Текст книги "Властелин мира. Роман"

Властелин мира
Роман
Платон Каратаев

© Платон Каратаев, 2016

ISBN 978-5-4483-5926-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1 глава

В Саратове заканчивалась летняя ночь. На востоке в небе появились розовые предрассветные сполохи. У красных металлических ворот лампового завода, что находился на окраине города, остановились два автобуса. Из первого автобуса выбежали пятнадцать омоновцев в чёрном в шлемах с дубинками и автоматами. Последним вышел главный – крупный маленького роста майор. Его лицо не было видно за тонированным стеклом шлема. Из второго автобуса вышли три солидно одетых мужчины в костюмах и галстуках. Один из них, рыжий держал в руке кожаную коричневую папку. За ними вылезли на улицу двое немолодых, потёртых мужичка в форме серо-чёрной форме чопа и закурили дешёвые пахучие сигареты. Один омоновец, став на плечи другого, перепрыгнул через ворота, которые скоро открылись, и чёрная ватага омоновцев устремилась во двор завода. Прямо находился большой трёхэтажный рабочий корпус, к которому бежали семь омоновцев. Слева в двухэтажном белом здании администрации забаррикадировались заводские работники. Под окнами здания администрации висели плакаты: «Смерть капиталистам-мироедам!», «Да здравствует Россия без олигархов!», «Вся власть народу!», «Верните СССР!», «Революция спасёт мир!», «Рейдеров и ворюг-чиновников на урановые рудники».

Входную дверь администрации защитники забаррикадировали мебелью и разным хламом. Шестьдесят семь человек мужчин и женщин замерли в ожидании за баррикадами. Несколько мужчин держали лопаты и палки.

Начался рассвет.

Открылось окно на третьем этаже, из которого показался низенький с лысиной на круглой голове главный бухгалтер Пал Палыч Синюхин с громкоговорителем. Его голос с шипением загромыхал над округой:

– Товарищи, одумайтесь. Вы творите беззаконие. Это вам так не сойдёт с рук. Опомнитесь. Как вы потом будете глядеть в глаза своим детям?

Омоновцы выломали монтировками входные двери администрации, и начали пробивать себе проход через баррикады. Две женщины истошно завизжали. Пробившись к заводским защитникам, омоновцы принялись охаживать дубинками мужчин, которые пятились назад и бросали свои не пригодившиеся «орудия пролетариата». Кто-то кинулся убегать. Марина Дорофеева молодая кладовщица в красивом красном сарафане с ромашками ударила ногой в бок омоновца, лупившего дубинкой скорчившегося на полу пожилого работягу. К ней тут же подбежал другой омоновец, скрутил ей руки за спиной и застегнул на запястьях наручники.

Защита завода быстро была сломлена. Побеждённых защитников завода по одному тащили к проходной, через которую выкидывали на улицу. Пал Палыча сначала два омоновца засунули головой вниз в мусорный контейнер вместе с громкоговорителем. Вынесли его самым последним после директора завода пожилого Дмитрия Дмитриевича Плавунцова.

Трое солидного вида мужчин в костюмах, представлявших нового хозяина завода, шли к зданию администрации. Их лица были довольны и серьёзны. Седой мужчина в голубой рубашке командовал чоповцами, расставляя посты. На рукавах формы охранников были шевроны с названием их организации чоп «Анаконда».

Роман Гвоздикин читал книгу с пожелтевшими страницами «Две Дианы» Дюма-отца, сидя на кровати в своей комнате. Он работал инженером на несколько часов назад захваченном рейдерами ламповом заводе. Два года Роман находился в отношениях с Мариной Дорофеевой. Раздался звонок в дверь. На пороге стояла Марина. Под левым её глазом сиял сиреневый фингал.

– Проходи, – спокойно пригласил её Роман.

– Трус.

Марина отвесила Роману звонкую пощёчину и решительно пошла вниз.

Роман вернулся в свою комнату и лёг, свернувшись калачиком, на кровати. Он лежал так долго с открытыми глазами.

Он был худой, роста чуть выше среднего с умным узким лицом и светло-русыми волосами. Он проживал в двухкомнатной квартире с отцом учителем математики. Мать Романа умерла больше девяти лет назад от тяжёлой болезни. Она была очень нервной и неуравновешенной женщиной. Роман её очень любил, несмотря на взбалмошный её характер. Она работала экономистом на том самом ламповом заводе, куда потом устроился Роман. Рабочий стаж Роман составлял менее пяти лет. Ему было двадцать семь лет.

Отец Романа Николай Евгеньевич вернулся с работы в шесть часов. У него было холодное, шире, чем у сына лицо и много седых волос. Готовил еду он. Роман умел готовить только яичницу, варить макароны, пельмени и сосиски.

Отец и сын ужинали молча. За чаем отец спросил сына:

– А, что у вас там с заводом? Чуть не забыл спросить. Я слышал его захватили новые хозяева.

– Да, я теперь безработный.

– Сволочи. Ты не ходил на защиту завода?

– Зачем? Кого защищать? Этого старого дурака Плавунцова? Какой от него толк, если он не смог сохранить завод?

– А твои друзья? А Марина?

– Друзья? Нет в этом мире больше друзей. Надоели мне эти бедные коммунисты.

– Сын, я не хочу, чтобы ты озлобился. Можно найти другую работу. Можно, в конце концов, поехать в Москву.

За окном темнело. Роман лежал с книжкой на кровати. На стене горел ночник. Марина звонила по мобильному телефону. Роман нехотя ответил:

– Да.

– Ты не спишь? Извини меня за резкость, но я, в самом деле, до сих пор не могу понять твою позицию, – сказала Марина.

Роман услышал в трубке голос Мишки Костина, который пел под гитару:

На дальней станции сойду

Трава по пояс…

Роман молчал.

Марина продолжила:

– Мы собрались у Светки Лазаренко. Завтра пойдём митинговать к мэрии, а потом к прокуратуре. Присоединишься к нам?

– Не знаю.

– Ты не хочешь ничего мне объяснить? Что у тебя на уме? Я тебя не узнаю.

– Я сам не могу никак разобраться с собой.

– Ты изменился.

2 глава

В читальном зале городской библиотеки было тихо и спокойно, как в монастырской келье. Молодые люди студенческого и школьного возрастов изучали книги, писали конспекты и делали заметки в тетрадях и блокнотах. Роман сидел в самом углу с ворохом газет и журналов. Его интересовали рейдеры. О них много писали в прессе. В тонкой с розовой обложкой тетради в клетку Роман чертил схемы и делал заметки. Схему работы рейдеров Роман понял так. Сначала суд какого-то города (не того, где находится захватываемый завод или что-то ещё) выносил решение о передачи предприятия в руки нового хозяина. Потом с этим решением суда новый хозяин при помощи ОМОНа или других силовых подразделений выгонял старых хозяев с завода или предприятия, запуская в него свой чоп, и становился полновластным владельцев захваченной собственности. Захваченное, обычно, тут же перепродавалось кому-нибудь и так переходило из рук в руки, пока не оказывалось у заинтересованного владельца. Всё просто, как один плюс один. Роман улыбнулся и гыкнул так, что курносая девушка с причёской, как у Мирей Матье, сидевшая впереди Романа, оглянулась и недоумённо посмотрела на него.

Роман обедал с отцом дома. Отец приготовил борщ и макароны по-флотски.

– Ты уже две недели нигде не работаешь. Ты хотя бы ищешь новое место? – поинтересовался у сына отец.

– Ищу.

– В каком направлении?

– Хочу быть инженером, как был.

– С этим сейчас непросто. Может быть, стоит испытать себя в другой сфере?

– Охрана?

– Временно хотя бы.

– Это – работа для кретинов.

– Всякая работа достойна уважения.

– Пап, дай триста рублей.

Роман гулял по городскому парку. Он шёл по дорожке и мечтательно смотрел по сторонам. Внезапно откуда-то появилась, шедшая ему навстречу, Марина.

– Ты, что здесь делаешь? – спросила она, когда она приблизилась к Роману.

– А ты, что здесь делаешь?

– Гуляю.

– И я тоже.

– Почему ты не звонишь мне?

– Зачем?

– Ты, считаешь, что между нами уже всё кончено?

– Конечно. Ты хороший человек, а я конченое дерьмо.

– Рома, что с тобой происходит? Ты раньше не был таким.

– Марин, оставь меня в покое.

– Я думала, ты хотя бы попросишь у меня прощения и захочешь начать всё сначала.

– Нет, не захочу.

– Почему?

– Неважно.

– Боишься ответственности?

– Может быть.

– Я знала, всегда знала, что ты тряпка и слабак.

– Может быть, и мне плевать, что всё так.

– На этот раз мы расходимся окончательно.

– Прекрасная идея.

На железнодорожном вокзале Роман покупал книги. Он долго выбирал из массы книг самого разнообразного жанра. Больше всего Роман любил книги приключенческого жанра. В этот раз его внимание привлекла книга две тысяча второго года издания некого Ивана Шеина «Властелин мира». Это было что-то из области популярной психологии. Не самый любимый жанр Романа, но он находился в такой жизненной ситуации, что самое время было покопаться в собственных душе и мозгах. На обложке на чёрном фоне красовался автор крепкий мужчина в одежде похожей на кимоно с мечом в руках. У него были чёрные волосы, тонкая бородка и усы, какой-то средиземноморский тип лица, как показалось Роману. Роман пролистал книгу. В аннотации он вычитал, что автор пишет, оказывается, не для простых людей, а для тех, кто готов стать героем, и свернуть с проторенной миллиардами дорожки, ведущей к жизни в мещанском болоте, жизни ходячих мертвецов и жалких неудачников и клоунов. Тем, кто примет идеологию автора, предлагалась интересная и богатая жизнь воина-одиночки. Похоже было на бред. Роман улыбнулся, и хотел было положить книгу обратно на прилавок, но какая-то сила остановила его. Что, если этот Шеин прав? Ведь успеха в этом мире действительно добиваются одиночки. Книга стола тридцать рублей. Роман расплатился с продавцом и отправился домой пешком. Он не хотел тратить деньги на транспорт. Отец ругал его за то, что никак не может устроиться на работу и тратит в пустую деньги. На небе собрались густые лиловые и иссиня-чёрные тучи. Где-то уже гремел гром. Роман спешил домой, держа под мышкой книгу. На небе вспыхнула ветвистая длинная молния и громыхнул гром, заискрили провода натянутые меж столбов около здания поликлиники, на землю обрушился дождь. Роман, пока добрался до дома, весь промок.

Он разделся и принялся к изучению книги. Отец был ещё на работе в школе. Книга началась с описания мира, как его видит автор. Он представлял мир людей сборищем идиотов и клоунов. Шеин даже процитировал одну песню Окуджавы, которого, как он потом отметил, не очень уважал, где тот пел о том, что дураки ходят стаями, а умные по одиночке. Потом автор отметил, что и те люди, которые вроде бы считаются умными, закончившие институты и много читающие, зачастую, в каких-то жизненных ситуациях ведут себя, как дураки. Они находятся в плену собственных иллюзий и самообмана. Герои же одиночки ясно осознают, что этот мир жесток изначально и живёт по циничным и суровым законом. Смыслом жизни является банальное биологическое выживание, только и всего. Но можно выживать по-разному, можно быть простым работягой, и при этом жить вполне достойно, можно попробовать совершить героический путь вверх и стать властелином мира. Шеин туманно упомянул, что такие люди есть, и они обычно находятся в тени. Они не лезут в политику, у них есть богатства и влияние. Это теневые лидеры. Роман увлёкся чтением не на шутку, и когда с работы пришёл отец и позвал его ужинать, ответил ему:

– Потом, отец. Я потом сам разогрею что-нибудь или приготовлю.

Роман продолжил чтение. Для того чтобы стать властелином мира, надо было понять, что мораль придумали неудачники и разного рода хитрые люди, обслуживающие государства и правительства для того, чтобы держать в покорности народ, как стадо рабов. Поэтому никакой морали для героя, собирающегося стать властелином мира, не существует. Можно украсть и присвоить себе любое добро. Речь не идёт об отборе последнего у бедняков, а о средней или крупной собственности. Чем крупнее собственность, тем более вероятности, что её приобрели или захватили незаконным или аморальным способом. Поэтому нет ничего аморального в изъятии богатств у тех, кто сам получил это либо по воле случая, либо путём насилия, мошенничества, обмана или грабежа. В достижении своих высоких целей хороши любые средства – шантаж, подкуп, взятки, воровство, мошеничество.

Была глубокая ночь. Роман положил на тумбочку прочитанную книгу. Он пошёл на кухню, сделал себе бутерброд, поел. Потом он вышел на балкон. Небо было тёмным. Звёзды мерцали еле-еле, дул восточный колючий ветер. Роман и раньше думал о том, о чём писал этот странный Шеин. Это не было для него открытием Америки. Может быть, это всё чушь от первой до последней буквы, но одно Роман понял точно для себя. Он теперь не хотел быть таким, каким был раньше. Почему он должен свою единственную жизнь прожить так жалко и бедно? Только потому, что родился в бедной семье? Неужели он такой слабый и глупый, как большинство этих нелепых людей, которые любят ходить стаями?

Во время учёбы в институте Роман приятельствовал с Денисом Семёновым, который по окончании вуза предпочёл профессию следователя полученной специальности. Бывшие приятели встретились в Липках в старом парке. Они уселись на скамейку. Стояла жаркая августовская погода. Денис был одет в гражданскую одежду: рубашку и джинсы. Это был брюнет с тонкими чертами лица.

– Давно ты не звонил, – упрекнул приятеля Денис.

– Я чуть было не женился. Теперь вот освободился, наконец. Сам понимаешь, как тяжело несвободному человеку находить время на друзей.

– А я и не был женат.

– Молодец. И подруги нет?

– Нет.

– Ты всегда был умным.

– У тебя что-то случилось?

– Нет. Хотел попросить тебя кое-о-чём. Вы же расследовали дела рейдеров. Ты не мог бы мне подогнать дело рейдеров?

– Ты спятил? Как ты себе это представляешь?

– Какое-нибудь уже закрытое дело из архива. Например, дело отжатия кирпичного завода у Мартынюка. Его же закрыли уже.

– Зачем тебе это?

– Не могу сказать пока. У меня денег нет, чтобы тебя отблагодарить, но мне это очень нужно.

– Нужно помочь кому-то?

– Типа того?

– Я не могу тебе ничего обещать.

Спустя два дня Денис позвонил Роману. Он помог ему ночью проникнуть в архив, где тот мог почитать дела рейдеров. Это были пухлые папки, в которых была масса информации, в которой можно было утонуть, не найдя ничего ценного. Роман листал дела при свете старой настольной лампы советского образца. Всё это он уже знал, но один листок заинтересовал его. Это были показания судьи, какой-то Маковой Е. Е. Она вынесла решение о переходе одного научно-исследовательского института в собственность какого-то Ломинадзе Л. И. Похоже, что эта Макова не была подкуплена и видимо даже понесла какое-то наказание. О её судьбе в деле не было никаких сведений. Она раскаивалась в содеянном и уверяла, что не получала ни денег, ни каких-либо ценностей или подарков. Она уверяла, что ей позвонили накануне суда, представившись от какого-то Ивана Ивановича, и сказали каким должно быть её решение. Она приняла решение под давлением. Кто был этот Иван Иванович? Её начальник или какой-то местный ферзь по делу было понять невозможно. Скрипнула дверь, из-за которой появился Денис.

– Ты долго ещё? Обещал только час.

– Всё, мне этого достаточно.

Роман закрыл дело и пошёл убирать папки на полки.

3 глава

У Романа созрел в голове дерзкий план. Он решил захватить саратовский стекольный завод. Стать обладателем целого завода почти при нулевых затратах – смелая идея. Разве он не герой? Герой начинается с поступка, дерзкого и даже сумасшедшего. Роман встретился со своим однокурсником Геннадием Кравцовым. Это был маленького роста с вечной причёской в виде репейника парень в очках с пегими волосами. Генка был программистом от бога. Он не был женат, и у него никогда не было девушки. Он жил с матерью в двухкомнатной квартире около Елшанского кладбища. Геннадий работал дома, занимался скачиванием программ и производством пиратских дисков. Роман навестил его, когда тот находился у себя в квартире один.

– Мне нужен диск с телефонами всех жителей Тамбовской области и ещё информация обо всех судьях Тамбова и области, – объяснил Роман, что ему было нужно. – Денег у меня нет, но потом, если дело выгорит, я в долгу не останусь.

Генка посмотрел на бывшего однокурсника невозмутимым взглядом анархиста и созерцателя. Он сидел перед монитором компьютера, на котором скакали цифры и формулы.

– Окей, – только сказал он.

На следующий день у Романа была нужная информация. Он отправился в Тамбов, взяв у отца две тысячи рублей. Приехав в середине дня, Роман отправился болтаться по городу, а вечером он принялся к исполнению плана. Он нашёл телефонный автомат в безлюдном месте, достал из рюкзака блокнот с выписанными номерами телефонов, фамилиями и другими данными. Роман набрал первый из списка номер. На другом конце ответил женский голос:

– Алло.

– Алло, это Ольга Ивановна?

– Да.

– Я от Сергея Сергеевича.

– Да, и что вы хотите?

– Дело такое тонкое, нужно принять одно судебное решение. Сергей Сергеевич просил. Образец решения я передам вам в конверте завтра утром.

– Сергей Сергеевич? Он не говорил, что у него есть помощник. Как вас зовут?

– Неважно. Это очень тонкое дело. Алексей.

– Алексей. Я должна позвонить Сергею Сергеевичу, спросить о вас.

– Не надо ему звонить. Он просил.

– Хорошо. Я всё равно его завтра утром увижу.

Роман взял паузу.

– Ладно. Отбой. Ничего не надо, – сказал он и повесил трубку.

Первый блин комом. Роман решил называть наобум имена и отчества крупных судейских начальников Тамбова судьям, которые ему были известны. Может быть, попадётся удачное сочетание – имя, отчество какого-нибудь шефа судьи, слово которого для него имеет большой вес. Видимо Роман попал в точку, но этот угаданный им Сергей Сергеевич работал совсем близко с этой Ольгой Сергеевной и был не тем, которого он имел в виду. Роман предпринял вторую попытку. Он попал на мужской голос, которой пошёл звать к трубке жену.

– Алло, – подала та голос.

– Алёна Петровна?

– Да, с кем имею честь разговаривать?

– Я от Сан Саныча.

– Сан Саныч? Кто это?

– Вы разве не знаете Сан Саныча?

– Нет.

– Это ваш начальник. Сан Саныч Свиридов из Тамбова.

– Мы не встречались с ним.

– Я его помощник Алексей. Мне нужно передать вам от него конверт с нужным решением суда, вашим решением, которое необходимо принять.

– Я такими делами не занимаюсь. Пускай Сан Саныч позвонит мне завтра и всё объяснит.

– Дело деликатное.

– Тем более.

Опять облом. Видимо эти судьи были тёртые калачи, и их непросто было обвести вокруг пальца.

Следующие четыре звонка также не принесли успеха начинающему рейдеру.

Роман проявил характер и набрал седьмой номер из списка. Не зря семь считается счастливым числом.

– Я от Михал Иваныча, – сообщил Роман судье Тертышной.

– И?

– Нужно сделать решение суда по одному деликатному делу. Образец решения у меня на руках, я привезу его завтра.

– Что ж, везите.

Неужели это успех? Роман повесил трубку и присел на корточки прямо у телефонной будки.

Тертышная работала и жила в Мордово, куда Роман отправился на следующий день, проведя ночь на железнодорожном вокзале.

У входа в суд Мордово щупленький смуглый милиционер разгадывал кроссворд в старой помятой и пожелтевшей газете. Роман спросил у него:

– Скажите, пожалуйста, как мне найти судью Елену Викторовну Тертышную?

– Там на стене посмотри по объявлениям, в каком зале она работает?

Роман нашёл зал, в котором заседала Тертышная, и стал у его дверей. Он заглянул в помещение и разглядел судью. Это была симпатичная женщина на вид лет тридцати пяти с прямыми пшеничного цвета волосами. Когда судья вышла, Роман подошёл к ней с большим конвертом.

– Это я вам звонил от Михал Иваныча.

Тертышная, прищурившись, осмотрела Романа.

– Вечером в семь часов на автобусной остановки на Речной улице, – сказала она.

– Хорошо.

Роман ждал в указанном месте. Место было глухое провинциальное. Где-то противно лаяла собака. Изредка встречались местные жители. Начались сумерки. Уже было двадцать минут восьмого, и интуиция подсказала Роману, что что-то пошло не так. К остановке подъехала серая «волга» и из неё вышла Тертышная и с заднего сиденья двое крепких мужчин с короткими стрижками в коротких чёрных куртках из кожзама. На Тертышной была коричневая кожаная куртка. Она закурила.

– От Михал Иваныча говоришь?

Тертышная посмотрела на Романа, прищурившись, и пустила в его сторону серебристую струю сигаретного дыма.

– Да.

– Михал Иваныч, просил тебе кое-что передать, – сказала судья.

Крепыши схватили Романа с обеих сторон и отвели за остановку, там его били в лицо, по почкам и печени. Сопротивляться у Романа не получалось. Он лежал поверженный на пахучей земле. Из носа текла кровь. Один крепыш отдал его конверт судье. Роман слышал, как она говорила:

– Роман Гвоздикин? Кто это? Не этот случайно дурачок? Вы его паспорт взяли?

– Не было при нём, – сказал один крепыш.

– Нет, этот вряд ли. Слишком жалкий и лох по виду. Роман Гвоздикин – это его хозяин, который его послал ко мне. Что ж, будет знать, что у нас тут свои законы и свои хозяева города. Нам чужаки не указ. Вы не убили его?

– Нет, – одновременно ответили крепыши.

Роман нашёл паспорт около куста со следами крови. Он вылетел из кармана рубашки, когда его били. На речке он умылся и привёл себя в порядок.

На другой день вечером он вернулся домой в Саратов. Отец сидел в своей комнате за письменным столом, проверяя домашние задания. Когда Роман раздевался в прихожей, отец подал голос:

– Ромка, ты?

– Да.

– У тебя всё в порядке?

– Да.

– Как съездил?

– Хорошо.

Отцу Роман перед отъездом сказал, что поедет в Тамбов насчёт работы.

В комнате Роман лёг прямо в одежде на кровать и закрыл глаза. Он вспомнил, как ездил с Мариной за город на озеро, образовавшееся на месте песчаного карьера. Они ездили на выходные с субботы на воскресенье в июне. Роман взял с собой палатку. Они купались и жарили на костре сардельки. Роман выбирал такое место, где не было поблизости рыбаков. Ему хотелось укрыться подальше от людей. Ночью он глядел на звёзды на чёрном полотне неба. Горел костёр. Марина, сидя на коряге, курила и смотрела то на костёр, то на Романа.

– Чудной ты, Ромка, – сказала она.

– Это почему?

– Разгадать тебя пытаюсь да всё бес толку. Не любишь ты людей и коллектив.

– А чего его любить коллектив этот.

– Нельзя же быть, как сыч, одиночкой и букой.

– Каждому своё.

– И то хорошо, хоть не шатаешься с мужиками по кабакам и малинам, не пьёшь. Не куришь. Нервы крепкие. А всё же боюсь я чего-то.

– Чего?

– Не знаю.

– Опять с Елизаветой гадали на картах.

– Я понимаю это всё неправильно и грех.

– Человек сам строит своё будущее, а надеяться на чудо – это удел слабых и глупых.

– Какое же у тебя будущее?

– Время покажет, пока меня всё устраивает.

– И ты готов жениться на мне?

– Да.

– Денег маловато мы зарабатываем.

– А ты хочешь всё сразу? Хочешь семью, тогда терпи и будь готова к трудностям, а не ной, что денег нет.

– Уж больно ты суров.

– Ненавижу это нытьё: денег нет, жилья нет, карьеры нет. Если так всё, то и не хрена разговоры заводить о семье.

– Я не люблю, когда ты бываешь таким злым.

– Вот и не доводи меня до этого состояния.

Потом в палатке у них была близость, после чего они долго лежали молча и не могли заснуть. В ту ночь, как будто что-то хрустнуло в их отношениях в их любви. Потом Марина часто говорила ему:

– Ты стал холодным.

А он ничего обычно не отвечал, только злился.