Текст книги "Затонувшие города"

Глава 5

У хижины доктора Мафуза джунгли росли густо. Тропинки петляли между зарослями баньяна, кудзу, сосен и пальм. Доктор звал это переходным пейзажем – одно превращалось во что-то другое.

Для Мали и Мыша джунгли выглядели так же, как всегда: жара, лианы, змеи и москиты, – но доктор говорил, что раньше тут не водились ни болотные пантеры, ни койволки, ни даже питоны. И аллигаторов тоже не было. Никого. Все эти животные появились недавно, они обитали в жарких странах и мигрировали на север, пользуясь новыми теплыми зимами.

Мале зима теплой не казалась. В темное время года она сильно мерзла, но доктор утверждал, что совсем недавно стоячая вода замерзала, а с неба падал лед. Если бы Маля не видела картинок в его плесневелых книгах, она бы не поверила.

Лед.

Маля пару раз ела лед. Отец брал ее в офицерский клуб миротворцев, где стояли генераторы на солнечных батареях, и можно было транжирить энергию на всякую роскошь. В обмен на обещание говорить по-китайски, как цивилизованный человек, и вежливо себя вести отец покупал Мале мороженое, а сам прихлебывал холодный виски. В янтарной жидкости блестели кубики льда.

Прохлада и звяканье льда ассоциировались у Мали с Китаем. Волшебная роскошь из волшебной страны. Отец говорил, что в Китае есть лед, чтобы добавлять в напитки, электрические велосипеды для поездок, города, в которых высятся тысячефутовые башни. Он говорил, что китайцы цивилизованные. Что они не воюют друг с другом. Что они планируют и строят. Что когда море начало подниматься, они выстроили огромные плотины для защиты своих берегов и пустили некоторые из своих крупных городов плавать по воде – например, остров Шанхай.

– Шеньхуа, – говорил он. У китайцев есть культура. Китай цивилизованный. Китайцы умеют «хэцзо», «сотрудничать». То есть работать все вместе.

Не то что Затонувшие города. Люди Затонувших городов ведут себя, как звери. Они не умеют планировать. Они все время дерутся, обвиняют друг друга в бедности и несчастьях, вместо того чтобы решать проблемы. Люди Затонувших городов хуже, чем животные. Они обладают разумом, но не используют его.

– Сложно представить, что эта страна когда-то была могущественной, – несколько раз говорил отец, глядя на место, куда его отправили.

Маля понимала, в чем разница, когда плыла по каналам Затонувших городов. Все жители Затонувших городов были оборванными и нищими, а миротворцы – высокими и здоровыми. И изображение острова Шанхай на китайских бумажных деньгах тоже многое объясняло. Сверкающий остров Шанхай высился в окружении синего океана, а улицы Затонувших городов скрыла грязная соленая вода, подтачивающая основания домов.

Маля радовалась, что родилась китаянкой, пока однажды отец не забрал у нее игрушечную деревянную лошадку и она не укусила отца. Тогда он отшлепал ее и сказал, что в ней слишком много от Затонувших городов.

– Никакого уважения, – сказал он, – сплошные Затонувшие города. Совсем как твоя мать. Животное.

Мать Мали бросилась на него, и он обозвал их обеих животными и жительницами Затонувших городов, и вдруг Маля испугалась. Отец ненавидел Затонувшие города сильнее всего на свете. А теперь она поняла, что такая же, как те люди, с которыми он каждый день сражается.

Маля забилась под кровать и укусила саму себя, в наказание за глупость.

– Мей шэньхуа, – пробормотала она, – никакой культуры.

Она кусала себя снова и снова, вбивая в голову урок. Но когда Маля продемонстрировала отцу окровавленную ладонь и сказала, что уже наказала себя, он посмотрел на нее мрачно и разочарованно.

А теперь Маля с Мышом пробирались через болота, и Маля пыталась представить, что бы подумал о ней отец. Однорукая девочка? Грязное отродье войны, которое крадет яйца из птичьих гнезд, чтобы выжить? Что бы он о ней подумал? На самом деле она знала ответ. Пусть она наполовину китаянка по крови, на самом деле она – жительница Затонувших городов, целиком и полностью. Одно из тех животных, которых он считал не поддающимися дрессировке.

Маля горько улыбнулась при этой мысли. Он ведь проиграл. Ее отец бежал, поджав хвост, потому что был слишком цивилизованным для хреновых Затонувших городов. Да, он звал здешних вождей бумажными тиграми, но в конце концов оказалось, что он сам бумажный. Да, китайские миротворцы казались ужасно опасными с их пушками и броней, но в конечном итоге их снесло, как ветер уносит листья.

Если бы Маля была такая же цивилизованная, как миротворцы, она бы десять раз погибла, выбираясь из Затонувших городов. И без того девочка спаслась только чудом. Норны дотронулись до нее, приняв форму сумасшедшего рыжего отродья войны, который вмешался в нужную секунду и отвлек внимание.

– Эй, Мыш?

– Да? – сейчас была очередь Мыша прокладывать дорогу мачете, и он рубил новые лианы, наползшие на тропу, не особенно обращая на Малю внимание.

– Почему ты меня спас, – спросила Маля, – когда Армия Бога… – она замялась, вспомнив свою руку, лежащую на земле и истекающую кровью. Девочка сглотнула комок в горле, – когда солдатики… порезали меня… почему ты поднял шум?

Мыш отвлекся от своего занятия и оглянулся на нее, нахмурив белесые брови.

– Ты о чем?

– Ты же не должен был. Для тебя было безопаснее держаться в сторонке.

– По глупости, наверное, – он вытер пот с покрытой веснушками шеи и вернулся к работе, – не помню я, чтобы эта тропа так зарастала.

– Давай я, – Маля взяла мачете и стала прорубать дорогу. Жесткие лианы распадались под острым клинком. Когда она впервые оказалась в джунглях, убежав из Затонувших городов, она была совсем слабой, а теперь размахивала мачете легко и сильно. Городская девочка научилась жить на природе.

– Ну так? – переспросила она. – Зачем?

– Да я не знаю, – скривился Мыш, – с ума сошел, наверное. Мне до сих пор кошмары снятся. Я бегу в джунгли, но солдатики в этом сне умеют стрелять, и они меня видят. – Он замолчал на мгновение и добавил: – Это вообще был не я, наверное. Я не думал, что это я. Просто встал.

– Но почему? Я же просто ошметок. Миротворцы ушли. Никто бы тебя не наградил. Ты бы ничего не получил.

– Дело не в этом, – сказал Мыш.

И это тоже не было ответом.

Маля разрубила еще несколько лиан, и перед ней открылась тропа. Маля сразу же инстинктивно замерла на месте, высматривая признаки опасности.

Иногда попадались неудачные тропы. Дочь тетки Селимы лишилась на такой обеих ног. Она прошла по неплохо сохранившейся дороге и набрела на минное поле времен самого начала войны Затонувших городов. Взрыв услышали издали, но к тому моменту как Маля и доктор Мафуз пробрались через мины, девочка успела истечь кровью.

Мыш посмотрел Мале через плечо, изучая тропу вместе с ней.

– Выглядит вроде нормально?

Грязь была плотно убита. Этим путем ходило множество людей, свиней и койволков.

– Да, на вид безопасно.

Маля протянула ему мачете и вытерла покрытое потом лицо. Рыжий мальчик взял клинок и пошел вперед.

– Ну, так что? – еще раз спросила Маля.

– Что «что»?

Он упорно не хотел отвечать.

– Ладно, это было глупо, – сказала она, – ведь ты просто встал и начал швырять камни в целый взвод солдатиков с ружьями. Совершенная бессмыслица. Ты мог просто уползти прочь, а вместо этого швырял камни.

– Да, ты права. Глупость какая-то, – рассмеялся Мыш.

– И все-таки зачем?

Мыш лениво пнул кудзу, проходя мимо, но лицо его стало серьезным.

– Да не знаю я! Какая тебе разница! Нашу ферму только что сожгли. Они забрали все. Убили маму и папу. И Симона. Шейна забрали в солдаты. Я сам видел. Застрелили Симона, потому что он был слишком маленький, а Шейна забрали с собой, – он пнул другое кудзу, – может быть, я надеялся, меня тоже пристрелят, и это все кончится. Я ужасно устал прятаться и копаться в мусоре. Наверное, я ждал пули, – он пожал плечами, – а они все промахивались и промахивались. Кучу пуль в меня выпустили и ни разу не попали, как будто Норны отводили их своей ладонью. А потом оказалось, ты тоже убралась оттуда… Ты истекала кровью, так что пришлось что-то делать. Еще ты была голодная, а я знал, где взять еды. Поэтому у меня появилось, о чем думать, кроме… сама понимаешь, – он снова пожал плечами, – может быть, ты меня спасла?

– Ну да, – пошутила Маля. – Теперь ты мне должен.

Она закрыла тему, потому что понимала – от Мыша больше ничего не добиться, но на самом деле ответ ее не устроил. Они шли дальше по тропе.

Она выжила в Затонувших городах, потому что совсем не походила на Мыша. Когда вокруг засвистели пули, а вожди принялись казнить пособников миротворцев одного за другим, Маля держалась тише воды, ниже травы, не пытаясь сопротивляться, как Мыш. Она заботилась о себе в первую очередь. И именно поэтому выжила.

Все остальные ошметки давно погибли. Дети, ходившие в школы миротворцев, дети с миндалевидными глазами… Эми Ма, Луи Ху, Пин Ли и другие… Они были слишком цивилизованными, чтобы выжить, оказавшись между молотом и наковальней. Маля осталась, потому что совсем не походила на Мыша, а потом выжила снова, поскольку Мыш совсем не походил на нее.

Маля была совершенно уверена, что доктор Мафуз объяснил бы – Мыш прав, а она нет. Нужно вставать и сопротивляться, а не прятаться. Еще Маля была уверена – если бы она вела себя так же, как Мыш, то ее голову давно насадили бы на шест.

Не было тут никакой причины или смысла. Никакого равновесия и никаких весов. Никакой награды – разве что после смерти, как рассказывают Глубоководные христиане.

Мыш поднял руку, предупреждая ее о чем-то.

Маля замерла на месте, потом бросилась на землю.

– Что такое? – прошептала она.

– Не знаю.

Впереди болото расступалось, открывая небольшую полянку, но за ней снова тянулось болото, заросшее рогозом и лилиями. Маля прислушалась, пытаясь понять, что насторожило Мыша. Жужжали насекомые. Ничего странного. Мыш ткнул пальцем куда-то вперед, и Маля вытянула шею, пытаясь разглядеть…

Вот оно.

В болоте среди рогоза плавало что-то. Плавало и не двигалось.

Подождав еще немного, Мыш, наконец, сказал:

– Все чисто.

Они скользнули вперед и разделились, обследуя джунгли и болото и не забывая при этом поглядывать на гору меха и кожи, лежащую в воде.

Земля у края болота была истоптана, трава помята, кочки выворочены. Пятна крови потемнели, наполовину засохнув.

– Койволк? – прошептал Мыш.

– Слишком мелкий, нет? – покачала головой Маля.

– Да, наверное, – он присел на корточки, – но это точно собака, не кошка. Видишь царапины? Это от когтей.

Мыш задумчиво присвистнул сквозь зубы, встал, потоптался по жидкой грязи.

– Угу, – он кивнул, – точно собаки. Боевые собаки. Гончие.

– Откуда ты знаешь, черт возьми?

Он указал рукой. На земле перед ним в грязи красовался еще один след, след другого хищника. Отпечаток ботинка. Хорошего тяжелого ботинка с рифленым протектором.

Толстые подошвы производят много шума, зато гарантируют, что ты сможешь бегать где угодно. Например, по битому стеклу и ржавой проволоке, которых полно в Затонувших городах, и не замедлять при этом шага.

– Солдаты, – сказал Мыш, – такие ботинки не у всех есть.

– Значит, тут были богатые солдаты и их собаки? – Маля задрожала. – Солдаты. Здесь, в джунглях. Так близко к городу, – патриотический фронт, да?

– Не знаю, но у них есть ботинки. И если уж они такие богатые, то и ружья, наверное, тоже есть. Это тебе не жалкие солдатики с кислотой и мачете.

– Но тут ничего нет. Ни мусора, ни врагов.

– Может быть, они ищут новобранцев.

Если это правда, им всем придется бежать. Всей деревне. Если ты нужен солдатикам, они забирают тебя, и Маля еще не слышала ни об одном человеке, который вернулся бы из армии.

– И что там за хрень плавает? – спросил Мыш.

Маля проследила его взгляд и увидела огромное непонятное создание, плавающее в болоте.

– Да хрен его знает. Похоже на аллигатора.

– С мехом?

Мале не хотелось больше бродить по джунглям. Она боялась.

– Давай вернемся к доку и расскажем про солдат. Пусть все узнают, что они рядом.

– Через минуту.

– Мыш…

Он уже шел вперед, сумасшедший упрямый ублюдок.

– Мыш! – прошептала Маля, – вернись!

Мыш не слушал ее и заходил все глубже, раздвигая рогоз. Потыкал плавающую кучу мачете. С трупа поднялись и недовольно зажужжали мухи. Тусклые волосы, грязь, сгустки почерневшей крови, жесткая кожа.

В свете дня на теле виднелись копошащиеся раки, и жуки обгрызали гниющую плоть. Маля увидела какую-то многоножку, которая вылезла из раны, шлепнулась в воду и заскользила по ней, как щитомордник.

Мыш снова поковырял тело мачете.

– Черт, – выругался он, – большой какой.

Скорее огромный. Метры и метры мяса, меха и грубой прочной кожи. Он лишь слегка покачнулся, хотя Мыш налег на тело изо всех сил. Зеленоватая вонючая вода зарябила вокруг. Крошечные лилии закачались, а жуки разбежались во все стороны.

– Думаю, мы нашли ужин, – объявил Мыш.

– Фу, не говори так.

– Оно не испортилось. И тут хватит даже, чтобы закоптить на потом. Все лучше, чем искать раков или пытаться ловить ящериц и кроликов. Куча мяса, поделимся даже с Амайей и ее новым ребенком.

– Доктор ни за что не станет это есть.

– Если он не ест свиней, это не значит, что он не будет есть это, – Мыш раздраженно сплюнул в воду, – и мы же не обязаны говорить ему, что это.

– Мы сами не знаем, что это.

– Тогда просто накормим доктора. Скажем, что козел или нечто вроде. Или придумаем какое-нибудь латинское слово. «Мертвус Кучус», например. Мафуз сожрет за милую душу, он любит всякие такие длинные слова.

Маля рассмеялась:

– Тогда он точно поймет – тут нечисто.

– Маля, не тупи. Не мы его сожрем, так койволки.

Мале что-то не нравилось в этом трупе. Она оглядела болото и джунгли вокруг. Только деревья, листья и кудзу везде вокруг. Глубокие заросшие ряской лужи. И истекающая кровью куча мяса.

Мыш скалился.

Хватит. Нельзя вечно всего бояться. Маля зашла в воду, чувствуя себя очень глупо. Теплая болотная вода обняла ее за ноги. Теплая, как кровь.

– Ты что угодно жрать готов, – сказала она.

– И поэтому я еще жив.

Маля пробиралась между зарослями рогоза и водорослями, а вокруг жужжали москиты. Вдвоем они подхватили плавающую кучу. В воздух удушливым торнадо поднялся целый рой мух.

– Давай на счет три! – Мыш перехватил взгляд Мали.

– Давай, я готова.

– Раз. Два. Три!

Они потянули изо всех сил, пыхтя и хрюкая. Куча немного сдвинулась.

– Давай!

Маля уперлась ногами в дно и потянула. Ноги погрузились в ил, а она все тянула и тянула.

Тело разорвалось.

Потеряв равновесие, Маля с Мышом повалились в воду. Маля выбралась, отплевываясь, боясь оказаться среди кишок и крови. Вместо этого одна половина мертвого тела перевернулась, показав жуткую морду.

– Кали-Мария, Матерь Божья! – завопила Маля и попятилась.

– Черт, – каркнул Мыш, – как я не понял! Я же уже видел такое.

Это было не одно существо, а два. Монстры сплелись друг с другом. Огромный аллигатор и еще одно. Маля не видела таких с момента прекращения перемирия, с того дня, как ушел последний из миротворцев, а сама она убежала в доки, потому что в Затонувшие города вернулась война.

Получеловек – машина, растить и использовать которую могли себе позволить только самые богатые корпорации, китайские миротворцы и армии Севера.

– Собакорылый! – Мыш чуть не кричал от восторга. – Вот это драка была! – Он подошел поближе, чтобы посмотреть на дохлую тварь. – Наверное, они убили друг друга! Собакорылый убил аллигатора, а аллигатор собакорылого!

Он в восхищении покачал головой, проводя рукой по боку монстра.

– Посмотри, какие зубы. Аллигатор ему чуть руку не оторвал. Вот это драка!

– Мыш…

– Что? – парень оторвался от изучения боевых ран. – Он не кусается. Мы заберем аллигатора, это тоже хорошая еда. Даже старый Мафуз любит аллигаторов.

Мыш был прав. Чудовища мертвы. Она ведет себя, как дура.

Когда первоначальный шок при виде получеловека прошел, Маля попыталась понять, почему так испугалась. Он очень походил на человека, вот в чем дело. Вот так он кажется зверем, а вот так – человеком.

– Ты идешь? – спросил Мыш. Он смотрел на нее, как на мелкое отродье войны, которое никогда не видело мертвого тела.

– Посмотри ему в лицо, – сказала она.

Лицо снова погрузилось в воду, но оно все равно пугало. Человеческие и звериные черты слились воедино в нечестивую маску. При воспоминании об этом у нее мурашки по коже побежали.

– Если ты трусишь…

– Иди в задницу, Мыш. Я не боюсь мертвых.

И все же Маля обошла получеловека и подошла прямо к аллигатору, не обращая внимания на усмешку Мыша. Вдвоем они схватили огромную рептилию и потащили к берегу.

Они остановились передохнуть. Мыш локтями оперся на плавающий труп. Пот сбегал по лицу и лился в глаза.

– Какая все-таки была драка, – повторил Мыш, – в Затонувших городах есть арены. Там сражаются дезертиры и солдаты из разных армий. Пантеры. Койволки. Все, кто способен сражаться. Спорю, это чудовище отлично показывало себя на ринге.

– Конечно, Мыш. Давай разделаем эту ящерицу и пойдем домой.

– За возможность посмотреть на такую драку люди заплатили бы живые деньги. Солдатикам бы понравилось. Бой до смерти. Отличная драка.

– Солдатики вообще много глупостей делают.

Они потащили аллигатора дальше, но теперь получалось почему-то очень медленно. Маля налегла, разозлившись. Мыш вообще любил взвалить всю работу на нее и сачковать. Как всегда.

– Черт возьми, Мыш. Работай давай, – оглянулась Маля, – что ты делаешь?

Мыш даже не помогал ей. Он вытащил нож и шел обратно к получеловеку.

– Придумал кое-что, – заявил он.

– Мыш, хватит! Я не хочу оказаться в темноте с кучей сырого мяса! Когда такое случилось в последний раз, мы спали на деревьях, а внизу выла стая койволков. Пошли уже!

– Мы же можем продать его зубы, – объяснил Мыш, – это счастливые зубы, раз они от настоящего собакорылого. Много солдатиков, у которых такие есть? Они точно купят. Спорим, я найду солдатика, который заплатит мне кучу китайских красненьких? Здорово, правда? Это куда лучше Глаз Норн или тех ожерелий Армии Бога, которые типа отводят пули. Если мы отнесем их в Моховую землю, где Мафуз покупает лекарства, то быстренько продадим солдатикам в увольнении.

– Ты идиот? Солдаты их просто у тебя отберут. В лучшем случае отблагодарят пулей. Или просто заберут тебя с собой.

– У меня есть одна глупая девчонка, которая займется продажей. Меня они даже не увидят. Не беспокойся.

Он дотянулся до трупа и повернул его так, что морда высунулась из воды. Раскрыв пасть, он потянулся к ней ножом.

– Ну, у него и зубов!

Чудовище открыло глаза.

Глава 6

– Мыш! – заорала Маля, но было уже слишком поздно. Чудовище выпрыгнуло из воды. Маля замерла, глядя, как Мыш летит по воздуху и плюхается на берег с глухим звуком.

«Как же быстро оно двигается».

Маля бросилась бежать, но получеловек метнулся к ней. Он преодолел расстояние между ними в мгновение ока, она даже двинуться не успела. Мир закружился вокруг нее, и она поняла, что летит куда-то. Получеловек подбросил ее высоко в воздух, как обычный пес подбросил бы крысу.

Где-то далеко внизу мелькнуло болото. Она увидела получеловека, который ждал ее, оскалив зубы. Вода стремительно приближалась.

– Ай!

Она плашмя упала на воду, и болото поглотило девушку. Маля попыталась выбраться на поверхность. Собакорылый приближался. Нет времени, нет времени, нет времени. Она всплыла, хватая ртом воздух. Монстр стоял в пятнадцати футах от нее.

Маля бросилась в камыши, пытаясь уйти, но это было не легче, чем плавать в патоке. Чудовище прыгнуло, и ее окатило волной болотной воды. Кашляя и задыхаясь, Маля попыталась встать. Собакорылый нависал над ней. Он уже схватил Мыша, запустив огромную ладонь в спутанные рыжие пряди.

Одним движением чудовище схватило и ее. Маля попыталась закричать, но получеловек опустил ее в болото. Маля дергалась, но ей казалось, ее привалило целой горой.

Я тону.

Получеловек выдернул ее из воды таким резким движением, что у нее зубы застучали. Воздух и солнце. Шелест листьев на ветру. Она попыталась сделать вдох, но чудовище снова макнуло ее в воду. Мерзкая теплая грязная вода хлынула в нос и горло. Лицом она ударилась об дно.

Маля ударила собакорылого по руке, пытаясь освободиться. С таким же успехом она могла бы ударить в бетонную стену. Чудовище даже ничего не заметило.

Маля невольно вспомнила, как взвод солдатиков топил щенка. Они по очереди опускали щенка в воду, удерживая его одной рукой, пока он бился и дрожал. Потом поднимали его и давали подышать, а сами ржали над ним и снова опускали в воду. Она поняла, что стала просто игрушкой. Игрушкой для монстра, которую можно убить.

Получеловек снова выдернул ее из воды. Маля закашлялась, хватая ртом воздух. Мыш все еще находился под водой. Он отчаянно перебирал в воде руками, и они походили на водоросли.

Чудовище приблизило к Мале массивную голову, похожую на голову питбуля. Шрамы и рваная плоть. Человек и зверь, слившиеся в лицо из ночного кошмара. Серый, похожий на веревку шрам закрывал один глаз, но второй глаз, дикий и желтый, огромный, как яйцо, был открыт. Чудовище заревело, оскалив острые зубы. На Малю пахнуло кровью и падалью.

– Я не мясо, – рыкнуло оно, – это ты мясо!

Маля описалась. Моча потекла по ногам, но ей даже не было стыдно. Она чувствовала только ужас. Она перестала быть человеком и стала дичью. Ей уже казалось, чудовище разорвало ее пополам и выпустило наружу кишки. Она была ничем. Она уже умерла, пусть даже ее сердце еще билось. Дичь, добыча большого и сильного зверя. Как все гражданские, которых расстреляли, пока она убегала из Затонувших городов. Мыш все еще копошился под водой, но и он тоже был мертв. Просто он пока еще этого не знал.

Сделай что-нибудь.

Ха-ха. С этим чудовищем ничего не поделать. Взрослые мужчины с ружьями и мачете мрут как мухи, выходя против получеловека.

Чудовище злобно посмотрело на нее. От вони его дыхания Мале становилось плохо. Маля закрыла глаза, ожидая, что сейчас ее разорвут на части.

Продолжай. Закончи уже.

Ничего не случилось. Зато она вдруг услышала, как кашляет вытащенный из воды Мыш. А потом ее саму вдруг опустили в болото. Маля открыла глаза.

Чудовище смотрело на нее…

Оно боялось?

Получеловек упал на одно колено и наклонился. Болотная вода поднялась. Маля попыталась уползти, но чудовище все еще держало ее. При этом оно пыталось встать. Оно с трудом сделало шаг к берегу, таща их обоих за собой, и рухнуло. Они попали в грязь. Чудовище тяжело дышало.

Мыш кашлял и хватал ртом воздух, пытаясь выбраться из лапы чудовища, а оно оскалило зубы и прохрипело, и звук этот походил на треск крошащихся костей:

– Тихо, парень.

Мыш замер.

Чудовище дышало с трудом, как-то рвано. Маля поняла, что оно истекает кровью. Вода покраснела от крови.

Чудовище наполовину выбралось на глинистый берег, наполовину оставшись в воде. Грудь его вздымалась, как кузнечные меха, пытаясь вдохнуть достаточно воздуха. Желтый собачий глаз медленно закрывался, на него наползала полупрозрачная пленка. Потом опустилось и веко.

– Он умирает, – прошептал Мыш.

Чудовище снова открыло глаз. Мыш задохнулся, когда оно сжало кулак.

– Я не умираю. Ты умираешь. Не я. – Оно с трудом выдохнуло и попыталось собраться с силами. – Я. Не. Умираю.

Но Мыш был прав. Теперь, когда Маля могла дышать, она разглядела, что чудовище все изранено. Следы от зубов. Порезы. Гноящиеся раны. Из плеча, где аллигатор чуть не вырвал получеловеку руку, струилась кровь. И это только те раны, которые она видела.

Чудовище снова ослабило хватку. Маля ждала, а потом вырвалась одним резким движением. Получеловек попытался схватить ее снова, но теперь он двигался намного медленнее. Она заплясала за пределами его досягаемости.

– Что ж, – проревело оно.

И сжало Мыша в медвежьих объятиях, притягивая к себе. Маля подумала, что, если найти мачете, она сможет ударить тварь. Убить ее, пока она не сломала Мышу шею.

Но где мачете? Утонуло где-то в болоте… правда, у нее есть нож.

Может быть, если воткнуть его в глаз…

Как будто прочитав ее мысли, чудовище сказало:

– Твой дружок – мой, – его мышцы напряглись, и оно попыталось сунуть Мыша под воду.

– Маля! – Мыш задергался, но это было бесполезно. Получеловек опускал его все ниже. Вода плескалась у подбородка Мыша.

Маля бросилась вперед, еле успев остановиться перед получеловеком.

– Не трогай его!

– Тогда не надо меня проверять, – чудовище позволило Мышу выбраться на поверхность.

Маля шла по берегу, отчаянно ища взглядом мачете.

– Отпусти его.

Получеловек улыбнулся, показав острые зубы, которые так понравились Мышу.

– Подойди поближе, девочка.

Маля пыталась говорить спокойно:

– Отпусти его.

– Нет.

– Я могу тебе помочь, – сказала она после паузы.

– Нет, – чудовище покачало головой, – твой дружок прав, я умираю.

– А если мы найдем тебе лекарство?

– От этого нет лекарства.

– Я знаю врача. В деревне. Он может тебя вылечить. Мы с Мышом приведем его. Я тоже умею лечить.

– Ах да, – согласилось чудовище, – ты знаешь врача, и приведешь его сюда, и он даст получеловеку лекарство и позаботится о нем, спасет ему жизнь, и все будет хорошо.

Маля яростно закивала.

– Красивая сказка из уст красивой девочки.

Маля обиделась на насмешку.

– Я правду говорю! У Мыша спроси!

Получеловек устало фыркнул.

– Твой врач станет тратить лекарства на монстров, когда у него есть люди, которым нужно лечение? Когда на земле царят война, мор и глад и твои сородичи нуждаются в помощи… кто станет тратить драгоценные лекарства на собакорылого?

– Он не такой, – объяснила Маля, – он меня слушает. Меня и Мыша. Мы уговорим его прийти. Он тебе поможет. Если ты нас отпустишь, мы его приведем, и он тебя вылечит.

– Нет.

– Почему нет?

– Я не заключаю сделок с врунами.

– Я не вру! – Маля вдруг поняла, что кричит от возмущения, – я приведу доктора! Мы живем с ним! Он может тебя вылечить! И я могу!

Получеловек просто смотрел на нее, и она догадалась, что он изучает обрубок руки. Она видела презрение в его взгляде. Он как будто говорил: «Ну, соври еще что-нибудь глупое, дрянная девчонка».

Должен быть способ спасти Мыша. Сможет ли она привести Мафуза сюда? Сможет ли она уговорить его? Мафуз добрый. Он обо всех заботится. Но это же получеловек.

– Я могу украсть лекарство, – наконец сказала Маля, – я возьму лекарство и принесу тебе.

– Да ладно?

Маля ощутила прилив надежды.

– Мы с Мышом можем принести лекарство. Тебе даже не понадобится доктор.

– Точно, – сказал Мыш, – я его отвлеку, Маля возьмет лекарство, и ты вылечишься, – он энергично кивнул.

– Вас двое, – пробормотал получеловек, – один отвлечет, второй украдет.

Оба закивали.

Получеловек всхрапнул и сунул Мыша под воду.

– Мыш!

Маля рванулась вперед, и получеловек попытался вцепиться ей в лодыжку. Она увернулась и отскочила, в ужасе глядя, как получеловек топит ее друга. Мутная вода бурлила.

– Отпусти его!

К ее удивлению, получеловек снова вытащил Мыша. Парень кашлял, по лицу его стекала вода. Получеловек встряхнул его громадной рукой.

– Договорились. Иди за лекарствами и принеси их сюда. Если их хватит, то отпущу твоего дружка.

– Но…

Получеловек перебил ее:

– Если принесешь не то или приведешь солдат, я услышу, как вы идете, и сверну твоему дружку шею. А если ты вообще не вернешься, я накормлю его илом. Ясно?

– Мне понадобится время! – запротестовала Маля. – Я не могу все сделать сразу.

– Не ставь мне условий. Часами послужит мое сердце. Найди лекарство, пока оно бьется, и выкупи жизнь своего дружка. Не успеешь – найдешь его труп.

Маля снова попыталась возразить, но получеловек посмотрел на нее так, что слова застыли на губах.

– Беги, девчонка. Беги и молись Норнам, чтобы успеть.