Текст книги "Голь перекатная. Книга стихов"

Голь перекатная
Книга стихов
Ольга Сорбонна

© Ольга Сорбонна, 2016

ISBN 978-5-4483-1822-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«В рифмах нету крови, но…»

 
В рифмах нету крови, но
В них текут чернила.
Все слова уродливы,
Я их позабыла.
 
 
Все стихи – как фантики,
Словно в осень листья.
Душу всю растратила
На пустые письма.
 
 
В рифмах нету крови, но
Есть чернила в венах.
Все слова – уродливы.
Лишь любовь – нетленна.
 

12.08.2016

Покупка раба на афинском рынке

И.А.Ефремову

 
Иду на рынок, скрытая вуалью;
За мною раб несёт мешок монет.
Корабль пришёл из незнакомой дали,
Привёз рабов, которым равных нет.
 
 
Смотрю в их лица, серые от пыли;
Да, хороши – красивы и сильны.
Зачем мне раб?.. мой дом весь полон ими…
Стоп! Этот вот! Ведь нет ему цены!
 
 
– Хозяин! – Да? – Пять мин не пожалею
За эти руки, этот дивный стан!
– Ты так щедра, я пред тобой робею…
За десять сов тебе его отдам.
 
 
И – человек обменян на монеты.
Его с помоста за руку свожу.
Вздыхает он, от солнечного света
Зажмурясь; что ж я так дрожу?!
 
 
– Какой страны ты, статуя героя? —
Молчит. Должно быть, очень горд.
Как знать – случись со мной такое,
Что б говорила я среди туманных гор?
 
 
Но погоди! Твои я знаю руки!
Глаза твои я видела не раз!
– Кто ты такой? – Афина, что за муки!
А он молчит и не отводит глаз…
 
 
Что делать мне с таким приобретеньем?
О боги! – мне давно уже знаком
И жёсткий рот, и мышц переплетенье,
И эта дерзость в облике во всём.
 
 
Долой вуаль! Артемис Агротера!
Откуда слёзы вдруг в его глазах?
Откуда жар во взгляде охладелом?
Откуда дрожь на сомкнутых губах?
 
 
– Но кто же ты?! – Я Зевсом Олимпийцем
Клянусь: когда-то видел я
Твой облик: ты, одетая как жрица,
Меж яблонных дерев в саду прошла.
 
 
– Меня ты видел? Но страна та где же? —
Но раб плечами мощными пожал,
Взглянул потом в глаза мне смело
И ничего мне больше не сказал.
 
 
…Давно уж славы нет Афин могучих,
Минуло двадцать пять веков с тех пор.
Я всё ещё ловлю надежды лучик
Узнать, что было между мной и тем рабом.
 

16.10.1996

«Перепутав рассветы с закатами…»

Уилфриду Дезерту

Нет у них Родины, нет им изгнания.

Лермонтов

 
Перепутав рассветы с закатами,
Голь идёт по земле перекатная,
То ль – богатая, то ли – нищая,
То ли – парами, то ли – тыщами.
 
 
По пескам и пустыням Аравии,
По убитой войной Югославии,
По сибирской тайге, по Манчжурии
Они ходят – не злые, не хмурые.
 
 
Нету отдыха им, нет пристанища,
Нету мира им, нет ристалища;
Нет чужбины им, нету Родины —
И для всех они похоронены.
 
 
Так идут они, солнцем палимые,
Невлюблённые, нелюбимые.
Называют дорогу – матерью,
И лежит им дорога – скатертью.
 

25.10—10.11.1996

Королева моя

 
Мы сидели с тобой у великой реки,
Чуть обнявшись, я – справа, ты – слева.
Были руки твои так волшебно легки,
Королева моя, королева.
 
 
Были мягкие губы душисты, как мёд.
Покрывало с причёски слетело…
Ты была хороша, как сияние звёзд,
Королева моя, королева.
 
 
Лепестками весенний осыпал нас сад,
И протяжную песню ты пела.
Как давно это было… как годы летят…
Королева моя… королева…
 
 
Мне вовек не забыть неземной красоты,
Что и нежной бывала, и смелой.
Как давно это было… и где ж теперь ты,
Королева моя, королева?
 

29.05—1.06.1997

«Я целую опять Ваши тонкие пальцы…»

 
Я целую опять Ваши тонкие пальцы,
Я услышать боюсь Ваше твёрдое «нет».
Королева моя, пожалейте скитальца!
Я так долго искал этот призрачный след.
 
 
Брошу к Вашим ногам поседевшие кудри.
Будьте юной богиней – я стану жрецом.
Королеве моей, и прекрасной, и мудрой,
Я открою весь мир, сам останусь слепцом.
 
 
Перед Вами одной преклоняю колени.
Я весь мир обошёл, чтобы Вас отыскать.
Королева моя, ради этих мгновений
Своё сердце я вырву, на щите чтоб подать.
 
 
Я целую опять ваши тонкие пальцы,
Но ни слова Вы мне не сказали в ответ.
Королева моя! Пожалейте скитальца!
Я так долго искал Ваших ног смутный след.
 

12.08—1.11.1997

Парус

Парус, порвали парус!

Каюсь, каюсь, каюсь.

Высоцкий

 
Я – парус на пиратском корабле.
Привыкли к ветру губы, щёки, плечи.
Я никогда не буду на земле —
Мне море подавай, да ветер крепче.
 
 
Я – парус! Я – большой кусок холста,
Мне соль и брызги – вечная награда,
Да плеск волны, чья музыка проста…
Матросов заласкали муки ада
 
 
За ремесло, за кровь и за успех.
А я – холстина, на грот-мачте парус.
Однажды капитан услышал смех,
Команду зарубил… и в том я каюсь —
 
 
Я, парус на пиратском корабле!
Ведь это я смеялась там, на мачте,
Над капитаном десяти морей —
И для него уж ничего не значат
 
 
Сокровища, которым нет цены,
Что в трюме все разбросаны без счёту;
Я – парус в состоянии войны,
Карающий за страшную работу,
 
 
Я, парус на пиратском корабле!
Кусок холста – и тот завыл от жути,
Устал искать возмездия вовне
И вынес приговор безумным людям.
 
 
И вот теперь над палубой пустой
Я умираю, трепещу и вою…
Внизу, в пучине, в глубине морской,
Я – парус! я – полёт! я – Тизифона!..
 

9.03.2004

«Мне с королём опять не пути…»

 
Мне с королём опять не пути;
Да полно, не гожусь я в королевы.
Но почему так странно колет слева
И почему так тягостно в груди?
 
 
Мне, как всегда, – простор иных дорог.
И меч опять тоскует в старых ножнах,
И возвращенье станет невозможным,
Едва в часах просыплется песок.
 
 
Мне с королём опять не пути;
Быть может, обойдёмся без прощанья?
Взгляд. Поцелуй. Неровное дыханье.
И мне пора. И ты меня прости.
 
 
А где-то в сердце: «Удержи меня!
Не отпускай!»; но не скажу ни слова.
Осёдлан конь – но падает подкова,
А кузница закрыта на два дня.
 
 
Мне с королём опять не пути;
И я не верю никаким приметам;
Лишь глаз твоих согреюсь ясным светом —
И в дальний путь. Прости меня, прости.
 
 
И в снег, и в дождь, и в жаркий летний зной
Вокруг Земли дорога бесконечна.
Не вечны боги – так и я не вечна,
И ты, увы, не вечен, милый мой.
 
 
Мне с королём опять не пути…
Но конь рассёдлан твёрдою рукою:
«Не отпущу. Останешься со мною.
Ведь мне всегда с тобою по пути».
 

23.02—1.04.2004

Кофе вместо тебя

 
Кофе вместо тебя. Может, вместе однажды смогли бы?..
Только в слове «однажды» так жёстко звучит: «только раз».
«Только раз» – не хочу, нет, не надо, не надо, спасибо.
«Только раз» – а потом… а потом – снова жизнь без прикрас?!
 
 
Кофе – вместо тебя! Не хочу, не желаю прощаться!
Или вместе навек, иль навек разойдутся пути.
Милый мой, не хочу, не могу я с тобой расставаться.
Не хочу – «только раз»; ничего или всё – и меня ты за это прости.
 
 
Кофе – вместо тебя? так легко привыкаешь быть вместе,
Ты шагнёшь за порог – и весь мир для меня потеряет свой цвет.
Для тебя я никто – не сестра, не жена, не невеста;
Виновата сама, что любви не сказала, не крикнула «нет».
 
 
Кофе – вместо тебя… сколько в жизни расколото чашек?
Из немыслимых далей твои долетают слова.
Кофе – вместо тебя. Даже боги не властны над счастием нашим.
Я люблю тебя так, что, наверно, схожу потихоньку с ума.
 

22—25.04.2004

Геракл

 
Полубезумен, полубессмертен…
О люди, люди! богам не верьте!
Алкмена Зевсу обман простила?
Кому-то – слава, другим – могила.
 
 
Полубессмертен, полубезумен.
В оскале диком блеснули зубы.
Кентавры, люди, титаны, боги —
Кровавой пыли полны дороги.
 
 
Проклятье Геры для плеч могучих.
О боги, боги! так чем вы лучше?!
Полубезумен, полубессмертен —
Как трудно выжить на этой тверди!
 
 
Быть царским сыном – какая ноша!
Безумье плещет сквозь смуглость кожи.
Полубессмертен, полубезумен —
И стрелы с ядом звенят, как струны.
 
 
Все обещанья – лишь часть обмана.
Олимп – бессмертным, а людям – раны.
Полубезумен, полубессмертен —
Увы, отвага не лечит сердце.
 
 
Начало битвы – залог победы.
Героя имя – «от Геры беды».
Полубессмертен, полубезумен,
Удары сердца в висках как бубен.
 
 
Полубезумен, полубессмертен.
О люди, люди! богам не верьте!
Костёр героя спасёт от яда;
Не верьте, люди, богам! не надо!!!
 

30.04—1.05.2004

Бабочка

 
Неразумною бабочкой сяду к тебе на ладонь;
Что ты сделаешь, милый? прогонишь меня ты дыханьем?
Иль рассматривать будешь, как странный несбывшийся сон?
Или в серых глазах удивленно мелькнёт узнаванье?
Только крылья мои так нежны; я молю, их не тронь,
Не касайся узора их даже любовным лобзаньем.
Я лечу к тебе, милый, лечу на горячий огонь;
Пусть не птицею – бабочкой лёгкой навек отменив                                                                                           расстоянье.
 

2.05.2004

Лилит

Поверьте, эта дама из моего ребра

И без меня она уже не может.

Окуджава

 
Жить без тебя? наверное, сумею —
Ведь я не из ребра, а из огня,
Ведь я – Лилит, мой милый, а не Ева.
Твоё томленье – это часть меня.
 
 
Ты – мой родник в иссушенной пустыне,
Но лучше путь от жажды я умру,
Чем стану хоть на миг твоей рабыней,
Чем пламень уподоблю я ребру.
 
 
Иди ко мне! Любить – с тобой на равных,
Коль на двоих один огонь горит.
Иди ко мне! Я – искра, пламень, лава —
Ведь я не Ева, милый! я – Лилит!
 

13.06.2004

Троя

 
Троя, мой милый! Пожары и пепел.
Битвами смертных натешились боги.
Даже алтарь осквернили ахейцы,
Ныне рабы – все былые пророки.
 
 
Троя, мой милый! Разрушены храмы,
Ветер приносит песок из пустыни.
Слёзы Гекубы, страданья Приама
В честь светлоокой Паллады Афины.
 
 
Троя, мой милый! Костёр Ахиллеса.
К смерти плывёт гордый царь Агамемнон.
Ныне свершилася воля Зевеса,
Слава героям – и слава бессмертным.
 

23.06.2004

Сожжённый город

 
Запах гари въедается в кожу,
В волосах – клочья серого пепла.
В этом городе нету прохожих,
В этом городе боги ослепли.
 
 
Дым пожаров летит над домами
И испуганно воют собаки.
Хруст углей под моими ногами.
Мародёры, убитые в драке.
 
 
Чьи-то храмы с обломками статуй.
Старый жрец на алтарных ступенях.
Своей смертью Ареса порадуй!
Дым пожаров. Агония. Пепел.
 
 
Запах горя въедается в кожу.
Горечь в горле, удушливый кашель.
Здесь уже никому не поможешь.
Мёртвый город. Дым, пепел и сажа.
 

20—22.08.2004

Анчар

 
Средь горных круч в недальней стороне
Раскинулась цветущая долина,
При Солнце хороша и при Луне,
Там жители прекрасны и невинны.
 
 
На этом месте прежде рос анчар,
Своим дыханьем отравив долину,
Делясь великолепьем смертных чар
Сполна со всеми, не наполовину.
 
 
Вокруг него земля была мертва
И в пышных ветвях не гнездились птицы,
Сюда не забредали божества
И даже дождь не смел сюда пролиться.
 
 
И пеплом становилось всё вокруг;
В листве анчара насыщался ветер
Могучим ядом; сеятелем мук
Летел он дальше, более не светел.
 
 
Летела гибель от его цветов
На ближние и дальние селенья;
Их аромат был чуден, но суров,
И от него не знали исцеленья.
 
 
И стал тот край вместилищем легенд,
В обход долины путники шагали,
Десятки лет никто из них не смел
Пересекать тропой юдоль печали.
 
 
Никто спасенья от беды не знал,
И колдуны, свои творя заклятья,
Анчара сок не капали в отвар,
Боясь лишь смерти – вовсе не проклятья.
 
 
Так посредине выжженной земли,
Не ведая раскаянья и боли,
Стоят на поле битвы короли —
Так и анчар стоял на смертном поле.
 
 
Но злу на свете тоже есть предел,
И стало чахнуть гибельное древо;
В урочный час последний лист слетел —
И старый маг вошёл в долину смело.
 
 
Едва дыша, он свой разжёг костёр —
И запылали ярко ствол и ветви.
Сидел волшебник, свой потупя взор;
От глаз его и звёзды бы померкли.
 
 
В огне костра трещал, сгорая, яд,
Анчар же серым пеплом становился;
Седой волшебник, поднимая взгляд,
Тому, что жив, с улыбкою дивился.
 
 
Когда же прогорело до золы
Кострище, маг за новый труд принялся —
Все корни он исторгнул из земли
И ядом до костей он пропитался.
 
 
Найдя в земле последний корешок,
Сложил всё вместе, слабо улыбнулся,
Огнём очистил всё вокруг, что смог, —
И дух его к богам его вернулся.
 
 
И с той поры долина расцвела,
Весна на ней нежна и благодатна,
Цветёт там вереск; каждая пчела
Летит к нему, и с ношею – обратно…
 

2—3.09.2004

Апокалипсис

…и вот, конь бледный, и имя сидящего на нём было Смерть.

Откровение 6.8

 
Три Библии, зелёный том Корана,
Сказанья стран, давно ушедших в прах;
Пророчества нерадостны и странны,
И чьи-то руки пишут в облаках,
 
 
Как Валтасару: МЕНЕ, ТЕКЕЛ, ПЕРЕС.
На чьих весах оценен род людской?
Горн Хеймдаля звучит нежней свирели,
От ножниц тяжелеют руки Мойр,
 
 
Харона чёлн загружен, переполнен,
И жажду уж не могут утолить
Печальной Леты горестные волны —
С воспоминаньями в Аиде мёртвым жить.
 
 
И всё не так, как думали пророки,
И боги лишь качают головой:
Живыми не усвоены уроки…
Четвёртый всадник плачет над Землёй:
 
 
Ведь, вопреки всем свиткам Иоанна,
Людьми, не им, осквернена заря…
Три Библии. Зелёный том Корана.
Осетия. Начало сентября.
 

6.09.2004

Зеркала

…и в Лабиринтах Минотавра

нам вечно суждено бродить.

В. Оксиковский

 
Я не люблю глядеться в зеркала;
Из глубины стеклянных лабиринтов
Моя душа, как тень добра и зла,
Глядит в глаза; порыв её неистов,
И через гладь непрочного стекла
 
 
Другая Я тянусь к себе рукой —
И в темноту глазниц заворожённо
Гляжусь, незримо становясь иной,
И, измененьям внемля напряжённо,
Я в плоть свою впускаю мир другой.
 
 
И пальцы вдруг не чувствуют преград,
Стекла не нахожу, его касаясь,
И сотни глаз в глаза мои глядят;
Целую Солнце – и не обжигаюсь,
И взглядом звёзды составляю в ряд.
 
 
Так кто же я за гранью бытия?
Иль необъятность пламенной Вселенной
Теперь во мне? что ж, страх – не для меня,
И зазеркалья призрачная тленность
Становится вместилищем огня.
 
 
И я не знаю, есть ли путь назад;
За шагом шаг в запутанных пространствах;
Здесь эха нет, и не находит взгляд
Знакомых звёзд; быть может, нету шанса
Мне прежней стать; и мне вослед глядят
 
 
Все отраженья моего лица,
Что были в зеркалах, ножах и реках.
Ведома ли сейчас рукой Творца
Иль этот путь проложен человеком?
На пальце – блеск серебряный кольца…
 
 
…И нежный звон разбитого стекла
Сменяется порезами на коже.
Так что ж за мощь однажды увлекла
Меня к себе? на что теперь похожа
И я сама?.. как острая игла,
 
 
Вонзилось нежеланье перемен
И в дух, и в плоть; и мне не отразиться
Уже ни в чём, не обратиться в тлен
Вовеки; я лишь небу буду сниться —
Не знают небеса зеркал и стен.
 
 
Объединяя разные миры
И постигая сущность зазеркалья,
Я становлюсь участницей игры,
В которой нет ни правил, ни названья,
В которой лёд теплее, чем костры.
 
 
О, если б испугаться я могла!!!
В который раз свой взгляд я устремляю
Прочь от глубин манящего стекла,
Знать не желая, кто же я такая…
…Я не люблю глядеться в зеркала…
 

11—16.09.2004

Заря над Троей

Ещё Парис не знал Елены

И в Спарту только собирался.

Ольга Денисова

 
Встаёт заря над городом Приама
И в Спарту направляется Парис.
Ещё стоят величественно храмы
И дым от жертвы улетает ввысь.
 
 
Обласкан среброногой Афродитой,
Бежит корабль по морю за бедой.
Елены взор, зовущий и открытый,
Как альбатрос несётся над водой.
 
 
Так превратилось в гибель милосердье —
Зачем, пастух, царевича ты спас?
О, море, обернулось бы ты твердью —
И Илион стоял бы и сейчас.
 
 
А ты, прекрасная, но шалая Киприда, —
На что тебе побег чужой жены?..
Встаёт заря. И на алтарь пролито
Вино, как кровь – предчувствием войны.
 

16.09.2004

Слейпнир

 
Просто подыши в мою ладошку,
Белая недобрая лошадка!
Соли нет, возьми хоть хлеба крошку.
Что дрожишь ты, будто в лихорадке?
 
 
Холодно? Мы в ледяной пустыне
И не греют очаги Валгаллы.
Твой хозяин в этом неповинен —
Мёрзнут здесь, наверное, и скалы.
 
 
Ласковый какой ты, синеглазый!
Нет, верхом я ездить не умею…
Что за жеребёночьи проказы —
Взял и фыркнул в волосы и в шею!..
 
 
На прощанье подыши в ладошку,
Белая недобрая лошадка!
Хочешь соли? только хлеба крошка,
Да ещё в кармане шоколадка.
 
 
Мне не жалко – только разве будешь?
Сладкого не любишь, словно кошка, —
Или кони всё равно, что люди?
…На прощанье подыши в ладошку…
 

16.10.2004

Дуэт

 
– Ты прекрасна, словно ива,
Словно ива на ветру.
– Сбереги меня, мой милый,
Без твоей любви умру.
 
 
– Ты мне светишь, словно свечка,
Словно свечка на окне. —
На серебряном колечке
Имена горят в огне.
 
 
– Знал я, что-то вдруг случится,
Но не знал, чего и ждать.
– Не бояться, не виниться,
От судьбы не убежать.
 
 
– Я прижму ладонь к ладони,
В небе полная Луна.
– Сердце плачет, сердце стонет,
Как гитарная струна.
 
 
То ль гитара, то ли скрипка,
Недосказаны слова,
Не исправлены ошибки,
Закружилась голова…
 
 
– Я летаю без опаски,
Если ты в меня влюблён. —
То ли повесть, то ли сказка,
Может – явь, а может – сон…
 

30.11.2004—3.01.2005

Пенелопа

 
Двадцать лет мы прожили в разлуке,
Рыжий хитроумный Одиссей…
Я давно твои забыла руки,
Я забыла цвет твоих кудрей.
 
 
Двадцать лет – жена твоя, вдова ли?
Наш давно с тобою вырос сын…
Я привыкла к горю и печали;
Как, мой царь, ты за морем – один?
 
 
Двадцать лет – ведь половина жизни!
Ах, зачем, мужчины, вам война?..
Жили б здесь, на маленькой Отчизне —
Или Троя больше нас нужна?
 
 
Двадцать лет сижу одна за прялкой
Иль за ткацким плачу я станком;
Стал ты сед иль всё рыжеют прядки?
Телемах с тобою незнаком…
 
 
Говорят, давно сгорела Троя;
Рыжий мой безумный Одиссей,
В этой жизни встречусь ли с тобою?
Загляну ли в синеву очей?
 
 
Двадцать лет – ах, сколько б нарожала
Рыжих сыновей и дочерей…
Жаль, что не сбылось, о чём мечтала,
Глупый седовласый Одиссей…
 

29.04.2005

Не то

 
Хоть пишется – да как-то всё не то;
Не то, не так, и не о том, что надо.
И карандаш смеётся над листом,
Ему вновь обещая муки ада.
 
 
Какого чёрта вместо нежных слов,
Невинности, немого любованья
Родятся воплощенья жарких снов,
Ночные сумасшедшие созданья?
 
 
Иль страсть сама рулит карандашом,
Срывая прочь приличия покровы,
Все чувства выставляя нагишом,
Не вопрошая, к этому ль готовы?
 
 
И карандаш краснеет над листом,
А губы шепчут: «Ты – моя отрада…»
Хоть пишется – да как-то всё не то;
Не то, не так, зато о нём… как надо.
 

19.03.2011

Руками не трогать

 
Руками не трогать. Смотрю, как в музее,
На дивные руки, глаза kalte See —
Смотреть и не трогать, желать – не касаться.
Не встретились – значит, и не расставаться.
 
 
Руками не трогать? Не буду, не буду…
Лишь взглядом целую любимые губы.
Не надо трагедий, не надо признаний,
И пусть ничего не случится меж нами.
 
 
Руками не трогать! Не надо, мой милый!
Глаза отвести не хватает нам силы.
Ах, словно в музее мы два экспоната…
Руками не трогай… не надо… не надо…
 

31.03—1.04.2011

Перебесимся

Перебесимся, милый. Когда-нибудь будет не больно

Расставаться опять, лишь успев прикоснуться друг к другу.

И в который уж раз унесут нас житейские волны

Снова врозь, снова прочь, по предвечно-спиральному кругу.

Перебесимся, милый. Я вздрагивать больше не буду

От звонков телефонных, от писем в своей электронке.

Но пока помнят вкус твоих губ пересохшие губы,

Слово «врозь» разбивает всю сущность мою на обломки.

Перебесимся, милый. Не надо мне слов утешенья.

Ах, каким же лекарством врачуют заразу-разлуку?

И в который уж раз нам подарит скупые мгновенья

Пересмешница-жизнь…

…только крепче держи мою руку…

5.05.2011

Возвращения

Милый мой, я наверно, теперь уж почти равнодушна

К твоему «ты прости, но я завтра опять уезжаю».

Я привыкла. А если честнее – почти привыкаю,

Только знаешь ты сам – без тебя мне промозгло и душно.

Поезжай, если надо. Простимся без слёз, без истерик.

Я привыкну, под утро твои эсэмэски читая,

Ощущать тебя рядом. Вот только когда – я не знаю,

Как не знаю того, сколько в мире Европ и Америк.

Не томлюсь ожиданьем. Живу без тебя, как когда-то.

Я не ангел-хранитель, с тобою не следую тенью.

И ты больше меня будешь счастлив своим возвращеньям,

Просто я – навсегда. Просто я – твоя точка возврата.

25—26.06.2011

Разбитое зеркало

 
Собираю осколки острые.
Вниз из пальцев – и сразу вдребезги.
Ах, наверно, всё было просто бы,
Если б были с тобою – лебеди.
 
 
Отраженья уже не сложатся
В слово ВЕЧНОСТЬ; стекло разбитое
Словно лёд. Без тебя – неможется.
Сны развеются непрожитые.
 
 
Собираю осколки мелкие.
В каждом – небо, как поражение.
И гляжу на них, неумелая,
Не в глаза твои – в отражение.
 

21.06.2012

Сейчас

 
Как первый снег, ложится на ладонь
Сознание, что наша жизнь проходит,
И ты опять одет не по погоде,
И хоть внутри горит ещё огонь —
 
 
Морщинки не разгладить возле глаз,
И поцелуи, милый, здесь бессильны;
Мне листопад багряно-лисьим ливнем
Твердит без слов – «Люби его сейчас».
 
 
Люби сейчас – не думай о зиме.
Над нами плачет, увядая, осень.
И всё, о чём друг друга мы попросим —
«Люби сейчас. Не думай о зиме».
 

11.10.2015

Беда

Открывай-ка ворота, я пришла незваная,

Дверь пошире распахни – иль снесу с петель.

Волоса мои седы, юбка моя рваная,

Разнесу я всё вокруг, словно дикий зверь.

Все колодцы напою горем я да горечью,

На полях рассыплю соль, травы потопчу.

А глаза мои черны и гляжу я сволочью,

Куролесить буду я так, как захочу.

И меня не победить ни свечой, ни битвою,

Не помогут от меня стены да замки,

И ни жертвой ни изгнать, ни святой молитвою.

Кто не умер от невзгод – сдохнет от тоски.

13.01.2016

«Можно, тебя я побрею, мой милый?»

 
Можно, тебя я побрею, мой милый?
Я обещаю быть нежной, как крылья
Бабочки, или как ветра дыханье,
Нежною, как голубей воркованье.
 
 
Я так хочу целовать твою шею…
Можно, любимый, тебя я побрею?
Я буду нежной с тобой, обещаю!
Знал бы ты, как я об этом мечтаю…
 
 
Руки не дрогнут, я буду серьёзной.
Можно ли мне?.. – умоляю я слёзно.
Ах, это стало безумной идеей!
Можно, мой милый, тебя я побрею?
 

26.01.2016

«Одни говорят – не трогай его руками…»

 
Одни говорят – не трогай его руками.
Другие – хватит придумывать небылицы.
Третьи ревнуют и начинают злиться.
Я терпелива. Но всех вас гоню пинками
 
 
И не перестану любить/любоваться
И говорить, как усы твои – ненавижу
И обожаю глаза и губы. Вижу,
Что ещё шаг – и рискую в пропасть сорваться,
 
 
А, может, так проще мне, тебе и кому-то.
Право же, я всего этого не хотела
И не ждала. И ты не снился как будто.
Но так сбылось – и что же мне с этим поделать?
 

6—8.02.2016