Текст книги "Путин. Зрелость Президента"

На вершине власти

31 декабря 1999 года Борис Ельцин подал в отставку. В соответствии с Конституцией РФ Владимир Путин стал исполняющим обязанности Президента до 27 марта 2000 года, то есть до выборов нового главы государства.

Назначение Путина сначала вызвало шквал негодования у многих представителей политической и интеллектуальной элиты. Тот же Проханов тут же повесил на нового главу государства все грехи прежнего: «Теперь, прикоснувшись к прокаженным страницам ельцинского свода, Путин ответственен за Беловежский сговор и разгром СССР, за расстрел Парламента и кровь убиенных мучеников, за предательство Югославии и геноцид народа, за убиение русской промышленности и культуры, за превращение некогда мощной красной державы в бумажную салфетку Березовского».

Олигархат, сложившийся в эпоху Ельцина, не мог допустить и мысли о неблагоприятном для себя раскладе сил. Государственники страшили толстосумов, и они сделали все, чтобы не допустить их к власти. В общественное сознание тех лет через средства массовой информации, принадлежащие различным олигархическим кланам, постоянно внедрялась мысль о том, что Ельцина никто не может заменить.

Даже уважаемый Рой Медведев в своей книге «Владимир Путин: четыре года в Кремле» попался на эту удочку. Он пишет: «После августа 1998 года массированная критика в адрес Ельцина и его «семьи» шла со страниц респектабельных западных газет и журналов, которые в прошлом прощали первому Президенту России все его недостатки. При этом большая часть упреков в адрес режима Ельцина была справедлива. Но кто мог реально заменить Ельцина, например, в 1993 году? Хасбулатов? Руцкой? Бурбулис? Макашов? Гайдар?

А кто мог стать во главе государства в 1997 году? Немцов? Черномырдин? Чубайс? Где была альтернатива? Способен ли был Зюганов в 1996 году принять на себя всю ответственность и избежать потрясений? Или, может быть, генерал Лебедь?»

Думается, Рой Медведев покривил душой. Альтернатива Ельцину была всегда. Честных, порядочных и умных людей было в России предостаточно. Но окружение президента не желало смены режима. Эти люди нажили громадные состояния. Россиянам хорошо известны их имена.

Эти люди никогда не были патриотами России. Их транснациональное сознание было направлено на скорейший вывоз капиталов. Объединяло их презрение к той стране, что дала им эти богатства, к России. Ко времени прихода Владимира Путина во власть они жили по правилам, которые сами для себя и создали.

Не случайно позже, во время встречи с представителями крупного бизнеса в Кремле, Путин открыто выскажет свое суждение об их поведении в достаточно жесткой форме: «На зеркало нечего пенять… Это государство вы сами и формировали через подконтрольные вам политические структуры».

Путин воспринимал олигархов как людей, которым случайно и несправедливо достался кусок огромного народного пирога. Он, не стесняясь, открыто высказывал свою точку зрения. Олигарх для него – это «человек с наворованными деньгами, который и дальше продолжает разворовывать национальные богатства, используя свой особый доступ к органам власти и управления».

Чем глубже Владимир Путин вникал в проблемы страны, руководителем которой стал, тем чаще он ловил себя на мысли, что никогда еще не ощущал себя до такой степени государственником, патриотом своей страны, как в эту пору. И чем больше он погружался в эти проблемы, тем тяжелее становилось на душе.

Объезжая огромную страну, он видел, как живут люди в ее глубине, в малых и крупных городах. Путин с горечью констатировал: «В ходе приватизации, когда делили национальное достояние на энное количество частей, те, кто это делал, между собой договорились жить по определенным правилам – по понятиям».

Он полагал, что следует скорее исправить положение дел, что всем надо «учиться жить по закону», иначе России просто скоро может уже и не быть. Путин неоднократно старался донести до жирующей публики и чиновных коррупционеров мысль о том, что «государство держит в руках дубинку, которой бьют всего один раз. Но по голове». Государство только еще взяло в руки эту дубинку для того, чтобы привлечь к ней внимание, но «когда мы действительно рассердимся, то без колебаний пустим ее в ход. Нельзя шантажировать государство. Если будет необходимо, мы уничтожим инструменты шантажа».

Решительность, с какой он произносил эти слова, не оставляла сомнений в том, что в нужное время это будет сделано.

И вот что примечательно: именно это качество Путина было упущено теми, кто привел его к власти. Ельцинское окружение не подозревало, что именно государственный патриотизм Путина станет главной проблемой в их дальнейшей безбедной жизни. Журналисты скоро заговорили о загадке Путина только потому, что он действовал не так, как Ельцин, которым можно было легко управлять.

Став исполняющим обязанности Президента, Владимир Путин первоначально ощущал себя топ-менеджером огромной больной страны, которую нужно было спасать от банкротства, восстанавливать и укреплять ее целостность. Хозяйство было таким обширным, проблем накопилось столько, что Путин решил объехать страну, чтобы лично определить ее главные больные точки. Кто-то иронизировал, что Президент России постоянно в разъездах. Мол, он дорвался до высшей власти и забавляется взрослыми игрушками. Телевидение показывало его то в самолете, то на корабле, то на подводной лодке, то за рулем автомобиля.

Многим было невдомек, что Владимир Путин совсем не случайно знакомился с состоянием дел таким вот образом. Ему проще было принимать решения тогда, когда он имел личное суждение о том или ином объекте огромной страны. Это был особый период жизни Путина.

Постоянные перелеты, смена часовых поясов требовали здоровья, которое поддерживалось спортивными навыками. Спорт помогал переносить нагрузки. Это производило на россиян определенное впечатление. Наконец-то Президент России – это здоровый, активный, энергичный человек, без вредных привычек, умеющий критично и стратегически мыслить и, что очень важно, принимать на себя ответственность за свои действия.

Сегодня, оглядываясь назад, можно твердо сказать, что Владимир Путин принял из рук Ельцина слабую, несчастную страну во главе с горсткой олигархов, обобравших ее до предела. Неполная сотня людей обладала огромными капиталами, тогда как основная масса населения России жила на грани нищеты или за таковой.

««Крупный российский бизнес» – это вид плесени, выросшей на срубленном дереве российской государственности. Вакциной из этой плесени убили страну и могут убить весь мир», – высказал свою точку зрения Александр Проханов.

В. Соловьев и Н. Злобин в книге «Путин – Медведев. Что дальше?» так охарактеризовали наследство, доставшееся Путину: «Ельцин нанес тяжелый удар по коммунистической системе в России, продолжив то, что начал Михаил Горбачев… Появление олигархов, семибанкирщина – все это печальная заслуга президента Ельцина».

В процессе своих размышлений В. Соловьев и Н. Злобин приходят к заключению, очень важному для понимания последующих действий окружения Ельцина уже в период президентства Владимира Путина:

«Во-первых, Ельцин открыто продемонстрировал, что Запад принимает активное участие в делах суверенного государства, осуществляя по сути противоправное вмешательство.

Во-вторых, он показал, что, будучи неспособным доказать правоту своей позиции российским гражданам, видит единственный выход из ситуации в том, чтобы взять на Западе деньги для подкупа избирателей.

Третий вывод очевиден и заключается в том, что после всего этого Ельцин никогда не сможет вести внешнюю политику, которая противоречила бы интересам тех стран, которые выступили кредиторами. И как бы жестко это ни звучало, иначе как предательством родины такие действия трудно назвать».

Михаил Касьянов в книге «Без Путина» объясняет победу Ельцина в 1996 году тем, что тот взял кредит для выплаты задолженностей по зарплате. Запад дал деньги и, по сути, стал держать на крючке Президента России, диктовать ему свою волю.

На самом деле, как показало время, ситуация была намного сложнее. Приватизация, проведенная командой Чубайса и Гайдара под руководством Вашингтона, была лишь частью программы ослабления России, благодаря чему можно было завладеть энергетическим богатством страны. В результате этих и других действий Россия потеряла свою суверенность. Все, вплоть до кадровой политики, определялось Вашингтоном.

Те же самые мысли четко выразил Александр Зиновьев: «Идеи перехода к капитализму пришли позднее, причем сверху и извне, а не из недр общества. Перестройка началась не с них. Горбачев в начале своей деятельности в качестве главы власти клялся в верности социализму и грозился усовершенствовать его… Идея смены общественного строя пришла уже в ходе перестройки, когда стало ясно, что ее замыслы провалились. Эта идея возникла на высотах власти под давлением Запада и оттуда была спущена в массы как новая установка. И тогда свора советских ловкачей и приспособленцев кинулась выполнять эту установку, стараясь урвать для себя от нее как можно больше».

Годы правления Бориса Ельцина стали трагическими для России. Образ Президента России как человека непредсказуемого, больного алкоголизмом складывался и на Западе. Шутовство Ельцина устраивало США и страны Западной Европы. Они были удовлетворены тем, что СССР, великой державы, уважаемой и признаваемой всеми странами мира, больше нет.

Ельцинская Россия беднела и ослабевала на глазах. Основные доходы от тех сфер народного хозяйства, которыми располагало советское государство, теперь находились в руках горстки жирующих дельцов, входящих в «семью».

Передел народной собственности в пользу нескольких десятков частных владельцев не привел к тому, чтобы они вкладывали деньги в отечественное производство, в реальный сектор российской экономики. Их капиталы через офшоры питали США, Западную Европу.

Не было социальной базы, которая позволила бы проводить эффективные реформы. Средний класс в России не появлялся. Больше половины населения находилось на грани нищеты. Почти все социальные программы были свернуты. Чиновный произвол, коррупция душили Россию.

Но это еще полбеды. Сегодня страшно вспомнить, но страна была поставлена на грань расчленения. Россия могла перестать существовать как государство.

Сегодня в сознании российских граждан Ельцин предстает как разрушитель, а не как созидатель. Да и сам он давал пищу этим суждениям. В своих записках он неслучайно делает акцент именно на разрушении старой экономики: «Наверное, по-другому было просто нельзя. Кроме сталинской промышленности, сталинской экономики, адаптированной под сегодняшний день, практически не существовало никакой другой. А она генетически диктовала именно такой слом – через колено. Как она создавалась, так и была разрушена».

Продолжая эту мысль, он уточняет: «Россия сопротивлялась их (Гайдара и Чубайса) экспериментам, поскольку в России очень сложно что-либо сделать, но еще сложнее в ней что-либо развалить».

Ельцин признается, что именно поэтому он и подобрал соответствующую команду, которая ничего из прошлого не ценила и должна была только строить будущее. Но хорошее будущее команде президента Ельцина удалось построить только для себя и близкого окружения, а не для народа.

По мнению Александра Зиновьева, ельцинская организация власти без опоры на коммунистический партийный аппарат закономерно привела к образованию уголовно-мафиозной структуры на высшем уровне. Народ чувствовал, что это несправедливо.

Да и Путин это осознавал. С одной стороны, он действительно был лично обязан Ельцину тем, что тот остановил свой выбор именно на нем. С другой – давая гарантию экс-президенту, Путин, в сущности, закладывал первые кирпичики в фундамент новой России. Он давал понять, что не следует забрасывать комками грязи человека, ушедшего с поста главы государства, устраивать политическую свару, как это бывало до сих пор. Поэтому и был издан закон, определяющий права экс-президента.

По мнению Путина, именно закон должен определять развитие России: «Перед законом должны быть равны все: и скромный клерк, и государственный чиновник – даже самого высокого ранга, – и рядовой гражданин, и средний предприниматель, и крупный бизнесмен вне зависимости от того, сколько миллиардов долларов числится на его личных или корпоративных счетах».

Реакцию россиян на приход во власть Владимира Путина особенно эмоционально выразила В. В. Баша. В статье «Феномен Путина» она писала: «Откуда эта боль в народе? Посттравматический синдром… Нам не хватает нормальной власти. Это – самое больное. Лет десять власть от слов «русский», «национальный» как черт от ладана шарахалась. Как надо было изнасиловать свою страну, чтобы 31 декабря в момент отречения процентов девяносто девять населения от облегчения чуть не плакали. Феномен Путина. Загадка?! Березовский за ним. Он – преемник Ельцина. И ученик Собчака. Шансов с таким послужным списком – никаких. А вот приглянулся он народу. Интуитивно чувствую – рейтинг настоящий. Дело не в Чечне».

Собчак, вернувшись из Франции, посчитал своим долгом быть доверенным лицом Владимира Путина и 15 февраля с агитационным туром поехал по Калининградской области. Он активно выступал, давал интервью и в ночь на 19 февраля скоропостижно скончался от сердечного приступа.

Владимир Путин впервые, буквально перед смертью Собчака, 17 февраля, приоткрыл завесу своих отношений с ним в интервью газете «Коммерсант»: «Я абсолютно был убежден в том, что Собчак порядочный человек на сто процентов. Я просто знаю, как он думает, что является для него ценностью, а что нет. Он порядочный человек с безупречной репутацией. Более того, он очень яркий, талантливый, открытый. При том, что мы с ним совсем разные люди, он мне очень симпатичен. Мне искренне нравятся такие люди, как он. Он настоящий. Мало кто знал, что у нас с Собчаком были близкие, товарищеские отношения, очень доверительные. Я думаю, что могу назвать его старшим товарищем».

На похоронах Собчака Путин не мог сдержать слез. Здесь он был не государственным деятелем, а простым человеком, которого посетило горе. Вместе с Собчаком отходил в прошлое большой пласт его прежней жизни. Путин научился у Собчака многому, в том числе и тому, как нельзя себя вести, находясь на вершине власти.

В январе в новой Государственной думе были созданы две фракции: «Единство», лидером которой стал Борис Грызлов, и «Народный депутат» во главе с Геннадием Райковым. Они ставили своей целью поддержку главы государства. Были и центристские фракции: «Регионы России», которую возглавлял Олег Морозов, и «Отечество – Вся Россия» с лидерами Евгением Примаковым и Вячеславом Володиным. Лояльно к Путину относилась партия ЛДПР с Владимиром Жириновским и часть фракции «Союз правых сил», в частности Сергей Кириенко, Ирина Хакамада.

Как бы ни трудились политтехнологи над образом Путина, используя факты его биографии, но кандидат в президенты действительно был выходцем из народных глубин. Он говорил: «Я помню, как у меня папа на пенсию уходил. Он самый был простой человек, работал мастером на заводе всю жизнь».

Не скрывал Путин и того, что не привык работать в таких роскошных условиях, как в Кремле: «У нас в Питере такое только в Эрмитаже можно увидеть. Здесь своеобразная обстановка, такая дворцовая, я никогда к этому не стремился».

Народ верил ему.

8 февраля 2000 года газета «Санкт-Петербургские ведомости» опубликовала Заявление членов инициативной группы Санкт-Петербургского университета по выдвижению В. В. Путина кандидатом в Президенты Российской Федерации.

На выборах 26 марта 2000 года Владимира Путина поддержали большинство избирателей.

Сразу после избрания Путин посчитал нужным вовлечь в политические процессы и молодежь. Так появилось молодежное движение «Идущие вместе».

Важно отметить, что Путин в этот период отказался от финансовой поддержки олигархов. Это был первый сигнал тем, кто полагал, что президент и правительство будут наняты капиталом. Владимир Путин думал иначе.

Человек, еще недавно совсем неизвестный России как политик, получил 53 % голосов. Даже Геннадий Зюганов и Евгений Примаков не стали ему конкурентами. Неудивительно, что Примаков почувствовал это и снял свою кандидатуру незадолго до выборов.

Вот что интересно: Владимира Путина поддержали почти все губернаторы, руководители республик РФ, некоторые олигархи, десятки партий и общественных движений. Но Путин держался так, как будто никому не был обязан. К этому времени он почувствовал собственную силу в качестве главы государства.

«Это приятное чувство ответственности. У меня есть некоторые собственные правила. Одно из них – никогда ни о чем не жалеть. Постепенно я пришел к выводу, что это очень верно. Как только начинаешь жалеть, возвращаешься назад, начинаешь раскисать. Думать надо всегда о будущем, смотреть всегда вперед. Надо анализировать, конечно, ведь где-то в прошлом могли быть ошибки. Но анализировать нужно только для того, чтобы скорректировать тот курс, которым ты идешь по жизни».

В феврале 2000 года группа исследователей набросала психологический портрет Владимира Путина. Как ни странно, но он оказался весьма симпатичным: «Это человек серьезный, здравомыслящий, с чувством ответственности. На таких людях держится общество: они честно выполняют свои обязательства и держат слово. Обладают способностью сосредоточиться, организовать дело надежно, довести до конца. Отличаются четкими продуманными взглядами, их трудно отвлечь в сторону и зародить сомнения. По общей совокупности качеств людей, подобных Путину, до сих пор не было в высшем эшелоне власти России, но сегодня именно такого человека хотело видеть во главе государства российское общество, и он соответствует желаниям и ожиданиям населения страны».

Президент понимал, что 90 % россиян не считают приватизацию справедливой, а собственников – законными. Все это нужно было еще раз осмыслить, нащупать верный путь в отношении крупного бизнеса, вести себя так, чтобы не разрушить то, что приносит России прибыль и авторитет.

Путин подчеркнул: «У нас в стране под олигархами понимали представителей крупного бизнеса, которые из тени, за спиной общества стараются влиять на принятие политических решений. Вот такой группы людей быть не должно. Но представители крупного бизнеса, российского капитала не только имеют право существовать, они вправе рассчитывать на поддержку государства. А вот те, которые влияют из тени, я таких вокруг себя не вижу. Я думаю, что это тоже плюс».

После 27 марта 2000 года начался новый этап жизни Владимира Путина – Президента Российской Федерации.

Не успел он войти в курс дела, как многие СМИ заговорили о его зависимости от «семьи», о нерешительности по отношению к олигархам, членам правительства, к кабинету министров, действия которого не удовлетворяют народ, напротив того, зачастую озлобляют его. Журналисты подозревали, что у Путина нет никакой программы развития России, стратегии.

Но чем больше люди приглядывались к Владимиру Путину, тем больше он им нравился. В нем выгодно сочетались молодость, энергия, ум, высокое образование и достойный уровень общей культуры. Путин ощущал на себе пристальные взгляды миллионов глаз. Он делал все от него зависящее для укрепления России, невзирая на повышенное внимание к его персоне как внутри страны, так и на мировой арене.

Александр Проханов сначала отнесся к появлению нового лидера с предубеждением, однако 11 января 2000 года писал: «Станем внимательно, уповая на добро, наблюдать за Путиным. Если он не оборотень, превратившийся в человека из подземного нетопыря, если он русский, то не сможет обратить во зло ту надежду и наивное доверие, которыми наградил его измученный Ельциным, жаждущий перемен народ».

Владимир Путин в отличие от многих понимал: в том, что произошло в стране в девяностые годы, виноваты не только президенты Горбачев и Ельцин, но и весь народ. «Я прекрасно знаю, что во всем виноват, даже если не виноват. Это в полной мере относится и ко всем, кто сидит сегодня в зале. Вы тоже виноваты, даже если не знаете, о чем идет речь», – говорил он губернаторам на заседании Госсовета.

Виноват народ, принявший власть Горбачева и Ельцина. Да, именно так можно трактовать эти слова. Виноват народ, желавший, чтобы полки магазинов ломились от сотен сортов колбас и сыров, и за этой картинкой забывший о главном, о том, что исчезло из жизни в девяностые годы.

Великий русский мыслитель Александр Зиновьев спрашивал самого себя: «С чего началось падение? Чем больше я думал на эту тему, тем настойчивее напрашивалась мысль, что именно с наших успехов и улучшений все и началось. С ними пришла жажда большего. Пришли соблазны. Появились соблазнители. И они овладели нашими душами… Соблазн и обольщение были настолько сильны и настойчивы, что мы потеряли разум. Мы знали, что эпидемия диссидентства была спровоцирована Западом, поддерживалась им и процветала на средства Запада. И все же мы слушали западные радиостанции. Читали засланные с Запада антисоветские книги. Снабжали информацией западных шпионов. Хохотали над антисоветскими анекдотами. Радовались провалам советских властей. Раздували мелкие бытовые недостатки до масштабов социальных и сваливали все на власть и социальный строй».

Характеризуя недавнее прошлое, мыслитель приходит к печальному заключению, с которым нельзя не согласиться: «В горбачевский период завершилась «холодная война». Распался советский (коммунистический) блок. В странах Восточной Европы был разрушен коммунистический социальный строй. Советский Союз капитулировал перед Западом. В нем разра-зился всеобъемлющий (системный) кризис, принявший форму перестройки. Высшее советское руководство подпало под влияние сил Запада. В стране сложилась мощная «пятая колонна» Запада. По инициативе сверху и под давлением со стороны Запада (извне) началось интенсивное разрушение советской системы власти. Кризис стал переходить в распад всех социальных основ страны. Запоздалая попытка остановить этот процесс, принявшая форму «путча» в августе 1991 года, фактически сыграла провокационную роль. Ее результатом явился распад Советского Союза и антикоммунистический (антисоветский) социальный переворот. Этот переворот был подготовлен в горбачевские годы антисоветскими (антикоммунистическими) силами, сложившимися в стране».

Пройдут десятилетия. Смерть Маргарет Тэтчер всколыхнет память о ней, о враге, сразу распознавшем в Горбачеве разрушителя Советского Союза. Мы помним ее слова о том, что Горбачев обладал мужеством, необходимым для того, чтобы довести дело до конца. Железная леди ошиблась. До конца дело довел Борис Ельцин.

Эмоции – благодатная нива для журналистов и парламентских трибунов. Удел главы государства – строгий анализ и выбор стратегии.

В своем первом послании Федеральному собранию Путин так обрисует положение, сложившееся тогда в России: «Давайте вспомним, в каком состоянии находилась страна в конце 1999 – начале 2000 года и какие причины, какие факторы повлияли на это состояние… Деструктивные процессы разложения государственности при развале Советского Союза перекинулись – и это можно и необходимо было предвидеть – на саму Российскую Федерацию. Политические спекуляции на естественном стремлении людей к демократии, серьезные просчеты при проведении экономических и социальных реформ привели тогда к очень серьезным последствиям. За чертой бедности оказалась треть населения страны. При этом массовым явлением стали многомесячные задержки с выплатой пенсий, пособий, заработных плат. Люди были напуганы дефолтом, потерей в одночасье всех денежных вкладов и всех своих сбережений, не верили уже в то, что государство сможет исполнять даже минимальные социальные обязательства. Страну лихорадило от забастовок горняков, учителей, других работников бюджетной сферы. Ставки налогов постоянно повышались, а фискальная политика в целом была направлена на элементарное выживание. Большинство крупных банков обанкротилось, а после кризиса 1998 года кредитная система была практически парализована. Больше того, страна впала в унизительную зависимость от международных финансовых организаций и спекулянтов разного рода. Только вдумайтесь: в пересчете на ВВП внешний долг России на конец 1999 года составил почти 90 %!

Ситуация усугублялась тем, что к этому времени Россия в значительной мере утратила самостоятельные позиции на внешней арене. А те силы в мире, которые продолжали жить стереотипами «холодной войны» и, несмотря на «сладкие» речи, продолжали рассматривать Россию в качестве своего политического соперника, всячески поддерживали все, что могло как можно дольше законсервировать подобное состояние нашей страны. Не менее драматично развивалась ситуация и во внутриполитической сфере. Конституция страны и федеральные законы утратили во многих регионах качество актов высшей юридической силы. Региональные парламенты принимали законы вразрез с конституционными принципами и федеральными нормами. Неизбежным следствием такой «конкуренции» стал произвол властей, от которого только страдали люди. Борьба за «особые» финансово-экономические режимы была постоянным предметом торга регионов с федеральным центром. Дело дошло до того, что отдельные регионы фактически оказались вне единой правовой и финансово-экономической системы государства, перестали отчислять налоги в федеральный бюджет, требовали создания собственных золотовалютных резервов, собственных энергетических, таможенных систем, региональных денежных единиц. Результат – экономическое неравенство регионов и, как следствие, экономическое неравенство граждан. Разрушался только еще нарождающийся единый рынок товаров и услуг. Сепаратистские процессы, вызревавшие в России в течение нескольких лет, не получали адекватного ответа со стороны власти, но были активно поддержаны международными экстремистскими организациями и в конечном итоге выродились на Северном Кавказе в наиболее опасную форму – терроризм. Речь идет в первую очередь, конечно, о Чечне. После подписания Хасавюртовских соглашений, в результате которых были брошены на произвол судьбы и сама Чечня, и весь чеченский народ, кому-то могло показаться, что кошмар гражданской войны закончился. Не тут-то было. Чувствуя нашу слабость, понимая всю расхлябанность власти и удручающее моральное состояние общества, летом 1999 года многочисленные банды международных террористов пошли, как и следовало ожидать, дальше. Они обнаглели настолько, что совершили открытое нападение на Дагестан, совершили агрессию с целью отторжения от России и вовлечения в зону своего криминального влияния дополнительных наших территорий. Россия всегда была сложным государственным образованием и требовала к себе бережного, я бы сказал, профессионального отношения. Но, к сожалению, к концу девяностых годов, и это надо признать, она под ударами всех вышеперечисленных факторов стала утрачивать основные признаки единого государства. Это то, с чем мы столкнулись, и то, в каких условиях нам необходимо было решать и острейшие каждодневные проблемы, и работать на то, чтобы заложить новые – долгосрочные – тенденции роста».

К моменту прихода Путина в мире царила либеральная модель рыночной экономики, куда уже была сильно вовлечена и Россия. Суть этой модели состояла в перепроизводстве основной мировой валюты – доллара США. С 1971 года была отменена привязка доллара к золотому содержанию, в результате чего покупательная способность американской валюты обеспечивалась ВВП не только США, но и прочих стран мира.

Для Федеральной резервной системы США Россия была привлекательна прежде всего тем, что она могла обеспечить новые объемы эмиссии доллара, значит, принести огромную прибыль. Жизнь за чужой счет давно стала правилом для США.

Ельцинская верхушка не вдавалась в такие подробности. Она была занята переделом народной собственности, поэтому Владимиру Путину как главе государства многое пришлось осознавать заново, в полном масштабе.

Во-первых, следовало признать, что после распада СССР Россия потеряла свою суверенность, фактически подчинилась внешнему управлению со стороны стран Запада. Они, в свою очередь, долго работали над тем, чтобы обрушить Советский Союз.

Во-вторых, Ельцин почти бесплатно раздал до двух третей национальной собственности, создав таким образом компрадорскую буржуазию, занятую экспортными спекуляциями, в основном – сырьевыми.

В-третьих, государственная казна к началу нового тысячелетия была пуста. Все было растащено горсткой дельцов, тесным кольцом окружавших экс-президента. Их капитал за это время невероятно возрос.

В-четвертых, военная мощь Советского Союза, которая сдерживала Запад, приказала долго жить. Безопасность России оказалась под угрозой.

Наконец, в-пятых, людей удручало трагически несправедливое несоответствие между уровнем жизни россиян и огромными природными богатствами страны.

Выборы показали степень доверия россиян Владимиру Путину. Голосуя за него, они вверяли ему свои судьбы. Это было главным и ко многому обязывало.

Он чувствовал, что его жизнь кардинально изменилась: «Я как таракан в бронированной банке: из резиденции – в Кремль, из Кремля – в резиденцию».

Уходили в прошлое одни проблемы, но приходили новые, серьезные и тяжелые: «У меня каждый день – понедельник».

В этих условиях он решил так построить свои дела, чтобы получать удовлетворение и от работы, и от самого процесса текущей человеческой жизни. Но главное – обязательно добиться уже в ближайшее время позитивных результатов в строительстве новой России.

Многие политологи старались понять Путина, анализировали первые 100 дней его правления. Куда пойдет страна под руководством Владимира Путина? В каких отношениях будут состоять власть и бизнес?

Многим и в голову не могло прийти, что Путин, выбранный Ельциным из многих кандидатур, мог быть другим, не таким, как его предшественник. Не допускалось мысли о том, что экс-президент мог сознательно передать власть своему антиподу. Поэтому Путин оказался для многих большой загадкой.

Всех мучил вопрос: является ли Путин преемником Ельцина по существу, а не по форме? Рождались многие ожидания и опасения. На первых порах деятельности президента Путина многим бросалось в глаза одно его качество. Людям казалось, что он выступал неким началом, примиряющим крайности, центром притяжения для людей, желающих видеть Россию сильной, могущественной, богатой. Россияне постепенно открывали в нем достоинства, свойственные крупному государственному деятелю.