Текст книги "Максимилиана"

Максим чувствовала жар в себе, не понимая, что это и почему от рук Гая её тело покрывается мурашками, а поцелуй так не хочется прерывать.

Сдвигаясь к молнии на её джинсах, Гай задел бокал на столе, и он разлился небольшой лужицей. Максим как очнулась от этого звука. Она замерла и испугалась того, что сейчас может произойти. Гай почувствовал в ней это и тоже замер.

– Ты не хочешь этого?

– Нет, – сказала она, хотя смутно представляла чего «этого», но, наверное, не хотела.

Он медленно слез с неё и помог встать. Максим понимала, что сейчас лучше ничего не говорить. Она вышла из гостиной и пошла к себе в комнату.

Глава 7

Как Максим не хотела заснуть, но не cмогла, тогда она села на кровати и закуталась в одеяло. Смотря в окно, Максим пыталась разобраться в себе. Ведь то, что сейчас происходило, было впервые в её жизни. Конечно, она хотела сама испытать, что такое «заняться любовью», но вот сейчас что-то внутри неё воспротивилось этому. Нет, она не считала, что нужно сохранять девственность до замужества. Она и не собиралась это делать, считая, что муж должен её полюбить не из-за её девственности, а просто, потому что она такая. И если человек действительно любит, то ему уже неважны такие анатомические подробности. Но только вот сегодня она не решилась переступить эту грань, или, более точно, не хотела. Не то, что ей не нравился Гай. Только, скорее всего, он ей нравился как друг. Возможно, если они бы дольше друг друга знали, то у неё и возникло к нему чувство, а сейчас его не было. Вот в этом и была причина. Она не хотела в свой первый раз быть с парнем, которого воспринимает как друга. Она хотела любить того, с кем решится на свой первый раз. Наверное, это было смешно, и Максим это понимала, но она не хотела переступать через свою девичью мечту.

Потом она вспомнила о Ставре и о том, как он её тогда поцеловал. Поцелуй Гая и поцелуй Ставра, какие же они были разные. Ставр, как дикое животное впился в неё и то, что тогда она почувствовала в его объятиях, она даже себе в этом признаваться боялась. Да, ей понравился этот поцелуй и его слова, брошенные ей через плечо этим насмешливым тоном, о том, чтобы ей было с чем сравнивать. Как же он был прав. Она сейчас сравнивала, и Ставр затмевал в этом Гая. Но это совсем не значит, что ей нравится Ставр. Он вообще у неё вызывает страх и отторжение. Странное сочетание, когда его поцелуй она и сейчас помнит, а его самого она бы предпочитала больше не видеть.

Ещё Максим подумала о Трифоне, ей было интересно, что он думает о ней. Она так и не понимала его, она часто чувствовала на себе его взгляды, только что они значили, она так и не знала.

Размышляя обо всём этом, мысли Максим плавно перешли к Князеву. То, как он тогда легко поднял её с асфальта и посадил в машину. И как ей было неуютно в его присутствии, он как будто давил своей властью, силой, и, наверное, жестокостью. Да, именно жестокостью, ведь смог же он вот так, ради захвата корпорации, которая ему приглянулась, опорочить человека и посадить его в тюрьму и разрушить её жизнь. Хотя Максим понимала, что о ней он вообще забыл.

Постепенно в таких размышлениях о странности своей судьбы Максим незаметно для себя заснула.

***

Время до начала августа пролетело незаметно. Максим не замечала дней, лета, жары, солнца и всего, что её окружало. Она настолько ушла в работу, что порой даже не замечала, какое сейчас время суток и если бы не Гай, который приходил вечером в её комнату и забирал у неё бумаги, которые она просматривала, она бы и не знала, что уже первый час ночи и пора спать. С утра день начинался с кофе и завтрака с Гаем, который его готовил, а потом всё шло по кругу: офис, бумаги, вникание в дела корпорации, сотрудники, которых она вызывала к себе или они сами к ней приходили, если у них были вопросы. Потом она сидела допоздна на работе, или Гай выдёргивал её, буквально из рабочего кресла и вёл в кафешку поужинать или они ехали в магазин и там, закупив еды, уже приезжали домой. Пока Гай готовил, она опять посвящала время вниканию в дела фирмы отца. Теперь у неё были личный бухгалтер и юрист, с которыми она регулярно общалась по скайпу или телефону, выясняя все вопросы, которые ей были непонятны. С Трифоном она виделась, но нечасто, только если его присутствие нужно было для подписания бумаг, а всё остальное она тоже могла у него выяснить по телефону. За это время Гай больше не делал попыток близости с ней. Наверное, понимал, что ей просто сейчас не до этого. В целом в жизни Максим помощь Гая была неоценима, даже в мелочах, например, когда он часто водил машину вместо неё. Максим всё-таки было тяжело водить в таком городе, да и когда Гай вёл машину, она могла юристу позвонить или бухгалтеру, чтобы потом на эти звонки дома время не тратить.

За это время, вникнув в дела корпорации и начав в них разбираться, Максим стала постепенно осознавать весь масштаб деятельности своего отца, и ей стало уже не удивительно, что кто-то захотел прибрать себе то, что её отец создал за эти годы. Корпорация «Булат» вела официальную добычу алмазов в Сибири, у неё было в разработке нескольких алмазных карьеров. Видя нули в цифрах стоимости добытых в год алмазов, Максим с горечью понимала, что спасти отца ей вряд ли удастся. Когда замешаны такие деньги и есть тот, кто хочет это всё забрать себе, нереально противостоять этому. За это время она несколько раз ездила в СИЗО, где сидел её отец, но ей каждый раз говорили, что он сам отказывается выходить на свидания с ней. Она знала, что ей врут, но только что она могла сделать? Максим нашла адвоката, который защищал отца, и поняла, что он просто пешка в чужих руках, но поменять адвоката мог только её отец. Почему он это не делает, она не знала, наверное, на то были причины. Так Максим и продолжала жить. Единственное, что она хотела, так это спасти дело жизни своего отца – его «Булат».

В начале августа намечалась бизнес встреча с европейскими представителями. Причём на ней должна была присутствовать, кроме «Булат», ещё одна корпорация, которая тоже занималась алмазодобычей в Сибири. Этой корпорацией была компания Князева «Сибур». Проанализировав всё, Максим поняла нехитрый и такой очевидный план Князева. Он летом убрал со своего пути единственного конкурента, это её отца, посадив его в тюрьму. Естественно Князев был убеждён, что за это время без руководителя «Булат» продержится на плаву, но это будут слабые попытки утопающего хвататься за соломинку. И тогда, к моменту бизнес встречи, перед европейскими инвесторами предстанет он, Князев, с мощным «Сибуром» и умирающий «Булат», хотя кто бы вообще представлял «Булат» на этой встрече – неизвестно. То есть по замыслу Князева он там был бы один и иностранные партнёры подписали бы с ним контракт на долговременное сотрудничество и влили бы в его корпорацию огромные инвестиции. Дальше дело техники – Князев просто приходит и забирает «Булат» себе, так как там никто не может оказать ему сопротивление. Всё гениальное просто. Вся картина происходящего предстала перед Максим в своей ясности и простоте. Только вот одного не учёл Князев, она не собиралась сдаваться. Она будет бороться, и пусть шансов на победу практически нет, но зато она будет знать, что сделала для отца всё, что могла. Приняв такое решение, Максим с головой окунулась в подготовку к предстоящей бизнес встрече. Теперь Гай буквально пинками загонял её в кровать, вырывая из её рук листки бумаг, которые она перечитывала и выписывала для себя важные моменты.

Её радовало, что в школе она была прилежной ученицей и поэтому сейчас быстро составила в уме то, что ей нужно для доклада перед инвесторами. Сама она даже не стала браться делать этот доклад. Для этого у неё был её юрист и её бухгалтер. Они поняли задание и лишь давали ей распечатки, что она должна предоставить им для этого доклада. Дальше Максим отдавала эти распечатки сотрудникам «Булата» и они предоставляли ей отчёты. Наконец доклад был написан и переслан ей по электронной почте. Теперь всё зависело только от неё. Она знала, что, конечно, всё это можно читать по бумажке, но это было бы неубедительно, а она должна убедить тех, кто будет её слушать, что «Булат» лучше корпорации «Сибур». И здесь опять Максим пригодился её опыт, приобретённый в школе. Она начала заучивать весь текст наизусть, хотя объем был и не маленький.

Ко дню совещания она была собой довольна. Теперь этот доклад она готова была делать, лишь мельком смотря в листки бумаги, а основное держала в голове.

С утра, пребывая в позитивном настроении, Максим вдруг осознала, что бизнес встреча в два, а у неё, кроме нескольких пар джинсов, маек, рубашек в клетку и кроссовок с ботинками, вообще больше ничего нет из одежды.

Гай застал Максим сидящей на кровати с потерянным лицом и испугался, что что-то случилось.

– Макс… ты что? – неуверенно спросил он.

– Мне нечего надеть!

– Блин… а я думал, что-то серьёзное!

– Ты не понимаешь, – Максим подняла на него глаза, в которых была растерянность, – сегодня в два встреча в бизнес центре с иностранными инвесторами, а у меня только джинсы и майки…

– Да… это засада.

На прикроватной тумбочке зазвонил мобильный Максим. Она вспомнила, что с утра попросила заехать Трифона, у него нужно было уточнить кое-какие моменты по этой встрече. И она хотела, пока они едут, уточнить их у юриста. Вот он, видно, подъехал к её подъезду и звонил ей.

Макс даже не поднялась к телефону, чувствуя, что это конец… Гай сам взял трубку и сказал, чтобы Трифон понимался сюда, так как есть проблема.

Вскоре в прихожей раздался звонок. Трифон в первый раз был у неё дома и сейчас с любопытством осматривал квартиру, причём без особого на то спроса. Но Максим было всё равно, а Гаю и подавно, так как он, открыв дверь, опять сел рядом с Максим на её кровати и пытался хоть немного её успокоить.

Обойдя пространство квартиры, и заглянув во все комнаты и даже на кухню, Трифон отметил для себя, что детишки спят в разных комнатах. Его это порадовало, хотя он и старался делать вид, что она ему полностью безразлична, это было не так. Он был нормальным мужчиной и ему нравились женщины, и уж тем более красивые, а сказать, что Максим некрасива, было нельзя. Даже во все этих дурацких одеждах, в вечно потрёпанных джинсах и майках она была красива, и она ему нравилась.

Он зашёл в её комнату и здесь, да как и во всей квартире, был лёгкий бардак. Было видно, что в квартире за всё это время особо никто не убирался. Везде валялись вещи, мусор в виде коробок из-под оргтехники и пиццы, бутылок из-под колы и фанты, и ещё мелкий мусор в виде обёрток конфет, магазинных этикеток и бирок. На кухне так вообще стояла грязная посуда, остатки еды, тот же мусор везде и стол, заставленный непонятно чем. Остановившись напротив Максим, он опять залюбовался ей, но быстро себя одёрнул и тогда, поискав глазам куда присесть, сам снял с кресла валяющиеся на нём вещи. Пару лифчиков и трусиков упали на пол, Максим быстро их подобрала и кинула в другой угол. Трифон цепким взглядом отметил для себя, что в отличие от предпочтения в одежде, в бельё Максим явно любила изыск. Это действительно было так. У Максим страсть к хорошему дорогому белью пошла, наверное, с этой Английской школы, где она десять лет носила серые невзрачные платья. А вот бельё …. Такие изысканные дамские штучки в их школе продавались тайно между ученицами. Стоили они очень дорого, ну а выглядели, по сравнению со всем, что её окружало, вызывающе и дерзко. Но именно нося кружевное или шёлковое белье под серыми платьями, она чувствовала себя лучше. Это был как протест против дисциплины, серости и чопорности англичан. Так она и привыкла к этому белью и здесь позволила себе, изредка заезжая в магазин, покупать очень изысканные вещи и с удовольствием это надевать на себя.

Трифон, расположившись в кресле и закинув ногу на ногу, опять рассматривал Максим, а потом, обведя взглядом комнату произнёс:

– Я завтра тебе домработницу пришлю. Человек проверенный, надёжный, возьмешь её к себе на работу, а тот квартира скоро в бомжатник превратится. Понимаю, что никто из вас домашним бытом не утруждает себя, да это и не надо. Так что она завтра заедет, уберётся здесь, – он брезгливо поморщился, оглядывая ещё раз комнату. – Так в чём проблема то?

– Мне нечего одеть! – произнесла Максим.

– Так говорят все женщины во всём мире, но я рад, что, наконец, ты об этом задумалась, может, стоит себе купить что-нибудь другое, а не только одни и те же джинсы?

– Джинсы у меня все разные, но я с тобой сейчас спорить не буду. В два бизнес встреча, а у меня только джинсы.

– Не вижу в этом проблемы. Поехали, отвезу тебя в магазин и даже помогу с выбором, там и парикмахерская рядом есть. Прическу тебе сделают, – он смотрел на роскошные золотые волосы Максим, которые были спутаны после сна и лишь перехвачены серой лентой в хвост, но при этом золотистые пряди, как змейки разбегались по её спине и спадали на плечи.

Максим кивнула на его слова. Сейчас она была готова на всё.

– Поедем на моей машине, потом всё равно по времени сразу на переговоры ехать, – затем, вспомнив о том, что он так долго хотел ей сказать, но всё тянул с этим, Трифон нахмурился, но решил, что сейчас самое время, – мне поговорить с тобой нужно… Гай, подожди нас в машине.

Трифон кинул ключи Гаю, который ловко поймал их на лету, а затем, видя, что Максим кивнула ему, пошёл на выход из квартиры. Когда за ним захлопнулась дверь, Трифон помедлил, но всё-таки заговорил:

– Я тебя предупредить хотел о сегодняшней встрече. Я читал твой доклад, не весь, лишь отрывки из него. Доклад великолепен, убедителен и я даже не сомневаюсь, что ты привлечёшь к корпорации отца этих инвесторов.

– Тогда о чём ты хотел предупредить? – Максим так и сидела на кровати, смотря на Трифона.

– Ты этим подпишешь себе смертный приговор. Послушай и не перебивай, – Трифон видел, что Максим хотела возразить ему, – Всё очень серьёзно. Очень… Князев, ты ведь понимаешь, что он хочет корпорацию «Булат» и он всё для этого сделал, и сейчас, на этой встрече, он на все сто процентов уверен, что всё идет по его плану. Он получает инвестиции, а «Булат», тонущий всё это время без руководителя, он получает, даже не напрягаясь, ведь всё уже подготовил для этого. Князеву не известно, что на этой встрече всё пойдет не так как он задумал,, а когда узнает… Ты ведь понимаешь, какие деньги в это замешаны. Он не остановится ни перед чем. Максим, послушай меня – зачем тебе это? Откажись от «Булата», ведь у тебя достаточно денег… тебе о замужестве нужно думать… Выйдешь замуж, муж будет тебя всем обеспечивать…

– Я уже слышала эту песню от отца, – раздражённо перебила его Максим, и, встав с кровати, подошла к окну. – Откуда ты столько знаешь о Князеве? Он и тебя предупреждал не мешать ему?

– Да. Предупреждал, – Трифон смотрел в глаза Максим, говоря это.

– Значит, всё это время ты работал на него… и всё, что я делала… он обо всём знает?

– Нет. Я работал на тебя, и он не знает ни о тебе, ни о том, что сейчас будет на этой встрече. Люди от него разговаривали со мной тогда, перед арестом твоего отца и всё…

– Ты предал отца? – Максим в ужасе посмотрела на него.

– Ненужно вот таких громких фраз. То, что в тот момент я передал им кое-какую информацию и потом не стал делать некоторые моменты в своей работе, поверь, они бы и без этого его посадили. Просто я поступил как разумный человек, я выбрал жизнь…

– Ты предал отца! Он же тебе так верил, а ты предал его, спасая себя, и теперь отца посадили… Ты мне мерзок!

– Прекрати быть ребёнком. Ты сейчас залезла в большой бизнес и ещё этого не поняла. Посмотрю я, когда и тебя припрут к стенке с пистолетом у виска, что тогда ты запоёшь, – Трифон так же продолжал сидеть в кресле, смотря на девушку у окна. – И ещё раз повторюсь, с того момента я больше никого не предавал. Всё это время я работаю на тебя, и если бы я был их человеком, поверь, то я бы предотвратил сегодняшнюю встречу, которая будет крахом для них.

– Почему ты работаешь на меня? Почему ещё не предал?

Максим понимала, что Трифон прав, если бы он был их человеком, она бы давно потеряла «Булат». Он прав в том, что об её деятельности никто не знает и вообще, Князев не знает, что она взяла управление корпорацией на себя. И ещё она понимала, что при всём том, что сейчас испытывала к Трифону после его признания, она не могла его выгнать, тем более перед этой встречей. Он нужен ей, она без него не справится.

– Я и дальше готов на тебя работать. Я готов помочь тебе, если конечно ты не примешь правильного решения и не отступишь. Я понимаю, ты не отступишь… Хорошо, только вот работа на тебя слишком опасна и никакие деньги меня не заинтересуют продолжать её, кроме одного, – он продолжал её рассматривать.

– Что тогда ты хочешь? – от всего услышанного у Максим уже шла голова кругом.

– Никогда не задавай этот вопрос мужчинам… Ты слишком ещё наивна. Но уж если ты задала его так прямо, то я так же отвечу – тебя. – Трифон встал и приблизился к ней, ещё сохраняя между ними небольшую дистанцию.

Максим в ужасе смотрела на него и не знала, что ей делать.

– Ты правильно мыслишь, детка. Сейчас гордо прогнать меня – это будет самой большой твоей глупостью, тем более перед такой встречей. Ты не справишься там без меня, и я это знаю, и ты это знаешь. Поэтому давай поговорим как разумные люди. Я не вижу смысла рисковать своей жизнью ради денег. У меня их достаточно. Моя фирма давно уже твёрдо стоит на ногах, и если я потеряю такого клиента как корпорация «Булат», ровным счётом для моих финансов это не будет ощутимой потерей. Тогда зачем мне всё это? Только ради того, что я хочу – ради тебя. Я мужчина и я хочу получить то, что мне нравится. Это нормально…

– Нет, ненормально! Ты сейчас ведёшь себя подло и низко. Ты знаешь, что у меня нет выхода.

– Максимилиана, тебе нужно уже привыкать, что в мире бизнеса все так себя ведут. Ты влезла в этот мир и думаешь встретить здесь благородных рыцарей? Твоё ожидание не оправдается. И то, как я себя веду, поверь – это ещё цветочки. Вот когда Князев ополчится на тебя, вот тогда будет всё уже по взрослому.

– Что ты хочешь? – она смело посмотрела ему в глаза, опять задав этот вопрос. Она знала, что сейчас не имеет права сдаться. Да, её детство закончилось вместе со сказками о благородных рыцарях. Она это понимала, и она была готова вступить в этот взрослый мир.

Глава 8

Гай не любил курить, но сейчас, ожидая Максим, закурил. Слишком долго они не выходили из подъезда. Ему не нравился Трифон, хотя причин этому и не было, просто не нравился, слишком себе на уме. Хотя, наверное, все юристы такие, профессия обязывает и это откладывает отпечаток. Гай опять закурил, нервно сделал пару затяжек и выкинул сигарету. Он решил, что если в ближайшее время они не выйдут, он поднимется к ним.

***

На вопрос Максим, Трифон улыбнулся, смотря на неё сквозь стёкла своих дорогих очков. То, что она смела, он знал. Наверное, это в ней так и притягивало его. Она настоящая, не эти силиконовые куклы с силиконовыми мозгами. Мысли о силиконе сразу привлекли его взгляд к груди девушки, и он ощутил возрастающее желание прикоснуться к ней.

– Мы можем обо всём договориться как цивилизованные люди, – Трифон ещё на полшага сократил расстояние между ними, отчётливо видя сейчас радужку в её серых глазах.

– Ты позволяешь мне делать некоторые вещи… я работаю на тебя.

– Я не буду спать с тобой! Максим в ужасе смотрела на стоящего перед ней Трифона. Он был слишком близко, он вторгся в её зону комфорта, и она ощущала его присутствие физически. От этого становилось нехорошо.

– Я не настаиваю… даже более того. Я знаю, что ты ещё девушка, догадался об этом. Знаешь, я не хочу нажить себе врага в виде твоего отца, ведь такими темпами ты сможешь ему помочь, а если ещё и я подключусь к этому, то вполне вероятно, что отсидит он за решёткой не так долго. Так вот спать со мной или нет, это ты решишь сама, я не буду тебя заставлять.

– Тогда я не понимаю тебя…

– Есть много других приятных вещей, которые можно делать вдвоём … – он видел, как вспыхнула девушка и отвела в сторону глаза, как закусила губу, – я вижу, насколько ты неопытна во всём этом. Неужели с Гаем вы не играли в доктора и пациента?

– Хватит!

– Успокойся, я ещё ничего не делаю. Мне нужно твоё решение: или ты позволяешь мне некоторые вещи делать с тобой, и тогда я работаю на тебя, или мы забываем этот разговор, и я просто ухожу навсегда из твоей жизни.

– Ты не можешь вот прямо сейчас уйти, у нас встреча. – Максим чувствовала, что завязает в расставленном ей капкане и чем больше она дёргается, тем только бесполезнее становится. Что делать, она не знала.

– Твоё решение?

Максим ощущала его дыхание на своём лице, его высокая фигура нависала над ней, ещё немножко и она начнёт паниковать, но она не должна этого делать. Она должна сегодня поехать на встречу и выиграть.

– Я согласна… – практически на выдохе произнесла Максим, – Ты сейчас хочешь «это» делать?

– Нет… – он сухо рассмеялся, – я люблю «это» делать в комфортных условиях и не спеша. Сейчас просто маленький бонус, так сказать, закрепим нашу сделку.

– Что я должна делать… – побелевшими губами произнесла Максим, слыша всю абсурдность своих слов и не веря, что она может такое сказать. Как же низко она пала. Да вот только сейчас не было времени обо всём этом думать, она бросила взгляд на часы.

– Я знаю о времени… просто не сопротивляйся…

Он шагнул к ней и его руки оказались на её плечах. Мужчина погладил её плечи, потом спустился ниже, очертя контуры тела. Затем Максим почувствовала, как он поднимает вверх её узкую майку и, оголив её груди, оставляет так. Одно её порадовало, что лифчик на ней был с плотными чашечками, это всё равно, что купальник. Так пусть хоть вечно смотрит на это, решила она.

Трифон оценил качество белья на девушке. Это розовый с голубым кружевом лифчик такой изящный или на груди девушки он выглядит так возбуждающе? Он медленно провёл по бугоркам груди пальцам, а затем накрыл её грудь рукой, сминая. Грудь умещалась в его руке, это заводило, даже сильнее, чем шары у силиконовых девушек. Продолжая ласкать грудь Максим, то сжимая её, то лишь касаясь пальцами, он наклонился к её лицу, выдыхая аромат духов и её самой, такой возбуждающий, такой чувственный. Другой рукой он дотронулся до её лица и провёл по щеке, а потом, приподняв подбородок, прикоснулся к губам.

Трифон целовал долго и неспешно, Максим чувствовала его руку на своей груди, а вторую руку на затылке в волосах. Теперь она не могла отстраниться, хотя разве могла девушка прекратить это? Ведь она сама решилась.

Поцелуй породил хаос в голове, и было трудно сосредоточиться на всём происходящем.

Наконец Трифон отстранился и отступил от неё, понимал, что ещё немного, и он не сможет остановиться, и уже неважно каким путём он придёт к разрядке. Только вот сейчас не тот момент. Ничего, позже у него будет ещё время.

– Поехали, – восстанавливая дыхание, сказал он, и направился к двери, – бумаги для доклада не забудь.

Максим как во сне оправила на себе майку, убрала с лица волосы и пошла к столу, где лежали подготовленные на сегодня бумаги.

В лифте они ехали молча, как просто знакомые. Во дворе стоял Гай, в лицо которого Максим не могла посмотреть, чувствуя себя предателем. В машине Трифона она села на заднее сиденье рядом с Гаем, и когда машина поехала, её начало накрывать. Весь ужас происходящего пронёсся в её голове, и ей стало нехорошо.

– Макс… что с тобой? – Гай испугался, увидев, как она побледнела, – Тебе не хорошо? Это ты так из-за доклада переволновалась… Тебе воды нужно…. Трифон тормозни машину, я воды куплю, а то у тебя в салоне ничего нет. Макс ты только не отключайся, хорошо? Прочтешь ты свой доклад, всё у тебя получится, я верю в тебя.

Машина резко остановилась у тротуара, когда Трифон увидел первый попавшейся ему на глаза продуктовый магазин. Гай выбежал и скрылся в дверях магазина. Трифон так и сидел, не оборачиваясь, но в зеркало заднего вида ему была хорошо видна девушка, голова которой была откинута на спинку сиденья. Максим была бледна, и, казалось ещё немного, и потеряет сознание. Трифон был растерян, наверное, он всё-таки не привык к таким девушкам. Да и вообще, он привык к шлюхам, гоняющимся за деньгами и мужа, типа него. Возможно, сейчас он повёл себя с Максим слишком резко, но он думал, она сильная, да даже и не сомневался в этом. Он не ожидал увидеть, как она за короткий промежуток времени возьмет власть в свои руки и возглавит корпорацию, и теперь, наблюдая за её правлением, восхищался ей. Да, он думал что она сильная, очень сильная, а оказалось, она такая слабая… Но это в ней ещё больше сводило сума. Она не была похожа на баб, влезших в бизнес и ведущих себя как мужики. Она и сейчас оставалась такой хрупкой, беззащитной, ранимой. А он повёл себя с ней, как принято в этом мире…. Да что теперь об этом думать. Он всё равно не упустит своего. Он не откажется от неё.

Вскоре вернулся Гай. Оказалось, в магазине был аптечный киоск. И он купил там всё, что ему посоветовали при таких случаях.

– Представляешь, – открывая нашатырь, говорил Гай, – продавщица в аптеке всё допытывалась, не беременна ли ты. А то такие обмороки у них бывают.

Наконец, он поднёс нашатырь к её носу, и девушке стало легче. Она отвернулась, пытаясь отдышаться от этой вони, а Гай уже налил ей в одноразовый стаканчик успокоительного и поднёс его к губам. Она выпила и запила водой из бутылки. Чувствуя, что немного полегчало, Максим кивнула и Трифон поехал, продолжая бросать на неё тревожные взгляды через зеркало.

Машину Трифон припарковал недалеко от входа в бутик. Максим как на автомате вышла из неё и поддерживаемая Гаем за локоть, пошла в магазин. Что дальше происходило, ей было глубоко безразлично. Трифон объяснил суть продавцу, и тот дал команду своим помощницам. Её увели в примерочную. Вскоре она вышла оттуда полностью одетая, включая чулки и обувь.

Трифон чувствовал, что перекрывает дыхание, когда он увидел её. Он откашлялся и попытался дышать ровно.

Гай же при её появлении выругался матом, а потом замолчал уже и не зная, что теперь лучше извиниться или всё так и оставить.

Они оба смотрели на неё, на то, как изумительно на ней сидит этот невычурный деловой костюм, юбка чуть ниже колена, приталенный укороченный пиджак, белая блузка с небольшим вырезом. Вроде всё просто, да вот только после вида Максим в джинсах и майках сейчас её было не узнать. Ей очень шёл этот женственный стиль и ещё, что отметил про себя Трифон, ей очень шли дорогие вещи. Несмотря на такую простоту, костюм, стоил дорого, и это чувствовалось в качестве ткани, в крое, в сдержанности линий.

– Мы это берём, – сказал Трифон, – сколько с меня? – он протянул кредитную карточку продавцу.

– Я сама оплачу, – только от этого жеста Трифона, Максим пришла в себя, – Гай, дай, пожалуйста, мою кредитку.

Трифон не стал сейчас с ней спорить, хотя ему было бы приятно купить это для неё. Раньше таких чувств он в себе не замечал.

После бутика, Гай так же придерживая её, отвёл в рядом находящийся салон красоты. Максим остановилась и сказала, что с этим справится сама.

Пока над завершением образа девушки колдовали стилисты, Трифон предложил Гаю перекусить в кафе, расположенном неподалеку. Гай не отказался и с удовольствием сделал большой заказ и потом всё это съел. У Трифона особо не было аппетита, он лишь взял кофе и сандвич и задумчиво поглощал его, вспоминал обо всём, что произошло утром. Конечно, он понимал, что ведёт себя цинично, хотя вот если бы речь шла о любой другой девушке, он бы и не задумывался о морали своего поступка. Странно, что с Максим всё оказалось не так просто и совершенно лишние для юриста чувства, как совесть, пробудились в нём. Хотя он понимал, что не отступит от своего. И пусть эта совесть в нём и проснулась, он будет делать то, что хочет. А хочет он Максимилиану и он её получит, пусть пока и в варианте с ограничениями, но тоже неплохо. Ведь если бы она не нуждалась в его работе, она бы на него даже не взглянула. Трифон это понимал и поэтому хотел воспользоваться преимуществами своей работы по полной.

Когда Максим вышла из салона красоты они ждали её уже в машине. Гай галантно открыл перед ней дверь, и она опять села рядом с ним на заднее сидение.

– Ты знаешь, что оху… прекрасно выглядишь? – поправив себя, сказал Гай, рассматривая Максим.

Она лишь кивнула. Сейчас ей было всё равно как она выглядит, хотя и взглянула на себя в зеркало, когда мастер по причёске и визажист окончили свою работу. Она была довольна увиденным. Ничего лишнего. Её волосы прекрасно уложены и большим пучком сколоты сзади, в тот самый офисный стиль, но только блеск золота в них завораживал, а массивный пучок привлекал внимание желанием распустить его по её спине. Макияж тоже был безупречен. Она вообще особо не пользовалась косметикой, только блеском для губ со вкусом клубники, так как её губы часто обветривались и только поэтому она им и пользовалась. Её ресницы были длинными, густыми и тёмными, а брови изогнуты красивой дугой. Стилист понял свою задачу и лишь подчеркнул её глаза, оттенив их практически незаметными тенями. Прошёлся тушью по ресницам, но так, что казалось, на них нет краски, подчеркнул линию бровей и нанёс на её губы блеск, лишь с небольшим тоном. И смотря в зеркало, Максим не узнавала себя, там была она и не она. Там стояла незнакомка, юная, но в ней чувствовался характер, воля и уверенность. Глаза засверкали как море в шторм. В их серой глубине была скрыта погибель или спасение. Вот только губы, они говорили о том, что прикоснувшись к ним, ощутишь рай. Они манили, они рождали желание…

***

Днём ранее в номер двадцать два дорогого загородного отеля официант нёс поднос с французским шампанским и лёгкой закуской. Постучав в дверь, он открыл её и, войдя, произнёс:

– Господин Князев, ваш заказ, – после этого стал ставить принесённое им на стол, и собирать валяющиеся везде пустые бутылки из-под такого же шампанского.

Краем глаза официант наблюдал уже стандартную для него картину отдыха богатых. Он видел, как двое мужчин сидя в креслах друг напротив друга в окружении шести полуголых девушек, играли в карты, причём столом для карт в этом случае выступала спина седьмой девушки. Она, полностью обнажённая, стояла на ковре между ними, на её спине и раскладывали свой пасьянс. – Вам шампанское открыть? – уточнил официант.

– Да, – даже не поворачиваясь, ответил один из мужчин, в полностью расстёгнутой рубашке, но при этом, сохраняющий на лице достоинство Наполеона.