Текст книги "Живинка в деле"

Павел Бажов
Живинка в деле

Это еще мои старики сказывали. Годков-то, значит, порядком прошло. Ну, все-таки после крепости было.

Жил в те годы в нашем заводе Тимоха Малоручко. Прозванье такое ему на старости лет дали.

На деле руки у него в полной исправности были. Как говорится, дай бог всякому. При таких руках на медведя с ножом ходить можно. И в остальном изъяну не замечалось: плечо широкое, грудь крутая, ноги дюжие, шею оглоблей не сразу согнешь. Таких людей по старине, как праздничным делом стенка на стенку ходили, звали стукачами: где стукнет, там и пролом. Самолучшие бойцы от этого Тимохи сторонились, – как бы он в азарт не вошел. Хорошо, что он на эти штуки не зарный был. Недаром, видно, слово молвлено: который силен, тот драчлив не живет.

По работе Тимоха вовсе емкий был, много поднимал и смекалку имел большую. Только покажи, живо переймет и не хуже тебя сделает.

По нашим местам ремесло, известно, разное.

Кто руду добывает, кто ее до дела доводит. Золото моют, платинешку выковыривают, бутовой да горновой камень ломают, цветной выволакивают. Кто опять веселые галечки выискивает да в огранку пускает. Лесу валить да плавить приходится немалое число. Уголь тоже для заводского дела жгут, зверем промышляют, рыбой занимаются. Случалось и так, что в одной избе у печки ножи да вилки в узор разделывают, у окошка камень точат да шлифуют, а под полатями рогожи ткут. От хлебушка да скотинки тоже не отворачивались. Где гора дозволяла, там непременно либо покос, либо пашня. Одним словом, пестренькое дело, и ко всякому сноровка требуется, да еще и своя живинка полагается.

Про эту живинку и посейчас не все толком разумеют, а с Тимохой занятный случай в житье вышел. На примету людям.

Он, этот Тимоха, – то ли от молодого ума, то ли червоточина какая в мозгах завелась, – придумал всякое здешнее мастерство своей рукой опробовать да еще похваляется:

– В каждом до точки дойду.

Семейные и свои дружки-ровня стали отговаривать:

– Ни к чему это. Лучше одно знать до тонкости. Да и житья не хватит, чтобы всякое мастерство своей рукой изведать.

Тимоха на своем стоит, спорит да по-своему считает:

– На лесовала – две зимы, на сплавщика – две весны, на старателя – два лета, на рудобоя – год, на фабричное дело – годов десяток. А там пойдут углежоги да пахари, охотники да рыбаки. Это вроде забавы одолеть. К пожилым годам камешками заняться можно, али модельщиком каким поступить, либо в шорники на пожарной пристроиться. Сиди в тепле да крути колеско, фуганочком пофуркивай либо шильцем колупайся.

Старики, понятно, смеются:

– Не хвастай, голенастый! Сперва тело изведи.

Тимохе неймется.

– На всякое, – кричит, – дерево влезу и за вершинку подержусь.

Старики еще хотели его урезонить: вершинка, дескать, мера ненадежная: была вершинкой, а станет серединкой, да и разные они бывают – одна ниже, другая выше.

Только видят – не понимает парень. Отступились:

– Твое дело. Чур, на нас не пенять, что вовремя не отговорили.

Вот и стал Тимоха ремесла здешние своей рукой пробовать.

Парень ядреный, к работе усерден – кто такому откажет. Хоть лес валить, хоть руду дробить – милости просим. И к тонкому делу пропуск без отказу, потому – парень со смекалкой и пальцы у него не деревянные, а с большим понятием.

Много Тимоха перепробовал заводского мастерства и нигде, понимаешь, не оплошал. Не хуже людей у него выходило.

Женатый уж был, ребятишек полон угол с женой накопили, а своему обычаю не попускался. Дойдет до мастера по одному делу и сейчас же поступит в выученики по другому. Убыточно это, а терпел, будто так и надо. По заводу к этому привыкли, при встречах подшучивали:

– Ну, как, Тимофей Иваныч, все еще в слесарях при механической ходишь али в шорники на пожарную подался?

Тимоха к этому без обиды. Отшучивается:

– Придет срок – ни одно ремесло наших рук не минует.

В эти вот годы Тимоха и объявил жене: хочу в углежоги податься. Жена чуть не в голос взвыла:

– Что ты, мужик! Неуж ничего хуже придумать не мог? Всю избу прокоптишь! Рубах у тебя не достираешься. Да и какое это дело! Чему тут учиться?

Это она, конечно, без понятия говорила. По нонешним временам, при печах-то, с этим попроще стало, а раньше, как уголь в кучах томили, вовсе мудреное это дело было. Иной всю жизнь колотится, а до настоящего сорта уголь довести не может. Домашние поварчивают:

– Наш тятенька всех на работе замордовал, передышки не дает, а все у него трухляк да мертвяк выходит. У соседей вон песенки попевают, а уголь звон-звоном. Ни недогару, ни перегару у них нет и квелого самая малость.

Сколько ни причитала Тимохина жена, уговорить не могла. В одном обнадежил:

– Недолго, поди-ко, замазанным ходить буду.

Тимоха, конечно, цену себе знал. И как случится ремесло менять, первым делом о том заботился, чтоб было у кого поучиться. Выбирал, значит, мастера.

По угольному делу тогда на большой славе считался дедушко Нефед. Лучше всех уголь доводил. Так и назывался – нефедовский уголь. В сараях этот уголек отдельно ссыпали. На самую тонкую работу выдача была.

К этому дедушке Нефеду Тимоха и заявился. Тот, конечно, про Тимохино чудачество слыхал и говорит:

– Принять в выученики могу, без утайки все показывать стану, только с уговором. От меня тогда уйдешь, как лучше моего уголь доводить навыкнешь.

Тимоха понадеялся на свою удачливость и говорит:

– Даю в том крепкое слово.

На этом, значит, порешили и вскорости в курень поехали.

Дедушко Нефед – он, видишь, из таких был… обо всяком деле думал, как его лучше сделать. На что просто чурак на плахи расколоть, а у него и тут разговор.

– Гляди-ко! Сила у меня стариковская, совсем на исходе, а колю не хуже твоего. Почему, думаешь, так-то?

Тимоха отвечает: топор направлен и рука привычная.

– Не в одном, – отвечает, – топоре да привычке тут дело, а я ловкие точечки выискиваю.

Тимоха тоже стал эти ловкие точечки искать.

Дедушко Нефед все объясняет по совести, да и то видит – правда в Нефедовых словах есть, да и самому забавно. Иной чурак так разлетится, что любо станет, а думка все же останется: может, еще бы лучше по другой точечке стукнуть. Так Тимоха сперва на эти ловкие точечки и поймался. Как стали плахи в кучи устанавливать, дело вовсе хитрое пошло. Мало того, что всякое дерево по-своему ставить доводится, а и с одним деревом случаев не сосчитаешь. С мокрого места сосна – один наклон, с сухого – другой. Раньше рублена – так, позже – иначе. Потолще плахи – продухи такие, пожиже – другие, жердовому расколу – особо. Вот и разбирайся. И в засыпке землей тоже.

Дедушко Нефед все это объясняет по совести, – да и то вспоминает, у кого чему научился.

– Охотник один научил к дымку принюхиваться. Они – охотники-то – на это дошлые. А польза сказалась. Как учую – кислым потянуло, сейчас тягу посильнее пущу. Оно и ладно.

Набеглая женщина надоумила. Остановилась как-то около кучи погреться, да и говорит: «С этого боку жарче горит».

– Как, – спрашиваю, – узнала?

– А вот обойди, – говорит, – кругом, – сам почуешь.

Обошел я, чую – верно сказала. Ну, подсыпку сделал, поправил дело. С той поры этого бабьего совету никогда не забываю. Она, по бабьему положению, весь век у печки толкошится, привычку имеет жар разбирать.

Рассказывает так-то, а сам нет-нет про живинку напомнит:

– По этим вот ходочкам в полных потемочках наша живинка-паленушка и поскакивает, а ты угадывай, чтоб она огневкой не перекинулась либо пустодымкой не обернулась. Чуть не доглядел – либо перегар, либо недогар будет. А коли все дорожки ловко улажены, уголь выйдет звон-звоном.

Тимохе все это любопытно. Видит – дело не простое, попотеть придется, а про живинку все-таки не думает.

Уголь у них с дедушкой Нефедом, конечно, первосортный выходил, а все же, как станут разбирать угольные кучи, одна в одну никогда не придется.

– А почему так? – спрашивает дедушко Нефед, а Тимоха и сам это же думает: в каком месте оплошку сделал?

Научился Тимоха и один всю работу доводить. Не раз случалось, что уголь у него и лучше Нефедова бывал, а все-таки это ремесло не бросил.

Старик посмеивается:

– Теперь, брат, никуда не уйдешь: поймала тебя живинка, до смерти не отпустит.

Тимоха и сам дивился – почему раньше такого с ним никогда не случалось.

– А потому, – объясняет дедушко Нефед, – что ты книзу глядел, – на то, значит, что сделано; а как кверху поглядел – как лучше делать надо, тут живинка тебя и подцепила. Она, понимаешь, во всяком деле есть, впереди мастерства бежит и человека за собой тянет. Так-то, друг!

По этому слову и вышло. Остался Тимоха углежогом, да еще и прозвище себе придумал. Он, видишь, любил молодых наставлять и все про себя рассказывал, как он хотел смолоду все ремесла одолеть, да в углежогах застрял.

– Никак, – говорит, – не могу в своем деле живинку поймать. Шустрая она у нас. Руки, понимаешь, малы.

А сам ручинами-то своими разводит. Людям, понятно, смех. Вот Тимоху и прозвали Малоручком. В шутку, конечно, а так мужик вовсе на доброй славе по заводу был.

Как дедушко Нефед умер, так малоручков уголь в первых стал. Тоже его отдельно в сараях ссыпали. Прямо сказать, мастер в своем деле был.

Его-то внуки-правнуки посейчас в наших местах живут… Тоже которые живинку – всяк на своем деле – ищут, только на руки не жалуются. Понимают, поди-ко, что наукой можно человечьи руки наро́стить выше облака.

1943 г.[1]1
  Сказы датируются по первой публикации.


[Закрыть]

Объяснение отдельных слов, понятий и выражений, встречающихся в сказах

Азов, Азов-гора – на Среднем Урале, километрах в 70 к ю.-з. от Свердловска, высота 564 метра. Гора покрыта лесом; на вершине большой камень, с которого хорошо видны окрестности (километров на 25–30). В горе есть пещера с обвалившимся входом. В XVII столетии здесь, мимо Азова, шла «тропа», по которой проходили «пересылки воевод» из Туринска на Уфу, через Катайский острог.

Азов-горы клады. – По большой дороге на Сибирь шло много «беглых», которые, «сбившись в ватаги», становились «вольными людьми». Эти «вольные люди» нередко нападали на «воеводские пересылки и на купеческие обозы». В сказах об Азов-горе говорилось, что «вольные люди» сторожили дорогу с двух вершин: Азова и Думной горы, устраивая здесь своего роду ловушку. Пропустят обоз или отряд мимо одной горы и огнями дадут знать на другую, чтобы там готовились к нападению, а сами заходят с тыла. Захваченное складывалось в пещере Азов-горы.

Были сказы и другого варианта – о «главном богатстве», которое находится в той же Азов-горе.

Основанием для сказов этого варианта послужило, вероятно, то, что на равнине у Азова были открыты первые в этом крае медные рудники (Полевской и Гумешевский) и залежи белого мрамора. По речкам, текущим от Азова, нашли первые в этом районе золотые россыпи, здесь же стали потом добывать медистый и сернистый колчедан.

Азовка-девка, Азовка. – Во всех вариантах сказов о кладах Азов-горы неизменно фигурирует девка Азовка – без имени и указания ее национальности, лишь с неопределенным намеком: «из не наших людей».

В одних сказах она изображается страшилищем огромного роста и непомерной силы. Сторожит она клады очень ревностно: «Лучше собаки хорошей, и почуткая страсть – никого близко не подпустит». В других сказах девка Азовка – то жена атамана, то заложница, прикованная цепями, то слуга тайной силы.

Айда, айда-ко – от татарского. Употреблялось в заводском быту довольно часто в различном значении: 1) иди, подойди; 2) пойдем, пойдемте; 3) пошел, пошли. «Айда сюда», «Ну, айда, ребята, домой!», «Свалил воз – и айда домой».

Артуть – ртуть. Артуть-девка – подвижная, быстрая.

Ашать (башкирское) – есть, принимать пищу.

Бадог – старинная мера – полсажени (106 см); употреблялась как ходовая мерка при строительных работах и называлось прав́илом. «У плотинного одна орудия – отвес да прав́ило».

Бадожок – дорожный посох, палка.

Байка – колыбельная песня, с речитативом.

Балодка – одноручный молот.

Банок – банк.

Баской, побаще – красивый, пригожий; красивее, лучше.

Бассенький, – ая – красивенький, – ая.

Бельмень – не понимает, не говорит.

Бергал – переделка немецкого бергауэр (горный рабочий). Сказителем это слово употреблялось в смысле старший рабочий, которому подчинялась группа подростков-каталей.

Беспелюха – неряха, разиня, рохля.

Блазнить – казаться, мерещиться; поблазнило – показалось, почудилось, привиделось.

Блёнда, блёндочка – рудничная лампа.

Богатимый – богатый, богатейший.

Болботать – бормотать, невнятно говорить.

Большину брать – взять верх, победить, стать верховодом.

Братцы-хватцы из Шатальной волости – присловье для обозначения вороватых бродяг (шатаются по разным местам и хватают что под руку попадет).

Васькина гора – недалеко от Кунгурского села, в километрах 35 от Свердловска к ю.-з.

Ватага, ватажка – группа, артель, отряд.

Взамок – способ борьбы, когда борцы, охватив друг друга, нажимают при борьбе на позвоночник противника.

Взвалехнуться – беспорядочно, не вовремя ложиться; ложиться без толку, как попало.

Взыск будет – придется отвечать в случае невыполнения.

Винну бочку держали – под предлогом бесплатной выдачи водки рабочим беспошлинно торговали водкой.

Виток или цветок – самородная медь в виде узловатых соединений.

Витушка – род калача со сплетенными в средине концами.

В леготку – легко, свободно, без труда, безопасно.

Вожгаться – биться над чем-нибудь, упорно и длительно трудиться.

Впотай – тайно, скрытно от всех.

Вразнос – открытыми разработками.

Всамделе – в самом деле, действительно.

Вспучить – поднять, сделать полнее, богаче.

Вы́ходить – вылечить, поставить на ноги.

Галиться – издеваться, мучить с издевкой.

Гаметь – шуметь, кричать.

Гинуть – гибнуть, погибать.

Глядельце – разлом горы, глубокая промоина, выворотень от упавшего дерева – место, где видно напластование горных пород.

Голбец – подполье; рундук около печки, где делается ход в подполье, обычно зовется голбчик.

Голк – шум, гул, отзвук.

Гольян – болото на водоразделе между речками Исетской и Чусовской системы, которые здесь близко сходятся.

Гоношить – готовить.

Гора – медный рудник (см. Гумешки).

Город – без названия, всегда имелся в виду один – Екатеринбург.

Горный щит – по-настоящему Горный Щит, к ю.-з. от Екатеринбурга. В прошлом был крепостцой, построенной для защиты дороги на Полевской завод от нападения башкир. В Горном Щиту обычно останавливались «медные караваны». Даже в девяностых годах прошлого столетия полевские возчики железа и других грузов обычно ночевали в Горном Щиту. В какой-то мере это было тоже отголоском старины.

Грабастенький – от грабастать, загребать, захватывать, отнимать, грабить; грабитель, захватчик, вороватый.

Грань – см. заводская грань.

Гумешки (от старинного слова «гуменце» – невысокий пологий холм) – Гумешевский рудник. Медная гора, или просто Гора – вблизи Полевского завода. Одно из наиболее полно описанных мест со следами древних разработок, богатейшее месторождение углекислой меди (малахита). Открытые в 1702 г. крестьянами-рудознатцами два гуменца по речке Полевой начали разрабатываться позднее. Одно гуменце (Полевской рудник), около которого Генниным в 1727 г. был построен медеплавильный завод, не оправдало возлагавшихся на него надежд; второе (Гумешевский рудник) свыше сотни лет приносило владельцам заводов баснословные барыши. О размере этих барышей можно судить хотя бы по таким цифрам. Заводская цена пуда меди была 3 р. 50 к., казенная цена, по которой сдавалась медь, – 8 руб., и были годы, когда выплавка меди доходила до 48 000 пудов. Понятно поэтому, что такие влиятельные при царском дворе люди, как Строгановы, пытались «оттягать Гумешки», и еще более понятно, какой жуткой подземной каторгой для рабочих была эта медная гора Турчаниновых.

По приведенным в «Летописи» В. Шишко сведениям, в Гумешках добывались малахит, медная лазурь, медная зелень, медный колчедан, красная медная руда, медь самородная кристаллами в форме октаэдров, брошантит, фольбортит, фосфорохальцит, халькотрихит, элит.

Дача, заводская дача – территория, находившаяся в пользовании Сысертского горного округа (см. Сысертские заводы).

Девка на выданье – в возрасте невесты.

Дивно, дивненько – много, многонько.

Диомид – динамит.

Добренькое – хорошее, дорогое, ценное.

Дознаться маяками – узнать с помощью знаков, мимикой.

Дозорный – старший по караулам; контролер.

Долина́ – длина; долино́й, в долину́ – длиной, в длину.

Долить – одолевать; долить приняла – стала одолевать.

Доступить – добыть, достать, найти.

Доходить – узнавать, разузнавать, исследовать.

Думная гора – в черте Полевского завода, со скалистым спуском к реке. В пору сказителя этот спуск был виден частично, так как с этой стороны находились в течение столетия шлаковые отвалы медеплавильного и доменного производства.

Елань, еланка – травянистая поляна в лесу (вероятно, от башкирского jalan – поляна, голое место).

Ельничная – одна из речек, впадающих в Полевской пруд.

Емко – сильно.

Жженопятики – прозвище рабочих кричного производства и вообще горячих цехов, где ходили обычно в валеной обуви с подвязанными внизу деревяшками-колодками.

Жидко место – слабый.

Жоркий – тот, кто много ест и пьет; в сказе – много пьет водки.

Жужелка – название мелких самородков золота.

Забедно – обидно.

Завидки – зависть; завидки взяли – стало завидно.

Заводская грань – линия, отделявшая территорию одного заводского округа от другого. Чаще всего «грань проходила» по речкам и кряжам, по лесу отмечалась особой просекой, на открытом месте – межевыми столбами. За нашей гранью – на территории другого заводского округа, другого владельца.

Завозня – род надворной постройки с широким входом, чтобы можно было завозить туда на хранение телеги, сани и пр.

За́все – постоянно.

За всяко просто – попросту.

Заделье – предлог.

Зазнамо – знаючи, заведомо, в точности зная.

Зазорина – видная из вырезов или прорезей материя другого цвета.

Заневолю – невольно, поневоле.

Заплот – забор из жердей или бревен (однорезки), плотно уложенных между столбами; заплотина – снятая с забора жердь или однорезка.

Зарукавье – браслет.

Запон, запончик – фартук, фартучек.

Заскать – засучить.

Застукать – поймать, застать врасплох.

Заступить – поступить вместо кого-нибудь.

Званья не останется – не будет, и следа не останется.

Звосиять – сверкнуть.

Здвиженье – осенний праздник 27(14) сентября.

Земляная кошка – мифическое существо, живущее в земле. Иногда «показывает свои огненные уши».

Змеевка – дочь Полоза. Мифическое существо, одна из «тайных сил». Ей приписывалось свойство проходить сквозь камень, оставляя после себя золотой след (золото в кварце).

Змеиный праздник – 25(12) сентября.

Знат – знает.

Знатко, незнатно – заметно, незаметно.

Знатье бы – если бы знать.

Золотник – старая мера аптекарского веса – 4,1 грамма.

Зорить – зорко смотреть, высматривать.

Зюзелька, Зюзельское болото, Зюзельский рудник – речка, одна из притоков речки Полевой, Чусовской системы. Здесь на заболоченной низине, покрытой лесом, в прошлом была разработка золотоносных песков. В настоящее время на Зюзельском месторождении большой рабочий поселок со школами, больницей, рабочим клубом; связан автобусной линией с Полевским криолитовым заводом.

Изварначиться – превратиться в негодяев (варнаков), испортиться, разложиться.

Изготовиться – приготовиться.

Изоброченный – нанятый на срок по договору.

Изоброчить – нанять по договору (оброку), законтрактовать.

Изробиться – выбиться из сил от непосильной работы, потерять силу, стать инвалидом.

Из пору изойти – устать до предела.

Изумруд медный – диоптаз. Встречался ли этот редкий камень в Гумешевском руднике, точных сведений нет. Возможно, что основанием для упоминания о нем послужила находка других разновидностей этого драгоценного камня.

Исхитриться – ухитриться.

И то – в смысле утвердительного наречия: так, да.

Казна – употребляется это слово не только в смысле – государственные средства, но и как владельческие по отношению к отдельным рабочим. «Сперва старатели добывали тут, потом за казну перевели» – стали разрабатывать от владельца.

Как счастье поищет – как удастся.

Калым – выкуп за невесту (у башкир).

Каменка – банная печь, с грудой камней сверху, на них плещут воду, «подают пар».

Карнахарь – одна из бытовавших еще в девяностых годах переделок немецких технических названий. Вероятно, от гармахерского горна, на котором производилась очистка меди.

К душе – по душе, по мысли, по нраву.

Кого до́ходя – всякого, каждого.

Колтовчиха – Колтовская, одна из дочерей первого владельца заводов. Эта Колтовская одно время занимала среди промотавшихся наследников первое место и фактически была «главной барыней».

Коробчишечко – уменьшительное от коробок – плетенка, экипаж из плетеных ивовых прутьев.

Королек – самородная медь кристаллами; вероятно, название перешло как перевод бытовавшего слова «кених». «Зерна, называемые кених, взвеся записать… а по окончании года медные кенихи объявлять в обер-берг-амт» (Из инструкции Геннина).

Косоплетки плести – сплетничать.

Кош – войлочная палатка особого устройства.

Кразелиты – хризолиты.

Красненькое – виноградное вино.

Красногорка – Красногорский рудник вблизи горы Красной, у Чусовой, километрах в 15 от Полевского завода. В пору сказителя это был заброшенный железный рудник, теперь там ведутся мощные разработки.

Крепость – крепостная пора, крепостничество.

Крица – расплавленная в особой печи (кричном горне) глыба, которая неоднократной проковкой под тяжелыми вододействующими молотами (кричными) сначала освобождалась от шлака, потом под этими же молотами формировалась в «дощатое» или «брусчатое» железо.

Кричная, крична, кричня – отделение завода, где находились кричные горны и вододействующие молоты для проковки криц; крична употреблялась и в смысле – рабочие кричного отделения. «Крична с горой повздорили» – рабочие кричного отделения поспорили с шахтерами.

Кричный мастер – этим словом не только определялась профессия, но и атлетическое сложение и большая физическая сила. Кричный подмастерье был всегда синонимом молодого сильного человека, которого ставили к опытному, но уже старому мастеру, потерявшему силу.

Крылатовско – один из золотых рудников вблизи Кунгурского села.

К чему гласит – куда ведет, направляется.

Кышкаться – возиться, биться.

Ласкобай – ласково говорящий, внешне приветливый, сладкий говорун.

Лестно на себя навздевать – любить наряжаться.

Листвянка – лиственница.

Марков камень – гора формы огромного голого камня, находится почти в средине между заводами восточной и западной группы б. Сысертского округа.

Мараковать – понимать.

Мертвяк – мертвец; иногда только потерявший сознание. «Сколько часов мертвяком лежал».

Местичко – место.

Мешат – мешает.

Милостина – милостыня, сбор кусочков, подаянье.

Мода была – такой был обычай, так привыкли.

Моду выводить – модничать, наряжаться.

Мошенство – мошенничество, жульничество, обман.

Мрамор, Мраморский завод – в 40 километрах к ю.-з. от Екатеринбурга (население поселка занималось исключительно камнерезным делом, главным образом обработкой мрамора, змеевика, яшмы).

Мудровать – придумывать необыкновенное, дурачить кого-нибудь, ставить в трудное положение.

Мурзинка, Мурзинское – село (в прошлом слобода, крепость). Одно из древнейших на Урале. Здесь впервые в России в 1668–1669 гг. братья Тумашевы нашли «цветные каменья в горах, хрустали белые, фатисы малиновые, и юги зеленые, и тунпасы желтые».

По обилию и разнообразию драгоценных камней Мурзинское месторождение является одним из самых замечательных в мире.

Здесь добывались аквамарины, аметисты, бериллы, топазы, тяжеловесы, турмалины розовые, малиновые, черные, зеленые, бурые, сапфиры, рубины и другие разновидности корунда.

Мягкий камень – тальк.

Навидячу – на глазах, быстро.

Надсада – надрыв, повреждение организма от чрезмерного напряжения при работе.

Назгал, назгального (от галиться – насмехаться, издеваться) – на смех, издевательски, с издевкой.

На кривой аршин – неправильно, по неверной мерке.

На ладан дышит – близок к смерти, скоро умрет.

Нали – даже.

Намятыш – крепкий, сильный, плотный, как туго намятое тесто.

Нареченная – невеста.

На славе были – широко известны.

Наставать – наставлять, учить, следить за поступками.

Натаскаться – найти.

На хлеб не сходится – не стоит работы.

Находить – походить, иметь сходство. «На отца находит по волосам-то».

Не ахти какой, неахтительный – несложный, недорогой, простой.

Не́вдолге – вскоре.

Неженатик – холостой, парень. «У неженатиков разговор вышел – друг дружке рожи покарябали».

Некорыстный – нестоящий, плохой.

Неминуче дело – неизбежное.

Немудрящее – немудренькое, плохонькое, малостоящее.

Не оказывать – не показывать.

Не от простой поры – некогда, нет времени.

Не охтимнеченьки живут – без затруднений.

Не по ноздре – не по нраву, неприятно.

Не сладко поилось – не удалось жить спокойно и сытно, как было: «что-то не сладко сношеньке у нас поелось – ушла».

Не стояли(ребята) – не выживали, не оставались в живых, умирали в детстве.

Не тем будь помянут, покойна головушка – присловье, когда об умершем вспоминали что-нибудь отрицательное.

Не того слова – сейчас, немедленно, без возражений.

Не утыхаючи, без утыху – не переставая.

Нокоток – ноготок.

Нюхалка, наушник – заводской сыщик, шпион.

Нязя – река, приток Уфы.

Нязи – лесостепь, по долине реки Нязи, по направлению к Нязепетровскому заводу. Эта лесостепь часто упоминалась в быту Полевского завода.

Обальчик – пустая порода.

Обахмурить – овладеть вниманием, поразить.

Обдуват – обдувает, освежает.

Обвариться – сильно пожелать, устремиться к чему-нибудь.

Обережный – телохранитель, ближайший прислужник.

Обломать – победить, скрутить.

Обой – куски камня, которые откалываются, отбиваются при первоначальной грубой обработке, при околтывании.

Оболтать – заговорить, обмануть.

Оборуженный – вооруженный, с оружием.

Обраковать – забраковать, признать негодным.

Обратить – надеть оброть, недоуздок, подчинить себе, обуздать.

Обсказать – рассказать.

Обстроил – устроил.

Обуй – имя сущ. м. р. – обувь.

Обутки, обуточки – род кожаной обуви; коты.

Объедь – 1) ядовитые растения, которыми объедается скот; 2) то, что остается от корма, не съедается. «Объеди много в тамошних сенах».

Огневаться – разгневаться, рассердиться.

Огневщик – лесной сторож, которого брали на сезон летних пожаров (по стаянии снегов до свежего травостоя, иногда до осенних дождей).

Ограда – двор (слово «двор» употреблялось лишь в значении семьи, тягловой и оброчной группы, но никогда в смысле загороженного при доме места).

Одинова – один раз.

Одно свое – повторяет сказанное, стоит на своем.

Оклематься – прийти в сознание, начать поправляться.

Околтать – обтесать камень, придать ему основную форму.

Омельян Иванович – Пугачев Емельян Иванович.

Омег, или вех – ядовитое растение Cicuta virosa.

Омман – обман.

Оружье – ружье. «Как из оружья стрелено» – прямо.

Оплести – обмануть.

Оплетать – в смысле быстро и с особой охотой есть.

Опупышек – округление, круглый выступ.

Ослабу давать – снисходительно, терпимо относиться к кому-нибудь, слабо держать.

Остатный раз – последний раз.

Осыпь – обвал мелких камней с песком.

Откать – отброс.

Отутоветь – отойти, прийти в нормальное состояние.

Отходить охота – хотелось вылечить, поправить. Поставить на ноги.

Оха поймать – оказаться в трудном положении и притом неожиданно для себя.

Охлестыш, охлест, охлестка, схлестанный, хвост, подол, полы – человек грязной репутации, который ничего не стыдится, наглец, обидчик.

Охота – хочется.

Охотку стешить – добиться того, что хотелось, остыть. Охтимнеченьки, охтимне (от междометия «охти», выражающего печаль, горе) – горе мне, тяжело. Не охтимнеченьки – без горя, без затруднения, спокойно. «Жизнь досталась охтимнеченьки» – тяжелая, трудная. «Не охтимнеченьки прожили» – свободно, без больших затруднений.

О чем – почему. «О чем не сделать? – Сделаю». «О чем не спросить, коли надобность».

Очестливый, очесливый – почтительный, обходительный, вежливый; неочесливый – неучтивый, невежа.

Папора – папоротник.

Парун – жаркий день после дождя.

Парча – ткань с серебряной или золотой ниткой.

Перебуторивать – перерывать песок, землю, перемывать пески; вероятно, от слова «бутара» – промывальный станок.

Переоболокчись – переодеться.

Пескозоб – пескарь.

Петровки – вторая половина июня и первая половина июля, когда в старое время был так называемый «Петров пост».

Пехло – доска, посаженная поперек черня, род скребка для перегребания и разборки промываемых песков.

Пировля – пир, гулянка.

Пище – пуще, сильнее, больше.

Пла́вень – примесь к руде, облегчающая плавку, флюс.

Пле́ха – распутница.

По времени – с течением времени, через известный промежуток.

Погалиться – насмехаться, издеваться, измываться.

Подавывать – неоднократно выдавать понемногу.

Подбегать стали – стали обращаться.

Податься – пойти, уйти.

Под всюе – под всю.

Поддерново золото – то, что находят в верхних слоях песка – под дерном.

Поддонить, поддодонить – незаметно подставить, подсунуть.

Подлеток – подросток (преимущественно о девочках в возрасте от 12 до 16 лет).

Подлокотник – близкий слуга, доверенный, помощник.

Подыскиваться – приискивать повод для обвинения.

Пожарна – она же машина – в сказах упоминается как место, где производилось истязание рабочих. Пожарники фигурируют как палачи.

Позаочь, позавочь – за глазами, заглазно, в отсутствие заинтересованного.

Покарябать – побить, поцарапать, окровенить, оставить след. «Кто тебя эдак покарябал?»

Покорпуснее – плечистее, крупнее, здоровее.

Покров – старый праздник 14 (1) октября.

Покучиться – опросить, выпросить.

Полева́, Полевая – Полевский завод, ныне криолитовый, в 60 километрах к ю.-з. от Екатеринбурга. Строился Генниным как казенный медеплавильный, в 1727 г. одновременно был и железоделательным, со своей домной. С 1873 г. переделочные цеха работали на слитках Северского завода. Плавка меди держалась до конца прошлого столетия и была основной для Полевского завода. Во время, когда слушались сказы, медеплавильное производство умирало, переделочные цеха тоже работали с большими перебоями. В первом десятилетии XX в. здесь был построен один из первых на Урале химических заводов (сернокислотный), который при советской власти был переконструирован и расширен. Ныне здесь организован большой криолитовый завод, около которого развернулся соцгородок. На фоне строительства жалкой деревней кажется теперь старый заводской поселок.

В пору сказителя еще не было Челябинской железной дороги и завод был вовсе глухим углом. Входил он в состав Сысертского горного округа (см. Сысертские заводы и Гумешки).