Текст книги "Разговор о Ренессансе"

Разговор о Ренессансе
Павел Лукаш

Дизайнер обложки Марк Канович

© Павел Лукаш, 2017

© Марк Канович, дизайн обложки, 2017

ISBN 978-5-4485-4622-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Разговор о Ренессансе» – пятая книга Павла Лукаша, в которую в основном вошли стихи, написанные после 1997 года, а также «избранное» из предыдущих изданий. Это взгляд (часто – иронический) на «жизнь»: на повседневность, любовь, прошлое, настоящее, но не на будущее. И хотя в книге отсутствуют лирические штампы и поэтический пафос, читатели, вероятно, найдут что-нибудь и для себя. Приятного чтения!

Такая штопаная жизнь

Незабвенные

 
Тот год, теперь уже не близкий,
беды ещё не предвещал:
твой восхитительный английский
меня безмерно восхищал.
 
 
Но, помнится, в другом году,
теперь уже таком же дальнем,
ты говорила на урду —
в бреду ли параноидальном?
 
 
Следили-то не за тобой!
Они тогда за мной следили.
Они тогда за мной ходили
с большой подзорною трубой.
 
 
Все потому, что я им должен
за тех, кто жив и кто не дожил —
кто от начала всех начал
ни разу их не замечал.
 
 
А я, как вышедший из комы,
как сквозь магический кристалл,
увидел: мне они знакомы,
но виду подавать не стал.
 
 
Но и с тобою стал неловок
и объясниться не сумел:
я сам бы не уразумел
тех жестов, взглядов, недомолвок.
 
 
Я ускользнул! Я был таков!
Удрал! Сбежал на юг, на воды…
И там читаю переводы
твои – со всяких языков.
 

2002

«Лишённый счастья и наследства…»

 
Лишённый счастья и наследства,
почти сражённый наповал,
я посетил подругу детства,
которую не забывал.
 
 
Вот упоительная встреча:
она внимала не переча,
а дальше – было, как в бреду…
Лет через пять – ещё приду.
 

1998

«Где обделяли милостью природу…»

 
Где обделяли милостью природу,
в другом миру, в этнической смеси,
я вдруг поверил (через пень-колоду):
Барух ата еси на небеси —
душа – реинкарнация – нирвана —
что очень странно, и – не очень странно,
какая, впрочем, разница – Спаси…
 
 
Сменились время, место – что осталось?
Работа-волк? Но в лес не убежишь…
И вот опять поверилось – под старость —
что это есть любовь… и это – жизнь!
Как мальчик во саду ли, в огороде…
Ной говорил по пьяни что-то вроде —
с той, что тебя несчастней, не ложись.
 
 
А ты была несчастной и… уютной,
в какой-то мере сделалась родной,
и всё же ты была сиюминутной,
для ирреальности – непроходной:
пусть у тебя тех жизней – что у кошки,
игривый нрав, пленительные ножки…
Но тут – не меньше вечности одной.
 
 
В той жизни – ты мне что-то уделила:
духовность? страсть? ажурное бельё?..
О, нет! Не Саломея, не Далила…
Всё очень мило – только не моё…
В той жизни ты любовь сжила со свету,
и я, признаться, следуя совету:
дышите глубже – задушил её.
 

2007

«На каждый мой ответ есть Твой вопрос…»

 
На каждый мой ответ есть Твой вопрос,
и не наоборот.
И снова камни – кучно и вразброс —
летят в мой огород.
 
 
Тебе мои намеренья открыты —
всё ясно наперёд.
О Боже, не бросай метеориты
в мой огород.
 

1998

«Где влюблённый нелеп и главенствует блажь…»

 
Где влюблённый нелеп и главенствует блажь,
а практичность – бесспорный кумир,
из разбитых судеб собираешь витраж
для окошка в свой маленький мир.
 
 
Салютую рукой твоему витражу,
и уже над потерей скорбя,
словно всякий другой, от тебя ухожу,
оставляя частицу себя.
 

1998

«Моя отчаянная злоба…»

 
Моя отчаянная злоба
сама собой обречена,
поскольку раздавить микроба
ещё труднее, чем слона.
 
 
Живу, на многое готовый
в быту, в любви, но не в борьбе —
я сам себе поход Крестовый,
я Хиросима сам себе.
 

1998

«Удавиться в самом деле…»

 
Удавиться в самом деле
мы бы оба не хотели.
А тому, кто много стонет,
ни во что вникать не стоит.
 
 
Можно самоуглубиться,
если ты самоубийца.
Лучше очень удивиться,
чем не очень удавиться.
 

1998

Полёт

 
Если б ты меня не избегала,
собственно, не так уж не любя,
как хватает Витебску Шагала,
мне вполне хватило бы тебя.
 

1998

«С коньяком и картошкою…»

 
С коньяком и картошкою
и до самой зари
развлекались гармошкою
мужики-технари.
 
 
Завывала гармоника,
что ночное зверьё.
Если жизнь – электроника,
наплевать на неё.
 

1997

«Не так уж всё черным-черно…»

 
Не так уж всё черным-черно:
я сотворял богинь порою
себе и своему герою —
чёрт его знает из чего.
 
 
Что это всё не просто так,
увы, не верю, но надеюсь
и подготовлюсь, и оденусь
по меньшей мере в белый фрак.
 

1998

«Пора бы свои соблюдать интересы…»

 
Пора бы свои соблюдать интересы
тому, кто нигде не бывал.
Мы долго смотрели на глобус Одессы
(её океан омывал).
 
 
Цвела нищета, созревали скандалы,
и не было жизни, и нет…
И лишь иногда доходили сигналы
с каких-то далёких планет.
 

1998

«Летя на «Боинге» в Европу…»

 
Летя на «Боинге» в Европу,
я вижу то, что видит Бог:
страна Италия, невроку,
похожа сверху на сапог,
 
 
о чём давно уже известно,
о чём известно будет впредь…
И все же очень интересно
в оригинале посмотреть.
 

1998

НЛО

 
Напрягая глаза до обморока,
силуэт наблюдала публика:
то ли бублика в виде облака,
то ли облака в виде бублика.
 

1998

О морали

 
Почему, например, не ворую,
хоть возможность имею порой…
Можно щёку подставить вторую,
а вот задницы нету второй.
 

1998

Мезальянс

 
С небывалым интересом
наблюдаю за регрессом
наших отношений:
много ухудшений.
 

1998

К роману

 
Сюжеты, в общем, не печальны —
другие выброшены,
все совпадения случайны,
герои вымышлены.
 

1999

Из романа

 
У героини всё, что нужно:
семья, пристанище…
Она приветлива наружно,
а впрочем – та ещё…
 

1999

Ностальгия

 
Возрастную вытравить тоску
всё труднее с каждым днём рожденья.
Временами хочется в Москву —
сёстры знают – это наважденье.
 

1999

Последняя встреча

 
Ты присела на скамью
и сказала: «I love you».
Ты сказала: «I love you,
но хочу создать семью».
 

1999

«Ход событий не нарушу…»

Судьбы теченье не нарушу…

П. Межурицкий

 
Ход событий не нарушу:
быт, работа и кровать…
Ведь поэты чёрту душу
перестали продавать.
 
 
Понимаю хорошо я,
что в последние года
предложение большое,
спроса нету – вот беда.
 
 
Выживаем слава богу,
отдавая за гроши
ежедневно понемногу
состояния души.
 
 
А сума не за горами:
те же ангел или чёрт
не являются с дарами —
только времечко течёт.
 

1997

«Собака – это символ, знак…»

 
Собака – это символ, знак,
хотя китайский, но удачи,
не просит платьев от Версаче
и не заложит за пятак,
 
 
и очень неплохой презент
для самых разных подношений,
в вопросах внешних отношений
она умней, чем президент,
 
 
она досталась мне за так,
но за меня пойдёт в атаку…
И я люблю свою собаку,
а впрочем, не люблю собак.
 

1998

«День, затихающий на спуске…»

 
День, затихающий на спуске,
меня уже не огорчит.
Виват Виктория! По-русски:
Привет Победе – не звучит.
 
 
По мелочам, но как-то сразу
сегодня в жизни повезло:
и сам не подхватил заразу,
и мне не сделали назло,
 
 
почти не приставали психи
и сплин манил – не заманил,
среди обыденной шумихи
я даже что-то сочинил.
 
 
А мысль, возникшая подспудно,
проста, как маятник Фуко:
стихи писать легко, но трудно,
а прозу – трудно, но легко.
 

1998

«В споминается некстати…»

 
В споминается некстати:
ты стоял, разинув рот,
там, где кто-то на «Фиате»
не вписался в поворот.
 
 
Так давно и всё же близко —
госпитальная кровать
и помятая записка:
«Нюрке денег не давать».
 
 
В эти тяжкие моменты
посодействовать врачам:
подвезти медикаменты,
подежурить по ночам…
 
 
Но поможет не во многом,
скажем, даже мумиё.
Потому что все – под Богом,
даже Нюрка, мать её…
 

1998

«Приятно пить из «баккара…»

 
Приятно пить из «баккара»,
а вот страна не Эльдорадо.
Пришла бессонница – жара,
и так до самого утра,
никто не рад, и ты не рада,
а потому: пора, пора…
 
 
Хотелось что-то о любви.
А что считается любовью,
когда адреналин в крови
кипит во благо поголовью.
Припомни встречи визави —
приди, хотя бы позови…
 
 
Растут две дочери. Но – ах! —
отдам последнюю рубаху,
хотя останусь в дураках:
поскольку я не патриарх,
не будет памятника праху,
что называется, в веках.
 
 
А что фамилия? Клише,
а иногда ярмо на шее.
Наметить план в карандаше,
как с водки перейти на шерри,
и стать культурным атташе.
Пора подумать о душе.
 

1998

«Познанием тайны маня…»

 
Познанием тайны маня,
от роли своей хорошея,
сказала одна ворожея,
что ангела нет у меня,
 
 
но, в общем, я выкручусь сам.
Поскольку сей факт обнаружен,
на то, что мне ангел не нужен,
не стоит пенять небесам.
 
 
И всё же досадная весть:
пока человек полагает,
что кто-то ему помогает,
то ангел, наверное, есть.
 
 
Он был. И тогда посреди
теперь уже прежней печали
звучал шепоток за плечами:
«Поверь, позвони, приходи…».
 
 
Но это сказал бы любой,
кто попросту ополоумел.
Мой ангел, наверное, умер —
возможно, покончил с собой.
 

1998

Яффо – 2008

 
Одежда к телу прилипает,
что не гипербола, а факт
(как говорят по-русски – фак!..)
А как арабку эту парит —
под паранджой, как под замком —
на солнце в тысячу иголок… —
но доктор Кацман – гинеколог,
со всеми не в лицо знаком.
 
 
Выпрашивающих подачки
бомжей не тянет в этот край,
они, а с ними их собачки,
нашли другой туземный рай,
поскольку тут не стало тени —
но, впрочем, это не по теме.
Лишь драный кот проскочит днём —
но дело, собственно, не в нём.
 
 
Да и не в том – религиозном —
растаявшим под сюртуком…
А в нескончаемом таком
Процессе, сложном и серьёзном —
горслужбы всё тут перерыли,
и что сумели – перекрыли…
И, если счастье впереди,
ты через Яффо не ходи.
 

2008

«Ты мой ангел во плоти…»

 
Ты мой ангел во плоти,
но живём – перекати
поле, в некотором смысле…
Почему-то мы раскисли
к эпилогу по пути.
 
 
Не доедет колесо…
По дороге было всё:
и завязка, и развязка…
Но поскольку жизнь не сказка,
эпилог – ни то ни сё.
 
 
Потому что, видит бог,
я бы сделал всё что мог,
если б дело было в сказке —
там, где, в общем для острастки,
только свадьба – эпилог.
 

1998

Южный триптих

 
1
Страна переживала криз
от всяческих отрав.
Лишь, слава богу, лёгкий бриз
овеивал анклав.
 
 
В саду благоухал анис
среди обычных трав.
Вопрос, как в воздухе, повис,
а значит, я был прав.
 
 
2
Уселся голубь на карниз,
от скорости устав.
Он был свиреп, к тому же сиз,
как жаростойкий сплав.
 
 
Моя рука скользнула вниз,
двусмысленность поправ,
но ты опять сказала: «Плиз…»,
а значит, я был прав.
 
 
3
Считай, что это твой каприз:
податливей не став,
ты мне достанешься как приз
за терпеливый нрав.
Одна из простеньких реприз,
обыденных забав,
что исполняются на бис…
А значит, я был прав.
 

1998

«Она в окне меня ждала …»

 
Она в окне меня ждала —
на третьем этаже жила…
Я поднимался по трубе,
и было мне не по себе.
 
 
Внизу, из рода упырей,
сидела тётка у дверей,
давно не девушкой была,
зато чужую честь блюла.
 
 
Честь вашей будущей жены
есть достояние страны.
А чтобы вас свела судьба —
существовала та труба.
 
 
Но было так не по себе,
когда я лазил по трубе,
и, поминая чью-то мать,
мог руки-ноги поломать.
 

1998

«Похмельную осилить боль…»

 
Похмельную осилить боль,
а значит, встать не с той ноги…
Начнём с погоды – всюду ноль,
в кармане тоже… плюс долги.
 
 
За сутки тридцать сигарет…
И ощущение порой,
что чей-то разгласил секрет,
поскольку позабыл пароль.
 
 
Враги растопчут по частям —
вся конспирация к чертям:
я вне себя – я вышел весь.
 
 
Ещё любовь – незваный гость:
лишь безысходность, ревность, злость,
холестерин и лишний вес…
 

1998

«Тянулся из последних жил…»

 
Тянулся из последних жил
и тоже стану чёрным магом,
чтоб под твоим пиратским флагом
ещё пожить, как раньше жил —
 
 
без прав особенных и льгот…
Но этот год себе дарую,
когда почти закончен год,
в неделю пятьдесят вторую.
 
 
А новый год, как новый дом —
в плохое верится с трудом.
Но потому судьба – волчица,
что может всякое случиться.
 
 
И ты решай, как дальше жить,
поскольку подрастает смена —
они владеют, несомненно,
твоей наукой ворожить.
 

1998

«По банальному примеру…»

 
По банальному примеру
тех, с кем шёл в одном строю,
наконец-то прожил веру
в непосредственность свою.
 
 
Не вставал на пьедестал —
тунеядствовал нечасто —
для родных и литначальства
быть поэтом перестал.
 
 
Вот – выращивал приплод.
Вот – зашкаливали нервы.
Вот попался на развод
кроликов и прочей нерпы…
 
 
Не вопрос «Кто виноват?» —
50% с носа.
И «Что делать?» – нет вопроса,
так как выбор маловат.
 
 
Всё жене? А всё же – не…
Вот же – пьезозажигалка.
Впрочем, ничего не жалко.
И ни холодно, ни жарко —
даже если всё жене.
 
 
Помахав рукой дивану,
уходил, как лев в саванну,
хоть и было тяжело.
Поболело – зажило.
 

2011

На тему

 
Ощутимые уроны —
борщ, котлеты, макароны,
ежедневные уборки,
чистые носки, футболки,
скатерти сбережены…
То есть плохо без жены.
 
 
Показательные плюсы —
одинаковые вкусы
в плане книг, картин и вин,
так как вкус всего один,
нервы не напряжены…
То есть лучше без жены.
 
 
Эта тема между тем —
из сакраментальных тем.
Брак законный – это как
Мандельштам и Пастернак.
Но, возможно, я женюсь
на какой-то из марусь.
 

2014

«Обыденные страсти грохотали…»

 
Обыденные страсти грохотали:
скучнее списка – лишние детали.
Решаю поберечь свои седины,
чужую жизнь прочтя до середины.
 
 
Постмодернизм – как много в этом звуке
и в прочих звуках, впрочем – и в предметах,
во вкусах, и в искусстве, и в науке,
в приметах, и в приветах, и в поэтах.
 
 
Поэзия – алкоголизм, литклубы,
эвтерпы, предрассветная заря…
В реальной жизни нужно чистить зубы
(о прочих гадостях не говоря).
 
 
Ещё семья – пригодны для семьи
и девки-вамп, и кухонные клуши.
Не будь зависим, и они твои —
всего-то нужно забирать их души.
 
 
Мы все учились – кто легко, кто в муках —
и получились – впору удивиться.
А если нет – так в детях и во внуках…
А если нет – так что же, удавиться?
 
 
Так вот! – не для того меня рожали,
не для того в спортзале нагружали…
А для чего – мне так и не сказали,
ещё обворовали на вокзале.
 

2014

«Навалились беды скопом …»

 
Навалились беды скопом —
всё согласно гороскопам
из бесплатных местных пресс
К бесовской взываю силе:
я на пляже – не в могиле,
почему мне тошно, бес?
 
 
Говорит: я знаю точно,
кто в могиле – тем не тошно,
там совсем другой процесс.
 
 
Говорит: не знаю даже,
я же даже не на пляже,
жить на пляже – это стресс.
 

2015

«Найдя песчаный краешек земли…»

 
Найдя песчаный краешек земли
на берегу, где большей частью скалы,
той ночью веселились как могли
наёмники – легалы, нелегалы.
 
 
Они изображали рандеву.
Один из них лабал на барабане.
Увидев этот танец наяву,
я обомлел до сухости в гортани.
 
 
И вдруг луну затмил чудесный лик.
А груди, два ржаных как будто хлеба,
до горизонта, но всего на миг
загородили всё ночное небо.
 
 
Сияла ночь, когда я встретил Вас,
и всё былое скрылось, как в тумане,
своеобразный африканский вальс
играли о любви на барабане…
 
 
Напрашивалась жертва для огня,
для духов – по каким-нибудь старинным
обрядам. И к светящимся витринам
я отошел, чтоб съели не меня.
 

1998

«Что-то близкое культуре…»

 
Что-то близкое культуре
зашевелится в натуре —
как тут утерпеть?
Я-то сам по деду «лапоть»:
пить сивуху, девок лапать,
под гармошку петь:
 
 
«Эх, дубинушка-дубина,
то берёза, то рябина,
клёны-тополя…».
Три аккорда без мороки —
это вам не караоке:
тра-ляля-ляля…
 

1999

Чистотушки

 
Если так сатином веют,
почему лобки не бреют? —
удивляется народ.
Девки водят хоровод.
А когда девчонки бриты,
отмечая габариты,
удивляется народ —
но уже наоборот.
 
 
Чтоб приветила улыбкой,
угости девчонку рыбкой,
антрекотом, огурцом
с человеческим лицом.
В свете процедуры этой
рыбка может быть конфетой —
заурядным леденцом
с человеческим лицом.
 
 
На девичьем толковище
рассуждали о козлище:
мало курит, мало пьёт,
много молока даёт,
не урод, репродуктивен,
свыше меры не противен,
без причины не боднёт —
но козлина ещё тот.
 
 
Не желаю удавиться,
говорит одна девица —
мужиков хороших нет? —
да поможет Интернет.
Мой милок сидит в Инете,
и мечтает о минете —
так и я себе Кузьму
виртуального возьму.
 

2009

«Пусть к «уважение» слову синоним – «страх…»

 
Пусть к «уважение» слову синоним – «страх»,
а чтобы выжить хоть как-то, нужна лояльность —
всё же спрошу: «У кого-то ещё на устах
внятное: «Бейте своих, чтоб чужие боялись»?»
Предполагаю, что горе не от ума —
голод душевному очень вредит здоровью…
Как на иврите про бабу сказать: «стума» —
типа «тупая», – России скажу с любовью.
Впрочем, любовь – это молодость и простор…
Жил там на Волге, служил на Курилах… Спроси я,
так разорвут, а всего-то вопрос – не спор:
«Волга – Россия? Курилы – они Россия?».
Я, как о манне, молился бы небесам —
только не верю. Хотя попрошу у Санты —
баба ушла, а Россию оставил сам —
«Дай им какие-нибудь антидепрессанты».
 

2015

«Побережье, прогулки, вино…»

 
Побережье, прогулки, вино,
небеса цвета ультрамарина…
«Хорошо бы сниматься в кино», —
говорила одна балерина.
 
 
«Не люблю целоваться в „Рено“», —
говорила одна англичанка.
Тихий вечер и кресло-качалка…
Что ещё? А не всё ли равно…
 
 
И припомнить уже не дано,
что сказала одна недотрога
в одурении сенного стога —
это было довольно давно.
 

1998

«А на вопрос: «Придёшь на именины?..»

 
А на вопрос: «Придёшь на именины?»
один ответ – я отвечаю: «Нет».
Мне противопоказан яркий свет,
дым сигарет, вино и мандарины…
 
 
Гулянок не люблю – не то что ты.
Мне всё равно сегодня до изжоги
курить и пить вино до тошноты.
И вспоминать, и подводить итоги:
 
 
раз не живу среди твоих пенат
без публики и всяческих прелюдий,
и не вхожу в твой маленький сенат,
где все смешались в кучу – кони, люди…
 
 
Владею креслом – пристань кораблю —
от пуфика для ног до изголовья,
а пью когда хочу и что люблю,
и неизменно – за твоё здоровье.
 

1999

«Вся наша жизнь – икра, хорошее спиртное…»

 
Вся наша жизнь – икра, хорошее спиртное,
кино по DVD, девчонка в неглиже,
ещё – окно на пляж… Короче, всё такое…
А прочее не жизнь – проверено уже.
 
 
Всё потом – а потом… Проверено и это —
хоть рифмы высекай по камню долотом…
Ты укажи на том приличного поэта —
и там же прочитай, что у него потом…
 
 
Наверно, возразишь: что, собственно, не дело —
и отроду дано и надо заслужить…
Была такая жизнь, пока не надоело
и жить – как умирать, и умирать – как жить.
 

2011

«Не было для нас карьер…»

 
Не было для нас карьер,
чтобы с места да в карьер…
Чтобы рисовать-лепить,
музыку писать, не пить,
и стихи давать в печать,
и за это получать…
 
 
Так как были мы не те —
на какой-то частоте,
той, что если кто мудила —
до того не доходило.
Нам не то чтоб фарт не пёр —
нас не видят до сих пор.
 
 
Но они в пределах круга
любят искренне друг друга.
Легитимный Мегакруг —
появившийся не вдруг.
Так что никаких обид —
я ведь сыт и не побит.
 
 
И при счастье вот таком
не являюсь мудаком.
 

2013

«Отразился не впервые…»

 
Отразился не впервые
в каплях солнечных очков —
вспомнил эти мостовые
и морзянку каблучков.
 
 
То ли солнце зоревало,
упуская горизонт…
То ли что-то назревало,
если только повезёт.
 
 
Знак из прошлого для встречи,
до которой доживу.
Точно так же гасли свечи,
или это дежавю…
 
 
Проходное чувство-кроха
не оставит и следа.
Дежавю – не так уж плохо
для посмертного суда:
 
 
неподвижен, веки смежил —
просто фишка на кону.
Вроде жил, а вроде не жил —
благо, есть решать кому.
 

1999

…50

 
1
Среди носков и кофеварок —
в недоумении дарящий.
А мне легко найти подарок,
ведь я и пьющий, и курящий.
Короче, не ходи к гадалке —
бутылки есть и зажигалки…
 
 
2
Так попытайся – уцелей,
измученный уже детсадом…
В десятом справлю юбилей,
раз был рождён в шестидесятом.
Пусть не нагруженный казной,
я горд своею крутизной.
 
 
3
И пацанам за пятьдесят —
уже на ниточках висят,
и эти ниточки всё тоньше,
и мне полтинник скоро тоже.
Не только тратили рубли,
но и себя не берегли.
 
 
4
А если скажут: «Света нет,
и больше ничего не будет», —
и эта, третья из планет,
планета тоже обезлюдит,
так пожил я уже с полста —
спроста, а может, неспроста…
 

2010

…50/2

 
1
Это ж людей собирать —
предпоколение вдовье —
хвастаться и привирать,
празднуя полувековье,
с видом на невдалеке
медикаментные годы.
Ну их – столы в кабаке
за предпоследние голды.
Ну его – этот концерт
с концептуальным акцентом
(жизнелюбивый концепт,
по дружелюбным оценкам).
Ну её – кто там прочтет? —
очередную из книжек,
выпущенную за счет
отчелюбивых детишек.
 
 
2
Можно – довериться генам,
спрятаться, и не блажить
(судя по аборигенным
мифам, тут можно пожить),
в месте невинном, целинном,
где не подступится ген
(в емкости с пенициллином —
местный такой Диоген).
Можно похерить науку —
новый уклад, креатив —
и, помолившись, на руку
спецремешок накрутив,
если по нормам – в плохие,
но без слезы, без стыда,
броситься в бездны-стихии —
чтобы уже без следа…
 

2010

Романс

 
Утеряна последняя надежда,
ведь, если только новости не врут —
подорожали пища и одежда,
бушует вирус и бомбят Бейрут.
 
 
Повсюду террористы и провидцы,
крутые рвут, убогие скулят,
фланируют бедовые девицы —
но, в общем, тоже счастья не сулят.
 
 
А кто живёт достойными трудами —
по вечерам, с оплатою вперёд,
желающих ведёт к знакомой даме,
за что комиссионные берёт.
 
 
Процент самоубийств наглядно вырос,
хиреет быт, чиновники берут,
по миру ходит беспощадный вирус,
упала биржа и бомбят Бейрут.
 

1999

«Зной такого типа есть…»

 
Зной такого типа есть,
что не можешь спать и есть,
зной, что пресекает блажь
погулять, сходить на пляж,
 
 
зной, что из водителей
делает вредителей,
зной, что делает зверей
из отцов и матерей.
 
 
Безальтернативный зной
накрывает белизной —
столь невыносимый зной,
что я сам дурной и злой.
 
 
Кто ж бывает радостный
в зной сорокаградусный?
 

2011

«В процессе виртуального общения…»

 
В процессе виртуального общения
за плотными наушниками – глушь,
невнятное ночное освещение,
поблизости забыто-спящий муж…
 
 
За речью не угонится вебкамера
(не так уж ноу-хау хороши),
но радостно, и сладостно, и камерно —
как будто бы в округе ни души…
 
 
Но тут – к неотвратимо воспаряющей —
не знающей в реале ни о ком,
проснувшийся некстати проверяющий
подходит сзади – тихо – босиком…
 
 
Она же – из-за мизерного отзвука —
вернувшись в пласт реальной маяты,
мгновенно закрывает крышку ноутбука,
и восклицает: «Ой! Откуда ты?».
 

2008