Текст книги "Боец 3: Лихие 90-е"

Глава 4

– Ну вот, парни, и приехали, – сказал Степаныч.

Мы вышли из городского автобуса на Курортной улице – пожалуй, главной улице Сочи. Здесь нас встречала одна из самых известных гостиниц города – «Кавказ». В гостиницу было достаточно сложно заселиться в сезон, а дело всё в том, что отсюда до берега было всего метров триста по прямой. Очень удобное расположение, у самого синего моря.

Старый автобус за нашими спинами скрипнул закрывающимися дверями и, выдав облако выхлопных газов, поехал дальше.

– Кру-у-то, – протянул Танк, глядя на гостиницу.

Конечно, «Кавказ» не шел ни в какое сравнение с тем же пафосным сочинским «Интуристом», но уж место для гостиницы точно было выбрано самое удачное.

– А тебе как, Боец, нравится? – улыбнулся тренер, нарываясь на похвалу.

– Вообще зашибись, Владимир Степаныч, – откликнулся я.

Кстати, саму гостиницу я хорошо знал, останавливался здесь в прошлой жизни, когда она уже называлась «Сочи-Бриз Отель». Справа от гостиницы находился известный на весь город бар «Рубин», выполненный в красных тонах. Тут же, напротив через дорогу, возвышался огромный купол городского цирка и парк «Дендрарий». Во времена СССР эта гостиница никак не выделялась среди остальных, но уже в 90-х в баре «Рубин» охотно назначали сходки авторитеты. Вот и ростовская братва решила здесь встретиться с московской.

– Ну как, говорил же вам, что у нас будет не гостиница, а сказка? – довольно прогудел тренер. – Идемте заселяться, а то от жары мозги кипят.

Танк, выйдя из автобуса, пошел разглядывать пальму. По прошлой жизни я бывал в Сочи, и не раз, поэтому меня было не удивить теми же пальмами, придававшими городу колорит. Но по-настоящему Сочи расцветет лишь после олимпиады, а сейчас это – большая курортная деревня. А вот Танк видел впервые не только пальмы, но и в принципе море. Он восторгался на каждом шагу, будто дитятко.

К главному входу гостиницы вели две широкие лестницы с множеством ступеней, а вокруг крыльца – палисадники с красными цветами. Что за цветы, я понятия не имел, но смотрелось красиво. Мы поднялись наверх, где Танк тотчас «прикопался» к пальме.

– Боец, прикинь, пальма, блин, как в Африке! – восхитился парень, тыча в чешуйчатый ствол. – Гля, финики, по ходу, растут.

Он подошел ближе к дереву и начал срывать оранжевые ягоды.

– Ты че делать собрался? – спросил тренер.

– Захавать, – сообщил Танк и положил в рот сорванные плоды, принявшись с аппетитом жевать.

– Ну-ну, – хмыкнул Степаныч. – Приятного.

Через несколько секунд лицо у Танка изменилось, он наморщил рот. Я увидел, что над нами с балкона одного из номеров наблюдают братки, которые вышли покурить.

– Че то не вкусно, – протянул Танк.

– А не хрен все, что попало в рот тянуть, – пояснил Степаныч. – Это канарский финик, он несъедобный, а съедобный финик – пальчатый.

– Блин, – Танк выплюнул в яркую зеленую траву кашицу из пережеванных желтых плодов. – Я-то думаю почему такой вкус… Владимир Степаныч, а кокосы в Сочи растут?

Братва с балкона, слышавшая весь наш разговор, заржала. Явно выхватывая с Танка, который действительно себя вел, как идиот.

– Колхозники, – послышалось от одного из них.

И, побросав бычки в жестяную банку, которая вместо пепельницы у них была, братки зашли в свой номер. Танк, смекнув, что это его стебут, сжал кулаки.

– Я не понял, это они кого колхозником называют?

– Забей, – я хлопнул его по плечу. – Идем.

– Сука, козлы… думают, раз рубашки с брюками нацепили, так нуворишами стали?

– Просто в следующий раз не суй в рот эти ягоды, – я улыбнулся.

Но не пальмами и цветами едиными. Я видел, как у гостиницы уже сновали братки, помимо тех, кого я на балконе видел. Явно не наши, потому что в Ростове Демид разрешал своим ходить в чем придется, а тут здоровенные бугаи со свернутыми набок носами и взглядом исподлобья ходили в рубашках и брюках, как чертовы лондонские денди. Тут же стояла целая россыпь дорогих немецких машин, на которых, собственно, бандюки подъехали. Пусть до сходки оставалось несколько дней, но, видимо, братве тоже требовалась акклиматизация, раз они раньше времени начали приезжать.

Мы, наконец, зашли внутрь гостиницы и пошли к стойке администратора. Нас встретила молодая красивая девчонка с длинными волосами, в белой рубашке и строгой юбке-карандаше. Завидев нас, она нацепила обворожительную улыбку.

– Добро пожаловать в гостиницу «Кавказ»! – затараторила она.

– Здрасьте-здрасьте, – ответил Степаныч, подтаскивая к столику свои чемоданы. – Нам бы заселиться, любезная, поможете?

Администраторша виновато, как бы заранее извиняясь, пожала плечиками и своим бархатистым голосом пропела.

– К сожалению, у нас нет в наличии свободных номеров на ближайшие дни, поэтому заезд к нам невозможен. Для туристов существуют другие прекрасные места в городе Сочи.

Понятно, очень похоже, что номера в «Кавказе» забронировали братки на все время проведения турнира и сходки. Я знал, что только Демид едет сюда с двумя десятками человек в сопровождении. Прибавь сюда Яшку Кривого, Карена, московских и прочих бандюков, и становилось очевидно, что они как раз заселят всю гостиницу под завязку. Хотя гостиница была довольно просторной и имела больше сотни номеров. Но, видимо, их все расхватали, как горячие пирожки. А в нас администраторша, похоже, разглядела разве что обычных туристов. С чемоданами, одеты как попало, а не в рубашки с брюками… Степаныч девчонку выслушал, не перебивая, кивнул, как будто понимающе, ну и в один из своих чемоданов полез.

– Ща, милая, у нас есть бронь, у меня из головы вылетело, погодь-ка, – сообщил он.

Я понятия не имел, что за бронь такую ищет тренер, но предположил, что у Степаныча она наверняка была «подпольная». Не официально же такие дела проводить, не по паспорту заселяться, а то можно так насобираться, что все встречи в отделе милиции закончатся. В Ростове вон недавно проходили, когда Демид и Карен на Левом берегу Дона устроили терки.

– Так, где она у нас есть, – заворчал тренер, копаясь в чемодане.

Сначала в одном поковырялся, ничего не нашел, полез в другой и начал рыться там. Девчонка терпеливо ждала, когда Степаныч найдет нужную бумажку. Я зевнул, огляделся – внутри гостиница была самой простенькой, ничего примечательного, разве что настеленные на полах красные ковры, которые шли, будто тропинки, через зал и расходились в разные стороны.

Пока тренер продолжал рыться в чемоданах, в вестибюль с лестницы зашла троица хмырей. Я их узнал сразу – те самые, которые нас колхозниками обозвали. Всего три лба, широкие шифоньеры. Все вместе они двинулись к нам. Слава богу, что Танк за пару минут до этого решил проведать уборную, видать, сказались те оранжевые ягодки, а то разгорелся бы конфликт. Эта троица подошла и встала сзади нас, отвешивая плоские шуточки и хохоча на весь вестибюль.

– Странно, милочка, я все перерыл и бумажки не нахожу, – подытожил Степаныч, не теряя присутствия духа. – Давайте, может, как по-другому заселимся? Хотите, я своим позвоню, спрошу, что делать?

– Одну минуточку, – девушка потянулась к телефону. – Я уточню, как в такой ситуации поступить.

Владимир Степанович тем временем повернулся ко мне и зашептал:

– Прикинь, Боец, только же, как с вокзала вышли, перепроверял – лежали в чемодане, прямо сверху, чтобы удобнее доставать было, вздохнул он. – А сейчас нигде нет.

– Что вы ищете? – уточнил я. – Как выглядит?

– Да листки обыкновенные, на них номера наших комнат написаны, – пояснил тренер. – Без них хрен нас сюда заселят, сам видишь.

Я кивнул, рассчитывая, что администраторша разберется. Братки сзади нас прекратили шутить, перешли на более серьезные темы, если так можно сказать. Из последующего разговора я быстро смекнул, что передо мной такие же спортсмены, как и мы. Разговаривали они о подготовке к турниру подпольных боев, особо не парясь по поводу нашего присутствия рядом. Вряд ли делали ставку на то, что в гостинице «Кавказ» чужих и посторонних нет. Просто пофигу им было.

– Драться, вроде как, будем в «Рубине», – говорил один из них. – Сегодня все объявят.

– Ну, ты готов? – спрашивал второй.

Я не услышал ответа на этот вопрос, потому что администраторше не удалось дозвониться. Она почему-то нервно улыбнулась, покосившись на братков за нашей спиной.

– Не могу дозвониться, может быть, вы пока погуляете? А то мужчины сзади вас будут вынуждены ждать, – предложила она.

Степаныч повернулся к братве за нашими спинами, смерил их взглядом, хмыкнул что-то себе в усы.

– Ну нет, дорогуша, пускай мужчины ждут, а ты дозванивайся, – Степаныч сложил на столешницу руки.

Видно, что тренер тоже слышал, как нас эти ребята колхозниками обзывали, и обиду затаил. Тем временем, браткам сзади нас надоело ждать, они закончили обсуждение турнира и обратили внимание, что мы слишком долго торчим у стойки администраторши. Наверняка, как и администраторша поначалу, не признали в нас своих «коллег».

– Че так долго, Лен? – спросил один из них.

– У уважаемых гостей нет брони, – сообщила она и по совету Степаныча начала во второй раз набирать номер на телефоне.

– Какая им на хрен бронь, – гоготнул один из братков, как раз тот, который предполагал, что бои в «Рубине» пройдут.

Все трое опять заржали, а тот, который про подготовку спрашивал, нас узнал.

– Да это ж те колхозники, которые пальму обгладывали… а того толстого, по ходу, пронесло. Что-то я его не наблюдаю.

Девушка опять улыбнулась, не зная, как реагировать на эти слова. Среагировал я, видя, как Степаныч начал краснеть и усами шевелить, а я хорошо помнил, что в исполнении тренера такие действия не предвещали ничего хорошего.

– Уши пообрезаю, – выдавил тренер.

Ясно, что угрозу от Степаныча братки услышали. Здесь, в Сочи, никто в лицо тренера не знал, поэтому для этих них Степаныч был всего лишь обычным старикашкой. Ну а то, что у этих ребят уважение к старшим отсутствовало, мне стало понятно сразу.

– Пацаны, матом не ругайтесь в присутствии старших и дам, – сделал я замечание, пытаясь внимание на себя переключить.

Однако меня уже никто не слушал. Братки набычились, глаза вылупили и продолжили разгонять конфликт.

– Слышь ты, чучело высыхающее, рот закрой, чего ты там сказал?

– Повтори, че ты там брякнул?

Тренер резко к ним развернулся.

– Говорю, что раз вас мамки не воспитали, то это сделаю я! – прорычал он.

Боковым зрением я увидел, как администраторша, сжимая трубку телефона с перепуганным видом что-то туда бубнит. Что именно, не расслышал, я резко шагнул вперед, загораживая собой Степаныча. Как бы ни хорохорился тренер, но он был далек от тех кондиций, в которых когда-то выступал. Но это не значит, что на него можно вот так вот гнать каким-то козлам.

– Я сам разберусь, занимайтесь заселением, тренер, – шепнул я и, повернувшись к браткам, отрезал. – Вы со старшими научитесь говорить.

– Пошел в пень!

Это была прелюдия к полетевшему в меня удару. Я удара ждал, резко отошел в сторону и сам пробил. Не кулаком, а локтем, не хотелось грузить костяшки перед боями, не дай бог травму получить. Но пробил жестко и акцентировано.

Все происходило быстро, а надеть на локоть куда сложнее, чем надеть на кулак. Я самую малость смазал удар и вместо челюсти попал братку в шею. Тот схватился за сонную артерию, попятился – получил свое, но, что хреново, свалить его у меня не получилось. Больно здоровый был кабан, слишком большая в весе разница. Остальные двое на меня кинулись, как с цепи сорвались. Я начал пятиться, желая подловить одного из них навстречу, но, сука, как назло, не заметил стоявший сзади чемодан. Споткнулся, упал, размахивая в полете руками.

– Э! – это из уборной вылетел Танк и, быстро смекнув, что происходит, бросился в драку, мне помогать.

Мой товарищ переключил на себя внимание. Эти двое вместо того, чтобы начать меня в пол втаптывать, бросились на Танка. Девчонка-администраторша заверещала с перепугу, выронила трубку. Степаныч бросился ко мне, помогать подняться. Танк, судя по настрою, решил идти в рубку один против двоих и с разбега, действительно что по-колхозному, влетел прямой ногой в одного из братков. Тот кувырком полетел по полу. Второй пробил в ответку маваши, но промазал. Нога, обутая в шлепанец, просвистела в нескольких сантиметрах от головы Танка, шлепанец не удержался на ноге и полетел в стену. А сам лось поскользнулся на втором шлепанце, нога поехала, потому что стоял он не на ковре, а на плитке. Третий, которому я локтем в шею врезал, уже бежал заступаться за своих друганов. Я бросился следом.

Степаныч тоже не куковал, схватил свой чемодан и запустил им в бегущего братка, как мячом для боулинга в кеглю. Эффект, кстати, оказался сопоставимый – браток, как та самая келгля, был сбит чемоданом. Ручная кладь у тренера была действительно тяжелой.

Не возьмусь говорить, на чьей бы стороне по итогу оказался перевес. Но в вестибюль вывалили другие братки, которые бросились нас разнимать.

– Пацаны, хорош моросить, все свои!

Я остановился, не став провоцировать еще более массовую драку. Это сейчас ни к чему. А вот Танка, как и троицу братков, приходилось держать. Танк и так хотел отомстить за то, что его колхозником обзывали, а тут как раз такая удобная возможность появилась начистить обидчикам рожи. Наши конкуренты за место у стойки администраторши тоже кипели, они хотели отыграться за то, что мы их как неваляшек покатали. И я, видя их движения, мог сказать, что братки пребывают в отличной физический форме и хорошо обучены. Продолжись драка, и нам бы пришлось с ними непросто.

– Успокоились?

Во главе разнимающих был мужчина лет тридцати пяти. Хорошо сложенный, с виду не отличить от спортсмена, если судить по физухе. Но слишком дорогое на нем было шмотье – и рубашка, и брюки явно сшиты по фигуре, туфли начищены до блеска, волосы на голове уложены волосинка к волосинке. Рубашка на несколько пуговиц расстегнута, золотая цепь толщиной с большой палец на шее.

В общем, бандитский стиляга.

– Что вы за бардак развели?

– Так эти колхозники на нас наезжают, Марк Игнатьевич! – попытались оправдаться братки, которые быстро присмирели при виде этого мужчины. На нас начали тыкать, показывая, кого они имеют в виду.

Марк, одетый с иголочки, обернулся, посмотрел внимательно на нас. Потом вернул взгляд на своих орлов.

– В номер, и чтобы до завтра ни одна падла не выходила, – распорядился он.

– Мы хотели пожрать…

– В номер принесут, – Марк не стал слушать и, чуть сбавив тон, зашипел, но я отчетливо слышал каждое сказанное им слово. – Я ж вас потом под пальмой в ряд похороню, если вы перед боем травму получите.

Возражений у братков не нашлось, они поплелись обратно на лестницу, опустив головы на грудь, как нашкодившая школота. Марк же смерил взглядом Танка, который успел успокоиться, и пошел к нам.

– Приношу извинения, – он подошел к Владимиру Степанычу, мягко улыбаясь. – У моих ребят соревнования на носу, как спички воспламеняются и меня в неудобном свете перед людьми выставляют.

Марк зыркнул за спину Степаныча, на администраторшу, видимо, желая узнать, кто мы такие и как дальше строить разговор.

– Марк Игнатьевич, это наши гости, – пропищала та.

Я догадался, что именно этому мужику, на мой вкус смахивающему на сутенера внешним видом, звонила администраторша. Уж явно, Марк не последнее место тут занимал.

– Мы из «Спартанца», город Ростов-на-Дону, – предвосхитил вопрос собеседника Владимир Степаныч.

Этого было достаточно.

– О-о, – впечатлившись, покивал тот. – Дайте угадаю, Владимир Степанович Трезубов?

Марк признал тренера сразу, хоть и не зная, как тот выглядит, он вспомнил его имя, которое было, по сути, синонимом «Спартанцу». Клуб хорошо знали по всей России. Тренер коротко кивнул.

– Меня Марк зовут, – улыбнулся мужчина, подал Степанычу руку. – Демид не предупредил, что кто-то из ваших раньше приедет.

– А мы отдельным рейсом, биться пацаны будут, – заверил тренер.

Показалось, что Марк изменился в лице, как-то посуровел сразу. По второму кругу меня и Танка оглядел. Если мной не впечатлился, то Танк ему точно понравился своей фактурой.

– Что ж, еще раз приношу извинения за своих ребят, располагайтесь. Елена, проследите, чтобы заселение прошло без приключений, и от меня нашим гостям ужин.

И он, кивнув своим орлам, ушел.

– Козлы эти московские… – прошипел ему в спину Степаныч. – Всех талантливых пацанов к себе перетягивают и черти чему учат.

На мой вопрос, кто такой этот Марк, тренер только отмахнулся со словами? «не твое дело, Боец». Все разошлись, мы снова остались в вестибюле один на один с администраторшей.

– Голубушка, так что там с номерами? – уточнил Степаныч и, повернувшись к Танку, спросил. – Не видел, у меня в чемодане лежал листок, там наши номера были написаны?

Танк прищурился, припоминая, а потом покраснел густо.

– Видел… я не знал, что эти листки нам нужны, тренер, – сказал он.

– Ты их куда дел?

– Да вот… живот после ягод этих чертовых прихватило, – признался Танк.

– Идиот! И что теперь прикажешь делать! Сам будешь Зауру звонить, – зашипел Степаныч. – Леночка, вы уж нас извините, что мы бронь потеряли…

– Что вы, что вы, – залепетала девушка. – Вот ваши ключи от номеров, за вашими пожеланиям насчет ужина я вам позвоню.

Она повернулась к щиту на стене, где рядочками висели ключи номеров. Большая часть крючочков пустовала. Сняла ключи и вручила Степанычу.

– Хорошего отдыха в гостинице «Кавказ», – просияла она своей обворожительной профессиональной улыбкой.

Глава 5

– Ну все, заживем как короли!

Танк озорно захлопал в ладоши и с разбега плюхнулся на застеленную кровать нашего номера. Полежал пару секунд в позе морской звезды, а потом до него дошло.

– Слышь, Боец, а с фига ли тут кровать одна?

Нас с тренером заселили по отдельности. Степанычу достался шикарный номер с собственным балконом, а мы с Танком довольствовались клоповником размером чуть больше, чем кухня в хрущевке. Зато обставлен номер был действительно по-королевски, поинтереснее моих апартаментов в «Туристе» – телек, стены отделаны какой-то лепниной, а вид из окна – на городской цирк. Что касается кровати, то она действительно была одна за каким-то хреном. И здоровенная. Ну в смысле, номер-то нам предоставили на двоих, но с расчетом на супружескую пару, а не на двоих здоровых мужиков.

Я подошел к кровати и обнаружил, что не все так плохо – две одиночные кровати оказались подвинуты друг к дружке. Мы занялись тем, чтобы их рассоединить. Поскольку простыня шла одна на двоих, я поначалу решил позвонить администраторше, но Танк, поднявшись с кровати, нашел дополнительный комплект белья в шкафу.

– Вообще, Боец, за такое можно и предъявить, – заверил Танк, застилая свою постель. – За кого они нас держат?

Я предположил, что никто специально такого бы не стал воротить, зная, как крутые ребята относятся к подобному. Но, понимая, что нас могут ждать и другие сюрпризы, сразу проверил наличие полотенец в ванной, работу кранов и слив туалетного бачка. Вопросов не возникло.

– Тут меню есть, брат, – Танк, закончив с постелью, схватил со столика, на котором стоял телефон, меню ресторана «Рубин».

Принялся листать. Я подошел к окну, желая пустить в комнату свежий воздух. Да там и остался, глядя на то, как по дороге к гостинице «Кавказ» подъехала дорогая немецкая иномарка, а вслед за ней – чуть попроще, но тоже иномарка. У дороги, чуть ли не с красной ковровой дорожкой, ее встречала делегация. Как раз во главе с тем самым Марком, с которым мы познакомились в вестибюле гостиницы.

– Ни хрена себе, – послышался голос Танка из-за спины, он шуршал страницами меню ресторана. – Нормальный здесь хавчик. Икра черная, рыба красная… сука, чтоб мы так жили. Даже не верится, что Демид раскошелился на такую поляну.

– Не рекомендую есть тяжелое, брат, – ответил я, не поворачиваясь и продолжая наблюдать за событиями у гостиницы.

Мерседес остановился первым, из второй машины вышло несколько братков, все до одного в рубашках, в брюках и в туфлях. Вооружены и очень опасны. Они встали на дороге, поглядывая по сторонам и, видимо, не особо доверяя той братве, которая вместе с Марком высокого гостя встречала. Водитель самого мерседеса как угорелый выскочил из машины, чтобы успеть открыть пассажиру дверь. И из автомобиля показался мужчина лет сорока пяти, хорошо сложенный, коротко стриженный. Марк тотчас пожал ему руку, они перекинулись несколькими фразами, которые я, к сожалению, не слышал, и следом жестом пригласил пройти высокого гостя в гостиницу.

– Один раз живем, – в это время ответил мне Танк на рекомендацию не налегать на тяжелое. – А ты че будешь? Буду звонить заказывать на ужин, тут номер указан.

– Мне овсянку и воду, – бросил я.

– Заметано!

Намека он не уловил.

Авторитета проводили в гостиницу, его водитель и машина сопровождения уехали. А Марк со своими людьми остался на «посту», видимо, ждать других гостей. Сходка намечалась знатная, и народа прибывало немало.

– Не в курсе, кто такой этот Марк? – спросил я у Танка, который больше моего вращался в криминальном мире и мог знать то, чего я не знал.

– Марк… почему не в курсе, в курсе – это местный сочинский авторитет, ресторанным бизнесом занимается, – поделился Танк. – Вроде как его смотрящим сюда поставили, как раз из Москвы.

Ничего удивительного, что до Сочи столичные бандиты добрались гораздо быстрее, чем до Ростова. Здесь крутились большие деньги, да и сами бандиты, по большей части не выездные, предпочитали отдыхать именно в этом городе. Что до Марка, он, выходит, был здесь чем-то сродни проводника московской криминальной «власти», как должен был стать в Ростове Яшка Кривой. И, судя по всему, Марк сумел решить вопросы с местными авторитетами, прежде всего с кавказскими группировками, раз сходку решили проводить в Сочи.

Понятно все.

Стало быть, те быки, с которыми мы не поладили в вестибюле, тоже столичные. Что-то мне подсказывало, что конфликт с ними не закончен, и продолжится он куда раньше, чем мы столкнемся с братками в бою на здешнем турнире. Что же, будем ходить да оглядываться и исключим перемещения по одному. Ответка от них рано или поздно прилетит. И скорее всего – рано.

Я открыл окно, всё-таки пуская в номер свежий воздух, и отошел от окна, присаживаясь напротив Танка.

– Выбрал?

– Ага, – тот ткнул в меню, показывая на блюдо. – Ростовская уха с икрой. И вот это – заливное из осетра.

Танк аж губы облизал, сглатывая. Не стал пацан прислушиваться к моему совету, а зря.

– Ты точно одну кашу будешь? – он приподнял бровь, глядя на меня и беря телефонную трубку.

– Угу, – подтвердил я. – Давай лучше гречку.

– Фу-у… – Танк наморщил лоб, пошевелив ноздрями. – Этого добра и у нас навалом.

Больше пытаться его переубеждать я не стал. Сам я понимал: когда на носу бой, то есть, по сути, чистый белок – так себе. Разговоры, конечно, на эту тему ходят разные, и у каждого методика своя по питанию перед боем. Но лично мне углеводная диета подходила лучше всего. Организм максимально мобилизовался, прибывала сила. А белок давал восстановление, так что налегать на него нужно уже после боя, чтобы, в том числе, раны, в нем полученные, заживали быстрее.

– Але-мале, – выдал в трубку Танк, услышав голос на той стороне линии. – Тридцать пятый номер беспокоит. Ага, по поводу ужина.

И Танк продиктовал заказ.

– Точно только гречка, – он на секунду зажал трубку, на меня зыркнул. – Подливу будешь?

– Обойдусь.

Пацан пожал плечами, подтвердил, что я заказываю чистую вареную гречку, и трубку положил.

– Боец, на семь вечера ужин и какая-то презентация по турниру прямо в ресторане, – сообщил он.

* * *

– Руки расставь, – пробасил амбал на входе в ресторан.

Перед дверьми «Рубина» стояло два мордоворота, способных заходить в блестящие стеклянные двери разве что боком. Они досматривали всех сегодняшних гостей, которые выстроились у входа в длинную очередь. Ну почти всех, несколько авторитетов зашли в зал ресторана не то, чтобы без осмотра, а вообще без всякой очереди. Через вторые двери. Этот факт малость взбесил Танка, которого, когда наша очередь на вход подошла, как раз осматривал второй амбал. Танк зыркнул на него так, будто готов был испепелить. Вообще-то в девяностых такого вот кривого взгляда обычно было достаточно, чтобы спровоцировать конфликт. Но мордовороты к такому оказались приучены. Амбал никак не отреагировал и лишь с безразличным выражением лица продолжил прохлопывать карманы.

Закончив с нами, один из здоровяков сообщил номер нашего столика, подсмотрев его в списке, который держал в руках.

– Четвертый столик на имя Владимира Степановича, Бойца и Танка.

– Спасибо, – откликнулся Степаныч, первым прошедший досмотр.

– Мне вот интересно, почему обыскивают не всех, – вслух размышлял Танк. – Если хотят, чтобы без оружия заходили, то надо ж всех обыскивать, не? А то эти стволами…

– Таким, как эти люди, верят на слово, пацан, – пояснил тренер. – Если сказали, что без оружия, то они его не будут брать. Сами уж точно. А тебе, как и остальным пехотинцам, если прикажут взять – возьмешь.

Мы оказались в шикарном ресторане, где все было выполнено в рубиновых тонах, соответственно названию. Играла приятная музыка, вживую работали музыканты, чтобы развлекать посетителей. Половина столиков была свободна – мы зашли если и не в числе первых, то где-то посередине очереди. На тех столах, за которыми еще не сидели люди, были установлены таблички с номерами. Наш четвертый столик оказался почти в самой заднице, у стены. Подальше от импровизированной сцены, которую возвели у стойки бара, и музыкантов.

– Неплохая дыра, – прокомментировал тренер, присаживаясь за стол и оглядываясь. – Правда, от места действа далековато. Не могли, что ли, получше столик найти?

Я промолчал, хотя определенные мысли на этот счет были. Вот такая рассадка в ресторане указывала, пусть и косвенно, на то положение, которое отводили на сходке кладбищенским столичные братки. До сих пор самой влиятельной группировке Ростова явно указывали на ее место. Интересно, как отреагирует на это Демид. Нашего старшего в зале еще не было, но Степаныч, когда мы сюда шли, сообщил, что наши ростовские братки прибыли в гостиницу «Кавказ» и скоро будут в ресторане.

Столы оказались сервированы – стояли белые с узором тарелки, разложены вилки, а официант, видя, что мы пришли, в течение всего нескольких минут подал заказанные блюда. На столе появились заказанные Танком заливное из осетра и уха по-ростовски. Степаныч заказал рагу с тушеными овощами. Ну а мне принесли гречку, как я и просил, без ничего.

– Земляк, – позвал тренер официанта. – Мне по телефону сказали, что со спиртным на месте сориентируют.

– Одну секундочку, – официант, молодой паренек, внешне больше смахивающий на модель, худой как палка и высокий, положил перед Степанычем винную карту. – В нашем баре вы можете…

Начал рассказывать тренеру о том, какие есть хорошие вина в меню, а также сорта коньяка.

– Давай-ка просто водочки, – улыбаясь, перебил его Степаныч. – Графинчик организуешь?

Официант кивнул, закрыл винную карту и оставил на столе на случай, если мы еще соберемся делать заказ.

– Че по чем? – уточнил тренер по цене.

– За все оплачено.

Степаныч восхищенно поднял большой палец.

– Поняли, пацаны? Вот это сервис, твою мать.

Выпить с ним Танку Степаныч больше не предлагал.

Долго ждать ответ на вопрос про реакцию Демида не пришлось. Я увидел, как наш бригадир зашел в зал. Судя по тому, что он уже прошел в зал (а ведь наверняка только подъехал – его ведь не было в толпе, пока обыскивали нас), Демида пропустили вне очереди. Но заходил он в ту дверь, через которую пускали народ после досмотра. Очень похоже, что Демида на входе решили-таки пощупать и проверить на наличие оружия. Я припомнил слова Степаныча о том, что авторитетным людям верят на слово. Видимо, авторитета Демиду в глазах принимающей стороны не хватило. Как и со столами, такой жест был практически плевком ростовскому бригадиру в лицо.

И он не мог не понять этого.

Демид, весь красный, явно взбешенный, дождался остальных братков, которых задержали на досмотре. Когда они вышли, то пошли к пустующему седьмому столику. Столик находился чуть ближе к сцене, но, к примеру, тот же авторитет, которого встречал Марк, сидел в первой линии. А Демид с кладбищенскими – в третьей… М-да.

Я обратил внимание, что Степаныч все это заметил и малость напрягся. Поэтому, когда официант принес графин с водкой, тренер сразу приговорил первые пятьдесят граммов. Выпив, заерзал на стуле, вскинул руки, приветствуя Демида, который смотрел на наш столик. Но бригадир ему никак не ответил, даже кивком.

Я хорошо чувствовал, что в зале ресторана витало напряжение. Воздух казался наэлектризованным донельзя. Бандиты, представители разных группировок, смотрели друг на друга, изучали и оценивали. Только на себе я почувствовал сразу несколько сверлящих взглядов, обладатели которых не скрывали насмешек. Вот точно, что на второй сорт смотрели, как будто давая понять, что нам не место на этом празднике жизни. Неприятненько…

– Пусть смотрят, вы внимания не обращайте и никак не реагируйте, – посоветовал Владимир Степанович. – Они вас щупают, хотят понять, насколько вы морально крепки.

– А если я поднимусь и вот этому жирному козлу меж глаз дам? – прорычал Танк, на которого пялился какой-то толстяк, сидевший за четырнадцатым столом.

– Так он только этого и ждет, – пожал плечами Степаныч. – Скучно, Танк, не находишь?

Зал почти наполнился, все столы, за исключением двух-трех, были заняты. На импровизированную сцену, оборудованную микрофонной стойкой и двумя большими колонками, вышел ведущий. Он настроил стойку, проверил через «раз-раз-раз» микрофон.

Кстати, той шелупони, с которыми мы сцепились в вестибюле, еще не было. Я не знал, придут ли они, и чем закончится эта встреча. Что до Марка, он уже прибыл и ходил между столами, склоняясь к приехавшим и о чем-то говоря. Скорее всего, просто узнавал, устраивает ли сервис авторитетов и нет ли никаких замечаний к работе ресторана. Мило улыбался браткам, обменивался рукопожатиями. Подошел и к кладбищенским, широко расставив руки и изображая радость от встречи с Демидом, которого, похоже, знал.

Я понял, что тут надо присмотреться, и ловил каждое их движение.

Демид, когда Марк подал ему руку, не стал привставать со стула. Пожал руку прямо сидя, что в определенных кругах считалось за выражение неуважения – мол, не такая ты птица важная, чтоб я задницу поднимал. Марк этот выпад схавал, улыбка с его лица не слезла. По крайней мере до того, момента, как повернулся к Демиду спиной. Уж тогда он разом перестал улыбаться, а на его лице застыла гримаса злости. В этот момент я и пересекся с ним глазами.