег на дорогу и на первое время прожить.

И она в душе звала свою учительницу палочкой-выручалочкой.

– Я Вам обязательно верну.

Сдала все вступительные экзамены на отлично, поступила в университет, конечно же на математический факультет, где училась тоже на отлично по всем предметам.

Она вернула деньги учительнице. Не в её характере быть должной. В первые летние каникулы устроилась на работу и вернула свой денежный долг.

Но всегда помнила долг другой, душевный, моральный, который очень трудно вернуть и невозможно забыть. Особенно ей, которая была лишена многого в жизни. И никто никогда за неё не заступался. А учительница не дала её в обиду никому. Поддержала и морально, и материально.

Вот жизнь идёт своим чередом. Окончание университета, работа, замужество, ребёнок, перестройка, дефолт… Проблемы, проблемы.

А Она помнит и часто навещает свою защитницу, свою спасительницу, свою палочку-выручалочку. Как только выдаётся свободная минута, она к ней. С подарками. Научилась сама великолепно шить, и своей учительнице что только не шила.

Некогда жившая в полном достатке учительница при обеспеченном муже, осталась, можно сказать, одна. Живут с ней дети, но не оправдали надежд.

Долго прожила учительница – инсульт. И она едет к ней и на День учителя, и на 8 Марта, и на Новый год, и просто так. Убирается в квартире, моет полы, окна, приготовит что-нибудь вкусное. Приезжает побаловать. Сама уже пенсионерка и тоже живёт не в шоколаде, но с новой ночной рубашечкой, сшитой своими умелыми руками, с вареньем из лесных ягод, которые сама насобирала и сварила. Она помнит всё и старается хоть чуть-чуть вернуть то, что получила от этой замечательной учительницы, своей палочки-выручалочки.

Но не все такие. Помнят добро далеко не все.

А сейчас она всё время думает о своей спасительнице. У самой здоровье уже неважное, набирается сил и едет. И деньги нужны на дорогу, а их у неё чуток, но не может не поехать.

Вот думаю. Родился человек под бомбёжкой. Ей было всего два месяца, когда фашисты бомбили их деревню. Мать бежала с двухмесячным ребёнком на руках и двумя малыми, которые держались за её подол, под свист пуль. Бежала неведомо куда. Спаслась. Остались все живы. А как жить? Выжили.

Трудно выживали, всего не расскажешь. А девочка под пулями закалилась. Поумнела сразу, как родилась, и поняла, что только самой себя отстаивать, только сама должна карабкаться по жизни. И встретишь обязательно доброго человека, который увидит, поймёт, поддержит. Она и сейчас живёт, не жалуясь на пенсию, на трудности. Она их преодолевает. Всё себе шьёт, модно, красиво. Всегда при шляпке, которую тоже сама шьёт.

Людей чувствует за версту. Кто есть кто. Жизнь научила.

Читает очень много. И самобытно. Её настольные книги Карнеги: «Как завоевывать друзей и влиять на людей», «Как выработать уверенность в себе и влиять на людей, выступая публично», «Как перестать беспокоиться и начать жить». Они очень помогают ей в жизни. Анализирует обстановку и принимает решения.

Умный человек никогда не пропадёт и не растеряется в жизни.

Одинокий Лист

Летит одинокий Лист, подхваченный Ветром, и ему хорошо одному.

Никто не толкает, не торопит, не пытается обскакать, облететь.

Он летит и слышит только шум Ветра, иногда очень сильный, а порой тихий, мягкий. И тогда Лист хочет лететь ещё долго.

Он не слышит: «Эй, ты! Тормоз! А ну пропусти, чего застрял, мешаешь мне. Чего расфуфырился, раскраснелся! Я ещё зелёный и мне дорога!».

Хорошо, что он этого не слышит уже давно.

А летит и летит…

И никем не гонимый Лист спокойно прилёг на скамеечку.

Отдохнул, и снова в путь.

Ветер всегда ему в помощь.

Иногда Ветер бывает порывистый и высоко поднимается вместе с ним Лист.

А часто тихо и легко его несёт, и тогда очень спокойно и хорошо.

Вот одинокий Лист прилёг, задумался и не заметил, как первый пушистый снежок прикрыл его своим мягким покрывалом.

Осень, прозрачное утро

Она нас балует уцелевшей красотой как бы в отместку лету.

Лето жаркое, иногда дождливое, но всегда тёплое и прекрасное своими цветами, солнцем, тёплым дождём, ягодами и тихо журчащей речкой, в которой можно освежиться, проплыть, сбросить весь негатив, накопленный трудовым годом.

А осень берёт своим.

Пусть прохладно, зато деревья все нарядились, сменили зелёный цвет и разукрасили свои листья всеми красками осени.

Выглянешь в окно, и такая щемящая радость окутывает, нежная тоска и светлая грусть, что хочется помолчать, забыться и помечтать.

Утро осенью чаще прозрачное, тихое.

Оно и в ненастье хорошо собой!

Дождичек, чуть моросящий, склоняет тебя к светлым и тёплым мыслям.

А если солнце, то какое-то настороженное, не расслабленное и лишь слегка своим лучиком касается.

Рождаются немыслимые мечты, сбыться которым невозможно.

И от всего этого такая тихая радость поселяется во всём твоём существе.

Загадочное счастье

Верочка улыбается загадочно. При улыбке её нижние веки у глаз вытягиваются в прямую линию, а верхние веки встают дугой над нижними, и глаза выглядывают как будто в сегменте, таинственно усмехаясь. От этого всё выражение лица становится насмешливо-умным.

Голос у неё грудной и негромкий, говорит не в форте и даже не в меццо форте, а в меццо пиано. Губы у неё полные и редко размыкаются. В основном говорят глаза. Но любое произнесённое ею предложение заставляет задуматься и удивиться над сказанным.

У неё есть друг, с которым она встречается уже долго, с самой далёкой молодости. Тогда он писал ей признательные письма не то что в любви, а в каком-то своём расположении к ней, как к удивительно интересному для него человеку. А она его любила. Любила тихо, без признаний и без навязчивости. Знал ли он об этом или нет, не известно. Знала она об этом. И ей этого было достаточно.

Верочка очень много читала и всегда удивляла всех своей эрудицией. Она её не демонстрировала, но, когда уже никто не мог ничего интересного сказать, вставляла несколько удивительно красивых и необычных фраз своим грудным меццопианистым голосом и всех повергала в восторг.

Но так уж сложилось, что своё сердце больше никому Верочка не подарила. А друг её несколько раз женился, а сколько любовниц имел – это не рассказать. Но её не терял из вида. Нет-нет да и навестит. Иногда с интервалом в несколько лет.

Она занялась рукоделием, вышивала красивые картины, которые представляла на выставке и часто занимала призовые места. О нём не забывала. И наконец, он решил причалить к тихому берегу. Но сам не был тихим, с ним нелегко. А для неё – это счастье. Они часто расстаются, но не навсегда. На некоторое время.

Верочка бывает счастлива два раза в год. Один раз, когда он уходит. Это обычно происходит осенью, и она остаётся одна со своим котом и тихими сумеречными вечерами, когда можно в задумчивости вышивать свои удивительные картины. И второй раз, когда он возвращается, как всегда весной, когда тает снег, звенит капель. Возвращается он шумно, без извинений, как будто уходил всего на один часок.

И Верочка становится снова красивой, счастливой, с удивительным блеском в глазах. Счастье…