Текст книги "Крепость королей. Расплата"

Агнес пожала плечами.

– Что говорилось в хронике на самом деле, мы не узнаем. Отец Тристан вырвал страницы. Вот только зачем? Что же там было такого, чего никому нельзя знать?

– Та самая тайна, которую мы раскроем в далеком монастыре… Ах, как я люблю загадки! Это главная составляющая любой баллады.

Мельхиор взял в руки лютню, извлек несколько аккордов и запел тихим, высоким голосом. При этом он иногда замолкал, подыскивая подходящее слово.

 
Горда девица и отважны
Ее друзья – они однажды
Пустились в странствия, найти
У Рейна старую обитель
В надежде получить ответ,
Что было прежде, много лет
Назад, в Трифельсе, где чета
Была до смерти неразлучна.
Кольцо нашла девица та
Констанцы с бледного перста!
Кольцо сулит дурные сны…
 

Напевая себе под нос, Мельхиор задумался над следующей строкой. Агнес взглянула на него с удивлением.

– Это вы сами сочинили?

Менестрель пожал плечами.

– Конечно, многое еще следует отшлифовать, но это только начало… – Он улыбнулся. – Так вам понравилось? Я ведь уже рассказывал вам о грядущем состязании в Вартбурге… Думаю, я теперь знаю, какую хочу исполнить балладу! – Он театрально перебрал струны. – Эта песня покорит целый мир!

– Для начала она будет стоить нам жизни, – вмешался Матис. – Если вы и дальше будете так распевать, то легче просто крикнуть, чтобы нас поскорее обнаружили. Может, любезный бард позабыл, но нас преследует сотня крестьян и, возможно, очень рассерженный граф.

– Прошу прощения, вы правы, – Мельхиор повесил лютню за спину и тяжело вздохнул. – Если история хороша, мне трудно сдержаться. В особенности если она о любви или смерти.

– Последнее вы, возможно, познаете куда скорее, чем вам хотелось бы, – заметил Матис. – Остается только надеяться, что граф еще не отправил конных ландскнехтов. На лошадях они настигнут нас очень скоро.

– Есть у меня одна идея, – объявил Ульрих и развернулся к остальным. – Пешком мы и впрямь далеко не уйдем. А вот на лодке – другое дело. За Альберсвайлером Квайх быстрый и бурный, особенно теперь, по весне. Так мы в два счета доберемся до Рейна.

– Замечательно, – проворчал Матис. – И где же нам посреди ночи раздобыть лодку?

Ульрих ухмыльнулся.

– Когда есть деньги, в Васгау, если понадобится, можно хоть галеру купить. Помнишь ведь старую каменоломню перед Альберсвайлером. При ней есть небольшой порт и таверна. Поднимем трактирщика и купим самую быструю лодку, какую сможем найти, – он посмотрел на звездное небо. – Почти полнолуние, так что можно и ночью плыть. Что скажете?

– Отличная идея! – Агнес захлопала в ладоши. – К восходу мы бы уже добрались до Рейна! И может, у трактирщика еще осталось хоть по глотку горячего вина…

Она зябко поежилась и плотнее закуталась в теплый плащ своего супруга. В штанах и широкополой шляпе, скрывающей непослушные волосы, Агнес походила на бродячего подмастерья, хотя плащ мог показаться дороговатым для ее облика.

– Тогда давайте уже выбираться из этого леса, – проворчал Матис. – Пока менестрель снова не распелся.

Предложение Ульриха и надежда на глоток вина заставляли шагать быстрее. Тропа по-прежнему тянулась вдоль Квайха. В скором времени путники миновали межевой камень, подсказывающий, что они наконец покинули владения Лёвенштайн-Шарфенеков.

Агнес почувствовала странное облегчение, словно покинула заколдованные пределы. Она встрепенулась и пошла дальше. Тут ей в который уже раз показалось, как что-то прошмыгнуло среди ветвей – скорее всего, какое-то животное. Затем снова воцарилась тишина, прерываемая лишь монотонным напевом Мельхиора.

Наконец слева показались котлованы альберсвайлерской каменоломни. Широкая дорога тянулась от нее до порта, откуда камни доставляли к долине Рейна. В окнах портовой таверны еще мерцал свет, из трубы поднимался дым. Вероятно, кто-то еще был на ногах.

– Ммм… кабанятиной жареной как пахнет! Чувствуете? – прогудел Ульрих. – Может, прихватим с собой несколько ломтей? Да еще белого хлеба и бочонок пива…

Он распахнул дверь и приветственно вскинул руку. В зале, несмотря на столь поздний час, действительно сидели несколько посетителей. Трактирщик стоял со скучающим видом за стойкой и вычищал ножом грязь из-под ногтей. Он коротко взглянул на гостей и спросил, тонко улыбнувшись:

– В такой час и только с дороги? Боюсь, мест больше нет.

– Спасибо, но мы не ищем ночлега, – ответил Матис. – Хотим лишь купить у вас лодку.

– Кружка меда и пара ломтей мяса тоже не помешали бы, – добавил Ульрих, бросая голодные взоры на стол посетителей.

– Лодку, значит, – трактирщик всадил нож в стойку, и клинок задрожал в столешнице. – А денег сколько у вас с собой?

– Уж на ваше дырявое корыто хватит, – вмешалась Агнес.

Слишком поздно она осознала, что голос ее для мужского был слишком высок. Мужчина за стойкой смерил ее недоверчивым взглядом.

– Лодки здесь дорогие, – с этими словами он оттянул и отпустил рукоять ножа, так что она снова задрожала. – В особенности для тех, кто является посреди ночи и куда-то торопится.

Агнес присмотрелась к нему внимательнее. У него были черные лохматые волосы и такая же неухоженная борода. Кожа была смуглая, даже загорелая, как если бы он много времени проводил на солнце. Только теперь Агнес уловила в голосе трактирщика странный говор, непривычный для этих мест.

Посетители за столом тоже не внушали доверия. Их было четверо: грозной наружности молодчики в широкополых шляпах, покрытые шрамами. Между ними сидела девочка лет четырнадцати, до смерти напуганная. Взгляд ее беспокойно метался по сторонам. Внезапно наступила напряженная, едва ли не осязаемая тишина. Агнес почувствовала, как волосы на загривке медленно становятся дыбом.

Что-то здесь не так…

Взгляд девочки медленно скользнул к стойке. Справа, со стороны прохода, что-то вырисовывалось в тусклом свете.

То были две ноги, вокруг которых растеклась лужа крови.

В тот же миг со стороны стойки раздался пронзительный визг. Агнес повернулась на звук. Монстр, которого она увидела, казалось, сбежал прямиком из ее кошмаров. На стойке сидел маленький, волосатый демон. Он шипел и разевал рот, обнажая острые зубы. Мордочка его мнилась крошечной карикатурой на какого-нибудь старика. Демон уставился на Агнес злобными глазками и изготовился к прыжку.

– Сатана, чтоб тебя! Место!

Трактирщик дернул за тонкую цепочку, и демон, не прекращая шипеть, забрался ему на плечо. Агнес переводила растерянный взгляд с маленького дьявола на лужу крови. Трактирщик заметил это и прорычал злобно, точно волк:

– Кончайте этих троих, да графиню не упустите.

На краткий миг показалось, что время остановилось. Потом за спиной у Агнес неожиданно лязгнула сталь, и Мельхиор фон Таннинген с обнаженной шпагой устремился на сборище за столом. Мужчины повскакивали и выхватили мечи. Мясо, тарелки и стаканы со звоном разлетелись по полу. Девочка закричала и откатилась в сторону.

– Черт, это никакие не гости! Это… – закричал Ульрих.

Трактирщик выдернул нож из стойки и метнул в орудийщика. Крик резко оборвался. Ульрих в изумлении уставился на торчащую между ребрами рукоять и медленно сполз по стене на пол.

Агнес на мгновение оцепенела, потом опомнилась и бросилась к выходу, где еще находился Матис. Юный кузнец бросился было в потасовку, но тут взгляд его упал на окровавленного Ульриха. Матис в ужасе опустил дубинку.

– Господи, Ульрих! – вскричал он и бросился к своему другу. – Свиньи, проклятые свиньи!

– Тащите девчонок в лодку! – проревел главарь из-за стойки; маленький демон по-прежнему бесновался у него на плече. – Остальных убейте, и уходим. Живо!

Менестрель между тем встал посреди зала и схватился с четырьмя противниками. Серебристый клинок, казалось, сверкал в нескольких местах одновременно и, точно молния, разил нападающих. Осознав, что неприятель, хоть и невнушительного телосложения, но превосходит их, двое разбойников развернулись и бросились к выходу. Они резко подхватили Агнес за плечи. Ее шляпа слетела на пол, длинные волосы разметались.

– Пустите меня, убийцы! – закричала Агнес. – Вы… вы…

Но против крепких рук у нее не было ни единого шанса. Мужчины за волосы потащили ее к двери. Кто-то ударил ее в лицо и следом в висок. Боль была настолько сильной, что у Агнес на мгновение потемнело в глазах. Сквозь темную пелену она увидела, как Матис с ревом бросился на одного из похитителей и врезал дубинкой по затылку. Разбойник отпустил ее, но второй продолжал тащить сквозь мрак. Агнес чувствовала слякоть под ногами, река журчала все ближе.

Только… не терять… сознание…

Руки ощупали ее рубашку и плащ, вцепились в материю и взвалили девушку в лодку. Агнес почувствовала, как посудина закачалась под ней. Вниз и вверх, влево и вправо…

– Агнес, Агнес!

Это был голос Матиса. Он звал ее, но был слишком далеко. Его не оказалось рядом. Он недосягаем…

– Агнес, Агнес! – снова донесся голос, в этот раз визгливо, словно кричала злобная ведьма. – Агнес, Агнес, Агнес, Агнес…

Потом молодая женщина провалилась во тьму – чернее, чем воды Квайха.

Матис увидел, как двое мужчин поволокли Агнес в сторону реки, и внутри у него что-то взорвалось. Злоба и ненависть затмили разум, переполнили до краев и вытеснили все прочие мысли. Он с ревом бросился на одного из разбойников и обрушил ему на голову дубинку. Раздался треск, точно орех раскололся.

Матис перескочил умирающего разбойника, но едва устремился за Агнес, как почувствовал жгучую боль в бедре. Его прошила стрела: из правой ноги торчало оперенное древко. Он со стоном бросился на землю и в свете луны увидел, что у пристани притаились двое мужчин и обстреливали трактир из луков. Второй разбойник тем временем дотащил свою жертву до лодки.

– Агнес! Агнес!

Матис поднялся, но тут же мимо него просвистела вторая стрела. Он снова упал на землю и откатился на несколько шагов в сторону, под защиту повозки, где стал лихорадочно соображать, как помочь Агнес и при этом самому не попасть под обстрел.

«Наверное, их послал Йокель! – пронеслось у него в голове. – В худшем случае этих бандитов там целая армия!»

Из таверны донеслись крики и звон разбитых кружек. В следующее мгновение на улицу выскочили мнимый трактирщик и один из его пособников. Главарь схватил девочку и приставил к ее горлу нож. Он осторожно огляделся по сторонам. На его плече плясало маленькое, покрытое шерстью чудище. Матису еще не доводилось видеть таких зверей.

Бородатый неожиданно развернулся к таверне. В дверях показался Мельхиор фон Таннинген с занесенной для новой атаки шпагой.

– Стоять! – прошипел главарь. – Или эта милочка захлебнется собственной кровью.

Вскинув руки, менестрель застыл на пороге. Матис между тем осторожно пополз к пристани. Темнота и несколько бочек и ящиков на берегу позволяли хоть как-то укрыться. Стрела в ноге причиняла неимоверную боль, штанина пропиталась кровью. Матис судорожно вцепился в дубинку и стал подбираться к лодке, к которой уволокли Агнес.

– Довольно прятаться за девочкой, сражайтесь как мужчина! – донесся со стороны трактира голос Мельхиора. – Предлагаю вам честный поединок.

Главарь разбойников зычно рассмеялся.

– Ты откуда такой взялся? С какой стати мне с тобой сражаться, если обе девчонки и так у меня? Мне довольно резни, что ты учинил над моими людьми в трактире.

Девочка всхлипывала. Разбойник привлек ее к себе, приставил нож точно к сонной артерии и вместе с товарищем стал продвигаться к лодке спиной вперед.

– Ни шагу, – предупредил он стоявшего в нерешительности Мельхиора. – Я и не таких юных девиц убивал.

– Неужели вы посмеете погубить слабую девушку? – изумился менестрель. – Это же недостойно рыцаря!

Бородатый хихикнул.

– Ты вообще кто такой? Переодетый священник? Или дурак, что сбежал от своего господина? Эта девка – всего-то дочка местного трактирщика, сойдет для дешевого борделя у Рейна. Ее папаше я брюхо вспорол, он и глазом моргнуть не успел. Так с чего бы мне колебаться? На малютке все равно много не заработаешь.

– Осталась ли в вас хоть капля чести?

– Ни на грош. На честь ничего не купишь. А вот на выручку за милую графиню – пожалуй. Турки у Черного моря хорошо заплатят за высокорожденную милочку с белоснежной кожей.

Зверек у него на плече дважды одобрительно взвизгнул, как если бы понимал слова хозяина.

Пока они разговаривали, Матис все ближе подбирался к лодке. Поначалу его изумила безграничная наивность менестреля, который, точно герой собственной баллады, стоял в дверях. Но потом он заметил бегающий взгляд Мельхиора. Своими средневековыми дурачествами бард задерживал разбойников! Если Матису удастся обезвредить лучников у пристани, то Мельхиор, возможно, сумеет неожиданной атакой освободить Агнес.

– Эта графиня хранит великую тайну! – торжественно заявил менестрель. – Отпустите ее, и я поведаю вам о ней.

– Тайна, значит… Когда мы останемся с ней наедине, она мне на ушко все свои секреты нашепчет, ты уж не сомневайся… Ну, прикончите уже эту шавку!

Последние слова были обращены к лучникам. Две стрелы со свистом рассекли воздух. Мельхиор метнулся в трактир, и стрелы угодили куда-то за стойку. Матис понял, что стрелкам потребуется какое-то время, чтобы вновь натянуть тетиву. Он вскочил и, прихрамывая, с криком устремился к пристани. Точно темный ангел возмездия, кузнец бросился на одного из лучников. Хилый мужчина отшвырнул лук и с проклятием потянулся за кинжалом, но Матис уже налетел на него. Размахивая руками, разбойник с воплем полетел в реку и при этом увлек за собой Матиса. Над ними с плеском сомкнулись темные воды Квайха.

Юношу обдало холодом, все вокруг почернело. Спустя целую вечность Матис наконец вынырнул на поверхность. Краем глаза он заметил, как барахтался, захлебываясь, противник – видимо, не умел плавать. В конце концов течение поглотило утопающего и понесло прочь.

В несколько мощных гребков Матис вернулся к пристани, но лодка уже отчалила.

– Нет, нет! Агнес! Агнес!

В отчаянии он схватился за борт, но бородатый пнул его в лицо. Матис отлетел и снова погрузился под воду. Сквозь темноту до него приглушенно донесся пронзительный визг, похожий на крик злобного ребенка:

– Авак… айзру! Авак… айзеру!

Смысл слов оставался для Матиса загадкой, но и раздумывать над ними не было времени. Вода наполнила рот. Юноша яростно загребал руками, но в этот раз выплыть не получилось.

Прости меня, Агнес… Прости, что не смог тебе помочь…

Внезапно кто-то схватил его за воротник и выдернул на поверхность. Это Мельхиор свесился с пристани и с неожиданной силой вытянул Матиса из воды. В следующий миг юноша уже лежал на досках, точно выброшенная на берег рыба, отплевываясь и хватая ртом воздух.

Вместе с бардом он провожал взглядом удаляющийся во тьме силуэт. В последний раз, словно прощальной насмешкой, до них донесся визг необычного зверька.

Затем лодка растворилась во мраке, а вместе с ней и Агнес.

В течение долгого времени тишину нарушали только журчание реки и хриплое дыхание Матиса. Он был еще слишком слаб, чтобы подняться. Наконец Мельхиор отвернулся от него и наклонился за шпагой, лежавшей на мокрых досках. Клинок с шелестом скрылся в ножнах.

– Досадно, – пробормотал менестрель. – Крайне досадно.

– Досадно? Вы в своем…

Матис было вскинулся, но холод и боль в ноге его остановили.

– Агнес похитили! – продолжил он с трудом. – Эти звери убьют ее и…

Мельхиор прервал его резким взмахом руки.

– Никто ее не убьет. Вы разве не слышали, что сказал этот мерзавец? Он неплохо на ней заработает. Это, судя по всему, торговцы женщинами. Граф или эти крестьяне, вероятно, направили их по нашему следу. Графиня слишком высоко ценится среди этого сброда, чтобы просто свернуть ей шею, как жирному гусю. Нужно лишь разыскать Агнес, только и всего.

Матис горестно рассмеялся.

– И как вы себе это представляете? Мерзавцы могут где угодно оставить лодку и дальше двинутся сушей! Нам ни за что их не разыскать!

– Конечно, если мы, точно обезглавленные куры, станем носиться кругами. Мы разыщем Агнес, не сомневайтесь. Даю вам слово рыцаря.

Мельхиор приложил правую руку к сердцу и приосанился. В сочетании с хлипким телосложением и съехавшим беретом это выглядело несколько странно. Вскинув голову, менестрель направился к трактиру.

– Впрочем, сейчас нам лучше заняться вашим раненым другом. Если мы еще не опоздали.

Матис вздрогнул. Ульрих! В эти минуты он и думать забыл об орудийщике. Дрожа всем телом, юноша поковылял вслед за Мельхиором и вошел в трактир.

Зал выглядел так, словно здесь похозяйничали два десятка пьяных ландскнехтов. Столы и стулья валялись, разбитые, на полу, среди них пол устилали осколки тарелок и кружек. Прямо у входа они наткнулись на труп разбойника, которого Матис прибил дубинкой. Тот лежал в луже крови, неподвижно уставившись в потолок, раскрыв рот в невыразимом изумлении. Среди останков стола лежал второй бандит: клинок менестреля рассек ему горло. За стойкой виднелось тело убитого трактирщика.

Под окном, прислонившись к стене, сидел Ульрих. Голова его клонилась вперед, руки и ноги обмякли, как у марионетки, которой подрезали нити.

Глаза Ульриха были приоткрыты, он тяжело дышал. Кинжал по-прежнему торчал из его груди, вонзенный по самую рукоять. Матис с первого взгляда понял, что орудийщику уже ничего не поможет.

– Ульрих, разве ж можно так!..

Матис осторожно приблизился к другу и соратнику, который за последний год так ему полюбился.

– Все… все будет хорошо, – прошептал он. – Я сейчас раздобуду немного пастушьей сумки и бересты, и мы…

Ульрих отмахнулся.

– Болван! Я и сам знаю, что дело мое дрянь. Смерть уже стучится ко мне. Черт…

Он прижал руку к груди. Вероятно, его терзала невыносимая боль.

– Я… я всегда знал, что так вот и закончу, – прохрипел орудийщик. – Я сын войны, рожденный от маркитантки среди трупов и мародеров. И знаю, кто жилец, а кто нет.

Он прикрыл глаза и спросил:

– Где… где Агнес?

– Эти сволочи забрали ее, – Матис прикусил губу. – Но мы разыщем ее, не сомневайся.

Ульрих кивнул, и по лицу его скользнула улыбка.

– Ты славный малый, Матис. В тебе все задатки будущего фельдфебеля. С такой головой на плечах далеко пойдешь.

Он тихо рассмеялся и неожиданно закашлялся кровью.

– Вот так трудишься всю жизнь над орудиями, а потом – раз, и тебя режет какой-то подлец… Но смерть есть смерть.

– Ульрих, не говори так!

По щекам Матиса катились слезы. Чувство было такое, словно он за какой-то год второй раз потерял отца.

– И… вот еще что… – выдавил Ульрих. – Это… связано с тем кольцом и сновидениями, которые мучают Агнес. Мне… давно следовало… рассказать. Ну… теперь, видимо, слишком поздно… Ооох, больно-то как!

Ульрих неожиданно потянулся к кинжалу в груди, обхватил рукоять, немного помедлил, а потом резким движением выдернул клинок из раны. Хлынула кровь, орудийщик тихо застонал. Наконец он завалился набок, и глаза его закатились.

– Господи, нет! Так… так нельзя!

Матис склонился над Ульрихом, но жизнь покинула старого солдата. На лице его читалось умиротворение, смерть не оставила на нем и следа боли или скорби. Юноша дрожащей рукой закрыл мертвецу глаза.

– Из глубины взываю к тебе, Господи, услышь голос мой… Да будут уши твои внимательны к голосу молений моих…

Услышав за спиной успокаивающий голос Мельхиора, Матис присоединился к древней молитве. При Агнес он часто ругал церковь и Папу, но теперь торжественные слова придали ему сил, помогли в минуту отчаяния.

– …покойся с миром. Аминь.

Когда они закончили, Матис почувствовал себя немного лучше. Мельхиор склонился над ним и ощупал сломанное древко стрелы, торчащей из его бедра.

– Рана неглубокая, но ее нужно скорее обработать, иначе она воспалится. Кроме того, вам нельзя оставаться в мокрой одежде.

Только теперь Матис снова ощутил холод. Второй раз за день он нырял в ледяную воду. Поеживаясь, юноша стянул с себя рубаху. Мельхиор протянул ему свой плащ.

– Я разведу огонь и посмотрю, нет ли в доме целебных трав, – сказал менестрель успокаивающим голосом. – Правда, с рассветом, пока не появятся первые путники, нам придется уйти.

Матис молча кивнул, слишком слабый, чтобы ответить.

– Что, интересно, ваш Райхарт хотел сказать перед смертью? – задумчиво спросил Мельхиор. – Это как-то связано с Агнес и ее сновидениями.

– Что бы то ни было, рассказать он это сможет одному лишь Творцу, – выдавил Матис и закутался в плащ.

Не дождавшись иного ответа, менестрель направился к двери.

– И вот еще! – крикнул Матис ему вслед. – Тот зверь на плече у их главаря, кто это? Он походил на какого-то… демона.

Мельхиор обернулся, и губы его растянулись в тонкой улыбке.

– Он не может ни колдовать, ни изрыгать пламя, если вы об этом. Это обезьяна. На Сицилии и в Испании таких довольно много. Вообще-то они родом из Африки. Артисты и всевозможные шарлатаны любят выступать с ними по базарам.

– Обезь… яна, – Матис посмаковал незнакомое слово и в который раз осознал, до чего глухо они жили среди лесов Васгау. В мире существовало столько вещей, которых он и во сне увидеть не чаял…

Измотанный, он смотрел, как Мельхиор вытаскивал мертвых наружу и раздувал угли в камине. До сих пор Матис считал менестреля забавным и чересчур мечтательным. Но теперь, когда увидел его в бою, даже проникся к нему уважением. Мельхиор оказался опытным бойцом, да и вообще производил впечатление бывалого человека. Вероятно, он единственный, кто мог теперь спасти Агнес.

Когда огонь разгорелся, Мельхиор вышел за дверь. Через некоторое время он вернулся, весьма довольный. В руке у него покачивался пучок засушенных трав.

– Вот, нашел в сарае возле трактира. Тысячелистник, подорожник и окопник. Сушились там с прошлого лета. – Бард выдержал паузу и подмигнул Матису. – И я еще кое-что нашел. Двух лошадей. Не благородные жеребцы, зато совершенно бесплатно. Трактирщику они уже вряд ли понадобятся, – он мрачно улыбнулся и поправил перевязь. – Эти мерзавцы еще пожалеют, что связались со франконским бардом и рыцарем.