Текст книги "Белая Доктрина. Правый взгляд на русскую идею"

Идеологические пласты в национальном сознании

Идейная вражда между сторонниками различных воззрений вполне обыденна. Даже в рамках одной идеологической доктрины порой возможны разночтения, дифференциация взглядов на ещё более узкие сегменты. У каждой локальной идеи при этом имеется и своя символика, а каждое выражающее её течение нередко проявляет крайнюю нетерпимость по отношению к символам оппонентов. В любой идеологии присутствуют свои плюсы и минусы, но из-за имеющихся недостатков той или иной концепции её противники преисполняются враждебностью ко всей соответствующей доктрине и ко всем её символьным выражениям.

Сверхчеловек отличается принципиально иным состоянием сознания. Для него неприемлема узость мышления и приверженность каким-либо конкретным мировоззренческим системам, поскольку его взору доступна вся полнота действительности в её бесконечном идейном разнообразии. Совершенный человек не исповедует ту или иную религию, потому что любая религиозная доктрина пусть и раскрывает определённые аспекты Бога, но одновременно и ограничивает видение Полноты своими доктринальными рамками. Любые теории и любая символика очерчивают границы воспринимаемой реальности, выражают собой отдельные детали цельной картины мира. Сверхчеловек достигает такого уровня миропостижения, при котором сознание отрешается от пристрастия к любым локальным идеям. Человек, обретший ясность и широту восприятия, складывает все воззрения воедино и восходит к чистейшему и беспримесному видению действительности, созерцает всю полноту мироздания.

Цельное национальное самосознание, аккумулирующее в себе самые разнообразные взгляды, в этом отношении подобно многослойному пирогу. Каждый пласт в нём имеет свой уникальный вкус и консистенцию, однако взятые все вместе, сочетаясь в едином кулинарном творении, они образуют некий совершенный вкус, который и характеризует всё это блюдо целиком. Аналогично устроена и национальная ментальность, она также является своего рода многослойной, но состоящей уже из неких духовно-идеологических пластов. Каждый из них имеет свои специфические свойства, обусловленные типом культуры и мировоззренческой средой своего времени. А наслаиваясь друг на друга, они и образуют полноту национального самосознания.

Дух нации не ограничивается внешними проявлениями исконной культуры, выраженными в обрядах, фольклоре, одежде и т. д. Самосознание народа возрастает и развивается подобно любой живой сущности. Со сменой эпох обнаруживаются всё новые идеи, формируются новые идеологические и духовные концепции, которые в свою очередь наслаиваются на уже существующие, давно закрепившиеся в национальной ментальности. При этом старое мироощущение не вытесняется полностью и не заменяется более современным, оно лишь дополняется новыми качествами. Каждый очередной этап развития нации добавляет свой уникальный вкус к цельному пирогу коллективного духа, привносит в национальное самосознание новые качественные характеристики. Таким образом, с нарастанием всё новых идейных пластов, наша коллективная сущность в конце концов и приходит к своему совершенному состоянию.

Национальная ментальность формируется в течение весьма длительного периода времени, в процессе жизнедеятельности множества поколений. Каждая эпоха в развитии народа привносит в русский дух и свою специфику, обнаруживает новые задачи и общие стремления. Полноту русскости способен прочувствовать и осмыслить лишь тот представитель нации, в чьём самосознании томятся все духовные напластования, начиная с этапа зарождения народа, с древнейших доисторических времён и вплоть до современности. Однако коллективная бессознательная память передаётся не из уст в уста, а посредством родовой связи. Можно выучить русский язык, жить в России, и называть себя русским по состоянию души, но при этом проникнуть в глубины национального духа вряд ли удастся. Невозможно стать истинно русским, не являясь при этом плотью от плоти русского народа и не имея исконных этнических связей с родовой общностью. Глубинная память, присутствующая в древних духовных пластах народного самосознания, вряд ли окажется доступной для восприятия инородцем даже при вовлечении его в нашу национальную культуру. Забытое прошлое напоминает о себе посредством бессознательных интуиций, иррациональных стремлений, суть которых невозможно оформить в умопостигаемые слова.

Глубинная духовная память народа, вся полнота национальной ментальности передаётся только наследственно, а именно тем, кто состоит с нацией в кровном родстве. Стать русским по духу, являясь при этом представителем чуждого этноса, значит перенять в себя только верхние ментальные пласты национального самосознания, то есть относительно молодые культурные слои, которые в настоящее время вполне осмыслены и наиболее активны. Например, инородец, ставший русским во втором или третьем поколении, сможет понять с достаточной ясностью и даже ощутить в себе интуитивно именно те идеи и образы, которые воспитали как его самого, так и те самые два-три поколения его предков. Однако более глубинные и древние духовные интуиции для него окажутся закрытыми и не воспринимаемыми. Тайна настоящей русской души для новоявленного русского так и останется неразгаданной. Соответственно и полнота его русскости окажется уже не та, поскольку степень причастности к исконному национальному духу в данном случае будет крайне мала.

В этом отношении чрезмерное межнациональное смешение, вовлечение в свою этническую группу представителей других не родственных этносов приводит к негативным результатам, поскольку в данном случае мы теряем связь с древними пластами своей национальной сущности, коллективная бессознательная память, хранящаяся в глубинах народного самосознания, размывается и утрачивается. А потеряв эти глубинные ментальные ориентиры, мы лишаемся и перспектив становления совершенными, достигшими предельных высот национального развития.

В чём же заключается процесс становления идеальной нации; когда и каким образом мы увидим себя таковыми. Как говорилось ранее, сверхчеловек ясно и беспримесно наблюдает всю полноту действительности, в любых воззрениях он однозначно различает истинное и ложное. Так же и идеальная нация на уровне рационального мышления осознаёт всю полноту своего родового духа, все духовно-идеологические напластования, начиная с самых древнейших и глубинных. Иными словами, народ возвращается к своим исконным корням, пробуждает в себе память о всех пережитых эпохах и имеющихся в общественном сознании метальных образах. Однако этот процесс сопровождается не воссозданием старого уклада жизни, а неким выводом древних идейных слоёв из глубин коллективного бессознательного на уровень рациональных и осознаваемых смыслов. В старых идеях мы вспоминаем все созидательные аспекты, находим способы воссоздания традиционных благих порядков в современных условиях, при этом осмысливаем и отбрасываем всё пагубное и деструктивное, что имело место в прошлом.

На каждом из исторических этапов мы получили определённый жизненный опыт, в одних случаях благой и созидательный, но где-то весьма драматичный и губительный. Тем не менее, все эпохи, какие народу удосужилось преодолеть, необходимы для становления идеальной нации. Теперь же задача состоит в том, чтобы шаг за шагом, анализируя прошлое, в каждом периоде развития русского духа вспомнить все позитивные достижения, полезные качества и благие стремления. Пробуждая в своей коллективной памяти один за одним все идейные пласты, мы в конце концов достигнем глубочайшей основы, то есть того древнейшего духовного состояния, при котором наш народ зародился на земле. Лишь тогда мы и увидим всю полноту своего национального Я и в полной мере осознаем своё предназначение в этом мире; в практической жизни воплотим всё идеальное, что хранится в нашем коллективном сознании, достигнем состояния сверхчеловеческого совершенства.

Этапы становления

История русского народа достаточно витиевата, и движется она на первый взгляд совершенно непредсказуемыми путями. Однако шатания между различными системами воззрений как раз и воспитали в нас все необходимые качества и способности, позволяющие в перспективе явить собой идеальную вершинную часть человечества. Мы в полной мере ощутили на себе практику реализации различных идейных доктрин, в результате русское самосознание с предельной ясностью различает все созидательные и разрушительные аспекты имеющихся идеологических концепций. Такая способность раскрывается не в отдельно взятых индивидах, а в цельном общественном организме. Каждый представитель народа симпатизирует какой-либо одной идейной системе, однако в коллективном сознании все подходы взаимодействуют между собой и гармонизируют друг друга путём подчёркивания собственных плюсов и обличения минусов у оппонентов. Таким образом, максимальное идейное разнообразие, присутствие в национальной общности сторонников всех базовых идеологий, как раз и отличает нас от остального мира, предопределяет наши способности в постижении идеального и гармоничного Закона.

Последний так называемый демократический период русской истории является едва ли не самым унизительным с момента образования централизованного российского государства. На этом этапе наш национальный дух обращается к идеологии либерализма. Однако в надежде на новые перспективы мы сталкиваемся и со всеми извращениями данной модели развития, воочию наблюдаем насколько бездеятельной становится власть, как быстро и массово деградирует сам народ. Так или иначе даже этот период оказался значим и необходим. Ведь в последние десятилетия существования СССР советское население представляло собой пассивную и безвольную народную массу, не способную на самостоятельное мышление и на принятие ответственных решений. Вся жизнь советского человека была распланирована; люди не задумывались о поиске работы, о профессиональной конкуренции, не напрягали извилины предприимчивостью; частная инициатива в том обществе по большей части не приветствовалась. Советский человек крайне примитивен, несведущ и слаб рядом с идеальным сверхчеловеком. В свою очередь, либеральная шоковая терапия вытащила аморфные народные массы из мира социалистических иллюзий в мир жестоких реалий, заставив людей думать уже собственной головой.

Кроме того, либерализм специфичен тем, что, сам являясь идеологией, он в то же время настаивает на отсутствии каких-либо всеобщих моральных ориентиров и норм, постулирует полную безыдейность общества. На первый взгляд данное положение безусловно разлагает общественное сознание, ведь государство, в котором отрицаются идеалы и ценности, и в котором каждый извращенец или умалишённый имеет полное право на самоутверждение в собственной психопатологии, превращается в ничто иное, как коллективный дурдом. Всё именно так, но вместе с тем, отсутствие довлеющей сверху идеологической доктрины освобождает национальных дух от мировоззренческих оков. Коммунизм зацементировал разум советского гражданина, навязав ему строго шаблонное мышление. Завершение же красной эпохи ознаменовало собой освобождение народного самосознания от всех сковывающих коммунистических догм. Именно идеологический вакуум в обществе и способствовал пробуждению глубинных духовных пластов в коллективном бессознательном, постепенному раскрытию интуиций старославянского и арийского духа. Без «демократической» революции 1991-го года мы так и остались бы в беспамятстве о своём древнейшем прошлом. Теперь же нашему рациональному мышлению открыты все идейные и духовные напластования, хранящиеся в недрах коллективной памяти. Всё большее число людей ощущают в себе пробуждение соответствующих образов и воспоминаний о духовных культурах древности.

Однако и коммунистический период нашей истории также внёс определённый созидательный вклад в становление полноты русской нации. Советская эпоха, как ни крути, становится временем всенародного подвижничества, всеобщей сверхконсолидации сил вокруг осевой идеи. За те десятилетия, что русский народ пребывал под гнётом тюремно-тоталитарной системы, он обрёл уникальную способность из ничего создавать нечто масштабное и всеобщее; отказываясь от всех индивидуальных потребностей и влечений, в едином порыве всецело устремляться к реализации глобальной идеи. Подобный коллективный порыв описывал один из русских мыслителей в «Философии общего дела», когда всё человечество вдохновляется единой целью, никто не живёт для себя, но все начинают трудиться ради общемирового дела, двигаясь к чему-то невообразимому и совершенному. Коммунистическая эпоха при всех своих минусах научила нас сверхединению и предельному напряжению человеческих сил. Без такой способности невозможно становление сверхчеловека и утверждение на земле идеального миропорядка.

Как это ни парадоксально, коммунистический идеал во многом и являет собой идеал сверхчеловека. Если сравним советские агитационные материалы, в которых отображается дух и эстетика идеального коммунистического общества, с такими же агитационными образами немецкого национал-социализма, то мы не обнаружим значительных различий. Советский человек будущего и национал-социалистический во многом схожи, однако пути к этому идеалу предлагались разные. Коммунизм настаивает на всеобщем равенстве, на принудительной уравниловке при распределении благ. Однако национал-социализм видит идеальную нацию как общество благородных граждан, и равный доступ к благам в данном случае реализуется не насильственным путём, а вполне органическим и естественным. Предполагается не уравнивание в достатке, а справедливое вознаграждение людей сообразно их способностям и устремлённости к достоинству с точки зрения идеальной морали. Все граждане идеальной нации равны в своём благородстве, поскольку каждый индивид, принадлежащий к благому национальному роду, всесторонне развит и сознателен. Однако же немцы, являясь индивидуалистами по своей ментальности, так и не смогли закрепить соответствующий образ в длительной исторической перспективе, совершив ряд фатальных ошибок не только вследствие чрезмерных акцентов на вопросах телесности, но во многом и по причине отсутствия достаточной способности к сверхконсолидации, к гармоничному и ненасильственному вовлечению всех прочих народов в предлагаемое общее дело.

Дореволюционная эпоха державного монархизма заложила в наше национальное самосознание более глубинные империалистические установки. Русский народ с тех пор становится носителем имперского духа, заглушить который уже невозможно. Империя для нас сакральна, русское государство уже не мыслится ни в каком ином качестве, кроме как империей. Сам по себе национальный империализм не гарантирует стабильности и нерушимости государства в долгосрочной перспективе. Из истории известен ярчайший пример коллапса древнеримской империи при исчерпании потенциала для захватнических войн. Империалистическое государство как правило выстраивает паразитарно-экспансионистскую модель, и его жизнеспособность обеспечивается непрерывным расширением сферы своего присутствия, вовлечением в себя всё новых территорий и ресурсов. Типичная империя рано или поздно достигает предела своего роста и с этого момента движется в сторону упадка и распада. Но только не русская империя; она не вписывается в этот стандартный шаблон, поскольку наши имперские амбиции основаны не на жажде захвата и потребления, а на самой идее Империи, то есть на концепте человеческого всеединства. Наши империалистические стремления обусловлены не эгоистическим желанием присвоения территорий для собственного довольства, а тягой ко всемирной упорядоченности, к объединению всех народов мира на основе идеального Закона.

В ещё более отдалённую по времени княжескую эпоху русские земли с переменным успехом претерпевают длительный процесс становления единого государства. В результате такой консолидации Русское царство впоследствии смогло перенять в себя имперское самосознание от гибнущей Византии. Противники христианской церковности яро осуждают тот период за привнесение и насаждение православия на русской земле, из-за чего якобы народ утратил связь с древнеславянской духовной культурой. Однако именно православное вероучение стало тем фундаментом, который смог объединить в едином государстве разрозненные славянские общности, а затем и русские княжества, заложив столпы будущей империи.

Единая вера открыла руссам путь к богоуподоблению, ведь христианская идея богочеловека как раз и подразумевает в себе духовный идеал сверхчеловечности. Рядовые верующие до сих пор не осознают всей полноты учения, воспринимая образ Христа лишь единичным субъектом, персонифицированным воплощением Бога. Однако, согласно христианским положениям, каждому земному человеку назначено стремиться к подобию с Христом, то есть каждый должен стать таким же богочеловеком (или сверхчеловеком). А значит не только конкретная персона – Иисус Христос, но и любой, достигший совершенства, является воплощением Бога, Сыном Божиим, индивидуальной проекцией или персонификацией всеединого Сознания. Период утверждения на Руси православия вдохновляет русский дух именно идеей богоуподобления, становления грешного земного человека очистившимся и непогрешимым сверхчеловеком.

Предшествовавшая языческая культура, восходящая из старославянской и праславянской эпохи, составляет основу нашего национального духа. Родовая вера у славян сочетает в себе идеальную гармонию между человеком и природой, душевное целомудрие, отсутствие лжи, алчности, воровства и прочих привычных нам пороков. Языческие культуры иных народов древности по своей природной чистоте не идут ни в какое сравнение со славянским мироощущением. Древние духовные интуиции подзабыты нами, однако они никуда не исчезли; тяготение к душевной чистоте и непорочности заложены в фундамент нашего национального самосознания.

Древнеславянский дух хранит в себе также интуицию беззаветной преданности родной земле. Именно из этой древнейшей культуры восходит сакрализация народом образа Руси как матери. Русь для нашей национальной ментальности предстаёт не просто землёй или территорией, но она живая сущность, которая страждет и заботится о каждом представителе белого народа. Соответственно, и каждый Русич заботлив в отношении матери-земли. Благое отношение к природе так же составляет отличительное качество сверхчеловека.

Языческая славянская культура является основой, но далеко не зачатком нашего национального самосознания. Русский народ зародился задолго до формирования праславянских племён, однако современные этнонимы в отношении той далёкой древности безусловно уже неприменимы. Все религиозные доктрины описывают дугообразное движение эволюционного процесса. С течением времени дух словно нисходит в материю, из идеального богоподобного состояния человек упрощается до приземлённого восприятия мира, приобщается к материальной сфере; временно отпадает от всеединого Бога, но затем вновь восходит к состоянию сверхчеловека, уже в новом качестве. Древнеславянский период является базовым в том смысле, что дух нашей коллективной сущности замкнулся на уровне природного существования, оказался максимально близок к земле и к земным материям. Человеческое сознание в эти тысячелетия меняет акценты, образы и смыслы космических масштабов уступают земным идеям и чаяниям. В религиозных учениях этот эволюционный этап характеризуется тотальной духовной деградацией, моральным разложением всех людских племён, утерей Закона. Однако белый народ в эру цивилизационной ямы (Кали-юги) изолируется от остального деградирующего человечества, возвращается в лоно матери-природы, достигает полной идиллии между духом и материей.

По окончании языческой эпохи мы вступаем в период нового восхождения, которое продолжается и в настоящее время. Однако ещё до этапа славянского язычества, на нисходящей стороне эволюционной дуги, в наше глубинное самосознание были заложены значительно более древние духовные интенции предковой праиндоевропейской (или арийской) культуры. Древнеарийские племена обитали на территории Русской равнины более четырёх тысяч лет назад. Цивилизационная общность той забытой эпохи характерна строгой упорядоченностью, как внутрисоциальной, так и этнической. Арии не позволяли себе кровосмешения с инородцами, более того, превозносили себя над прочими племенами, тщательно оберегая чистоту своего благого рода. Военная ярость и жажда побед пробуждается в нас именно из наследия древнеарийского духа; племена, принадлежащие к той культурной общности, оказывались непобедимы в войнах с иноплеменниками. Это был весьма многочисленный народ, преисполненный волей к телесному и духовному превосходству над окружающими их варварами.

Древние арии в ещё большей степени, чем славяне, осознавали себя потомками богов, соответственно, лишь себя они мыслили полноценными людьми, а всех прочих идентифицировали подобными животным. Для доисторической эпохи такой взгляд на мир был вполне оправдан. Полнота видения действительности у арийских народов значительно превосходила даже наше нынешнее миропонимание. Чтобы убедиться в этом, достаточно ознакомиться с древнейшими текстами той культуры – гимнами Ригведы. Сам язык этих песнопений настолько насыщен смыслами, что его невозможно полноценно воспроизвести никаким современным переводом. Каждая буква того древнего языка представляет собой целый образ, для выражения которого сегодняшним людям требуется одно или несколько слов; а каждое слово в языке праиндоевропейцев сравнимо по смыслу с современным предложением. Древнее арийство – это идеальная телесность, непобедимость и в то же время вершина человеческого духа, единство земной и космической действительности. Арии мыслили настолько массивные и высокие идеи, что современному мышлению соответствующие образы просто недоступны. Однако при всё более значительном и массовом пробуждении этого глубинного духовного пласта, мы постепенно возвращаемся к прежнему возвышенному состоянию сознания.

Интуиции древнего славянства и ещё более древний арийский дух томятся в самосознании любого представителя русской нации, имеющего глубинные родовые корни. Однако те, в ком указанные ментальные пласты до сих пор пребывают в спящем состоянии, пока неспособны понять соответствующие смыслы и ощутить свою причастность древним образам. Поэтому обывателя, в чьём сознании бодрствуют только современные идейные комплексы, будь то либеральные или чуть более старые коммунистические и имперские, все слова об арийской идее оказываются мало привлекательными. И тем более они не впечатляют тех индивидов, которые не имеют наследственной связи с нашей древней родовой памятью. Лишь с пробуждением и активизацией определённого духовного слоя человек начинает видеть, чувствовать и понимать всю эстетику и идейную специфику соответствующего периода в развитии национального духа.

Процесс пробуждения реализуется в коллективном самосознании поэтапно, и духовные культуры прошлого являют себя поочерёдно. В первую очередь активизируется, осознаётся и подвергается осмыслению ближайший к нашему времени идейный сегмент, затем последующий, более древний и глубинный. И если, как сказано, на низовом этапе духовной эволюции человек теряет своё богоподобие, погружает самосознание в телесные ощущения, то на эволюционной вершине он как раз и осознаёт себя богом, или сверхчеловеком. У арийской доисторической общности имеется и куда более древняя предковая культура – палеолитическая цивилизация богов. Допотопные асы/асуры составляли род сверхлюдей и обитали, согласно ведийским преданиям, в полярных областях мира. Это такие же плотские существа, но при этом совершенные, отличающиеся необоримой силой и ясным неограниченным взором, объемлющим всё земное пространство. Асурскому духу доступно также видение иных миров и вселенского Закона; свой земной мир асурская цивилизация стремиться уподобить идеальному порядку Универсума.

Глубинное ядро русского самосознания хранит в себе соответствующие интенции. При определённых условиях они в тех или иных аспектах напоминают о себе, воодушевляют нас тягой к Иному, пробуждают устремленность сознания в нечто запредельное, в высшие необъятные пространства, преисполняют жаждой постижения вселенских законов, утверждения совершенного и правдивого порядка на земле. В то же время, наш национальный дух содержит в себе и неимоверную иррациональную воинственность, милитаристское вожделение и абсолютное бесстрашие перед земными угрозами, эйфорию от войны против всего мира.

Согласно скандинавским и индуистским текстам, асы/асуры провялили беспощадность к врагам и безжалостно истребляли дикие племена, заселявшие допотопную землю. Вся земная дикость и отступления от вселенской упорядоченности для рода богов отвратительны. В то же время, эта древнейшая высшая цивилизация соблюдала идеальную меру между разрушением и созиданием. Рушится и уничтожается лишь не имеющее перспектив становления совершенным. Но всё, что имеет подобные устремления, всё желающее стать идеальным – должно быть облагорожено и одарено благами. Именно таким – бесстрастным, всесильным, всевидящим, ведающим идеальную меру – и является сверхчеловек.