Текст книги "Умрешь, если не сделаешь"

Глава 13

Суббота, 12 августа

17:00–18:00

Рой Грейс радовался бесценному дню в обществе сына, но, как все полицейские, редко бывал совсем не при исполнении и сегодня выступал в роли дежурного старшего следователя. Пока Бруно изучал программку, со знанием дела обсуждая команду и гадая, кого выпустят на поле против такого серьезного противника, как «Манчестер Сити», его отец внимательно оглядывал трибуны.

Грейс искал глазами местных негодяев, с которыми познакомился за два десятка лет работы полицейским в Брайтон-энд-Хоув. Всегда интересно посмотреть, кто с кем сидит и какие новые преступные альянсы сформировались или находятся в стадии обсуждения. Вдобавок сегодня, получив информацию от старшего инспектора Фитцгерберта, он был особенно бдителен в связи с угрозой взрыва.

Пока болельщики занимали места, Рой уже заприметил Алана Леттса, отморозка-наркодилера и угонщика автомобилей. Сидит рядом с одним из старейших и самых мерзких преступников Брайтона, Джимми Бардольфом, чесоточным и изуродованным шрамами карманником, который в свое время был подручным крупнейшей в Брайтоне преступной группировки, но давно вышел в тираж. Парочка увлеченно о чем-то разговаривала. Любопытно. Жаль, нельзя подслушать. Что они обсуждают? Уж точно не пожертвования на благотворительность!..

– Привет, Рой! – раздалось позади.

Он повернулся и увидел Майка Херда, полицейского в отставке, и его сына, Пола. Бегло поздоровался и заметил рядом с ними улыбающуюся пару. Узнал Клиффа и Линду Фэр, которым принадлежал бар «Креветки и устрицы» на приморском бульваре.

– Рады были видеть вас с хозяйкой на прошлой неделе, Рой! Как вам устрицы?

– Превосходные! Пытались заставить сынишку тоже попробовать, но ему подавай сэндвич с креветками…

Грейс снова принялся оглядывать толпу.

– Пап, кто выиграет? – спросил Бруно. – С каким счетом?

– А ты как думаешь? Не терпится увидеть того немецкого хавбека?

– Хавбек Гросс из «Ингольштадта», – уточнил Бруно. – Сильный футболист. Но я думаю, победит «Манчестер Сити», два – ноль.

– Мы ведь пришли болеть за Брайтон, а, дружок?

Бруно кивнул, как всегда, серьезно.

– По-моему, сегодня они проиграют. Неудачно выбран состав.

На поле выходили команды. Журчание толпы превратилось в рев, фанаты все как один встали, махая сине-белыми флажками, которые заранее были разложены по сиденьям, и с жаром запели гимн клуба, «Брайтон на море», перемежающийся скандированием «Альбион! Альбион!».

Двумя рядами ниже Грейс приметил парня в бейсболке. Что-то в его поведении казалось странным. Он неуверенно и озабоченно поглядывал вокруг и возился с круглой рукояткой на большой камере. Штука профессиональная, из тех, что любят папарацци или охотники до редких видов птиц. А еще, пронеслось в неизменно подозрительной голове Грейса, – вуайеристы. Памятуя о вчерашних угрозах, Рой продолжал наблюдать. Молодой человек очень ему не нравился. Будь он представителем прессы, сидел бы с остальными в центре Западной трибуны, за скамейкой запасных. Или напротив ворот. Вероятно, просто фанат со страстью к фотографии, каких много…

Илли Прек поднял камеру и, на случай если за ним следят, прижал глаз к видоискателю, притворяясь, что фотографирует. Потом снова опустил камеру на колени и уставился на круглую рукоятку. В обычной камере с помощью нее настраивают резкость. В данном случае это таймер, которым выставляется время до взрыва. Минута, пять, десять и так далее. Ему велели дождаться начала матча, а потом дать себе достаточно времени, чтобы покинуть стадион, но не доводить до окончания тайма, потому что трибуны тогда заметно пустеют. И не бросать камеру надолго, чтобы не вызвать подозрений.

Илли Прек решил поставить на пятнадцать минут. Или лучше на десять?

Рой Грейс не спускал с парня пристального взгляда.

Глава 14

Суббота, 12 августа

17:00–18:00

Эйдриан Моррис изучал толпу на трибунах, сидя в командном кресле в глубине центра управления. Несмотря на почти бессонную ночь, он был бодр как никогда.

Звонков больше не поступало.

«Не торопитесь с ответом. Я еще выйду на связь, дам вам последний шанс».

Команда службы безопасности в составе шестнадцати человек заняла свои места перед мониторами. Перипетии матча сегодня их не интересовали. Рядом сидел начальник матча, старший инспектор Энди Кундерт, а также еще один сотрудник службы безопасности и радиооператор. В среднем ряду поместились двое полицейских радистов, три оператора камер видеонаблюдения, внешний контролер и логист. Спереди расположились начальник Юго-Восточной службы «Скорой помощи», а также медицинский радист и представитель Британской транспортной полиции.

Кроме того, сегодня в монитор внимательно вглядывался инспектор Гленн Брэнсон, который пришел сюда в свободное время по просьбе Роя Грейса и использовал игру, чтобы набраться опыта в преддверии ожидаемого повышения на должность старшего инспектора.

На стадионе и вокруг было сосредоточено небывалое количество полиции. «Амекс» в буквальном смысле находился в стальном кольце.

Главного констебля проинформировали. Еще в полдень было созвано совещание на уровне глав подразделений, в котором участвовал командир отряда «Золотой» суперинтендант Джейсон Тингли. Еще раз проанализировали факты. За шесть лет с момента открытия стадиона сценарий отрабатывался несколько раз. Тингли решил не отменять игру, но готовиться к эвакуации.

На виду у болельщиков, чтобы подчеркнуть усиленные меры безопасности, выстроились по периметру снайперы. Два вооруженных наряда полиции разместились снаружи стадиона. Полицейский вертолет несколько раз сделал облет территории и сейчас стоял в полной готовности.

Моррис облегченно вздохнул, хотя голос звонившего по-прежнему заставлял сжиматься его сердце.

«Мистер Моррис, завтра вечером на сиденье стадиона или под трибуной будет заложена бомба…»

Он размышлял, позволить ли своему маленькому сыну с дедом идти на игру. Жену в подробности не посвятил, зная, как она разволнуется и что скажет: «Не пущу!» Всю ночь переживал, чувствуя, что попал между молотом и наковальней. Если на стадионе действительно что-то стрясется и поползут слухи, что он знал об угрозе и не позволил отцу и сыну прийти на матч, а сам не отменил игру, его ждут большие неприятности.

В конце концов Моррис убедил себя, что стадион в безопасности. Только почему шантажист не перезвонил?

Неожиданно дверь отворилась, и в центр управления поспешно вошел стюард Кит Уэринг, который работал здесь столько же, сколько сам Моррис. В руках он держал мобильный телефон.

– Эйд, – начал он озадаченно, – тебе звонят. Почему-то на мой номер. Я спросил, что передать, но требуют тебя. Говорят, срочно.

Чтоб тебе, подумал Моррис, беря телефон.

– Эйдриан Моррис, – произнес он и тотчас узнал неприятный голос с акцентом, испытав одновременно облегчение и страх.

– Мистер Моррис, я подумал, надо дать вам немного времени на размышление.

– А я полагал, вы позвоните раньше… До игры пять минут.

– Вы – начальник службы безопасности. В вашей власти перенести матч и эвакуировать стадион. Настоятельно советую так и поступить.

– Как вы узнали этот номер?

– Я могу узнать любой номер, чтобы поговорить с вами по телефону, который не прослушивается полицией. Я, если помните, советовал к ней не обращаться. Я вижу сейчас всех вас. А вам меня не увидеть – не старайтесь. Перенесите матч, мистер Моррис, ей-богу, я же о вас забочусь. Эвакуируйте людей. А потом запла́тите деньги; я объясню как. Поймите, я не жадный. У вас остается чуть меньше четырех минут.

Трубка замолчала.

Моррис повернулся к начальнику матча с Гленном Брэнсоном и пересказал им разговор.

Кундерт позвонил командиру спецотряда «Золотой» Джейсону Тингли.

Футболисты вышли на поле. Толпа взревела. Тридцать тысяч фанатов встали, хлопая, скандируя, размахивая флагами и транспарантами.

– «Золотой» счита́ет, что слово за тобой, Эйд, – произнес Энди Кундерт. – Он поддержит любое твое решение.

Моррис лично переговорил с Джейсоном Тингли, и вместе они вновь оценили уровень угрозы. Он принял решение не отменять матч.

Положив телефон, покачал головой и беспомощно воздел руки. Самый важный день в новейшей истории клуба. Первая домашняя игра в Премьер-лиге! Может ли он в самом деле подвести «Чаек» и легион их фанатов?

– Мы знаем, что под трибунами чисто, – начал Моррис. – Если какое-то устройство и есть, его пронесли сегодня перед началом. Но всех входящих проверяли.

Он посмотрел на Южную трибуну, ища взглядом сына и отца.

Что делать?

Что, черт возьми, делать?

Раздался свисток. «Брайтон-энд-Хоув Альбион» выиграли жеребьевку и выбрали ворота, а «Манчестер Сити» получили право первого удара. Однако Эйдриан Моррис не смотрел на свою команду в сине-белой форме или на их противников в темно-бордовом. Его глаза неотступно следили за мониторами, осматривая каждого присутствующего на стадионе.

Он увидел своего сына, Финли, рядом с дедом, и в том же ряду заметил парня в красной бейсболке, который вдруг встал и начал протискиваться вон. С чего это вдруг?

Эйдриан увеличил изображение опустевшего сиденья и разглядел лежащую видеокамеру. Штука потянет на несколько тысяч. Надо быть совсем лопухом, чтобы так просто ее бросить…

Морриса пробил озноб.

С того самого времени, когда лучший в стране стадион еще только строился, они тесно сотрудничали с отделом по борьбе с терроризмом, и вся его команда прошла интенсивную подготовку по принципу «СОТ». Изначально схема разрабатывалась Британской транспортной полицией, чтобы свести к минимуму неудобства для пассажиров, когда на станции обнаруживают бесхозный предмет. Раньше любая сумка или рюкзак, оставленный без присмотра, приводил к немедленной эвакуации, долгим часам задержки в движении поездов, пропущенным рейсам и прочему.

Принцип «СОТ» расшифровывался как «спрятанный, очевидный или типичный для ситуации», но оставленный на некоторое время без присмотра, и предусматривал несколько алгоритмов оценки подозрительного предмета. Камера была очень дорогой, годящейся скорее представителю прессы. С другой стороны, Моррис прекрасно знал, что среди фанатов достаточно увлеченных фотографов-любителей. Он решил, что в данную минуту причина для беспокойства есть, однако непосредственная угроза отсутствует. Никто не бросит такую ценную вещь дольше чем на пару минут.

Эйдриан связался по рации с менеджером трибуны, Аннетт Дэй, и попросил взглянуть на камеру. «Хорошо», – ответила та.

Затем Моррис дал оператору описание парня в красной бейсболке и сосредоточился на мониторах у себя над головой. Вот он: невысокий молодой человек в обычном спортивном костюме, поспешно пробирается по стадиону, нервно оглядываясь. Моррис нажимал кнопки на пульте, выводя на экран изображение с разных камер. Парень пробежал по пустому коридору к двери с надписью «Утилизация отходов. Посторонним вход воспрещен».

Эйдриан включил следующую камеру, которая охватывала дверь и турникет за ней. Но получил пустой экран – не работает.

Холера!

Он немедленно дал своим сотрудникам приметы парня и приказал найти его, задержать и вызвать полицейского для обыска и допроса. Поставил в известность начальника матча и позвал Даррена Болкхэма.

Отправлять или не отправлять сообщение отцу, чтобы они с Финли срочно уходили? Моррису отчаянно этого хотелось, но он понимал, что, если настолько беспокоится, следует начать немедленную эвакуацию.

Болкхэм поспешно подошел и вгляделся в увеличенное изображение на мониторе. Да, согласился он с Моррисом и начальником матча, все может быть вполне невинно. Но имеют ли они право рисковать? Подождем еще пару минут: если парень ни в чем не виноват, пусть сходит в туалет или попить и вернется на место.

Моррис облегченно вздохнул, увидев, как Аннетт Дэй в форменном жилете спускается по трибуне в сторону означенного места.

* * *

Рой Грейс смотрел, как стюард, женщина средних лет, извиняясь, протискивалась к сиденью, на котором лежала камера.

Хорошо, что служба безопасности не дремлет.

Аннетт Дэй посмотрела на камеру, крышка от объектива у которой болталась на шнурке. Вернулась в проход и заговорила в рацию.

Глава 15

Суббота, 12 августа

17:00–18:00

Роя Грейса встревожила жестикуляция стюарда. Он смотрел, как она разговаривает с мужчиной на соседнем сиденье. Тот пожал плечами. Она повернулась к следующему ряду, задавая вопросы.

Приказав Бруно никуда не уходить, Грейс выбрался в проход и быстро спустился к ней.

По толпе пробежала волна энергии.

– Альбион!.. Альбион!.. Альбион!.. – ревели трибуны.

Рой забыл об игре, полностью переключившись в рабочий режим.

– Здравствуйте! – Показал служебное удостоверение. – Я из полиции. Беспокоит камера?

– Меня попросили ее проверить, сэр. Вы видели мужчину, который здесь сидел?

– Да, и он мне не понравился. Очень нервничал.

Аннетт Дэй заговорила в рацию:

– Сэр, рядом со мной суперинтендант Грейс, который сидит двумя рядами выше. Мужчина с камерой вызвал у него подозрение.

Эйдриан Моррис немедленно дал команду всем стюардам перейти в «Срочные сообщения», что означало серьезный инцидент. Поставил в известность Энди Кундерта, который приказал полицейским на стадионе переключить рацию в режим пониженного сигнала – стандартная процедура в случае с потенциальной бомбой, поскольку многие взрывные устройства могут сдетонировать от сигнала мобильного телефона. Кундерт сообщил о происходящем Оскару-1 и попросил Морриса срочно отправить к подозрительному объекту Анну Риис, дежурного кинолога с собакой.

Кинолог появилась со своим спрингер-спаниелем, Брейли, на неоново-зеленом жилете которого было написано «поиск взрывчатых веществ».

Стадион скандировал:

– Брайтон – супер! Брайтон! Брайтон!

Несколько человек встали, потому что кинолог мешала им смотреть, и за ними моментально поднялась вся трибуна. Стюард показала Анне Риис подозрительный предмет. Песик возбужденно уперся передними лапами в сиденье, указывая носом на камеру. Потом, как его учили, несколько раз постучал правой лапой.

И кошмар Эйдриана Морриса стал явью.

Глава 16

Суббота, 12 августа

Утро

Пассажиры пристегивались в креслах перед началом рейса «Бритиш эйруэйз» в лондонский Гатуик. Среди них был ушедший на покой адвокат Мартин Диплок с женой Джейн, в прошлом – судебным исполнителем. Оба немного волновались, как и другие пассажиры их возраста, которые помнили, что именно здесь, на Тенерифе, двадцать седьмого марта семьдесят седьмого года произошел ужаснейший инцидент за всю историю авиации. В густом тумане пилот «Боинга-747» компании «КЛМ» не расслышал указания диспетчера и начал рулежку, врезавшись прямо в борт «Пан Американ». Погибли пятьсот восемьдесят три человека.

Миловидная албанка в соседнем кресле, в дизайнерских джинсах, дорогой кожаной куртке, ярких блестящих часах и с модной укладкой каштановых волос, нервничала, кажется, еще больше. Она дрожала и покрывалась испариной, все время поглядывая на часы. Губы ее шевелились, как будто она что-то мысленно подсчитывала.

В голове у супругов, как ни странно, мелькнула мысль, что это террористка с таймером. Чтобы завязать разговор, Джейн спросила девушку, как она себя чувствует. Та заверила на ломаном английском, что с ней все хорошо, просто она летит второй раз в жизни и немножко волнуется. С ней всё в порядке, правда. Не беспокойтесь!

У Джейн Диплок отлегло от сердца; девушка милая, совсем не опасная… хотя как знать?

Бортпроводники закрыли двери, а двигатели все не включались. По внутренней связи к пассажирам обратился капитан. Спокойным и ровным, но виноватым голосом он объявил, что возникла техническая неполадка, и ждут механика. Вылет задержится на полчаса или немногим больше. А пока можно пользоваться электронными устройствами.

Мартин Диплок посмотрел на время. Десять минут первого. Лететь четыре часа. Нужно успеть вечером на праздничный ужин в Брайтоне по случаю дня рождения сына.

Соседка вытащила из новой сумочки мобильный телефон в ярком футляре и начала играть в игру. Через пару минут снова поглядела на часы и лихорадочно принялась за подсчеты.

Спустя почти час опять раздался голос пилота. Он с глубоким сожалением сообщил, что механик задерживается.

Девушка покрылась испариной и занервничала еще больше.

– Вам плохо? – спросила Джейн Диплок.

Албанка отрицательно помотала головой и, шевеля бескровными губами, снова принялась что-то считать на пальцах.

Глава 17

Суббота, 12 августа

17:00–18:00

Про экскаваторы, погрузчики и камнедробилки Стивен Саклинг знал практически все. Ему было пятьдесят два, а лицензию оператора строительной техники он получил в двадцать семь. Пока был молод, и в дождь, и в зной десять лет гнул спину на стройках. Потом дотумкал, что заработать на пропитание можно проще, даже если не кончал университетов. Взять хотя бы операторов бульдозеров и кранов. Сидят в уютной сухой кабине и зарплату домой приносят гораздо более внушительную, чем простые рабочие. Стивен пошел на вечерние курсы и получил лицензию.

С тех пор он поработал на строительной технике практически любой марки и модели. Однажды заметил объявление о вакансии, которое ему очень приглянулось, и с успехом прошел собеседование. Последние восемь лет, радуясь жизни, работал в порту Шорхэма, на площадке в четыре акра, принадлежавшей компании по переработке мелкого каменного материала «Картер контрактинг». Управлял желтым гусеничным экскаватором и пятидесятитонной камнедробилкой «Пауэрскрин Премьертрэк R 400». Чудовищная махина перемалывала груды каменного лома, которые ежедневно везла сюда бесконечная вереница грузовиков. Что-то шло на стройки, что-то – как щебеночный заполнитель для дорог, тротуаров, парковок и дренажных канав.

Стивен Саклинг знал про дробление бетона, камня или асфальта практически все, хотя асфальт не любил, потому что в жаркие дни, как сегодня, асфальт приставал к клешням погрузочного крана, и приходилось с большим трудом отдирать его вручную. Собственными руками, поскольку он здесь – единственный оператор.

Это, кстати, один из самых приятных аспектов работы. Начальство сидит в вагончике на другом конце площадки и к нему почти не суется. Если он вовремя управляется с подвозимым материалом, перемалывая кучи каменного лома, то сам решает, когда начать и кончить, и над душой у него не стоит никакой козлина-прораб.

Графство переживало строительный бум, щебеночный заполнитель требовался сплошь и рядом. Для Стивена Саклинга это означало много сверхурочной работы и солидную сумму каждый четверг.

А еще у него имелась секретная и очень хорошая подработка на стороне. Например, как сейчас. Мускулистый бритоголовый Саклинг в жилете с сигнальными элементами поверх неопрятной майки и джинсов сидел в кабине экскаватора-погрузчика и двигал рычагами, вгрызаясь ковшом в бок пирамиды лома. Ковш повернулся и с грохотом высыпал содержимое в загрузочную воронку камнедробилки. С ее конвейера посыпалась на землю мелкая крошка.

Степень помола можно регулировать. Первая предназначается для использования в строительстве зданий. Степень 6F2 – более мелкая, для водостоков или дорог. Эта куча – будущая дорога в новом жилом районе неподалеку от Хоршема.

Стивен согласился выйти в субботу по двум причинам. Во-первых, его попросило начальство, и оплата шла по повышенному тарифу, а во-вторых, боссы все как один отправились на первый в Премьер-лиге матч «Альбиона» против «Манчестер Сити». Он и сам хотел посмотреть игру, да слишком уж хорошие сегодня ожидались бабки. Не только сверхурочные от «Картер контрактинг», но и кругленькая сумма от некоего мистера Джоргджи Дервиши – албанского заказчика, который регулярно вручал ему пять кусков наличными, чтобы он не замечал в куче лома человеческие останки. Руки, ноги, туловища и головы, которые он размалывал, через неделю закатают под сотни тонн асфальта. Навсегда.

Сегодня после работы он с удовольствием отправится вместе с женой Эйлин на барбекю к друзьям. И наконец выпьет пива.

Глядя за ломом, сыплющимся с конвейера, Стивен заметил человеческую руку; почти сразу же ее накрыло мелким щебнем. Потом бесстрастно скользнул взглядом по предмету, похожему на голову. Волосы и ухо?

Развернул машину, опять вгрызся в пирамиду, приподнял ковш.

И тут экскаватор издал звук, которого Стивен прежде не слышал. Лязг-лязг-лязг. Кабина тревожно завибрировала.

Наступила тишина.

На приборной доске замигала красная лампочка.

Мать вашу!

Саклинг встревоженно поглядел сквозь стекло на ковш, который застыл в воздухе.

И особенно на объект, свисающий через край.

Сомнений нет, человеческая рука. С блестящими наручными часами.

Весь трясясь, Стивен выключил зажигание, снова включил и нажал «пуск».

Никакой реакции.

О нет!!!

Попробовал снова. Еще раз. Безрезультатно!

Рука болталась. Высоко, не достать.

В отчаянии Стивен выбрался из кабины и, как обезьяна, полез по стреле экскаватора. Схватился за гидравлический цилиндр, подтянулся, попробовал съехать по следующему звену к ковшу – и сорвался.

Пролетел шесть футов, стукнулся головой о край ковша, пролетел еще пятнадцать и приземлился вертикально с тошнотворным треском, хрустом и острой болью в ногах. Повалился лицом вниз.

Вскрикнул, отчаянно попытался пошевелиться и снова закричал.

Застыл в панике.

О черт! Нет!

Берцовая кость правой ноги торчала сквозь джинсы. Раздробленная левая нога лежала под диким углом, частично накрытая телом.

Он попробовал приподняться на руках. Боль была нестерпимой.

Стивен оглядел серо-коричневые окрестности. Остановился взглядом на синих грузовиках с красными буквами «Картер»; на мусорном контейнере с низкокачественной древесиной, штукатуркой и картонными коробками, которые выбрал из недавно прибывшего строительного мусора; на зеленой крыше склада за полоской воды на той стороне порта.

До сознания постепенно доходило, что барбекю отменяется. И что это самая малая его неприятность. Он прополз несколько дюймов к гусеницам экскаватора и закричал.

Что же делать, мать вашу?!

Сунул руку в карман джинсов. Нащупал твердую выпуклость мобильника. Слава богу! С трудом вытащил – при каждом движении тело пронзала стреляющая боль, – набрал 999 и вызвал «Скорую».

В затуманенном сознании мелькнуло, что медики, быть может, не посмотрят наверх и ничего не заметят.