Текст книги "Из песен рождаются звёзды – 2. Философская лирика"

Из песен рождаются звёзды – 2
Философская лирика
Павел Манжос

© Павел Манжос, 2017

ISBN 978-5-4483-7358-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Патефон

 
Нет, если вы только поймёте…
Душа у меня – патефон.
На стёртой его позолоте —
Следы позабытых времён.
 
 
Пусть «стерео» век раскололи,
Попмузыкой уши глуша, —
Старинную песенку боли
Шершаво мурлычет душа.
 
 
Далёкое, томное танго
Овеянных памятью дней —
О том, как простая испанка
Прощалась с любовью своей.
 
 
Уплыл – и вечернее море
Её понимало одно,
Но в гордом последнем мажоре
Нам слышать тоску не дано.
 
 
Нет, если вы только хотите,
Я «стерео» вам заведу,
В задорном, стремительном «бите»
Развею былую беду,
 
 
Навею весёлую смуту,
 Попмузыкой уши глуша,
Но знайте, что в эту минуту
Моя замолчала душа.
 

(1981)

Пашка-ромашка

 
На могиле пустынника Павла
Посадите, ребята, ромашку!
Кинув взгляд, пусть представит прохожий,
Как любил он цветок лупоглазый.
 
 
Ведь и впрямь, так светло и открыто
В наши души никто не заглянет,
Что и рвать лепестки будет жалко:
Чёрт бы с ней, даже если не любит!..
 
 
На заре моих лет: по дороге
В детский сад было поле в ромашках,
Каждый раз застывал от восторга
Перед бело-оранжевым чудом
И шептал я нетвёрдо: «Рла-амашка!»
 
 
Сколько лет пронеслось, сколько горя
Испытал я, и бед, и волнений,
Слава Богу, врачи выручали,
И Сам Бог не давал оступиться
На краю пожирающей бездны.
 
 
И всегда я в крутую годину
Вспоминал этот взгляд изумлённый,
И небесная светлая сила
Мою душу тогда наполняла.
 
 
Так что, если вам будет нетрудно
И когда вы отыщете время
Среди заверти суетной жизни, —
Отзовитесь на скромную просьбу:
 
 
Где сосна к изголовью припала
На могиле печальника Павла,
Опрокинув в раздумье рюмашку,
Посадите, ребята, ромашку!
 

(13 января 2010)

Певцы и писцы

 
На свете недообогретом
Так, видно, суждено Творцом:
Один пребудет век поэтом —
Другой останется писцом.
 
 
Искусство – дань тысячелетью,
И эта плата высока:
В одной руке ложится плетью —
В другой, как птах, поёт строка.
 
 
И даже если рок, раздобрясь,
Уменьшит людям эту дань —
Создаст величественный образ
Богодарованная длань.
 

(5 января 2015)

Переживём понедельник

Фраза в фильме приведена не полностью, а потому лжива. Счастье – это когда тебя понимают, большое счастье – это когда тебя любят, настоящее счастье – это когда любишь ты. Так говорил Конфуций.

 
Мы говорим на разных языках,
Мы иностранцы в собственной стране!
И хорошо, коль не на кулаках,
И хорошо, коль без ножа в спине.
 
 
Поклон, как говорится, и на том!
Но сколько горечи в условии таком!
Слова не радуют – корёжат и ломают:
«Счастье – это когда тебя понимают»!
 
 
В ранг счастья так возводим свой позор мы,
Забыв о том, что нет превыше нормы,
Чем понимание добра и человека,
И что непонимающий – калека.
 
 
Такая, значит, в фильме этом мысль.
Да, доживём до понедельника. А смысл?
Когда б ему мы начали служить,
Смогли б и понедельник пережить!
 

(2 декабря 2012)

«Переломные этапы…»

 
Переломные этапы
Нас ломают без конца.
Убирают спешно трапы —
Юный мичман спал с лица.
 
 
И уже: «Прощай, Россия!» —
Боцман шепчет, как во сне,
И лучи блестят в бессилье
На изломанном пенсне.
 
 
Переломные этапы
Наломали горы дров:
Поработали сатрапы
Топорами – будь здоров!
 
 
И помчались эшелоны
В джезказганскую полынь,
В магаданские затоны
И в карлаговскую стынь.
 
 
Но прибился тихой сапой,
Эпохальный сбросив мох
И минуя все этапы,
К нам обломок тех эпох
 
 
В нём таится злая удаль,
Богочервь и царераб…
Слышь, Расея! Не оттуда ль
До Стамбула твой этап?
 
 
До того ли до Царьграда,
Что познал Олегов щит
И… мешочникам отрада,
И зеваками кишит?
 

(Апрель 1989)

Песнь морю

 
Холодное Чёрное море!
Прощай, голубое, прощай!
Навек мы остались в раздоре,
Холодное Чёрное море,
Ушедшего – не возвращай!
 
 
Пусть волны выносят на берег
Обломки былых кораблей.
Но память о прошлых потерях
Не выплеснут волны на берег:
С ней будет земле тяжелей.
 
 
Как пары в замедленном блюзе,
Плывут облака над тобой,
А солнце подобно медузе.
Но, море, не надо иллюзий, —
Я верю в солёный прибой.
 
 
Я верю в тошнотные штормы,
Несущие воздух волнам,
А скалам – всё новые формы…
Но, море, не кончим раздор мы,
Покуда не вымелеть нам!
 
 
Мы беды свои похороним
На крепком базальтовом дне,
Мы жалоб со дна не пророним
И злые накаты загоним,
Как взмыленных в скачке коней!
 

(1982)

Песнь о надежде

 
Надежда! Одежды твои чисты,
Сама ты – из струй эфира.
И пусть для других – ордена, посты,
Но ты – свет иного мира.
 
 
Надежда! Недаром тебя бранят:
«Протри очков своих стёкла!»,
Но ты никогда не узнаешь ад:
Тебя оставляют около.
 
 
И, пусть побеждала не ты в войне,
Не ведаешь ты позора,
И приберегала на самом дне
Тебя одну мать Пандора.
 
 
Надежда! В застенках томишься злых,
Вся в путах лукавой сети.
И лупит тебя судоблуд под дых,
Но вырвешься ты из клети!
 
 
Глядит на мир полевой командир
Сквозь чёрной души бойницы,
А я лелею Надежду на мир:
Нет в мире бессмертней птицы!
 

(12 августа 2014)

Песнь птицы Феникс

В Багдаде всё спокойно.

Поговорка с намёком на надвигающуюся катастрофу.

 
Всё спокойно, жители Багдада!
Лишь храпят пугливые фарисы11
  Арабские кони (др.-араб.).


[Закрыть],
Тлеет в небе месяца лампада,
И шумят под ветром кипарисы.
 
 
Я спою вам сладостную песню,
Вы ж дремлите, вы сомкните веки.
Незачем стремиться к поднебесью
И искать свой путь к святыням Мекки.
 
 
Спит бедняк – и видит блеск сокровищ,
Зрит слепой сияние эфира,
Воинам, уставшим от побоищ,
Снится век согласия и мира.
 
 
Избежит преступник кары судий
И калека в грёзах исцелится…
Бедные, измученные люди!
Вечным сном спешите насладиться!
 
 
Лишь во сне вы счастливы и сыты,
Лишь во сне вас явственность не душит,
Лишь во сне нет рабства и элиты,
Лишь во сне сомненье не иссушит.
 
 
Мир иной не ждёт вас после смерти —
Только мрак, без звука и движенья.
Ну а здесь, на этой знойной тверди,
Есть одно великое забвенье.
 
 
В нём дела и помыслы людские —
Чем тяжеле, тем быстрее тонут,
Разнесутся по ветру пустые
И сердец грядущих не затронут.
 
 
Так оставьте пагубные смуты,
Покоритесь вечному покою!
Пусть мелькают годы, как минуты,
Унося тревоги за собою.
 
 
Ведь ничто, ничто не в вашей власти!
Значит, жизнь забвения достойна.
Пусть земля ломается на части —
Жители Багдада! Всё спокойно.
 

(1977)

Песня крестьянина из Ла-Манчи

 
Есть одна у меня работа,
Мне работать её охота,
Да на сердце лежит забота.
 
 
Кабы не было той работы,
Кабы не было той охоты,
Записался б я в донкихоты.
 
 
И тогда бы – прощай, Ла-Манча! —
По столицам и пыльным ранчо
Мир объехали б я и Санчо.
 
 
И кричали бы люди: «Гляньте!
На осле и на Росинанте
Едет суд без судейских мантий.
 
 
Он проклятое зло осудит,
Чувства добрые в нас пробудит,
И чему не бывать – всё будет!»
 
 
И, себе короли и судьи,
Вы узнали бы счастье, люди,
В человечьей высокой сути.
 
 
Был бы розовым, как младенец,
Мир без мельников и без мельниц,
Без изменников и изменниц.
 
 
Это было бы, только что-то
Беспокоит меня работа,
Разбирает меня охота
От восхода и до захода!
 

(1981)

Песня про годы

 
Годы-вихри, кони-годы!
Вы куда меня несёте?
От заботы и невзгоды
Да к невзгоде и заботе.
Ах, вы горькие, шальные!
Я от вас себя не скрою.
Что ж, как вороны степные
Вы кружите надо мною?
 
 
Дайте мне испить свободы,
Дайте светом надышаться.
И зачем же, мои годы,
Суждено мне вас лишаться?
Улетать в края иные,
Дымкой таять погодите.
Что ж, как странники ночные
В мои окна вы глядите?
 

(1986)

Песня про народ

 
Как я люблю тебя, народ,
Войну и смерть преодолевший,
Кромешный ад прошедший вброд, —
Тебе не страшен был сам леший!
 
 
И Братска электроогонь,
И космос был тобой подарен,
С твоей улыбкой снам вдогон
На шар земной глядел Гагарин.
 
 
А запоёшь – прощай, душа,
Лети в заоблачные выси!
И пусть за нею – ни гроша,
Но сколько света, чувства, мысли!
 
 
Ты при свечах, при образах,
Ты до небес возвышен верой…
Но почему на небесах
Так откровенно пахнет серой?
 
 
Я не люблю тебя, народ!
Не назову Отчизну «нашей»:
Ты вечный раб своих господ,
Свободный дух в себе предавший.
 
 
Не выходя из кабака,
На шило ты меняешь мыло,
И рабством вместо молока
Худая грудь тебя вскормила.
 
 
Ты, получающий свой МРОТ
От бар московских, как подачку,
Забыл о том, что ты – народ,
И стал похожим на собачку.
 
 
Минувший век провёл не зря,
Блюдя хозяйскую «малину»:
Ты был натравлен на царя —
Теперь ты лаешь Украину.
 
 
Ты – телевизорова злость,
Ты – олигархова обслуга:
За сверху брошенную кость
Порвёшь и матушку, и друга.
 

(15 июля 2014)

Песня ухода

 
…А я ухожу в себя.
Прощайте, шальные будни!
Летите, звеня, трубя,
Ловите удачи свет,
А я ухожу в себя
Под звуки душевной лютни, —
Лишь Бог один мне судья,
А больше мне судий – нет.
 
 
Мне будет светло в себе
И радостно, словно в храме,
И к самой благой судьбе
Нет зависти у меня.
Я прочь ускользну в борьбе
И дружбе святой с ветрами
За стаями голубей —
В сиянье иного дня.
 
 
И больше не будет слёз,
И больше не будет боли,
Я стану душой берёз
И песней ночной сверчка,
И в стуке ночных колёс
Вы, пленники бренной доли,
Услышите мой вопрос:
«На время – иль на века?»
 

(26 февраля 1989)

Письмо Богу

 
Здравствуй, великий и светлый Господь!
Пишет Тебе Твой затерянный раб —
Тот, кому Ты подарил эту плоть,
У небытья её вырвав из лап.
 
 
Боже, скажи, для чего я живу?
Муку уйми и сомненья развей,
Дай мне открыто глядеть в синеву,
Радуясь солнцу и лицам друзей.
 
 
Но не изменишь Ты тропы мои —
Чую молчанье грядущей плиты.
Если не в небо, так в землю прими
Эти глаза. И слова. И мечты.
 
 
Ну а пока, о Творец бытия,
Всё я попробую выяснить сам:
Если молчишь, значит, воля моя —
Кануть во тьму или плыть к небесам!
 
 
Да ещё вот что сказать я хотел…
В этом давно разобраться пора б:
Если пишу, значит, разум мой цел,
Если же с волей, то – друг, а не раб!
 
 
А если так, то, всемудрый Отец,
Я твой соавтор в писанье суде́б,
Не стихотво́рец, а стихотворе́ц,
И уж не прах, а в руке Твоей – хлеб.
 

(2 февраля 2013)

Письмо от матери

 
Письмо от матери… Оно как праздник сыну!
Когда приют свой временный покину,
Былую жизнь легко предав костру,
Её слова, напоенные светом,
Возьму с собой, чтоб ими быть согретым
На ледяном, обрывистом юру:
«Родной мой, здравствуй!
Как ты там, мой зяблик?
По случаю ведро сушёных яблок
Купила. И лимончики. К утру
Тебе, сынок, посылку соберу.
Иначе чем ещё смогу помочь я?..»
И как сквозная рана – многоточье.
Неприложимо к сладкому ведру
Всё то, о чём те точки промолчали:
Её болезнь, и старость, и печали,
И что трёх лет ей не прожить в миру,
И в мыслях не шепчу – кричу: «Крепись, ма,
В твоих словах нет счёта серебру,
И всех смертей сильнее твои письма!»
 

(10 июня 2012)

Плащи судьбы

Один не разберёт, чем пахнут розы,

Другой из горьких трав добудет мёд,

Дай хлеба одному – навек запомнит,

Другому жизнь пожертвуй – не поймёт!

Омар Хайям

 
Мы – не равны! И нам по росту шьют
Плащи судьбы – с напёрсток и большие,
Где меркнет обывательский уют
Во имя восхождения к вершине.
 
 
И разные пред нами предстают —
Тропинкой, шляхом, грейдером – дороги,
Нам птицы песни разные поют,
И разные у нас на небе боги.
 
 
Мы – не равны! Вовеки не поймёт:
Тень – плоть свою, певицу – подпевала,
Закрытое – открытое забрало,
Мороз – цветок, а дёготь – чистый мёд.
 
 
Плащи судьбы на разное ведут:
Одних – на подлость, а других – на подвиг,
Кого при жизни тлену предадут,
Кому даруют рай на адских сходнях.
 
 
Но жаль, что нет проблем
лишь в планах хитреца,
Что истина своя у каждого яйца,
 
 
Что ноет лишь своя у каждого мозоль,
Что возвращается на землю мезозой
 
 
В скорлупках крохотных, и знаем, не печалясь:
Гиганты – вымерли, а карлики – остались.
 

(1986)

Поездка к матери

 
Я собрался к маме погостить,
Среди дел на доброе сподобясь,
Чтоб сказать: «Родимая, прости,
Что так долго пропускал автобус.
 
 
Закрутился белкой в колесе,
Не было то времени, то денег.
Суеты житейской вечный пленник,
Но храню я письма твои. Все!..»
 
 
Взял вещей огромную суму
И связал грядушки от кровати,
Еле влез (и всё же не пойму:
Для чего они – совсем не кстати!),
 
 
Еду, но автобус тормозит,
Вышли на какой-то остановке,
Говорю водиле: «Паразит,
Что застрял? Попёрся без путёвки?»
 
 
Но водитель звука не издал,
А в ответ мне – голос – гулким эхом:
«Закатилась светлая звезда,
Поздновато что-то ты поехал».
 
 
Я проснулся: пасмурный рассвет.
Комната. В углах – завалы хлама.
Вот уж десять лет, как тебя нет,
Милая моя, святая мама…
 

(4 ноября 2012)

Познавшие истину

 
Изо всех законов наших
Для живых первей таков:
Бойся «истину познавших»:
Нет страшнее мудаков.
 
 
Отметая кривотолки,
Тот изгрыз верхи ногтей:
«На конце стальной иголки
Сколь поместится чертей»?
 
 
В сташных шахматах орешек,
Злую длань иной простёр,
Убивая вместо пешек
Осуждённых на костёр.
 
 
Поделил людей на классы,
Лучших выкосив в пылу,
Карлик долбанный, под лясы
Навязавший кабалу.
 
 
Знай, певец в нестройном хоре:
Твой вокал – ни то ни сё,
Знай, создатель лжетеорий:
Относительно не всё.`
 
 
Тьмы и тьмы пригнавших к краю
Человечий наш косяк!
Лучше б ты сказал: «Не знаю»,
В суемудрии босяк!
 

(5 августа 2015)

Понимание

 
Как это больно – понимать,
Жить с миной мудрого паяца —
И с пониманьем засыпать,
И с пониманьем просыпаться!
 
 
Как горько знать, что новый век
Несёт от старого ошмётки,
И скрип несмазанных телег
Страшнее виселиц и плётки!
 
 
Народов наблюдать раздрай
И одичавших парий орды,
Минувшей мощи видеть пай
И охло-Рим, от дури гордый!
 
 
И говорить себе: «Весь век
Ты проживёшь в клетушке этой,
И, как ни бейся, как ни сетуй,
Она – библейский твой Ковчег.
 
 
Истаяв по очередям,
В тоске, нужде, неразберихе,
Жизнь улетит ко всем чертям,
И ляжешь в сумрак – тихий-тихий.
 
 
Уйдёт еще один бунтарь
И новый век не повстречает…»
А на меня глядит фонарь
И головой своей качает.
 
 
На тонкой шее фонаря
Звенит тугая петля вьюги.
Знать, и ему в пресветлом круге
Не брезжит новая заря.
 
 
Ведь мир без грёз и храм без стен
У познающего сословья…
Горящий факел Диоген
Поставил мне у изголовья.
 

(1989)

Посёлок Шуберское

 
Посёлок тихий, невеликий…
Хмель хвои, смород земляники
И соловьиный щёлкосвист…
Здесь, на площадке станционной,
Стою, дремотой унесённый,
А день – медлителен и мглист.
 
 
Спасибо, избы, лес, криница,
Что к вам могу я прислониться
Вольноотпущенной мечтой!
Да есть ещё душе отрада —
Пред ликом Матери лампада
И храм поэзии святой.
 
 
Но вздрогнет сердце от кошмара
Здесь бушевавшего пожара
И хамской дикости примет.
Ловкач-делец из Краснодара,
Придав горели вид товара,
Оставит длинный шинный след.
 
 
Живёт здесь тот ещё народец:
Загажен уличный колодец
И матерщины злобен рык,
Хмельно базарное витийство,
И тяжек грех отцеубийства,
И оскорблён юнцом старик.
 
 
И всё-таки мне чем-то дорог
Притихшей чащи влажный морок
И вид начальственный ворон.
Прощаясь с праздником зелёным
И посылая мир влюблённым,
Я вспомню маленький перрон.
 

(29 июня 2011)

Посмертная шутка

 
Жизнь пройдёт – иссякнут силы.
Со слезами пополам,
Друг, поставь на край могилы
Сладкой водочки сто грамм.
 
 
Привинти к плите нашлёпку,
И уж будешь молодец,
Если на святую стопку
Ты возложишь огурец.
 
 
А ещё, мой друг прекрасный,
Положи на холмик мой
Всё, о чём мечтал напрасно
Я, тогда ещё живой, —
 
 
Нечужую заграницу,
Пару «мерсов» и фиат,
И глазастую девицу:
Взгляд – на сорок киловатт!
 
 
В жизни было всё на диво,
Как бывает, знаешь сам:
И текло вино и пиво,
Да не в рот, а по усам.
 
 
Жил я, в сердце уезжая
Из отеческих полей,
Но чужбина мне чужая,
Как и руль от «жигулей».
 
 
Так простите, Лондон, Ницца
И швейцарская лоза!
А глазастая девица
Рассмеялась мне в глаза.
 
 
Потому-то эту гору
Мне на холмик не неси,
Посиди без разговору,
Выпей, брат, и закуси…
 

(16 мая 2007)

Постижение

 
Деревья прозрачные ветви
Раскинули в утреннем небе,
Над ними простёр свои крылья
Крикливый, взволнованный клин.
Прозрачные ветви деревьев
И небо, на снежные гребни
Влекущее крылья и души, —
Я всё это знаю один.
 
 
Я всё это помню, как сказку,
Которую мне нашептала
В далёком, заоблачном детстве
Моя истомлённая мать.
И нет в этой сказке покоя,
И нет в ней конца и начала,
И небо, и ветви деревьев
Её не устанут шептать.
 
 
Откуда я?.. кто я?.. зачем я?..
В какие нездешние нови
Зовёт и зовёт за собою
Крикливый, взволнованный клин?
Как больно и радостно в сердце
От запаха утра и хвои!
Не надо, не спорьте со мною:
Я всё это знаю один.
 

(1980)

Потеря друга

 
Как тяжело терять друзей
Из-за «случайных обстоятельств» —
Злых жён, детей, пустых затей
И мелких, будничных предательств!
 
 
Как тяжело смотреть на тень
Когда-то преданного друга! —
Какую маску ни надень —
Всё будет холодно и туго.
 
 
При встрече руку подаю,
В плену у маски неизменно,
Он крепко жмёт своей – мою,
Но нам не вырваться из плена.
 

(1988)

Правоверные

 
Улыбаются лица пещерные,
Видят очи блаженные сны…
Правы в вере своей правоверные
И своей правотою страшны.
 
 
Правоверные молятся истово
С отрешённою складкой у рта,
Изгоняя из храма нечистого,
На кресте распинают Христа.
 
 
Правоверные, разумом плоские,
Всё неплоское жгут на костре,
Надевают бушлаты матросские
И неверных ведут на расстрел.
 
 
Правоверные с миною важною
Держат речь под всеобщий восторг
И Россию, как девку продажную,
Из запасников тащат на торг.
 
 
Их бестрепетный орден всевластвует,
И ночами звенит их хрусталь:
На Востоке несётся: «Да здравствует!..»,
А на Западе бесится «Хайль!»
 
 
Вы бы землю – под корень, наверное,
Что вращается вам вопреки!
Что ж наделали вы, правоверные,
С человеческим ликом зверьки!
 
 
Скольких вы обрекли, обездолили,
Скольким кланялись вы горячо,
Сколько крови замученной пролили,
Да и сколько прольёте ещё!
 
 
И живут в вас владыки химерные,
Ибо свята в рабах простота…
Кто там следующий, правоверные
С отрешённою складкой у рта?
 

(1985)

Правило правой руки

 
Не пожимайте лапу сатане:
Он вас предаст с приветливой улыбкой,
Легко с любой расправится уликой,
И вы глупцом окажетесь вдвойне.
 
 
Не подавайте руку сатане!
Ладонь храните от рукопожатий,
Не избежать вам адовых проклятий,
Не смыть позор в раскаянья волне.
 
 
Не заключайте сделок с сатаной:
Нет смысла в сатанинском договоре:
Богатство принесёт лишь кровь и горе,
А мнимый мир закончится войной.
 
 
С тех самых пор, как встал на землю Ной,
С тех пор, как перевёрнут крест распятья,
С тех пор, как Каин с Авелем не братья,
Не заключайте сделок с сатаной!
 
 
Есть правило для праведной руки:
Она дана для блага провиденьем,
Содеяв зло, расстанешься с владеньем
И вступишь в бафометовы полки.
 
 
Есть правило для рук – творить добро,
На ближнего добро не посягая,
И знай, рука, что делает другая, —
Пусть это всё, как этот мир, старо…
 

(8 сентября 2014)

Превратиться в тайну

 
Когда кончаются силы,
Когда приходит отчаянье,
Зову я твой облик милый,
И льда наступает таянье.
 
 
И птицы по зеркалу неба
Стекают синими каплями,
И горечью веет верба,
И ждут пробужденья яблони.
 
 
И зреет во мне стыдливо
Божественное величие,
Луны золотая слива
Мне дарит свое обличие.
 
 
И я превращаюсь в тайну
И звёзд постигаю множество,
Я льда довершаю таянье
И прошлого жгу убожество.
 
 
Неси меня, сон рассветный,
В пожары свои и на́мети!
Пусть в руки мои, как в ветви,
Вливаются соки памяти!
 
 
Бери мою душу, ветер,
Трепли её вихрем огненным, —
Я весь, голубая вечность,
Пред ликом твоим оболганным!
 

(1986)

Предвечное

 
Мне снился сон, что завтра я умру,
И я подумал: «Вот и жизнь – враспыл!
Всё хорошо, но жаль, что я к утру,
Да и под вечер денег не скопил.
 
 
Ещё мне жаль, что толком и не жил,
Так мало губ любимых целовал,
Что, как верёвки, рвал сплетенья жил,
Куда-то всё никак не успевал.
 
 
Жаль, что глухим орал свои мольбы,
Горел для стен и для незрячих глаз,
Но на краю чудовищной судьбы
Писал Твой лик, как вечный богомаз.
 
 
Развеет ветер пепел злых обид
И пыль клевет, мне брошенных в лицо,
И божество таинственных орбит
Подарит мне венчальное кольцо.
 
 
И я войду с невестою моей
В возвышенный, святой, пресветлый храм,
Где больше нет ни крови, ни цепей,
Ни счастья со слезами пополам.
 
 
И на татуированном крыле
Мне ангел принесёт мой звёздный плед…»
А вы, кто жить остался на земле,
Простите мне прекрасный этот бред.
 

(1989)

Предвидение

 
В моих глазах – белёсый дым
И звонкий холод, холод, холод.
Горят нетающие льды,
И я – на волос от беды,
И волос надвое расколот.
 
 
Конец! Я выбился из сил.
Скольжу в расселину пустую.
И только в мыслях протестую
Против того, о чём просил.
 
 
Да, клял я жизнь, разбит и грешен,
И торопил земной расчёт,
Но взгляд пруда, но дух черешен,
Но поцелуя чарый мёд…
 
 
Придут друзья, сваты-родня,
И, та, печальным обелиском
Кто обо мне всплакнёт, о близком,
Так толком не узнав меня.
 
 
И перед крышкой гробовой,
Тугую бровь сведя сурово, —
Произнесёт приятель слово,
Что, мол, лежу я, как живой.
 
 
Чужее нет земной родни
И нет пошлей того театра!
Молюсь о том, чтоб было завтра:
Пошли мне, боже, вечны дни…
 
 
Но верю: не в последний раз
Я с изумлением замечу
Небесный свет знакомых глаз
В необозначенную встречу…
 

(21 июля 1986)

Признание Небу

 
Небо, я люблю вас! Небо, вы мой праздник!
Вас не замутили злоба и корысть!
На тропинках ваших нет шагов напрасных,
Обмакнул Маэстро в вас живую кисть.
 
 
И нарисовал Он в творческом наитье
Капли звёзд роняя и мольберт клоня,
Птиц, собак и кошек, рек блескучих нити,
Рыжики-веснушки, солнце и меня.
 
 
Да, мы незнакомы: я – чудак, вы – Небо,
Так не удивляйтесь, что я вас – на вы.
Мне бы хоть на время,
хоть на вечность мне бы,
Небо, причаститься вашей синевы!
 

(12 апреля 2012)

Природа

 
Послушайте! Когда гремит гроза,
То мы – порыв, её порыву встречный,
Слепящий мрака сонные глаза
Миг молнии, такой недолговечный;
 
 
Когда в ночи берёзовый певун
Рисует переливчатое скерцо,
Мы – лишь одна, нежнейшая, из струн
Его неуспокоенного сердца;
 
 
Когда река и неба необъять
В прекрасно-чистом поцелуе слиты,
Мы – тишины заветная печать,
По берегам залившая ракиты.
 
 
Когда ведёт крикливую семью
Вожак из горькой дали чужебылья,
Мы – там, мы – с ним, на радостном краю,
Мы – белые взволнованные крылья.
 
 
Природа – мы! Легко её губя,
Себя мы губим, в сердце сея стужу.
Так не убейте в ней самих себя,
Не уничтожьте собственную душу!
 
 
Пусть явственное наше бытие
Не вечно в ней, но смыслом предрёшенным
Мы не венец – лишь блеск на острие,
Невидимый под звёздным капюшоном.
 

(1983)