Текст книги "Острый вкус. Знаменитые лекари"

Ольга Яралек
Острый вкус. Знаменитые лекари

Моим сказочным девочкам —

Сашеньке и Славочке посвящается

Острый вкус

Папа ест очень быстро. Вот и сейчас, не успели мы опомниться, как он уже поблагодарил маму и, погладив нас по головам, вышел из-за стола. Когда кушанье нам с сестрой нравится, мы тоже быстро едим, но так быстро как папа, не можем.

Сегодня на обед пельмени. Мы их очень любим. Слава с маслом, я со сметаной. А папа ест пельмени с перцем и горчицей! И главное непонятно почему, ведь они такие горькие.

Мама ушла вслед за папой что-то ему показать. Мы остались одни.

– Давай горчицу попробуем? – предложила Слава.

– Нет. Что-то мне не хочется.

– А я хочу попробовать. Все говорят горькая-прегорькая, злющая-презлющая.

– Не правду говорят, – раздался сухой голосок. – Я не горькая, а острая и уж конечно не злющая, а крепкая.

Мы, молча, уставились на стол, где стояла горчичница с горчицей. Слава нащупала мою руку и с силой в неё вцепилась.

– А ты разве не «кусаешься»? – осторожно спросила она.

– Забавно ты сказала! «Кусаешься»! Да, «кусаюсь», наверное, – хихикнула Горчица. – Я вам про это кое-что расскажу. Дело было во времена Александра Македонского, был такой царь, и решил он напасть на Персию. Перед сражением персидский царь Дарий выслал Македонскому мешок с семенами кунжута, давая понять, что его войско огромно. В ответ Александр Македонский выслал предводителю персов небольшой мешочек с моими семенами, тем самым показывая, что римлян меньше, но будет врагам не сладко. Нас мало, но мы «кусачие». Так можно было оценить его скромное послание.

– И если тебя попробовать, то язык не облезет? – поинтересовалась я.

– Ну, уж это, конечно, нет! С чего ты взяла?

– Все говорят. И чихать до ночи не будем?

– Чихать? По этому делу у нас есть другой специалист – Перец. Я здесь не сильна. Перец. А Перец! Ты спишь, что ли?

– Нет, не сплю. Ты же знаешь, что если я начну говорить, обчихаетесь!

– Ну, молчи, молчи.

– Перец, Горчица, почему же вас взрослые любят? Разве может нравиться горькая еда или «кусачая»?

– Вкус, аромат, острота – вот что в нас всегда любили и ценили во все времена. Но от нас и другой пользы много.

– Вот! Точно сказал! Это слово главное. ПОЛЬЗА!

– Если вы зажмёте свои курносые носы, я расскажу вам что-то интересное, – сказал Перец.

Мы дружно зажали носы.

– Жил на свете один путешественник. Он страдал морской болезнью и поэтому никогда не плавал на кораблях. Но случилось так, что ему пришлось взойти на судно и отправиться в дальнее плавание.

– А что такое морская болезнь?

– Это, когда становится очень плохо: тошнит, кружится голова и сильная слабость, – ответил Перец. – Так вот. Когда ему стало совсем невыносимо и ничего не помогало, к нему обратился один пожилой крестьянин из Мексики, который видел как тяжело его попутчику. Он предложил путешественнику съесть чайную ложку красного перца. Хватаясь на любую надежду, путешественник, подумав секунду, что сейчас у него в желудке будет пожар, ведь ему предлагали целую ложку огненно-жгучего лекарства, быстро сунул ложку в рот и запил водой. К его удивлению, до конца плавания, неприятная болезнь больше не давала о себе знать, и как не качало корабль, путешественник чувствовал себя великолепно. С тех пор во все морские путешествия он брал пакетик красного перца.

– Надо же!

– Мы уже давно рядом с человеком и всегда только помогаем. Без меня, например, – говорила Горчица, – настрадались хозяйки в старые времена. Ведь тогда не было новомодных средств смывающих с тарелок и котелков жир. Посмотрела я на мучения людские и пришла на помощь. Думаю и сейчас могу поспорить, что отмою жир быстрее и лучше любой «химии». К тому же я умею полностью устранять запахи их стеклянной посуды. Запах исчезает совсем!

– А сейчас как? Разве не так? – удивлённо посмотрела на меня Слава.

– Не так, – ответила Горчица. – Сейчас, после мытья посуды запах новомодного средства остаётся, какое-нибудь «зелёное яблочко». Вот им-то и будет ещё долго пахнуть. А так как я отлично умею смывать жир, не оставляю ни следов ни запаха, то мной можно заменить шампунь!

– Неужели! – воскликнули мы хором.

– Я тоже не сорняк в горшке. Меня использовали как обменную монету, дарили как приданое и даже давали мной взятки! – заговорил без предупреждения Перец.

Мы не успели зажать носы и тут же принялись чихать.

– Ап-чхи! Ап-чхи!

– Ага! Зачихали!

– Что ж не предупредил нас? Ап-чхи.

– А чихать полезно! Известно ли вам, что люди, которые встречаются со мной подолгу службы, мелят меня или фасуют в пакеты для продажи, никогда не болеют насморком?

Мы отрицательно покачали головами. Нам с сестрой всё казалось таким удивительным. И как это так получалось, что две самые невкусные приправы, которые мы не любили и даже побаивались пробовать, оказались такими полезными и отзывчивыми? Горчица и Перец не замолкали.

– А известно ли Вам, что при дворе королевы Виктории был горчичный человек?

– Это тот, кто любит горчицу кушать?

Горчица и Перец засмеялись, а мы с сестрой вновь принялись чихать.

– Это тот, кто готовит горчицу из горчичных семян. А у немцев есть традиция. В фату невесты зашивается горчичное семечко. Считается, брак будет крепкий.

– На кухне от меня всегда первая помощь была, – продолжила Горчица. – В жару, если сырое мясо не в холодильнике, то, как его переслать, да ещё на дальнее расстояние? Пропадёт. А я, тут как тут! Если куски мяса мной обмазать, то оно часов восемь на жаре может лежать. Бывало, я так поваров спасала, когда у них не было иной возможности сохранить этот капризный продукт.

– А я в своё время смотрел на муки античных алхимиков и врачевателей, которые никак не могли точно взять нужное количество того или иного снадобья, и понял, что нужна моя помощь. Ведь раньше не было точной меры веса. Зато было известно, что 1000 зёрен чёрного перца равно 460 грамм.

– А сколько суеверий и традиций связано с моими семенами. Не сосчитать! Так как я издавна известна людям и приношу им только добро то, например, в Дании считают, что мои семена, рассыпанные в доме, приносят счастье, – сказала Горчица.

– Мне удалось даже нашим солдатам на фронте помогать. Знаете как? Мной сбивали со следа собак-ищеек, с помощью которых фашисты искали партизан. Собаки вообще не любят перца. И если меня сыпануть в морду бросившемуся псу, то считайте, вы выиграли нападение.

Мы со Славой только и успевали, что чихать и крутить головой в разные стороны. Польза от горчицы и перца, как мы это теперь понимали, была большая.

– В Америке даже есть мой музей. В нём собраны 5000 видов горчицы из 60 стран мира. Представляете? Американцы меня выделяют из всех пряностей. Только в этой стране есть колледж, в котором готовят горчицеведов, проводятся фестивали горчицы. И уж конечно ни у одной пряности в мире нет своего праздника. А у меня есть! В Америке, первая суббота августа – это Национальный День Горчицы.

– Ну? Это если больше праздновать нечего, – засмеялся Перец. – Праздника Перца в календаре нет, но я был настолько популярен в средние века в Англии, что для меня организовали Гильдию перечников! Я был очень дорогой пряностью. Поэтому находились мошенники, которые в смесь порошка каких-либо трав добавляли совсем немного перца и продавали с большой прибылью.

– Это так плохо! – воскликнула Слава.

– Немцы тоже так считали и заживо закапывали этих торговцев в землю вместе с их товаром.

– Какой ужас! – и Слава закрыла рот руками.

– Но весь мой рассказ ровным счётом ничего по сравнению с моими лекарственными свойствами! – Горчица сделала паузу. – Ведь даже вам должно быть известно моё удивительное свойство разогревать организм изнутри.

– Конечно! Нам же ставят горчичники!

– И ноги в горчице парим. Да и в сухую горчицу в носочки нам мама засыпала на ночь, когда простывали.

– А ещё, мной полощут рот при зубной боли. Моим маслом натирают руки и ноги от судорог. Я снимаю боль при ревматизме и радикулите.

– Зачем же тебя на стол подают? – удивилась я.

– А затем, что я возбуждаю аппетит, усиливая приток желудочного сока и желчи, так важных для пищеварения. Это тоже лекарственное свойство.

– Вот-вот! И я возбуждаю аппетит, а заодно убиваю всех бактерий вредных для организма, – сказал Перец.

– Ещё бы! Ведь ты такой острый!

– Как сказать! – засмеялся Перец. – Овощные перцы совсем не острые. Ты же любишь болгарский перец?

– А это тоже перец? – удивилась Слава и сама улыбнулась своему вопросу.

– Конечно!

– Но есть среди нас и такие экземпляры, которые, «голыми руками не возьмёшь», может кожу обжечь. А если в глаз или на губы попадёт… Ого-го! Пожар будет. Кстати, один такой Перец даже взяли в первую десятку наиважнейших для здоровья и долголетия продуктов! Это Перец Чили.

– Вот это да! И что же, его тоже едят или он для другой пользы?

– Едят, едят. Не сомневайтесь.

– Возможно, ваш папа всего того, что мы сейчас рассказали, и не знает, а любит нас просто за вкус, аромат и остроту.

– Тоже не мало!

– Да, верно, – согласилась с Перцем Горчица, – Тоже не мало. Но для вас мы приправа не интересная. Подрастёте, оцените.

– Да, вам же всё вкусненькое да сладенькое подавай. Мы радостно кивнули головами.

– Но почему вас так любит папа нам теперь понятно, – ответила я. – Наверное, вам нельзя выдыхаться?

– Какая хорошая девочка! – воскликнул Перец. – Какая умничка! Да, нам вредно долго на воздухе находиться в открытом виде.

– Так я сейчас вас крышечками закрою.

Слава закрутила перечницу, а я переложила горчицу в баночку и понесла в холодильник. Нам казалось, что мы делаем что-то очень важное. Вернее нет, что мы делаем хоть что-то, для кого-то очень важного.

Знаменитые лекари

Сегодня бабушка и мама выкопали лук с чесноком и положили сушиться на чердак. Когда скрип деревянной лестницы затих, мы со Славой, стараясь как можно тише ступать, полезли наверх. Сколько нам раз запрещали лазить на чердак, не сосчитать! И главное, что нас на него влечёт – непонятно. Там пыльно и не хранится ничего интересного. Только сквозь трещины старых досок проникают яркие солнечные лучики. Они пересекают весь чердак вдоль и поперёк. Это забавно.

– Саша, залезай скорее, – прошептала Слава.

– Всё. Залезла. Ух ты! Ступить некуда.

На полу ровным слоем лежал лук и чеснок. Мы с сестрой разгребли небольшой уголок и уселись напротив друг друга. Живот приятно защекотало. Так со мной всегда, когда я поднимаюсь на чердак.

– Ты чего улыбаешься? – спросила Слава.

– Не знаю. А ты чего? – ответила я и чихнула.

– Будь здорова. Это хорошо, что мы здесь. Если ты заболеваешь, то чеснок и лук помогут. Дыши глубже, – авторитетно заверила сестра.

По совету Славы я вдохнула глубже и опять чихнула.

– Что-то мне кажется, я от пыли чихаю, – начала говорить я, прислушиваясь к нарастающему шуму.

– А вот бабушка рассказывала… – начала Слава, но тоже замолчала, потому что шум превратился в совершенно отчётливо звучащие голоса.

– Мелко растереть и смешать с мёдом. Давать чайными ложками до еды, и горло пройдёт. Это я вам утвердительно говорю.

– Я, милостивый государь, тоже лечу ангину собственными силами, но предпочитаю компрессы и полоскание.

Слава коснулась меня и, округлив глаза, показала рукой на середину чердака туда, где пересеклись несколько солнечных лучиков. В пятнышке света я увидела две небольшие фигурки. Одну длинную, с забавным увесистым животиком, другую круглую и короткую. Человечки напомнили мне нашего участкового врача Гарлика Семёновича Чесночинкина и главного врача детской поликлиники Лука Лукича Луковкина.

– Я вам более того скажу: если меня три минутки пожевать, то я убью все бактерии.

– Лук Лукич, полагаю, ваш грозный характер известен бактериям и вирусам, но всё же сила чеснока, моя сила, больше. Известно ли вам, что я по своей сути натуральный антибиотик?

Слава зашептала мне в ухо:

– Помнишь, мама говорила об этих самых антибиотиках, когда у меня был бронхит? Одна таблетка так пугает бактерии, что они от страха либо замирают, либо умирают.

Я кивнула головой, продолжая слушать.

– Но в отличие от антибиотика я укрепляю иммунную систему организма, а что это значит? Это значит, помогаю организму противостоять вредным воздействиям.

– Что там ангина и грипп, разве это ваш масштаб! Я имел удовольствие слышать о вашем подвиге 1920 года, когда испанцы смогли пережить чуму, страшное, смертельное заболевание. Жители столицы ели чеснок в самый разгар эпидемии и не погибли.

Чеснок учтиво поклонился. Лук поклонился в ответ.

– Да-с, Гарлик Семёнович, я всегда говорил, наши пути в медицине идут одной дорогой.

Слава коснулась моей руки и сказала:

– Гарлик, почти Гарик! Как у нашего участкового врача.

– Гарлик – по-английски чеснок, – ответила я, прислушиваясь к диалогу.

– Вы по мере своих сил и знаний боретесь с болезнетворными микробами и я; вы поддерживаете внутренние силы организма и я, – Лук Лукич сухо хохотнул и добавил, – вы имеете своеобразный запах и я.

В ответ Гарлик Семёнович заразительно засмеялся и, покачав пальчиком вправо-влево, прорекламировал:

 
Странный запах, острый вкус —
Намотай себе на ус!
Возбуждает аппетит,
Ничего не заболит,
Если…
 

Лук Лукич подхватил:

 
Кушать лук, чеснок,
Для здоровья будет прок.
 

– А благодаря какому веществу вы обладаете таким удивительным и стойким запахом? – спросил Лук Лукич.

– Да какое же вещество может сравниться с вашим запахом! – рассмеялся Гарлик Семёнович, потом вздохнул и, сложив руки кренделем, ответил. – Хотел бы я рассказать вам нечто захватывающее, меня касающееся, но секрета не открою. Вещество с названием заморским аллицин. Среди четырёхсот моих полезных веществ именно оно отвечает за запах и вкус.

– Ну, что поделать, что поделать, – соглашаясь, ответил Лук. – Мы же пряности. Нам положено иметь стойкий аромат и вкус. В этом мы схожи.

– Уверяю вас, как и во многом другом. Если вспомнить времена минувшие, так ещё при строительстве пирамид египтяне использовали меня в качестве средства, поддерживающего и даже увеличивающего силу. Рабочие на строительстве каждый день съедали за своей трапезой чеснок.

– Вот вы изволили про египтян рассказать, а я про римлян вспомнил. Можно сказать, что они ставили перед собой не менее масштабные задачи, чем египтяне. То же строительство, но огромного государства, для чего требовалось захватить и удерживать чужие территории. Римские воины должны были быть самыми сильными, самыми выносливыми и здоровыми. И вот так штука! Именно лук считался у них средством, придающим силу и мужество. А следовательно, обязательно входил в набор необходимых для солдат продуктов.

– Смею напомнить, что наш норов, ведь мы оба горчим, был хорошо известен до римлян и египтян, например, древним индусам. Но даже тогда в нас распознали ценнейших лекарей.

– Да, голубчик вы мой! Лекари мы знаменитые. Про это даже дети малые знают.

– Оба аппетит улучшают, – вспомнила я и шепнула Славе.

– Помните пословицу – «Лук от семи недуг»? А про меня говорят: «Чеснок семь недугов изводит».

– Конечно, помню. Досадно, право, что сказано только семь, а не сто семь, как на самом деле и есть.

– Удивляюсь вам, это всего лишь пословица.

Краем глаза я увидела, как Слава стала загибать пальцы и что-то шептать. Я разобрала только: простуда, цинга, обморожение. Загнув все пальцы на руках по два раза, она прошептала:

– И ещё от головной боли помогает.

– Что помогает?

– Если свеженадрезанную луковицу к вискам прикладывать, голова пройдёт. Так бабушка делает, – рассеянно ответила Слава, прислушиваясь к разговору Лука и Чеснока.

– Но одно различие, милостивый государь, между нами всё-таки есть! – подмигнул Чеснок.

– Полноте, голубчик, какое же?

– Сейчас сами догадаетесь! Сидит дед, во сто шуб одет, кто его раздевает, тот слёзы проливает.

– Верно, верно! Это про меня загадка. Летучая сера во мне есть. Как только до глаз долетает, влажной поверхности касается, сразу растворяется. А в процессе растворения появляется серная кислота. Она и щиплет глаза.

– Какие ужасы, в самом деле! А про меня загадку знаете?

– Я знаю, – шепотом сказала на ухо мне Слава. – Маленький, горький, луку брат. Нам в садике загадывали.

– Маленький, горький, луку брат, – торжественно произнёс Чеснок.

– Да-с. А ведь мало кто знает, что мы родня.

– Верно. И род у нас один – Лук, семейство тоже – Луковое.

– Родни у нас много! Признаться, люблю прихвастнуть, что в нашей семье 30 родов, 650 видов!

– Да, семья большая.

– Гарлик Семёнович, голубчик, как же мы своё семейное призвание-то сразу не вспомнили! Мы же непревзойдённые приправы!

– Верно. Ценные и незаменимые. Давно хочу спросить, известно ли вам, душа моя, что есть во мне один микроэлемент, в котором нуждается организм человека. Немногие растения им похвастаться могут. И то, растения эти не везде растут, например, женьшень. А я почти везде!

– Что это, в самом деле? – удивился Лук.

– Германий.

– А для чего он нужен?

– О, для чего только не нужен! Старение клеток замедляет, иммунитет поддерживает, сосуды делает эластичными. Однако, я вспомнил о вашем диковинном свойстве, душа моя. Шелуха лука может красить в красно-бурый цвет. Верно?

– Полноте пустяки вспоминать, – отмахнулся Лук Лукич. – Красящее вещество квертецин. Да почти у каждого растения какой-нибудь краситель есть. Шалфей, тот в синий цвет красит, полынь жёлтый цвет даёт, щавель – зелёный, мак – красный. Свойство красить есть, но оно не диковинное.

– Точно! Пасхальные яйца помнишь? – почему-то обрадовалась Слава.

Я стала вспоминать, как мы редко красим яйца шелухой лука, можно сказать, не красим вовсе. Любим разноцветные краски использовать, но бабушка красит только по-старинному. Поэтому мы это способность свойство лука знаем.

– Однако кое-что забавное я вам про себя расскажу. Этого вы про меня точно не знаете!

– Что же?

– Меня запрещали есть в праздники! Догадайтесь почему?

– Запах?

– Нет. Считалось, что я вызываю слёзы, а ведь на празднике нужно веселиться.

Чеснок и Лук засмеялись.

– Всенепременно отвечу вам. Уж не знаю, рассмешу или удивлю. В моей истории тоже есть забавные страницы. Знаете ли, что в одном из ресторанов Сан-Франциско мороженое и даже вино подают с чесноком! Что уж тут говорить о простых блюдах. Тонны чеснока используют в этом ресторане. Их девиз, который мне нравится: «Мы приправляем наш чеснок едой!»

– А верно ли, что у японцев есть какой-то чёрный чеснок и они делают из него конфеты, покрывая шоколадом? Возможно ли?

– Уверяю вас, возможно! В Японии и Корее зубчики чеснока квасят при высокой температуре, получается «чёрный чеснок», на вкус он сладкий с небольшой кислинкой, как слива. Вместе с шоколадом мы представляем необыкновенно вкусный продукт.

– Вот вам и «зловонная роза»!

– Вы знаете, как меня раньше называли? Верно, верно. Не так прост, как могло бы показаться, был мой путь. Меня называли недостойным, вонючим, смрадным.

– Какие обидные слова, дорогой мой родственник!

– Что поделать: кто-то меня не терпит, кто-то очень ценит. Лук потоптался на месте, вздохнул и сказал:

– Утомился стоять.

– Наверное, с вашим весом так долго стоять нелегко, – заметил Чеснок.

– С моим весом? Да я пушинка по сравнению с луковицей, выросшей однажды в Мексике! Её вес был четыре килограмма.

– Тогда ещё постоим, – засмеялся Гарлик Семёнович. – Здесь вы меня опередили. Самая большая головка чеснока была выкопана в Америке и весила чуть более одного килограмма.

* * *

– Слава! Саша! Куда вы запропастились? – послышался бабушкин голос.

От неожиданности я зажмурилась, а когда открыла глаза, увидела взволнованную Славу, которая прижимала левую руку ко рту, а правой показывала на то место, где только что вели беседу Лук и Чеснок.

Там никого не было. Вернее, не было Гарлика Семёновича и Лука Лукича. На полу лежал чеснок с ботвой и крупная золотистая луковица.

Слава пожала плечами и потянула меня с чердака. Маме и бабушке мы ничего не сказали, ведь мы не лазим на чердак!