Текст книги "Actio! Гид по успешному инвестированию для новичков и не только"

Глава 1
Краткая история капитализма

Рассвет капитализма

Капитализм появился, когда люди начали делать вещи и продавать их за деньги. Или, если они не создавали никаких ценностей, они оказывали услуги за деньги. Большую часть истории человечества капитализм был чужеродным понятием, поскольку основная масса населения не имела доступа к деньгам. Многие тысячи лет средний человек мог прожить всю свою жизнь, не купив ни одной вещи.

Люди работали как крепостные, рабы или слуги на хозяев, которым принадлежала земля и все, что находится на ней. Взамен работники получали бесплатную комнату в хижине и крошечный участок земли, где могли выращивать для себя овощи. Но денег они не имели.

Никто не жаловался на работу без оплаты, потому что жаловаться было некуда. Время от времени в город приходили бродячие торговцы, которые устраивали рынок, но это было отдельным событием. Короли, королевы, герцоги, графы (и прочие), владевшие собственностью – зданиями, мебелью, животными, телегами – буквально всем, от ювелирных украшений до горшков и сковород, – не выпускали ее из своего семейного круга. Им и в голову не приходило продать кусочек земли, даже если из этого они могли извлечь большую выгоду и меньше возиться с покосом травы. Около замков не стояли таблички с объявлениями «Продается». Единственными способами получить недвижимость было унаследовать ее или захватить силой.

Во многих уголках мира, начиная с первых дней возникновения иудаизма и во время зарождения и развития христианства, ведение бизнеса ради выгоды было порочным занятием: за то, что вы даете денежные займы и берете за это процент, вас могли изгнать из церкви или синагоги. Такое занятие обеспечивало вам гарантированное место в аду. Банкиры имели сомнительную репутацию, и людям приходилось хитрить и посещать их тайком. Идея получить выгоду от сделок или добиться успеха в жизни считалась эгоистичной, аморальной и расходящейся с генеральным планом Бога, создавшего упорядоченную Вселенную. Сегодня каждый хочет улучшить жребий, который ему выпал, но если бы вы жили в Средние века и сказали, что ваша цель «добиться успеха» или «улучшить себя», друзья посмотрели бы на вас с растерянностью. Понятия о движении к успеху не существовало.

Если вы хотите узнать больше о том, какой была жизнь до того, как появились рынки, люди стали работать за вознаграждение и обрели свободу тратить его, прочитайте первую главу классической книги Роберта Хайлбронера «Философы от мира сего»[4]4
  . Роберт Хайлбронер. Философы от мира сего. – М.: АСТ, Corpus, 2016.


[Закрыть]. Там гораздо больше смешного, чем кажется.

К концу первого десятилетия XVIII в. мир открылся для бизнеса с началом бойкой торговли между государствами. Рынки росли повсюду, как грибы после дождя. В обращении было достаточно денег, и появилось достаточно людей, чтобы купить вещи, которые купцы продавали для хорошей жизни. Этот новый класс торговых людей, состоящий из лавочников, коробейников, перевозчиков и торговцев, становился все богаче и приобретал больше власти, чем принцы и герцоги со всей своей недвижимостью и армиями. Банкиры вышли из тени и начали давать займы.

Первые инвесторы Америки

В исторических трудах приводится много причин великого успеха Америки: благоприятный климат, плодородная почва, обширные пространства, Билль о правах, гениальная политическая система, постоянный приток жадных до работы эмигрантов; океаны, со всех сторон защищающие страну от вторжений. Но доморощенные изобретатели, мечтатели и авантюристы, банки, деньги и инвесторы также заслуживают места в этом списке.

В первой главе нашей истории как государства мы читаем о коренных американцах, французских трапперах, испанских конкистадорах, моряках, которые поплыли не в том направлении, солдатах удачи, исследователях в енотовых шапках и пилигримах за обедом на первый День благодарения. Но за сценой остались те, кто оплачивал расходы на снаряжение кораблей, продукты и все остальные счета искателей приключений. Большая часть этих средств поступила из карманов английских, голландских и французских инвесторов. Без них колонии никогда не были бы заселены.

В то время, когда был основан Джеймстаун и пилигримы высадились в Плимуте, вдоль Восточного побережья лежали миллионы гектаров невозделанной земли, но вы не могли просто приплыть туда, застолбить себе место, расчистить участок леса и начать выращивать табак и торговать с индейцами. Вначале вы должны были получить разрешение короля или королевы.

В те дни короли и королевы правили балом. Если вы хотели начать бизнес на королевских землях, каковыми считались почти все территории мира, вам нужно было получить королевскую лицензию, называвшуюся хартией о присвоении статуса корпорации. Эти лицензии были предшественниками современных корпораций, и никакие предприниматели не могли действовать без такой хартии или части чьей-то еще хартии.

Хартии были у религиозных групп, таких как квакеры из Пенсильвании. Имелись они и у групп торговцев – тех, что основали Джеймстаун. А получив королевское разрешение поселиться на земле и основать там колонию, вам нужно было найти финансирование. Именно так в игру вступили первые фондовые рынки.

Еще в 1602 г. голландцы покупали доли в Голландской Ост-Индской компании. Это были первые в мире пользующиеся спросом акции, продававшиеся на первой в мире фондовой бирже, управлявшейся с моста через реку Амстел в Амстердаме. Там собирались толпы жаждущих прибыли инвесторов, которые пытались привлечь внимание биржевого маклера. Когда их энергичные действия выходили за рамки приличий, вызывали полицию, наводившую порядок. Голландцы потратили миллионы гульденов (так называлась их валюта) на то, чтобы получить привилегию – иметь долю в Голландской Ост-Индской компании, которую сегодня, когда многие компании известны по аббревиатурам, могли бы назвать ГОИК.

В любой момент Голландская компания могла взять эти миллионы гульденов, полученные на продаже акций, и использовать деньги на то, чтобы снарядить новые корабли. Эти суда отправляли в Индию и на восток, чтобы они вернулись с товарами, которые в то время были на пике популярности в Европе.

Пока оптимисты платили все больше и больше за акции Голландской Ост-Индской компании, рассудив, что она принесет им целое состояние, пессимисты боролись с акциями с помощью хитрого маневра под названием «игра на понижение». Он был изобретен еще в начале XVII в. и до сих пор пользуется успехом у современных пессимистов. В случае с Голландской Ост-Индской компанией оптимисты оказались правы, потому что стоимость акций удвоилась за первые годы торговли, и их держатели регулярно получали бонус, названный «дивиденды». Компания сумела продержаться на плаву в течение двух столетий, пока не изжила себя и не прекратила существование в 1799 г.

Несомненно, вы слышали, как Генри Гудзон провел свое судно Half Moon вверх по реке Гудзон до того места, где сейчас находится Нью-Йорк. Он искал путь в Индию, таким образом повторив навигационную ошибку Христофора Колумба. А вы когда-либо интересовались, кто оплачивал все эти сумасбродные затеи? Как мы все знаем, Колумб получил финансирование от монархов Испании: короля Фердинанда и королевы Изабеллы, а Гудзону дала деньги вышеупомянутая Голландская Ост-Индская компания.

Еще одно нидерландское предприятие, Голландская Вест-Индская компания, послала первых европейцев основать поселение на острове Манхэттен. Так что, когда Петер Минёйт (Peter Minuit) совершил самую известную сделку с недвижимостью в истории, купив Манхэттен за горстку безделушек стоимостью в 60 гульденов ($24 в переводе на современные деньги), он действовал от имени держателей акций Голландской Вест-Индской компании. Им просто не повезло, что она не удержалась в бизнесе достаточно долго, чтобы получить прибыль от владения дорогим центром Нью-Йорка, где расположены офисы множества компаний.

Увидев, как голландцы финансируют свои авантюры в Новом Свете, англичане последовали их примеру. Лондонская Виргинская компания имела исключительные права на огромную территорию, простиравшуюся от Северной и Южной Каролины до сегодняшней Виргинии и частью охватывавшей территорию современного штата Нью-Йорк. Эта компания оплатила первую экспедицию в Джеймстаун, где Покахонтас, дочь вождя индейцев-поухатанов, спасла приговоренного к казни капитана Джона Смита, заслонив его собой от разъяренных соплеменников.

Поселенцы, заселившие Джеймстаун, работали в месте, которое им не принадлежало, и этот вопрос с самого начала стал камнем преткновения. Их нанимали, чтобы расчистить землю, посадить зерно и построить дома, но вся собственность, все сооружения, все предприятия находились во владении держателей акций в Лондоне. Если Джеймстаун приносил прибыль, его жители не видели из нее ни пенни.

После семи лет бурных споров и жалоб со стороны обитателей Джеймстауна законы изменили так, чтобы они могли получить частную собственность. К тому моменту этот вопрос не имел большого значения, потому что первоначальная колония стала банкротом. Но история Джеймстауна научила нас одному очень важному уроку: человек, у которого есть собственность и доля в предприятии, будет работать больше, чувствовать себя счастливее и выполнять свои обязанности лучше, чем тот, у которого ничего нет.

Исключительное право вести дела на оставшейся части побережья от Мэриленда до Мэйна было пожаловано еще одной английской компании – Плимутской Виргинской компании. Если посмотреть на карту, нарисованную в те дни, то вы увидите, что большая часть Новой Англии находилась в Северной Виргинии. Когда пилигримы высадились в Плимуте, они посягнули на собственность Плимутской компании.

Каждый школьник знает, как пилигримы рисковали жизнью, чтобы обрести свободу вероисповедания, как они пересекли океан на крошечном судне «Мэйфлауэр», как они страдали от холодных зим в Новой Англии, как подружились с индейцами и научились выращивать маис и тыкву, но никому неизвестна замечательная история о том, как они получили деньги.

Давайте на минуту остановимся на этой истории. Пилигримы покинули Англию и поселились в Нидерландах, где как раз начал действовать первый фондовый рынок (не то чтобы пилигримы волновались об акциях). Прожив несколько лет в Нидерландах, они решили еще раз сменить место. Существовало три возможных варианта: река Ориноко в Южной Америке, часть Нью-Йорка, находящаяся под управлением голландцев, или участок земли, предложенный пилигримам Лондонской Виргинской компанией.

Единственное, что их останавливало, – это недостаток средств. Пилигримам были нужны запасы и корабль, а они не могли себе позволить ни того, ни другого. Без финансовой помощи они навсегда застряли бы в Европе, и мы, возможно, никогда бы о них и не услышали. Тут на сцене появился Томас Уэстон.

Этот богатый лондонский торговец скобяными изделиями владел собственностью в Новой Англии и внушительным состоянием. Уэстон со товарищи считал, что вложение средств в пилигримов – это выгоднейшая инвестиция, и они сделали пилигримам предложение, от которого, казалось, те не смогут отказаться.

Группа Уэстона, которая называла себя «Искателями приключений» (хотя сами они не собирались гоняться за авантюрами), согласилась профинансировать путешествие пилигримов в Америку. Взамен те согласились семь лет работать по четыре дня в неделю, чтобы колония начала приносить выгоду. По прошествии этого срока партнерское соглашение заканчивалось, обе стороны делили прибыль, после чего все могли заниматься своими делами.

Пилигримы приняли эти условия, потому что других вариантов у них не было, и принялись собирать вещи. В последнюю минуту Уэстон повернул ситуацию в свою пользу и изменил контракт. Теперь вместо того чтобы четыре дня в неделю посвящать работе на благо бизнеса, пилигримы должны были трудиться шесть дней. Это означало, что у них не будет свободного времени, чтобы заниматься огородом, штопать одежду и исповедовать свою веру, кроме как по воскресеньям.

Поспорив с Уэстоном и ничего не добившись в результате, пилигримы решили отправиться в путешествие, не подписав соглашение и не получив деньги на расходы в пути, поскольку, хотя Уэстон до сих пор и оплачивал все расходы, он отказался выдать авансом хотя бы шиллинг. Пилигримам пришлось продать часть масла, купленного в качестве провианта в пути, чтобы оплатить портовые расходы и покинуть гавань на борту «Спидуэлла», судна, которое они наняли в Голландии.

Но «Спидуэлл» дал течь, так что пилигримы были вынуждены зайти в порт, подозревая, что капитан и матросы вступили в сговор с Уэстоном и пробили корпус намеренно. Большинство беженцев перебралось на борт другого корабля, более маленького и медленного, – «Мэйфлауэр».

Они шли на этом судне в свою землю обетованную – Виргинию, – пока не сбились с курса и не потеряли направление. Поняв свою ошибку, пилигримы попытались повернуть на юг, но скалы и мели залива Кейп-Код преградили им путь. Не желая потерпеть кораблекрушение в незнакомых суровых водах, они бросили якорь в гавани Провинстауна.

Оттуда они направились в Плимут, где построили свое поселение и посадили зерно. Поскольку Уэстон перестал давать им деньги, поселенцы нуждались в другом источнике средств. Они разработали новое соглашение с группой инвесторов, возглавляемой Джоном Пирсом, и Плимутской компанией, которой принадлежала земля.

Пилигримы должны были получить на каждого по 40 гектаров, которые они могли использовать так, как им заблагорассудится. Пирс получал по 40 гектаров за каждого паломника. Кроме того, он и другие инвесторы получали более 600 гектаров на каждого, оплатив оставшиеся расходы на переезд поселенцев и обеспечив финансирование поселения.

Помимо забот о том, как пережить зиму, как поладить с местным населением и так далее, пилигримы вынуждены были беспокоиться и о том, как рассчитаться с двумя группами инвесторов – Пирса и Уэстона, – вложивших значительные суммы в то, чтобы отправить их на край света. Хотя мы обычно считаем пилигримов людьми, думающими только о Боге, их волновали те же самые проблемы, что и нас всех, – как оплатить счета.

После года существования колонии в Плимуте «Мэйфлауэр» отправился в Англию порожняком: не было ни мехов, ни драгоценных камней, ни зерна – ничего, что инвесторы могли бы продать. Плимут терял деньги и продолжал их терять сезон за сезоном, или, как говорят на Уолл-стрит, квартал за кварталом. Это очень огорчало инвесторов, потому что вкладчиков всегда расстраивает, когда их деньги не приносят ни пенни. Куда хуже было то, что им приходилось отправлять в колонию новые припасы, так что ставки становились все выше.

К 1622 г. Уэстон был по горло сыт историей с Плимутом и поддержкой дорогостоящих пилигримов безо всякой отдачи с их стороны. Так что он уступил свою долю приятелю из числа «Искателей приключений». Тем временем Джон Пирс плел интриги за спинами других вкладчиков, пытаясь получить полное право управления Плимутом и стать «наместником Плимутской плантации». В этом деле он не преуспел.

В течение пяти лет между пилигримами и инвесторами не прекращались споры о деньгах: пилигримы жаловались на недостаточную поддержку, а инвесторы – на отсутствие прибылей. Затем, в 1627 г. партнерское соглашение было расторгнуто: отчаявшиеся инвесторы продали все предприятие пилигримам за скромную сумму в 1800 британских фунтов.

Поскольку у пилигримов этих денег не было, им предстояло выкупить колонию в рассрочку: по 200 фунтов в год. Это был первый выкуп за счет кредита в американской истории, предшественник знаменитого дела с RJR Nabisco в 1980-х гг., с которого начинается книга «Варвары у ворот»[5]5
  . Бурроу Б., Хельяр Д. Варвары у ворот. История падения RJR Nabisco. – М.: Олимп-Бизнес, 2010.


[Закрыть] и одноименный фильм (при покупке компании с привлечением кредита и продажей активов люди приобретают предприятие на заемные средства, которыми они в действительности не располагают). Кредитный выкуп, совершенный пилигримами, стал первым случаем в истории, когда наемные сотрудники получили во владение компанию, на которую работали.

Теперь мы приближаемся к самой интересной части истории. Устанавливая законы своей общины, пилигримы решили жить по законам коммунизма: они объединили свои ресурсы, и никому не разрешалось иметь какую-либо частную собственность. Губернатор Уильям Брэдфорд, их лидер в то время, хорошо понимал, что эту коммунистическую организацию ждет поражение. Он сознавал, что без частной собственности у людей нет стимула работать с полной отдачей. Почему они должны надрываться, если у всех жителей колонии одни и те же привилегии (еда, жилье и так далее), независимо от того, работают ли они или слоняются без дела?

Несколько колонистов обратились к Брэдфорду с просьбой позволить фермерам и рыбакам получить в собственность свои фермы и лодки и извлекать выгоду из своей работы. Взамен они обязались поддерживать общину, выплачивая налог на прибыли. Эта система свободного предпринимательства, которую учредил Брэдфорд, была, в сущности, той же самой, какую мы имеем на сегодняшний день.

Но независимость не решила проблем с деньгами. Несмотря на добросовестный труд, долг колонии увеличился с 1800 фунтов стерлингов до 6000. Все больше переселенцев приезжало из Голландии, чтобы присоединиться к рыболовному флоту. Они надеялись выплатить хотя бы часть долга, получив прибыль от рыболовного промысла, но поймать достаточно рыбы не удавалось. Еще десять лет продолжались переговоры между колонией и ее кредиторами, пока спор не был разрешен раз и навсегда в 1642 г.

Колонисты помогли создать социальное, политическое, религиозное и экономическое основание для современной Америки, но с точки зрения своих инвесторов они были полными неудачниками. Уэстон, Пирс и их друзья потерпели полное поражение в этой сделке, но они не были дураками, и понимали, что инвестирование – это рискованный бизнес, где самые тщательно продуманные планы могут пойти прахом. Возможно, они заслуживали того, что получили, за то, что вели себя подло и нечестно, пытаясь отказаться от первоначального соглашения.

Этот случай может служить примером ситуации, в которой люди могут порадоваться тому, что у них не было шанса приобрести акции: колонисты не были публичной компанией в том смысле, в каком публичными являлись голландские Ост-Индская и Вест-Индская компании. Но у европейцев были и другие возможности воспользоваться манной небесной Нового Света – с не менее сокрушительным результатом. Речь идет о печально известных Миссисипской компании и Компании Южных морей, которые появились на сцене в начале XVIII в., продавая акции десяткам тысяч излишне доверчивых клиентов на фондовых рынках Парижа и Лондона.

Миссисипская компания была любимым детищем швыряющегося деньгами направо и налево жуликоватого типа по имени Джон Ло, которого можно назвать одним из самых интересных героев своего века. Ло бежал из родной Шотландии после того, как убил человека на дуэли из-за провала деловой авантюры. Он перебрался во Францию, где был представлен несовершеннолетнему Людовику XV, решения за которого принимал регент герцог Орлеанский.

Зная, что в те времена близость к королевской семье была единственным способом преуспеть, Ло убедил регента, что может решить проблему с огромным национальным долгом Франции.

По его плану Франция должна была использовать печатный станок для изготовления бумажных денег, которые можно было использовать для выплаты долга. На тот момент бумажные деньги были достаточно новой идеей, и регента это впечатлило настолько, что он отдал беглому шотландцу полный контроль над королевским банком Франции, а также над королевским печатным станком.

Вскоре бумажные деньги Ло были повсюду. Практически в одну ночь он превратился из чужака-иностранца в финансового советника короля Франции и одного из самых богатых жителей Парижа наряду с самим Людовиком XV.

После того как его популярность подскочила вверх, если судить по опросам общественного мнения (или как там еще могли измерять популярность в те времена), Ло объявил об очередном крупном проекте – Миссисипской компании. Ее целью было добыть фантастические сокровища в окрестностях реки Миссисипи, протекающей через территорию Луизианы. Первыми эти места посетили французские исследователи (Кольбер, Жолье, Маркетт), и позднее Франция заявила свои права на эти земли. В Европе французы считали Луизиану второй Мексикой, богатой серебром и золотом, и все эти богатства, по их мнению, только и ждали, пока кто-нибудь придет и заберет их. Сам Ло никогда не был на Миссисипи или еще где-либо в Новом Свете, но он провел впечатляющую работу по продажам, убедив общественность, что все фантастические истории являются правдивыми.

Как фанаты на рок-концерте, возбужденные парижане спешили по лабиринтам узких улочек к особняку Ло. Они должны были купить акции! Размахивая своими недавно напечатанными деньгами, они отталкивали друг друга, пытаясь привлечь внимание представителей Ло, чтобы те приняли именно их взносы. Цена паев становилась все выше и выше, пока компания не стала стоить – на бумаге – больше, чем все находящееся в обращении золото. При этом покупатели все продолжали приходить.

Едва ли во Франции был хотя бы один человек, не поддавшийся Миссисипской лихорадке и не попавший в ловушку мечты о золоте Миссисипи, которого в действительности не существовало. У этих людей не было вообще никакой информации о компании Ло, кроме той, что выдавал он сам, не было тогда и Wall Street Journal или Nightly Business News, чтобы рассказать общественности, что схема Ло не имеет шанса на успех. Когда же кто-то ставил под сомнением правдивость его слов или задавал неприятные вопросы о компании, смутьяна быстро упекали в темницу.

Когда большое количество людей вкладывает сбережения всей своей жизни в безнадежное предприятие, это называют «манией» или «пузырем». Схема всегда одна и та же. Фанатичные инвесторы платят фантастические деньги, чтобы ухватиться за иллюзорную возможность, и рано или поздно цены резко обрушиваются. Когда миссисипский «пузырь» лопнул, и люди поняли, что компания Ло была сплошным надувательством, а сам он нечто вроде нахального Гудвина из страны Оз, затесавшегося в мир финансов, инвесторы попытались избавиться от своих акций и не нашли покупателей. Они потеряли все свои сбережения, французская экономика обрушилась, а вместе с ней и банковская система. Ло стал козлом отпущения так же быстро, как когда-то занял место национального героя.

У Великобритании была своя версия Миссисипской компании – Компания Южных морей, основанная в 1711 г. Организаторы пошли по стопам Ло. Они пообещали выплатить огромные военные долги Британии, если английский монарх даст им монополию на торговлю со странами «Южных морей», в частности с Мексикой и Перу.

В 1720 г. Компания Южных морей объявила о новом плане дать британскому правительству достаточно денег, чтобы выплатить весь государственный долг, а не только военный, при условии, что оно согласится заплатить 5 % по кредиту. В то же время компания начала продавать больше акций на фондовом рынке. Половина жителей Лондона в запряженных лошадями экипажах устремилась на Биржевую аллею – местный фондовый рынок, – намереваясь приобрести акции. Это вызвало настоящий транспортный коллапс, и улицы были перекрыты несколько недель.

На акции Компании Южных морей был такой огромный спрос, что еще до того, как британский парламент принял соглашение по долгу, за одну ночь цена выросла в три раза. Правда, один британский государственный деятель предупреждал: людям следует держать деньги в своих карманах. Но когда раздуваются такие финансовые «пузыри», никто не прислушивается к одинокому голосу разума.

Когда распространилась весть о том, что учредители Компании Южных морей обогатились на продаже акций, как на дрожжах начали расти другие компании, созданные жаждущими быстрой наживы прохиндеями. Для каждого самого дикого плана, какой только придет вам в голову, появилось свое предприятие: создание вечного двигателя, соляные копи в Святой земле, импорт ореховых деревьев из Виргинии, сушка солода горячим воздухом, изготовление пиломатериалов из древесных опилок, изобретение нового вида мыла. Одна компания отказалась сообщить инвесторам, на чем планирует делать деньги. Она описала свои цели следующим образом: «претворить в жизнь дающее множество преимуществ начинание, о котором никто не должен знать».

Лорды и простолюдины, купцы и лакеи, представители всех профессий и всех социальных слоев устремились на Лондонский фондовый рынок в надежде на скорое обогащение. Когда пузырь, в конце концов, лопнул, англичан постигла та же судьба, что и французов. Цены на акции Южных морей резко упали, сотни людей потеряли накопленные за всю жизнь сбережения, а британская финансовая система оказалась на грани краха.

Одного за другим директоров Компании Южных морей судили, конфисковывали их имущество и отправляли в тюрьму. Некоторые попали даже в печально известный лондонский Тауэр. Сэр Исаак Ньютон попал в ловушку этого «пузыря» и потерял много денег. «Я могу рассчитать движение небесных тел, – говорил он, – но не безумие людей».

Из-за фиаско с Компанией Южных морей фондовый рынок приобрел такую плохую репутацию, что парламент провел закон, запрещавший продажу и покупку акций любых компаний, чем бы они ни занимались. Фондовый рынок был ликвидирован, и все торги, которые теперь назывались «спекуляцией», прекратились. Народная любовь закончилась, биржевые маклеры, вчерашние властители дум, попали на одну доску с грабителями, бандитами и проститутками.

Таким было печальное начало фондового рынка, но с тех пор положение значительно улучшилось, особенно в последние десятилетия.

Первые предприниматели

По нашу сторону океана колонисты, прибывшие сюда в рамках чужого бизнеса, начинали свое собственное дело.

В начале XVIII в. появилось множество самых разнообразных компаний. Купцы, начинавшие бизнес в одиночку или совместно с партнерами, вскоре обнаружили преимущества создания корпораций. Позднее, когда мы получили независимость, американцы воспринимали эту идею с гораздо большей готовностью, чем европейцы. Ни в одном из крупных индустриально развитых государств – Великобритании, Франции, Германии или Японии – не появилось столько корпораций, сколько у нас.

На самом деле, некоторые компании, появившиеся почти триста лет назад, работают до сих пор! Это поразительное достижение, особенно если вспомнить обо всех войнах, паниках, депрессиях и других бедствиях, которые страна пережила за эти годы. Поколения появлялись и исчезали, продукты приобретали популярность и выходили из моды, города горели, леса уничтожались, жилые районы разрушались – едва ли что-то осталось неизменным с начала XVIII в. Но J.E. Rhoads & Sons существует с 1702 г.[6]6
  Закрылась в 2009 году после 307-летней деятельности. – Прим. ред.


[Закрыть], когда она тачала упряжь для лошадей.

Rhoads & Sons давно бы прекратила свое существование, если бы с 1860-х гг. ею не управляли бы очень умные люди, разглядевшие перспективу появления железных дорог и осознавшие, что в мире без конных экипажей не будет никакого будущего для тех, кто делает вожжи. Они переоборудовали фабрику на производство конвейерных лент.

Компания Dexter начала свою историю в 1767 г. как зерновая мельница в Виндзор-Локс, штат Коннектикут. Два с четвертью века спустя она продолжает здравствовать, но к мельницам больше отношения не имеет. Как и у Rhoads & Sons, у нее были очень находчивые управляющие, которые шли в ногу со временем. Помол был умирающей отраслью, так что Dexter избавилась от своих мельниц и начала производить канцелярские принадлежности. С них она переключилась на чайные пакетики, а с пакетиков перешла на клей. Сегодня она выпускает высокотехнологические покрытия и адгезивы для авиационной промышленности.

Балтиморская фирма D. Landreth Seed существует с 1784 г., занимаясь семенами овощей. Она продавала семена Томасу Джефферсону для его поместья в Виргинии, и через двести лет по-прежнему поставляет их для его поместья. Если компания делает хороший продукт, который не устаревает, она может оставаться в бизнесе вечно.

Поскольку ни одна из этих первых компаний не была публичной, люди не могли приобретать в них долей. (Dexter стала публичной в свой 201-й день рождения, в 1968 г.). Во времена Американской революции[7]7
  Американская революция (1765–1783) – восстание британских колонистов на территории Северной Америки. Восставшие, вступив в военный союз с Францией, одержали победу в Войне за независимость (1775–1784). Итогом войны стало провозглашение Соединенных Штатов Америки и признание британской короной их независимости. – Прим. ред.


[Закрыть] в стране не было ни одной публичной компании, они появились уже в США. Первым вышел на сцену сразу после нее Банк Северной Америки, основанный в 1781 г. Банк Нью-Йорка (1784) выпустил первые акции, продававшиеся на Нью-Йоркской фондовой бирже. Они до сих пор там продаются.

Банк Бостона последовал примеру Нью-Йорка и начал продавать акции, как и Банк Соединенных Штатов, чьей главной целью было понять, как можно выплатить долги, возникшие после Войны за независимость.

В колониальной Америке не было банков, потому что англичане не позволяли их открывать. После Революции мы исправили ситуацию, но несмотря на это было слишком много суматохи из-за того, что федеральное правительство спонсирует банки. Некоторые из отцов-основателей, особенно Джефферсон, не доверяли банкирам и их бумажным деньгам.

Приняв эстафету от своих европейских предков, наши первые акционеры слишком много платили за акции банков и слишком мало знали о том, что покупают. Предложенные цены становились все выше и выше, пока не достигли смехотворного уровня, а на Уолл-стрит то, что взлетает очень высоко, рано или поздно обязательно падает. Акции банков с глухим звуком обвалились во время банковской паники 1792 г., первой из подобных в истории Уолл-стрит. Не успела пыль от удара осесть, законодательное собрание штата Нью-Йорк провело закон, аналогичный тем, которые были приняты ранее в Лондоне, объявив биржевые операции вне закона. Торговля акциями ушла в подполье.

Эти события стали хорошим уроком для инвесторов молодой страны, они должны послужить уроком и для сегодняшних молодых инвесторов. Если вы являетесь владельцами компании, вы можете зарабатывать деньги, только если ваша фирма преуспевает. Но со многими этого не происходит. Поэтому при покупке акций есть риск, что компания, которой вы владеете, может прогореть. Именно за то, что они идут на риск, люди и получают высокое вознаграждение, если выбирают правильную компанию для инвестирования средств.

Инвесторы были очень рады владеть долями компании Charles River Bridge, построившей мост через реку Чарльз в Массачусетсе. Одним из ее основателей был Джон Хэнкок. Продажа акций моста через реку Чарльз состоялась в 11-ю годовщину битвы при Банкер-Хилле, в 1786 г. На мосту прошел парад со стрельбой из пушек, далее последовала вечеринка и банкет, на который были приглашены 83 первых инвестора. Это стало радостным событием, за которым последовало множество не менее радостных лет, когда инвесторы получали дивиденды.