Текст книги "Звездные осы"

2

Человека, которому Дерек отдал маленький стеклянный шарик, звали Джерри Фалькон. Его имя не имело значения ни для него, ни для кого-нибудь еще. Он так редко слышал его, что почти забыл о нем. Он был известен его мастерам и друзьям рабочим как Р-133, что было номером сложной бухгалтерской машины, на которой он работал.

В 2470 году человека называли по имени машины, а не наоборот.

Р-133 был женат четыре раза. Каждый брак заканчивался разводом по самой простой причине – несовместимости характеров. Каждая неудача в браке делала его немного более несчастным и немного обиженным глубоко внутри, где скрывались страх и ненависть. Р-133 каждый день приходил на работу со смутной надеждой, что сегодня день закончится его смертью.

Это была надежда, которую лелеяли многие, работающие в этом здании. Вся их жизнь была предопределена как на работе, так и дома. Все средства рекламы сообщали им, что они очень счастливы. Если они не подвергались штрафам, у них было все – безопасность на работе, медицинская, госпитальная помощь и пенсия. Вопрос, который часто задавали руководители состоял в том, чего еще они пожелают? Ответом, который, однако, никто из них никогда четко не сформулировал и никогда не нашел для себя, было то, что человек хочет знать степень свободы в своей жизни. Не имеет никакого значения какую опасность приносит свобода, если человек остается живым. Без этого, как бы не была велика его безопасность, он чувствует, что ему лучше умереть. Транквилизаторы могут создать ложное ощущения благосостояния, но они не могут принести свободы, а тонизирующие таблетки создают ощущение нереальной эйфории. Единственный смысл благосостояния возникает только от надежды и появления свободы.

Р-133 снял свое пальто и повесил его позади бухгалтерской машины, у корой был огромный банк клавиш. Часы подсказали ему, что у него еще осталось две минуты до начала работы. Вспомнив про маленький стеклянный шарик, он вытащил его из кармана пальто и положил его перед машиной. Он осмотрел сферу. Ему показалось, что она была пустой. Очевидно, человек, который дал ему ее был лунатиком. Он подумал с некоторым беспокойством, что количество лунатиков в настоящее время все больше увеличивается. Топот ног вокруг него говорил о том, что другие рабочие торопятся к своим машинам. В огромном помещении находилось 150 машин и всегда на смене было 160 операторов. 10 резервных операторов всегда были готовы заменить тех, кто из-за болезни не мог справиться со своей клавиатурой. Этот дополнительный резерв из десяти операторов не всегда был в готовности из-за гуманных действий со стороны Машинск Инкорпорейтед, которая обладала всем имуществом, находящимся здесь, но эксперты компании по производительности труда решили, что лучше держать на дежурстве десять человек все время, чем допустить, что-бы какая-то одна важная машина вышла из строя на один час.

Люди были дешевыми, а машины такими дорогими!

– Что ты принес сюда? – спросил сосед Р-133 по машине. – Что это за маленький стеклянный шарик?

– Он ничего не значит, – ответил Р-133. – Какой-то псих дал его мне по дороге на работу. Он сказал, что это сделает меня свободным.

– Тогда он по-настоящему псих, – проворчал его сосед.

Р-133 открыл свой личный шкафчик и положил в него стеклянный шарик. Каждая машина была снабжена таким личным шкафчиком шириной в шесть дюймов и глубиной в один дюйм. В таком шкафчике разрешалось хранить свои личные вещи. Какой-то критик сказал, что жизнь оператора машины зависит от глубины и ширины его персонального шкафчика. В шкафчике лежала поломанная шариковая авторучка, три упаковки жевательной резинки, содержащей слабительное средство, одна небольшая бутылочка с транквилизирующими таблетками и три маленьких бутылочки с тонизирующими. Р-133 подумал, что ему следует принять одну из тонизирующих таблеток, чтобы скомпенсировать действие той транквилизирующей таблетки, которую он принял беседуя с тем психом снаружи, а затем решил подождать пятнадцать минут.

Прозвучал предупредительный звонок. Это говорило о том, что машина начнет выполнять операции через тридцать секунд. Р-133 закрыл свой личный шкафчик, расслабил пальцы, посмотрел на стопку бумаг, с символами, которые он должен был передать машине и подготовился к утренней разборке. Снова прозвучал звонок, на бухгалтерской машине зажглись огни, и тут же включились в работу машины запахов и музыки. Утренняя музыка была в темпе марша. Эксперты по производительности труда считали, что люди работают быстрее, если работа сопровождается тихим звуком марша. Позднее в фиксированное время музыка изменится, но всегда сохранит темп марша.

Машина запаха распространяла аромат хвойных лесов, благоухание весенних цветов и острый запах соли, рассеиваемой ветром. В эту машину запахов были также включены другие тонкие эссенции, включая лекарства, которые создавали транквилизирующий гипнотический эффект. Из-за этих тонких наркотиков, распыленных в воздухе люди мечтали во время работы, сосредоточивались на ней и могли даже забыть, что они люди, а не просто придатки машины, ее рук, глаз и мозга.

Большая комната была заполнена звуками марша. Беззвучное замыкание тысяч клавиш на счетных бухгалтерских машинах только слегка сопровождало его. Длинные ряды молчащих людей стали роботами, которые были глазами машины и ее руками.

Символы, которые они вводили в машину не означали ничего ни для одного оператора. Все это было продуктом другой машины. Эти данные, отсортированные и упорядоченные их мастерами, они преобразовывали в базу данных для другой машины. Эти результаты, в свою очередь, поступали на какую-то другую машину, может быть на машины отдельных корпораций, где они становились данными, управляющими жизнями людей.

Р-133 мог только мечтать о космическом полете, настоящем запахе хвойного леса и бледно-желтом ореоле цветения весны. Он, на самом деле никогда их не видел. Он принадлежал своей бухгалтерской машине. Цепи, которые приковывали его к ней были невидимыми, но тем не менее, реальными.

Пальцы Р-133 имели большой опыт и механически перемещались по клавиатуре. Мастера с перечнями итоговых данных ходили от машины к машине. За стеклянной перегородкой в комнате готовности ожидали резервные операторы. Для того, чтобы их пальцы сохранили гибкость и их мозгам ничего не мешало они тренировались на имитированных бухгалтерских машинах.

Музыка марша только началась, когда Р-133 совершил свою первую ошибку. Он не знал когда и как это случилось. Он думал о чем-то – о чем, он никогда не мог вспомнить – когда палец пропустил клавишу.

Машина издала звук возмущения. Р-133 удивился и посмотрел на нее. Красная лампа, которая указывала на ошибку, мигала. К нему поспешил мастер.

– Ошибка Р-133! – голос мастера был холодным как северный ветер.

– Я прошу прощения, – поспешил ответить Р-133.

– Извинение не исправляет ошибок. Это будет стоить тебе одного штрафа.

– Этого больше не случится, – пылко пообещал Р-133. В его голове пронеслись видения, что он потеряет работу и нигде больше ее не найдет. Когда одна корпорация увольняет человека, другая очень часто не принимает его на работу. Если он не найдет работу в качестве оператора бухгалтерской машины, единственной работы, которую он знал, ему придется спуститься на нижние этажи Корпорейшн Билдинг, вниз в подземелья и подвалы и распрощаться с цивилизацией. Они там даже не получают транквилизаторов!

Р-133 снова вернулся к своей работе. Он сосредоточился на своей задаче и теперь пальцы подчинялись ему. Но сосредоточенность постепенно исчезала. Его умом завладела какая-то другая мысль. Он гнал от себя ее прочь, но она снова возвращалась. Теперь она приносила с собой образы. Он узнал образ большого человека, который дал ему маленький стеклянный шарик.

Его пальцы снова совершили ошибку. Он вовремя заметил ее.

– Черт с ним с этим парнем! – подумал он. И он понял, что именно воспоминание об этом большом человеке заставило его совершить первую ошибку. Он попытался выбросить все это из головы.

Но оно снова вернулось. Вместе с ним пришла мысль о свободе. На что похожа жизнь на Луне или на Марсе? Что делают там люди? Зачем они уходят так далеко, когда на Земле такая свобода?

– Виззт!

На этот раз он не заметил как загорелась красная лампочка. Предупреждающий звонок машины указывал непосредственно на него перед тем как он понял, что совершил ошибку.

Посмотрев на лист с символами, он с ужасом увидел, что переставил целую строку!

– Тебя не было на работе пять минут и ты сделал три ошибки, последняя из которых была очень серьезной, – сказал мастер.

Р-133 попытался повернуться и посмотреть вверх. Он хотел сказать, что заправит новую ленту и исправит ошибку. Повернувшись во вращающемся кресле, ему показалось, что оно выскальзывает из-под него. Затем ему показалось, что пол переместился наверх. Он попытался дотянуться до своего личного шкафчика, чтобы взять другой, более сильный транквилизатор, но он теперь был выше его и он не смог туда дотянуться. Как в тумане он понял, что упал из кресла и лежит на полу.

Он попытался дотянуться. Но это не удалось ему. Он подумал.

– К черту все это! Я просто полежу здесь на полу. Каким-то образом это стерло из его памяти образ крупного человека, который дал ему стеклянный шарик. При этом также исчезли мысли о сопротивлении. После этого он потерял сознание.

Р-133 не видел как над ним наклонился мастер, как быстро выбежал резервный оператор из комнаты готовности. Он и не подозревал, что бригада скорой помощи быстро уложила его на носилки и вынесла из помещения. Люди, обслуживающие другие машины едва обратили внимание. Или слишком много транквилизаторов или слишком много тоников.

Р-133 получил четыре штрафа, но и не подозревал об этом.

Когда он пришел в сознание, у него была мечта. Она была яркого цвета и наполнена теплыми, обнадеживающими эмоциями. Он не ощущал ее четко, но как-то понимал, что она связана с луной. Она была также связана с личной свободой для Р-133, который имел имя, но почти его забыл. Личная свобода для него! Это сжигало его сердце как пылающий уголь.

Когда он пришел в себя, он увидел склонившегося над собой человека в белом халате и с трудом понял, что это доктор. Часы на стене показывали ему, что он опоздал на десять минут на работу. Бормоча, что он опоздал, он попытался сесть. Доктор сказал ему, что он должен лежать. Доктор думал, что это просто обморок, что нужно сделать укол и отослать его домой. Доктор был очень молод и очень волновался о своих обязанностях перед властями, которые оплачивали его обучение в медицинской школе. В колледже он прослушал много лекций о том, что нужно подчиняться законам местных властей. Он также выслушал лекции об ответственности врача за здоровье своего пациента, но их было очень немного по сравнению с лекциями об ответственности перед местными властями. Объяснением такого несоответствия, если такое можно вообще объяснить, было то, что каждый здравомыслящий студент-медик должен знать о своей ответственности перед пациентом. В системе образования, которая существовала в 2470 году вряд ли кто из них подозревал об этом.

– У вас обморок, – сказал доктор. Он приготовил шприц для укола. – Все будет в порядке. Это поможет вам. – И он сделал укол. – Между прочим, кто был тот крупный человек, о котором вы упоминали, когда были без сознания?

– Крупный человек? – удивился Р-133. Он не знал, что говорит вслух. К нему снова вернулась память. – Это человек, который обещал мне помочь обрести свободу.

– О, – сказал доктор. Он не сказал Р-133, что его разговоры в бессознательном состоянии пробудили в нем любопытство, а укол, который он сделал Р-133 должен развязать его язык. Р-133 хотел только говорить. Доктор поощрял это. Когда Р-133 замолчал, доктор показал ему маленький стеклянный шарик.

– Это тебе дал крупный мужчина?

– Да, но откуда он у вас?

– Вы вспоминали об этом, когда были без сознания и я сказал сестре, чтобы она обыскала ваш личный шкафчик. – Что это такое?

– Я не знаю. Ну просто не знаю. Это то, что он дал мне.

Доктор попытался продолжить разговор, пока понял, что Р-133 ничего не знает об этом маленьком стеклянном шарике. Затем доктор начал задавать вопросы о крупном человеке. Когда он отослал Р-133 домой у него было полное описание Дерека.

Он послал это сообщение и маленький стеклянный шарик вверх по каналам. Доктор сделал пометку «Срочно». На следующем этаже она получила отметку «Сверх секретно» и была передана со специальным курьером на самый верх Корпорейшн Билдинг. Здесь ее принял личный секретарь президента Супер Корпорейшн мистера Эразмуса Глока.

Мистер Глок сидел в огромном офисе, который имел такую звукоизоляцию, что уши уставали, пытаясь уловить хоть малейший шум. Если мистер Глок нажимал одну кнопку с докладом являлся один секретарь, когда он нажимал вторую, появлялся другой. Когда он нажимал еще одну, появлялся президент самой большой корпорации в стране, который стоял на дрожащих ногах в ожидании, пока мистер Глок соизволит его заметить перед столом из красного дерева настолько большим, что на нем можно было играть в футбол. Справа от него находился замаскированный корпус машины, которая синтезировала данные всех машин, размещенных на нижних этажах. Эта машина слушала биение коммерческого сердца всей нации. Если сердце билось не так, как это угодно было мистеру Глоку, он мог ускорить это биение или замедлить его, в соответствии с ожидаемой прибылью.

Очень мало людей знали о существовании мистера Глока. Он не принимал представителей общественности, его лицо не появлялось на экранах телевизоров, и его имя никогда не появлялось ни в одном из журналов. Ему нравилось вести такой образ жизни. Мистер Глок любил только те события, которые ему нравились.

Он был очень крупным человеком. И при весе около 300 фунтов у него были короткие руки и жирные, опухшие ладони. Глубоко посаженные крошечные голубые глазки глядели на мир, который они никогда не понимали. В его уме понимание не было таким важным, как способность управлять. Если вы управляете вещью, которая может быть машиной, человеком или самой большой корпорацией на земле, это все, что нужно для понимания.

Несмотря на свой внешний вид, мистер Глок совсем не был слабым. Его мускулы, находящиеся под слоем жира обладали огромной силой. Но еще сильнее, чем сила мускулов, была сила его воли. То, что он хотел всегда реализовывалось. То, чего он не хотел не было доступно глазам людей.

Люди не знали, что это так. Они думали, что судьба, циклы бизнеса и плохие годы уничтожают их. Они не знали, что за сценой стоит президент Супер Корпорейшн, мистер Глок, этот толстый паук, который плетет свои паутины контрразведки и извлекает прибыль из их доходов и потерь. Если маленькая корпорация терпела крах, мистер Глок подбирал обломки и делал из них прибыль для себя. Если большая корпорация имела жирные доходы, мистер Глок откачивал большую часть этих доходов с помощью налогов за обслуживание, которое никогда не проводилось.

Мистер Глок был настоящим гением в сфере финансов. Он обладал интуицией в финансовых делах, что сделало его одним из сильных мира сего. Никто не знал, сколько он стоит. Его положение было таким, что он стоил столько, сколько он говорил. До такой степени, что он управлял всей безопасностью и реальным положением в обществе. Он был финансовым колоссом. Он не знал ни моральных принципов, ни понятия чести. Он сам определял понятие чести.

В его жизни не было ни одной женщины, которая могла бы скрасить ее, и придать ей эмоциональную окраску, которая сделала бы ее осмысленной. Еще в молодости он решил, что женщины только отвлекают человека от его настоящего призвания, которое состоит в достижении силы и власти.

Мистер Глок назначал и смещал президентов. Законы проходили гладко и просто через законодательные органы, если мистер Глок желал этого. Сенаторы спрашивали разрешения у одного из его секретарей, чтобы поговорить с ним. Конгрессмены с тоской ждали его одобрения.

Мистер Глок был государством внутри государства.

Когда мистер Глок прочитал сообщение доктора об Р-133 и обследовал маленький стеклянный шарик, его начала бить дрожь. Капли пота появились на его лице. Его маленькие голубые глазки осматривали комнату в поисках врага, который мог появиться из ниоткуда.

Мистер Глок поднялся из-за своего массивного стола и направился к потайной двери, которая была спрятана в стене его офиса. Дверь и то, что было за ней, было секретом из секретов.

Он не открыл дверь. В последний момент мужество изменило ему. Пот все сильнее лился по его лицу. Он стоял перед дверью дрожа в нерешительности так, как стояли президенты корпораций перед его столом.

Отвернувшись от двери, он снова направился к столу. Здесь он нажал на кнопку. Вытирая пот с лица, он уселся в кресло и попытался совладать со своими эмоциями.

На звонок ответили меньше, чем за тридцать секунд. Человек, который вошел, был маленьким и толстым. Как и мистер Глок, он выглядел дряблым, но, на самом деле совсем не был таким. Его звали Холлоу. Его лицо совершенно ничего не выражало. Если у него и были какие-то эмоции, они никогда не появлялись на его лице.

Холлоу был полностью лысым.

Мистер Глок жестом показал на доклад доктора и на маленький стеклянный шарик на его столе.

– Дерек снова на земле, – сказал он.

– Да, сэр, – ответил Холлоу и ничего не изменилось в выражении его лица.

– Заполучи его, – сказал мистер Глок.

– Да, сэр, – ответил Холлоу. Его лицо по-прежнему ничего не выражало, он повернулся чтобы идти и только тогда понял, что шеф требует, чтобы он задержался.

– Я не имею ввиду, чтобы ты убил его. Ты должен привести его сюда, – сказал Глок.

– Сюда? – переспросил Холлоу. Теперь впервые на его лице появилось какое-то выражение. Оно было похоже на удивление, граничившее с шоком.

– Я хочу поговорить с ним, – сказал мистер Глок.

– Поговорить с ним? – повторил Холлоу, как будто он не верил своим ушам.

– Я сказал то, что думаю! – заорал мистер Глок. – Теперь убирайся к чертям отсюда и найди его!

– Да, сэр, – ответил Холлоу. Хотя это и стоило ему сил, он попытался, чтобы на его лице не было следов удивления и шока перед тем, как он вышел из комнаты.

3

Дерек отвел глаза от того места, где маленькие голубые огоньки мерцали в своей невидимой матрице.

– Ты пьяна, – сказал он Дженни Фарго. Я сейчас возьму тебя…

Дженни Фарго была по-настоящему пьяной.

– Только не дома. Дом – это то место куда вы идете, когда все остальное закрыто.

– Хорошо, – ответил Дерек. – Я найду какое-то другое место и куплю тебе еще выпить.

Он шлепнул ее по заду. Она открыла рот от изумления, затем хихикнула и схватилась за руку, которую он ей предложил.

Они двигались к нижнему эскалатору. Позади их не было никого. Но оба они знали, что за ними следуют крошечные танцующие огоньки.

На нижнем эскалаторе было очень мало пассажиров. Это было время дня, когда нет большого движения. Эскалатор шел вниз через перекрестки дороги, откуда к нижнему этажу огромного здания Корпорейшн Билдинг мчались небольшие автомобили, похожие на электрических клопов. С верхней точки Дженни и Дерек посмотрели вниз. Позади их никого не было. У них на уме было только одно – найти какое-то новое место для развлечений, чтобы провести утро.

Но оба они знали, что за ними следят, знали не видя этого, знали где-то глубоко внутри себя там, где спрятан едва различимый страх. Дерек знал, что на его верхней губе появился пот. Он чувствовал как дрожит ладонь Дженни в его руке.

Самым худшим в этой ситуации было то, что Дерек знал, а Дженни подозревала, что они беспомощны. У них не было ничего, чем бы они могли защитить себя! Если вирусы следуют за ними, сопротивляться бесполезно.

Он помог Дженни стать на эскалатор, идущий вниз. Когда он устроился позади нее, то оглянулся по сторонам.

Танцующие голубые огоньки находились не далее, чем в пяти футах от них. Эскалатор, скрипя своими редукторами и электронными внутренностями нес их вниз. Зловоние нижних этажей все усиливалось. В нем ощущался запах хлорина, который использовался для того, чтобы подавить это зловоние. Но этот химикат не справлялся со своей задачей. Что-то происходит с воздухом, когда столько много людей живут в такой тесноте, и никакая очистка не может снять этот запах.

Уголками глаз Дерек видел, что Дженни решительно смотрит вперед. Ее коричневые волосы разметались по голове. Так, словно она была уверена, что он подсматривает за ней, она повернулась и хихикнула. Вдруг в ее глазах появился ужас. Мерцающие огоньки двигались к Дереку слева и зависли прямо над ним. Уровняв свою скорость с движением эскалатора, они висели над ним, в воздухе. Дерек не имел понятия изучают ли их вирусы или происходит что-то еще. Он знал, что никому не известно как контактируют вирусы с окружающей средой, есть ли у них глаза и уши, или какие-то эквивалентные этих органов чувств, или как они концентрируют свое внимание. Все, что он знал – это то, что вирусы может быть, и понятия не имеют о своем существовании. Они могли быть следствием чего-то другого.

На самом деле он не верил, чтобы прошло достаточно времени для реакции, которая должна появиться в результате того, что он дал стеклянный шар конторскому рабочему.

Молодой парень-курьер в яркой униформе проскочил мимо них. Эскалатор двигался для него слишком медленно. Он бежал. Он пробежал мимо мерцающих голубых огоньков и даже не заметил их.

Дерек представил себе, что будет, если он пробежит сквозь них. При этой мысли он содрогнулся. Парень никогда не узнает что же случилось с ним.

Посмотрев вперед, он увидел, что голубые огоньки приблизились к ним. Теперь они находились на расстоянии не более трех футов.

– Вы предполагаете, что мы можем – ах – заговорить с ними, – прошептала Дженни.

– Они могут управляться и управляются без всякого разговора с ними, – ответил он.

– Тогда как же…

– Шшшшш! – зашипел он. – Ты слишком пьяна, чтобы задавать вопросы.

– Я совсем не пьяная! – возмущенно ответила Дженни. Она еще крепче сжала его руку.

Вирусы были всего в двух футах от них.

Он почувствовал, что она дернула его за руку, чтобы привлечь его внимание на то, что происходит справа.

Откуда-то из-за них появились зеленые огоньки, которые медленно двигались мимо них.

Дерек подивился. Зеленых вирусов он еще никогда не видел.

Зеленые огоньки двигались как вспышка света.

Голубые огоньки устремились вверх. За ними светясь цепочкой поднимались зеленые.

– Они дерутся! – пальцы Дженни глубоко впились в руку Дерека.

– Этого не может быть! – ответил Дерек.

– Люди дерутся друг с другом, – сказала Дженни. – Почему это не могут делать вирусы?

Дерек едва расслышал вопрос. Он наблюдал за двумя световыми структурами. У него было впечатление, что две кошки из джунглей обмениваются ложными выпадами в борьбе за пространство. Однако даже леопард выглядел медлительным по сравнению с этими структурами. Теперь они кружили друг возле друга, голубые двигались в одну сторону, за ними устремлялись зеленые, чтобы вступить с ними в мгновенный контакт.

Дерек не знал, как он понял, но он был уверен, что это битва не на жизнь, а на смерть. Он не понимал этого. Он наблюдал. Крошечные мерцающие огоньки двигались настолько быстро, что только специальная визуальная система могла обнаружить их. То исчезал голубой цвет, то зеленый, когда вирусы вступали в мгновенный контакт друг с другом. Дереку показалось, что вирусы уничтожают одну световую точка другой.

Спускаясь вниз, они проехали перед человеком, который ехал на эскалаторе под ними. Он хлопал себя по лицу так, как будто его окружил рой невидимых мошек, потом посмотрел вокруг себя в поисках того, что он не видит. Очевидно, решив, что ему мешает ветер, он надвинул на глаза шляпу.

Дереку было жалко этого парня. Смерть пронеслась на крыльях света возле этого человека, а он думал, что это ветер.

Мерцающие голубые и зеленые огоньки снова начали перемещаться. В этот раз они прошли сквозь человека. Он дернул головой, чтобы посмотреть на Дерека.

Световые рои двигались в направлении к Дереку.

Он одернул Дженни, чтобы она опустилась вниз.

Вирусы прошли над их головами.

– От чего вы увертываетесь? – спросил их человек, находившийся ниже их.

– Что это… что это такое…

Он не договорил и упал.

Он упал на эскалатор. Его лицо совершенно ничего не выражало.

Эскалатор понес его вниз.

Дженни с ужасом посмотрела на Дерека.

– К чему вы дернули меня, чтобы я опустилась вниз? – прошептала она. Она посмотрела на мужчину впереди них.

– Почему… почему… но он мертв! – Ее голос звучал приглушенно.

– Вирусы прошли сквозь него. Я дернул тебя вниз, чтобы они не прошли через тебя, – ответил Дерек.

Поднимая Дженни, он медленно стал на ноги.

Собачья драка между голубыми и зелеными огоньками продолжалась на десять футов над их головами.

Два сражающихся роя вирусов оставались там, где они были. Эскалатор уносил от них Дерека и Дженни. Впереди них на площадке двигался охранник. Он снял тело с эскалатора. И посмотрел на них с подозрением.

– Я не знаю его, я никогда не видел его раньше, – сказал Дерек.

Охранник что-то проворчал. Мертвый человек не имел большого значения. Он сообщит об этом в полицию. Они уберут тело. В каком-то месте уставший молодой врач осмотрит тело и выпишет свидетельство о смерти от сердечного приступа.

На первом этаже Дерек соскользнул с эскалатора и повернул налево. Дженни последовала за ним большими шагами. Если в ее сердце было беспокойство, это свидетельствовало о том, что она утаит его для себя. Если она нашла этим утром что-то, к чему стремилась, это было хорошо понятно ей. Она также знала, что нашла что-то еще – опасность. Она посмотрела наверх через сеть дорог, накладывающихся друг на друга, на поднимающиеся и опускающиеся эскалаторы, на огромный корпус здания, уходивший ярус за ярусом в чистое голубое небо над ней. Дрожь охватывала ее. В небе было что-то, что она уже когда-то видела, но не узнавала, что-то, о чем знали только несколько человек.

Дерек погладил ее по руке, – Теперь ты уже отрезвела?

– Полностью, – ответила она.

– Ты не спрашиваешь, куда я возьму тебя?

– Имеет ли это значение, но только когда это будет? – ответила она.

Он снова погладил ее по руке.

Первый этаж на этой улице не был тем ярким, сверкающим зданием, которое возвышалось над ними. На самом деле, эта улица не была частью Корпорейшн Билдинг. Здесь жили и работали люди, продавались и покупались товары. Сама улица напоминала во многом одну из улиц под поднятой железной дорогой в Чикаго в дни, которые давно миновали. Заполненная электрическими грузовиками, ворчащими своими коробками передач, протестующим ворчаньем самого эскалатора, она всегда была заполнена шумом. Запахи, которые доносились сверху были более сильными, более пикантными и острыми. Дженни казалось, что над каждой дверью горит неоновая лампа, которая сообщает о том, что здесь в каком-то виде можно купить алкоголь. Она только сомневалась, позволит ли алкоголь жить в этих трущобах. Супер Корпорейшн может спиралью уходить в небо так, что люди могут видеть его из далека и вдохновляться им, но корнями своими оно уходит в зловоние, шум и людей, которые пьянствуют.

Дерек, который еле передвигал ноги, вдруг повернулся перед качающимися дверями помещения, которое было анахронизмом в 2470 году, салуном старого времени с баром из красного дерева, большим зеркалом над ним и опилками на полу. Дюжина мужчин пили пиво за грубыми деревянными столами, разбросанными по большой комнате. Позади мужчины сидели на длинных деревянных скамейках.

Старомодный пианист сидел за каким-то прообразом древнего пианино, которое было популярно в прошлом веке и наигрывал старомодный мотив.

Единственным, что относились к этому веку, были украшения на баре, которые были сделаны из крученого алюминия, а не из латуни. Здесь даже была плевательница!

За баром стоял бармен, одетый в белый фартук, его волосы посередине были расчесаны на пробор. Единственным покупателем возле бара был тощий маленький человек, который с грустью смотрел на пустую кружку от пива перед собой.

Дженни с сомнением огляделась вокруг.

– Это точное воспроизведение старомодного западного салуна, – сказал Дерек. – Не тревожься. Мы находимся здесь в гораздо большей безопасности, чем наверху. Он вздернул голову и показа на Корпорейшн Билдинг. Дерек подошел к бару. Бармен с прической, разделенной пробором испытующе посмотрел на него. – Два пива, – сказал Дерек.

Бармен снова поклонился.

Дженни казалось, что во всей этой большой комнате мужчины прислушиваются. Ей казалось, что ее представили не только бармену, но и всем остальным, находящимся в комнате. Она также чувствовала, что это представление является очень важным. Она не сомневалась, что бармен знал крупного мужчину, который привел ее сюда. Ей также казалось, что каждый, кто находится в этой комнате, знал его.

Маленький человек, стоящий возле нее перед баром поднес свою кружку к губам. Он посмотрел мимо нее на спутника.

– Джон Дерек! – сказал маленький человек и резко поставил свою пустую кружку на бар.

В комнате мгновенно все утихло. В этой тишине звук пианино казался очень громким.

Дерек не пошевелил и мускулом. Все делал бармен.

– Иди и садись назад, Джои, – сказал бармен. Его голос был спокойным, но очень твердым.

Маленький человек не двигался. Наверное, он не брился уже несколько дней. Он уставился на Дерека. В его глазах светилось счастье. Правая рука бармена поднялась над баром.

– Убирайся, Джои, – сказал бармен. – Убирайся и садись.

Казалось, что маленький человек не слышит его.

– Я хочу поговорить с тобой, – сказал он Дереку. – Я хочу сказать тебе очень много.

Его речь была очень четкой, с оттенком высокой образованности. В ней не было никаких признаков опьянения.

– Я вижу… – начал бармен.

– Я послушаю его, – сказал Дерек.

– Он пьяный, потому что болтается здесь уже в течение нескольких месяцев! – запротестовал бармен.

– Я выслушаю его, – повторил Дерек.

– Да, сэр, – сказал бармен. – Я только хотел, чтобы вы знали…

– Я понял. Спасибо, – ответил Дерек. Он повернулся с внимание к маленькому человеку, который теперь стоял рядом с ним.

– Это правда, что я болтаюсь здесь уже несколько месяцев, но я не пьяный, – сказал маленький человек возмущенно. – Причиной этого является то, что рано или поздно я надеялся увидеть тебя здесь.

Дженни слушала и у нее были спорные представления. Но она была уверена в одном – что все, находящиеся в комнате прислушиваются. Один человек поднялся и щелчком выключил пианино.