Текст книги "Любовь жива"

Глава 7

Их гостиничный номер был более чем роскошен. Пораженная, Тэйлор с трепетом осматривалась вокруг. Даже она, выросшая в богатстве, среди великолепно инкрустированной европейской мебели, под хрустальными канделябрами, не могла скрыть своего восхищения огромными зеркалами в золотом обрамлении, высокими мягкими стульями, обитыми голубым бархатом, с их изящными резными ножками. Пол покрывал толстый персидский ковер. Потолок с огромной люстрой на нем был расписан в стиле рококо. Окна гостиной выходили в великолепный частный парк.

Дэвид заплатил прислуге и закрыл дверь. Он быстро обежал глазами этот шикарный номер и посмотрел на Тэйлор:

– Вы не находите здешнюю обстановку чересчур помпезной?

– Пожалуй, так, – улыбнулась Тэйлор.

Они разошлись по своим комнатам, которые выглядели не менее роскошно, чем гостиная. Позже, когда они встретились вновь, Дэвид осторожно сказал:

– Нет, мы не станем задерживаться здесь долго, иначе мы просто сойдем с ума от такого обслуживания.

Тэйлор охотно с ним согласилась. Все здесь было кричаще показным, так что мало выражало аристократизм. Сейчас она с удовольствием предпочла бы неброскую элегантность своего дома в Дорсет Халле.

Как и было объявлено Дэвидом, они отправились в свою длительную поездку через несколько дней после того памятного бала. Тогда же отбыл в Нью-Йорк Брент. Дэвид и Тэйлор путешествовали не торопясь, они с удовольствием посещали достопримечательные места. Они уже оставили Чарлстон, Саванну, Монтгомери и Новый Орлеан на Юге, а перед тем, как отправиться в Нью-Йорк, решили посетить северные Конкорд и Бостон.

Нью-Йорк показался Тэйлор грязным, неприветливым. Все, с кем им же довелось здесь встретиться, были какие-то шумные, говорили много и быстро.

– Надо бы сообщить Бренту, что мы уже в Нью-Йорке, – сказал Дэвид. – Я собираюсь сегодня побывать в банке и, наверное, приглашу его поужинать с нами в ресторане отеля. Не хотите ли поехать вместе со мной?

Тэйлор отрицательно покачала головой:

– Как вы помните, у нас с вашим сыном имелись некоторые проблемы в общении. Было бы лучше ограничиться сегодня совместным ужином. И потом, я хотела бы посетить здешние магазины и сделать некоторые покупки. Денни и Саул могли бы сопроводить меня. Ничего не думайте, со мной все в порядке. А вам, наверное, нужно поговорить о делах, узнать, как управляются здесь без вас.

– Вы так понятливы и рассудительны, Тэйлор. И меня это очень радует, – благодарно улыбнулся Дэвид.

День выдался погожим. Тейлор охотно посещала близлежащие магазины и была довольна, что ей удалось приобрести несколько красивых платьев из Парижа. Когда они с мужем вновь сошлись в отеле, Дэвид выглядел оживленным и даже веселым. Он еще в прошлом году убедился в умении Брента успешно вести бизнес, а нынче, по-видимому, он заметил, что потери банка, связанные с возвращением Дэвида на Юг, значительно сократились. И все это не без стараний Брента.

Тэйлор нравилось видеть Дэвида бодрым, в приподнятом настроении. Вот и сегодня она твердо решила, что не вступит ни в какие пререкания с его сыном, будет вести себя с ним ровно и спокойно. Она надела к ужину одно из купленных сегодня платьев. В нем она казалась очаровательной. Волосам она дала свободно рассыпаться по обнаженной спине. Тэйлор вышла в гостиную, где уже находился Дэвид. Он восхищенно развел руками, а потом сделал знак остановиться и быстро зашел в свою комнату. Не прошло и минуты, как он вернулся, неся в руках маленький черный кейс. Подойдя к Тэйлор, он протянул ей кейс:

– Я купил это еще в Новом Орлеане и хранил для подходящего случая. Теперь, кажется, именно такой случай…

Тэйлор медленно открыла крышку. На белом атласе лежало изумрудное ожерелье и такие же сережки.

– Примите это от меня, – нежно сказал Дэвид.

Тэйлор стояла, словно онемевшая: прежде она не держала в руках ничего подобного. Она взглянула на Дэвида с обожанием. Она положила свою руку ему на шею и, повиснув, так что ноги оторвались от пола, прижалась к нему изо всех сил, воскликнув радостно:

– Вы так добры ко мне, Дэвид!

– Я очень хотел, чтобы вам понравился мой подарок. Действительно, эти изумруды словно специально созданы для вас. Они так подчеркивают глубину ваших прекрасных глаз.

Он мягко отнял хрупкую руку от своей шеи и поставил жену на пол.

– Тэйлор, Тэйлор, вы такая чудесная женщина и совсем еще ребенок. Вы возвращаете меня в молодость…

С тех пор как они отправились в путешествие, Дэвид чувствовал себя по-новому. Показывая Тэйлор достопримечательности городов, в которых он прежде бывал, он теперь и сам смотрел на все свежим взглядом. Возвращаясь с прогулок в отели, он замечал, с каким восхищением все смотрят на очаровательную Тэйлор, и был необыкновенно счастлив тем, что именно ему бог послал возможность сопровождать ее под руку. Он знал, что многие мужчины смотрят на нее с желанием, но он знал также, что она полностью принадлежит только ему и никогда не нарушит своей верности.

Брент ожидал их в ресторане, заняв стол в тихом углу. Увидев вошедших Дэвида и Тэйлор, он поднялся и ступил им навстречу. Они не виделись уже больше четырех месяцев. Но он не изменился ничуть. Его красивые черты, лучистые глаза и светлые волосы по-прежнему делали его неотразимым. Все женщины, находившиеся в тот момент в ресторане, определенно завидовали Тэйлор, когда она садилась за стол с двумя такими видными мужчинами.

– Вы все так же прекрасны, как и раньше, миссис Латтимер, – проговорил Брент серьезно.

– Благодарю вас, сэр, – мягко отозвалась Тэйлор.

Брент сделал знак, и официант поспешил к их столику. Очень быстро перед ними появился ароматный суп из морских моллюсков, затем принесли безупречно запеченных фаршированных куропаток. Тэйлор обратилась к блюдам, стараясь не особенно вникать в мужской разговор. Однако через какое-то время голоса Дэвида и Брента стали громче, и Тэйлор заинтересованно подняла глаза на споривших.

– Вы в самом деле считаете, что Линкольн – тот человек, в котором мы нуждаемся сегодня? – запальчиво спрашивал Брент.

– Последний, кто нужен в Белом доме, – это черный республиканец, – проворчал Дэвид.

Брент словно не слышал, что сказал отец.

– Если его выберут, будет война. Это бесспорно. Хотя, возможно, угроза войны заставит Юг понять, что нельзя идти против своего народа, будь у него любая кожа.

Тут Тэйлор не выдержала и, вспыхнув, повернулась к Бренту:

– Да что вы знаете о настоящем Юге, мистер Латтимер?

– О, пожалуйста, не распускайте ваши перья, миссис. – Брент, кажется, был раздражен всерьез. – Юг – прекрасное место, где очень много хороших людей, как черных, так и белых. И я хотел бы сам там жить, как это выбрал мой отец, но… пока не могу из-за ряда существенных обстоятельств.

– Но, мистер Латтимер! – Нить терпения Тэйлор лопнула, – Юг совсем не хочет вас. – Она поднялась. – И… извините меня, я не могу здесь больше оставаться. Здесь… здесь очень много янки, что сказывается на… пищеварении.

Ее драматический уход произвел впечатление. Сама же Тэйлор пребывала в подавленном состоянии. «Ну почему я опять сделала это? – ругала она себя. – Опять я расстроила Дэвида. Ах, если бы Брент не был таким самоуверенным…» Добравшись до своей комнаты, она улеглась поперек кровати и стала ждать прихода мужа, уверенная в том, что он без нее не задержится. И он скоро пришел, не показывая вида, что недоволен, а тем более рассержен ее очередным выпадом.

До того, как отправиться в Вашингтон, они пробыли в Нью-Йорке еще несколько недель, но Тэйлор за все это время ни разу не видела Брента. Каждое утро Дэвид ненадолго уезжал в банк, а дни проводил с ней, показывая город и окрестности. Тэйлор незримо чувствовала присутствие Брента. Ей хотелось каким-то образом навести мосты в их отношениях, но тут же она понимала, что сама эти мосты сожгла. И ей ничего не оставалось делать, как настроить себя на невозможность вернуть былое.

В Вашингтон чета Латтимеров прибыла в один из хмурых ноябрьских дней. Тэйлор здесь сразу не понравилось: грязные улицы и зловонный запах воды из городского канала вызывали в ее душе тоску и угнетенность. Тэйлор не ожидала такого и даже расстроилась, что столица так неопрятна и неблагородна.

Дэвид в первый же вечер встретился с двумя сенаторами. Он приглашал Тэйлор с собой, но она уклонилась, внутренне боясь, что опять где-нибудь сорвется. Двумя днями позже состоялись выборы: победил Линкольн. Дэвид сразу же засобирался домой.

– Нам теперь нельзя оставаться, Тэйлор, – говорил он упавшим голосом. – Здесь будет война. Долгая, грязная и, скорее всего, разрушительная. Помоги нам всем бог!

По дороге домой Тэйлор заметила, что Дэвид как-то обмяк, расслабился. И хотя он старался держаться, не подавать виду, болезнь давала о себе знать все настойчивее. Тэйлор хотела остановиться в каком-нибудь отеле, пока Дэвид окончательно не окрепнет, но он настоял, чтобы они как можно быстрее добрались до Дорсет Халла. Однако это становилось все труднее. И если бы не Дженни и Саул, ей, Тэйлор, пришлось бы весьма сложно. Когда они решили на пару дней остановиться в каком-то провинциальном отеле, Тэйлор вдруг поняла, что Дэвид умирает. Она срочно направила письмо Бренту, в котором просила его приехать как можно скорее, если он хочет увидеть отца живым. После этого она с помощью слуг собрала Дэвида в дорогу, и с большими трудностями все четверо двинулись в Дорсет Халл.

Глава 8

Тэйлор заботливо укутала ноги Дэвида теплым одеялом, взбила под ним подушки.

– Вот так будет лучше, верно? – она улыбнулась, стараясь сохранить самообладание.

Ответная улыбка Дэвида получилась жалкой, но в глазах его была радость. Болезнь оставляла ему все меньше сил, и та борьба, которую он внутренне вел с ней, отчетливо читалась на его лице: кожа со щек и скул свисла, стала желтого цвета, глаза глубоко запали, волосы на голове и бороде стали совсем белыми. Сердце Тэйлор на все это отзывалось жалостью, так что она едва сдерживала слезы. Те, кто видел, как они вместе добираются домой, думали, что это преданная внучка так заботится о любимом дедушке. Пожалуй, впервые и сама Тэйлор заметила, как быстро разделяет их возраст. Забота же ее была искренней, а не поддельной, потому что для Тэйлор Дэвид стал самым близким и дорогим человеком. Возможность его смерти пугала ее до ужаса, и Тэйлор всячески старалась отвести от себя подобные мысли. Сейчас уже не имели никакого значения причины, из-за которых они поженились. Тэйлор думала только о том, что любит Дэвида. Любит за то, что он вырвал ее из той тягостной обстановки, в которой она вынуждена была жить после смерти отца, и дал ей настоящую жизнь, помог понять мир. Да, благодаря Дэвиду она поняла и себя. Она всецело зависела от него, и она боялась представить, что будет с ней, если Дэвид умрет. Нет-нет, этого не должно случиться. Этого нельзя допустить. Она потеряла отца, но через некоторое время обрела Дэвида, его любовь, нежность. Если же умрет Дэвид… Тэйлор села у дивана, на котором он лежал, прямо на пол и взяла в руки книгу, собираясь почитать вслух. Но поняла, что не сможет. Ее одолевали всякие пугающие мысли, а у нее не было сил, чтобы отогнать их прочь.

Ярко горел огонь в камине, давая тепло больному. А в окне стучали капли дождя. Тэйлор была рада, что они успели домой до этой ужасной погоды.

Приближалось Рождество, но нынче оно не радовало Тэйлор так, как в прошлом году. Все время она проводила рядом с Дэвидом, волнуясь и мучаясь. Она все удивлялась, почему не едет его сын. Дэвид постоянно спрашивал о Бренте.

– Миссис Тэйлор! – позвала Дженни, остановившись в дверном проеме.

Прежде чем подняться, Тэйлор взглянула на Дэвида. Он тихо спал. Она подошла к Дженни.

– Что случилось?

– Только что кто-то подъехал к дому, миссис. Я видела, как он привязывал свою лошадь у конюшни.

– В такую погоду? – недоуменно воскликнула Тэйлор и, отодвинув занавеску, стала смотреть в окно, вглядываясь в темноту.

Она увидела человека, который, согнувшись под дождем, быстро шагал к дому. Она открыла дверь в ожидании и старалась узнать поднимающегося по лестнице. Он снял шляпу, стряхнул с нее капли и взглянул на хозяйку.

– Брент?! – крикнула Тэйлор. – Наконец-то вы приехали. Входите же! О Бог мой, вы промокли до нитки.

Протянув руку, она поймала его за рукав и потащила в комнату.

– Как отец? – хрипло спросил он, снимая одежду.

– Немного лучше. Но почему вы не приехали сразу, как только я сообщила?

– Меня не было в Нью-Йорке, так что ваше письмо я получил только неделю назад. Могу я его видеть?

– Да, конечно, только нужно немного подождать. Он сейчас спит. Пройдите же в библиотеку и выпейте пока чашечку кофе. Вам следует хорошенько обсохнуть.

Тэйлор шла впереди, говоря на ходу Дженни, что нужно сделать для Брента. Он молча следовал за ней.

– А как вы, миссис Латтимер? – спросил он, подходя к камину и пристально вглядываясь в ее усталое лицо. – Вы всячески избегали меня в Нью-Йорке…

– Возможно, нам лучше было бы вовсе не видеться друг с другом. Кроме того, вы и ваш отец не нуждались в моем присутствии, когда ежедневно разговаривали о бизнесе. – Тэйлор посмотрела ему в глаза. – И, знаете, давайте прекратим эти глупые формальности. Зовите меня просто Тэйлор.

Говоря все это, она успела налить кофе ему и себе. Так они сидели друг против друга и пили горячий, хорошо сваренный традиционный напиток. Тэйлор не хотелось уходить отсюда, ей приятно было сейчас рядом с Брентом. Но вдруг в ее голове пронеслось: если Дэвид умрет, Дорсет Халл точно отойдет к Бренту, а если Брент не захочет терпеть ее присутствия, она должна будет уехать. Уверенности в том, что Филип примет ее в Спринг Хавене, у нее не было, несмотря на то, что отношения между братом и сестрой в последнее время наладились.

– Теперь я хотел бы увидеть отца, – произнес Брент настоятельно, не замечая ее новой озабоченности. – Что говорит доктор о его самочувствии?

Идя рядом, Тэйлор рассказывала:

– Когда мы только приехали домой, доктор Рид решительно не обещал ничего хорошего, теперь он отвечает уклончиво. Мне же думается, что появились надежды. Я определенно уверена, что Дэвиду лучше, а ваш приезд, несомненно, придаст ему настроения. Он ведь постоянно о вас спрашивает.

Она подошла к дивану и слегка коснулась плеча мужа:

– Дэвид, посмотрите, кто здесь. Брент приехал!

Брент опустился на колени и взял высохшую руку отца в свои. Тэйлор заметила, как поражен Брент видом отца.

– Отец, – сказал он тихо, но сказал так много…

– О-о-о, Брент! Как хорошо, что ты приехал, мой мальчик.

Глаза старика закрылись. Он устал и не мог больше говорить.

Брент взглянул на Тэйлор скептически:

– Это и есть… улучшение?

Она кивнула было утвердительно. Брент вновь перевел глаза на Дэвида, и Тэйлор, предпочтя оставить их вдвоем, выскользнула из комнаты.

На следующий день с утра дул холодный ветер, небо было затянуто облаками. Тэйлор уже давно проснулась, но все еще оставалась в постели, пока не вошла Дженни с подносом, на котором держала чашку горячего шоколада.

– Доброе утро, миссис. Вы уже готовы встать? – спросила она и, поставив поднос, подошла к камину.

– А что наш гость? – поинтересовалась Тэйлор, подтянувшись к спинке кровати.

Она взяла с подноса чашку и с удовольствием стала пить шоколад. От камина, растопленного Дженни, тепло быстро разлилось по комнате. Тэйлор встала, быстро оделась в свежее платье, которое Дженни достала из шкафа. Она подошла к зеркалу и причесала волосы, укрепив непослушные локоны несколькими гребнями. Потом велела служанке, чтобы передала Саулу быть готовым отнести Дэвида после завтрака вниз, если, конечно, Дэвид сам этого захочет.

Тэйлор нашла Брента завтракающим в столовой. Она села напротив и услышала:

– Вы так прекрасны утром, Тэйлор.

– Да? Благодарю вас, Брент. Вы… вы тоже всегда хорошо выглядите.

«Господи, зачем я говорю ему эти глупости?» – подумала она, уткнувшись в свою тарелку.

– Отец уже проснулся?

– Нет, еще спит. После завтрака Саул отнесет его вниз. Доктор Рид обещал сегодня подъехать, и вы сами сможете с ним поговорить. Возможно, вам он скажет больше, чем мне.

Брент встал из-за стола и подошел к окну. Он стоял, сцепив руки сзади, и смотрел на зимнюю картину. Голые деревья гнулись под сильным ветром, газон теперь был бесцветным. Все казалось унылым – под стать обстановке в доме Латтимеров. Тэйлор посматривала на спину Брента и силилась что-либо придумать, чтобы нарушить неловкое молчание, но ничего такого не приходило ей в голову. Брент слегка покачивался на пятках, сохраняя неподвижность во всем остальном. Тэйлор не хотелось нарушать ход его мыслей, и, отодвинув тихонько свой стул, она направилась было к двери.

– Тэйлор!

Она остановилась.

– Вы полагаете, мы вновь можем начать наши взаимоотношения? – Он подошел совсем близко. – Да, я обижал вас несправедливо и прошу простить меня за это. С того самого момента, как только я узнал, что отец женился, я невзлюбил вас. Не вас лично, а просто его новую жену. Потом, когда я увидел, что это вы, я… я был шокирован… Ладно, не будем вспоминать. Я очень хочу, чтобы мы стали добрыми друзьями. Я видел, как вы преданны ему.

Она внимательно посмотрела на Брента и кивнула, соглашаясь:

– Да, Брент, я тоже хочу, чтобы мы стали друзьями.

Она вдруг почувствовала, что вот-вот заплачет, и торопливо удалилась. «Господи, – думала она, – ну почему я не в силах контролировать себя, когда он рядом?»

Брент вновь повернулся к окну. Подобно отцу, он старался быть на высоте в любой ситуации. Он всегда знал, чего хочет и стремился к этому через любые решения, лишь бы добиться своего. Но сейчас он был в определенном затруднении. Сейчас он не мог делать того, чего хотел. Он не мог быть с Тэйлор. Он должен избегать встреч с ней. Отец его был ослеплен ею, но не был глупцом. Он сразу догадается о чувствах сына, если тот останется здесь надолго.

Но Брент не сможет, видя ее каждый день, всякий раз сдерживать себя, чтобы не сжать ее в своих объятиях и не поцеловать эти сладкие губы. В нем разгорался огонь противоречий. Брент прижался лбом к стеклу и внутренне молился о том, чтобы ему хватило сил не выдать себя.

Перед обедом прибыл доктор Рид. Тэйлор проводила его в гостиную, где уже сидели Дэвид и Брент. Доктор удивился приятной перемене в состоянии больного, что произошла со дня их последней встречи. Он поздоровался с Дэвидом за руку и посмотрел на Брента. Тэйлор представила их друг другу.

– Да, я помню мистера Латтимера еще с вашего вечера, – сказал доктор.

После осмотра Тэйлор с Дэвидом остались, а Брент вышел вместе с доктором в библиотеку.

– Бренди, доктор Рид? – предложил Брент, когда за ними закрылась дверь.

– Да, я думаю, можно. Благодарю вас.

Доктор уселся в удобное кресло у камина и принял от Брента бокал.

– Должен вам сказать, мистер Латтимер, – начал он, – что ваш отец в самом деле показывает восстановление сил. Вот что значит возвращение домой. Честно говоря, я не очень надеялся на благополучный исход, когда принимался лечить его. Не сомневаюсь, что такой прогресс – результат в первую очередь заботливого ухода за мужем миссис Латтимер. А теперь еще и ваше присутствие здесь… Будем надеяться, что все вместе мы скорее поставим нашего больного на ноги.

– Да, я задержусь в Дорсет Халле на столько, сколько будет нужно для него. – Брент немного помолчал. – Доктор, а от чего он все-таки заболел?

Тот, вздохнув, покачал головой:

– Я не знаю, что его могло сломать, мистер Латтимер, но главная проблема – сердце. Он ведь стареет и – от этого никому не уйти – будет потихоньку сдавать. При этом он уже не сможет делать впредь того, что делал до болезни. – Он встал. – Как бы там ни было, сейчас для него очень важно постоянно видеть вас и миссис Латтимер, чувствовать вашу заботу. Это, пожалуй, лучшее для него лекарство. Теперь, к сожалению, я должен ехать – меня ждет еще один пациент.

Брент проводил доктора и на прощание пожал ему руку. Надев шляпу и застегнув пальто на все пуговицы, доктор сказал:

– Обязательно пошлите за мной в случае необходимости. Но и без этого я заеду к вам на следующей неделе.

Брент вернулся к отцу и Тэйлор. Дэвид снова заснул. Брент с Тэйлор тихо, чтобы не разбудить, отошли в угол комнаты.

– Что сказал доктор? – обеспокоенно прошептала Тэйлор.

– Он сказал, что отец поправляется, в чем исключительно ваша заслуга.

– О, это чудесно! Я так рада, что вы здесь, Брент. – Она улыбалась светло и радостно.

Брент посмотрел на нее серьезно и подошел так близко, что чувствовал аромат ее лица.

– И я тоже, Тэйлор. И я…