Текст книги "Невидимая рука. История как Заговор"

К сожалению, есть и те, кто верит, что их власть в Конгрессе почти неограниченна. Большая часть этих людей ссылается как на источник их предполагаемой власти законодательствовать во всех областях на пункт Конституции о «Всеобщем Благосостоянии». Этот пункт находится в Статье 1, Части 8 и гласит: «КОНГРЕСС ИМЕЕТ ПРАВО устанавливать и взимать налоги, сборы, пошлины и акцизы для того, чтобы выплачивать долги и ОБЕСПЕЧИВАТЬ совместную оборону и ВСЕОБЩЕЕ БЛАГОСОСТОЯНИЕ Соединенных Штатов…».

Джеймс Мэдисон, один из трех авторов «Документов федералистов» (Federalist Papers), которые были написаны как попытка объяснить новую форму правления американскому народу, написал следующее о пункте Всеобщего Благосостояния: «Полномочия, предоставляемые предлагаемой Конституцией федеральному правительству, немногочисленны и определенны. Те же, которые остаются у правительств штатов, многочисленны и неопределенны» (Federalist Paper № 45).

А в Federalist Paper № 41 Мэдисон пытается ответить стороннику широкого толкования пункта Всеобщего Благосостояния, написавшего: «Власть… для обеспечения… всеобщего благосостояния… достигает неограниченных полномочий, чтобы использовать каждую возможность, на которую можно сослаться как на необходимую для… всеобщего благосостояния».

Мэдисон написал, что те, кто чувствовал, что пункт Всеобщего Благосостояния предоставлял огромную власть Конгрессу, «заблуждались», а представления их сторонников являлись «нелепостью».

И тем не менее, это утверждение продолжает оставаться распространенным.

Н. Вильямсон из Северной Каролины, член Конституционного Собрания, также изложил свою точку зрения на пункт Всеобщего Благосостояния, написав в 1781 г.:

«Если Конгресс может неограниченно тратить деньги на всеобщее благосостояние, и он же является единственным и верховным судьей общего благосостояния, то он может взять в свои руки и заботу о религии; он может назначать учителей в каждом штате, графстве и приходе и платить им из общественной казны; он может взять в свои руки образование детей, учреждая подобным образом школы по всем Соединенным Штатам; он может взять на себя приведение в порядок всех дорог, помимо почтовых».

Короче, все, начиная с высших объектов государственного законодательства, и кончая сиюминутными заботами полиции, будет отдано во власть Конгресса.

Потому, что для каждого упомянутого мной предмета потребуются деньги, и это может быть названо, если Конгрессу будет угодно, обеспечением Всеобщего Благосостояния.

М-р Уильямсон, действительно, оказался пророком, опередившим свое время!

Итак, отцы-основатели беспокоились об объеме власти, который следовало иметь федеральному правительству. Они пытались ограничить эту власть, составляя Конституцию таким образом, чтобы правительство имело особые, определенные и строго ограниченные полномочия.

Фредерик Бастиа – французский экономист, государственный деятель и автор, писал в годы второй Французской революции 1848 г. Он видел, что отнятие собственности у одного человека для использования другим является неправильным действием, которое он назвал Грабежом. Когда подобной деятельностью занимается правительство, у него есть власть, чтобы сделать это законным, и Бастиа назвал эту форму воровства Узаконенным Грабежом. Правительство во времена Бастиа взяло власть, чтобы сделать то, что не могли сделать отдельные члены общества: отнять собственность у одних, чтобы передать ее другим.

В своей классической книге The Law (Закон) он написал:

«Как определить узаконенный грабеж?

Очень просто: смотрите, отбирает ли закон у одних то, что им принадлежит, и передает ли это лицам, которым это не принадлежит.

Смотрите, приносит ли закон выгоду одним гражданам за счет других, совершая то, что сам гражданин не может сделать, не совершая преступления.

Тогда отмените закон без промедления. Ибо, если вы не отмените немедленно такой закон, пока он является отдельным случаем, он будет распространяться, размножаться и разовьется в систему».

Бастиа отмечает, что Узаконенный Грабеж может обнаружиться в двух формах:

1. Отнятие собственности правительством у лица, которому она принадлежит, и передача ее тому, кому она не принадлежит; и 2. Предоставление привилегий одной группе людей за счет другой.

Бастиа далее предсказывает, что произойдет при подобной системе правления:

«Пока допускается, что закон может быть отклонен от своего истинного назначения, что он может нарушить права собственности вместо того, чтобы защищать их, до тех пор каждый захочет участвовать в создании закона, или чтобы защитить себя от грабежа, или для использования закона для грабежа».

Труизм о Законном Грабеже выглядит так:

«Правительство не может ничего дать, не отняв это у кого‑либо ранее. Поэтому правительство не может быть большим давателем, так как ему нечего давать. Правительства могут только брать. Но для тех, кто требует от правительства, чтобы оно обеспечивало людей пищей, жильем, образованием, одеждой, медицинским обслуживанием, средствами к жизни, и отдыхом, уже существует правительственное учреждение, которое оказывает подобные услуги некоторым своим согражданам.

Эти услуги оказываются правительством в тюрьме. В тюрьме находятся две категории граждан: те, которые оказывают услуги и те, кому они оказываются. Люди, которые пользуются услугами, не свободны оказать их себе сами. Те, кто оказывает услуги, вольны приходить и уходить по своему желанию. Те, кому оказываются услуги, называются Заключенными; те, кто оказывает услуги, называются Тюремщиками».

Важно также изучить, существует ли правительство для того, чтобы защитить человека от самого себя. Джон Стюарт Милл написал, обратившись к этому вопросу:

«Единственной целью, для которой может быть правильно применена власть над любым членом цивилизованного общества против его воли, является предотвращение вреда другим.

Его собственное благо, физическое или моральное, не является достаточным основанием.

Его нельзя правильно принудить сделать или претерпеть что‑либо, что сделает его счастливее, потому что, по мнению других, это будет благоразумно или даже правильно.

Имеются все причины увещевать его, его упрашивать, но нет причин принуждать его, или насылать на него бедствия, если он поступит по-другому.

Чтобы оправдать последнее, поведение, от которого его следует отвратить, должно нанести преднамеренный вред кому‑либо еще».

Итак, правительство существует не для того, чтобы защищать человека от самого себя. Оно существует не для перераспределения богатства от одной группы лиц к другой. Оно существует не для предоставления привилегий одной группе относительно другой. И оно существует не для того, чтобы управлять в любой ситуации, которую может вообразить ум человека.

Правительство существует просто для защиты прав человека на Жизнь, Свободу и Собственность. Это – его единственная функция.

А. Джексон обобщил эти мнения, написав следующее: «В правительстве нет неизбежных зол. Они существуют только в его злоупотреблениях. Если правительство ограничит себя равной защитой, и, подобно тому, как Небо проливает дожди, осыплет своими благодеяниями равно высоких и низких, богатых и бедных – оно будет неограниченным благословением».

Глава 3
Формы правления

Если демократическая форма правления большинства не защищает прав меньшинства, существует ли форма правления, которая это делает? Если Демократии защищают только сильных, существует ли форма правления, которая защищает и сильных, и слабых?

Имеются различные формы правления, но, в сущности, их всего две:

Правление Бога: теократия;

Правление человека: различные формы.

Человек не может знать, хочет ли Бог создать теократическую форму правления. Это – решение Бога. Бог создаст эту форму, или не создаст ее, руководствуясь своими замыслами. Поэтому данное изучение форм правления не будет рассматривать эту форму как возможный вариант. Имеются различные формы правления человека. Наиболее распространенные коротко можно определить как:

Правление никого: анархия.

Правление одного человека: диктатура; или монархия.

Правление немногих: олигархия.

Правление большинства: демократия.

Анархия есть переходная форма правления между двумя другими. Анархию создают те, кто хочет уничтожить одну форму правления, с тем чтобы заменить ее на форму правления, желаемую анархистами. Анархия тоже не будет рассматриваться как возможный вариант.

Обычно признают, что даже монархия или диктатура являются олигархией, то есть правлением малого, господствующего меньшинства. У каждой монархии есть свой узкий круг советников, которые позволяют королю или диктатору править до тех пор, пока образ правления угоден олигархии. Сомнительно, чтобы когда-либо в мире существовала настоящая диктатура – правление одного человека, кроме как в отдельных случаях, например, в племени или клане.

Так же обстоит дело и с демократией, так как обычно эта форма правления контролируется наверху малой господствующей олигархией. Люди в демократии обусловлены верить, что они являются действительной силой, принимающей решения в правительстве; но, на самом деле, почти всегда существует узкий круг наверху, принимающий решения для всех. Поэтому единственной реальной формой правления на протяжении истории была олигархия – правление меньшинства.

Для доказательства этих утверждений можно, всего лишь, обратиться к Наставлению по боевой подготовке Армии США 1928 г., которое так определяет демократию:

«Правление масс. Власть устанавливается массовым собранием или иной формой прямого выражения. Приводит к толпократии, отношение к собственности является коммунистическим – права собственности отрицаются.

Отношение к закону таково, что воля большинства будет управлять, вне зависимости, основана ли она на осмотрительности, или же ею руководят страсть, предрассудок, и порыв, без удержу или учета последствий.

Приводит к демагогии, распущенности, волнениям, недовольству и анархии».

В соответствии с этим определением демократия на самом деле управляется демагогом, который определен как: «Говорун, стремящийся сколотить капитал на общественном недовольстве и приобрести политическое влияние».

Таким образом, демагогов обычно нанимают те, кто поддерживает олигархию, для создания анархии или общественного недовольства, которые олигархи превратят в настоящую олигархию. Демократии превращаются в анархию, по мере того как олигархи стремятся к управлению правительством сами. А анархия завершается диктатурой или тиранической формой правления, когда олигархия приобретает полный контроль над всеми людьми.

Однако определение демократии 1928 г. позднее было изменено составителями армейских наставлений.

В 1952 г. следующее определение демократии появилось в Руководстве солдата:

«Так как Соединенные Штаты являются демократией, большинство народа решает, как будет организовано наше правительство и как оно будет управлять – это включает Армию, ВМС и ВВС. Народ осуществляет это, выбирая представителей, и эти‑то мужчины и женщины выполняют волю народа».

Странно предлагать такое определение американскому бойцу: демократические политики управляют Вооруженными Силами. Сомнительно, чтобы рядовой и сержантский состав выбирал своих офицеров или принимал решения о том, как вести войну.

Поэтому, если демократии на самом деле являются олигархиями, где правит меньшинство, существует ли форма правления, которая защищает в равной мере права и меньшинства, и большинства?

Есть; она называется республикой и определяется как: Правление закона.

В республиканской форме правления власть основывается на писаной Конституции, в которой полномочия правительства ограничены так, что народ сохраняет максимальный объем власти сам. Помимо ограничения полномочий правительства, принимаются меры для ограничения власти народа, чтобы были ограничены права как большинства, так и меньшинства.

Может быть, проще всего показать различие между олигархией, демократией и республикой удастся на примере основного сюжета классического второсортного вестерна.

В этом сюжете, который завсегдатай кино, вероятно, смотрел сотни раз, отъявленный злодей въезжает в городок и убивает скромного местного лавочника, спровоцировав перестрелку. Шериф слышит стрельбу и появляется на сцене. Он расспрашивает собравшуюся толпу, что произошло. Ему рассказывают. Затем шериф берет злодея под стражу и отправляет его в городскую тюрьму.

В стороне от места перестрелки, обычно в баре, субъект забирается на стол; этот субъект, по определению, – демагог и призывает толпу расправиться без суда и линчевать злодея. Группа решает, что это – именно те действия, которые им следует предпринять заметим, что в этот момент группа становится демократией, где правит большинство и они, в данный момент называемые толпой, устремляются по улице. Они доходят до тюрьмы и требуют, чтобы злодея передали на их суд. Толпа высказывается большинством голосов: злодея должно повесить.

Перед демократией появляется шериф и объясняет, что у злодея есть право предстать перед судом присяжных. Демагог возражает, объясняя, что большинство высказалось: злодея должно повесить. Шериф объясняет, что его дело – защитить права субъекта, вне зависимости от того, виновен он, или нет, пока субъект не сможет защитить себя в законном суде. Шериф продолжает объяснять, что воля большинства не может лишить субъекта этого права. Демагог продолжает призывать демократию линчевать злодея; но если шериф обладает даром убеждения и уверит демократию, что он существует и для защиты их прав также, то сцена закончится, как только люди разойдутся, убежденные в правоте доводов шерифа.

Республиканская форма правления восторжествовала над демократической формой действия толпы.

Коротко, шериф олицетворяет республику, демагог – управление демократией, толпа – демократию. Республика признает, что человек имеет определенные неотчуждаемые права, а правительство создается для защиты этих прав, даже от действий большинства. Заметим, что республика должна быть убедительной перед лицом демократии и что республика будет существовать столь долго, сколь долго народ будет признавать важность и обоснованность понятия республики. Если люди захотят свергнуть республику и шерифа, у них, конечно, хватит силы, но не права сделать это.

Но убедительная природа доводов республики, наверное, убедит толпу в том, что она является предпочтительной формой правления.

Существует другой пример истинности этого утверждения. Он приведен в Библии.

Республика, в лице правительства Рима, умыла руки, найдя обвиняемого Иисуса полностью невиновным, и передала Его демократии, которая позднее распяла Его.

Легко видеть, как демократия может превратиться в анархию, когда ею хотят манипулировать беспринципные личности. Распространенные убеждения большинства могут быть доведены до состояния совершения немалой несправедливости в отношении отдельного человека или группы людей. Затем это обстоятельство становится оправданием беспринципных для захвата всей власти: все это делается для «исправления ситуации».

Александр Гамильтон знал об этой тенденции демократической формы правления самопроизвольно разрываться; приведем его слова: «Мы сейчас формируем республиканское правительство. Подлинная свобода не обнаруживается в крайностях демократии, а в умеренных правительствах. Если мы слишком привержены демократии, то мы скоро превратимся в монархию или иную форму диктатуры».

Другие деятели тоже пришли к объяснению опасностей демократической формы правления. Например, Джеймс Мэдисон, написавший: «Во всех случаях, когда большинство объединено общим интересом или чувством, права меньшинства находятся в опасности!» Джон Адамс также писал: «Необузданные страсти производят одинаковое действие, будь то король, знать или толпа. Опыт человечества доказал преобладающую склонность использовать власть безответственно. Именно поэтому необходимо защищать отдельную личность от большинства так при демократии, как от короля при монархии».

В демократии, следовательно, Мощь создает Право.

В республике Право создает Мощь.

В демократии закон ограничивает людей.

В республике закон ограничивает правительство.

Когда библейский Моисей принес Десять Заповедей народу, они были написаны на камне. Большинство людей не голосовало за их принятие. Они были предложены как истина и были запечатлены на камне, чтобы научить людей, что те не могут изменить их, голосуя по правилу большинства. Но так или иначе люди отвергли Заповеди, также как они могут отвергнуть республиканскую форму правления, если им предоставить право выбора.

Американские отцы‑основатели, хотя и не писали законы на камне, пытались ограничить способность человека искажать их. Правила пересмотра или внесения поправок в Конституцию жестко определены в положениях самой Конституции.

Джордж Вашингтон в своем прощальном обращении к американскому народу, покидая пост Президента, говорил об изменении Конституции:

«Если по мнению народа распределение или изменение конституционной власти в какой‑либо частности неправильно, пусть оно будет исправлено поправкой, как указано в Конституции. Но пусть не будет изменений узурпацией, так как, хотя в частном случае это может быть орудием добра, это является обычным оружием уничтожения свободных правительств».

Примерно в это же время британский профессор Александр Фрейзер Тайлер писал: «Демократия не может существовать как постоянная форма правления. Она может существовать до тех пор, пока избиратели не обнаружат, что они могут обеспечить себе голосованием щедрый дар, определяемый как щедрый подарок из общественной казны. Начиная с этого момента, большинство всегда голосует за кандидата, обещающего наибольшие доходы из общественной казны с тем результатом, что демократия рушится из‑за слабой налоговой политики; за ней всегда следует диктатура».

Далее обрисован способ, которым демократические, или даже республиканские формы правления могут быть превращены в диктатуру.

Этот метод свержения демократии в диктатуру был подробно описан в 1957 г. в книге Jan Kozak – члена Секретариата Коммунистической партии Чехословакии. М-р Козак назвал свою книгу «How Parliament Took a Revolutionary Part in the Transition to Socialism and the Role of the Popular Masses» («Как Парламент принимает революционное участие в переходе к социализму и роль народных масс»). Американский вариант этой книги назван And Not a Shot is Fired, the Communist Strategy for Subverting a Representative Government (Без выстрела. Коммунистическая стратегия свержения представительного правительства). М-р Козак описывает то, что было названо «Захват в клещи»; метод, которым заговорщики могут использовать парламент – «Давление сверху» и толпу – «Давление снизу», для превращения демократии в диктатуру. М‑р Козак объясняет свою стратегию:

– Предварительным условием проведения коренных социальных преобразований и для создания возможности использования парламента для преобразования капиталистического общества в социалистическое является: борьба за устойчивое парламентское большинство, которое обеспечит и разовьет сильное «давление сверху», и забота о том, чтобы это устойчивое парламентское большинство опиралось на революционную активность широких рабочих масс, оказывающих «давление снизу».

Для захвата контроля над правительством м-р Козак предложил программу из пяти шагов.

Первый шаг состоял из проникновения людей-заговорщиков в правительство – «давление сверху».

Второй шаг – создание действительных или мнимых поводов для недовольства, вызванных обычно действиями правительства или же через создание ситуации, когда правительство должно было вмешаться и не вмешалось.

Третий шаг – наличие толпы, возникшей из‑за действительных или мнимых поводов для недовольства, которые были вызваны правительством или заговором; толпа требует, чтобы проблема была решена правительством – «давление снизу».

Четвертый шаг – заговорщики в правительстве исправляют действительную или мнимую ситуацию принятием жестокого закона.

Пятый шаг – повторение последних трех шагов. Закон, принятый правительством, не решает проблемы, и толпа требует все новых и новых законов, пока правительство не превращается в тоталитарное по существу, обладающее всей полнотой власти.

И тотальная власть была целью тех, кто вызывал недовольство. Как писала Nesta Webster в своей книге World Revolution, план заключается в «систематической попытке создания недовольств для их использования».

Этот способ, с небольшими отличиями, применялся Адольфом Гитлером, который посылал приверженцев своей партии на улицы – «давление снизу» – для организации террора, вину за который он возлагал на правительство – «давление сверху». Немецкий народ, которому Гитлер говорил, что правительство, находящееся у власти, не может покончить с террором, несмотря на принятие жестоких законов в попытке остановить террор, слушал единственного человека, который сулил перемены к лучшему: Адольфа Гитлера. Он был в состоянии остановить террор. Он был тем, кто его вызвал! И поэтому он мог покончить с ним! И он обещал, что он покончит с террором, когда получит правительственную власть!

Народ верил Гитлеру и привел его к власти в результате выборов. И как только он получил власть, он отозвал приверженцев своей партии, и террор прекратился, как он и обещал. Гитлер проявил себя героем: он выполнил то, что обещал.

Существуют люди, которые видят эту стратегию в работе по принятию Восемнадцатой Поправки к Конституции «Запрещение». Если создание организованного преступного синдиката было причиной принятия этой Поправки, то случившееся приобретает смысл.

Всякий, знающий человеческую природу, понимал, что Поправка не остановит потребление спиртного: она только сделает выпивку незаконной. И американский народ ответил покупкой спиртного у тех, кто не боялся штрафов и уголовных наказаний за продажу незаконного спиртного. Чем больше правительство зажимало незаконную продажу спиртного, тем больше оно играло на руку желавшим создать преступный синдикат. Чем больше давление на продавцов спиртного, тем выше становилась цена. Чем выше становилась цена, тем более беспринципным делался продавец спиртного. Чем беспринципнее продавец, тем больше преступность на улицах. Чем больше преступность на улицах, тем больше давление на продавцов спиртного. В итоге выжили самые безжалостные. А цены на спиртное поднялись еще выше из‑за риска, связанного с его продажей.

Американский народ полагал, что преступный синдикат, выживший под давлением правительства, исчезнет после отмены Запрещения. Но он остался, увеличивая продолжающиеся притеснения американского народа.

Некоторые хорошо известные американцы извлекли выгоду из Запрещения. Действительно: «Френк Костелло, называемый „премьер‑министром Преисподней“ …сообщил Петер Маас – автору «The Valachi Papers», что он и Джозеф Кеннеди, отец покойного Президента Джона Кеннеди, были партнерами в алкогольном бизнесе».

Эта поразительная связь между организованной преступностью и отцом покойного Президента была подтверждена в статье журнала Parade 16 ноября 1980 г.

Более свежий пример использования этого метода дали те, кто хотел продолжить войну во Вьетнаме. Эта стратегия применялась всю войну с небывалой действенностью.

Одной из особенностей американской экономической системы является то, что в нижней строке чека на зарплату стоит имя нанимателя, а в верхней строке – имя служащего. До тех пор, пока служащий продолжает исполнять то, что требует наниматель, до тех пор он продолжает получать чеки на зарплату. Когда служащий прекращает исполнять требуемое, чеки больше не выписываются.

Подобный подход применялся при финансировании публичных университетов во время вьетнамской войны.

Большая часть людей, выступавших против правительства и против войны во Вьетнаме, вышла из университетских городков США. Эти учебные заведения усиленно финансировались тем самым правительством, против которого выступали студенты.

Тем не менее федеральное правительство продолжало финансирование. Другими словами, учебные заведения производили людей, выступающих против войны, которая была угодна нанимателю – федеральному правительству. И до тех пор, пока учебные заведения продолжали выпускать продукцию, угодную нанимателю, чеки продолжали поступать.

Возможно ли, чтобы правительство, действуя методом «давления сверху», намеренно финансировало учебные заведения, так как хотело, чтобы эти учебные заведения выпускали антиправительственных диссидентов – «давление снизу»?

Возможно ли, чтобы целью правительства было продление войны? Возможно ли, чтобы именно этим методом американский народ обусловливали для поддержки американского участия в войне со стратегией «не победить»?

Американский народ, по крайней мере, вплоть до Корейской войны, верил, что правительству, во-первых, следует избегать войн, но если уж война началась, правительству следует добиваться победы и потом прекратить войну. Но никогда стратегия правительства во Вьетнамской войне никогда не была направлена на победу, а на изыскание путей затягивания войны, и люди, выступавшие против войны, были созданы для этой цели.

Стратегия проста. Основные средства массовой информации, которые освещали каждую встречу протестующих против войны, где участвовало более трех человек, говорили общественности, что выступать против войны – не по‑американски. Протестующие должны были сделать все, чтобы опозорить американский флаг, народ и военных. Для этого они сжигали флаг, совершали непристойные действия, и носили флаг врага – Вьетконга. Все эти действия были рассчитаны на то, чтобы убедить американский народ, что в войне было только два пути:

1. Поддерживайте ваше правительство в любых действиях в этой войне; или

2. Присоединяйтесь к протестующим против войны, сжигая флаг, совершая непристойные действия, пронося флаг врага.

Еще один лозунг стал популярным во время войны, это: «Твоя страна: люби ее или покинь ее».

Было всего две возможности выбора: или поддерживай свое правительство с его стратегией «не победить», или покидай страну. Обычная цель американской стратегии в войне – победа, не была предложена как возможность.

Наиболее ярким, хотя обычно и не понимаемым примером военной стратегии «не победить», было использование знака «мир», изображаемого раздвинутыми первыми двумя пальцами как V. Этот жест сделал популярным Уинстон Черчилль во время Второй мировой войны, который предназначал этот символ для обозначения victory, «победы». Никто никогда не объяснил, что общего у буквы V и у слова «peace» (мир), но это и не важно, так как это было сделано с намерением внушить американскому народу мысль о «мире», а не о «победе» во Вьетнамской войне.

Стратегия работала. Американский народ позволил различным участвовавшим администрациям вести войну без цели победить, и война продолжалась около десяти лет.

Хорошо известно, что самый быстрый и верный путь к победе в любой войне – это лишение врага материалов, необходимых для ведения войны. В 1970 г. самая большая кампания в мире по сбору подписей была сосредоточена на том факте, что Америка поставляла России стратегические военные материалы, в то же время Россия поставляла Вьетнаму 80 % военных материалов. Эта кампания была поддержана подписями около четырех миллионов американцев, хотя она почти не освещалась в прессе. Когда подписи были собраны, они были посланы конгрессменам и сенаторам США, но ничего не было предпринято, и помощь и торговля с Россией продолжались. В сознании тех, кто распространял петиции, не было сомнений, что война бы очень скоро закончилась, если бы эти помощь и торговля были прекращены.

Стратегия работала. Американский народ, которому более не предлагали победу как возможность, которую отклонили протестовавшие против войны, понуждаемый ими окончить войну, поддерживал стратегию правительства «не победить»; и война продолжала перемалывать, убивать и калечить множество американских военнослужащих – мужчин и женщин, так же как и бесчисленных вьетнамцев по обе стороны фронта.

Кое-кто осознал стратегию Козака и использовал ее не без выгоды для себя. Один из них описал этот метод в 1965 г.:

1. Демонстранты, отказавшиеся от насильственных методов, выходят на улицы.

2. Расисты развязывают насильственные действия против них.

3. Американцы требуют федеральных законов.

4. Администрация принимает меры непосредственного вмешательства и соответствующие законодательные инициативы.

Приведенные слова принадлежат Мартину Лютеру Кингу, они написаны в статье в Saturday Review. Получается, что м-р Кинг каким-то образом слышал о книге Яна Козака, так как методы почти совпадают. Те, кто изучал биографию м-ра Кинга до того, как он возглавил Движение за гражданские права в Америке, уверены, что у м-ра Кинга была возможность прочитать и изучить книгу Козака. Courier от 8 июля 1963 г., издаваемый в г. Августа, штат Джорджия, напечатал изображение м-ра Кинга в Highlander Folk School, г. Монтигл, штат Теннесси во время уикенда в День труда 1957 г. У этой школы интересная история. После посещения ее Кингом она была закрыта в 1960 г. Законодательным собранием штата Теннесси после проведения слушаний об ее подлинном характере. О школе говорилось как о «месте встреч известных коммунистов и их попутчиков» и как о «Коммунистическом специальном училище».

Общение м-ра Кинга с коммунистами и коммунистической партией не ограничилось только теми, кого он встретил во время уикенда в Народной школе, так как Коммунисты фактически окружали его, когда он разрабатывал свою деятельность в области гражданских прав. Преподобный Uriah J. Fields, негритянский священник, который был секретарем Кинга на ранних этапах автобусного бойкота, сделавшего Кинга знаменитым, написал о тех, кто был связан с Кингом: «Кинг помогает приблизить коммунизм. Он окружен коммунистами. Это – главная причина, из-за которой я прекратил отношения с ним в пятидесятых годах. Он питает слабость к коммунизму».

Карл Пруссак, бывший контрразведчик Федерального бюро расследований, является еще одним человеком, поддерживающим утверждение, что коммунисты участвовали в деятельности м-ра Кинга. М-р Прашен давал свидетельские показания в 1963 г. после того, как он посещал собрания коммунистической партии в Калифорнии в течение пяти лет: «Я далее клянусь и подтверждаю, что на всех до единого из вышеупомянутых собраний именно преподобный Мартин Лютер Кинг всегда был выделен как человек, на которого коммунистам следует смотреть и вокруг которого следует объединяться в Коммунистической борьбе по многим расовым вопросам».