Текст книги "Подводные тайны"

Глава 7

Лили прильнула к двери номера девяносто девять.

Изнутри действительно раздавались звуки, будто кто-то перекладывал вещи с места на место.

Девочка дернула дверную ручку. Не заперто.

Она сделала знак Роберту и шагнула внутрь, держа перед собой лупу.

Малкин обнажил зубы, выскочил из корзинки и вбежал в номер, вглядываясь в каждый угол. Но шерсть на его спине тут же разгладилась, и он завилял хвостом.

– Это просто горничная.

И действительно: у камина стояла девочка в серой форме, чистеньком передничке и белоснежной шапочке, которая оттеняла ее темную кожу. На одном ее глазу была повязка, отчего она немного походила на пирата и поэтому сразу понравилась Роберту.

– Извините. – Она подняла взгляд, продолжая суетиться у камина. – Не хотела причинять вам беспокойство…

– Ничего страшного, – смутился Роберт. – Мы просто думали, что у нас незваные гости.

– Незваные гости? – поразилась девочка. – Почему вы так решили? У вас неприятности?

– Пока нет, – ответила Лили, – но, возможно, скоро будут.

– Звучит интригующе. Наверное, не стоит спрашивать почему?

Малкин подкрался к горничной и ткнулся мордочкой ей в руку. Она с готовностью потрепала его по голове, и он заурчал от удовольствия.

– Никогда не видела механических лис. Как его зовут?

В гостинице запрещалось проживать с зоомеханоидами, поэтому Роберт заволновался. Оставалось надеяться, что горничная ничего не скажет управляющему. Впрочем, выглядела она дружелюбно.

– Малкин, – ответил лис.

– И правда говорящий! – воскликнула девочка. – А я думала, показалось.

– Еще какой говорящий, – сказал Роберт. – Почти не замолкающий.

– Какова наглость!.. – возмутился Малкин.

Горничная расхохоталась. Лису это, видимо, понравилось, и он хитро ей улыбнулся.

– Можете потрепать меня за ухом, мисс, – предложил он и залился радостным лаем, когда горничная приступила к этому занятию.

Вскоре она испуганно приложила ладонь ко рту.

– Ой! Совсем забыла про огонь! – Она вернулась к камину – Вы же меня не заложите? Иначе старшая горничная устроит мне взбучку…

– Заложите? Это как? – не поняла Лили.

– Не скажете, что я с вами заговорила, – объяснила девочка. – И что не сразу растопила камин. Это против правил, меня оштрафуют.

– Ну, если ты никому не скажешь, что мы пронесли зоомеханоида в номер… – протянула Лили.

– Договорились. Буду молчать как рыба. Тем более что Малкин – просто прелесть. – Она лучезарно улыбнулась лису.

Роберт почувствовал облегчение. Нет, эта девочка точно ему нравится.

– Меня зовут Роберт Таунсенд. Это моя подруга, Лили Хартман.

– Рада знакомству, – сказала девочка.

– Взаимно, – отозвалась Лили.

Лицо горничной озарилось: похоже, она узнала, кто перед ней.

– А это не о тебе писали в газетах? Ты девочка с механическим сердцем, да? Ты же знаменитость или вроде того!

– Вроде того, – повторила Лили. – Только я этому не очень-то рада.

– Наверняка все не так уж и плохо. Особенно учитывая, что ты живешь как аристократка в таком шикарном номере… Кстати, я Ида Уинклер, но из-за моего глаза друзья зовут меня Фарой.

– А что случилось с твоим глазом? – спросила Лили.

Вопрос был немного бестактный, но Фара не обиделась.

– На меня напал ворон одной старой ведьмы.

– Правда? – удивился Роберт.

– Нет, конечно. – Фара хихикнула. – А ты доверчивый! На самом деле я потеряла его в драке. Выбили рогаткой. Теперь приходится носить повязку, потому что денег нет ни на стеклянный глаз, ни тем более на механический. – Она постучала пальцем по повязке. – До того как устроиться в это шикарное местечко, я вечно попадала в передряги. Сейчас приходится держать ухо востро. Если управляющий или старшая горничная узнают что-то не то, они сразу выставят меня за дверь. А на работу кому-то вроде меня устроиться ох как непросто.

Фара наклонилась над камином и сунула туда стопку бумаги, а сверху насыпала угля из ведерка.

Потом она достала из кармана маленькую серебряную коробочку, легко помещавшуюся в ладони, и щелчком открыла крышку. Внутри оказалось колесико кремня и фитиль в чем-то вроде маленькой металлической корзинки.

– Что это такое? – заинтересовалась Лили. Она раньше не видела ничего подобного.

– Нравится? – просияла Фара. – Я называю эту штуку чудо-спичкой. Когда-нибудь у каждого в городе будет такая. Они станут популярнее «люциферов»[8]8
  «Люцифе́р» – марка серных спичек, вышедших в массовое производство в 30-х гг. XIX в.


[Закрыть].

– Сама изобрела? – ошеломленно спросил Роберт.

– В точку.

– Но как?..

– Методом проб и ошибок. Мы с друзьями страх как любим изобретать. Собираем никому не нужный хлам на никому не нужных улицах, а потом мастерим из него что-нибудь эдакое.

Фара покрутила колесико кремня, и фитиль вспыхнул. Она поднесла пламя к лежавшей в камине бумаге и подождала, пока огонь не разгорится как следует.

– Нас с приятелями прозвали ребятами с железной дороги, но сами мы зовем себя тучерезами, – сказала Фара. – Потому что живем в заброшенном вагончике на ИРТ.

– ИРТ? – переспросила Лили.

– Интерборо-Рэпид-Трэнзит. Так у нас называется надземка. – Фара с щелчком закрыла крышку чудо-спички, погасив тем самым огонь, и убрала серебряную коробочку в карман.

Роберт подумал о папе и пожаре, в котором сгорел их дом (он часто об этом вспоминал, когда смотрел на пламя), и на него резко накатила грусть.

– Ты во всех номерах топишь камины? – спросила Лили Фару, вспомнив, что они с Робертом собирались расспросить персонал гостиницы о Матильде Милксоп и Дэйне.

– Только на этом этаже.

– Отлично! Мы как раз хотели спросить, не знаешь ли ты что-нибудь о мальчике по имени Дэйн, или его тете, или об их механической медсестре. Они живут в сотом номере – прямо за стенкой. Заселились несколько часов назад.

– Ах да. Странная семейка. – Фара наклонилась ближе. – Я пыталась развести у них огонь, но меня не впустили. Дама сказала, что ее племянник болен и никому нельзя их беспокоить. Потом, в коридоре, я услышала, как она обращается к механической медсестре. Там было что-то насчет починки машины, которую дама держит в деревянном ящике.

– В ящике со штампом-уроборосом? – уточнила Лили.

– Чего-чего?

– Со штампом в виде змеи на боку.

Фара кивнула.

– Ага, точно. Она как раз поглядывала на этот ящик, пока говорила.

– Значит, внутри какая-то машина! – обрадовалась Лили. Наконец-то они получили еще одну зацепку. – Интересно, для чего она предназначена?

– Для того чтобы заклинать змей? – предположил Малкин.

– Это вряд ли, – покачала головой Лили.

– Наверное, для чего-то более абстрактного, раз на ящике такой символ, – сказал Роберт.

– Например? – спросила Лили.

– Эта машина должна быть связана с созиданием и разрушением. Жизнью и смертью.

– По-твоему, эта машина способна созидать или разрушать? – поинтересовалась Лили. – Оживлять или убивать?

Роберт кивнул.

– Да, что-то из этого. Или и то и другое.

Лили нахмурилась. Неужели жизнь может зародиться из машины? Нет, это невозможно.

– Ни одно устройство на такое не способно, – заявила она. – Для этого потребуется слишком много энергии.

– Думаешь, не хватит энергии, которую генерирует турбина на подводной базе? – спросил Малкин.

– Как бы то ни было, эта машина наверняка опасна. – Фара подняла ведерко с углем. – Ладно, мне пора. Слишком долго чешу языком, а на этаже еще бог весть сколько каминов.

– Спасибо за помощь, – сказала Лили. – Если узнаешь еще что-нибудь о Дэйне, его тете или той машине…

– Поняла. Буду начеку. Еще увидимся. – Фара по привычке почтительно поклонилась. – Спокойной ночи и до скорого! – И она вышла за дверь.

* * *

Когда Фара ушла, Роберт и Лили вместе почистили зубы. Потом Малкин отправился за Лили в ее комнату, а Роберт, пожелав им спокойной ночи, пошел в свою.

День получился очень длинным: прибытие на дирижабле в Нью-Йорк, поездка по городу, а теперь еще новая тайна в соседнем гостиничном номере… Роберт вдруг почувствовал, что очень давно так не уставал.

Он залез под одеяло, положил голову на подушку и закрыл глаза. Матрас оказался необычайно удобным, но заснуть Роберт все-таки не мог. Размышляя о пропавших родителях Дэйна, он снова подумал об отце, который погиб в прошлое Рождество. Как же он по нему скучал!

Хорошо, что завтра приедут мама и Кэдди. При мысли о них Роберт сжал в ладони лунный медальон, висевший на его шее.

Может, Кэдди сумеет поговорить с духами о Дэйне и поймет, что с ним случилось? Может, она узнает побольше о его тете и устройстве в ящике? Стоит попытаться. Кэдди все-таки кое-что смыслит в этих вещах. Как и мама. Спиритические сеансы – это их ремесло, они объехали с ними все Штаты.

Роберт еще не успел привыкнуть к тому, что у него есть мама и сестра. Они далеки от него, как Луна от Солнца. И вращаются совсем на другой орбите…

О чем он будет говорить с ними спустя полгода разлуки? Найдет ли нужные слова? Есть ли вообще между ними какая-то связь?

Столько поводов для беспокойства… Впрочем, нет смысла долго об этом думать, это ни к чему не приведет. Что будет, то будет. Да и потом, самые жуткие страхи нередко оказываются беспочвенными. За последний год Роберт понял, что по-настоящему страшные испытания приходят внезапно и складываются из случайностей, которые невозможно предсказать.

Как он любил говорить Лили: все, что остается, – наслаждаться жизнью и оставаться храбрым, даже когда тебе очень трудно.

С этой успокаивающей мыслью Роберт наконец погрузился в сон.

Глава 8

Несмотря на то что в Нью-Йорке было чем заняться, ожидание приезда мамы и Кэдди казалось Роберту бесконечным.

После раннего завтрака (кстати, Милксопов в столовой не было) Роберт, Джон и Лили надели шапки, шарфы, перчатки и пальто и отправились на прогулку по Мюррей-хилл. Малкин, в неизменном зеленом свитере, также составил друзьям компанию, очень довольный, что больше не нужно прятаться в корзинке.

Крыши роскошных домов и улочки фешенебельного квартала Мюррей-хилл покрывал белый ковер снега, который искрился в лучах холодного зимнего солнца.

По дороге Роберт, Лили и Малкин пытались улучить момент для обсуждения Дэйна, его семьи и машины в деревянном ящике. Но в беседу вечно вмешивался Джон, то показывая ребятам достопримечательности, как экскурсовод, то командуя, где лучше переходить оживленную улицу Друзьям не терпелось поговорить, но они все-таки не хотели, чтобы Джон что-нибудь услышал.

Пройдя два квартала к западу от гостиницы, они свернули на Шестую авеню и скоро оказались у Центрального парка – огромного белого поля с заснеженными деревьями вокруг.

Они обогнули замерзший пруд, где ньюйоркцы катались на коньках, потом вышли на Пятую авеню и пообедали бараниной с горошком в местной закусочной, а после этого вернулись в гостиницу, чтобы успеть к прибытию Селены и Кэдди в два часа.

В вестибюле Роберт сел на красный кожаный диван под рождественской елкой, у большого камина, в котором полыхали яркие языки пламени.

К нему присоединились Джон и Лили, которая поставила на колени корзинку с Малкином.

Друзья принялись ждать.

Роберт снял кепку и начал вертеть в руках, играя с козырьком. Он так нервничал, что вскакивал каждый раз, когда кто-то заходил в гостиницу.

Разгоряченный Малкин то и дело высовывался из корзинки и повторял, что не может дождаться встречи с Кэдди. Лили приходилось с усилием запихивать его обратно.

Часы уже показывали половину третьего, а Селены и Кэдди все не было.

Роберт встал и принялся мерить шагами вестибюль. Может быть, на их пароходе случилась поломка? Или они просто решили не приезжать?

Он прокручивал в голове самые разные варианты развития событий, как вдруг заметил у вращающихся стеклянных дверей в дальнем конце вестибюля маму и Кэдди. В груди его все оборвалось.

Еще не увидев его, они с волнением оглядывались по дороге к стойке регистрации.

Лили и Джон остались у камина, чтобы дать Роберту как следует поприветствовать маму с сестрой.

Мальчик сделал несколько робких шагов вперед, но помахать не решился. Вместо этого он стал внимательно наблюдать за мамой и Кэдди, стараясь запечатлеть эту сцену в памяти, как на фотографии. Он всегда так делал, когда думал, будто переживает то, что больше не повторится.

Его мама была одета в синее бархатное пальто, усыпанное стеклянными бусинами, которые мерцали на свету. Пальто напоминало сверкающий сценический костюм, в котором она выступала в Театре Удивительных Чудес – тогда они впервые встретились с Робертом. На плечи ее была наброшена черная зимняя накидка, а на голове красовалась широкополая фетровая шляпа с пером. Из-под полей шляпы, обрамляя ее лицо, спадали черные пряди, похожие на следы от чернил.

На Кэдди была нарядная черная куртка со стеклянными зелеными пуговицами, такие же зеленые перчатки, шарф и чепец, украшенный красными рождественскими лентами. Она выглядела куда более элегантно, чем в их прошлую встречу с Робертом, но не слишком чопорно: из-под чепчика выбивались слегка спутанные прядки непослушных волос.

Наконец они увидели Роберта. Карие глаза Селены заблестели, она расплылась в улыбке и, замахав перчатками, бросилась к нему.

Кэдди тоже начала махать и улыбнулась так широко, что на ее розовых щеках появились ямочки.

– Роберт! – крикнула она с противоположного конца вестибюля.

– Привет, мам! Привет, Кэдди! – воскликнул Роберт, спеша навстречу. – С Рождеством! Можно же поздравлять с Рождеством, если оно уже прошло? – От волнения он начал тараторить. В животе его порхали бабочки.

– Конечно, можно. – Мама крепко обняла его и поцеловала в щеку. – С Рождеством, дорогой. Здорово, что мы проведем начало Нового года вместе! Прости, что припозднились. Ты же получил телеграмму? Мы должны были увидеться еще вчера, но рейс задержали на день. А приехав, мы не сразу нашли гостиницу, потому что не знали адрес… – Она нервно огляделась по сторонам. – Мы еще никогда не останавливались в таких шикарных местах!

Она тоже тараторила. Видимо, не один Роберт волновался из-за их встречи.

– Здравствуйте, Селена. Привет, Кэдди. – Из-за спины Роберта тихо вышла Лили.

– Привет, Лили! – хором сказали они.

Селена пожала Лили руку, а Кэдди чмокнула подругу в щеку.

Малкин высунулся из корзинки и облизал Селене и Кэдди ладони.

– Можете не обращать на меня внимания, – весело пролаял он. – Я тут прикидываюсь угощением для пикника.

– Да что ты говоришь! – Кэдди потрепала его за ухом.

– Миссис Таунсенд, мисс Таунсенд, рад, что вы наконец приехали! – Присоединившийся к компании Джон вежливо приподнял шляпу.

– Приятно снова видеть вас, профессор Хартман. – Селена непринужденно поклонилась. – Зовите меня Селеной, как раньше.

– А вы зовите меня Джоном. – Он светился от радости. – Как вы поживаете? – спросил он, пока Лили в очередной раз засовывала Малкина обратно в корзинку, оглядываясь по сторонам в надежде, что никто из персонала или постояльцев его не увидел.

– Теперь, когда мы наконец приехали, уже лучше, – ответила Селена, а потом повернулась к сыну и положила руки ему на плечи. – Роберт, дай-ка я на тебя посмотрю… Ты все больше и больше походишь на отца! Правда, Джон?

– Спасибо. – Роберт резко повел плечами, сбросив ее руки.

Ему не нравилось, когда она упоминала отца. Она давным-давно ушла от Тадеуша и не виделась с ним до самой его смерти.

Он повернулся к Кэдди и окинул ее взглядом.

– Как дела, малышка? Хотя что это я: ты уже совсем большая!

– Это потому, что мне скоро десять! – лучезарно улыбнулась она. – Почти взрослая! Мой день рождения через пятьдесят девять дней.

– Вы давно в Штатах? – спросил Джон Селену.

– Около полугода, – весело отозвалась та. – Приехали почти сразу после того, как покинули Бракенбридж. Я увидела в Манчестере объявление о дешевых билетах в Америку и подумала: почему бы не попытать счастья в местных театрах? С тех пор мы дали уже пятьдесят представлений по всему Восточному побережью, включая несколько приватных спиритических сеансов.

Джон неодобрительно хмыкнул:

– Может быть, вы все-таки займетесь чем-то более подходящим? Для маленькой девочки это тяжелое ремесло.

Селена пропустила его слова мимо ушей – или же сделала вид, что пропустила: Лили заметила, что взгляд ее стал куда холоднее, чем прежде.

– Мама уже не может ничего поменять, – ответила Кэдди. – Мы только-только отпечатали новые визитки, и на них мое имя, видите? – Она достала из кармана визитную карточку.

– Здо́рово, – сказал Роберт.

– Можешь взять себе, – с гордостью объявила Кэдди. – У нас полно таких. Мама раздает их в каждом пансионате, в котором мы останавливаемся, а мы почти все Штаты объехали.

– Спасибо. – Роберт поцеловал сестру в лоб, а потом, ощутив неожиданный прилив восторга, подхватил ее и закружил по вестибюлю.

Когда он поставил ее на ноги, сердце его бешено колотилось от счастья. Наконец-то он снова с семьей!

* * *

– Что ж, – сказала Селена, когда они поднялись в номер, – после такой долгой поездки неплохо бы освежиться и привести себя в порядок.

– Я пока почитаю. – Джон уселся в кресле со своим Шекспиром.

Лили и Малкин начали переносить вещи Роберта к себе, чтобы Селена и Кэдди заняли отдельную спальню. Роберт попытался сложить одежду в чемодан, но Малкин оскалился и заявил, что перетащит все в зубах.

Кэдди тоже принялась помогать друзьям. Желая провести с Робертом как можно больше времени, она не оставляла его ни на минуту, и душа его пела.

Как только они покончили с «переездом», Роберт запер дверь детской, чтобы Джон и Селена ничего не услышали.

– Лили, ну что, расскажем Кэдди о Дэйне?

– Кто такой Дэйн? – спросила Кэдди.

– Мальчик из соседнего номера. – Лили опустилась на кровать. – Вчера за ужином он тайком передал нам записку с просьбой о помощи.

– И как же он это сделал? – нахмурилась Кэдди.

– Воспользовался услугами мышиной почты, – объяснил Малкин.

Лили достала записку и показала Кэдди.

– Кажется, он и правда попал в беду, – заключила Кэдди, закончив читать. – Вы что-нибудь еще о нем знаете?

Ребята протянули ей статью из «Нью-Йоркского механического вестника».

– Тетя Дэйна – профессор, она изучает электричество, – сказала Лили. – У нее есть деревянный ящик, который она всегда носит с собой, пристегнув наручником к запястью. Это очень странно. На боку этого ящика нарисована змея.

– Точнее, уроборос, – добавил Роберт.

– Символ жизни и смерти, – пояснил Малкин, улегшись на кровати рядом с Лили.

– Но где родители Дэйна и почему он ничего не помнит? – спросила Кэдди.

– Вот это нам еще предстоит узнать. – Лили достала увеличительное стекло. – Впереди много детективной работы.

– Сегодня мы собираемся встретиться с ним, – продолжал Роберт, – и рассказать ему о том, что успели узнать. Может быть, благодаря этому он сумеет вспомнить что-то еще о своем прошлом.

– Когда вы встречаетесь? – спросила Кэдди.

– Чем раньше, тем лучше, – ответила Лили. – Только надо дождаться, пока его тетя и мисс Бакл – механическая медсестра, которая живет с ними, – уйдут из номера по делам. А потом нужно под каким-то убедительным предлогом улизнуть от папы и твоей мамы и постучаться в соседнюю дверь, как просил Дэйн.

– Да уж, дельце проще некуда, – с сарказмом отозвался Малкин. – Даже и не знаю, что может пойти не так.

– Ну так что, хочешь нам помочь? – спросил Роберт сестру.

– Конечно, хочу! Я такие сюжеты раньше разве что в детективах и ужастиках встречала! – Кэдди вернула Лили записку и газетную вырезку. – Можно воспользоваться моим даром, чтобы заглянуть в прошлое Дэйна… Или даже увидеть его будущее.

– Я тоже об этом думал, – кивнул Роберт.

– И знаешь еще что, Кэдди… – Лили съехала на краешек кровати, поближе к ребятам. – Лучше бы тебе заселиться в эту комнату. Чтобы мы вместе обсуждали наши планы.

– Хорошая мысль. – Кэдди плюхнулась на незаправленный матрас. – У вас тут как раз свободное местечко.

Тут в дверь номера постучали. Малкин спрятался под кроватью.

Это был механический консьерж с багажом Селены и Кэдди.

Не успел он опустить чемоданы на пол, как Кэдди выбежала из детской с возгласом:

– Мам, а можно я буду жить с Робертом и Лили?

– Ты уверена? – спросила Селена. – Разве тебе не будет удобнее со мной?

– У нас большая комната, – сказала Лили, – и есть свободная кровать.

Селена с сомнением посмотрела на дочь:

– А что думают остальные Хартманы?

Джон оторвал глаза от книги:

– Я ничего не имею против.

– Я тоже, – быстро отозвался Роберт.

Вдруг он понял, что причислил себя к Хартманам. Да, теперь он больше Хартман, чем Таунсенд, даже несмотря на любовь к маме и сестре… Эта мысль вызвала в нем смешанные чувства.

Консьерж оставил чемоданы в комнатах, а потом, приподняв шляпу, пожелал всем хорошего дня и ушел.

Лили хотела было выскочить наружу и поговорить с Дэйном, но она не успела предложить это троим друзьям, потому что Селена позвала их в гостиную.

– Я приготовила вам подарки, – объявила она, доставая из чемодана коробочки в разноцветной обертке. Самую большую она протянула сыну. – Это тебе, Роберт. От нас с Кэдди. Извини, что так поздно.

– Ничего страшного, мы тоже припозднились с подарками.

Мальчик отложил сверток и побежал обратно в детскую за подарками для Кэдди и мамы. Он купил их еще в Англии, а Лили и Джон помогли обернуть их блестящей красной бумагой и перевязать зелеными лентами.

Таунсенды сели и принялись распаковывать подарки. Селена обнаружила в своей коробочке флакон духов в виде полумесяца.

– Спасибо, дорогой, – улыбнулась она Роберту, нанеся духи на шею.

Кэдди получила книгу об искусстве шпионажа из книжной лавки Бракенбриджа под названием «Секреты величайших шпионов».

– Как интересно! – воскликнула она, листая книгу. – Будет что почитать на каникулах!

– Надеюсь, там счастливый конец, – сказала Селена.

– Это же не сказки какие-то, мам! – возмутилась Кэдди.

Роберту подарили бинокль на шнурке.

– Спасибо! – И он тут же надел бинокль на шею.

– Ты же любишь наблюдать за дирижаблями – теперь сможешь лучше их рассмотреть, – сказала Селена.

– Чудесный подарок. – Роберт поцеловал маму в щеку.

Лили и Джону достались шоколадные конфеты, а Малкину – странного вида кость, украшенная ленточкой.

– Что ж, Таунсенды, – сказал Джон, когда все открыли подарки, – как проведем день? Не хотите посмотреть город? Я отметил в путеводителе Метрополитен-музей – там должна быть просто потрясающая экспозиция. Еще можем съездить на Кротонское водохранилище – говорят, с его смотровой площадки открывается лучший вид на город. Или отложим эту поездку до новогодней ночи? В этом году празднество будет особенно пышным – в честь грядущего объединения пяти боро Нью-Йорка![9]9
  Бо́ро – единица административного деления города Нью-Йорка; городской округ. В состав Нью-Йорка входят пять боро: Манхэттен, Бруклин, Куинс, Бронкс и Статен-Айленд. Изначально Нью-Йорк состоял только из острова Манхэттен и еще нескольких небольших островов. В 1896 году законодательное собрание приняло решение влить округа Бруклин, Бронкс, Куинс и Статен-Айленд в границы Нью-Йорка, и в 1898 году они обрели современный вид.


[Закрыть]

– О, отличная идея, – ответила Лили. – Давайте там и встретим Новый год.

– Да! – согласилась Кэдди. – Прибережем водохранилище до тридцать первого декабря. Как раз посмотришь на салют через бинокль, Роберт! А ты что думаешь, мам?

– Мм? – Селена будто не слушала. – А не подскажете, который час? – Она похлопала по карманам в поисках часов и, найдя их, воскликнула: – О боже, уже четыре! Боюсь, что пропущу сегодняшнюю экскурсию, Джон, у меня срочные дела. Надо ехать в посольство Великобритании – оно работает до пяти, а на праздники и вовсе закроется. Нам с Кэдди нужно продлить разрешение на пребывание в Штатах.

– К чему такая спешка? – спросил Джон.

– Да. – Роберт стал нервно потирать костяшки пальцев. – Вы ведь только приехали…

Селена закусила губу.

– Дело щекотливое: наше разрешение истекает через пару дней. И потом, по закону мы не то чтобы имели право работать здесь… – Она робко посмотрела на Джона. – Вы не могли бы мне помочь, профессор? Там целая гора документов, а я совсем в этом не разбираюсь.

– О каких документах речь? – спросил Джон.

– Ну, сами знаете… – Селена загнула несколько пальцев. – Надо продлить разрешение, оформить проездные документы… Ах да, еще мы хотим получить право постоянного проживания – эти бумаги надо заполнить аж в трех экземплярах.

– Право постоянного проживания?.. – переспросил Роберт.

– Да, – кивнула Селена. – Видишь ли, мы с Кэдди хотели бы остаться в Штатах… насовсем, поэтому пытаемся подготовить нужные документы. Было бы замечательно, если бы нам с этим помогли юридически подкованные люди. – Она похлопала Джона по плечу.

К горлу Роберта подкатил ком. Неужели мама и Кэдди не вернутся в Англию или больше никогда не приедут в Бракенбридж?

Селена улыбнулась, будто знала, о чем он подумал.

– Разумеется, мы еще не знаем точно, останемся ли жить здесь или нет. И в любом случае мы будем стараться как можно чаще навещать тебя в Англии.

– Что ж, кажется, у вас действительно много дел, а время поджимает, – сказал Джон. – Лучше бы нам поторопиться.

– Спасибо, – ответила Селена и повернулась к Роберту, Лили и Малкину. – Присмотрите за Кэдди, пока мы с Джоном будем в посольстве? Можете показать ей гостиницу. Весело же будет?

Роберт разочарованно вздохнул. Мама только-только приехала и уже убегает по делам. А вдруг это их последняя встреча перед невообразимо долгой разлукой?.. Но все равно хорошо, что сейчас семья рядом. Это вселяет надежду на лучшее.

Потом Роберт вспомнил, что впереди – новая загадка. Лили ведь говорила, что в отсутствие Селены и Джона можно попробовать связаться с Дэйном.

– Ну конечно, мы присмотрим за Кэдди, – сказал он маме, втайне радуясь, что сестру тоже ожидают захватывающие приключения. – Наверняка мы придумаем, чем заняться.