Текст книги "Саймон Фейтер. Сердце титана"

Глава 3. Чрево

Из страданий возникли сильнейшие души. Самые яркие персонажи опалены шрамами.

Халиль Джебран[17]17
  Халиль Джебран родился в Ливане в конце девятнадцатого века и стал третьим по популярности поэтом. Больше всего известна его книга «Пророк», в которой, помимо всего прочего, говорится: «Когда вас зовёт любовь, следуйте за ней, пусть её дороги трудны и тернисты. А когда её крылья окутают вас, примите её, хоть вас и может ранить меч, скрытый в её оперении. И если она говорит с вами, верьте ей, даже если её голос расстраивает ваши мечты, как северный ветер опустошает сад. Ведь как любовь как венчает вас, так и распинает. Как помогает расти, так и подрезает».


[Закрыть]

Никаких приготовлений и объяснений не последовало. Не было никаких собраний, на которых мы могли бы выбрать оружие и понять, что происходит. Стражник просто подвёл нас к двери в изогнутой стене, отпер её и втолкнул нас внутрь.

Я оказался на тёмной арене.

На самом деле слово «арена» будет преувеличением. Сначала мне показалось, что я попал в нечто вроде ямы. Пол был усыпан мягкой землёй, как во вспаханном саду, а широкие изгибающиеся стены были сделаны из чёрного камня и уходили вверх не меньше чем на двести футов. Откуда-то сверху сочился тусклый свет, и я едва мог разглядеть пол у себя под ногами. Яма была огромной, шириной по крайней мере в два футбольных поля, и очевидно, пустой. Было ужасающе тихо. Сначала я слышал лишь своё собственное дыхание. А потом где-то наверху раздался шум. Он напомнил мне шум прибоя, но через минуту я понял, что это были люди. Они приветствовали нас.

– Беги! – крикнул мальчик и побежал вдоль левой стены.

Старик упал на колени и начал молиться хриплым шёпотом.

– Прости меня за дурно прожитую жизнь. Даруй мне готовность умереть.

– Боже, – пробормотал я. – Это плохо.

Я с трудом, как будто неуклюжий любитель йоги, засунул связанные руки в карман плаща и повернул кнопку Е8 («Тайник»). В воздухе передо мной возник Килантус, и я позволил ему упасть на землю. Потом я встал на колени и разрезал верёвки. Я поднялся, держа в руке меч, и тут земля начала трястись.

Из темноты в дальнем конце ямы появилось чудовище. Оно было двадцать футов в плечах и смутно напоминало огромного носорога, только у него было две головы и два рога (по одному с каждой стороны), а гигантская пасть находилась на брюхе, обращённая к полу, как огромная перевёрнутая венерина мухоловка. Чудовище было пурпурного цвета, и, хотя пурпурный никогда раньше не казался мне пугающим, я вдруг ощутил в нём угрозу. При виде чудовища у меня внутри что-то шевельнулось, но это была не паника. И хотя я никогда прежде не видел гигантского двухголового пурпурного носорога с пастью на брюхе, он показался мне странно знакомым.

Зверь поднялся на задние ноги и заревел, а потом широко разинул пасть, оскалив похожие на грабли зубы.

Я начал отступать, пока не натолкнулся на стену, и огляделся по сторонам. Не знаю, что я надеялся увидеть. Наверное, выход или гранатомёт с ракетным двигателем. Но, конечно же, там была только земля.

Старик бросился бежать, и я решил последовать его примеру. Он бежал довольно быстро, но я знал, что смогу его догнать. Таким образом, когда нас съедят, мы не будем совсем одни. Зверь заметил нас, заревел и погнался за нами, да так что земля снова затряслась.

Когда я почти догнал старика, мимо меня промчался вихрь, по-видимому, поднятый копытами разъярённого зверя, и я заморгал, смахивая с глаз землю. Я чуть не споткнулся об упавшего старика. Я хотел помочь ему подняться, но вихрь замер у меня за спиной, оттуда высунулись тощие руки и обхватили меня за талию. А потом меня рывком втащили прямо в пылевой столб.

Внутри колонны из пыли было на удивление тихо, и голос мальчика показался мне ужасающе громким.

– Не останавливайся! Мы внутри иллюзии.

Я побежал рядом с ним, и мы начали удаляться от остановившегося чудовища. Всё это время вокруг нас клубилась пыль.

– А как же старик? – спросил я. – Давай вернёмся за ним.

– Слишком поздно, – ответил мальчик.

– Что? – Я оглянулся и увидел, что зверь стоит на том самом месте, где всего несколько секунд назад был я. Старик исчез. Огромные губы на брюхе чудовища задрожали, и оно рыгнуло, сотрясая землю.

– Боже! – Я поморщился.

– Нет ничего лучше, чем немного насилия с утра, – весело заметил мальчишка. – Лучше он, чем мы.

Мы добежали до стены и прислонились к ней спиной. Я взглянул на своего спутника. Он был чуть ниже меня и казался очень умным, и я с удивлением отметил, что он совсем не боится. Скорее, он был взволнован.

Мальчик заметил, что я на него смотрю, и протянул руку.

– ТавРонан, – сказал он. – Друзья зовут меня Тав.

– Саймон, – сказал я. – Друзья зовут меня Саймон.

– Ну да… – Он указал на мой меч. – Умеешь обращаться с этой штукой, Саймон?

– Не очень хорошо, – признался я. – По крайней мере, чтобы справиться с этим чудищем. Что это такое? Что здесь вообще происходит?

– Это чудище, – ответил Тав, – называется хамдрангелоб. А происходит здесь казнь рабов. – Он указал на себя и на меня. – Мы рабы.

При слове «хамдрангелоб» моё подсознание сделало сальто, но я ничего не понял. Мне ведь было что-то известно об этих хамдрангелобах, верно?

– Мы рабы? – переспросил я, чтобы поддержать разговор.

Тав почесал голову.

– Только если убьём чудовище. В противном случае мы его обед.

– Но почему?

Мальчик с предубеждением[18]18
  С подозрением. Кстати, если эти объяснения кажутся вам несколько покровительственными, потому что вы уже знаете значение трудных слов, пожалуйста, не забывайте, что эти книги прежде всего предназначены для детей от девяти до двенадцати лет. К тому же я должен время от времени объяснять значения слов, чтобы дети могли сказать родителям, что эти книги познавательные. Кстати, дети, слово «покровительственный» в данном случае означает «того, кто обращается с кем-то снисходительно или разговаривает с кем-то, как с подчинённым». Оно может также означать постоянного клиента или покровителя того или иного учреждения. В языке вообще полно слов, имеющих два или три значения, на первый взгляд не связанных между собой. Ключ, иголка, кисть, коса, ручка, кора и вилка – всего лишь несколько примеров. Но об этом позже.


[Закрыть] посмотрел на меня.

– Только не говори, что никогда прежде не был в Чреве. Ты ведь слышал о казнях рабов? Битвах титанов? Это любимое развлечение в Таринее!

– Я не местный.

– Ясно. Я тоже. Приехал в гости. Кстати о гостях… – Тав протянул руку, и мы бросились бежать от несущегося прямо на нас хамдрангелоба.

– Он нас видит? – спросил я, пытаясь перекричать топот чудовища.

– Нет! – крикнул Тав. – Но он может нас почуять. Мы не можем прятаться вечно.

– У тебя есть план? – спросил я, когда мы укрылись за маленьким выступом на внешней стене. Хамдрангелоб замедлил шаг и начал мотать своей рогатой головой, медленно приближаясь к нам.

Мальчик улыбнулся и смахнул с лица прядь светлых волос.

– С чего ты решил, что у меня есть план?

– Ты ведь здесь с какой-то целью, верно? Полагаю, ты вошёл в пещеру, надеясь, что тебя поймают, и очевидно, эта варварская ловушка – обычное наказание за такое преступление. И к тому же ты, кажется, совсем не боишься, а скорее взволнован. Значит, ты либо сумасшедший, либо хотел оказаться здесь.

Мальчик бесшумно захлопал в ладоши.

– Очень хорошо. Ты умнее, чем кажешься. – Он сунул руку в волосы и медленно вытянул оттуда нечто похожее на золотую нить. – Золото, – объяснил он. – Обычно по четвергам рабов скармливают сцифератам, но кажется, они решили изменить правило.

– Как грубо. А как у тебя обстоят дела с хамдрангелобами?

– Ну… – Тав потёр подбородок. – Их намного сложнее убить. Мой план заключался в том, чтобы не делать этого в день, когда выпускают хамдрангелобов.

– Чего ты добиваешься? – спросил я. Хамдрангелоб приближался, и мы начали отступать. Хотя зверь казался очень свирепым, он, очевидно, плохо видел и слышал.

– Я хочу стать рабом.

– Мило. Если хочешь, можешь стать моим рабом. Или ты ищешь определённого хозяина?

Тав лучезарно улыбнулся.

– Угадал. Маг Брока уже несколько недель по четвергам приходит покупать рабов, и я хочу стать его учеником. – Он поднял камень и швырнул его в сторону. Хамдрангелоб кинулся к месту падения камня, а мы побежали в противоположном направлении.

– Не понимаю, – сказал я. – Ему нужен ученик или раб?

Тав пожал плечами.

– Он немного странный. Но он самый могущественный маг в Таринее. Если я смогу убедить его выбрать меня, оно будет того стоить. Мой прежний хозяин мне совсем не подошёл.

Я кивнул.

– Что ж, Тав, тебе повезло. Я эксперт по сражениям с хамдрангелобами.

Тав застыл на месте и с подозрением взглянул на меня.

– Правда, что ли?

– Да, – ответил я. – И под «экспертом» я подразумеваю, что однажды прочёл книгу об этих чудовищах, и теперь у меня есть дурацкий и очень опасный план.

Он широко улыбнулся.

– Мне это нравится.

Конечно, теперь я вспомнил то, что вы, внимательные читатели, наверняка вспомнили ещё несколько страниц назад. Не так давно Дрейк заставил меня прочесть странную и очень скучную книгу под названием «Обнимая хамдрангелоба: почему печально известных зверей с Сайко не стоит бояться» Локвейшеса Брайта. Кстати, в этой маленькой книжке было не только подробное описание зверей (именно поэтому они показались мне знакомыми), но и не менее подробное и несколько пугающее описание способа с ними справиться[19]19
  Конечно, я знал, что Дрейк ни за что не оставит меня в покое, если узнает, каким полезным оказалось его книжное задание, поэтому я мысленно поклялся никогда ему об этом не говорить.


[Закрыть].

– Но у меня есть одно условие. – Я поднял палец. – Если ты станешь рабом или учеником этого Броки, то возьмёшь меня с собой. У меня есть кое-какие проблемы, и мне бы не помешала помощь могущественного мага.

Конечно же, я думал о случившемся в гробнице Рона. Может быть, этот Брока, если он действительно такой могущественный, придумает, как мне выбраться оттуда и никого не убить. Мне также пришло в голову, что после того как кнопка Е6 перенесла меня в место, где находился один из потерянных кровавых камней, ещё один камень вполне мог быть спрятан в Таринее. А значит, неплохо было бы посоветоваться с кем-то, кто отлично знал город.

Мальчик задумался, и думал он намного дольше, чем я ожидал. Наконец он пожал плечами.

– Ладно.

Я протянул ладонь, и мы пожали друг другу руки.

– Отлично, – сказал я. – Нам надо его отвлечь, но кажется, я уже придумал, как это сделать. Самое сложное – остаться в живых, когда я схвачу его за язык. Ты умеешь крякать, как утка?

Тав нахмурился.

– Саймон, ты сумасшедший?

– Немного, – признался я. – А разве не все сумасшедшие?

Я повернул кнопку Е1 и вытолкнул на арену своего тупого клона.

Глава 4. Обнимая хамдрангелоба

Из всех животных только человек действительно жесток. Только он может причинять боль ради собственного удовольствия.

Марк Твен[20]20
  Настоящее имя – Сэмюэл Ленгхорн Клеменс. Автор «Приключений Тома Сойера». Интересный факт: он родился в 1835 году, когда на небе появилась комета Галлея, и умер на следующий день после её появления в 1910 году, как и предсказывал. Кстати, комета Галлея пролетает мимо Земли каждые 75,32 года и в следующий раз появится в 2061 году, а значит, вы (если, конечно, вам ещё меньше пятидесяти лет) можете её увидеть. Не забывайте принимать витамины!


[Закрыть]

Тупой Я неуклюже шагнул вперёд, заметил хамдрангелоба и начал радостно ему махать. Хамдрангелоб фыркнул и помчался прямо на нас на невероятной скорости.

– Кажется, твоя приманка вот-вот умрёт, – предупредил Тав. – Что дальше?

Я повернул кнопку D6 («Молния») и направил молнию таким образом, что она ударила в землю в паре футов от Тупого Меня. Как я и надеялся, это напугало его, и он бросился[21]21
  Игра слов в английском языке. Bolt – многозначное слово, в данном случае переводится как «броситься бежать» – Прим. ред.
  У английского слова bolt есть несколько значений. Это отличный пример омонима. Омонимы – слова, которые звучат одинаково, но обозначают разные вещи. Иногда они пишутся одинаково, а иногда нет. В данном случае это слово означает «удар молнии», «броситься бежать», «рулон ткани», «болт» и «стрела арбалета». Все эти слова одинаково пишутся и произносятся, но имеют абсолютно разные значения. Кстати, существует ещё несколько значений этого слова, но мне показалось, что вам уже стало скучно – bored. Не стоит путать это слово со словами board – «доска» (я бы ни за что не сравнил вас с куском деревяшки) или bored – «выбуренный» (надеюсь, в вас в этот момент не просверливают дыру).


[Закрыть] бежать, вынудив хамдрангелоба резко повернуть в противоположную сторону.

– Так ты маг, – произнёс Тав и взглянул на меня с некоторой долей восхищения.

– Быстрее, – сказал я, не обращая внимания на его слова. – Беги за ними. Как только моего тупого клона съедят, встань перед чудовищем и начинай крякать, как утка. Будет лучше, если ты и сам станешь похож на утку.

– Серьёзно?

– Серьёзно.

– Значит, я буду выглядеть как идиот, а ты тем временем его убьёшь?

– Точно.

– Жирный шрифт ариал! – выругался Тав. – Надеюсь, этого будет достаточно, чтобы произвести впечатление на Броку. А ты уж постарайся, чтобы меня не съели.

Тав пригладил волосы. Его кожа тут же стала жёлтой, руки – слегка крыловатыми[22]22
  Такого слова нет.


[Закрыть], а в некоторых местах появились перья.

Как я и надеялся, Тав оказался настоящим магом, пусть и неоперившимся[23]23
  (1) Юный, незрелый или неразвитый. (2) Птенец, который ещё не успел отрастить перья. Знаю, очень умно.


[Закрыть].

Я повернул кнопку С1 («Хамелеон») и почти исчез – Тав одобрительно присвистнул, – после чего мы вместе вышли из вихрящегося пылевого облака. Он побежал за мчащимся хамдрангелобом, а я последовал за ним по пятам. Когда мы приблизились к чудовищу, я резко свернул вправо и начал обходить его сзади, чтобы напасть с другой стороны. В который раз я порадовался, что стал практически невидимым, а башмаки Реллика почти не производили шума. Из-под подошв взлетали клубы пыли, и я оставлял следы, но, кажется, хамдрангелоб ничего этого не замечал.

Чудовище уже загнало Тупого Меня в угол.

Оно снова поднялось на дыбы, и Тупой Я прижался к стене. Чудище открыло огромную пасть и высунуло трубчатый пурпурный язык. Длиной он был не меньше двадцати футов, в диаметре – не меньше фута и напоминал увеличенную в несколько раз ожившую гибкую палку для бассейна.

В последней отчаянной попытке Тупой Я сунул руку в карман своего фальшивого плаща-перевёртыша и начал поворачивать кнопки. Конечно, ничего не произошло. Пурпурный язык схватил его и втянул внутрь, как жаба муху.

– Не-е-е-т, мне это не нравится! – завопил Тупой Я, исчезая за бесчисленными рядами острых зубов.

Я был поражён тем, что Тупой Я умеет говорить. Однако меня несколько успокоил тот факт, что он оказался достаточно умён, чтобы понять, что его собираются съесть[24]24
  Кстати, если вас беспокоит чересчур беспечное (и порой неуважительное) отношение к жизни моего тупого клона, спешу заметить, что он не настоящий человек или живое существо. Он всего лишь временно воспроизводимая магическая проекция, не имеющая собственного существования. Ну, мне так кажется…


[Закрыть].

Хамдрангелоб снова рыгнул и опустился на землю, а я проскользнул между его задними ногами к передней части тела. Заглянув в его приоткрытую пасть, я увидел три свёрнутых внутри языка. Из книги я знал, что их должно быть три. Пурпурный для еды, красный для сражений, а жёлтый, чтобы поразить потенциальную партнёршу. Именно жёлтый язык был напрямую связан с сердцем хамдрангелоба. А значит, высунутый жёлтый язык был слабым местом чудовища, поскольку его шкуру толщиной два фута было очень трудно проткнуть даже при помощи магии.

К счастью, при виде уток хамдрангелобы сходят с ума от любви.

– Давай, Тав! – крикнул я, отбежав на безопасное расстояние. Чудовище повернулось на мой голос и увидело Тава, который тряс своими новыми перьями. Надо отдать ему должное: он устроил настоящее представление, крякал, переваливаясь, расхаживал туда-сюда и тряс… ну, вы поняли. Чтобы вести себя на людях подобным образом, надо быть очень самоуверенным (или совершенно лишённым самоуважения).

Кстати, если вам интересно, какую роль играют утки в брачном ритуале хамдрангелоба, то знайте: они представляют собой нечто среднее между компаньонами и свахами. Поэтому для хамдрангелоба появление утки означает начало брачного сезона.

При виде гигантской, похожей на утку фигуры глаза хамдрангелоба расширились. Он уселся на задние ноги и начал тихонько урчать. А потом, как я и надеялся, высунул огромный трубчатый жёлтый язык и принялся описывать им круги, как ковбой, размахивающий лассо.

Радуясь, что мой нелепый план сработал, а Тава ещё не съели, я начал следить за вращением языка. Следующая часть моего плана была очень опасной, и я должен был всё сделать с первой попытки. Согласно книге Дрейка, для убийства хамдрангелоба альтернативой утиной приманке являются три дюжины факелов Полуночного Синего и только что обритый северный олень, а таких вещей у меня не было.

Когда язык оказался в нужной точке, я повернул кнопки В1 («Прыжок») и В4 («Ниндзя»), а также кнопку С3 («Губка») в надежде, что она поможет смягчить приличный удар, который я неминуемо получу. Потом я подпрыгнул на тридцать футов вверх и, как ниндзя, описал дугу таким образом, что огромный жёлтый язык весом в две тонны сбил меня прямо в воздухе. Я изо всех сил вцепился в него, и по сей день я не могу обнять дерево, особенно мокрое, без неприятных воспоминаний об этом моменте.

Вскоре я почувствовал, что язык стал тёплым, а это значило, что чудовище решило, будто ему удалось установить контакт с другим хамдрангелобом. Как и люди, они совершенно глупеют, когда дело касается любви, и потому чудовище направило ток крови из языка прямо в сердце и принялось накачивать его, готовясь к следующей стадии ритуала.

Довольный собой, я поднял Килантус и произнёс его имя. Клинок тут же объяло красное пламя. Я изо всех сил взмахнул мечом и в алом вихре разрубил язык пополам.

Глава 5. Рабы

Испытание морали общества – это то, что оно делает для своих детей.

Дитрих Бонхёффер[25]25
  Немецкий теолог, который противостоял нацистской диктатуре. Был заключён в концлагерь и впоследствии казнён.


[Закрыть]

Поскольку это книга для детей, а значит, в ней не должно быть крови и насилия, я не стану рассказывать вам то, что произошло в следующую минуту. Достаточно сказать, что хамдрангелоб умер. Я стоял рядом с мечом, покрытым слизью и кровью чудовища, а сверху раздавались громовые аплодисменты. Меня поразило, как много людей там собралось.

Действие моего эффекта невидимки начало подходить к концу, и зрители наверняка удивились, увидев меня целым и невредимым после того, как меня (точнее, моего тупого клона) съели. Тав сбрасывал перья и снова приобретал свой нормальный цвет. Зрители были потрясены его сверхъестественной способностью крякать по-утиному и ходить вперевалку. Тав величественно поклонился, и я невольно почувствовал к нему симпатию. Жаль, что я только что заставил его выглядеть глупо перед магом, которого он собирался впечатлить. Вероятно, его шансы получить классного наставника испарились, но зато мы были всё ещё живы.

Аплодисменты переросли в приглушённый рёв, и посреди арены прямо в пыли появилось золотистое кольцо света. Мы направились к нему. Когда мы шагнули внутрь, кольцо поднялось в воздух вместе с нами. Мы как будто стояли в невидимом лифте.

Мы медленно поднимались вверх, и наконец я увидел людей, которые нам аплодировали. Они сидели рядами, как на спортивных стадионах у меня на родине. В переднем ряду через равные промежутки располагались королевские гвардейцы. У каждого в руке был золотой посох, на конце которого вился голубоватый туман – эти призрачные ленты сливались и наполняли воздух над ареной полупрозрачным облаком.

Позднее я узнал, что это облако не давало магам использовать свою силу для того, чтобы сбежать. Внезапно мне стало ясно, почему эту арену называли Чрево: над самыми верхними скамьями из каменных стен торчали огромные, похожие на зубы выступы. Если закрыть один глаз и посмотреть на звёздное небо, закрытое этими острыми камнями, можно представить, что арена находится внутри зияющей пасти огромного чудовища.

Я как раз смотрел наверх, когда наша невидимая платформа остановилась, и Тав хлопнул меня по спине.

– Смотри! – прошипел он. – Это Хиамена.

Я не знал, кто такая Хиамена, но тут же увидел прямо перед собой симпатичную девочку-подростка. Она сидела среди старых магов у изогнутого стола из сверкающего чёрного мрамора, нависающего над ареной. У неё была тёмная сияющая кожа, а в заплетённых волосах блестели золотые бусины и драгоценные камни. Одета она была в изысканное жёлтое платье, напоминавшее японское кимоно, и у неё были чудесные глаза[26]26
  Конечно, когда вам тринадцать, у любой девочки, которая на вас смотрит, чудесные глаза.


[Закрыть].

Девочка поднесла ко рту золотой веер и заговорила через него. Её голос волшебным образом усилился и теперь разлетался над ареной, заставив зрителей замолчать.

– Поздравляю, дети-рабы. Благодаря своей отваге вы получили второй шанс на жизнь. Приветствуйте покупателей!

После этих слов со скамьи в переднем ряду поднялись люди и ступили на невидимый пол.

– Можете осмотреть их, – произнесла Хиамена обычным голосом.

Странные маги окружили нас, как утки хлебные крошки, и я был ошеломлён обилием незнакомых лиц и акцентов. Там была женщина с чучелом лемура на шляпе; мужчина в одеяниях из жидкого золота, украшенных драгоценными камнями; мальчик примерно нашего возраста, который говорил, как бесцеремонный банковский инвестор; сгорбленный старик и другие люди. Некоторые из них задавали нам вопросы (Как тебя зовут? Сколько тебе лет? Какой магией ты владеешь? Сколько яиц можешь съесть, прежде чем тебя вырвет?), в то время как у других были более необычные способы осмотра.

Мальчик попросил нас показать ногти. Женщина с лемуром постучала нас по зубам серебряной пилочкой, внимательно прислушиваясь. Но самым странным оказался сгорбленный старик. У него была совершенно скрюченная спина – на ней даже торчало что-то вроде заострённого горба. Он всё время смотрел в пол и не встречался с нами взглядом, и за его плечом постоянно парил какой-то странный предмет. Я никогда не видел ничего подобного, но он смутно напомнил мне большую чёрную пуговицу, потому что был круглым, с четырьмя отверстиями посередине. Старик был последним в очереди, и когда остальные как следует нас осмотрели, вытащил из кармана большое серебряное кольцо и надел его на указательный палец. А потом этой же рукой он ударил меня по лицу.

– Ай! – воскликнул я. – Насилие над детьми!

Старик с интересом рассматривал руку. Секунду спустя она посинела, а ладонь начала пульсировать светом.

Затем он отвесил пощёчину Таву, и его рука почернела. После этого старик кивнул и отошёл в сторону.

– Начинайте торги, – произнесла Хиамена, и её голос разнёсся над Чревом.

Один из сидевших рядом с нею старых магов поднялся и начал предлагать цену.

– Сначала старший. Я слышу, кто-то предложил пять робелей? Пять лорду Хелнке, – сказал он, кивнув коренастому магу слева от него. – Семь? Семь леди Крозвайл. – Женщина с лемуром подмигнула мне. – Кто предложит десять? Вы, сэр? Вы? – Мужчина в золотом одеянии предложил десять, и дама с лемуром тут же подняла цену до двадцати пяти, оказавшись самой первой.

– Продан леди Крозвайл. Следующий лот – тот, который умеет превращаться в утку. Кто-то предложил десять?

Горбатый старик громко хлопнул в ладоши у себя над головой.

– Да, лорд Брока? – обратился к нему аукционист, прекращая болтать.

Из парящей пуговицы за плечом старика выскочил маленький кусочек сиреневой бумаги, похожий на чек, и леди Крозвайл оторвала его и прочла:

– Плачу двести робелей за двоих.

Зрители ахнули.

– Продано! – взвизгнул аукционист и ударил кулаком по мраморному столу.

– Но вы уже продали одного мне! – пожаловалась дама в шляпе.

Кажется, это не имело никакого значения. Тут же появился королевский гвардеец и проводил проигравших покупателей из зала.

Когда они ушли, Хиамена встала.

– Объявляю игры законченными! – провозгласила она. – Завтра сёстры-близнецы будут скормлены горгоне!

Зрители захлопали и начали расходиться.

Хиамена опустилась на стул, совершенно позабыв о грации и достоинстве. Когда я вслед за сгорбленным стариком шёл к выходу, она посмотрела на меня.

– Удачи, – прошептала она, но выражение её лица говорило о другом. Такое выражение лица бывает, когда вы бросаете в туалет почти дохлую рыбку или разворачиваете в рождественское утро подарок и находите вязаный костюм от двоюродной бабушки Сэнди[27]27
  Такого со мной никогда не случалось. Не знаю, как вы могли об этом подумать. И я не надевал его, чтобы сфотографироваться в качестве доказательства. Давайте просто забудем об этом нелепом сравнении.


[Закрыть]. Ужас и смирение. И очень мало надежды.

Следом за Брокой и его летающей пуговицей мы вышли на трибуны, спустились по скату и оказались на залитой звёздным светом булыжной мостовой. Брока медленно ковылял по городу, и мы шагали за ним. Вскоре он устал и с каждым шагом принялся хмыкать и пыхтеть. Он так и не заговорил с нами и не смотрел нам в глаза.

Наконец мы добрались до другого квартала города. Каменные дома и изгороди уступили место трубам, колёсам и стальным стенам промышленных зданий. Мы свернули на боковую улочку, и дорога стала подниматься вверх. Наверху, в конце тёмного переулка, стояло ветхое здание фабрики с полуразвалившимися стенами. Когда мы приблизились к внешним воротам, я увидел поверх стены и изгороди кольца сверкающей колючей проволоки. Одно из отверстий в летающей пуговице вспыхнуло, и ворота открылись с дьявольским визгом.

Мы оказались в некоем подобии внутреннего двора, и я увидел лабиринт из ржавых мостков, приставных лестниц, ступеней, желобов, лебёдок и вёдер. За спиной у нас распахнулась дверь с засовом, что ужасно меня напугало, и старик пригласил нас внутрь. Потом он закрыл дверь и запер нас в нашей комнате.

Или, скорее, в нашей камере.

Из круглой пуговицы выскочил очередной листок бумаги, Брока оторвал его и протянул мне сквозь решётку. Потом он повернулся, заковылял прочь с парящим за плечом чёрным шаром и вскоре исчез в темноте.

Я опустил глаза и прочёл записку вслух. Чернила были красными.

Сейчас спите.

Завтра еда.

Нужно многое обсудить.

Добро пожаловать домой.

– Хм… – протянул я.

– Что?

– Он позволил мне оставить Килантус.

– Ки…

– Извини. Мой меч. Он позволил мне оставить меч.

– Это действительно имя твоего меча? – спросил Тав. Он наклонился и разглядывал рукоять.

– Да, а что?

Он нахмурился.

– Да так, ничего.

– Я просто думал, что он его заберёт, понимаешь?

– Брока очень могущественный волшебник, Саймон. Наверное, он не боится твоего меча. Он позволил мне оставить кинжал. – Тав указал на нож у себя на поясе.

Я пожал плечами и огляделся.

– Что ж, – сказал я, – ты получил, что хотел. Об этом ты мечтал?

Тав уселся на мокрый металлический пол. Потом он сложил руки под головой и лёг, широко улыбаясь, как будто только что выиграл в лотерею.

– Саймон, подожди немного. Всё будет отлично. Просто великолепно.