Текст книги "Призраки"

Призраки
Петр Золто

Корректор Юлия Халфина

© Петр Золто, 2024

ISBN 978-5-0064-5468-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Для каждого ад наступает по-своему. Вроде живешь, все хорошо. Хочешь семью, жену, детей. Хочешь дом, уютный, теплый. Любимую работу и светлое небо над головой. Хочешь купаться в лучах горячего и нежного солнца. Чувствовать аромат цветов и легкое дуновение освежающего ветра. Но вдруг в один миг все меняется. И сказочный мир, который ты так долго и старательно создавал вокруг себя, рушится. А за развалинами когда-то красивых стен проявляется реальность. И все кончено. Жизнь не дает второго шанса.

Черная комната. Белые обои, но черные страшные шторы убивают свет. Сестра бывшей жены очень любила превращать чужую жизнь в склеп, без спроса развешивая разное в их квартирах. Зябко. Холодно. На потолке качается люстра. Старая, еще от родителей. Кружится муха. Противно жужжит и норовит сесть на лицо лежащему на кровати человеку.

Он смотрел в потолок. Не хотелось шевелиться. Не хотелось думать. Не хотелось жить. В голове шумели крики скандалов. Бывшая махала руками и кидала какие-то предметы в его сторону. Память мучила и терзала. Всплывали страшные картины жизни. Еще молодой человек, стоящий у окна с письмом в руке. Он тогда только вернулся с поминок. Очень близкий человек умер. Вернулся в пустую квартиру. В квартиру, где только что была жена, семья, а теперь лишь грязное письмо. Подлое, мерзкое «я ухожу». И нет смысла доказывать, просить и прощать. Ничего не изменить. Нож в спину уже воткнули. И он уже мертв, хотя и не понимает этого.

За окном что-то шумело, пищало сигнализацией, смеялось детскими голосами. Это было так далеко, словно в другой жизни. А здесь большая черная муха кружилась перед глазами, и не было сил махнуть рукой, чтобы отогнать ее. Сильные руки не подчинялись, безжизненно упав возле неподвижного тела. Хотелось просто исчезнуть. Раствориться в небытии. Просто не чувствовать ничего. Ничего не видеть, не слышать, не думать, не мыслить. Не помнить.

Громко, словно раскат грома, запищал телефон. Веселая музыка казалась воем зверей из преисподней. Человек не отвечал. В памяти всплывали картины прошлой жизни. Ведь он любил. Вспомнилось, как они с бывшей, еще до свадьбы, ездили на озеро. Веселый смех, ее улыбка. Вспомнилось, как он сидел перед мангалом в складном кресле, а она подошла и нагнулась над жарившимся на углях мясом, показывая ему, тогда еще почти незнакомому мужику, свою задницу в стрингах. Неужели еще тогда, подумал он. Еще тогда, когда он ее толком не знал, она уже вила свою паутину. Уже тогда все было предрешено. Все было ложью, все было фальшью. Мерзкие улыбочки, лживая любовь. Вспомнился день свадьбы. Ее семейка – свиные рожи. Маленькие лживые глазки главного свина – тестя. Как же он был тогда глуп, что не замечал ничего.

Телефон запищал снова. Он тянул человека в реальность из черной глубины воспоминаний. Это действовало на нервы. Какого черта им всем надо, подумал он. Оставьте меня в покое. Ему просто хотелось спать. Отключиться и исчезнуть. Но телефон не отпускал. Веселая мелодия проникала в его мысли, отгоняя воспоминания. Медленно, нехотя он сделал над собой усилие. Не сразу, но руки подчинились. Узловатые, сухие пальцы нащупали пищавший аппарат, который валялся на полу возле кровати. Там, куда он его бросил. По комнате разлился женский голос: «Здравствуйте, я представляю банк…». Он, не дослушав, сбросил. Даже материться не хотелось. Пошли бы они все. Большая черная муха, громко жужжа, покружилась перед лицом и села на подушку рядом с ним. Да чтоб тебя, подумал он. Чего вам всем надо от меня. Сейчас ведь не отстанет. Будет ползать, жужжать. На меня залезет. Он собрался с силами и, кое-как поднявшись, сел на кровати, бессмысленно глядя перед собой. Тусклый блеск черного ламинированного пола отражался в зеркальном потолке. У изголовья кровати стоял большой шкаф. Белый, с зеркалами во весь рост. Человек огляделся. Наткнулся взглядом на него и отвернулся, мотнув головой, словно сбрасывая наваждение. Когда-то они покупали это произведение мебельного искусства вместе с бывшей. Он покупал. Для нее.

Посидев некоторое время, человек сделал над собой усилие и встал. Пошатнувшись, шагнул к шкафу. Под ногами что-то глухо брякнуло и покатилось к стене. Он проводил взглядом пустую бутылку. Открыл дверцу. В магазин без одежды нельзя. Не продадут. Надо привести себя в порядок. Хотя какой там. На кой черт все это надо. Пусть думают, что хотят. Так, штаны натянул, да и пойдет. Человек внимательно пригляделся, провел ладонью по колючему подбородку. Глубоко вздохнул, раздумывая. Наконец, решив, что надеть, протянул руку, достал джинсы и мятую футболку со странной надписью, призывающую улыбнуться. Нормально, решил он, вроде чистая. За окном кто-то громко выругался. Видимо, какому-то мужику что-то не нравилось. Где-то там, вне склепа, текла жизнь.

Одевшись и слегка покачиваясь, крепкий высокий человек с мужественными чертами лица и жутким запахом перегара поплелся к входной двери. Безразлично взглянул на свое отражение в большом зеркале коридора. Поморщившись, усталым движением взял ключи со стоящей возле вешалки старой тумбочки и, дернув за ручку, вышел. Запах подъезда ударил в нос. Опять в подвале что-то протекло. Возле лифта кто-то нацарапал неприличное слово. Он мрачно посмотрел на чьи-то художества и нажал кнопку вызова. Вот, только недавно ремонт сделали, пронеслось в голове. Человек глубоко вздохнул.

Идти до магазина было недалеко. Обойти дом, двор с детской площадкой, и вот он, большой железный павильон с затемненными окнами. Его хорошо видно с балкона когда-то уютной квартиры на девятом этаже, где жил человек.

***

Он ее не заметил. Худенькая девушка в зелёном фартуке с эмблемой магазина. Она стояла в уголке, образованном рядами полок с алкоголем, и о чем-то грустила. Вокруг толпился народ. Люди шумели, толкались. Иногда извинялись, а после – завороженно разглядывали красивые разноцветные бутыли, аккуратно расположившиеся на деревянных стеллажах. Он, слегка пошатываясь, прошел мимо, едва не задев девушку плечом. Ей даже пришлось чуть отпрянуть, прижавшись к полкам с дорогим товаром. А он совершенно безразлично продирался дальше сквозь толпу к заветной стойке с белой прозрачной жидкостью. Звучала веселая музыка, время от времени прерываясь на рекламу. И чьи-то голоса обсуждали достоинства вина перед коньяком на предстоящей вечеринке. Наконец его взгляд уткнулся в ценник, висящий под бутылкой с красочной этикеткой, и словно застыл. Наверно, человек сам не заметил, как это произошло.

Вновь нахлынули воспоминания. Какой-то праздник. День рождения вроде был. Они с женой закупали продукты

...

конец ознакомительного фрагмента