Текст книги "Я, он и кто-то третий. Me, he and someone third"

– Я же тебе сказал, что уезжаю по делам, – ответил Ник.

– Так вот какие у тебя дела!? Это та Лиля, о которой я думаю?

– Да, она.

– Это из-за этой сучки ты…

Тут мой друг быстренько ретировался в комнату, не позабыв запереть за собой дверь, чтобы я больше могла уловить не слова из этого разговора. Единственное, что я знаю, что разговор был долгий и на повышенных тонах.

Когда он вернулся, я уже сидела с пустым стаканом и внимательно изучала коробочку зубной пасты.

– Извини, пожалуйста, за все это, – произнес он с акцентом на последнее слово.

– А что, что-то было? Я ничего не заметила, – ответила я, стараясь поскорее уйти от этой неприятной ситуации.

– О, я смотрю, ты тут без меня времени не теряла! – Он, бросил взгляд на мой фужер. – А это не честно! – Он забрал мой бокал. – Надо чтобы мы выпили вместе!

– Ты с ума сошел?! Третий фужер, я УЖЕ пьяная!!! Ты собрался напоить меня до белой горячки?!

– Нет, до потери памяти! – Он улыбнулся. Вместе с ним весело хихикали чертики в его фисташковых глазах.

– Это будет не сложно…

– Давай, повторяй свой тост, и мы вместе выпьем за меня…

– За тебя, подлый искуситель!

– Нет, не так…

– Что не так? Все так! Выпьем!!

Дальнейшие действия в моей памяти не откладывались.

Утро застало нас в гостиничном номере. В одной постели. Я посмотрела направо – увидела его, мирно посапывающего рядом.

«Как в дешевой комедии… бли-и-ин, как болит голова!», подумала я.

Я начала энергично будить моего друга.

– О! С добрым утром, зая!

Я вопросительно – умоляюще посмотрела на него.

– Ага. Спокойно. Без паники. Ничего «такого» не было. Я все помню – это ты пить не умеешь!!!

– А почему же я…

– Не одета? – продолжил он мой вопрос, – ну, по прошлому опыту мы знаем, что это с тобой произошло не в первый раз.

Я бросила на него гневный взгляд.

– Я вот думаю, как ты справляешься с раздеванием без меня… – не обращая внимания на мои знаки угрозы, спросил он.

– Не смешно! – Буркнула я, натягивая юбку.

– Радость моя, ну зачем ты так быстро оделась, – потягиваясь на постели, спросил он.

– А в чем, собственно дело?

– Ну… – переворачиваясь набок, он послал мне воздушный поцелуй

– Чего-о?!

– Такси надо вызвать, вот чего!

– Это еще зачем?

– По февральским морозам я тебя без обуви никуда не пушу!

– А что с ней?

– Она, – доставая что-то из прикроватной тумбочки, – не выдержала темпа твоего веселья!

Когда я обернулась на него, он крутил в руках каблучки от моих сапог.

Он вызвал такси. Очень скоро нам сообщили, что «карета подана». С крыльца до машины меня несли на руках. В общежитии я переоделась и, на той же машине, мы поехали на вокзал – провожать Ника.

По дороге он заинтриговал меня сообщением о том, что летом сообщит мне одну новость, которая меня может не порадовать. И все. Больше не слова, как бы я его не пытала и не строила умоляющую рожицу.

– Ну, это что-то веселое, типа ты не позовешь меня на свою свадьбу; или плохое?

– Не знаю. Я не знаю, как ты к этому отнесешься. Все, это был первый и последний вопрос на эту тему, на которой ты получила ответ.

Весна – экзамены. Июнь – диплом. Четыре месяца, в которые мое любопытство не давало мне уснуть и строило предположения о том, что же мне предстоит услышать.

Не смотря ни на что, я сдала государственные экзамены и защитила диплом на отлично.

И вот, в июле, дипломированным специалистом я вернулась на мою маленькую родину.

– Солнышко, твой друг тебе письмо просил передать, – сообщила мне за праздничным обедом мама.

Я взяла конверт, но решила, что прочитаю его чуть позже, когда останусь с собой наедине. В тот момент наш дом был полон наших друзей – распакуй я конверт сейчас, не нужных вопросов не удалось бы избежать. Про себя я решила, то подобным образом мой друг сообщает мне о том, что нашел новую любовь. Эта версия объясняла то, почему он не смог быть со мной на этом празднике – новое чувство, очевидно, поглотило его с головой.

Два дна, после моего возвращения, мы с мамой готовили грандиозный праздник для всех наших родных, которой был назначен на воскресенье. В субботу вечером все было в состоянии первой готовности, приглашенные подтвердили, что обязательно будут и, наверно, наглаживали костюмы и платья. Только до одного человека я никак не могла дозвониться – до моего родного друга. Мобильный был отключен, а домашний постоянно отвечал мне короткими гудками. «Отложим это дело до завтра», – решила я. Но не утром, ни днем в воскресенье, я так и смогла дозвониться…

За время нашего общения, женская половина моей семьи просто влюбилась в моего друга, и ко мне постоянно подходили тети и сестры с вопросом «А он сегодня придет?» и шушукались о том, какой он милый мальчик. А проходя мимо бабушки, я уловила часть её разговора с одной из моих теток – они пылко обсуждали нашу свадьбу.

«Вот это да!!! Он бы очень удивился такой новости – нас уже женят! Почему же я не могу дозвониться?», – продолжила я свои размышления, – «ну, возможно домашний телефон занят потому, что его сестра залезла в Интернет и не может отвлечься, а сотовый… ну, если у него новая любовь, то, вполне возможно, что он с ней уехал на дачу…», – на этом я и успокоилась.

Целый вечер в нашей квартире произносились различные тосты, звенели бокалы и звучала музыка.

Когда уже ночью я, устало, растянулась на моей постельке и приготовилась засыпать, в мою память вихрем ворвалось письмо, о котором я совершенно забыла в этой кутерьме. Не ожидая подвоха, я быстро распаковала конверт, мой взгляд заскользил по строчкам, выведенным родным подчерком, но вот содержание…

«Лиля, ты, наверно ни разу не задумывалась о том, почему с момента расставания с Машей, у меня не было больше девушек…»

И слова, слова, которые одно за другим вытесняли из меня желание спать желанием разреветься. Он не писал о том, что нашел новую любовь (не внезапно нахлынувшее чувство ревности настигло меня и привело за собой слезы); он не писал о том, что уезжает куда-то навсегда (не чувство потери душило меня до слез); ни о том, что он – болен. Он писал мне лишь о том, что он – гей; что роман с моей подругой подтвердил его догадки о том, кого он может любить. Меня душили слёзы от того, что я – единственная, кто об этом знает «из тех, кто не в этой тусовке». Мне стало страшно, потому, что мне давалось полмесяца на то, чтобы «переварить эту информацию», в течение которых мне запрещалось искать с ним любых встреч и пытаться ему звонить.

И что мне было делать? Да, я проплакала пару часов, поняла, что это ни к чему не приведет – успокоилась. Через пару часов мой разум начал с бешеной скоростью начал генерировать вопросы. Осознав, что все эти вопросы – в пустоту, я прекратила это бесполезное знание. В конце концов, под утро, сон сморил меня.

Когда утром я проснулась, вся информация была мною усвоена, и я знала, что эта новость совершенно не влияет на мое отношение к Нику (он решил, что изменит) и приняла решение мужественно ожидать окончание двухнедельного срока.

Это четырнадцать недель я решила посвятить поиску работы – куй железо, пока горячо!!! Разослав свои резюме по множествам адресов, и побегав по собеседованиям, я устроилась в рекламный отдел одного местного глянцевого журнала.

Через положенные четырнадцать суток он позвонил мне. Разговор был не долгим, от того и грустно. Он спросил меня о моем отношении к нему теперь, я сказала, то без изменений. Он спросил:

– Помнишь, случай на твой день рождения?

– Да.

– Это был мой…

– Я поняла… теперь.

– Он против нашего общения и я решил выбрать любовь, прости…

– Тебе не за что просить прощения. Я понимаю тебя. Только вот, зачем было это письмо и вопросы о моем к тебе отношении?

– Ты сама просила меня не пропадать внезапно. Письмо открыло для тебя всю ситуацию – теперь ты знаешь, что произошло. А вопрос был для того, чтобы я знал, что ты меня не ненавидишь…

– Понятно, значит, теперь я должна сказать тебе «Прощай» и забыть о твоем существовании?

– «Прощай»? это слишком громкое слово. Лучше скажем друг другу «До свидания», а забыть меня – я не уверен, что у тебя это получиться, – он грустно усмехнулся, – как, впрочем, и у меня забыть о твоем существовании. Прости, что причиняю тебе эту обиду…

– Я, правда, не обижена. Ты же знаешь, я всегда и при любых обстоятельствах поддерживаю дорогу любви. Будь счастлив!

– Когда-нибудь встре…

Я положила трубку, не дав ему договорить.

В этот момент я поняла, что наполовину умерла.

Часть 2. Начало

Прошло около года с момента нашего последнего разговора с моим другом.

Первые полгода каждый считал своим долгом успокоить меня, посочувствовать моей размолвке с Ником. Я посчитала, что будет правильно никому не сообщать подробностей всего случившегося, поэтому наслушалась в то время много интересного. Первое и вторе место по абсурдности заняли следующие два мнения:

«Вы две половинки одного целого и обязательно помиритесь».

«Это всего лишь размолвка перед свадьбой. Я уверена, он взял переменку. Чтобы собраться с мыслями сделать тебе предложение».

И никто не понимал, просто не мог понять, какую силу имело мое робкое «нет», произносимое на все уверения в счастливом разрешении этой ситуации.

Потом эта тема всем надоела и меня оставили в покое. Я завела роман, который очень быстро сошел на «нет», и мы расстались хорошими друзьями. Через месяц он женился на подруге детства. А еще я узнала, что Сонька собирается в ближайшее время сделать меня не только тетей, но и крестной!

В один прекрасный сентябрьский день я гуляла по городским торговым центрам, в поисках наряда на предстоящее торжество крещения моего племянника. К вечеру, обегав все магазины, кроме одного, я сидела в кафе и спорила сама с собой о том, ехать или нет в оставшийся торговый центр в поисках наряда моей мечты, или купить тот, голубой который был очень дорог, так что денег на туфли не оставалось. Дело в том, что дорога от остановки до торгового центра пролегала мимо дома моего друга (не бывшего – бывших друзей не бывает!), от перспективы прохождения мимо его дома, у меня сводило желудок. Но алчное желание купить две обновки вместо одной, побило мои страхи, и я отправилась туда, где не была больше года, и где каждый сучок был более чем родной.

Я сошла на знакомой остановке и любимой тропинкой пошла в сторону универмага. Дорожка была действительно очень красива – маленький заасфальтированный путь под арками старых нестриженых кустов боярышника. Казалось, что она больше принадлежит старому английскому парку, где в средние века прятались робкие влюбленные для первого поцелуя, чем современному большому и пыльному городу.

Вела эта романтическая дорожка к удручающему урбанистическому пейзажу – муравейнику из бетонных девятиэтажек (в одной из которых и жил Ник). На выходе из этого средневековья, я тогда задумалась «Гармония на контрасте – возможно ли это?» и, посмотрев вокруг себя, ответила «Безусловно!».

Далее мне следовало перейти дорогу, свернуть налево, пройти по бетонным скобам над трубами с горячей водой вдоль его дома (есть и другие пути, но я всегда ходила там, и теперь, по – привычке, пошла именно им).

Пересекая середину многоэтажки, я услышала за спиной быстрые шаги. Затем где-то чуть подальше, раздался крик: «Стас, нет! Лиля!!!». Я обернулась. Все погасло.

Казалось, что прошло всего мгновенье, между тем как во всем мире выключили свет и тем, что я поняла, что просто зажмурилась и открыла глаза. Я огляделась. Оказалось, что за это мгновение около меня собралось толпа людей. Кто-то плакал. Мужчины в полицейской форме кого-то сажали в машину. Почему-то все казалось размытым. «Наверно, от испуга у меня глаза не могут прийти в себя!», – решила я и еще раз отругала себя за то, что я – слишком впечатлительна, – «эдак ты и до тридцатилетия не доживешь, у тебя инфаркт будет во цвете лет!»

– Извините, а что произошло, – спросила я у проходящего мимо мужчины, но он никак на меня не отреагировал.

С этим же вопросом я обратилась к женщине, бабушке и еще десятку зевак, но на меня не реагировали. «Странные тут люди живут!», – подумала я.

– Я ненавижу тебя, – кричал мой друг с той стороны, где стояла полицейская машина с арестантом.

– Прости меня! – Рыдал в машине его арестованный возлюбленный. – Я сделал это ради нас, ради нашей любви. Она разрушала ее!

– Каким образом, – орал Ник, – по твоей просьбе я перестал с ней общаться! Мы не виделись с ней ГОД! Каким образом она что-то могла разрушать?

– Год, да не было ни одного дня за этот год, чтобы ты не вспоминал о ней! Я не понимаю, почему эта невнятная особа так для тебя важна!

– Извинись, – выдохнул Ник.

– Что?

– Извинись за свои слова, – снова кричал мой друг.

– С чего это я должен извиняться? Я тебя люблю и борюсь за любовь любыми способами…

После этих слов Ник, молча, развернулся и пошел прочь.

– Я люблю тебя! Я тебя всегда буду любить! – Доносилось ему вслед до тех пор, пока к нему не приставили очень сурового вида надсмотрщика.

Я попыталась пробиться в центр всего происходящего (поверьте, я не отношусь к числу людей, которые из окна автобуса долго провожают взглядом любую аварию, случившуюся на их пути) – может, мои показания важны для дела, ведь прозвучало мое имя, да и вообще все произошло на моих глазах. Мои попытки были тщетны, так как люди окружили место происшествия таким плотным кольцом – казалось, что это бетонная стена! Я абсолютно не могла отодвинуть одну персону от другой.

Постепенно зеваки расходилась: мужчины – молча; женщины – ахая; старушки – охая. Тогда мне и представилась долгожданная возможность беспрепятственно подойти к центру событий, и я тут же воспользовалась ею. Не торопясь я приблизилась к чему-то, покрытому белой простыней. «Кого-то убили!!! Какой ужас! Среди бела дня!», – кричала я про себя, – «Мир сошел с ума!!!»

– Я попытался его остановить, но в тот момент он стал невменяем, – донесся до меня знакомый глосс, – Я не знаю, откуда у него пистолет, он мне про него ничего никогда не говорил».

Я повернула голову в ту сторону, откуда доносился голос. Мое сердце бешено заколотилось – перед следователем стоял мой друг и давал показания, тот, в свою очередь кропотливо записывал каждое слово.

– Вы знали убитую?

– Да, я её знаю, извините, знал…

«Вот это да! – подумала я, – на моих глазах убили кого-то из его подруг, причем убийцей тоже был кто-то из его знакомых!». Я почувствовала, что по моей ступне растекалось что-то теплое. Опустив взгляд себе под ноги, обнаружила, что стою в луже крови… чужой крови!

– Ма-ма-чка-а-а, – закричала я и отпрыгнула от неприятного места.

«А вот это уже странно, – подумала я, оглядевшись по сторонам, – я тут ору, как ненормальная, а никто даже не обернулся в мою сторону! Ну, может, те двое поглощены делом, а остальными дела нет до случайной истерички» – успокоила я себя.

Тут порыв ветра откинул уголок простыни у лица. Я посмотрела вниз. Я?!

В этот момент, я поняла, что убита окончательно.

Часть 3. После

Спустилась ночь. Все разошлись. Всё утряслось. Меня, точнее мое тело, унесли. Теперь придется учиться делить эти понятия.

Звездное небо.

– Всем известно, что когда человек умирает, то душа возноситься по прекрасному коридору, туда, где его встречают его прародители и ведут на Страшный суд, – заговорила я сама с собой, – ну, или что-то типа того. Что-то я пока никакого коридора вообще не наблюдаю.

Высоко в небе прошумел самолет. Я проводила его взглядом.

– Летать. Если нет пресловутого коридора, значит ли это, что я стала призраком?

Я вспомнила момент из одного фильма, где говорилось, что для того, чтобы куда-то переместиться, надо просто вообразить себе это место, и тут же окажешься там. Я подумала о квартире моих родителей, сосредоточилась на зале. Мне показалось, что получилось, открыла глаза – все там же. «Первый блин комом!», подумала я и повторила попытку. Я не сдвинулась ни на миллиметр. Попробовала другое место, поближе. Результат тот же. Попробовала просто перенестись к углу дома… ничего. К тому времени наступило утро.

Вскоре я увидела, как по тропинке мимо меня погулять с собакой вышла мама моего друга. «Животные! – обрадовалась я, – животные видят и слышат призраков, надо только привлечь к себе внимание!»

– Мишка! Мишка! – позвала я собаку.

Мой окрик остался без внимания.

– Очень странно, – подумала я, – вспомнила, как же я сразу не догадалась – призраки умеют ходить сквозь стены!!! Вот я это сейчас и попробую!

Я подбежала к стене. Собралась с мыслями и тихонько стала приближать вытянутый указательный палец к стене. Десять сантиметров, пять, три, два, один и мой палец успешно дотронулся до преграды!

– Это уже никуда не годится! – разъяренно прокричала я.

«На сегодня экспериментов хватит. Может, мне надо привыкнуть к новому положению вещей. Подожду до завтра. Может я и не привидение никакое, и уже к вечеру я встречусь с предками? А пока я, пожалуй, просто прогуляюсь пешочком, как все нормальные живые люди!» – от последних слов мне стало не по себе.

Я решила дойти до торгового центра, у которого вчера я так и не очутилась. Но тут меня ждал очередной «сюрприз» – невидимая прямая, как бы проведенная от торцевой стены дома, оказалась для меня границей, стеной под напряжением. Я не могла её пересечь.

– Вот это новость!

Я дошла до противоположного угла, но и там меня ожидало такое препятствие. По той же причине мне было невозможно вступить на автомобильную дорогу, которая походила в двадцать метрах от дома.

– Все понятно, я «замурована» в периметре этого сквера, – апатично произнесла я.

Таким образом, мне не оставалось никаких дел – уйти отсюда я никак не могла, поговорить, даже с животными, тоже, знаться еще чем-либо так же не представлялось возможным.

– Придется просто наблюдать весь день за прохожими,…что же делать? Я теперь даже поспать не могу, вот как!

Прохожих в полдень рабочего дня было не много, поэтому было очень скучно. Тут на горизонте показалась одна очень импозантная леди (по-другому её не назовешь) и продефилировала в фотомастерскую, которая была как раз напротив меня. Я хихикнула. Ко мне пришло одно воспоминание.

***

В тот день мы вышли за какой-то мелочью в ближайший магазин (вроде бы ему за сигаретами). И как-то неожиданно завернули в парикмахерскую, которая была по пути.

– Добрый день! Вы что-то хотели, – вежливо спросила администратор парикмахерской.

– Здравствуйте, Алина (имя на бейджике). Нет, то есть да, то есть мы еще не решили, – заикаясь, проговорил он.

– Ну, я дам вам время, чтобы принять решение. Присаживайтесь на наши диваны, можете полистать журнальчики – может, какая-то стрижечка вас заинтересует, – прощебетала девушка.

Нам бы сказать «Нет, спасибо» и уйти в туже секунду, но такой поворот событий не для нас. Мы уселись на диван и с маниакальным интересом стали рассматривать предложенные журналы.

– И что мы тут сидим, – шепотом спросила его я.

– Мы присматриваем стрижечку, – поучительным шепотом ответил он.

– А, мы хотим подстричься?

– Ну, видимо да! Зачем же мы сюда пришли?

– Логично! А что, оба сразу?

– Ага.

– Я понимаю, вопрос глупый, но зачем?

– Понятия не имею, – беспечно ответил он.

Мы посмотрели друг на друга – на лицах дурацкие улыбки, в глазах у каждого можно было почесть: «Ну, мы и…». Вместо многоточия вставьте любое слово, пришедшее вам на ум, сути это не изменит.

«Мам, мама!! Я нашел фотомастерскую, он тут! Иди сюда!» – Звонкий детский голосок с улицы стал ответом на мой вопрос «зачем?»

Беззвучно он произнес «О!»

– Нет, нет и нет!!! – Я быстро замотала головой.

– Да, именно это, – торжественно произнес он, и подозвал Алину, – мы решили, придумали.

– И что же вы хотите?

– Нам, пожалуйста, что-нибудь поэкстравагантнее, поярче, поторчащее…

– Побезумнее, – резюмировала я.

– Да! И чтоб покрасить волосы как-нибудь…

– Только чтоб сегодня же это можно было смыть, – перебила я своего друга, опасаясь неисправимых последствий.

Алина была явно в шоке, но взяла себя в руки и произнесла:

– Ваши пожелания понятны. Проходите, присаживайтесь в кресла, сейчас я позову мастеров. Катя, Света! Идите сюда!

В зал вошли две девушки в парикмахерских фартучках, и мы, перебивая друг друга, стали объяснять, чего же мы хотим – поподробнее.

– Ей хвост такой безумный, начесанный… такой пушистый и огромный…

– А ему, ему ирокез и в разные цвета его…

– Да и её тоже – в желтый и зеленый!

– Я что, канарейка, – возмущенно прикрикнула на него я.

– Конечно нет, птичка моя, – ласково произнес он в мою сторону и, обращаясь к Катерине, добавил, – еще красным и синим, – и снова ко мне, – ты у меня – по-пу-гай-чик!!! – произнес он.

В его глазах скакали озорные чертики.

– А ты у меня – подлая личность и я с тобой больше не разговариваю!

Свою угрозу я воплощала в жизнь целых две минуты! А потом я вспомнила один случай, который требовал того, чтобы его немедленно рассказали. Затем мы затеяли с ним спор, в который вовлекли и Катерину со Светланой и даже Алину! Только посетительница, сидящая по соседству, делала вид, что нас вообще в этом мире не существует.

Короче говоря, спустя какое-то время, парикмахерская родила на свет два человекообразных индивида, a-la Ричард Гир из «Сбежавшей невесты», только все было еще хуже! Не теряя времени, мы направились в фото студию.

– Добрый день! – ввалились мы в небольшую комнату, увешанную различными фотографиями, стульчиком у стены и фотоаппаратом напротив него (стандартный интерьер).

Фотограф – женщина около пятидесяти лет, с аккуратной стрижкой, одетая в льняной брючный костюм – сначала, казалось, была в шоке от её новых клиентов!

– Чем могу быть полезна, – спросила она, бросив на нас оценивающий взгляд.

– Нам нужные фееричные фотографии, – громко продекламировал мой друг, он был настолько возбужден, что уже не контролировал свои эмоции, громкость голоса и размах его жестикулирующих рук.

Я посмотрела на женщину, выражение её лица быстро менялось с шокированного до озаренного вдохновением. Видимо, ей уже поднадоели рутинные съемки «на паспорт» и на разного рода удостоверения, а так же просьбы молодых мам снять её малютку покрасивее… или что-то типа этого (никогда не была молодой мамой, поэтому не знаю, что в этих случаях говорят). Мы, явно, были для нее как подарок, свалившийся с небес!!!

Фотографии получились незабываемые…