Текст книги "Жил-был щелкунчик"

Вторая глава

– В какой стороне искать машину, любовь моя? – спросил Кон все с той же нарочитой нежностью, глубоко проникавшей в сердце Мег вопреки ее воле. – Мы с Анной уже готовы.

Мег едва не крикнула, что он сам все прекрасно знает, раз смог выследить их в театре. Но когда она увидела, как замечательно они смотрятся вместе, с каким доверием Анна обнимает его за шею, у нее комок подкатил к горлу, и она не смогла произнести ни слова.

Анна мечтала об отце с тех самых пор, как увидела свою лучшую подружку, Мелани, с ее папой. Из-за этого Анна всегда чувствовала себя обделенной. Родственная связь, возникшая несколько минут назад, была такой крепкой, что и не разорвать.

Люди, выходившие из театра, видели перед собой отца и дочь. Мег заметила, что взгляды некоторых женщин задерживаются на удивительном лице Кона.

Родство Мег с темноволосой девочкой, сидящей на его руках, гораздо менее очевидно. Ее пепельные волосы и серые глаза свидетельствуют о другой генетической линии – еще одна насмешка судьбы, с которой ей пришлось примириться.

Мег запахнула пальто под порывом холодного ветра и направилась к машине, припаркованной на обочине за углом. Она шла в нескольких шагах от Кона, чтобы избежать случайного прикосновения. Когда он уселся на заднее сиденье рядом с Анной, тоже стараясь держаться на расстоянии, у нее вырвался вздох облегчения.

Пока он может праздновать победу, тем более, что Анна сама липнет к нему и закидывает вопросами. Но вернувшись домой, они окажутся на ее территории. Там уже Мег будет устанавливать правила. Первым делом ужин, – решила она, – и как только Анна поест, сразу же отправится в постель.

Когда дочь уснет, Мег объяснится с Коном и выпроводит его до пробуждения Анны. А затем, как можно скорее, позвонит адвокату, помогавшему ей улаживать дела отца и тетки после их смерти. Мег надеялась получить судебный ордер, запрещающий Кону приближаться к ней и к дочери.

Поскольку они не были расписаны, и Кон не является американским гражданином, вряд ли у него есть какие-то права на дочь. И, конечно же, когда адвокат узнает о деятельности Кона в КГБ, он сделает все возможное, чтобы уберечь Анну от общения с отцом, не говоря уже о предотвращении ее выезда из страны. Как жаль, что дядя Ллойд умер. Он служил в морской разведке, и мог бы подсказать наилучшее решение.

Мег понятия не имела, как сильно продвинулась карьера Кона в КГБ, но вряд ли он мог уйти из организации, которой посвятил всю жизнь. Естественно, когда они с Коном оставались наедине, им было не до разговоров о политике. Ему всегда удавалось находить укромные местечки для свиданий; их неудержимо влекло друг к другу, они никогда друг другу не надоедали. Их болтовня была воркованием влюбленных.

По-видимому, когда Кону не удалось склонить Мег к замужеству – что означало для нее предательство родной страны – он разработал новый план. Он решил приехать за Анной. Но сначала дождался, пока она станет достаточно взрослой, чтобы откликнуться на его ухищрения и его чары.

Может, он и вправду стремится общаться с дочерью, но Мег всегда знала, как сильно он любит свою родину, как глубоко предан своим убеждениям. Естественно, он хочет, чтобы Анна разделяла его взгляды, а значит, попытается забрать ее с собой.

– Где мои собаки, папа?

– В доме, который я купил для тебя и твоей мамы.

– Ой, мамочка! – радостно воскликнула Анна, захлопав в ладоши. – У папы есть дом для нас! Где это, пап? Мы сейчас туда поедем?

– По-моему, у твоей мамы другие планы на вечер.

Мег прикусила язык, чтобы не сболтнуть лишнего. Она едва не врезалась в фургон, стоявший на дорожке, ведущей в гараж. Кон определенно делал все, чтобы подлизаться к маленькой девочке, истосковавшейся по отцовской любви. Если Мег начнет с ним спорить при Анне, это только расстроит дочку и приведет к неприятностям.

А неприятности определенно будут.

Проснувшись на следующее утро, Анна узнает, что папа навсегда исчез из ее жизни. Мег не успокоится, пока между ней и Коном не будет стоять судебный запрет. Вернувшись домой, она под каким-нибудь предлогом забежит к соседям, чтобы позвонить Бену Авери. Она не постесняется разбудить адвоката и судью посреди ночи!

Как только Мег въехала на стоянку и выключила двигатель, Анна выскочила из машины, настолько увлеченная Коном, что о матери даже не вспомнила.

– Идем, папа. Я покажу тебе свой акварум. – Ей никогда не удавалось правильно выговорить это слово. – Ты можешь даже покормить рыбок, если хочешь.

– С удовольствием, но сначала мы должны помочь твоей маме, – тихо сказал Кон, открывая дверь со стороны водительского сиденья. Мег его заботливость не удивляла. Причину всегда можно найти – по-видимому, он просто не хочет выпускать ее из виду.

Избегая его взгляда, она вылезла из машины, отстранила протянутую к ней руку и двинулась вперед нетвердой походкой. Она шла, не оглядываясь, к двери подъезда трехэтажной новостройки.

Нечего было и пытаться привлечь внимание Анны, которая, вцепившись одной рукой в книгу, а другой – в отцовскую ладонь, с нетерпением спешила показать ему свой дом.

– Здесь живет Мелани! – объявила она, проходя мимо двери квартиры на втором этаже.

– Это твоя подружка?

– Да, самая лучшая. Но иногда мы ссоримся. Знаешь, – Анна с доверительным видом прижалась к Кону, – она говорит, что у меня нет папы.

– Когда ты познакомишь меня с ней, мы ей докажем, что она ошибалась.

Анна запрыгала от восторга, ее личико просияло.

– Она говорит, что у моей мамы был любовник. – Это оказалось новостью для Мег, чей мир рушился прямо на глазах. – Что такое любовник, папа?

Мег поежилась. Кон тем временем замедлил шаг и снова взял Анну на руки.

– Я сейчас скажу тебе что-то очень важное. Когда мужчина и женщина любят друг друга больше всего на свете, они женятся и становятся любовниками. Поэтому ты родилась, и мы оба любим тебя больше жизни.

– Но вы с мамой не поженились.

– Просто мы жили в разных странах, и это все осложняло. Но теперь, когда я приехал, мы поженимся и заживем очень счастливо.

У Мег перехватило дыхание.

– А завтра вы сможете пожениться?

Кон рассмеялся.

– А свадьба на следующей неделе в моем доме тебя не устроит? Сначала нужно, чтобы твоя мама собрала вещи и переехала.

Побоявшись устроить сцену, которая могла бы травмировать Анну и вызвать любопытство соседей – а многие из них сейчас возвращались домой с рождественскими покупками и уже успели заметить Кона с Анной на руках – Мег чуть ли не бегом бросилась по коридору к своей квартире. На ее двери висел огромный рождественский венок, обвитый красный лентой, но сейчас она даже на него не взглянула.

Ей пришлось повозиться с ключом, прежде чем он попал в замочную скважину. Сверхъестественная власть Кона над Анной пугала ее и приводила в ярость. Его обаяние объяснялось долгими годами работы в КГБ. Там его научили находить подход к людям.

– Отнеси меня в мою спальню, папа. Там мой акварум, – приказала Анна, ткнув пальцем в нужном направлении. Кон пронес ее через маленькую, скромно обставленную гостиную, в которой Мег сегодня утром сделала уборку. В углу стояла елка с выключенной гирляндой – кривенькое, хилое деревцо; ничего лучшего Мег не могла себе позволить. Но все же золотые и серебряные шары в обрамлении цветных лампочек оказались неожиданно нарядными. Когда Кон ненадолго замедлил шаг, Анна успела щелкнуть выключателем на стене, чтобы похвастаться елкой.

Мег заперла входную дверь, не замечая его победного взгляда. Кон смог зайти так далеко лишь благодаря ее невмешательству. Как только они с девочкой скрылись из виду, Мег расстегнула пальто и бросила его на спинку стула, решив, что более подходящего момента для разговора с адвокатом ей уже не представится.

Миссис Розен, вдова из квартиры напротив, должна сейчас быть дома. Обычно в это время она дает уроки игры на скрипке. Анна была ее младшей ученицей и за последний год добилась значительных успехов. Но сейчас, выходя в коридор, Мег меньше всего думала о музыкальных способностях своей дочери. Она молилась, чтобы старушка никуда не ушла, чтобы можно было воспользоваться ее телефоном и попросить пару минут присмотреть за дверью квартиры Мег. А то мало ли, вдруг Кону вздумается сбежать прямо сейчас…

– Мисс Робертс?

Мег вздрогнула, застигнутая врасплох двумя незнакомцами, одетыми в одинаково небрежные спортивные костюмы и куртки. Они стояли прямо перед ней, преграждая путь.

Внезапно она вспомнила припаркованный на дорожке фургон и почувствовала себя обреченной. Естественно, Кон не мог действовать в одиночку. Агенты КГБ? После падения «железного занавеса» они сменили вывеску, но Мег понимала, что несмотря на весь творящийся в России беспорядок, они по-прежнему опасны. Возможно, некоторые из их оперативников продолжают работать в США с разведывательными целями.

Словно прочитав ее мысли, оба достали из карманов удостоверения.

ЦРУ. Мег резко развернулась, но темноволосая женщина средних лет остановила ее, схватив за предплечье.

– Мы знаем, что неожиданное появление мистера Руденко вас потрясло, мисс Робертс. Нам нужно поговорить. Внутри.

Мег рывком высвободила руку.

– Так я вам и поверила, что вы из ЦРУ, – прошипела она. – Я знаю, что такое ваша служба безопасности. То же самое КГБ! Вы кого угодно обманете, даже родную мать.

Пожилой мужчина в очках с роговой оправой покровительственно улыбнулся.

– Пожалуйста, не препятствуйте нам, мисс Робертс. То, что мы вам расскажем, развеет ваши страхи, – произнес он с преувеличенной вежливостью, от которой бросало в дрожь.

Мег замерла.

– Конечно, если бы я отказалась, вы втолкнули бы меня в дверь под дулом пистолета. Но зная, что я не посмею расстроить свою дочь, вы можете быть уверены, что я подчинюсь. – Она повернулась и вошла в квартиру, двое агентов следовали за ней по пятам.

Тут же дверь комнаты отворилась, и оттуда выглянул ухмыляющийся Кон. Наверное, хотел убедиться, что Мег готова к сотрудничеству. Как в старые добрые времена. Случись это тогда, она бы, конечно, подумала, что он по ней соскучился. Из ванной доносился шум бегущей воды – по-видимому, Кон предложил Анне искупаться.

Мег взглянула в чертовски голубые глаза.

– Меня тошнит от тебя, – буркнула она. – От всех вас! И, – она ткнула пальцем в Кона, – насколько я понимаю, ты уехал из собственной страны, ты всех предал! Так почему бы тебе не оставить в покое невинных людей и детей? Убирайся на какой-нибудь необитаемый остров, чтобы там играть в свои дурацкие военные игры. Авось, вы там все друг друга поубиваете… и слава Богу.

С неожиданным равнодушием Кон ослабил узел галстука и снял пиджак. Не сводя глаз с Мег, он бросил пиджак на стул поверх ее пальто, невольно привлекая ее внимание к своим мускулистым рукам и плечам. Держался он, как у себя дома.

– Через несколько минут Анна вылезет из ванны и придет сюда, чтобы поужинать с нами. Ты напугаешь ее, если будешь орать, как базарная торговка, вместо того, чтобы вежливо поприветствовать Уолта и Лейси Боуманов, работающих вместе с тобой в торговом представительстве. Ты этого хочешь? Или я должен сказать ей, что тебя срочно вызвали на работу? Дальше по коридору есть пустая квартира, ключи от которой у меня. Там вы и сможете поговорить.

– Мама? Папа? – Неожиданно Анна влетела в гостиную, одетая в пижаму с кенгурятами, ее кудряшки мелко дрожали. Но, увидев незнакомцев, она тут же перестала улыбаться и, к огромному облегчению Мег, бросилась прямо к матери, минуя Кона. Мег подхватила ее на руки и крепко прижала к груди. Будь ее воля, она бы никогда ее не отпустила.

– Киска? – Ей удалось сохранить голос ровным. – Это Боуманы. Они работают со мной в торговом представительстве «Стронг-Моторс». – Она врала, потому что ничего другого ей не оставалось. – Ты раньше с ними не встречалась.

Немолодая женщина улыбнулась.

– Это правда, Анна. Но мы с Уолтом много слышали о тебе.

– Ты очень умненькая девочка, – добавил мужчина. – И очень похожа на маму с папой.

– А мой папа похож на принца Марципана.

Женщина кивнула.

– Я слышала, вы сегодня ходили на «Щелкунчика». Это мой любимый балет. Тебе понравилось?

– Да. Особенно принц!

Глаза Кона заметно увлажнились, когда он с любовью взглянул на дочь. Мег вновь поразилась его выдающемуся актерскому таланту.

– Нам нужно поговорить с твоей мамой пару минут, – продолжил мужчина. – Ты не против?

– Нет. Мы с папой приготовим ужин. У нас будут спагетти. Папа говорит, они в России по-другому называются.

– Верно, Анечка. – Кон радостно усмехнулся. – У меня уже слюнки текут. Идем. – Не дав Мег опомниться, он стащил Анну с ее рук и повел на кухню, оставив Мег с двумя агентами. Возможно, она никогда уже не узнает, кто они на самом деле и на кого работают. Это может быть одно правительство… или другое.

Женщина неуверенно улыбнулась.

– Вы не возражаете, если мы присядем?

Руки Мег сжались в кулаки.

– Нет, возражаю. Говорите, что хотели сказать, и убирайтесь.

Она знала, что почти визжит, но ей приходилось подавлять страх и ярость с того самого мгновения, когда Кон настиг их в театральном фойе. Сейчас она была на грани истерики и могла бы заорать на весь дом, даже забыв про Анну.

Они так и остались стоять. Мужчина заговорил первым.

– Мистер Руденко уехал из Советского Союза больше пяти лет назад, мисс Робертс.

Мег покачала головой и зло рассмеялась.

– Он кагэбэшник. Они не уезжают.

Мужчина поднял брови.

– Этот смог.

– Даже если так, это всего лишь уловка, чтобы похитить Анну и увезти с собой в Россию!

– Нет, – возразила женщина. – Он принял американское гражданство в октябре этого года. После всех тайн, которые он выдал в обмен на политическое убежище, он уже никогда не сможет вернуться.

– Почему я должна вам верить? – вырвалось у Мег. Она была так взвинчена, что не могла устоять на месте. – Во-первых, нашему правительству больше не нужны сделки с русскими перебежчиками ради получения информации. «Холодная война» закончилась. А теперь я хочу, чтобы вы убирались. Вон из моей жизни и из жизни Анны!

– Мы все еще заключаем такие сделки, когда речь идет о высших чинах КГБ, – невозмутимо продолжил мужчина. – А именно, о человеке, который принадлежал к высшим кругам и мог пролить свет на очень щекотливые вопросы… дать нам важную информацию о похищениях американских граждан, военных и штатских, в Советском Союзе и за его пределами.

Женщина кивнула.

– Он никогда не одобрял эту тактику старого режима и жестокость по отношению к русским и иностранцам. Это было одной из причин его отъезда.

Нехотя, Мег вынуждена была признать их правоту хотя бы в одном. Вмешательство Кона помогло ей освободиться из московской тюрьмы.

– Предоставленная им информация помогла нашему правительству найти ответы на многие вопросы, которые считались безнадежными, – сказала женщина. – В некоторых случаях факты, сообщенные мистером Руденко, облегчили страдания людей, не знавших, что случилось с их близкими родственниками.

– Мистер Руденко оказал огромную услугу нашей стране, – твердым голосом заявил мужчина. – Разве вы не слышали в новостях о пропавшем без вести военном летчике? Его самолет исчез над Россией пятнадцать лет назад.

Мег вспомнила трагическую историю, ставшую несколько лет назад главной новостью в средствах массовой информации. Она не могла забыть голос пожилой женщины из Небраски, плачущей от горя и облегчения, когда Пентагон наконец получил доказательства гибели ее сына. Эта женщина сказала, что теперь может умереть спокойно.

– Мистер Руденко дал нам подробную информацию об аресте летчика и о его гибели.

Мег, прищурившись, взглянула на агентов. Она не могла так просто поверить Кону, никогда не действовавшему без причины. На собственном горьком опыте она убедилась, что любые его поступки, даже самые великодушные, как например, подаренная книга, объяснялись какими-нибудь тайными целями.

– Даже если это правда, – возразила Мег, – это ничего не меняет. Зачем было человеку ждать пять лет, чтобы затем объявиться так внезапно и потребовать общения с дочерью? – Ее лицо исказилось от боли. – Насколько я понимаю, – продолжила она, повысив голос, – все это ложь, и вы участвуете в этом! Я не знаю и знать не хочу, на кого вы работаете. Меня это не касается. А теперь выметайтесь из моей квартиры, и чтоб духу вашего здесь не было!

– Из-за перехода на нашу сторону, ему пришлось скрываться и сменить имя, – спокойно пояснила женщина, пропустив мимо ушей возмущенные вопли Мег. – Чтобы уберечь от опасности вас и вашу дочь, он жил вдали от вас эти пять лет и избегал встречи до тех пор…

– Пока не смог подловить нас в общественном месте, где я не осмелилась расстроить мою дочь. Которая как раз стала достаточно взрослой, чтобы проникнуться доверием к своему блудному отцу, – с горечью сказала Мег.

Мужчина покачал головой.

– Нет, пока не исчезла угроза, и он не начал новую жизнь. – Он помолчал. – Теперь мистер Руденко уже полностью освоился. Он написал несколько книг о России и, в том числе, книгу-разоблачение о КГБ и методах его работы. Она выйдет весной, естественно, под псевдонимом. Издатель надеется, что она попадет в списки бестселлеров. Короче, он неплохо зарабатывает и в состоянии содержать вас и Анну.

– Хватит с меня. Убирайтесь. Немедленно!

– Когда вы успокоитесь настолько, что сможете задавать вопросы, позвоните в офис сенатора Стрикленда, и он все вам объяснит.

Стрикленд? В памяти сразу возникло лицо пожилого сенатора от штата Миссури. Насколько Мег могла судить, это политик с незапятнанной репутацией. Какая разница. Наверняка сенатора Стрикленда можно купить, как и любого другого человека.

– Вероятно, вы не знаете, что он работает в Комитете международных отношений при Сенате и сотрудничает с нами с 1988 года. Ему известно о вашем романе с мистером Руденко и о дочери, которую вы зачали во время вашего пребывания в Советском Союзе. Уверяем вас, он ваш друг и очень вам сочувствует. Он ждет, что вы вскоре ему позвоните.

Мег почувствовала, что бледнеет. Если они все же говорят ей правду, то не только КГБ и ЦРУ, но даже сенатор от ее родного штата в курсе самых интимных подробностей ее личной жизни! От шока она утратила дар речи.

Женщина долго и внимательно изучала ее лицо.

– Мисс Робертс, ваш страх и недоверие полностью оправданы. Поэтому мистер Руденко и попросил нас переговорить с вами – чтобы вы поняли, что он теперь американский гражданин и хочет общаться со своей дочерью.

– Вы со мной поговорили, – буркнула Мег сквозь зубы. – Можете считать вашу миссию выполненной.

Она стремительно бросилась к двери и широко ее распахнула, страстно желая избавиться от агентов и уложить Анну в постель прежде, чем Кон окончательно заморочит девочке голову. Счастливый голосок Анны и радостный смех ее отца, донесшиеся из кухни, подстегнули решимость Мег немедленно положить конец этой дурацкой ситуации.

Она убедилась, что оба агента исчезли из виду, затем тихонечко прикрыла дверь и бесшумно направилась к квартире миссис Розен. Только бы Кон ее сейчас не подловил.

Когда на звонок в дверь не ответили, Мег запаниковала. Она могла бы сходить к Гарретам (они жили чуть дальше по коридору), но побоялась оставить собственную квартиру без присмотра. Кроме того, ее заставил остановиться взволнованный голос дочери.

Сквозь закрытую дверь она слышала, как Анна спрашивает у Кона, а вдруг «эти люди» увезли ее мамочку на работу? Мег не стала дожидаться ответа и поторопилась вернуться в квартиру, чтобы успокоить дочку.

– Мама! – воскликнула Анна при виде Мег. Девочка бросилась к ней, ее испуг как рукой сняло. – Где ты была? Мы уже приготовили ужин!

– Я думаю, твоя мама проводила Боуманов до лестницы. Разве не так? – Кон предложил подходящее объяснение прежде, чем Мег что-либо пришло на ум. Она с тревогой на него взглянула. Судя по торжествующему взгляду его голубых глаз, он раскусил ее намерение, но был полностью уверен в своей победе.

– Идем, мама. Мы голодные.

Анна потянула Мег за руку, оттаскивая ее от Кона. Он ленивой походочкой направился на кухню вслед за ними. Похоже, разговор с адвокатом придется отложить до окончания ужина.

Может быть нечаянно, рука Кона скользнула по плечам Мег, когда он пододвинул к ней стул. Мег невольно вздрогнула от его прикосновения и испугалась, что он мог это заметить. Но, к счастью, все его внимание было обращено на Анну. Он усаживал ее за маленький обеденный стол, где уже были расставлены полные тарелки макарон с сыром и спаржей и стаканы с молоком.

– Сначала надо помолиться, – объявила Анна, как только ее отец сел напротив. – Твоя очередь читать молитву, папа. Пожалуйста?

– Почту за честь, – пробормотал он чуть хрипловато, сжав ее маленькую ладошку в своей большой руке.

Мег не стала закрывать глаза и смотрела, как склонились две похожие друг на друга темноволосые головы. В красивой, очень личной молитве, произнесенной по-русски, Кон благодарил Бога за то, что Он сохранил жизнь его любимой женщины и ребенка, за то, что наконец дал им возможность встретиться и начать новую жизнь, даровал им пищу, которой не хватает многим людям в других частях света. И, наконец, за это первое Рождество, которое они проведут вместе. Аминь.

– Что ты сказал, папа? – спросила Анна, наматывая на вилку спагетти.

Кон поднял голову и взглянул на свою дочь.

– Я рассказал Богу, как я счастлив, что наконец оказался с тобой и твоей мамой.

С набитым ртом Анна объявила:

– Мелани говорит, что в Бога верить глупо. А я ей скажу, что Бог помог тебе приехать в Америку ко мне и маме. Я тебя люблю, папа.

Признание Анны и ее милая улыбка – еще более трогательная из-за кусочка сыра, прилипшего к губе – в сочетании с выражением глаз, потемневших от наплыва чувств, растопили сердце Мег. Она поняла, что ее злость улетучивается сама собой.

Неожиданная молитва Кона казалась на удивление искренней. На краткое мгновение Мег почти забыла, что все его поступки были частью игры. Игры, которая за долгие годы стала для него второй натурой.

Возможно ли, что он и вправду был верующим, и скрывал это до сих пор? Способен ли он на такое притворство? Она не знала.

Кон посмотрел на Мег.

– Мы все сделали правильно? – тихо спросил он. – Анна мне помогала. Наша девочка – отличная повариха.

– И очень уставшая, – заметила Мег, оставив вопрос без ответа. Отведя взгляд, она убрала непослушный локон с разрумянившейся дочкиной щеки. – Я думаю, мы обойдемся без сладкого и сразу ляжем спать. У тебя был долгий день, киска.

Анна кивнула, к удивлению Мег, ожидавшей возражений.

– Папа сказал, мне надо лечь пораньше, чтобы хорошо выспаться перед поездкой.

Поездкой? Какой еще поездкой? Боже мой!

Сердце Мег забилось в два раза быстрее. Ее взгляд метнулся к Кону. Он тем временем допивал молоко, поглядывая на нее поверх стакана. Его невозмутимый вид привел ее в ярость.

– Так как завтра воскресенье, вы с Анной можете съездить ко мне в гости. Дорога займет два часа.

Мег глубоко вздохнула и встала из-за стола. Не позволив ему продолжить, она повернулась к Анне и заявила:

– Если ты закончила, отправляйся в ванную и почисть зубы.

– Но я хочу, чтобы папа мне помог. Он обещал, что уложит меня. Он хотел почитать мне «Щелкунчика» по-русски, а я бы ему почитала истории доктора Сьюса.

– Я тем временем вымою посуду, – подытожила Мег ровным голосом. Кон не должен узнать, что своим появлением выбил ее из колеи.

Не замечая его любопытных взглядов, она чмокнула Анну в лоб и начала убирать со стола. Пока она, как ни в чем не бывало, складывала посуду в мойку, они встали и вышли из кухни.

Когда Мег смахнула крошки с кухонного стола и полила огромную красную герань, подаренную начальником, в квартире стало совсем тихо. Сняв туфли на высоких каблуках, она погасила свет в кухне и бесшумно прокралась через гостиную в коридор, прислушиваясь к голосам.

Мег уловила обрывки фраз. Анна читала «Внутри, снаружи, вверх тормашками» доктора Сьюса. Время от времени Кон останавливал ее и заставлял повторять некоторые слова по-русски. По-видимому, ее акцент казался Кону ужасно смешным, и он произносил все больше и больше русских слов, иногда разражаясь гортанным смехом, но чаще нахваливая ее и называя своей милой Анечкой. В конце концов все стихло.

Мег вздрогнула, вспомнив, как когда-то лежала в его объятиях, желая лишь одного – чтобы их любовь никогда не кончалась, чтобы он вечно называл ее любимой. Но все оказалось ложью, реальной была только боль от его предательства.

Мег на цыпочках вошла в спальню Анны, пройдя мимо аквариума и шкафа к широкой кровати. Кон лежал поверх одеяла, закрыв глаза и обнимая одной рукой ребенка. Девочка была укрыта любимым одеялом с изображением Винни-Пуха, она спала, прижавшись к отцовскому плечу. Несколько книг, включая «Щелкунчика», были в беспорядке разбросаны на постели.

В свете ночника, падающем на спинку кровати, черты лица Кона казались более резкими. У него появились новые морщины возле глаз и около рта. Мег склонилась над ним, чтобы лучше его рассмотреть.

Он выглядит усталым, подумалось ей. Но затем она упрекнула себя в излишнем сочувствии, в том, что обращает внимание на мельчайшие изменения в его облике, делающие его еще более привлекательным. Она не может позволить себе сочувствие или влечение к нему.

Потому что он собирается украсть у нее Анну.

Мег не могла забыть это ни на секунду. Сейчас, когда Кон уснул, самый подходящий момент для звонка Бену Авери. Адвокат добьется, чтобы Кона выдворили из ее квартиры на законных основаниях. Как бы сильно Анна ни расстраивалась, Мег должна это сделать и сделает немедленно. Она не позволит Кону и шагу ступить за порог ее квартиры, забрав с собой дочь.

Мег тихонечко вышла на кухню и сняла трубку висящего на стене телефона, чтобы позвонить адвокату.

Она невольно ахнула, услышав позади неожиданный шум шагов. Когда она обернулась, Кон стоял в коридорчике между кухней и гостиной, но все равно слишком близко, на ее взгляд.

Он вовсе не спал!

Мег похолодела, осознав происшедшее – он следил за ней все то время, что она провела в комнате Анны. Несомненно, когда она склонилась над ним, лежащим на кровати, он догадался об ее противоречивых чувствах. Эта мысль подстегнула ее гнев.

Анна может считать его принцем Марципаном, но для Мег он всегда оставался черным принцем, прекрасным темной, дьявольской красотой. И слабое мерцание огней новогодней елки только подчеркивало его мрачный облик.

– Кому бы ты ни звонила, так просто я отсюда не уйду. Я пришел к дочери. Но ты мать Анны, и это дает тебе право решать. – Его голос оборвался.

Словно во сне Мег повесила трубку и взглянула на него; от страха и боли она не могла даже вздохнуть.

– Может, когда-то так оно и было. Но сегодня ты поставил Анну перед свершившимся фактом. – Она говорила, запинаясь, слезы застилали ей глаза. – Как ты мог быть таким… напористым? Таким бестактным? То, что ты сказал Анне… о своем отцовстве… изменило нашу жизнь навсегда!

– Я надеялся на это, – произнес он хриплым шепотом.

Ее руки сжались в кулаки.

– Я не позволю тебе увезти ее в Россию! – закричала Мег. – Я в лепешку расшибусь, но не допущу этого. Только через мой труп.

– Сила твоего воображения так же беспредельна, как и мания преследования, но я не собираюсь похищать Анну. Наша дочь никогда меня не простит, если я разлучу ее с тобой. Мне бы не хотелось пробуждать такие чувства в своем единственном ребенке. Кроме того, боюсь, что Константин Руденко стал в бывшем Союзе персоной нон грата. Стоит только мне ступить на землю матушки-России, – пробормотал он задумчиво, – и это будет мой последний шаг на свободе. – Его губы изогнулись в невеселой улыбке. – Я не собираюсь лишать свою дочь отца. Особенно теперь, после того, как я провел почти шесть лет в изоляции, строя планы и готовясь… чтобы мы смогли быть вместе до конца наших дней, Мегги.