Текст книги "Кокон пустоты. Сборник стихов"

Цени!!! (31. 03. 2016 г.)

Среди бескрайней пустоты

В чудовищные дни

Ты закопай свои мечты,

Лишь то, что есть, цени:

Цени, калека, костыли

И мрак цени, слепец,

Цени сквозной радикулит,

Замучивший вконец,

Цени заблеванный подъезд,

Железной двери лязг,

Цени, что отключили свет

И отключили газ,

Цени текущий вечно кран,

Разбитое стекло,

Что рядом рыжий таракан —

С друзьями повезло!

Цени дырявый свой карман

И головную боль,

И мутный, в трещинах стакан,

И крепкий алкоголь,

Цени, что на полу уснул,

Не понятый никем,

Цени сварливую жену

С половником в руке,

Цени тревогу, что, порой,

Не в силах превозмочь,

Цени клиентов, что домой

Ночами водит дочь,

Цени, что сын-олигофрен

Обгадился опять,

Цени уют бетонных стен,

Скрипящую кровать,

Цени шуршание теней,

Казенный скудный стол,

Цени решетку на окне

И галоперидол.

Цени барыг, цени воров,

Чиновников цени,

Цени шахида, что в метро

Проносит динамит,

Цени попа с крестом златым

В полпуда на цепи,

Молитву жаркую святым

Сомнительным цени,

Цени из глубины веков

Мерцание побед —

Ведь у тебя, в конце концов,

Своих-то просто нет!

Цени разбой, цени грабеж,

Распиленный бюджет,

Цени бессовестную ложь,

Что мелет президент,

Плевки блистательных вельмож

И хватку властных лап…

Цени, холоп, свое ярмо!

Цени ошейник, раб!!!

Цени и с гордостью носи

В душе тоску и грязь.

У Бога больше не проси —

Он, все равно, не даст!

Нацист. Особенности правосудия (04. 04. 2016 г.)

Смотрел недавно эксклюзив,

Как «Визенталя» активисты,

Подняв какой-то там архив,

Раскрыли старого нациста.

Виновен в тысяче смертей,

Но вот пришла пора расплаты —

Под трибунал попал злодей,

Надежно фактами прижатый:

Людей жестоко он пытал

В глухих гестапо кабинетах,

Потом концлагерь охранял.

Вот фотоснимки, документы.

Теперь нациста-палача

Открытым слушаньем судили —

От справедливого меча

Он больше прятаться не в силах.

Гремели возгласы: «Позор!!!»,

Висело в воздухе презренье

И хмурил брови прокурор,

Зачитывая обвиненье.

И в черной мантии судья

Черкал в тетрадь себе пометки,

Но, бросив в зал суровый взгляд,

Заметил вдруг пустую клетку.

«Где подсудимый?! Привести!

С чудовища сорвем мы маску!»

И в зал суда под вой и свист

Ввезли нациста на коляске.

Свирепый Гитлера вассал

Нелепой выглядел игрушкой,

Лишенный чувств, едва сосал

Он кислородную подушку.

А зал бурлил, негодовал,

Гудел, жужжал, как рой пчелиный.

И с ног сбивал проклятий шквал,

И гнев катился, как лавина.

К досаде грозного судьи,

Прервав толпу на полуслове,

Поднялся доктор со скамьи

И тихим голосом промолвил:

«Ему осталось жить три дня,

Не слышит он, не понимает…»

И покоробила меня

Фемида в праведном блистаньи.

Нет, я не спорю: негодяй,

В нем капли нет от человека.

Но, правдолюбцы, вы куда

Три четверти смотрели века?

Что, распознать за столько лет

Вы не смогли чумного зверя?

Найти его кровавый след?

Я в это сроду не поверю!

Вы не желали правды знать

И пенсию ему платили,

Вам было, в общем-то, начхать…

Чего ж теперь-то спохватились?

Таких, как он, прощать нельзя:

Ославьте, плюйте, заклеймите…

Но этот суд кому сдался?

Не суд, а фарс! Вы уж простите.

Мой ограничен кругозор,

Кого мое волнует мненье?

Судья выносит приговор:

Пожизненное заключенье.

Чудны дела… Пойди, пойми

Слепой богини черный юмор:

Три дня за тысячу убийств —

Гуманней что еще придумать?

Кокон Пустоты (26. 07. 2016 г.)

Ни тьмы, ни света нет —

Сбивает с толку нас

То, как светила спектр

Воспринимает глаз.

Планету облепил

Тягучий полумрак

И сажу от белил

Не отличить никак…

Нет правды на Земле,

Как, впрочем, нет и лжи —

Кто смог повыше влезть,

Кому принадлежит

Возможность без помех

С экранов гнуть свое,

Того слова в момент

Мы истиной сочтем…

Отсутствует мораль:

Суть этики всегда —

Условностей вуаль,

Запретов череда.

Сперва петля и плеть

Загонят под хомут,

Глядь – через пару лет

Уже запрет зовут

Законом, а потом

Отсутствие свобод,

Внушение кнутом

За нравственность сойдет…

Нет никакой любви —

Химическая блажь.

Лишь тот неуязвим,

Кто распознает фальшь

Сквозь снегопад невзгод,

Сквозь пляски на краю

И в культ не возведет

Иллюзию свою…

Нет ни добра, ни зла —

Придуманы они

Как будто на века,

Но пролетают дни,

Наращивая люфт,

Срывая тормоза

И с «минуса» на «плюс»

Меняя полюса…

Ни яви нет, ни снов,

Ни воли, ни цепей,

Ни Рая, ни котлов,

Ни Бога, ни чертей —

Чисты кругом холсты,

Реальности объем —

Лишь Кокон Пустоты

И ты, как в гипсе, в нем…

ВОЛЧЬЯ ЯМА 2016 г. – незакончен

Пролог. И то, и другое. (08.04.2016 г.)

Этим произведением Павел Карачин начинает новую партию стихов. 2016 г. Москва.

Тот, кто в России хоть сутки прожил

И не скривился от боли —

Или мерзавец, или дебил,

Или и то, и другое!

Царь собирает народ на войну

В дикие дальние страны —

Этот народ рукоплещет ему…

Разве, скажите, не странно?

«Бентли» чиновник купил золотой,

Средства изъяв из налогов —

Это не кража и не разбой —

Нецелевые расходы…

Из «Гелендвагена» вылез жандарм —

Пузо в четыре обхвата,

Круглые сутки на страже добра…

Только чьего – непонятно!

Поп на молитву напялил часы

За полтора миллиона —

Божий подарок. И веры азы

Пастве вещает голодной.

Бурным потоком текут из казны

Деньги в заморские банки,

Следом бегут на чужбину умы —

Скатертью тропка! Не жалко!

Речи цветистые, пышный парад:

«Славься, Девятое Мая!»

А старики у собеса стоят,

Жалкие крохи считая.

Под бесноватое пение труб

В сквере идет викторина,

А на ведущем – ей-Богу, не вру! —

Яркий костюм Буратино…

Я обалдел от картины такой

И восхищенно присвистнул:

Вот, наконец-то, нашелся герой,

Что представляет отчизну!

Скуку науки с пеленок отверг,

Азбуку где-то посеял,

Мыслей в башке деревянной – мизер,

Пляшет под дудку злодея,

Что предлагает в России опять

Право ввести крепостное…

Или смеяться, или рыдать,

Или и то, и другое?

«Что за свобода?! Зачем вам она?!

Нам не примером Европа!»

Вечно к нагайке готова спина

У записного холопа.

К голосу разума – грустно, но факт —

Эти создания глухи.

Только и могут – лакать суррогат,

Гадить и ползать на брюхе,

И рассуждать про победы отцов,

Будто к ним сами причастны.

Толпы безмозглых, незрячих глупцов

Под руководством мерзавцев!

Жизни без плети – копейка цена!

Это не наше! Забудьте!

Пиво, футбол, с толстой жопой жена

И в телевизоре Путин:

«Не сосчитать супостатов окрест!»

Я же реальностью скован:

Дня не прошло, как белили подъезд,

Глядь – он уже разрисован!

В рыжих потеках блевоты стена,

Мусоропровод обоссан,

В лифте красуется куча дерьма —

Кто это сделал? Пиндосы?

То, что ты ночью пугаешь детей

Воем похмельным и стоном

Или гоняешь по кухне чертей —

Происки пятой колонны?

Неча пенять на проруху-судьбу,

Мол, неуютно и тесно:

Думай – не думай, а свиньям в хлеву

Самое-самое место!

Эй, буратины – потомки бревна,

Люди?… Не люди – предметы!

Что заслужили – примите сполна

И не скулите при этом!

Впрочем, пожалуй, сам черт не поймет,

Кто в беспределе повинен —

Власть обнаглевшая, глупый народ

Или и те, и другие…

Кем быть. Руководство для выпускника (12. 04. 2016 г.)

За плечами школьный бал,

Шарики и танцы.

Чем ты думаешь, школяр,

Дальше заниматься?

По уму чтоб строить жизнь,

Раскрывай-ка уши,

От смартфона оторвись

И совет послушай:

Творческий потенциал

Воплощать несложно:

В лифте х..й нарисовал —

И уже художник.

А не хочешь на мазню

Годы жизни тратить,

В блоге настрочил хе..ю —

И уже писатель.

О судьбе своей народ

Ждет прогноз правдивый?

Будь умнее – прояви

Инициативу:

Заводи «живой журнал»,

Пользуясь моментом,

Дважды верно угадал —

Прослывешь экспертом.

Не беда – скурил букварь,

Выгнали из школы —

Мир научный, словно ларь,

Бездарями полон.

Химия и сопромат

Нынче не в почете:

Лишь сумей освоить грант —

И уже ученый.

Но пора вперед идти,

Чуя конъюнктуру,

Ты, азартен и ретив,

Вылез на трибуну,

Слышен в голосе металл:

«Граждане, внемлите!»

Быдло жестко на..л —

И уже политик.

Ну а там – бюджет пили,

Почивай на лаврах.

Жизнь твоя, как ни крути,

Задалась неслабо!

Но смотри не оступись

На пути на этом,

Не бузи, всегда держись

В рамках этикета,

Толерантности закон

Заучи с пеленок:

Назовешь говно говном —

И уже подонок.

Царь вошел в колонный зал —

Разминай суставы:

Лбом до пола не достал —

И уже мерзавец.

Рукоплещет, что есть сил

Цвет дворцовой знати,

Первым ручки опустил —

Стало быть, предатель!

И тогда держись, малыш,

Молох непреклонен:

Быстро в Лондон не сбежишь,

Глядь – уже на зоне.

Гордость лоха подвела,

Прочно в сети пойман:

Ни карьеры, ни бабла —

Выпал из обоймы…

Так не проморгай свой шанс

В бытия болоте,

А иначе, как ишак,

Сдохнешь на работе!

Солнечные дети (15. 04. 2016 г.)

В Тридевятом царстве утро наступает,

Свет на Землю льется без конца и края.

Радостной улыбкой день грядущий встретят,

Услыхав будильник, солнечные дети.

Вымоют мордашки, выгладят рубашки,

Скушают на завтрак молочко и кашку

И гурьбою шумной движут в детский садик,

Где за них, за малых, все решают дяди.

Дяди составляют для детей диету —

Чтоб не растолстели, чтобы по бюджету,

Как подстричь шальные кудри на макушке

И играть в какие следует игрушки.

Дяди сочиняют игры ролевые,

Чтоб бесценный опыт дети получили,

Не тонули в лени, праздности трясине —

Ничего приятней нету, чем рутина!

Чтоб на выбор роли детских сил не тратить,

Их распределяет мудрый воспитатель:

Аллочка – на сцену, Маша – за прилавок,

А мести дорожки нынче будет Славик,

В офис – Игоряша, за баранку – Вася,

А Наташа с Катей пусть стоят на трассе,

Остальным сегодня предстоит «Зарница» —

Воевать наука в жизни пригодится.

А в обед приходит дедушка-священник,

Проповедь читает он проникновенно,

Мол, они – святые, избранные Богом

И идти особой нужно им дорогой.

Ой, закапал дождик с неба аномальный…

В октябре – и тучи? Это ненормально!

А зима наступит – снег пойдет некстати —

Разъясняют детям неразумным дяди.

И в жару, и в холод, при любой погоде

Время незаметно за игрой проходит:

Вот уже и вечер звездами стучится —

По домам детишкам надо расходиться.

Дома телевизор полон баек сладких:

По экрану скачут белые лошадки,

Вместо старых кукол – Хрюши и Степаши,

Дядя Вова на ночь сказочку расскажет

Про Кащея злого, черного снаружи —

Мы его не любим, больше с ним не дружим,

И про бабку Ежку, что живет в Европе,

Где плохие дяди скачут с голой попой,

И про то, как нагло гнут свои законы

Тролли, что засели в замке Пентагоне,

И про людоеда – жуткого страшилу

Из земель восточных. Звать его ИГИЛом.11
  ИГИЛ – радикальная террористическая экстремистская группировка Исламское Государство. Запрещена в Российской Федерации решением Верховного Суда от 29 декабря 2014 Г. N АКПИ14—1424С


[Закрыть]

Но не бойтесь, дети и не прячьте глазки:

Радует развязка – ведь на то и сказка!

Дядя Вова добрый защитит, укроет

И руками горе разведет любое —

Пригрозит Кащею, поругает Ежку,

Чудище с Востока победит бомбежкой.

Сильный и отважный, за весь мир в ответе!

Любят дядю Вову солнечные дети.

Спать пора ложиться – на часах двенадцать,

Чтобы сил для игр завтрашних набраться.

Освещает месяц детские кроватки…

Баю-бай, детишки, все кругом в порядке!

Волчья яма. Басня (18. 04. 2016 г.)

Уж сколько раз твердили миру:

Маршрут заранее планируй,

А коли вышел на дорогу —

Смотри под ноги!

Священник, мент и депутат

Шли поздно вечером назад

С корпоратива сыты-пьяны

И угодили в волчью яму,

Что вырыл прямо на пути

Какой-то дурень. Не пройти!

Четыре метра в вертикали —

Добро, хоть шеи не сломали.

Чего б не вызвать им такси,

Пойди теперь уже, спроси.

История не знает, право,

Какой пешком понес их дьявол.

Хотели вылезти – никак:

Уж больно яма глубока.

Ловушка вырыта прекрасно —

На совесть кто-то постарался.

Когда повыветрился хмель,

Задумались: «А как теперь?

Сидеть тут целый месяц можно,

Покуда кто-нибудь поможет!»

Вот мент с досадой говорит:

«Ну, пожалеет паразит!

В алмазы звезды обратятся!

Мне б только доверху добраться…»

И депутат не отстает:

«Системный нужен здесь подход!

Вот только вылезу – и сразу

Составлю черновик указа:

Законом нужно запретить

Посредь дороги ямы рыть!

А кто нарушит – безусловно

Предатель! Пятая колонна!»

А поп бурчит от злости красный:

«Кто вырыл – нехристь, это ясно!

Поэтому, всего вернее —

Предать анафеме злодея!»

За разговором да за гневом

Стрелою время пролетело

И долгожданное светило

Лучами яму озарило.

Снаружи слышатся шаги…

«Прохожий, милый, помоги!»

И в яму, сквозь листву и глину,

Громадный заглянул детина.

Холодный, хищный взгляд очей,

Лежит дубина на плече,

Ручищи – что твои лопаты

И, кажется, слегка поддатый.

А щерится – аж дрожь берет…

«Ты кто, любезный?!» «Я? Народ!

Мне жрать охота – нету мочи,

Вот я и вырыл яму волчью.

Вас Бог послал в конце концов —

Теперь полакомлюсь мясцом.

Знать, услыхал мои молитвы!

Ну, кто тут самый аппетитный?»

Замолкли узники, опешив —

Трудненько свыкнуться, конечно,

Тому, кто миром управлял,

Что, словно кур, в ощип попал.

Потом пошли мольбы, угрозы,

Но нету в них ни капли пользы.

Хотели даже денег дать,

Но не сошлись в цене, видать.

Детина без сомненья тени

Хватил, плевав на возраженья,

Мента дубиной по башке

И уволок его в мешке.

Поп с депутатом приуныли,

Им яма кажется могилой.

Дошел до них шашлычный смрад,

А через час – могучий храп.

С утра Народ вернулся к яме

И, костью в пасти ковыряя,

Промолвил, встав на ямы край:

«Ну что же, завтракать пора!»

На этот раз принес с собой

Веревку с затяжной петлей

И, ухмыляясь жутковато,

Надел ее на депутата.

Тут депутат, что было сил

Заверещал, заголосил:

«Пусти, урод! Ты, хищномордый,

Не можешь быть моим народом!

Народ мой смирный любит власть

И слуг своих не станет жрать —

Спокойный, тихий, не бунтует,

За нас покорно голосует!»

Детина выдохнул: «Ага!

Но ты – еда, а не слуга!»

Хихикнул над формулировкой

И с силой дернул за веревку…

Один остался в яме поп

И сразу на колени – хлоп:

«Спаси, Владыка Православный!»

Аж лоб о камни раскровавил,

«Могучий Боже, видно зря

Я пастве лгал у алтаря,

Кладя себе в карманы злато —

Я пред тобою виноватый!

Я сквернословил, пил, курил,

По девкам хаживать любил…

Прости меня, яви мне чудо —

Спаси! Я больше так не буду!»

Но, видно, много дел других

У Бога… Слышатся шаги,

Лик освещает ямы своды…

Но не Господень, а Народа!

В руках зазубренный топор,

А на плече уже багор,

Законодателя пиджак

На нем не сходится никак.

Поп, безо всяких размышлений,

По новой рухнул на колени:

«Послушай, отпусти родной!

Давай помолимся с тобой!

Твоя затея – грех большой,

Рискуешь ты своей душой!»

Народ в ответ: «Молиться? Дудки!

Ты позаботься о желудке!

Не может быть душе во вред

По расписанию обед!»

Топор сверкнул, руке покорен,

Попу решалку снес под корень…

Достав багром из ямы тело,

Детина быстро и умело

На яму навалил листвы

Для новой порции еды.

Мораль простая тут сокрыта:

Всем представителям элиты,

Страной моей руководящим,

Пристало вниз смотреть почаще —

Не то высокомерных вас

Народ сожрет, неровен час!

Торжество. Интермедия (апрель 2016 г.)

Как-то раз в преддверьи лета собралась на парад

Вся элитная тусовка не заставших войну,

Раздающая друг другу воз фальшивых наград.

Кавалеры в галунах и орденах золотых,

Расфуфыренные дамы в королевских мехах

И на многие мильоны бриллиантов на них.

На столах полно шампанского. белуги, икры,

Много сладостей заморских, дорогих коньяков,

Пухом стелятся персидские под ноги ковры.

Над трибуной золоченой развевается флаг

Да гремит оркестр маршем так, что уши болят,

Фейерверки огоньками чертят в небе зигзаг.

Большинство не знает даже, в честь чего собрались.

Это, в общем, и не важно – был бы только размах,

А с размахом все в порядке – знай себе веселись!

Ветераны кучкой серой – на местах боковых:

Изможденные, седые молчаливо стоят —

Каждый грустно понимает: сей фуршет не для них.

И поднялся на трибуну со стаканом в руке

Рогоносный и хвостатый Богом посланный Вождь,

Обратился громогласно к хохотливой толпе:

Мол, помянем, братцы, павших в той ужасной войне,

А вторым бокалом сразу мы уважим живых —

Тех, кто падали, но шли, не говоря о цене!

И под гром аплодисментов и хрустальный трезвон

Козлоногий вдарил в бубен, начиная парад,

Самый пышный и масштабный от начала времен:

Пролетели самолеты, демонстрируя мощь,

оставляя в небе ясном несмываемый след

И восторгом осветились лица знатных вельмож,

Прокатились катафалки в разноцветных венках,

Вслед за ними прошагали батальоны калек

И в экстазе бились дамы в бриллиантах-мехах.

Стали чествовать усердно ветеранов и вдов:

Вождь их лично вызывал по одному на помост,

Кавалеры притащили три мешка орденов,

Прицепили горемыкам побрякушки на грудь

Да раздали всем безногим новые сапоги,

А любой из кавалеров речью смог щегольнуть:

Мародер восславил щедрость побежденных земель,

Дезертир – гостеприимство хуторских погребов,

Что давали в дни сражений хлеб, вино и постель,

Командир заградотряда героизм воспевал

Тех служивых, что ложились грудью на пулемет,

Тех, кто с палкою на танки упоенно бежал,

Генерал, оплывший жиром, уклонистов клеймил,

Не желающих подохнуть по приказу господ,

Распалялся, за Отчизну верещал, что есть сил.

Ветеранам намекнули, чтобы шли по домам,

Мол, хорошего помалу – надо совесть иметь!

Чтоб не лезли с грязным рылом к королевским столам —

Ведь икры на всех не хватит и не дело совсем,

Если каждый будет трескать дорогущий коньяк!

На прощанье им всучили по пятку хризантем.

А потом пошел веселый долгожданный гудеж:

Анекдоты и частушки вместо скучных речей,

Тосты, пляски до упаду. Рад-радехонек Вождь!

Дамы дружно показали на трибуне стриптиз,

Кавалеры обрыгали угощеньем ковры,

Флаг, обстрелянный шампанским, грязной тряпкой повис.

«Праздник удался на славу – возразить тут нельзя!

Что уж что, а хороводить – равных нам не сыскать!

И, опять же, поколений наблюдается связь…

Всем спасибо, все свободны, а на будущий год

Пуще прежнего закатим новый пир на весь мир!» —

Так закончил это действо Богоизбранный Вождь.

Лишь в покинутом селеньи ждет полковник письма:

Хлеб с водой, худые лапти да изба набекрень —

Благодарная забыла про героя страна…

Символ (01—09. 05. 2016 г.)

На праздник, главный для страны,

По площади по Красной

Среди ликующей толпы

Решил я прогуляться.

Вообще, я сборищ не люблю —

Не для меня потеха,

Но шествие, парад, салют…

Собрался и поехал.

На площадь-то саму меня,

Понятно, не пустили —

Кругом ОМОНовцы стоят,

А, все равно, красиво!

Сияет Солнце, все цветет,

Кругом шары и ленты,

Ждешь с нетерпеньем целый год

Такого вот момента!

И окрыленно я шагал

Средь праздничного шума,

Но ветерана увидал,

Что плакал возле ГУМа.

«Ты что, отец?! Чего ревешь?!

Не дело ты затеял!

Сейчас тебя поздравит Вождь

С трибуны мавзолея!

Чудак ты, дед! Смотри – парад,

Веселье-то какое!»

А он мне указал на флаг,

Что реял над толпою.

«Гляди сюда, сынок – сказал

От слез охрипшим гласом —

Под этим флагом воевал

Подлец Андрейка Власов,

Из-под него в меня стрелял

Солдат РОА! Предатель!

А вот теперь, средь бела дня,

Он – главный на параде…»

Что мне ответить старику?

Чем успокоить нервы?

Попробуй-ка ему втолкуй,

Что флаг – всего лишь жертва,

И вовсе он не виноват,

Что проклятый, презренный

Какой-то гад сто лет назад

Им прикрывал измену!

Но взгляд героя слишком строг:

Осекся, растерялся…

Довел я деда до метро

И с прочими смешался,

Но не пошел уже назад —

Мне стало вдруг противно.

Домой вернулся, лег в кровать…

Привиделась картина:

Перед Кремлевскою стеной

Под флагом-триколором

Стоит наш президент родной,

Но почему-то в черном.

Необъяснимое ничем

Он вызывает чувство,

Видна повязка на плече,

А на повязке – буквы,

В тумане, что навеян сном,

Не разобрать, какие.

Вначале, вроде, «Р» и «О» —

Наверное, «Россия».

Сверкают круглые очки,

Хотя, конечно, зрячий.

Неузнаваемый почти,

В кармане руку прячет.

И тянется к нему народ

Любовно, опьянело…

А он внезапно достает

Блестящий «парабеллум».

Раздался выстрел… Я открыл

Глаза и понял сразу:

Шутиху кто-то запустил

Под окнами. Зараза!

Включил рукой нетвердой свет,

Тревожно сердце ноет:

Флаг, «парабеллум», президент…

Приснится же такое!

НИКТО 2016 г. – незакончен

Послание к жаждущим (08. 07. 2016 г.)

В стихах моих не ждите откровений,

Листая словно Книгу Бытия —

Меня терзают смутные сомненья,

Что правом этим обладаю я.

Ну кто я есть – вы посудите сами,

Чтоб эталоном жизнь считать свою?

Едва-едва свожу концы с концами

И на работу в пять утра встаю,

Пока не нажил виллы на Рублевке,

Безжалостно грызет меня мороз,

Когда, как старый пес, на остановке

Я жду битком набитый «скотовоз».

И, проявляя гнусное лукавство,

Невесть откуда взявшуюся прыть,

Я лицемерно кланяюсь начальству,

Чтоб премию в квартале получить.

Захвачен повседневной суетою,

Вплетен в тягучий будничный кошмар,

Совсем не пью, поскольку алкоголик,

А на обед, обычно, шаурма.

Я злюсь на шумных взбалмошных соседей,

Что ночь от ночи досаждают мне,

На президента, что с трибуны бредит

О том, как славно жить в моей стране,

На глупость свежепринятых законов,

На каждого «народного слугу»,

Брехню каналов информационных…

Но ничего поделать не могу!

Умел бы жить – не злился б до изжоги,

Наверное, стихов бы не писал…

На острове тропическом в шезлонге

Я б возлежал, плевал бы в небеса,

Забыв навечно ящик свой бетонный,

Мне б жаркий ветер волосы трепал,

По трубочке коньяк коллекционный

Из капельницы в вену поступал,

Поскольку самому напиток сладкий

В стакан налить, конечно, было б лень.

И юные грудастые мулатки

По очереди мне сосали член —

Ведь двигаться совсем я не настроен —

Штаны сними, потом опять надень…

А кто освободился, надо мною

Держали зонтик, создавая тень.

Мечты, мечты… На них не стоит тратить

И драгоценных десяти минут,

Которые, в конечном результате,

Годами вон из жизни убегут.

И каждая конкретная минута

Мне радостных не дарит перспектив!

Как я могу других учить чему-то,

Когда своих забот – не разгрести?

Вот пишешь – кто-то думает: «Провидец!

Он будущее знает наизусть!»

Что знать могу я, в жестком кресле сидя?

Каких вещей могу постигнуть суть?

Чтоб ни в кого не плюнуть, не обидеть,

Дипломатично объясню посыл:

Когда б умел я будущее видеть,

Я б баксы по тридцатнику купил!

Но, жалкую мошну держа в целковых,

Со всем народом вместе пролетел.

Так что провидец из меня хреновый —

До Ванги я пока что не дозрел.

Вообще, гляжу, несправедлива доля

Того, кто может фразами играть —

Обязан он литературным слогом

На путь какой-то массы наставлять.

Другое дело – скульптор, композитор,

Художник. Чужд им бремени хомут.

Вот, скажем, Баха слушаешь сюиту…

Чему она нас учит? Ничему!

Способна возбудить и убаюкать,

Но не дает ответов, как ни жаль…

А чуть иной набор добавишь звуков —

Слова – и сразу подавай мораль!

Ван Гог великий написал картину

«Подсолнухи» – какая красота!

Но, ежели мозгами пораскинуть,

Что он хотел сказать нам? Ни черта!

В оценке той картины гениальной

Критерий лишь один – другого нет:

Красиво, любо, нравится – и ладно!

Или не нравится… Ну, тут на вкус и цвет.

Но вот картины начали движенье —

Кино – и сразу зритель заворчал:

«Для молодежи в фильме нет идеи

И где же поучительный финал?!»

Несправедливость, как удавка, душит:

Выходит, позволительно одним,

Не отвлекаясь на умы, бить в душу.

К другим такой подход неприменим!

Спасать миры – не дело для поэтов,

Писателей, актеров и шутов —

На это есть бесчисленно воспетый

Могучий мудрый Бог, в конце концов!

Я лишь могу, с дерьмом увидев яму,

Предупредить о ней в своих стихах,

А верить или нет… Решайте сами,

Кто обойдет, кто свалится туда.

Вы мне цинизм обычный мой простите,

Но, думаю, полезно будет знать:

Поэт – не Нострадамус, не Спаситель —

Он лишь слова умеет подбирать!