Текст книги "ОН: Глубинные аспекты мужской психологии"

Сколько раз женщины говорили своим мужчинам: «Посмотри на все, что ты имеешь: у тебя самая лучшая работа, о которой можно только мечтать. Мы еще никогда не имели столько денег. У нас две машины. Каждую неделю у нас два, а то и целых три дня выходных. Чего тебе не хватает, чтобы чувствовать себя счастливым? Чаша Грааля в твоих руках, так почему же ты не можешь быть счастлив?»

Но, как правило, мужчина не может ответить: «Потому что я – Король-Рыбак, я серьезно ранен, и все это меня совсем не радует».

То, что счастье находится совсем рядом, почти у него в руках, действительно причиняет дополнительную боль. Очевидность факта, что человек владеет всем, чем только можно, чтобы стать счастливым, не способствует затягиванию ран Короля-Рыбака, и человек продолжает страдать от невозможности получать удовольствие от благ, которыми он фактически уже обладает.

Мы продолжаем нашу историю. Придворный шут (любой мало-мальски приличный правитель имеет придворного шута) еще задолго до того, как Король-Рыбак был ранен, предсказал, что исцеление короля может наступить лишь тогда, когда в его замок забредет полный и абсолютный дурак. Придворные средневекового замка могли спокойно принять подобное пророчество. Такое решение проблемы, связанное с появлением какого-нибудь невинного простофили или юнца, их бы вполне устроило. Поэтому все жители королевства дни и ночи напролет ожидали появления наивного простофили, который смог бы исцелить их несчастного короля.

В этой части мифа говорится о том, что в душе каждого мужчины существует наивная часть, которая его спасет и исцелит рану Короля-Рыбака. Предполагается, что, если мужчина хочет исцелиться, он должен найти внутренний образ, максимально близкий ему по возрасту и ментальности в момент, когда он был ранен. К тому же это обстоятельство помогает нам понять причину, по которой Король-Рыбак не мог исцелиться сам, а также объясняет, почему во время рыбалки его боль только утихала, но не исчезала совсем. Чтобы мужчина смог полностью оправиться от боли, он должен позволить проникнуть в свое сознание чему-то абсолютно иному, способному его изменить. Человек не может исцелиться, оставаясь в рамках прежнего сознания Короля-Рыбака, вне зависимости от его занятий. Вот почему для излечения травмы мужчине необходимо воплотить в жизнь молодую бесшабашную часть своей личности.

Иногда на психотерапевтической сессии мужчины на меня рявкают, если я прошу их сделать что-нибудь необычное или вызывающее у них затруднение: «За кого вы меня принимаете? За дурака?» А я им отвечаю: «Да». И это помогает.

Получается, что какое-то невинное или даже дурацкое занятие дает возможность человеку встать на ноги. Он лишь должен быть достаточно кроток и терпим к юной, невинной, подростково-глупой части своей личности, чтобы найти в ней истоки для исцеления раны, полученной Королем-Рыбаком.

Парсифаль

Далее миф уводит нас от страданий раненого Короля-Рыбака к истории родившегося в Уэльсе безымянного мальчика. В те времена родиться в Уэльсе означало родиться где-то далеко, на самом краю света. Здесь можно вспомнить отрывок из комментария к Священному Писанию: «Чего хорошего можно ожидать из Назарета?» Оказалось, что и Уэльс, и Назарет находятся в самом низу в списке ценностей коллективного человеческого сознания. Разумеется, именно оттуда и появился наш герой. Он, призванный спасти страждущих, и приходит с той стороны, откуда его меньше всего ждут. Несколько позже мы узнаем, что его зовут Парсифаль (то есть «невинный дурак»). Это имя содержит и более глубокий смысл: «тот, кто соединяет и совмещает противоположности в одно целое», – и тем самым предписывает юноше роль исцелителя. Значение этого имени в чем-то сходно со смыслом китайского слова «дао».

Но Королю-Рыбаку в поисках своего спасения унизительно полагаться на наивность Парсифаля. Нечто похожее мы видим в евангельских строках: «Будьте как дети, и вам откроется Царство Небесное». До тех пор, пока вы не станете доверять существующему внутри вас Парсифалю, у вас не появится ни малейшей надежды на исцеление. Это очень тяжелый момент для взрослого мужчины и его мужской гордости, когда он теряет свое достоинство.

В связи с этим Юнг вспоминал о тяжелой ситуации в своей жизни, когда ему пришлось искать в себе эту детскую наивность. Между ним и Фрейдом возникли большие разногласия в отношении природы бессознательного. Фрейд считал, что бессознательное – это вместилище несущественных для сознания элементов, не представляющих для человека никакой ценности. Все, что не находит применения в реальной жизни, обесценивается и вытесняется в бессознательное. Юнг же настаивал на том, что бессознательное – это материнская среда, из которой, как через артезианскую скважину, может забить фонтан креативности. Фрейд никак не мог с этим согласиться. Из-за этого разногласия их пути разошлись. Для Юнга этот разрыв был очень тяжелым и тревожным, ибо мог иметь весьма плачевные последствия. Он был молодым, неизвестным, еще не имевшим никакой репутации, а потому вполне мог бы завершить свою карьеру, практически не успев ее начать.

Но по возвращении домой Юнг решил: если он действительно убежден в том, что креативность может фонтанировать из бессознательного, то будет верен этой идее до конца. Поэтому он заперся в комнате и стал ждать проявления бессознательного. Незадолго перед этим он как-то играл на полу с детьми. Это привело его к воспоминаниям о своих детских фантазиях, которые он решил воспроизвести через игру прямо сейчас, будучи взрослым. Несколько месяцев он трудился в своем саду, строя из камней крепости, города и деревни, которые видел в своих детских фантазиях. Через свой детский опыт он нашел дорогу к проявлению коллективного бессознательного, концепция которого легла в основу всей юнгианской психологии. Великий человек смог прийти к смирению и стать достаточно приземленным, чтобы довериться своему внутреннему Парсифалю.

Парсифаль (мы будем называть его так несмотря на то, что в мифе он получил это имя значительно позже) жил вдвоем с матерью, которую звали Разбитое Сердце. Его отец умер, и мальчик ничего о нем не знал. У него не было ни братьев, ни сестер. Он не имел ничего лишнего, только самое необходимое. Мальчик носил домотканую одежду, не ходил в школу и не учился никакому ремеслу. Он никого ни о чем не спрашивал и был наивным и полным невеждой. Мифологический герой-освободитель часто вырастает одиноким, в бедной семье и без отца.

Прошло время, и он превратился в подростка. Однажды, играя на улице неподалеку от дома, он увидел, как мимо него проскакали пять рыцарей. До сих пор Парсифалю никогда не приходилось видеть ни одного рыцаря, поэтому он был поражен при виде алого с золотым шитьем облачения и доспехов, блестящих щитов и копий и прочего великолепного, роскошного убранства. Со всех ног он помчался домой и сразу заявил матери, что повстречал пятерых богов. Парсифаля так поразило увиденное, что, не медля ни минуты, он решил броситься вдогонку и присоединиться к пяти чудесным всадникам. Он даже представить себе не мог, что на свете существует такое чудо.

Услышав об этом, мать Парсифаля залилась горькими слезами. Сначала она даже попыталась отговорить его от этой затеи, но, будучи женщиной мудрой, вскоре убедилась, что это совершенно бесполезно: мальчик все равно убежит вдогонку за рыцарями, потому что в его жилах течет кровь его отца. Поэтому она рассказала Парсифалю о том, что его отец был рыцарем и пал в бою, сражаясь за честь прекрасной дамы. Два брата Парсифаля тоже были рыцарями и тоже погибли. Чтобы уберечь сына от судьбы, постигшей его отца и братьев, мать Парсифаля взяла его и уединилась в самое глухое место, скрывая от него, что случилось с отцом и братьями. Но все равно произошло то, чего она так боялась. Все ее надежды рухнули в одночасье. Дальше скрывать от сына то, что произошло раньше, было бессмысленно, поэтому она за него помолилась, провожая его в дальний путь, и дала несколько мудрых советов. Эти советы будут влиять на судьбу юноши и на развитие сюжета всего мифа, поэтому к ним следует отнестись повнимательнее.

Мать благословила Парсифаля и избавила его от своей опеки. Однако она не могла удержаться от прощального напутствия. Первое наставление, которое она дала Парсифалю, – с почтением относиться к прекрасным дамам. Второе – ему следует ежедневно ходить в церковь: если он будет испытывать голод, он всегда может утолить его в церкви. Третье напутствие матери – не задавать никаких вопросов – было особенно ценным для словоохотливого Парсифаля. Но позже мы увидим, что именно оно окажется для него камнем преткновения.

Странствие Парсифаля

Итак, счастливый Парсифаль отправился на поиски своих пяти рыцарей. Скажем сразу, что тех пятерых он так никогда и не встретил, зато нашел много другого.

Каждому человеку, который попадался ему на пути, он задавал один и тот же вопрос: «Вам не встречались пять рыцарей?» На этот вопрос он получал самые разные ответы, советы и замечания – настолько разные, что среди них не было даже двух одинаковых. В конце концов он совершенно запутался. Этих рыцарей оказалось найти очень трудно: они были везде, или, наоборот, их не было вообще. Если вы посмотрите в глаза 14-15-летнего мальчика, который спрашивает вас: «Вы не знаете, где находятся пять рыцарей, которых я видел?» – и что-нибудь скажете ему в ответ, то поймаете на себе взгляд Парсифаля. В вопросе «Где это взять?» под словом «это» всегда подразумевается что-то неконкретное и неопределенное. В таком взгляде подростка впервые проявляется ценность и смысл пятеричной символики, и большую часть своей взрослой жизни он посвящает поискам адекватного воплощения этого символа. Число пять указывает на завершенность жизни. Оно является одним из корней слова «квинтэссенция» – пятая сущность. Пять означают завершенность. Пять существуют везде, но они совершенно неуловимы. Они везде и в то же время нигде. Может показаться, что слишком жестоко для шестнадцатилетнего юноши увидеть вспышку озарения, указывающую ему путь в поиске воплощения полноты жизни. Но таково истинное влечение к духовной жизни у любого человека. Последний человек, которого он об этом спросил, сказал что-то совсем не похожее на то, что он слышал прежде. Итак, пять рыцарей были везде, и в то же время их не было нигде.

Какое-то время спустя Парсифаль оказался перед шатром и подошел к нему. Юноша, выросший в бедной хижине, прежде никогда не видел ничего подобного, поэтому принял этот шатер за храм, о котором ему рассказывала мать. С огромным волнением и трепетом он бросился в шатер, собираясь помолиться Богу, и вдруг обнаружил там прекрасную даму. Она оказалась первой из блестящей, даже ослепительной, изумительной череды прекрасных дам, с которыми нам придется встретиться в нашем повествовании.

Парсифаль запомнил наставление матери, что он должен защищать честь каждой прекрасной дамы, которая повстречается на его пути, обожать и почитать ее, угождать ей, как только сможет. Поняв этот наказ буквально, он изо всех сил стал проявлять свое рвение, подошел к ней вплотную и даже обнял ее. Увидев у нее на руке кольцо, он снял его и надел себе на палец. Таким образом он получил от своей прекрасной дамы талисман, который будет воодушевлять его на подвиги всю оставшуюся жизнь.

Приходилось ли вам видеть мальчика во время его первого свидания? Эта картина может послужить прекрасной реминисценцией. Но вполне естественно, что прекрасная дама была оскорблена таким поведением юноши.

Мать говорила Парсифалю, что он может найти себе пропитание – простую пищу, чтобы утолить голод, – в церкви, Господнем Храме. Поэтому Парсифаль, увидев в шатре накрытый стол, был абсолютно уверен, что это сделано в его честь. Но хозяйка шатра ждала своего возлюбленного рыцаря, который служил ей и защищал ее честь; она выставила на столе все его любимые блюда. Что касается Парсифаля, для него пророчество сбывалось буквально: вот Божий Храм, вот прекрасная дама, вот вся лучшая еда, которую он только мог пожелать. Все сходилось с тем, что сказала мать. Усевшись за стол, Парсифаль принялся есть с большим аппетитом, решив, что жизнь сама по себе все же прекрасна.

В это время прекрасная дама стала наконец понимать, что к ней забрел человек, мягко говоря, не совсем обычный. Оказалось, что рядом с ней находится поистине безгрешный, простодушный отрок, и, как только она это осознала, ее злость мгновенно утихла. Опасаясь за жизнь Парсифаля, она стала умолять его немедленно покинуть шатер, уверяя его, что если по возвращении рыцарь застанет Парсифаля в шатре, то убьет его без тени сомнения.

Но для Парсифаля по-прежнему все шло как нельзя лучше. Он обрел Божий Храм, нашел очаровательную даму, чье кольцо он уже носил на руке. Он был сыт – чего же еще надо?! Если у вас есть знакомый подросток, такое поведение не должно вызывать у вас удивления. Наблюдать за ним в такой момент, с одной стороны, больно, а с другой – очень трогательно.

Наконец, Парсифаль послушался прекрасную даму, покинул шатер и отправился в путь. Он решил, что жизнь хороша: все происходило так, как говорила его мать.

Вскоре ему на пути встретились два разоренных монастыря: мужской и женский. Монахи и монахини изнывали от непосильного труда. Святое Причастие оставалось невостребованным в алтаре, ибо к нему никто не мог приблизиться. Урожай не вызревал, стада не размножались, колодцы пересохли, на деревьях не было видно ни одного плода: ничего не росло, не зрело, не плодоносило, везде царили нищета и разруха, и нигде не встретилось ни одного счастливого уголка. По всем признакам эта земля была заброшена.

В мифах эта тема очень часто повторяется снова и снова в разных вариантах, демонстрируя общность единого принципа на многих разных уровнях. Вот почему ситуация в мужском и женском монастырях абсолютно идентична ситуации в замке, которым владеет Король-Рыбак. Опустошенная земля в сочетании с сакральным символом, находящимся здесь же, в алтаре, но абсолютно недоступным, является символическим воплощением серьезного невротического состояния. Все, что требуется человеку, находится здесь же, под руками, оно вполне доступно, и тем не менее он не может этим воспользоваться. Это мучительное состояние, характерное для невротической структуры раздираемой на части личности.

Мы живем в период наивысшего расцвета благосостояния человечества за всю историю его существования. Однако мне иногда приходит в голову мысль, что мы едва ли не самое несчастное поколение. Мы разобщены, мы – Короли-Рыбаки, монастыри, над которыми тяготеет проклятие.

Парсифаль все это видел. У него не было сил, чтобы всех исцелить и все сразу исправить, но он обещал вернуться, когда станет сильнее, чтобы снять тяготеющее над монастырями проклятие. Какое-то время спустя, в один прекрасный момент, он обязательно вернется и исполнит свое обещание.

Красный рыцарь

Итак, Парсифаль продолжал свой путь, пока не повстречал Красного Рыцаря, который только что покинул дворец короля Артура. Красный Рыцарь обладал такой силой, что все войско короля Артура пасовало перед ним. Поэтому, когда ему что-нибудь требовалось, он просто приходил и брал это. Да и во всем остальном он делал лишь то, что ему хотелось, никого не опасаясь. Рыцарь ехал, держа в руках серебряный кубок, который украл из дворца. Ни у одного из королевских подданных не хватило мужества его остановить. Последний оскорбительный поступок Красного Рыцаря заключался в том, что он плеснул вино из графина прямо в лицо королеве Гиневре.

Пораженный видом Красного Рыцаря, Парсифаль уставился на него во все глаза. Тот был весь в алом: в алых доспехах, лошадь была покрыта алой попоной, седло на ней было алое, и вся экипировка рыцаря и его вооружение были алого цвета. Он представлял собой великолепное, даже роскошное зрелище. Пасифаль попросил Красного Рыцаря остановиться и поведал ему, что тоже хочет стать рыцарем, только не знает, как это сделать. Изумленный наивностью стоявшего перед ним юного дурака, Красный Рыцарь даже не тронул Парсифаля, а лишь сказал ему, что, если тот хочет стать рыцарем, пусть направляется ко двору короля Артура, а сказав так, он громко расхохотался и поскакал прочь.

Безусловно, причина для смеха у него была. Чтобы стать рыцарем, следовало пройти немало испытаний. Но наивный Парсифаль все спрашивал, и спрашивал, и спрашивал, пока наконец не добрался до двора короля Артура. Король Артур был добрым человеком: он не стал насмехаться над Парсифалем, а просто объяснил ему, что, прежде чем стать рыцарем, человек должен многому научиться и быть посвященным во все рыцарские искусства. И Парсифаль его понял.

Среди придворных дам короля Артура была одна девушка, с которой шесть лет назад случилось несчастье, и все эти годы никто ни разу не видел на ее лице улыбки и не слышал ее смеха. Но среди подданных короля Артура существовало предание, согласно которому несчастная девушка, ни разу не улыбнувшаяся за шесть лет, счастливо улыбнется и зальется веселым смехом, если к ней приблизится самый достойный и мужественный рыцарь на свете. И вдруг произошло то, чего никто не ожидал: увидев Парсифаля, девушка вдруг звонко и весело рассмеялась. Случившимся был потрясен весь королевский двор. Оказывается, здесь, в замке, появился самый достойный на свете рыцарь! Перед девушкой стоял наивный юнец, мальчик в домотканой одежде, абсолютный невежда, но, несмотря на все это, она рассмеялась. Невероятно!

Мы знаем, что, пока в мужчине не проявилась часть личности, воплощенная в образе Парсифаля, в нем преобладает фемининность: она никогда не улыбается, не способна быть счастливой и начинает радоваться лишь при появлении Парсифаля. Если же мужчине удается пробудить к жизни ту часть души, где живет Парсифаль, то и другая часть его личности обретает радость жизни.

Недавно я был свидетелем подобного случая. Ко мне на консультацию пришел мужчина. Он плакал. Жизнь казалась ему совершенно невыносимой. С ним практически невозможно было разговаривать. Поэтому я стал рассказывать ему всякие истории, а время от времени просил его принимать в них участие. Фактически я заставлял его играть роль Парсифаля. Я заставил его совершать детские путешествия, и вдруг он рассмеялся. Девушка, находящаяся у него внутри, которая не смеялась целых шесть лет, вдруг залилась счастливым и веселым смехом. Теперь у него появились энергия и мужество, чтобы двигаться дальше. Пробуждение в мужчине образа Парсифаля вызывает к жизни самые жизнеспособные стороны его личности.

Король Артур очень серьезно отнесся к тому, что произошло с девушкой, и сразу же посвятил Парсифаля в рыцари. В это время один из приближенных короля, преисполненный зависти к Парсифалю, толкнул его в костер. Парсифаль остался цел и невредим, но смертельно обиделся. Кроме того, завистник ударил девушку, которая только-только вновь обрела способность смеяться. Парсифаль пришел в ярость и поклялся отомстить обидчику за оскорбленную честь дамы.

Затем он подошел к королю Артуру и сказал: «У меня есть одно желание. Я хочу получить коня и все доспехи Красного Рыцаря». Все стоявшие вокруг громко расхохотались, ибо при дворе короля Артура не было ни одного рыцаря, который мог бы помериться силой с Красным Рыцарем.

Не переставая смеяться, король Артур сказал Парсифалю: «Я тебе разрешаю. Ты станешь обладателем коня и доспехов Красного Рыцаря, если тебе удастся их заполучить».

Парсифаль только того и ждал. Он помчался на поиски Красного Рыцаря и, встретив его, напрямую заявил, что получил от Короля Артура разрешение взять его коня и доспехи. В ответ Красный Рыцарь громко расхохотался и бросил Парсифалю: «Прекрасно. Возьми, если сможешь».

К тому времени у Парсифаля уже был слуга, который выковал ему меч. Мне очень хотелось, но никак не удавалось выяснить, откуда у Парсифаля появился меч. Ни в одном источнике я этого не нашел. Возможно, это тот самый естественный меч, который каждый мальчик имеет от рождения, унаследовав его от своих предков.

Итак, между ними произошел поединок, и случилось невозможное: Парсифаль убил Красного Рыцаря, поразив его в глаз.

Во французской версии это единственное убийство во всем мифе. Парсифаль побеждает дюжины рыцарей на протяжении всего мифа, но убивает только Красного Рыцаря. Эстер Хардинг в своей книге «Психическая энергия» обсуждает подробности протекания процесса эволюции психической энергии, начиная с энергии инстинкта и вплоть до той, которая находится под контролем сознания. В тот момент, когда Парсифаль убивает Красного Рыцаря, он отбирает у него огромную энергию, символизирующую силу инстинкта, и становится ее обладателем, тем самым укрепляя Эго. Можно с уверенностью утверждать, что это время превращения подростка в мужчину. Дальнейшее личностное развитие потребует от него передачи всей энергии, которую Эго к тому времени успело накопить, некоему универсальному центру личности – самости, – который заведомо не вписывается в рамки любой конкретной жизни. Но об этом миф нам расскажет несколько позже.

На своем пути Парсифаль побеждает многих рыцарей, но никого из них не убивает. С каждого побежденного рыцаря он берет обещание отправиться ко двору короля Артура и верой и правдой ему служить. Этот психологический процесс характерен для мужчины, находящегося в среднем возрасте: ему покоряется один внутренний энергетический центр за другим, переходя под власть Благородного Короля. Этот процесс воистину облагораживает мужчину среднего возраста и является величайшим благом для соответствующего этапа его карьеры.

Вместе с тем нет никакого объяснения убийства Красного Рыцаря. Здесь можно сделать паузу и поразмышлять над тем, какой бы была судьба западной культуры, если бы Красный Рыцарь не погиб, а вместе с остальными побежденными рыцарями отправился служить королю Артуру.

Индийские учения предоставляют альтернативную возможность направления находящейся у нас внутри энергии Красного Рыцаря. Они усматривают эту альтернативу в уменьшении полярности между добром и злом в жизни каждого из нас; тем самым энергия Красного Рыцаря снижается, а не уничтожается совсем и не передается Эго. Однако традиция западной культуры – это героический путь борьбы и преодоления всевозможных препятствий, путь, на котором убивают и покоряют и в конечном счете добиваются победы.

Победа над Красным Рыцарем может случиться во внутреннем мире мужчины или в его внешней деятельности. Обе победы одинаково полезны. В каждом случае Красный Рыцарь олицетворяет сильное, мужественное, маскулинное начало, обладать которым жаждет каждый мальчик.

Одна из самых горьких сторон жизни состоит в том, что обычно победа одного человека достигается ценой поражения другого. Возможно, таким поражением является смерть Красного Рыцаря. Сладость победы особенно ощущается в присутствии проигравшего. Она может быть в общем присуща маскулинности, или же это может быть стадия ее эволюции, которую в один прекрасный день удастся преодолеть. На данный момент победа над Красным Рыцарем оказывается кровавой и жестокой.

Если Красный Рыцарь оказался убит «вовне», это значит, что мальчик обретает маскулинное начало, преодолевая серьезные препятствия, встречающиеся на его жизненном пути. Он берет верх в соперничестве над своим противником. Здесь ему потребуются мужество и риск, и тогда он обретет силу Красного Рыцаря. Это могут быть какой-то выигрыш или победа, но обязательно в соревновании или соперничестве – в футбольном матче или в каком-либо конкурсе, и даже трудное и опасное путешествие, как, например, поход в горы, открытый вызов или неповиновение кому-то или чему-то. К сожалению, мальчик обычно получает доспехи Красного Рыцаря, только с кого-то их сняв. Именно в этом состоит суть жестокой конкуренции в подростковом возрасте и конкурентности в общей природе маскулинности. Почти каждый мальчик должен одержать победу над кем-то. Его победа не будет полноценной, пока кто-то другой не потерпит от него поражения, а это означает, что и ему когда-то придется проиграть. И тем не менее он должен добыть доспехи Красного Рыцаря. Чтобы оказаться наверху, необходимо победить. Мальчики упорно сражаются за такую победу, ибо для них это вопрос жизни и смерти.

Часто приходится одержать десятки побед над Красным Рыцарем, чтобы обрести нужную силу. Если мужчина не особенно рефлексивен, он будет сражаться с Красным Рыцарем всю свою жизнь.

Мужчина часто привносит это стремление к конкуренции, имеющее некоторую подростковую окраску, во всю свою деятельность. Возможно, некоторый соблазн военных сражений и окружающий военную жизнь романтический ореол имеют свои корни в уже знакомой нам психологической структуре Красного Рыцаря.

Но у поединка с Красным Рыцарем существует и внутренний аспект. Чтобы мальчик превратился в мужчину, он должен уметь овладеть собственной агрессией. Он не может стать мужчиной, не понимая, что значит быть агрессивным, но это должна быть агрессия, управляемая в соответствии с его сознательной установкой. Если он окажется во власти собственной ярости и стремления к насилию, хорошего ждать не приходится: его мужское начало, его маскулинность еще не сформированы. Психологически это означает, что он побежден Красным Рыцарем. Его Эго находится в прострации, а находящийся внутри Красный Рыцарь одержал победу, которая проявляется в животной ярости, стремлении к насилию, даже в вандализме или преступных действиях. Поэтому каждый мальчик на своем пути к зрелости должен научиться сдерживать агрессию и стремление к насилию и уметь интегрировать эту грозную маскулинную часть в целостную, осознающую себя личность.

Посмотрев на Красного Рыцаря с такой точки зрения, можно убедиться в том, что этот персонаж олицетворяет теневую сторону маскулинности, то есть ее негативную, потенциально деструктивную часть. Чтобы овладеть маскулинной энергией, нужно вступить в поединок с теневой стороной личности, а не подавлять ее. Мальчик не может одержать победу, подавляя свою агрессивность, ибо он испытывает потребность в маскулинной энергии, которую может извлечь из собственной тени – Красного Рыцаря. Поэтому Эго юноши должно стать таким сильным, чтобы совладать с собственной яростью и сознательно применять содержащуюся в ней энергию для преодоления препятствий, стоящих на пути к достижению целей.

Совершенно очевидно, что и внешний, и внутренний поединок – это две стороны одной и той же борьбы. Чтобы одержать победу над внешним оппонентом и завоевать пальму первенства, мальчик должен быть способным владеть своей маскулинной энергией и направить ее в нужное русло, но, кроме того, преодолеть трусость и страстное желание материнской опеки, защищающей его от опасности. В то же время очень немногим мальчикам удается одержать победу только во внутреннем поединке. Для укрепления маскулинности необходимо наличие и преодоление внешних препятствий, мобилизующих волю и подкрепляющих ощущение идентичности.

Есть еще одна интересная деталь. Когда Парсифаль собрался облачиться в доспехи Красного Рыцаря, слуга его предупредил: «Прежде чем надеть эти доспехи, вам следовало бы снять домотканую одежду, сшитую вашей матерью». Но Парсифаль его не послушал и надел доспехи Красного Рыцаря прямо поверх домашней рубахи.

Иными словами, он облачился в новую маскулинность поверх своего материнского комплекса[2]2
  Подробнее о влиянии материнского комплекса на мужскую психологию можно прочитать в книгах: Холлис Дж. Под тенью Сатурна. М.: Коги-то-Центр, 2005; Холлис Дж. Перевал в середине пути. М.: ИНФРА-М, 2002. (Примеч. пер.)


[Закрыть].

Разумеется, все сразу пошло вкривь и вкось. Такое поведение свойственно молодому человеку в 15–16 лет. Он приобретает новую силу, чувствует в себе способность оторвать голову и перегрызть глотку кому угодно, но вся проявляющаяся в нем агрессивная маскулинность существует поверх материнского комплекса. Это очень нелепая и смешная комбинация. Конечно же, она абсолютно непродуктивна.

Парсифаль вскочил на коня Красного Рыцаря и отправился дальше. В этом эпизоде в одной из версий мифа есть любопытная деталь: Парсифаль проскакал целый день без остановки, не зная, как остановить коня. С наступлением ночи, устав от долгой скачки или по какой-то другой, неизвестной нам причине, конь остановился сам. Это был первый день, который Парсифаль провел верхом.

Если каждый мужчина будет достаточно честен с самим собой, то вспомнит, что в юности, впервые довольно легко вскочив на коня Красного Рыцаря, он долго не мог остановиться!

Гурнамонд

Наконец Парсифаль добрался до жилища Гурнамонда, своего крестного отца. Общение с крестным отцом является огромным благом для мальчика на этапе его превращения в мужчину. К тому времени отношения с родным отцом могут утратить свою значимость или прекратиться совсем, когда мальчик становится подростком. Он еще не обладает полной независимостью, но слишком горд, чтобы советоваться с отцом в интимных вопросах. В наше время очень редко существуют близкие отношения между отцом и сыном-подростком. Как раз в этот период мальчику нужен крестный отец, мужчина, который продолжает воспитывать мальчика, когда родной отец потерял с ним контакт. Гурнамонд был архетипическим крестным отцом, который обучал Парсифаля рыцарским искусствам. Он закалял его, дипломатически обходя все острые углы (кроме того, Гурнамонд снял с Парсифаля находящуюся под доспехами Красного Рыцаря домотканую, сшитую матерью одежду), и учил всему, что должен знать мальчик, жаждущий стать рыцарем. Он настаивал, чтобы Парсифаль остался у него еще хотя бы на год, но тот отказался и внезапно покинул своего крестного отца, почувствовав, что матери понадобилась его помощь.

Гурнамонд дал Парсифалю два важных совета. В очень многих мифах упоминаются либо точно такие же советы, либо очень похожие на них. Первый заключался в том, что Парсифалю следует отправиться на поиски Чаши Грааля, ибо это единственная цель, достойная настоящего рыцаря. При этом он должен неуклонно следовать главному правилу: никогда не соблазнять женщину и никогда не соблазняться женщиной. Ему нельзя вступать с женщиной в интимную связь, иначе никогда не видать Священной Чаши.

Второй совет Гурнамонда заключался в том, что, добравшись до замка Грааля, Парсифаль должен задать главный вопрос: «Кому служит Чаша Грааля?» Этот весьма загадочный вопрос нам непонятен до сих пор. Оба совета Гурнамонда Парсифаль постоянно держал в голове, ни на минуту о них не забывая.

Итак, Парсифаль отправился на поиски матери. Вскоре он узнал, что сразу после его отъезда ее сердце разрывалось от тоски и печали, и она умерла. Вы, конечно, помните, что ее звали Разбитое Сердце. Естественно, Парсифаль почувствовал себя виноватым в том, что произошло, но именно таким оказывается один из неизбежных этапов становления и развития мужской психологии. Нет ни одного сына, который, становясь мужчиной, так или иначе на какое-то время не порвал бы отношений с матерью. Оставаясь с матерью, чтобы обеспечить ей комфорт и поддержку, он никогда не избавится от материнского комплекса. Часто мать делает все, чтобы удержать сына около себя. Один из наиболее искусных способов в этом отношении – укреплять в нем идею преданности матери, но, если эта идея овладеет им полностью, все закончится тем, что маскулинность сына будет серьезно уязвлена. Сын должен этого избежать и покинуть свою мать, даже если на какой-то момент это может показаться предательством; мать же обязана вынести эту боль. Однако позже сын, подобно Парсифалю, может вернуться, чтобы выстроить отношения с матерью на совершенно ином уровне. Но это произойдет лишь после того, как сын самостоятельно обретет независимость и установит эмоциональные отношения с женщиной своего возраста. В нашем мифе мать Парсифаля умерла, так и не дождавшись его возвращения. Очень вероятно, что она воплощает в себе тот тип женщины, которая может жить, исполняя только материнскую роль, и психологически «умирает», когда эта роль заканчивается, так как не понимает, что значит быть просто женщиной, личностью, ибо никогда не ощущала себя ею, а была только матерью.