Текст книги "Коранические сказания"

Всякий, кто напьется воды, не от меня!

После принятия на себя руководства израильтянами Талут быстро подготовил к сражению с врагами большое войско. Прежде чем достигнуть поля битвы, войско должно было пересечь жаркую и знойную пустыню.

Солдаты прошли небольшое расстояние. Солнце все больше нагревало воздух, и через некоторое время запасы воды иссякли.

Для испытания и проверки воинов Талут по указанию Божьему сказал: «Вскоре на нашем пути появится река. О люди! Господь посредством этой реки испытывает вас. Те, кто выпьет этой воды и напьется, не от меня, кроме тех, кто отопьет лишь немного».

Войско постепенно приближалось к большой реке. Израильтяне, завидев воду, прибавили шагу.

Чистая питьевая вода манила их к себе. «Пить! Выпьем столько, что насытимся. Предстоит еще долгий путь по жгучей пустыне. Мы должны набраться сил, дабы пройти остаток пути, не мучаясь жаждой».

Они дошли до воды, легли на землю, словно прилипнув грудью и животами к влажному песку русла реки. Глаза приковались к волнам, ладони приклеились друг к другу, образовав чашу, а высохшие и жаждущие губы жадно тянули из них воду.

Талут стоял на своем месте и смотрел на воинов, как спешно они пьют. Состязание – кто больше выпьет! И лишь некоторые не ослушались его. Они немного выпили и поднялись. Талут понял, что войско его в большинстве своем состоит из безвольных и ненадежных людей; благочестивых же в нем мало. Поэтому он отпустил это недисциплинированное и непокорное большинство и продолжил свой путь с горсткой набожных людей.

Ближе к полю боя небольшое войско Талута увидело великое множество врагов.

Какое-либо количественное сравнение между ними было неуместно. Некоторые особо перепуганные подошли к Талуту и сказали: «Мы не можем вести бой с этим могучим войском».

В ответ этим людям другие, обладавшие сильной верой, воскликнули: «Мы не боимся множества вражеских воинов и нашей малочисленности».

Затем, смотря на Талута, они сказали: «Приказывай сделать то, что считаешь нужным. По милосердию Бога мы с нашей малостью будем воевать с ними и победим».

Вскоре зазвучал сигнал к началу боя.

Некто из вражеского стана выступил на поле битвы, назвался и похвалил себя: «Я – Джалут[11]11
  Джалут – библ.: Голиаф (прим. ред.)


[Закрыть]. Есть ли кто-нибудь, способный сразиться со мной?»

Громоподобный голос Джалута заставил сердца содрогнуться, и никто из израильского войска не осмелился выйти на поле боя. Тем временем на схватку поспешил юноша, ученый и искусный в стрельбе из пращи. Он метнул камень, попав прямо в лоб Джалута. Тот, вызывая ужас и удивление своего войска, упал на землю и тотчас же испустил дух.

Воины Талута, увидев эту сцену, снова обрели свой боевой дух и криками показали готовность к бою. С другой стороны, вражеское войско, потерявшее своего лучшего богатыря, было охвачено необыкновенным страхом и ужасом, вследствие чего не смогло устоять и обратилось в бегство.

Человек, воскресший через сто лет после смерти

Некто, находясь в путешествии и имея при себе определенное количество воды и пищи, проезжал мимо селения. Селение то было ужасным образом разрушено и опустошено. Повсюду на глаза попадались истлевшие останки людей и животных. Таинственная тишина царила над его развалинами.

Путник, увидел столь ужасную и ошеломляющую картину, поразился и сказал: «Как Господь воскресит этих мертвецов?»

И тогда Бог забрал его душу.

Прошло очень много лет, пока, наконец, Божественная воля не решила оживить его. Тогда Всемогущий спросил у него: «Как долго ты находился в этой пустыне?»

Человек подумал, что немного времени оставался в том селении, а потому ответил: «Один день. А может, и меньше дня».

Господь сказал ему: «Ты был тут сто лет! Теперь посмотри на свою еду и воду!»

Путник посмотрел и с крайним удивлением заметил, что еда его все так же свежа.

Он еще раздумывал об этом, когда Господь вновь обратился к нему: «Посмотри на животное, на котором ты сидел!»

Поблизости он увидел истлевшие кости и сразу же заметил, что кости эти принадлежат его ослу.

Потом Всемогущий изволил сказать: «Смотри, как Мы соберем рассеянные части этого животного и оживим его».

Путник, увидев это зрелище, сказал: «Я знаю, что Господь может сделать все. Теперь я успокоился, и вопрос воскрешения мертвых обрел для меня зримую форму».

Толкователи полагают, что этот путник был одним из Божьих пророков (Узейр[12]12
  Узейр – библ.: Ездра (прим. ред.)


[Закрыть]), и слова его исходили не из отрицания и сомнения, но были следствием удивления.

Как родилась Марьям (А)

Жили две сестры – Ханэ и Ашйа, первая из которых вышла замуж за мужчину с именем Имран.

Имран был из знаменитых людей народа израильского. Некоторые также полагают, что он был Пророком.

Со времени женитьбы Ханэ и Имрана прошли годы. Но детей у них не было. Однажды Ханэ сидела под деревом. Она увидела птицу, кормившую своих птенцов. Материнская забота птицы разожгла в ее сердце любовь к детям, и она от чистого сердца попросила у Господа ребенка.

Прошло немного времени, и ее искренняя мольба была удовлетворена.

Поняв, что имеет во чреве ребенка и предполагая, что это будет мальчик, она дала клятву, что отправит его на служение в Дом Божий.[13]13
  Дом Божий – Иерусалимский Храм (прим. ред.)


[Закрыть]

Родив, она увидела, что младенец – девочка, и встревожилась. Причина ее беспокойства и волнения заключалась в том, что в те времена служители Божьего Дома, Байт уль-Мукаддаса, выбирались из мальчиков, и не было принято избирать для этого девушек. Она с волнением произнесла: «Господи! Я родила девочку, и Ты знаешь, что мальчик и девочка не равны для той цели, о которой я дала обет. Девочка не сможет совершать те обязанности так, как мальчик».

Следует также отметить, что отец Марьям (А), Имран, покинул этот мир раньше своей дочери. Мать Марьям (А) привела дочь в Байт уль-Мукаддас и попросила иудейских мудрецов и богословов, чтобы кто-либо из них взял на себя опекунство над нею.

Между ними разгорелся спор, ибо все хотели удостоиться чести опекунствовать над Марьям (А). В конце концов эту миссию принял на себя Закарийа (А), муж тети Марьям (А) по матери.

Марьям (А) выросла под опекунством Закарии (А) и настолько была погружена в служение и поклонение Богу, что в возрасте девяти лет днями постилась, а ночами совершала молитвы. Когда Закарийа (А) бывал у молельни Марьям (А), приходя проведать ее, то видел рядом особые яства и дивился этому. Однажды он спросил: «Откуда ты принесла эту еду?»

В ответ Марьям (А) сказала: «Это послано Богом. Он дает безмерные блага всякому, кому пожелает».

Как Ибрахим (А) доказал единство Бога

Однажды, когда спустилась темная завеса ночи, перед глазами Ибрахима[14]14
  Ибрахим – библ.: Авраам (прим. ред.)


[Закрыть] (А) появилась звезда. Он воскликнул: «Это мой Господь!» Но жизнь звезды была очень коротка. Она постепенно поблекла и, наконец, исчезла.

Ибрахим (А) снова приковал взгляд к небосводу: на этот раз на небе появился серебрянный диск Луны со своим радующим взор сиянием. Увидев Луну, он сказал: «Итак, Луна является моим Творцом!»

Прошло несколько часов. По прошествии короткого отрезка времени Луну постигла участь той звезды. С завершением ночи на горизонте с Востока взошло Солнце и распространило свой нежный и живительный свет, подобно куску золота, на гору, степь и пустыню.

Как только страждущие истины глаза Ибрахима (А) узрели ослепляющий свет Солнца, он сказал: «Это мой Бог! Оно больше и ярче всего».

Прошло несколько часов. Но дневной свет тоже долго не продолжил свое существование и под натиском темноты понемногу потерял мощь и силу, и Солнце утонуло в пасти призрачной ночи.

Настало время Ибрахиму (А) произнести последние слова и сделать вывод из своих предыдущих речей, дабы поправить себя таким образом: «Я презираю всех этих фальшивых богов, которых вы сравниваете с Господом. Я обращаю свое лицо к Тому, Кто создал небеса и землю и в этой своей вере не допускаю и малейшего язычества. Я – последователь чистого Единобожия, и я не являюсь язычником».

Воду надо очищать в источнике

Муса (А) с получением послания от Бога двинулся ко дворцу Фараона. Фараон силой и хитростью заставлял народ повиноваться себе и сделал так, что люди без его разрешения не принимали ни одного решения.

Планом Мусы (А) было спасение израильтян из лап Фараона, и на основании вышесказанного это дело оказалось невозможно без разговора с ним самим. Ведь известная пословица гласит: «Воду всегда надо очищать в источнике».

Во время своей встречи с Фараоном Муса (А) сказал: «О, Фараон! Я являюсь посланником Создателя миров».

Затем он произнес другую речь и потребовал у Фараона, чтобы тот подчинился Господу. Но Фараон и его приспешники хотели доказательства того, что Муса (А) говорит эти слова от Господа.

Тогда Муса (А) бросил свой посох на землю, и тот сразу же превратился в большую змею.

Присутствующих охватил ужас, и все они растерялись. И тут они увидели руку Мусы (А): она была очень бела и сильно сверкала.

После окончания того собрания Фараон немедленно организовал совещание с вельможами своей страны, которым сказал: «Что вы думаете о Мусе, и каково ваше мнение?»

Окружавшие, не зная сути дела Мусы (А), ответили: «Не торопись в отношении Мусы и его брата Харуна[15]15
  Харун – библ.: Аарон (прим. ред.)


[Закрыть] и не принимай пока какого-либо решения. Но прикажи своим служителям – пусть направятся в различные города и пригласят всех опытных и умелых колдунов».

Фараон отдал своим глашатаям соответствующий приказ.

Колдуны, после собрания во дворце Фараона, провели с ним беседы.

Фараон дал им слово, что если они одержат победу над Мусой (А), он подарит им несметное богатство и удостоит хорошего положения в своем дворце. Колдуны попросили отсрочку, дабы подготовить себя к сражению с Мусой (А), и Фараон согласился.

Наконец, был назначен день для состязания Мусы (А) с колдунами, и весь народ был приглашен на это зрелище для судейства.

Арена для сражения

В назначенный день колдуны подготовились к своему делу. С ними были веревки и некоторое количество посохов. Возможно, эти веревки и посохи были пропитаны специальными химическими веществами, превращавшимися под воздействием солнечного света в инертные газы и приводившие эти бесполезные веревки и посохи в движение.

Солнце сияло на голубом небе, следя за необыкновенным зрелищем.

Картина была удивительная: Муса (А) и его брат Харун (А) находились перед множеством волшебников и огромной толпой людей, большинство из которых являлись приверженцами последних. Глава колдунов, уверенный в своей победе, призвал толпу к тишине и спросил у Мусы (А): «Приступаешь ли ты к своему делу, или нам начать?».

Муса (А) спокойно молвил в ответ: «Начните вы».

Глава колдунов подал специальный знак, и маги бросили свои веревки и посохи на середину площади. Тысячи маленьких и больших змей, вертясь и перевиваясь друг с другом, закрасовались перед присутствующими.

Сразу же сильный страх запал в сердца людей, и они непроизвольно попятились назад.

Множество колдунов, каждый из которых мог с помощью хитрости и чар обмануть людей и ввести их в заблуждение, внезапно создали такое зрелище, что даже Муса (А) немного испугался.

Зрители, наблюдающие представшую перед их взорами сцену, пришли в волнение; возгласы и крики радости доносились со всех сторон. Фараон и окружение удовлетворенно улыбались, блеск радости сиял в их глазах. Но это удовлетворение Фараона и его приближенных длилось не очень долго. Мусе (А) пришло Божественное откровение, и было указано: «Брось свой посох!»

Муса (А) бросил посох, и неожиданно сцена полностью переменилась. Лица побледнели. Фараон и его друзья пришли в дрожь. Посох Мусы (А) превратился в большую змею, глотавшую змей волшебников. Змея эта в несколько мгновений пожрала всех фальшивых змей и повернула голову в сторону Фараона и его придворных, словно ожидая приказа Мусы (А) напасть на них.

Необыкновенный шум поднялся среди народа. Некоторые были до такой степени перепуганы, что обратились в бегство. Другие вопили и произносили бессмысленные фразы. Были и такие, которые от сильного испуга потеряли сознание и упали среди других.

Фараон и окружавшие его люди, со страхом и волнением наблюдавшие эту сцену, были погружены в размышление. Будущее казалось им неясным и мрачным. Несколько вельмож, находившиеся при Фараоне, знали, что должны найти выход из положения. Но в этот миг никто из них не имел верных мыслей и соображений.

Фараон знал, что по различным причинам не может нанести Мусе (А) вреда. Поэтому он подумал, что надо принудить других найти выход из положения. Он увидел, что после созерцания триумфа колдуны разом отказались от своих пустых и ошибочных методов, уверовав в Единого Бога. Поэтому ему пришло в голову, что им и надо отомстить. Все так же содрогаясь от раздражения, он обратился к ним: «Вы принимаете веру Мусы до того, как я разрешил вам?»

Затем, для скорейшего достижения своей цели, он обвинил их и сказал: «Это – план, который вы задумали, дабы совратить людей с пути».

Колдуны, понимающие разницу между своим профессиональным мастерством и действием, проистекающим из божественной силы Мусы (А), воспротивились Фараону, и тот, с каждым мигом все более приходя в ярость, громким голосом пригрозил им: «Клянусь, что отрублю ваши руки и ноги крест на крест (правую руку и левую ногу, левую руку и правую ногу), а затем повешу вас всех».

Однако колдуны, поняв, что в случае исполнения угрозы Фараона они падут мученической смертью на пути своей веры, сказали в ответ: «Мы возвращаемся к нашему Господу».

После этих слов они вознесли руки к Богу и сказали: «Господи! Ниспошли нам высшую степень выдержки и стойкости!»

Когда беглецы возвращаются на поле боя

Хунейн – местность близ города Таиф. Во времена Пророка Ислама (С) здесь произошла битва, известная под названием «Хунейнский газават[16]16
  Газават – сражение, в котором принимал участие Пророк Ислама (С) (прим. ред.)


[Закрыть]».

После завоевания мусульманами Мекки большое и сильное племя Гавазн организовало совещание. Главой этого племени был человек по имени Малик бин Ауф. Он сказал людям своего племени: «Ныне Мухаммад покорил Мекку и возымел большую силу. Рано или поздно он придет и уничтожит нас».

Люди племени, услышав слова Малика, некоторое время хранили молчание. Затем они начали потихоньку переговариваться. Каждый говорил с находящимися рядом на эту тему, и более всего были слышны также слова: «Что нам делать?!» Малик бин Ауф, увидев почву для своих замыслов подготовленной, призвал их к тишине и сказал: «О, народ племени Гавазн! Остается лишь один единственный путь». Толпа крикнула в один голос: «Что ты предлагаешь, о Малик?»

Малик провел рукой по лбу и окинул взглядом всех собравшихся, будто желая подольше держать толпу в ожидании и готовности услышать его слова. Наконец, увидев, что над толпой воцарилась тишина, он произнес: «Прежде, чем Мухаммад придет в эти места для сражения с нами, мы должны проявить расторопность и подготовить к битве войско».

Весть о подготовке сильного племени Гавазн очень быстро дошла до Пророка (С), и он отдал мусульманам распоряжение выступать к землям этого племени.

Когда племя Гавазн подготовилось к битве, предводители племени собрались у Малика бин Ауфа и привели с собой детей и женщин, а также принесли свое имущество, дабы во время сражения с мусульманами не допустить мыслей об отступлении и бежать в сторону местности под названием Утас.

Пророк (С) приготовил большое знамя и дал его Али (А). Все люди, которые при завоевании Мекки были знаменосцами различных отрядов исламского войска, по указанию Пророка (С) двинулись с тем знаменем в сторону местности Хунейн.

Перед тем, как отдать распоряжение к выступлению, Пророк (С) узнал, что некто имеет большое количество боевых доспехов и послал человека к нему, прося сто единиц доспехов в долг. Сперва тот человек спросил: «Эти доспехи берутся в долг или конфискуются?»

Пророк (С) изволил сказать: «Берутся в долг, и мы гарантируем, что вернем их невредимыми».

Тот человек дал в долг сто единиц доспехов и сам двинулся с Пророком (С).

Большое войско, состоявшее на этот раз из двенадцати тысяч мусульман, отправилось на поле битвы.

Лазутчики известили племя Гавазн о том, что приближается великое войско. Малик бин Ауф, бывший человеком отважным и неустрашимым, приказал людям племени укрыться в расщелинах гор, окрестных ущельях и среди деревьев. Таким образом, он хотел внезапно напасть на исламское войско и уничтожить его. Затем, для укрепления боевого духа своих людей, он произнес: «О, мои друзья! Мухаммад до сего не сталкивался с воинственными людьми, дабы вкусить горечь поражения! Итак, мы готовы уничтожить его!»

Войско Пророка (С) совершило утренний намаз и вместе с Пророком (С) спустилось в долину Хунейн.

Близ Хунейна люди племени Гавазн внезапно выступили из своей засады и со всех сторон обрушили на мусульман град стрел. В первых рядах войска находились новообращенные мусульмане Мекки, которые, увидев подобную сцену, потеряли боевой дух и обратились в бегство. Это послужило причиной нарушения дисциплины, и остальная часть войска, испугавшись, также побежала. Лишь Али (А), бывший знаменосцем войска, и небольшое количество людей противостояли врагу, продолжая битву. В такие опасные мгновения Пророк (С) был в сердцах воинов, и Аббас, дядя Пророка (С), а также несколько других воинов из племени Бану Хашим, которых в общем было не более девяти человек, окружили его, дабы ему не был нанесен вред.

Те, кто был в передних рядах войск, во время отступления и бегства пришли рядом с Пророком (С). Пророк (С) дал указание Аббасу, обладавшему громким и звучным голосом, взобраться на находившуюся поблизости возвышенность и крикнуть мусульманам: «О, мухаджиры[17]17
  Мухаджиры – мусульмане, переселившиеся с Пророком (С) из Мекки в Медину (прим. ред.)


[Закрыть] и ансары[18]18
  Ансары – мусульмане Медины, принявшие мухаджиров (прим. ред.)


[Закрыть]! О, почитатели Корана! О люди, присягнувшие Пророку! Куда вы бежите, бросив Пророка?!»

Некоторые мусульмане услышали голос Аббаса и узрели стойкость Пророка (С). Увидев, как отважно сражается Али (А), не страшась перед врагом, они раскаялись, вернулись на поле боя и, уповая на Бога, со всех сторон обрушились на врага. Эта атака так напугала воинов племени Гавазн, что те рассыпались во все стороны, и исламское войско победило.

Айаты Корана имеют гармоничное звучание!

По словам некоторых толкователей, особая мелодичность фраз и выражений Корана обладает своего рода чудодейственным эффектом. Тому имеются различные свидетельства, в том числе нижеприведенная история, произошедшая с известным мыслителем Сейидом Кутбом.

«Нас было шестеро мусульман, переплывавших на египетском судне, следующем в Нью-Йорк, через Атлантический океан. Среди пассажиров судна числились 120 женщин и мужчин, и кроме нас мусульман среди них не было.

В пятницу мы надумали провести в сердце океана, на корабле, пятничный намаз.

Кроме выполнения обязательных религиозных предписаний мы хотели совершить также доблестный исламский поступок в присутствии одного христианского проповедника. Проповедник этот и на корабле не прекращал действовать согласно своей пропагандистской программе. Он был склонен пропагандировать христианство даже нам, дабы обратить нас в свою веру!

Капитан судна, англичанин, согласился, чтобы мы коллективно совершили намаз на палубе. Он позволил также совершить с нами намаз работникам судна, которые все были из мусульман Африки.

Работники судна очень обрадовались этому событию, ибо впервые на палубе совершался пятничный намаз. Я приступил к произношению проповеди и исполнению обязанностей имама, и интересным было то, что пассажиры-немусульмане собрались вокруг нас и внимательно наблюдали за выполнением этого исламского обряда. После окончания намаза большая группа из них подошла и поздравила нас.

Среди этих людей присутствовала женщина, которая, как мы поняли впоследствии, являлась христианкой и жила ранее в Югославии, откуда эмигрировала, спасаясь из ада коммунистического строя.

Намаз наш произвел на нее необычайное воздействие – до такой степени, что из глаз ее потекли слезы, и она была не в состоянии их сдержать.

Находясь под сильным впечатлением, она говорила на английском, просто и с особой скромностью. В том числе она спросила: “На каком языке разговаривал ваш священник?”

Женщина та думала, что возглавлять молитву обязательно должен священник – духовное лицо, как это делается у христиан. Но мы объяснили ей, что это может совершить любой благочестивый мусульманин, и в конце сказали: “Это был арабский язык”.

Тогда она произнесла: “Хотя я не поняла смысл ни одной из ваших фраз, но явно уразумела, что они имеют необычное звучание.

Кроме того, мое внимание привлекло то, что в проповеди вашего имама были фразы, превосходящие по красоте и изящности остальные. Они имели настолько мелодичное и глубокое звучание, что привели меня в трепет. Несомненно, эти фразы что-то другое. Я думаю, что при произнесении этих фраз ваш имам был исполнен святого духа!”. Мы немного подумали и поняли, что эти фразы – те айаты Корана, которые я произнес во время проповеди и при совершении намаза.

Все это потрясло нас и дало понять, что особенное звучание и мелодичность Корана настолько действенны, что оставляют сильное впечатление даже у человека, не понимающего ни единого слова из его содержания».