Текст книги "Братишка"

Я вздрогнул, почувствовав, что мы поднялись на высокую плотину. И тут же попытался отогнать давние воспоминания. Дорога здесь оказалась неровная, а по обе стороны, в низине, еще стояла вода после половодья. Юрка, как и обещал, ехал медленно, внимательно поглядывая вперед.

– Как там Олечка? Слышал, Серега, ты скоро дедом станешь…

– Ну ничего от вас не утаишь,– усмехнулся я.

– Представляешь, Сергей, ты – дед. Наверняка это накладывает на человека определенную ответственность.

– Наверное…– невозмутимо пожал я плечами.

– Как у тебя отношения с зятем?

– Да мы и видимся-то редко. Он на фуре работает, все время в разъездах… Олег вроде парень нормальный, работящий…

– А у моей старшей дочери муженек полгода назад стал фортеля выкидывать. То с друзьями допоздна засидится… а то и вовсе домой не придет ночевать. Однажды даже руки начал распускать… Ирка мне, конечно, ни слова, а мамке пожаловалась… Я через пару дней зятька вечерком подловил у проходной завода, и напрямую сказал – или живите или расходитесь, нечего девке голову морочить. Он стал умничать, высокую философию разводить, а я ему прямо в лоб и заявил: «Еще раз, гад, руку на дочь поднимешь – тогда я за себя не ручаюсь…»

Юрка потряс внушительным кулаком.

– С тех пор малость успокоился, как в гости придут, улыбается, стелется как травка… но я за ним еще прослежу и если что не так…

Машина неожиданно подскочила на колдобине и Юра резко выкрутил руль. « Нива» тут же нырнула вниз по откосу.

– Держись! – заорал я.

Юрка и сам сильно перепугался, но уже ничего не мог сделать. Машина быстро съехала с плотины и тут же по уши завязла в низине, в черной жиже, почти на всю высоту колес.

– Вот же блядь! – выругался приятель.

– Говорил же, на дорогу смотри!

Я осторожно приоткрыл двери, и грязная вода тут же ручейком хлынула в салон. Быстро захлопнув дверцу, я задумался: похоже мы серьезно вляпались… Сами уже точно не сможем выехать из этой чертовой трясины, хоть «Нива» и считается российским внедорожником.

Мы засучили штанины и приоткрыв двери, вылезли из вязкой ямы наверх.

Юрка посмотрел на своего железного коня и печально вздохнул.

– Что делать-то будем, товарищ подполковник?

– До села всего пару километров осталось. Пойдем, Серега, наверняка там у кого-нибудь трактор имеется.

– Знаешь, Юрок, я только одного не пойму. Как ты вообще раньше дивизионом командовал? Ты же настоящий распиздяй!

– Херню только не неси. С кем не бывает…

Юрка насупился и немного прибавил шаг.

Мы быстро прошли плотину и оказались у небольшой дубовой рощицы. За деревьями, на пригорке, уже виднелись деревенские домики. Возле высоких зеленых ворот стоял старенький синий «Белорус».

– Ну что я тебе говорил? – широко улыбнулся Юрка.– Вытащим сейчас нашего железного коня…

Но не успели мы подойти к калитке, как за деревянным частоколом отчаянно загавкала здоровенная черная псина.

– Хозяева! – заорал Юра, не решаясь войти во двор.

Из домика вышел невысокий старик, седой как лунь.

Пес, как по команде, сразу прекратил брехать и спрятался в будке. Хозяин дома неторопливо подошел и осторожно приоткрыл калитку.

Деду наверняка было под восемьдесят, но он казался довольно крепким, даже мускулистым, этакий деревенский любитель ЗОЖа.

– Отец, выручай…– улыбнулся Юрка.– Мы с плотины на машине слетели. «Нива» застряла в трясине, совсем залегла.

– Вы откуда? – удивился старик.

– Из города приехали порыбачить.

– Трактор уже год как на ремонте.

– Вот засада! А у кого здесь есть техника посерьезней?

– Ни у кого. В селе одни старики остались. Но ко мне через часок сынок приедет на «Газоне». Он сейчас в Лесхоз по делам умотал. Если хотите – вытащит. Где вы вообще застряли?

– Да совсем недалеко. Километра два отсюда.

– Можете пока возвращаться. Как Петр подъедет – я его к вам отправлю.

Юра осторожно спросил:

– Слушай, отец, в вашей деревушке двадцать лет назад жила Катерина Фролова. Она сейчас дома?

– Катерина давно уехала,– побледнел старик.– А откуда ты ее знаешь?

– Да… знакомы были… как-то заезжал в гости…

– Она моя племянница. К ней и правда лет двадцать назад ездил лейтенант-артиллерист. Так это ты был?

– Может и я…

– Как только ты ее бросил, дружок, Катя вскоре сына родила. А когда ему пять исполнилось – уехали они из хутора. В Краснодар подались. Катерина решила – нечего в этой глуши торчать…

– Сына родила…– удивленно пробормотал приятель.

– Видать шалопутный ты, паря…– усмехнулся старик.– Обрюхатил девку и свалил…

– Слушай, отец, только не надо меня учить,– резко ответил Юрка.– Я тебе не салабон двадцатилетний. И потом… чего же она молчала… могла сказать, что беременна. Я бы, может, чем помог…

– Чем бы ты помог? Уговорил бы аборт сделать? – нахмурился старик.

– Пойдем, Серега…– нахмурился Юрка.– Знаешь, дед, не нужно нам вашей помощи. Сами машину вытащим.

– Ну-ну…– ехидно усмехнулся вслед старичок.

Мы развернулись и зашагали назад, к месту нашего дорожно– транспортного происшествия. Из угловой избы вышла маленькая сутулая старушка и застыв, пристально посмотрела нам вслед.

Когда мы отошли от деревушки на довольно почтительное расстояние, Юрка пробормотал:

– Сейчас Степану Домрачеву позвоню. Приедет и выдернет машину.

Он достал из кармана сотовый телефон и удивленно покачал головой:

– Что еще за хрень! Вечером только телефон заряжал – и уже аккумулятор сел!

– А мой вообще в кармашке вещмешка остался.

– Надо же… от города всего тридцать пять километров отъехали. А глухомань такая – даже машин нет.

– И до палатки с телефоном пиздовать еще десять километров.

– Не меньше…– недовольно пробурчал Юра.

Я внимательно посмотрел на друга:

– Комар, я смотрю – а ты будто совсем не рад. У тебя, оказывается, сынок есть.

– Да ну на хер. Гонит все старый. Даже если и залетела Катеринка – то точно не от меня.

– А почему не от тебя? Юрка, сам подумай, у тебя же две дочери, а тут, выясняется – где-то в Краснодаре сынок живет. Сын.

Юра нахмурился, на его переносице легла глубокая складка. Он покачал головой и тихо пробормотал:

– Если даже так… значит ему сейчас девятнадцать….– приятель вздохнул.– Да нет, не верю я этому старому мудаку. Зря мы вообще в эту деревню поперлись.

Когда мы вернулись к полузатонувшей «Ниве», Юрка предложил:

– Там в багажнике самогон есть и закусь. Раз такое дело – сядем у дороги и будем ждать какой-нибудь проезжающий транспорт. Что-то мне вовсе не хочется до палатки такое расстояние пешком топать.

– Ну, тогда сам и лезь в багажник…

Одна бутылка самогонки беспощадно разбились после полета с плотины, но второй пузырь чудом уцелел. Юра отыскал в сумочке вязанку полукопченой колбасы и пластиковые стаканчики.

Мы уселись на травке прямо в трех шагах от дороги.

– Давно так, по-босяцки не сидели,– усмехнулся приятель.

– Это верно…– пробурчал я. – А помнишь, на следующий день после выпускного вечера поперлись в поход. Все девчонки из класса отказались, а мы затарились в ларьке под завязку – и в путь. Но далеко не смогли уйти, даже до реки не добрались…

– Помню-помню…– рассмеялся Юра.– Все же были с жесткого будунища. Сели на поляне у первой рощицы и стали похмеляться. А через пару часов приехал дядя Коля с физруком Бармалеем на автобусе и всех развезли по домам.

– Да… Димка Синицын тогда весь салон автобуса облевал…

– А ты бузил, пока мы тебя на третий этаж тащили…

– Это кто еще кого тащил…

Мы выпили по рюмке. Водка в багажнике довольно сильно нагрелась, и пилась уже не так приятно.

– Слушай, Колчан. Только не подумай, что у меня крышу сорвало. А вот если бы тебе предложили, скажем, прожить жизнь по-новому. Ну… не совсем с рождения, а лет с двенадцати? Согласись, многих ошибок в жизни можно было бы избежать.

– Скорее всего да… Хотя, наверное, я бы не стал ничего менять. Конечно, знал бы где упасть – соломку подстелил… Только одно точно хотелось исправить…

– Знаю,– кивнул приятель.– Ты мне много раз об этом говорил. Еще в школе. Так и не нашли за это время кто это сделал? Кто убил Виктора и Лену?

– Нет…– печально вздохнул я.– Была информация, что Витька перешел дорогу кому-то важному… И все. Следы оборвались.

– Сколько времени уже прошло?

– Тридцать три года. Но знаешь, Юрка… время, если честно, не очень лечит раны. Брат мне даже снится порой. Я часто вижу перед собой его смеющиеся глаза и звонкий смех… Витьке тогда двадцать лет всего было…

Юра печально вздохнул:

– Знаешь… а я бы хотел, чтобы мой батя тогда, в 1993 году, не совершил это проклятое ДТП и не попал на Зону. Может, до сих пор живой был…

Юркин отец, дядя Толя, высокий и крепкий мужик, работал водителем на грузовике в «Мостострое». В октябре 1993 года он случайно наехал на пешехода, выскочившего из-под автобуса. Дядя Толя нажал на тормоз, но самосвал был под завязку гружен щебнем, к тому же стояла сырая дождливая погода, и тормозной путь оказался длиннее… грузовик подмял пешехода и передавил ему ноги. Адвокат почти полностью оправдал водителя в ДТП, со стороны дяди Толи не было никаких нарушений правил дорожного движения, нарушил пешеход, резко выскочивший прямо под колеса грузовика. Но на суде дяде Толе дали три года. Пострадавший долгое время лечился, оставшись на всю жизнь с небольшой хромотой. А Дядя Толя отбывал заключение в колонии под Омском. За два месяца до окончания срока он вступился в бараке за молодого парнишку, земляка, и проломил голову одному из блатных. Дяде Толе добавили еще десять лет. Освободился он уже в 2006 году с застуженными легкими и больными почками, и уже едва передвигался с бадиком. Через год дядя Толя умер, оставив все здоровье в суровой таежной Зоне…

– Отцу бы сейчас только шестьдесят восемь исполнилось…– вздохнул Юра.

Мы услышали со стороны деревни шум приближающего грузовика и одновременно обернувшись, увидели «Газ-66» с зеленой будкой.

– Смотри, Серега, вот и наш тягач…

Когда грузовик подъехал, из него вылез крепкий мужик в черной бейсболке:

– Ну что, туристы, застряли? Меня батя к вам на помощь отправил.

– Подсоби, браток…– кивнул Юра.

Мужик залез в будку и отыскав в рундуке длинный толстый трос, кивнул:

– Цепляйся…

Когда, наконец, «Ниву» вытащили, Юрка обрадовался и протянул водителю «штуку», но тот только покачал головой и наотрез отказался от денег.

– Как тебя зовут-то спаситель?

– Петр.

– Ты вот что, Петро… батю бери и приезжайте к нам вечерком. Мы на излучине стоим. Сразу увидите…

Мужик кивнул, и сев в кабину, укатил назад в деревню.

– Видал, Колчан, свет, оказывается, не без добрых людей…

– Поехали уже к палатке, философ хуев. Если Костя до сих пор уху не приготовил – я его самолично кастрирую.

Назад Юра ехал еще медленней, даже молчал всю дорогу, наверняка боялся опять соскочить с плотины. Только когда мы спустились, и дорога стала петлять по ровному полю, он облегчено вздохнул.

К нашему возвращению Костя уже доваривал уху в походном котелке на костре.

– Вы чего так долго, мужики? Скоро начнет смеркаться. Я уже начал малость волноваться за вас.

– Ты лучше не волнуйся, а сгоняй к тете Вале,– Юрка протянул ему деньги,– пусть у соседки еще возьмет литрушечку. Как считаете, Сергей Александрович, хватит нам на вечер литрушечки?

– Вполне.

Я размешал черпаком уху, не понимая, зачем этот придурок Костя набузовал туда столько картошки…

Когд гонец умчался, в лесу действительно стало быстро смеркаться. Юрка доварил уху, и мы, как завороженные, встали у реки. Ветер совсем утих, и в лесу стояла невероятная сказочная тишина. Рыба на закате так и плескалась, и я побросал в воду оставшихся червяков и приманку.

– В следующий раз обязательно жен с собой возьмем,– тихо сказал Юра.

На дороге показался знакомый «Газон». Автомобиль свернул и остановился в десяти шагах от палатки. Из кабины медленно вылез старик и его сын Петр.

– Неплохо устроились, ребятишки,– улыбнулся дед.

Юра вышел навстречу и подвел гостей к костру:

– Присаживайтесь. Сейчас ушицу разолью. Только вот… за горючим товарища одного послали в Россошки, а его до сих пор нет.

Старик усмехнулся и посмотрел на сына. Тот кивнул и вернувшись в машину, принес литровую бутыль мутного самогона.

– Отец, ты извини, мы так и не познакомились…– радушно улыбнулся Юра, разливая гостям уху по тарелкам.

– Можете называть меня дядя Арсений.

– Меня Юрий зовут. Я военный пенсионер. А это мой лучший друг Сергей, специалист-строитель широкого профиля.

Приятель взял бутылку и внимательно посмотрел на гостей.

– Мужики, я ушицу похлебаю, а пить не буду,– пробубнил Петр.– Мне еще в город на автобазу сегодня возвращаться…

– А я, пожалуй, пару рюмок выпью за знакомство,– улыбнулся дедок.

Я поразился, обратив внимание на его здоровые крепкие зубы.

Когда мы выпили, дядя Арсений улыбнулся, посмотрев на Юрку:

– Ты не подумай, дружок. Я совсем не виню тебя… за ту историю с Катериной. Каждый человек поступает так, как сам считает нужным…

Юра немного заелозил, видно не ожидал, что старик опять вернется к теме о своей племяннице.

– А ты давно здесь живешь, дядя Арсений? – поинтересовался я.

– Лет тридцать. Как с Севера переехали – в этом хуторке и основались. Тут и родня вся раньше жила. Вскоре, после переезда, Петька родился… А супруга моя, Мария Ильинична, два года назад отдала Богу душу. Царство ей небесное…

– А у меня тетка в Россошках живет. Валентина Сергеевна Шмакова. Может слыхали? – спросил Юрка.

– Как же не слыхали…– пожал плечами старик.– Моя супруга у нее на ферме пятнадцать лет отработала дояркой. Я ее в четыре утра каждый день на «Москвичонке» возил на дойку… Наслышан-наслышан, какая тетка у тебя вредная… Сынок у нее еще в тюрьму сел после армии…

– Он сейчас в Питере. Стал депутатом Государственной Думы.

– А там и сидят сейчас бандиты, спортсмены да артисты…– улыбнулся старик.– В Советское время таких деятелей туда бы за версту не пустили.

– Вон и Костя возвращается,– кивнул я на подъезжающую «Ниву».

Юркин брат вылез из машины немного растерянный, видно не ожидал увидеть гостей. Он вежливо поздоровался и протянул брату черный пакет:

– Тетя Валя передала сало, огурцы, хлеб и два пузыря.

– А чего долго так ездил? – насупился Юрка.– Дорогу, что ли, забыл?

– Татьяна по дороге звонила…– растерялся Костик.– Интересовалась, как у меня дела…

Юра быстро налил пол кружки самогона и протянул брату:

– Давай пей. Это тебе штрафная.

– Да вы что, мужики…– растерялся Костя.

– Пей, давай,– пробурчал Юрка.– Не позорься перед нашими гостями.

Костик резко выдохнул, и все же выпил до дна огненной воды. Его глаза заволокло пеленой, и он вяло откусил сразу пол огурца.

– Вот то-то же… а то менжуешься как целочка… – улыбнулся довольный Юрка.

– Ты, парень, шибко не переживай за супругу,– улыбнулся дядя Арсений и похлопал Костика по плечу.– Вернется назад через неделю твоя благоверная.

Мы с Юркой переглянулись. А у Кости от удивления даже челюсть опустилась.

– А ты откуда знаешь, батя? – спросил я.

– А я, сынки, много чего знаю,– усмехнулся старик.– Стоит мне только на человека посмотреть…

– Так ты, дядя Арсений, вроде экстрасенса? – улыбнулся я.– Ну а что про меня можешь рассказать?

– Скажу одно. Человек ты путевый. Правильный. Но только терзаешься всю жизнь одной мыслью, жалеешь об упущенном…

– Все верно…– пробормотал я.

– А про меня чего знаешь? – насторожился Юра.

– Ты, парень, тоже хочешь переписать жизнь. Вернуть отца… Ты же только в военное училище поступил, когда повела его нелегкая в северный холодный край…

Я заметил, что у Юрки даже глаза округлились от удивления.

– Ладно…– вздохнул старик и медленно привстал,– поедем, Петька, домой меня отвезешь…

– Подожди, дядя Арсений…– покачал головой Юра.– Но откуда ты все знаешь?

– Ведун я местный. Только, ребятки, лучше забудьте, что мы вообще встречались…

Медленно подойдя к машине, старик неожиданно обернулся:

– А вообще вы, ребятки, – хорошие люди. Я и приехал только потому, чтобы поближе с вами познакомится… А еще знайте одно, мои хорошие. Человек на самом деле очень сильный. Если он чего-то действительно по-настоящему захочет, то сможет и горы снести, и время вспять повернуть…

Когда старик и его сын уехали, Юрка удивленно покачал головой:

– Мутный дед… Вот только одно не пойму – откуда он все про нас знает?

– Бывают такие люди, вроде ясновидящих…– пожал я плечами.

– Мистика какая-то…– пробормотал Костя.– Неужели Татьяна и вправду вернется…

Юрка хлопнул ладонями по коленям:

– Ладно, мужики. Поживем– увидим. Давай, братишка, разливай…

Через час мы сидели у догорающего костра в стельку пьяные, рассуждая о философии и высоких материях.

– Если честно, мужики…– пробасил Юра.– Вот как только Советский Союз развалился – сразу все через жопу пошло… Девяностые, приватизация, девальвация, кризисы… война эта на Кавказе… Знаю одно. Это все на Западе наши враги придумали. Разделяй и властвуй, слышали?

– Нет, что не говорите, но плановая экономика, которая была в СССР – это полный отстой и деградация,– покачал головой пьяный Костик.– Люди в Советском Союзе тупели. Боялись лишнего слова сказать, и за всеми тенью следовал кровавый монстр КГБ…

– Дурак ты,– вмешался я.– Народ до сих пор смотрит советские фильмы и слушает старые песни. Тогда же все было настоящим. И жратва, и одежда, и поступки. Чувствовали себя люди по-другому… стремились к светлым идеалам… А сейчас что? Посмотри вокруг! Везде цинизм, лицемерие и погоня за баблом…

– Зато сейчас человек может сам всего добиться.

– Ну и чего ты добился, деятель? Сидишь в офисе за тридцатку в месяц, и ездишь на «Рено», которую взял в кредит…

– Сергей, не тупи. Мне родители рассказывали, что в восьмидесятые годы даже в магазинах ничего не было. За цветными телевизорами очередь по полгода… А на полках в продуктовых только морская капуста и консервы. Сахар и масло даже по талонам выдавали…

– А сейчас что? Пальмовое масло и ГМО? Ты хоть мороженое когда-нибудь настоящее ел?

– Конечно ел.

– Настоящее советское эскимо,– вмешался в спор Юрка.– А не это гавно, которое сейчас делают и продают.

– Я… – Костя медленно привстал и чуть не упал на затухающий костер. – Все мужики… я спать…

Он, покачиваясь, направился к палатке на автопилоте.

– Ладно, Серега… заливаем костер и тоже баиньки…– пробурчал Юрка, и схватив ведро, спустился к реке.

Я дождался, пока приятель зальет еще горячие угли, но пока не торопился в палатку, наслаждаясь вечером в лесу.

Когда Юра ушел спать, я сидел и смотрел на темную речку. Слушал треск кузнечиков в лугах и думал о вечном. О том, что нашей Земле многие миллионы лет, и человеческая жизнь по сравнению с ней – это всего лишь короткая вспышка. Еще я думал о великой империи Советский Союз, стране, которой нет сейчас ни на одной карте Мира. И хотя мне было всего шестнадцать, когда Союз распался, но я все отлично помнил. Как люди стремились построить справедливое общество на одной шестой части Земли, как боролись с происками капиталистов и верили в добрые светлые идеалы… А еще я думал о том, что если бы отмотать прошедшие годы, можно было действительно избежать многих трагедий… В конце концов в моей голове все перемешалось: вечно недовольный начальник Виктор Степанович, супруга Инга, смеющийся Юрка, инфантильный Костя, сегодняшний странный старик Арсений со своим сыном Петром, и я неожиданно вырубился прямо на вещмешке у затухшего костра…

Снилась мне почему-то торжественная линейка возле школы на 19 мая. Как старшая пионервожатая Ира повязала мне на шее алый пионерский галстук и резко вскинула ладонь наискосок над головой:

– Будь готов!

Я тоже вскинул руку и звонко ответил:

– Всегда готов!

Глава 3

Бывает же такое. Вот пристанет какой-нибудь куплет из старой песни и никак не отвяжется. Но чтобы вот так, еще не проснувшись, песня уже крутилась в моей голове, такого еще точно никогда не было. Пронзительный звонкий мальчишеский голос обволакивал знакомым из детства мотивом:

Взлета-ая выше ели, не ведая преград,

Крыла-атые качели, летят, летят, летят…

В детстве я смотрел « Приключения Электроника» раз десять. А примерно в тридцать пять решил пересмотреть этот фильм, но даже не дотянул до окончания первой серии. Настолько показалось все простым и наивным, даже несмотря на витиеватый сюжет с подменой обычного советского школьника на сентиментального мальчика-робота.

А может и время тогда было совершенно другое. Просто мы выросли, повзрослели, прошли суровые девяностые, сложные нулевые и теперь по другому воспринимаем жизнь…

Наконец-то навязчивый мотив отвязался. Я чувствовал, что уже давно наступило утро. Солнечные яркие лучи обжигали сомкнутые веки, а птицы в лесу горланили, как большой симфонический оркестр. Но глаза открывать пока не хотелось, особенно вспоминая количество выпитого вчера спиртного. Вдруг кто-то подкрался и зверски окатил меня в лицо холодной водой.

Резко подскочив, я увидел перед собой наглую рыжую физиономию Лехи Шмакова, сына тети Вали. Мальчишка улыбался, сжимая в руках пустой ковшик.

– Хорош дрыхнуть, Пельмень. И на хера только я вчера вас пивком угостил?

Довольно прикольный сон. И почему, интересно, мне вдруг приснился Леха? Интересно, а во сне можно вот так осознанно общаться с собеседником?

– А где Юрка?

– В палатке дрыхнет. Пора в хутор выдвигаться. Дядя Толя обещал в одиннадцать за вами приехать. А сейчас уже почти десять.

– Леха, иди Юрку буди. Я сейчас умоюсь и буду как огурчик.

Приподнявшись и медленно спустившись к реке, я умылся, сильно потер глаза и даже ущипнул себя за руку. Сон все никак не пропадал.

– Ну блядина…– недовольно проворчал Леха. Он подошел к воде с ведром.– Никак вставать не хочет. А еще, сученок, мечтает военным стать…

Парнишка зачерпнул пол ведра воды и быстро направился к палатке.

Я с удивлением осмотрел незнакомые шмотки на себе: синее спортивное трико, зеленую рубашку со слегка надорванным карманом, и вдруг заметил, что мои руки стали меньше, да и сам я будто стал другим. Маленьким. Что же за хрень происходит?

– Все-все, встаю! – раздался тонкий возглас из палатки, и наружу вышел заспанный худощавый пацан, в котором я сразу узнал Юрку Комарова в нежном подростковом возрасте. Он ошарашенно огляделся вокруг и увидев меня, подошел ближе:

– Серега… я что-то не пойму. Что вообще происходит?

– Я сам пока ни хера не пойму. Что мы пили-то вчера?

– Да вроде самогон. Может просто… мы пока еще спим…

– Не похоже…

– Слушай, Сергей… да ты только посмотри. Мы же опять пиздюками стали….

– Какого хера вы там расселись?! – звонко прикрикнул Леха .– Погнали в хутор!

– Ты езжай! – кивнул я, заметив у дерева за палаткой три велосипеда.– Мы скоро догоним!

– Если через пол часа не явитесь, потом обоим уши накручу! – проворчал старший товарищ. – Палатку пока не убирайте!

Леха сел на велосипед и медленно покатил по дорожке в хутор.

– Это же Леха Рыжеус…– удивленно пробормотал Юрка.– Ему сейчас не больше четырнадцати, значит… нам по двенадцать…

– Юра, я пару лет назад фильм смотрел. Там ученые проводили научные эксперименты с подсознанием и погружали людей в один и тот же сон. Довольно забавно все происходило…

– Сергей, ущипни-ка меня. Может мы и вправду спим? Я что-то не верю, что все это происходит наяву.

Я привстал и сильно ущипнул друга за запястье. Юрка вздрогнул и отступил назад.

Он подошел к реке, быстро скинул футболку и шорты, и разогнавшись, вбежал по пояс в воду. Окунувшись несколько раз с головой, Юра медленно вышел на берег, быстро сотрясая плечами, как замерзший суслик.

– Ну и как водичка?

– Холодная, сука… Сергей, а бывает такое, что люди с ума сходят одновременно? Что с нами вообще происходит?

Я пожал плечами:

– Это действительно больше напоминает научный эксперимент с подсознанием. Мы же точно знаем, что время вернуть нельзя. И опять стать маленькими тоже невозможно. Это противоречит всем логическим законам…

Оглядевшись, я заметил возле кострища желтую холщевую сумочку. Подошел поближе и осторожно приподнял ее. Внутри оказалось пару вяленых пересушенных красноперок, бережно завернутых в районную газету «Факел». Я посмотрел на дату и тут же показал Юрке: «19.05. 1987»

– Твою мать…– выдохнул приятель. – Но газета может быть старая. Нужно догнать Леху и точно узнать, какой сегодня день.

– Ага… догонишь его. Он уже наверняка возле хутора.

Юра медленно присел на травке возле меня и удивленно покачал головой:

– Знаешь, Серега… в жизни никогда не верил в магию, колдунов, всякую мистику… но вчерашний дед мне сразу не понравился… От него какая -то могучая сила исходила. Наверняка этот странный старик все и подстроил.

– Возможно. Непростой дедуля. А может… он действительно обладает магической силой и дал шанс прожить нам жизни по новому. Помнишь, мы вчера только об этом говорили, когда возле дороги попутку ждали…

– У меня все это голове не укладывается…

– Ладно, поехали в хутор. Надеюсь, там все и прояснится…

Мы сели на велосипеды и рванули к хутору. Ехали молча, но я заметил, какой удивленно-ошарашенный вид был у Юрки. У меня тоже в голове сейчас все перемешалось. Минут через пятнадцать мы оказались на вершине холма, под которым, как на ладони, простирался небольшой хуторок Россошки. Мы остановились и застыли на месте, мгновенно все поняв. Могущественная рука Провидения действительно перенесла нас в прошлое, и об этом сейчас говорило многое. Возле кирпичного здания сельсовета, на флагштоке, развивался красный советский флаг. Неподалеку от МТФ, на высоком пьедестале стоял старый колесный трактор из эпохи двадцатых годов. Мы точно помнили, что он находился там до 1993 года, а после его умыкнули и распилили на куски оборзевшие «металлисты». В хуторе не оказалось ни одного заброшенного дома. Во дворах виднелись аккуратные грядки, небольшие пленочные парники, сады с фруктовыми деревьями, а за саманными сараями почти во всех подворьях стояли высокие сенники и колодцы-журавли. Возле двора тети Вали, под высокой вишней, притаился зеленый « Москвич» дяди Толи, Юркиного отца.

Приятель сразу побледнел и прошептал:

– Батина машина…

– Послушай, Юрка… а ведь мы, похоже, и вправду оказались в прошлом.

– Знаешь… я вот о чем подумал, Серега… Если с помощью магии или невероятного научного эксперимента мы невольно опять оказались в своем детстве, то теперь наверняка можем изменить многие события…

Я похолодел, вспомнив про брата Виктора.

– Юрка, поехали в хутор! Узнаем точную дату, вдруг газета и вправду оказалась старая…

Когда мы приблизились к первому деревенскому домику, Юрка удивленно пробормотал:

– Серега…Так значит мы опять в школе будем учится…

– Ага. Теперь точно круглыми отличниками станем, как Сережа Сыроежкин…

– А кто это? – удивился приятель, и тут же улыбнулся,– а… вспомнил, это из « Электроника»…

Возле двора тети Вали мы слезли с велосипедов, и оставив у забора, медленно вошли во двор.

Под навесом, наполовину заросшем диким виноградом, за столом сидел молодой Юркин отец. Крепкий, широкоплечий, в клетчатой рубашке с коротким рукавом, он неторопливо хлебал суп. Рядом стояла молодая румяная тетя Валя:

– А вот и мальчишки приехали… Проходите, что вы застыли возле калитки.

Лохматый черный пес Дружок весело выпрыгнул из будки, и подбежав, облизал Юркины ноги.

Дядя Толя оставил ложку и вполоборота повернулся к нам:

– Ну что, парни, как рыбалка?

– Нормально…– чуть слышно сказал Юра. Он удивленно смотрел, не отрывая глаз, на отца.

– Идите, ребятки, я вам тоже супчику налью…– улыбнулась тетя Валя,– а Ленька уже куда-то ускакал, засранец…

На столике, под окном, стоял большой приемник, из динамиков доносился задорный голос молодой Аллы Пугачевой. Она пела веселую песенку про волшебника-недоучку.

Мы с Юркой переглянулись и направились к столу.

– Ребятки, а руки кто будет мыть? – удивилась тетя Валя.

Приятель подошел к летней кухне, где стоял рукомойник, а я направился к сараю у колодца. Точно знал, где сейчас может скрываться Леха. Между сарайчиком и саманным курятником он оборудовал небольшую нычку, прикрытую старым шифером, где втихаря от матери иногда покуривал. Я еще не успел подойти ближе, как уже почувствовал запах терпкого табачка.

Точно, там сидит, стервец!

Подкравшись ближе, я резко выскочил и вскрикнул. Леха вылупил глаза, быстро забросил дымящийся бычок в трубу и подпрыгнул как пружина:

– Идиот ты, Колчан! Еще раз так напугаешь – точно в Тишанке утоплю!

– Алексей, друг ты мой сердечный, скажи только одно, какое сегодня число?

– Двадцать второе мая с утра было. Вы что сегодня какие-то чумные?

– Так. А год значит тысяча девятьсот восемьдесят седьмой?

Леха попытался достать из трубы заныканный бычок:

– Вот зараза… только пол сигареты выкурил из-за тебя, дурака…

– Ты лучше завязывай с куревом. И с выпивкой. А когда вырастешь и женишься – про мать не забывай.

– Ну все, Колчан. Хоть ты и лучший друг моего брательника, но на фофан сегодня заработал!

Он привстал и подошел вплотную:

– Давай, подставляй лобешник!

Леня вытянул правую руку, оттягивая толстый средний палец, и тут я перехватил его запястье и резко вывернул руку вверх.

– Отпусти…– скривился Ленька, он сильно дернулся, но вырваться не получилось. Я держал его крепко.

– Год. Какой сейчас год?!

– Восемьдесят седьмой… отпусти, Серый…

Я медленно ослабил и отпустил руку. Ошарашенный Леха удивленно посмотрел на меня, потирая покрасневшее запястье:

– Ты что, на самбо начал ходить?

– Да нет. Просто живу давно. Кое-какие приемы выучил. Ты, Ленька, и правда, с куревом завязывай, а то, к едреной матери, еще сарай спалишь…

После обеда мы забрали свои вещички и поехали в Артемьевск.

За окном автомобиля, вдоль обочины мелькала зеленая лесополоса, и даже иногда попадались густые кусты смородины, которые в начале нулевых давно посохли…

– Пап,– тихо сказал Юрка,– а почему ты вообще решил стать водителем?

– А куда мне еще со своим образованием? – усмехнулся дядя Толя.– Восьмилетку закончил и сразу в мебельный цех пошел грузчиком. Нас же у родителей семеро было. Попробуй всех прокорми… А перед армией в ДОСААФе на водительские права выучился. Так вот и втянулся… Сам-то,сынок, кем хочешь стать?

– Военным.

– Дело хорошее…– усмехнулся дядя Толя и круглой ручкой настроил волну на радиоприемнике.

« Генеральный секретарь ЦК КППСС Михаил Сергеевич Горбачев посетил сегодня Красноярск с кратким рабочим визитом…» – медленно проговорил в динамик низкий мужской баритон.

Дядя Толя еще раз крутанул ручку и нашел задорную зарубежную песню из репертуара группы « АББА».

– Юрка, мне мать вчера сказала, у тебя две тройки за год выходит. По русскому и математике… А что же будет к десятому классу? С трояками тебя в военное училище никто не возьмет.

– Я все исправлю, пап. Обещаю, точно без троек год закончу.

– Так осталось всего два учебных дня.