Текст книги "Отзвуки убийства"

Глава 5

Лучи вечернего солнца заливали кабинет в здании лаборатории, цветные пластиковые поверхности отражали их, создавая калейдоскоп красок.

Герман Брегер сидел на стуле и хмуро смотрел на Р.И. Данди. Из-за пучеглазия его хмурый взгляд казался свирепым, что, возможно, не соответствовало действительности. Данди, не обращая на него никакого внимания, погрузился в деятельность если не загадочную, то по меньшей мере бессмысленную. Он сидел за багровым письменным столом, придвинув к себе тележку, похожую на портативный проигрыватель, рядом стояла переносная коробка с ручкой, в которой находились десятки дисков, смахивающих на патефонные пластинки. Стопка дисков лежала и на столе. Данди брал их по очереди, проигрывал несколько первых слов и ставил обратно в коробку.

«Возобновляется номер четыре…»

«Сейчас в чане два…»

«Вязкость исче…»

«Общий коэффициент…»

На дисках был записан голос Брегера. Когда стопка дисков почти закончилась, Брегер, не двигаясь со стула, предложил:

– Я принесу другую коробку.

– Я сам принесу, – отрезал Данди. – Пойми, Герман, я хочу удостовериться… Ну и выдержка у тебя!

Дверь отворилась, на пороге стоял Хикс.

Брегер обратил нахмуренный взгляд на непрошеного гостя. Данди выключил проигрыватель, отодвинул назад стул, чуть не опрокинув его, и обошел стол.

Его голос дрожал от ярости:

– Послушайте, я приказал вам убираться, и…

– Забудьте об этом, – безапелляционно заявил Хикс. – Не время ломать комедию. Сюда едут копы.

Полицейские, жандармы.

Данди вытаращил на него глаза.

– Что за…

– Преступление. – Взгляд Хикса приобрел еще большую дерзость, не смягчаемую теперь обычным для него ленивым выражением. Он посмотрел на Данди, потом на Брегера, затем снова на Данди. – Нападение и избиение. Вон там, на террасе, напали на женщину и избили ее…

– На женщину? На какую женщину?

– Я вам скажу – на Марту Купер. На миссис Джордж Купер, сестру мисс Глэдд. Вы знаете ее?

– Конечно нет! Никогда о ней не слышал! Что она делала…

– А вы, мистер Брегер, знаете ее?

– Нет. – Брегер выглядел еще более пучеглазым и взволнованным, чем обычно. – И могу вас заверить, я не нападал на нее и не избивал.

– Никто и не говорит, что это сделали вы. Но – что есть, то есть. Она лежит на террасе у открытого окна с пробитым черепом. На подоконнике стоит тяжелый бронзовый подсвечник, и, похоже, форма основания подсвечника совпадает с формой вмятины на ее голове. Но специально я их не сравнивал – полиция очень щепетильна в таких вещах, да и времени у меня не было. Я хотел…

– Вы хотите сказать, ее ударили подсвечником?

– Могу поспорить, что так.

– Она сильно пострадала?

– Она мертва.

У Данди отвалилась челюсть.

– Господи помилуй. – Он стоял с глупым выражением лица. – Ничего себе положение, – неопределенно произнес он, потом взглянул на заваленный стол и сказал, обращаясь к Брегеру: – Герман, тебе лучше пойти туда. А я разберусь здесь и тоже подойду.

Брегер поднялся, протестуя:

– Надо промыть чаны…

– Это подождет. Отправляйся. Скажи Россу, я скоро буду.

– Минуточку, – вмешался Хикс, обращаясь к Данди. – Я вас надолго не задержу. Полагаю, мистеру Брегеру лучше забыть о том, как вы погорячились некоторое время назад, когда прибыли сюда и обнаружили здесь меня. Насколько я припоминаю, дело обстояло следующим образом: я сидел и дожидался встречи с Брегером, вы вошли и заявили, что хотите поговорить с ним наедине, поэтому я вышел, чтобы подождать на улице. Ведь так это было? Видите ли, Брегер, даже если б и захотел, не сможет сообщить полиции, что привело меня сюда, потому что не знает этого. Тогда они обратятся ко мне, и, боюсь, мне придется признаться, что вы наняли меня, что я приехал сюда по конфиденциальному делу, – и они начнут допрашивать вас об этом деле, а вы сообщите им все, что пожелаете.

Брегер смотрел на Данди с выражением упрека и недоумения, но задумчивый и настороженный взгляд Данди был прикован к Хиксу.

– Не знаю, – продолжал Хикс, – достаточно ли ясно я выразился. Убили женщину, теперь всех нас пропустят через отжимное устройство и просушат.

Возможно, мое предложение кажется малопонятным, но если вам неясно…

– Мне все абсолютно ясно, – отрубил Данди и повернулся к Брегеру: – Герман, нам предстоит чертовски неприятная процедура. Пожалуйста, отправляйся туда. Если Хикс описал положение дел неточно, позвони мне. А если все именно так, то, думаю, тебе следует сообщить об этом в полицию…

– Полиция уже здесь, – вмешался Хикс. – Я зашел в лесок и подождал, пока они не прибыли.

– Боже милостивый! – Данди перевел взгляд с Хикса на Брегера и еще раз повторил: – Боже милостивый! Герман, иди туда. И пожалуйста, забудь о моей вспышке, когда я увидел здесь этого человека. Мне хотелось переговорить с тобой наедине, и он вышел, чтобы подождать на улице. Ты понимаешь?

Брегер снял с себя фартук, бросил его на стул, выражение его лица нельзя было назвать счастливым.

– Я совершенно ничего не понимаю, – заявил он. – Совершенно. Ну ладно, ладно, согласен. Правда, я не очень гожусь для того, чтобы заниматься делом об убийстве. Да и чаны, как тебе известно…

Они все-таки выставили его из комнаты. Хикс открыл для него дверь, а затем закрыл ее за ним. Потом он сел и сказал:

– Хорошо, давайте проясним обстановку. Где доказательства того, что ваша жена продавала секреты Вейлу?

Данди неприязненно взглянул на него.

– Вы опять за свое.

Хикс кивнул:

– Вот именно. Без лишних слов, если не хотите, чтобы полиция связала это с убийством.

– К убийству это не имеет никакого отношения.

– И все-таки полиция сделает такую увязку.

– Знаю, если действительно произошло убийство.

Просто невероятно…

Хикс показал на телефон:

– Позвоните в дом. Спросите у своего сына.

Данди сел на стул возле письменного стола, но к телефону не потянулся.

– Какой дьявол, – строго спросил он, – мог совершить такую вещь? Как она там оказалась? Она приехала одна?

– Одна. А кто это сделал – с ответом придется подождать. Я бы посоветовал вам не тянуть время: нашему разговору могут помешать. Давайте взглянем на доказательства, про которые вы говорили своей жене.

– У меня их нет.

– Вы же сказали, что они у вас есть.

– Да, они у меня были, но пропали.

– Пропали? Вы хотите сказать – потерялись? Украдены? Сожжены? Испарились?

– Я не знаю.

– Что они собой представляли?

Данди сердито посмотрел на телефонный аппарат, потянулся было к нему, но его рука замерла в воздухе и, так и не дотянувшись до телефона, вернулась на место. Он облокотился о письменный стол и уставился на Хикса, плотно сжав челюсти.

– Как угодно, – произнес Хикс с таким видом, будто его это не интересовало. – Копам не понравится, что я пошел прошвырнуться. Если один из них заглянет сюда, скажем, через пару минут и начнет задавать мне вопросы, я буду отвечать как положено. Что я приехал сюда, чтобы отработать пару сотен баксов, которые выдала мне ваша жена. Без сомнения, ею заинтересуются, ну а мне скрывать нечего.

Рот Данди оставался крепко сжатым.

Хикс покрутил головой, чтобы отыскать через окно луговую тропинку, а потом поставил свой стул так, чтобы краем глаза видеть эту тропинку, не поворачивая головы.

– Моего интереса тут нет, – заявил он. – Я предпочел бы вернуться в город ближайшим поездом и выбросить все из головы, но теперь это практически невозможно.

– У меня была звуковая запись разговора моей жены с Джимми Вейлом, отрывисто бросил Данди.

Хикс встретился с его сердитым взглядом.

– Что за звуковая запись?

– Сделанная с помощью сонотела, иначе говоря, электронного подслушивателя. Год назад сыскное агентство по моей просьбе поставило это устройство в кабинете Вейла. У меня были основания полагать, что компания «Репаблик» перехватывает некоторые наши формулы, и я был уверен: если это так, то тут замешан именно Вейл. В течение целого года я не получал никакой информации, во всяком случае такой, за которой охотился. А потом вышел кое на что. – Данди выглядел довольно мрачным. – Получил значительно больше того, на что рассчитывал.

Запись разговора своей жены с Вейлом в его кабинете. Она сказала, что надеется, он останется доволен тем, что она принесла ему. А он ответил, что так оно и будет, если это окажется чем-то вроде карботена. Проклятый плут. В 1938 году мы разработали один состав и уже хотели его запатентовать, но выяснилось, что патент уже взяла компания «Репаблик» на совершенно идентичный продукт и технологию изготовления. Они назвали это вещество карботеном и теперь заработают на нем миллионы.

– Когда это было? Этот разговор?

– Пятого сентября. С тех пор прошло ровно две недели.

– И вы уверены, что голос принадлежал именно вашей жене?

– Этот голос я слышу уже двадцать пять лет.

Хикс кивнул:

– Достаточно долго. Как выглядит эта звукографическая пластинка?

– Это круглая пластинка, вроде аудиодисков. – Данди указал на стопку дисков на столе. – Их изготавливают из одного из наших пластиков. Этим я тут и занимался, искал ту запись…

Хикс покачал головой.

– Давайте возвратимся немного назад. Где и когда вы последний раз видели эту пластинку?

– Я видел ее всего один раз. В моем офисе, в комнате для испытаний. Я подумал: а вдруг я взял ее…

– Когда это было?

– Во вторник. Неделю назад.

– Но вы сказали, что разговор происходил пятого, а прошлый вторник падает на десятое.

– Ну и что? – Голос Данди отнюдь не стал дружелюбнее. – Я оплатил чертову дюжину таких записей в кабинете Вейла, и все впустую, гак что потерял к ним всякий интерес. Уложил их в коробки, которые стоят в комнате для испытаний, и изредка прослушивал. Я занимался этим и в тот день после полудня и вдруг услышал голоса моей жены и Вейла. Я был потрясен, буквально потрясен. Я стал прослушивать запись еще раз, и тут как раз кто-то вошел. Я остановил запись, снял пластинку и поставил ее в самый конец коробки. Потом зашли другие сотрудники. У нас было намечено совещание. Среди других вопросов мы собирались обсудить и различные типы веществ для производства того самого пластика, из которого сделаны эти пластинки. Мы продаем его для различных видов звукового воспроизводства. На совещание приехали сотрудники из Бриджпорта, с фабрики. Я побыл какое-то время – столько, сколько смог выдержать, потом вынул из коробки пластинку, ту, что положил с самого края, отнес ее в кабинет и запер на ключ в своем письменном столе. Пошел домой, и… тогда-то и состоялся мой разговор с женой.

– Почему вы не взяли пластинку с собой?

– Сам не знаю, – с горечью признался Данди. – Мне не хотелось слушать эту чертову запись у себя дома. Слуги… да и вообще это дела производственные. Моя жена все отрицала…

– Это мне известно.

– Очень хорошо. Эту ночь я провел в гостинице.

На следующий день предложил жене…

– И это мне известно. Она должна была приехать к вам в офис к четырем часам и ознакомиться с доказательствами, в три вы позвонили ей и сказали, чтобы она не приезжала.

– Да. Потому что я достал пластинку из письменного стола, пошел в комнату для испытаний, включил проигрыватель, но запись оказалась не той.

Я решил, что после меня кто-то еще поставил пластинку с того же края коробки, хотя я все время поглядывал на нее. После совещания его участники забрали все записи, часть из них отвезли на фабрику, а часть сюда, в лабораторию. Я распорядился, чтобы мне вернули все записи с пометкой «Дж. В.».

– «Дж. В.» означает Джимми Вейл?

– Да, так помечали их люди Шарона – «Дж. В.» и дата карандашом. На этом пластике можно писать и карандашом, и чернилами! Мне прислали обратно все пластинки, я их прослушал, но нужной среди них не оказалось.

– Совпадало ли число пластинок «Дж. В.», помеченных пятым сентября, с их первоначальным количеством?

– Не знаю, я их не пересчитывал.

– А Шарон регистрировал количество передаваемых вам пластинок?

– Нет. Его люди оплачиваются поденно, а не в зависимости от числа записей.

– Слышат ли они сами звуки – разговоры, – когда ведется запись?

– Нет. Это делается таким образом…

– Технические детали я не пойму. Прослушивает ли Шарон пластинки перед тем, как отправить их вам?

– Нет.

Значит, никто, кроме вас, не слышал той записи?

– Думаю, что никто. Надеюсь на это. Но я прослушал ее.

– Понятное дело, я знаю, что вы ее прослушали.

И вы продолжали свои поиски?

– Продолжал. И на фабрике, и здесь. Тут в запасниках скопились тысячи этих записей, десятки тысяч, но с пометками «Дж. В.» больше не было обнаружено. Поэтому я…

Неожиданно Данди замолчал.

Хикс кивнул:

– Поэтому вы здесь и проверяете каждую пластинку, независимо от того, как она помечена.

Подозреваете, что кто-то преднамеренно изменил метку.

– Ничего я не подозреваю, – огрызнулся Данди. – Просто хочу отыскать эту запись.

– И я тоже, – сочувственно подхватил Хикс. – За это мне заплатили двести долларов. А Брегер и ваш сын присутствовали на том совещании?

– Они… – Данди ощетинился. – Мой сын… – проговорил он и замолчал, будто закончил фразу.

Возможно, он и договорил бы ее, но Хикс неожиданно отвел от него глаза и сосредоточенно уставился в окно. Следуя за его взглядом, Данди тоже повернул голову и увидел Хитер Глэдд, которая торопливо пересекала луг. Это был не бег, а быстрое шарканье неуклюжими, заплетающимися ногами. То, как она спешила, говорило о крайней срочности ее дела. На гравийной дороге перед домом она споткнулась и едва не упала, но удержалась на ногах, подбежала к двери и ворвалась в помещение.

Хитер Глэдд запыхалась, но, как ни странно, ее лицо, которое должно было бы раскраснеться от бега, выглядело бледным как полотно, если не считать черного подтека от уголка глаза ко рту.

Данди окликнул ее, но она, не обращая на него внимания, раскрыла кожаную дамскую сумочку, покопалась в ней и что-то извлекла оттуда. «Что-то» оказалось десятидолларовой купюрой. В развернутом виде она протянула ее Хиксу со словами:

– Это задаток. Мне надо с вами посоветоваться.

Глава 6

Данди повторил то, что уже говорил ей:

– Мы заняты, отправляйтесь в дом.

Хикс тут же поднялся со стула. Вынул из внутреннего кармана пиджака своего новенького коричневого костюма сложенный белый носовой платок, поднял его за кончик, встряхнул, разворачивая, а потом удалил расплывшуюся полоску грязи с лица девушки. Он проделал это совершенно бесстрастно, как будто протирал лобовое стекло в машине.

– Что такое? – спросила Хитер.

– Грязь, а также пара царапин.

– В лесу я упала.

– Фу ты, дьявольщина… – Данди чуть не сплюнул от досады, но тут же замер, углядев что-то в окне.

Хикс и Хитер посмотрели в том же направлении и увидели шестифутового здоровяка в униформе полиции штата – он вышел из леса и теперь широко шагал через луг.

– О! – вырвалось у Хитер. – Я хотела…

Хикс взял ее под руку.

– Пошли, – скомандовал он и скороговоркой обратился к Данди: – Займите его. Отвезите его в своей машине в дом, продолжайте заниматься своими пластиками, скажите ему, что мы отправились по лесной тропинке…

Говоря это, он уже двигался вместе с девушкой к двери во внутренние помещения, туда, где все послеобеденное время ворчал и ревел дракон, и, вопреки протестам Данди, распахнул ее, подтолкнул туда Хитер и захлопнул дверь за собой.

Там он остановился, сделал девушке знак молчать и внимательно осмотрел помещение. Это был длинный и просторный зал; с огромными чанами и печами, множеством рабочих столов и перегонных сосудов, удивительно замысловатых приспособлений, запутанной сетью металлических трубопроводов, похожих на свернувшихся змей, со стенами и полом, покрытыми пластиком, он действительно напоминал логовище драконов.

Его слух с трудом уловил звуки открывшейся и закрывшейся двери, потом до них донеслось едва слышимое бормотание голосов. Со звукоизоляцией здесь было все в порядке.

– Есть задняя дверь? – прошептал Хикс на ухо Хитер.

Она кивнула. Он знаком попросил ее показывать дорогу, и она на цыпочках двинулась вперед, мимо длинного ряда рабочих столов и каталожных шкафов, в торец зала, где была дверь, которую он осторожно открыл, обнаружив за ней, к своему удивлению, еще одну большую комнату – настоящий склад упаковочных коробок и ящиков, а также разнообразных материалов. Он послушно следовал за Хитер по этому лабиринту, а когда они подошли к очередной двери – широкой, из толстого металла, – бесшумно повернул ручку, отвел защелку замка, открыл дверь, пропустил вперед девушку, вышел сам и закрыл дверь за собой.

Они оказались на бетонной погрузочной площадке с задней стороны здания, и он с первого взгляда понял, что с правой стороны до леса не больше двадцати шагов. Он немного подождал, прислушиваясь, не донесется ли звук мотора машины Данди, но ничего не услышал. Они спустились по бетонным ступенькам и углубились в лес. Здесь тропинок не было, кустарник и папоротник образовывали настоящую чащу, но через некоторое время они вышли на открытую поляну с огромным валуном посередине.

– Садитесь, – велел Хикс.

– Я хочу…

– Садитесь.

Она примостилась на краю валуна. На ее правой скуле виднелись две длинные тонкие царапины; ранее покрытые грязью, теперь они отчетливо проступали на бледном лице.

Хикс тоже присел на валун напротив и сказал:

– Лучше положите эти десять баксов в сумочку, как бы они не потерялись.

Девушка посмотрела на купюру, которую все еще сжимала в руке, будто пытаясь понять, что бы это значило.

– Ах да! – воскликнула она. – Это для вас. – Она подняла на него глаза. – Я помню, и в той статье говорилось, что вы любите иногда позволить себе заниматься делом ради самого дела.

Хикс вытащил купюру из ее дрожащих пальцев, поднял с камня сумочку, засунул в нее деньги и положил на прежнее место. Взглянув затем на девушку, он заметил, что она зажмурилась.

– Что же, по-вашему, я должен сделать? – спросил он ее.

Хитер ответила не сразу. Помолчав, она произнесла потухшим, глухим голосом:

– Я вдруг увидела ее. Как она лежала. И ее голову… Я закрыла глаза, и мне представилось все, будто наяву.

– Понятно, – сказал Хикс. – Зрелище было не из приятных. Как же, по вашему мнению, я должен поступить?

– Но ведь кто-то это сделал, верно?

– Верно, кто-то ее убил.

– Но не Джордж. – Ее глаза расширились. – Это не Джордж. Он сказал, что не убивал ее. Он только что появился… Миссис Пауэлл сообщила ему, что моя сестра, как ей кажется, на террасе. Там он ее и нашел…

– Вы сказали, он только что появился?

– Да, приехал на своей машине.

– Все равно. – Хикс покачал головой. – Хотите, заключим сделку? Вы – со мной, я – с вами? Когда Данди вошел тогда в кабинет и увидел меня, он решил разыграть сцену. Если вас спросят об этом, то можете забыть, что он выставил меня оттуда. Просто скажите, что он хотел поговорить с Брегером без посторонних, поэтому я вышел на улицу. Это мелкая деталь, но если вы так сделаете, я забуду о том, что вы плакали, когда я увидел вас впервые, а также о том, что вы говорили мне на мостике. Не это ли вы имели в виду, когда давали мне задаток?

Хитер вытаращила на него глаза.

– Как вы догадались?

– Это же совершенно очевидно. Что еще вы хотели?

– Больше ничего.

– Нет, должно быть что-то еще. – Хикс пристально посмотрел на нее, в его взгляде читалось неодобрение. – Понятно, что вы убиты горем, но будет только хуже, если вы попытаетесь утаить, какая началась катавасия из-за чувств Джорджа. Например, там, на мостике, вы начали мне рассказывать, что он сделал в понедельник вечером, но прерывали свой рассказ. Так что же он сделал? Позвонил вам?

– Нет. – Она попыталась проглотить подступивший к горлу комок. – Он приехал сюда и разговаривал со мной.

– Кто-нибудь его видел?

– Да, миссис Пауэлл и Росс Данди… думаю, и миссис Брегер тоже. Но не уверена.

– Тогда вы не сможете скрыть того факта, что он приезжал сюда. Или вы уже успели солгать?

Она покачала головой:

– Ни о чем таком они меня не спрашивали. Да и вообще мало чем интересовались.

– Будьте уверены, до своего отъезда они успеют все из вас вытряхнуть. Вы договорились с Джорджем о том, что будете говорить насчет его приезда сюда в понедельник вечером?

– Конечно нет. Разве у меня была такая возможность? Сначала – вы же видели, в каком он был состоянии, а потом нагрянули они, доктор и полицейские…

– Тогда не делайте глупостей. Речь идет об очень серьезных вещах. Неужели вы не понимаете, что вашу сестру убили?

– Да, я не должна была… – Неожиданно она встала и вскинула голову. – Простите, – сказала она. – Я не должна была… – И пошла прочь.

Хикс в два шага нагнал ее, взял за руку и повел обратно.

– Посидите здесь и подумайте, что вам делать, – сердито посоветовал он. – Или скажите, кто будет все решать за вас. У вас есть адвокат?

– Нет.

– Где ваши родители?

– Умерли.

– Брат?

– Нет.

– Жених?

– Тоже нет.

– Сколько у вас денег?

– Три сотни и двенадцать долларов в банке «Постал сайвингс».

– Бог мой. – Хикс свирепо смотрел на нее. – Что вы выкинули там, в доме? Удрали и скрылись в лесу?

– Я не удирала. – Ее голос больше не был напряженным, теперь она говорила гораздо свободнее. – Мне не разрешили остаться на террасе, и я ушла в дом. Один из полицейских разговаривал с Джорджем, а другой с миссис Пауэлл и Россом Данди. Подошел мистер Брегер и хотел о чем-то меня спросить, но я просто не могла разговаривать и поднялась в свою комнату, но решила повидаться с вами, спустилась вниз и вышла через заднюю дверь…

Она замолчала, повернула голову и прислушалась.

Со стороны лаборатории донесся шум мотора. Сначала совсем слабый, он постепенно усиливался, а когда послышалось шуршание колес по гравию, шум стал особенно громким, машина выкатила на открытую местность, и они мельком увидели ее.

Возможно, этот парень прикатил за мной и Данди, – заметил Хикс, – но если ему нужны вы, через минуту они начнут вас звать. Конечно, сегодня вы можете их поманежить, прикинуться убитой горем, но рано или поздно вам придется заговорить.

Хитер облизала губы, дрожащий кончик языка застыл на губе. Потом он исчез во рту, и девушка произнесла:

– Так она была убита?

– Да.

– Убита!

– Именно. Относительно того, что вы рассказали мне на мостике, это правда? Я имею в виду насчет эмоций Джорджа. Вы уверены, что тоже не влюбились в него?

– Конечно уверена. Все это не так.

– Что не так?

– Джордж этого не делал. Я знаю, он не виноват, но я думаю о Марте. – Ее губы задрожали, когда она произнесла это имя, и она смолкла, чтобы унять дрожь. – Вероятно, я думаю также и о себе, но в любом случае Марта не пожелала бы.

Она закрыла лицо руками.

Хикс молча смотрел на нее, потом покачал головой.

– Одно несомненно, – заявил он. – Копы отнесутся к Джорджу с пристрастием, независимо от того, когда он приехал. Он вполне мог… Вы слушаете меня?

Она кивнула, не открывая лица.

– Он мог приехать дважды, и первый раз даже не постучавшись. Советую вам возвратиться в дом, подняться в свою комнату и принять скорбный вид. Впрочем, он у вас такой и есть. Я – хороший адвокат.

Возможно, лучший из всех изгнанных из ассоциации юристов. У них нет законного права требовать от вас какую-либо информацию, но отмалчиваться тоже глупо. Утро вечера мудренее, возможно, завтра утром вы будете в лучшей форме и сможете противостоять им.

Можете не сомневаться, они уже знают о приезде Джорджа в понедельник вечером – его ведь видели Росс Данди и миссис Пауэлл, – а когда они спросят вас, зачем он приезжал, скажите, что предпочитаете не говорить об этом. Тут они просто накинутся на вас, но не теряйте головы, будьте вежливы, а главное – ничего не придумывайте, иначе они скрутят вас в тугой узел. Если вам представится случай увидеться с Джорджем наедине, не пытайтесь сочинять никаких историй.

Бесполезное занятие. Между прочим, вы, случайно, не знаете, была ли знакома ваша сестра с человеком по фамилии Вейл? С Джеймсом Вейлом? Или Джимми Вейлом?

Хитер отрицательно покачала головой.

– Уверены? – настойчиво спросил Хикс. – Она никогда не упоминала его имени? Это может быть очень важно.

Хитер подняла голову. Лицо ее было бледнее прежнего.

– Никогда.

– А Брегер или кто-либо из Данди знают вашу сестру?

– Откуда? Она же была в Европе.

– Она уехала в Европу всего год назад. Неужели она ни разу не приезжала сюда, чтобы повидаться с вами?

– Всего один раз, нет… два раза. Я работаю здесь немногим больше года. Чаще я ездила в город, а не она приезжала сюда.

– А во время своих наездов в Катону она не могла познакомиться с Брегером или Россом Данди?

– Мистера Данди здесь тогда не было. Он приехал в июне, всего три месяца назад. А мистер Брегер… уверена, оба раза он отсутствовал. По вечерам он часто уезжает в город, чтобы обсудить дела с мистером Данди-старшим.

– Встречались ли вы когда-либо с миссис Данди, женой Данди-старшего?

– Никогда.

– Приходилось ли вам разговаривать с ней по телефону?

– Нет, не приходилось. И мне непонятно, чем, по вашему мнению, вы сейчас занимаетесь. Конечно, может быть, вы думаете, что мне нужно потренироваться, как отвечать на вопросы, но я полагаю…

– Считайте это передачей практических навыков, – согласился Хикс. – Но вы, кажется, убеждены, что Купер не делал этого. Но тогда кто же?

Остаются только миссис Пауэлл и двое Данди. Вы не можете включать в этот перечень себя, меня и Брегера, потому что мы все были в лаборатории.

Если только кто-то прокрался с дороги, а потом так же незаметно улизнул обратно. Чем занималась ваша сестра до замужества?

– Была актрисой. Возможно, вы слышали о ней.

– Я не большой знаток актрис.

– Она подавала надежды. Звездой не была, но могла стать. Да что теперь говорить… Она пожертвовала своей карьерой ради него… – Подбородок Хитер начал вздрагивать, и она сжала его рукой.

– Была ли она знакома с кем-нибудь из компании Данди или из компании «Репаблик продактс»?

Хоть с кем-нибудь?

– Мне об этом неизвестно. Но я уверена, что она никого не знала, потому что мне были известны все ее знакомые. В то время я работала в Нью-Йорке.

Еще тогда Джордж начал валять дурака, и мне пришлось искать работу за городом – я решила, что так будет лучше. А потом мне здесь понравилось, да и платили неплохо…

– Ну что же, – Хикс поднялся, – пора нам объявиться. По крайней мере мне. А вы отправляйтесь в свою комнату.

При этих словах ее всю передернуло.

– Ненавижу теперь этот дом. Я побуду здесь еще немного.

Он пристально посмотрел на нее.

– А как вы себя чувствуете?

– Нормально.

– Вы не собираетесь что-нибудь выкинуть, например удрать отсюда?

– Конечно нет.

– О'кей. Смогу я отсюда выйти напрямик к тропинке?

– Лучше идите вдоль дороги.

Хикс дошел до кустарника, который тут же сомкнулся за ним. Шум раздвигаемых ветвей становился все слабее, потом неожиданно совсем стих, сменившись едва уловимым хрустом гравия под его ногами. Вскоре смолкли и эти звуки. Хитер долго сидела неподвижно, затем голова ее медленно склонилась так, что подбородок коснулся груди, глаза закрылись, и она опять замерла.

Вдруг ее голова дернулась, глаза испуганно раскрылись. Какой-то шум в кустарнике…

«До чего же я глупая, – подумала она, – просто он решил вернуться». Но шум нарастал, и доносился он совсем с другой стороны. Она соскользнула с камня и стояла, напряженно вглядываясь в том направлении.

«Я боюсь, – окончательно поняла она. – Но это смешно. Бояться абсолютно нечего, однако я боюсь.

Я паникерша, я…» Потом так же неожиданно страх отпустил ее – она увидела и узнала человека, который пробирался через кустарник, доходивший ему до плеч.

На поляне появился Росс Данди, обогнул валун и подошел к ней. Он сбросил с себя грязный белый комбинезон, но мешковатые серые брюки и серый свитер не сделали его более элегантным. Шляпы на нем не было, и прядь его мягких каштановых волос нависла над глазом, но он не замечал этого. Остановившись в шести шагах от Хитер, Росс безмолвно уставился на нее.

– Я здесь одна, – сказала Хитер.

Оба, кажется, даже не осознали бессмысленности сказанного. Но то, что произнес Росс, вполне соответствовало этой фразе.

– Простите меня, – извинился он, сделал шаг в ее сторону и опять остановился. – Я искал вас. Отец сказал, что вы пошли к дому. Я услышал голоса и увидел вас, но не хотел мешать. Подождал, пока он ушел… Кто этот парень?

– Если не хотели мешать, то и не мешайте.

Щеки молодого человека вспыхнули, но если он и возмутился, то выражение его глубоких спокойных глаз не изменилось.

– Послушайте, – запротестовал он, – вы вполне могли бы забыть о том, что я вам не нравлюсь, хотя бы на время. Такие мелочи сейчас… Что вам известно об этом Хиксе? Вы ведь никогда его раньше не видели. Возможно, он…

– Я никогда не говорила, что вы мне не нравитесь… Ах, уходите!

Росс присел на то место, где недавно сидел Хикс, и твердо сказал:

– И не подумаю.

– Тогда уйду я.

– Прекрасно, я уйду вместе с вами.

Последовало неловкое молчание. Хитер закрыла глаза, а Росс сидел и глядел на нее, сложив руки, пока краска не сошла с его щек. Наконец он нарушил тишину.

– Хотя при сложившихся обстоятельствах это и не имеет особого значения, – церемонно произнес он, – но вы действительно говорили, что я вам не нравлюсь.

Я слышал, как вы сказали это миссис Пауэлл. Но все же я имею право выразить вам сочувствие в связи с гибелью вашей сестры – я хочу сказать, мне очень жаль, и если я смогу быть вам чем-нибудь полезен, то, если вы позволите…

Он замолчал.

Вскоре Хитер открыла глаза и произнесла:

– Спасибо.

– Пожалуйста. Кроме того, как товарищ по работе и человек, проживающий с вами в одном доме, я вправе позаботиться о том, чтобы с вами не случилось то, что произошло с вашей сестрой. Откуда мне знать, что преступление совершил не этот парень? Во всяком случае, я не собираюсь оставлять вас одну здесь, в этой лесной чаще, а если вы куда-то пойдете, то я последую за вами. Мне жаль, если вам это кажется назойливым.

Возможно, вы забыли свои слова, сказанные миссис Пауэлл, – что я вам не нравлюсь. Это было с месяц назад, вечером, на передней террасе. – Он разжал руки и как бы отмахнулся от неприятной мысли. – Да вы и без этого довольно ясно дали понять, как ко мне относитесь.

Хитер ничего не ответила. Она сидела опустив плечи, совершенно расслабившись, и невидящим взглядом смотрела на бурундучка, примостившегося на краю бревна. Росс не спускал с нее глаз.

Он опять нарушил молчание:

– Поскольку я уж здесь и ничем не могу вам помочь – а если бы и мог, то вы бы мне не позволили, – попытаюсь заняться собственными неприятностями. Мне неловко спрашивать вас, но приходится. Как ни унизительно об этом говорить, но у меня нет выхода. Я потерял пластинку со звукозаписью.

Он сделал паузу. Хитер не проронила ни слова и не шелохнулась.

– Я вынужден спросить вас об этом, – продолжал он, – потому что это важно. Не знаете ли вы, где ее можно найти? Не исключено, что она попала в одну из коробок, которые я передал вам из лаборатории, и лежит среди других записей. Когда вы их проигрывали, не наткнулись ли случайно на одну такую… ну, особенную?