Текст книги "Класс. История одного колумбайна"

Физрук

Когда Дмитрий с ружьем наперевес вошел в школу, учитель физкультуры Евгений Владимирович как раз закрывал ключом вход в спортивный зал. Последний урок в этом году был проведен, и все его мысли были заняты предстоящей встречей с приятелями, которые вот уже неделю звали его в пивной бар. На этот раз все должно было получиться.

Когда раздался первый выстрел, Евгений Владимирович не придал этому значения – на улице шел дождь, и физрук решил, что это просто очередной раскат грома.

Но когда он уже очутился в коридоре, грохот повторился, за ним последовал отдаленный крик. Кричал мужчина.

Евгений Владимирович озабоченно сдвинул брови. Этот звук, предшествующий крику…

«Больше похоже на фейерверк, чем на грозу – подумал физрук, крутя в руках связку ключей. – Кто-то балуется петардами?»

Он двинулся к лестнице, когда странный хлопок раздался в третий раз. Послышался звон битого стекла, и учитель физкультуры вздрогнул.

Выстрел.

«Это похоже на выстрел, именно!»

На лестнице он нос к носу столкнулся с двумя мальчуганами, которые в составе седьмого класса только что отзанимались у него физкультурой. Его потряс вид школьников – напуганные, с бледными, восковыми лицами.

– Игнатенко, Арсеньев… Что случилось? – спросил физрук с нарастающей тревогой. – Урок закончился полчаса назад, что вы тут делаете?!

– Мы… – заговорил один из мальчиков, придя в себя. – Хотели послушать лекцию адвоката, но нас не пустили… Пошли вниз, а там…

– Дядю Егора убили, – перебил его второй, и Евгений Владимирович похолодел.

– Как убили? – внезапно охрипшим голосом переспросил он.

С первого этажа донесся звон разбитого стекла, и мальчишки едва не подпрыгнули от неожиданности.

– Там какой-то незнакомый парень, – шепотом произнес первый школьник. – В военной куртке с ружьем… Выстрелил в Егора Андреевича, потом в нас… промахнулся…

– Бегом в туалет и закройтесь в кабинке, – приказал Евгений Владимирович, и мальчишек как ветром сдуло.

Когда они убежали, физрук застыл в нерешительности. Спуститься проверить? Или вызвать полицию? А вдруг этот ненормальный, о котором говорили ребята, уже ушел? А Егору Андреевичу требуется помощь?

После недолгих размышлений он все же решил вызвать полицию. Но как только его рука потянулась к телефону, на лестничной площадке появилась долговязая фигура. Человек торопливо, чуть ли не прыжками, поднимался вверх. Спортивная сумка болталась на спине, внутри нее что-то глухо звякало. Руки молодого человека стискивали короткоствольный дробовик.

Евгений Владимирович начал медленно отступать назад, но было поздно – его заметили.

– Добрый день, – произнес Дмитрий, вскидывая ружье.

Физрук замер. Сердце выстукивало непрерывную дробь, и в какой-то момент ему почудилось, что этот псих с дробовиком отлично слышит каждый удар.

– Нет, – проговорил он, поднимая руки вверх. – Не надо, пожалуйста.

Дмитрий развернул влажную кепку козырьком назад, продолжая другой рукой держать «Маверик».

– Узнал меня, Евгений Владимирович? – полюбопытствовал он. – Я вот тебя сразу узнал. По твоим старым кроссовкам. Ты в них и тогда вел у нас уроки. Я не забыл, как ты гонял меня одного по стадиону на потеху всем, только лишь потому, что я не уложился в норматив. Я помню, как ты называл меня дохляком и соплей из-за того, что я не мог подтянуться на турнике.

Физрук облизал губы, которые почему-то мгновенно стали сухими и шершавыми, как наждак.

А ведь он помнит этого парня!

– Ты…

Он лихорадочно рылся в закоулках памяти, пытаясь вспомнить имя молодого человека. То, что он учился в этой школе, не вызывало никаких сомнений.

Дмитрий со снисходительной усмешкой наблюдал за учителем.

«Забавно наблюдать, как этот дятел отчаянно старается расшевелить свои “архивные файлы” в черепной коробке».

Наконец в мозгу физрука словно что-то щелкнуло и перевернулось. Как будто зубчик шестеренки встал на нужное место.

– Я вспомнил тебя, – как можно спокойней сказал он, осторожно опуская руки. – Ты учился три или четыре года назад. На выпускном тебя не было, ты сломал ногу.

– Не я сломал, а мне сломали, – поправил его Дмитрий. Ствол ружья слегка наклонился вниз, и этот жест вселил в физрука робкую надежду. – Это большая разница. И сегодня я верну должок тем, кто лишил меня выпускного вечера. Так как же меня зовут, Евгений Владимирович?

– Шлангин, – выдохнул тот.

Глаза молодого человека потемнели, губы сжались в две тоненькие полосочки, напоминая сложенные лезвия. Вскинув помповик, он отчетливо проговорил:

– Всё верно. Да, я тот самый Шлангин. «Шланг»! Трудно меня теперь узнать? Никогда бы не подумал, что мы так встретимся, так ведь?

Палец мягко нажал спусковой крючок, и мощный грохот сотряс стены лестничного пролета. Пущенный из ствола заряд картечи попал Евгению Владимировичу в предплечье, практически оторвав правую руку по локоть. От резкого удара физрука развернуло и он, потеряв равновесие, сел, ошарашенно глядя на разорванные мышцы. Кровь черными кляксами забарабанила по бетонным ступенькам. Всхлипнув, раненый пополз прочь, волоча за собой изувеченную конечность.

– Но я уже давно не Шлангин, – произнес Дмитрий, медленно следуя за ним. Его ботинки наступали в блестящие пятна крови, оставляя на ступеньках отчетливые следы подошв. – Я теперь Свободин.

– Не… убивай, – умоляюще прошептал Евгений Владимирович. Он повернул к убийце свое мертвенно-бледное лицо.

– Дохляк – это ты, – с ненавистью бросил Дмитрий. – А я решаю, кто достоин жить и называться человеком. Может, отожмешься напоследок? Раз пятьдесят. А я буду считать.

С этими словами он обрушил приклад дробовика на голову мужчины. Раздался гулкий стук, и тело физрука, обмякнув, распласталось на лестнице. Дмитрий опустился рядом, окунув ладони в теплую лужицу крови, затем прислонил их к щекам. Ноздри защекотал запах медных стружек.

Размазав кровь по лицу, Дмитрий хихикнул.

«Теперь я похож на индейца в боевой раскраске… Который вышел на тропу войны».

Он выпрямился и зашагал дальше. Его ботинки оставляли на линолеуме алые следы.

Пожарная тревога

«Похоже, гладкоствол, – подумал Павлов, когда раздался второй выстрел. – Судя по всему, тот подозрительный тип уже проник в школу и открыл стрельбу».

Карина Романовна тем временем безуспешно пыталась дозвониться до охранника. В актовом зале повисла напряженная тишина.

– Вы думаете, дети принесли в школу петарды и взрывают их? – спросила директор, с тревогой глядя на адвоката. – Егор не отвечает.

«Я думаю, что внутрь проник вооруженный злоумышленник, – мысленно ответил ей Артем, стараясь ничем не выдать своего волнения. – И ваш бывший трудовик Егор, работающий по совместительству охранником, наверняка ранен. Или даже убит».

Вслух же он сказал:

– У вас с собой ключи от актового зала?

– У завуча, – поспешно ответила Карина Романовна. Она переминалась с ноги на ногу, словно провинившаяся школьница. – Ольга Аркадьевна!

Она помахала рукой, и с третьего ряда поднялась женщина лет пятидесяти с пышной прической.

– Пожалуйста, закройте дверь, – попросил Артем, и та заспешила к дверям.

По залу пробежал недоуменно-тревожный гул.

– Что происходит? – громко спросил кто-то из родителей. – Мы все слышали какие-то хлопки!

– Кто-нибудь может объяснить?! – подключилась женщина из второго ряда и привстала.

Ряды зашевелились. Ропот усиливался.

Когда завуч закрыла дверь на ключ, Павлов достал смартфон.

– Нам угрожает опасность?! – громко воскликнул высокий лысый мужчина в розовой рубашке и галстуке.

– В настоящий момент вам ничто не угрожает, – отозвался Артем. – Я очень прошу всех соблюдать спокойствие и тишину.

Набрав номер полиции, он повернулся к окну, по которому продолжал нещадно стучать дождь. После соединения с дежурным Павлов четко и внятно объяснил происходящее, сообщив адрес школы.

Как только он закончил, послышался третий выстрел.

Карина Романовна ойкнула, губы ее беззвучно зашевелились.

– Там кто-то стреляет! – испуганно выкрикнула стройная блондинка, мать одного из выпускников. – Это же выстрелы!

Павлов подошел к двери и внимательно осмотрел ее. Стандартная деревянная дверь, вышибить которую из дверной коробки не составило бы особого труда взрослому парню.

– Похоже, лекция окончилась, – пробасил пузатый мужчина с полоской усиков над верхней губой, и в его голосе сквозило неприкрытое раздражение. – И долго мы будем тут сидеть, пребывая в неизвестности? Чего ждем, господа? – обратился он уже ко всем присутствующим, но поддержки не дождался, взял за руку темноволосую девочку и направился с ней к двери.

– Выпустите нас! – потребовал он, недружелюбно глядя на Павлова.

– Пожалуй, вы не до конца понимаете суть происходящего, – заметил адвокат. – Сейчас нельзя выходить в коридор, это может быть опасно.

Ситуация накалялась с каждой секундой, и зарождающуюся в зале панику следовало погасить, причем сделать это нужно немедленно. Артем посмотрел в сторону директора, ожидая от нее какой-то реакции, но тут же понял, что ждать от нее поддержки бессмысленно. Карина Романовна выглядела полностью дезориентированной, словно ее вытолкали из автобуса на оживленную трассу с завязанными глазами, она стояла словно в каком-то ступоре, глупо хлопая глазами. Завуч находилась рядом, она нервно перекладывала из рук в руки связку ключей и растерянно смотрела на Павлова.

– Я прошу внимания, – громко заговорил адвокат. – Если кто еще не понял! В здание школы проник вооруженный человек. Возможно, их несколько. Я сообщил об этом в полицию, и группа быстрого реагирования должна прибыть с минуты на минуту. Наша задача – не привлекать внимание преступника, сидеть тихо!

На лице толстяка, который продолжал держать за руку дочь, отразилось недоверие.

– Чушь, – фыркнул он. – Это просто детишки петарды взрывают, а вы говорите – вооруженный человек… Откройте дверь! Нам надо уйти!

Павлов в упор посмотрел на него.

– У меня уйдет много времени, чтобы объяснить вам разницу между звуком петарды и выстрелом, – выдержав короткую паузу, произнес он. – Я не имею права вас удерживать здесь. Но прежде чем вы переступите порог зала, подумайте о своей дочери.

– Я думаю о ней в первую очередь, – огрызнулся мужчина, но уже не так уверенно.

– Вы предлагаете сидеть тихо и ждать, пока какой-то сумасшедший с пистолетом не зайдет сюда и нас не перестреляет? – дрогнувшим голосом спросила блондинка.

– Для начала я предлагаю не поддаваться панике, – ответил Артем. – На данный момент известно точно два факта – охранник не выходит на связь, и в здании школы кто-то стреляет.

Женщина хотела что-то возразить, но словно в подтверждение слов адвоката послышался очередной громкий хлопок.

– Вот и четвертый, – легкомысленно хихикнул один из выпускников, рослый парень с поблескивающей сережкой в ухе.

– А если они взорвут школу? – выдавила завуч и уронила ключи. Нагнулась, чтобы подобрать их, но связка снова выскользнула из ее пальцев. Когда женщина выпрямилась, лицо ее было белым как снег.

– Здесь есть запасной выход? – задал вопрос Павлов, обращаясь к директору. – Карина Романовна! Возьмите себя в руки!

– Выход? – проблеяла директриса, словно не понимая вопроса.

– Я видел снаружи эвакуационную лестницу, – терпеливо продолжил адвокат, оглядываясь.

– Есть! – неожиданно воскликнула Ольга Аркадьевна, будто очнувшись от ступора. – Здесь запасной выход, прямо на лестницу!

Завуч засеменила в сторону сцены, рывком сдвинула занавеску, и всем стала видна двойная стеклянная дверь из алюминиевого профиля.

Павлов толкнул дверь, подергал ручку.

Заперто.

– Вот только ключи у завхоза, – помрачнев, добавила Ольга Аркадьевна.

Внезапно сквозь потрескивания снаружи прозвучал электронный голос:

«Внимание. Пожарная тревога. Учащимся в сопровождении учителей срочно покинуть здание школы. Соблюдать спокойствие, не толкаться, выходить из здания согласно плану эвакуации».

Как только голос умолк, протяжно завыла сирена.

Люди повскакивали с мест, ошеломленно озираясь по сторонам. Кто-то испуганно крикнул, кто-то (очевидно, из выпускников) выругался. Какой-то мужчина метнулся к окну и, распахнув его настежь, уставился вниз.

– Откройте дверь! – завопил толстяк и, сам того не осознавая, стиснул запястье дочери. – Мы все сгорим здесь, пока дождемся помощи!

Напуганная девочка расплакалась, и мужчина прижал ее к груди.

Павлов взял микрофон, который оставил на подоконнике.

– Еще раз прошу внимания! – загремел его зычный голос. – Пожалуйста, успокойтесь и не паникуйте! Взрослых прошу держать себя в руках, на вас смотрит молодежь! Все зависит от наших действий, и если они будут четкими и продуманными, никто не пострадает!

– Что же делать?! – дрожащим голосом спросила пожилая женщина. – Мы не можем сидеть и ждать неизвестно чего! Я пришла к внуку в школу, а нас тут, оказывается, могут поджечь?!

– Надеюсь, до этого не дойдет, – мягко произнес Артем. – Постарайтесь не обращать внимания на сирену. Здание школы большое, возможно, возгорание произошло где-то внизу. Так что у нас есть запас времени.

Испуганные возгласы поутихли, мужчина отошел от окна, толстяк, продолжая обнимать хнычущую дочь, устало прислонился к стене.

Льющийся из динамиков монотонный голос, который призывал всех покинуть школу, неожиданно умолк.

К Артему подошла та самая молодая учительница, которая помогала собирать осколки цветочного горшка:

– Что вы собираетесь предпринять?

Адвокат оценивающе взглянул на запасной выход.

– Первая задача – выбить эту дверь.

Как только он произнес эту фразу, в запертую дверь актового зала постучали.

Перенесенная встреча

Оставив истекающего кровью физрука, Дмитрий двинулся по пустынному коридору школы. Он слегка напрягся, когда сработала пожарная сигнализация, но тут же взял себя в руки.

В конце концов, этого следовало ожидать, напомнил он себе. Тут все потолки утыканы дымовыми датчиками, а значит – скоро здесь будут пожарные.

«И что ты будешь тогда делать? – осторожно поинтересовался внутренний голос. – Пожарные увидят труп охранника и вызовут полицию…»

Дмитрий стиснул дробовик с такой силой, что костяшки пальцев побелели.

– Пусть приезжают, – громко сказал он, глядя перед собой. – Обещаю, они запомнят эту встречу.

«…пожарная тревога… – тем временем доносился из встроенных динамиков равнодушно-безликий голос. – Учащимся в сопровождении учителей срочно покинуть здание школы. Соблюдать спокойствие, не толкаться…»

Молодой человек медленно шагал, мыслями вернувшись в прошлое.

Ему казалось, что ему снова тринадцать лет, он худой и высокий, причем не просто высокий, а какой-то карикатурно вытянутый, как… Шланг!

Тринадцать лет. Возраст, когда у подростков вовсю играют гормоны, ломается голос, мальчики становятся юношами, а девочки превращаются в девушек, хочется влюбляться и радоваться жизни…

«Но только не в моем случае», – угрюмо думал Дмитрий.

Вместо веселых компаний, походов в кино и на дискотеки он думал лишь о том, как незаметно прошмыгнуть на перемене мимо своих обидчиков. Кто-то писал девчонкам эсэмэски, приглашая на свидания, и те, краснея, соглашались. А Дмитрий молил бога, чтобы после уроков ему удалось как можно быстрее выскользнуть из школы, пока его не поймали. Иногда он успевал это сделать и, вздохнув с облегчением, влетал в свой подъезд. Но бывали случаи, когда фортуна отворачивалась от него, и тогда начинались бесконечные издевательства и унижения, о которых даже спустя столько лет Дмитрий вспоминал с содроганием.

«Да, тогда ты боялся лишний раз даже высунуться из класса, – снова зазвучал в его голове голос, и в нем ощущалась горечь. – Но время прошло. И теперь ты здесь, и тебе нечего бояться. Теперь ты вызываешь страх».

«Так и должно быть, – ожесточенно подумал Дмитрий. – Во всем должен быть баланс. Накосячил – отвечай! Это называется справедливость».

«Это называется месть, – печально возразил голос. – Бешеная, необузданная, безумная…»

– Захлопнись! – взревел парень. Он метнулся к первому попавшемуся кабинету, с силой ударив плечом. Подергал ручку – закрыто.

«Сегодня последний звонок, дружище, – напомнил ему голос. – Ты опоздал».

Дмитрий ударил ботинком по двери.

– Это ничего не меняет, – пробормотал он. – Последний это звонок или предпоследний… Мой выпуск сегодня собирался гудеть, и они наверняка уже в актовом зале, поздравляют учителей и директрису, эту толстую накрашенную жабу.

«…Внимание. Пожарная тревога, – продолжал вещать голос из громкоговорителя. – Учащимся в сопровождении учителей…»

Дмитрий поморщился как от зубной боли – этот бесконечно повторяющийся бубнеж начинал выводить его из себя. Может, есть способ заставить его замолчать?

Он уставился на потолок, заприметив один из пожарных датчиков. Сначала он хотел разнести его выстрелом, но потом передумал. Его скромных познаний в области пожарной безопасности хватило, чтобы прийти к выводу – все датчики автономны, и выход из строя какого-либо из них вряд ли повлияет на отключение сигнализации.

Как раз в этот момент он проходил мимо учительской. Как он помнил, учителя здесь собирались в перерывах между уроками, на совещаниях и педсоветах. Взгляд Дмитрия тут же уперся в ключ с красной биркой, торчащий из замочной скважины.

«Интересно, есть там кто-нибудь? – подумал Свободин. – Я бы с удовольствием встретился с химичкой».

Эта мерзкая гадина с писклявым голосом и плоской грудью постоянно занижала ему оценки и, хотя он всегда был готов к уроку, упорно ставила четверки, а иногда даже трояки…

«У тебя окончательно поехала крыша, – усмехнулся голос. – Ты поджег школу, убил охранника и отстрелил руку учителю физкультуры. Воет сирена. Как ты думаешь, многие бы остались сидеть по кабинетам после этого?!»

Помедлив, Дмитрий распахнул дверь.

Пусто. На сдвоенном столе были разложены какие-то папки с документами, но внимание Свободина привлек небольшой плакат формата А3, лежащий возле монитора. Он подошел ближе, взял его в руки. Изображенное на глянцевой бумаге мужское лицо показалось ему знакомым. Глаза Дмитрия опустились ниже, и он прочел:

«Выпускные классы 2021! Не упустите шанса встретиться с мэтром российской юриспруденции! 25 мая в 14.00! Лекция адвоката Артемия Павлова в нашей школе!»

Дмитрий вновь перевел взор на лицо известного юриста, после чего тяжело опустился на стул. В голове, будто насекомые, заворочались нехорошие мысли.

– Как это? – растерянно произнес он вслух. – Какой еще Павлов?!

Он на всякий случай достал из кармана мобильник, сверив дату.

Точно. Как раз сегодня должна быть встреча с адвокатом.

И время уже… 14:32.

И именно сегодня должны были прийти выпускники из его «А» класса! И параллельного «Б»! Он точно помнил это, так как постоянно отслеживал переписку в чате!

– «…покинуть здание школы. Соблюдать спокойствие, не толкаться, выходить из здания согласно плану» – не унимался голос из динамиков.

– Твою мать, заглохни! – взорвался Дмитрий, подскочив на стуле. Его покрасневшие от недосыпа и утомления глаза злобно уставились на стену, где была встроена прямоугольная панель с кнопками и крошечным экраном, который безостановочно пульсировал одним-единственным словом: «ПОЖАР». Индикационная красная лампочка на панели моргала в такт. Все это – неумолкающая сирена вкупе с голосом из динамиков, который с раздражающей невозмутимостью долдонил одно и то же, – приводило Свободина в исступленно кипящую ярость.

Направив ствол «Маверика» на пульт управления, он нажал на спусковой крючок. От оглушающего выстрела звякнули стекла в окнах. Панель пожарной сигнализации разлетелась вдребезги, оставив после себя неровную дыру в стене. Но ненавистный голос продолжал убеждать всех не толкаться и выходить из школы согласно плану эвакуации.

Дмитрий вскочил со стула, его глаза полыхали безумием, ноздри раздувались, как у бешеного зверя. В эту секунду больше всего на свете он мечтал встретиться лицом к лицу с тем долдоном, чей голос был записан в качестве речевого сообщения об эвакуации. Он бы, не раздумывая, разнес ему голову, словно гнилую тыкву!

– Ты когда-нибудь заткнешься? – заорал он, подбегая к стене, где из-за отколовшейся штукатурки виднелись провода. Несколькими ударами приклада Свободин расширил дыру, затем поддел провода стволом и выдрал их наружу, словно вены и сухожилия мумифицированного существа.

– Заткнись! – визжал он, яростно разрывая их и топча ногами. – Заткнись, заткнись, гадина!

Дмитрий остановился лишь тогда, когда до него внезапно дошло, что его истеричные вопли раздаются в абсолютной тишине. Ни сирены, ни назойливого голоса по радиосвязи больше не было слышно.

«Что дальше?» – мысленно спросил он сам себя, непроизвольно посмотрев в сторону плаката. Знаменитый адвокат бесстрастно взирал на него с глянцевого листка.

«Лекция Павлова», – напомнил внутренний голос, словно издеваясь.

– Это все чушь! – крикнул Свободин. – Все те, кого я жду, – там, наверху! Просто все совместили. И встречу моего выпуска, и лекцию этого адвоката.

Со стороны эта версия выглядела маловероятной и откровенно притянутой за уши, но так мог подумать какой-нибудь другой здравомыслящий человек, предусмотрительно взвесив все «за» и «против». А в свете последних событий Дмитрий постепенно утрачивал способность рассуждать и делать выводы как все нормальные люди.

«Да и куда мне, собственно, еще идти?! В опустевшую бабушкину квартиру?! Или к маме и Вике?»

Из глотки рвался булькающий смех, безумный и истеричный.

«Пора наверх, – решил он, выходя из учительской. – Нужно еще многое успеть. Разделаюсь с этими уродами, а потом…»

«А потом – пулю в лоб», – закончил вместо него внутренний голос, и Дмитрия передернуло. Конечно, где-то в глубине души он предполагал подобный исход событий. Как только он убил отчима, точка невозврата была пройдена. Но как бы то ни было, главная цель – его одноклассники… И он до них доберется, чего бы это ему ни стоило!

Спустя еще пару минут он, затаив дыхание, стоял у дверей актового зала. Она была заперта, но, когда он услышал возбужденные голоса внутри, его губы раздвинулись в жуткой ухмылке.

Не переставая щериться, Дмитрий постучал в дверь. Аккуратно и размеренно, словно стоял на пороге дома дорогих и близких его сердцу людей, которых решил проведать.