Текст книги "Последняя крепость. Том 2"

– Эта система была мощным оружием, – не сбился маг. – А вам ли не знать, что оружие – всего лишь оружие. И его легко повернуть против кого угодно. Дело не в этом. Дело в том, что время правления его величества Ганелона Милостивого было временем расцвета Королевского Ордена Магов. И это во многом моя заслуга… А то, что осталось от Ордена сейчас… и Орденом-то назвать нельзя. Я пришел, чтобы служить вам, ваше величество. Я нужен вам.

– Он имеет наглость еще и набивать себе цену, – проговорила сквозь зубы Лития, глядя на Гархаллокса с ненавистью. – Не понимаю, как вообще с ним можно разговаривать…

Маг подался вперед. Несколько алых капель упали с его губ на плиты пола.

– Хотите, я расскажу вам о себе, ваше величество?.. – Он обратился к королеве. – Я родился и вырос в месте, где когда-то находился великий город Тлиперере, созданный магами древности. Слышали ли вы о нем? Уверен, что слышали. Этот город был истинным воплощением человеческой мечты. И погиб тысячи лет назад – тогда, когда бушевала Великая Война.

– Зачем ты рассказываешь нам об этом? – удивился Эрл. – Легенды о сказочном Тлиперере, городе-мечте с его хрустальными башнями, каналами, наполненными благоуханным вином, дорогами, которые двигались сами, подчиняясь желаниям ступившего на них человека, – знает с детства каждый в Гаэлоне. Люди создают подобные сказки для того, чтобы хотя бы в них сбывались их желания.

– Это не сказка! – повысил голос Гархаллокс. – Тлиперере существовал на самом деле! Вам бы спросить об этом у ваших… бывших союзников, ваше величество. Они бы без труда припомнили, как их боевые горгульи крушили когтями хрустальные шпили, как по улицам с самодвижущимися дорогами рыскали их серебряные волки, как огонь пожирал волшебные сады, а в каналах с вином плавали человеческие трупы! Они бы припомнили это, только вряд ли поведали бы об этом вам! Тлиперере создавался целыми поколениями магов, и я – один из потомков этих великих чародеев прошлого, в моей семье предания о городе-мечте бережно хранились сотни и сотни лет, передаваясь от отца к сыну. Как передавалась и ненависть к Высокому Народу, лишившему нас… и все человечество – воплощенной мечты. Мы-то знали, что Тлиперере – вовсе не сказка… Время шло, и нас, знающих истину, оставалось все меньше и меньше. И я… Я оказался последним. Последним из Тлиперере… Как и все в моем роду, я стал магом. Признаться, я не блистал талантами, но я был упорен и трудолюбив. И добился многого. Потом меня нашел Константин… – Гархаллокс вздохнул. – На землях всех Шести Королевств такие выдающиеся личности, как он, появляются раз в тысячу лет… Вопреки строгим запретам, он изучал все четыре Сферы магического искусства сразу – и, объединив знания Сфер, сумел обрести небывалое могущество… И узреть картину мира, недоступную прочим. Он понял, кто и зачем в незапамятные времена наложил запрет на изучение более чем одной Сферы. И узнал врага. И решил бороться с ним. Во всех Шести Королевствах он искал тех, в ком еще тлела ненависть к эльфам, ненависть, не угасшая за долгие годы, прошедшие со времен Великой Войны. Так появился Круг Истины. О, это были славные годы! Мы трудились неустанно, готовя рождение нового мира. Рождение царства людей! Но… всему этому не суждено было сбыться. Константин оказался заключен в темницу собственной мощи… и стал чудовищем. Я понял, что он обречен, задолго до того, как вы, ваше величество, и ваши… – маг скрипнул уцелевшими зубами, – ваши союзники… разгромили его войско в Предгорье Серых Камней Огров. Но я все равно оставался с ним, потому что мне некуда было больше идти и нечего было делать. Моя жизнь – с того самого момента, когда я встретил Константина, посвящена лишь одному – борьбе за свержение подлой власти Высокого Народа над человечеством. Освободить людей от эльфов – вот чего я желаю и к чему стремлюсь.

Гархаллокс прервался, перевел дыхание и заговорил снова:

– После того как мне пришлось бежать из Дарбиона, я думал, что все кончено. Скитаясь по Гаэлону, я каждый день ждал, что меня настигнет мстительная рука эльфов – как случилось со всеми, кто так или иначе был причастен к Кругу Истины. Попав в Крафию, я стал свидетелем того, как это благословленное Сафом Безмолвным королевство погибает, пожираемое ордами горных варваров Линдерштерна, направляемых эльфами. Мне удалось выбраться оттуда обратно в Гаэлон. И здесь я узнал о том, что в Дарбионе снова появились те, кто противостоит Высокому Народу. И это вдохнуло в меня жизнь… – Гархаллокса словно прорвало, речь его стала быстра и сбивчива, слова прыгали с губ вперемежку с капельками крови… – Я готов служить вам, ваше величество. Я берусь восстановить Орден Магов, ваше величество! Я обещаю сделать его сильнее, чем когда бы то ни было, – и я смогу это сделать. Смогу! Я вижу, что времена изменились, ваше величество, я вижу, что люди начали прозревать. Я вижу, что вы, ваше величество, стали прозревать. Позвольте мне служить вам, ваше величество. Я не потребую никакой платы, ничего не потребую… Умоляю, позвольте мне служить вам. Или… Или велите казнить меня. Зачем мне моя жизнь, если вы отвергнете меня? Один я не смогу сделать ничего. А больше никого, кроме вас, повелителя Гаэлона, во всех Шести Королевствах…

Гархаллокс замолчал внезапно, не закончив фразы. Лицо его застыло и потемнело – на несколько мгновений. А потом угасшая было надменная враждебность снова стала разгораться в его глазах. А Лития теперь смотрела на мага иначе. Словно не удержав бурно выхлестнувшиеся из него чувства, он приоткрыл для королевы истинную свою сущность – сущность человека, всего себя посвятившего одному-единственному делу, важнее которого он ничего не знает. Лития никогда не думала об убийце своего отца в таком ключе… Она неожиданно ощутила в нем… то, что постоянно ощущала в болотниках. Внутренний несгибаемый стержень, пылающую жаром сердцевину… Истинный источник великой силы человека. Этот источник давным-давно открыли в себе рыцари-болотники. Этот источник уже начал приоткрываться в ней самой и в северном рыцаре Оттаре. Но этого источника пока не чувствовал в себе ее супруг, Эрл.

Лития взглянула на короля. И произнесла:

– Поступайте как должно, ваше величество. В словах этого человека нет лжи, и доводы его ясны и понятны. Он безусловно может быть полезен. Но… этот человек все же противен мне… по причине, понятной всем нам. Что, в сущности, неважно. Поступайте так, как лучше для королевства.

Эрл отвел взгляд от Литии. Кажется, он и не собирался просить у супруги совета – как ему быть с предложением Гархаллокса. Уголки рта короля дернулись вниз.

– Я подумаю над твоими словами, маг, – сказал он. – А пока что… ты останешься во дворце. Но не вздумай злоупотреблять моим доверием! Ты не гость здесь. Но и не пленник. Ты будешь находиться под наблюдением в покоях, которые тебе выделят. Тебе запрещается покидать эти покои. Тебе запрещается разговаривать с теми, кто будет прислуживать и охранять тебя. Я дам знать, когда твоя судьба решится.

Гархаллокс вскинул голову и дерзко усмехнулся.

– Что ж, – ответил он. – Это, пожалуй, лучше, чем ничего… Но хуже, чем то, на что я рассчитывал.

Щеки принцессы снова покраснели от гнева. Эрл даже привстал. Первым его порывом было – схватить наглеца за бороду, стащить его с кресла и швырнуть на пол. Но вдруг он понял… Он все понял: почему Гархаллокс явился во дворец открыто и – как сразу догадался Эрл – просто спровоцировал свое избиение. Почему Гархаллокс, предлагая королю свои услуги, которые, если говорить откровенно, трудно переоценить, не ставит никак выгодных для себя условий… И вдруг, прерывая дерзкие речи, принимается умолять и говорить о том, что в случае непринятия его на службу готов безропотно принять казнь… И главное, Эрл понял надменность, пропитавшую лицо и речи мага, надменность, которую тот даже не пытался скрыть. Гархаллокс презирал его, короля Гаэлона. Презирал за то, что Эрл получил свою власть с помощью Высокого Народа, за то, что долгое время Эрл поступал так, как велели ему ненавидимые магом эльфы. Презирал яростно, но… король Гаэлона сейчас являлся тем единственным человеком, который был нужен ему, бывшему архимагу Сферы Жизни Гархаллоксу. Единственным, кто имел возможность сделать так, чтобы жизнь мага вновь наполнилась смыслом…

Что на самом деле руководило Гархаллоксом? Долг служить людям, как он сам говорил? Или страсть – пронесенная через века в крови поколений ненависть к Высокому Народу? Об этом надо было подумать… Хотя… И то, и другое было сейчас одинаково кстати.

Эрл лукавил, когда говорил, что не ждал Гархаллокса в своем дворце. Не так давно он думал о бывшем архимаге Сферы Жизни. Королю жизненно необходим был маг уровня Гархаллокса. Королевский Орден Магов действительно нуждался в восстановлении, ибо находился в крайне плачевном состоянии. Про себя король уже все решил – стоять Гархаллоксу снова во главе Ордена. Но… пусть он немного потомится в ожидании, пусть умерит гордыню и поймет: все будет именно так, как пожелается ему – королю Гаэлона, Эрлу Победителю.

Эрл кликнул ратников у дверей Парадного зала, приказал вызвать троих стражников. Затем, вдруг подумав о чем-то, велел позвать к себе еще и генерала Аймана.

Явившиеся стражники встали у кресла Гархаллокса, но тот отчего-то не спешил подниматься – будто имел к королю еще какое-то дело. Вслед за стражниками вошел сэр Айман. А с ним – сэр Кай и сэр Герб. Лица болотников были строги и озабоченны, что неприятно насторожило короля. Лития поднялась навстречу рыцарям.

– Сэр Кай и сэр Герб, – сказала королева. – Позвольте представить вам господина Гархаллокса. Мага, когда-то являвшегося правой рукой известного вам узурпатора Константина. После поражения, которое потерпел Константин в Предгорье Серых Камней Огров, господин Гархаллокс, опасаясь справедливого возмездия, бежал из Дарбиона и скрылся… Теперь он вернулся, чтобы предложить его величеству свои услуги по восстановлению Ордена Королевских Магов.

Кай кивнул, выслушав Литию.

– Господин Гархаллокс опытный и сведующий маг, к тому же обладающий талантом управления людьми, – сказал болотник. – И дело, которому посвятил свою жизнь, он полагает своим Долгом.

– Поэтому господин Гархаллокс – лучший кандидат на место главы Ордена Королевских Магов, – сказал Герб.

Гархаллокс, кряхтя и морщась, поднялся с кресла.

– Я несказанно рад видеть тех, о ком столько слышал, – кажется, с вполне искренним воодушевлением произнес он.

Но болотники его словно не заметили. И маг снова опустился в кресло.

Лития положила руку на руку супруга, словно говоря: «Вот видишь…» Эрл ответил ей легким пожатием пальцев. Он догадался, что королева обратила внимание болотников на Гархаллокса только для того, чтобы узнать их мнение относительно появления мага в Дарбионе. Большого удовольствия от этой догадки король не испытал. По-прежнему его жена считала мерилом всего и вся рыцарей Болотной Крепости. Но ведь главным человеком в королевстве являлся он сам, не так ли?

Впрочем, нельзя сказать, что Эрл не испытал некоторого облегчения от того, что болотники одобрили предстоящее назначение мага. Он и сам собирался посоветоваться с ними. Но… он – это он. Советоваться можно с кем угодно, а право принятия окончательного решения принадлежит все-таки королю. Но Лития полагала точку зрения брата Кая или брата Герба – истиной, не требующей никаких дальнейших обсуждений.

Герб между тем странной крадущейся походкой двинулся наискосок через весь зал, надолго замирая у каждой из колонн, точно колонны были струнами, протянутыми от пола к потолку, и старик мог почувствовать их колебания: по крайней мере, такое сравнение пришло на ум Литии, когда она стала наблюдать за Гербом. Кай – он остановился неподалеку от дверей – медленно поднял к своему лицу сложенные ковшом ладони и почти неслышно что-то зашептал.

Все, заметившие непонятное поведение болотников, удивленно замерли. А Гархаллокс вдруг встревожился – даже привстал, опершись руками о подлокотники кресла.

Эрл вопросительно поглядел на Литию. Та едва заметно пожала плечами. Она тоже не имела понятия, чем заняты Кай и Герб. Король собирался уже прямо окликнуть болотников, но тут к нему обратился генерал дворцовой стражи сэр Айман:

– Чего изволите, ваше величество?

– Чего изволю?.. – вздрогнул Эрл и нахмурился, припоминая. – Ах да… Вы уже определили тех, кто виновен в том, что посторонний беспрепятственно проник во дворец, сэр Айман?

– Я не знаю имен всех виновных, – ответил генерал, выражением лица давая понять, что он как раз занят этим делом. – Но узнаю в самом скором времени.

– Как только узнаете, – распорядился король, – гоните их в шею с королевской службы.

Генерал вздернул брови.

– Но, ваше величество, – несмело проговорил он, – не слишком ли строго вы караете? Господин Гархаллокс – искусный маг. Он мог использовать свои силы, чтобы проникнуть незамеченным.

– Он не применял магию.

– Но… такому могущественному магу вовсе не обязательно произносить заклинание, дабы повлиять на действительность. Вы же знаете… опытный чародей одним лишь взглядом способен заставить посмотревшего на него человека тут же забыть все, что тот видел. Может быть, ваше величество, достаточно понизить провинившихся в должности? А рядовых стражников выпороть плетьми на заднем дворе?

«Все как всегда, – утомленно подумал король. – Кто-то из виновных – родственник генерала… Или родственник приятеля генерала. Или ставленник того, у кого генерал в долгу…»

– Гнать в шею, – резче повторил король.

Он посмотрел на Кая. Тот, закончив шептать, дунул в свои ладони. Странный приглушенный гул пошел по залу – будто долетел откуда-то издалека удар колокола. Седобородый Герб, только услышав этот звон, остановился и, оскалившись, всплеснул руками. Из-под ногтей старого болотника потекли густые струи черного дыма.

Впрочем, Эрл не мог видеть Герба – тот находился у него за спиной. Герба увидел Гархаллокс. Маг, округлив глаза, встал на ноги.

– Постойте! – сорвавшимся голосом выкрикнул он. – Я прошу вас, не надо!

Лития тоже вскочила, инстинктивно ища у пояса рукоятку несуществующего меча.

Эрл, непонимающе глядя то на Гархаллокса, то на Литию, все же договорил только что пришедшую ему в голову мысль:

– Если они пожелают вернуться на королевскую службу – добро пожаловать в Училище. Нынче каждому по силам заработать право служить моему величеству… И, кстати, не по должности бдительный сэр Валисиан тоже… В чем дело, господин Гархаллокс?

– Ваше величество!.. – воскликнул маг.

Но договорить не сумел.

Кай с силой дунул в свои ковшом сложенные ладони, оттуда к потолку рванул столб серого дыма, мгновенно закрутившегося в воронку. Высокий потолок тотчас заволокло серыми клубами. И короткий нечеловечески-низкий рев сотряс зал. Рев был так оглушительно громок, что воспринимался как вполне материальная субстанция – будто громадный черный валун рухнул на пол.

Какая-то стремительная темная фигура выскользнула из клубов серого дыма под потолком – и заметалась между колоннами, словно гигантская перепуганная птица. Впрочем, кроме болотников, вряд ли кто-то из присутствующих в зале мог бы увидеть эту фигуру – с такой невероятной скоростью она двигалась.

Эрл и сам не понял, как в его руке очутился меч. Свободной рукой он обнял Литию и закружился на месте, пытаясь высмотреть предполагаемого врага. Перекошенные лица стражников замелькали перед ним. Он увидел, как генерал Айман ползал по полу, ловя подпрыгивающий, убегающий от него меч, – и только тогда понял, что пол зала трясется, словно по нему колотят молотами невидимые великаны. А потом Эрл увидел Гархаллокса. Бывший архимаг стоял, попирая ногами обломки кресла, и что-то кричал, воздев руки. Кровь брызгала из его разбитого рта, но ни слова из того, что он кричал, слышно не было. И Эрл осознал, что он вообще ничего не слышит. Это было очень странное ощущение – все вокруг вертелось абсолютно бесшумно. Должно быть, рев, ударивший с потолка, оглушил его.

Не отпуская Литию, король рванулся к магу. Тот заметил это, отшатнулся и, не удержавшись на ногах, упал. В это мгновение Эрл почувствовал, что Лития, вцепившись ему в локоть, пытается его остановить. Первой мыслью короля было – это Гархаллокс пленил ее разум, сделав королеву своей невольной союзницей. Но, обернувшись к Литии, Эрл понял, что это не так. Лития предостерегающе кричала ему что-то, чего он не слышал, и указывала наверх.

Король задрал голову, одновременно вскинув над головой клинок, чтобы защитить и себя, и жену от возможной опасности…

Под потолком билось в воздухе какое-то существо, словно сотканное из косматых лоскутов белесого тумана. Две дымных плети удерживали его. Конец одной плети являлся продолжением руки Герба, конец другой – руки Кая.

Оба болотника медленно вращали кистями рук, точно наматывая плети на кулак, – и существо, судорожно извиваясь, опускалось все ниже и ниже.

– Остановитесь… – проник в уши короля крик Гархаллокса, такой тихий и бессильный, что казалось, он шел из-под толщи воды. – Остановитесь, прошу вас…

– Это он болотникам, – догадался Эрл и вдруг услышал собственный голос. Оказалось, он произнес то, о чем думал, вслух.

Существо, опускаясь, слабело все больше. И окружающая действительность постепенно обретала привычные очертания. Пол больше не сотрясался. Дымная завеса под потолком рассеивалась… Стражники сбились в кучу, ощетиненную поблескивающими клинками. Генерал Айман поймал-таки свой меч и теперь шел к королю на подгибающихся ногах осторожно, будто каждый миг ожидал того, что жуткая свистопляска начнется снова.

И лучше стало слышно то, что, надрываясь, кричал Гархаллокс:

– Он пришел с миром! Сэр Кай! Сэр Герб! Он не тот, кого вы видите в нем! Он – другой! Он – враг Высокому Народу! Он пришел, чтобы предложить вам свои силы и свое знание!

Болотники, обменявшись взглядами, резко дернули свои плети – одновременно каждый на себя.

Существо грянуло на каменные плиты пола. Ошметья тумана разлетелись во все стороны, как перья подбитой птицы, и растаяли в воздухе… И тогда все, кто был в Парадном зале, увидели на полу стиснутого дымными плетями эльфа – без маски, с оплавившимися волосами, безобразно налипшими на голову, почти обнаженного, перепачканного копотью, – эльфа, неподвижно лежащего в какой-то изломанной позе, точно поверженная статуя древнего божества.

От изумления Лития вскрикнула. Эрл сжал зубы, удобнее перехватил рукоять меча. А стражники разразились испуганными криками. Большая часть из них, побросав мечи, ринулась в сторону выхода, но несколько – остались в зале, стянув вокруг короля и королевы плотное кольцо. Кай мельком оглянулся на тяжелую двустворчатую дверь, выплюнул несколько хриплых слов – дверь с треском захлопнулась за спинами беглецов, и выросшие прямо из напольных плит черные колючие стебли закрыли собой дверные створки.

На долгих три удара сердца установилась ломкая, будто осенний лед, тишина. Слышно было лишь, как глухо шипели магические плети, которыми болотники удерживали своего пленника. Потом Герб размеренно произнес:

– Действительно, это создание нельзя считать Тварью. Оно – не дитя Высокого Народа. Оно… другое, я чувствую это.

– Кто ты такой и как твое имя? – выкрикнул Кай.

Плененный поднял голову. По лицу его то и дело пробегала мутная рябь, и оттого нельзя было понять – красиво это лицо или отталкивающе.

– У меня нет имени, – негромко и певуче произнесло существо, показав из-за тонких губ острые и мелкие клыки. – Я – Не Имеющий Имени. Я пришел с миром.

Глава 3

Рекрут королевского Училища Гором глотнул из фляги и сморщился – вода оказалась теплой и отдающей тухлятиной. Через силу глотнув еще пару раз, он вылил остатки воды себе на голову, покрытую белой повязкой.

– Вот печет, – фыркнул рекрут, бросив флягу ее владельцу, худосочному пареньку, который, тяжело дыша, сидел на корточках рядом с ним. – На камнях яичницу жарить можно…

Паренек подобрал флягу, опрокинул ее над пересохшим ртом, надеясь смочить его хотя бы каплей, – и обиженно сморщился. Фляга была совершенно пуста.

– Чего рожу кривишь? – строго прикрикнул на него Гором. – Камни рассыпал? Рассыпал. Надо было узел покрепче вязать. Вали теперь вниз, собирай камни заново. Ну, поворачивайся!

Вздохнув, паренек начал спуск… А Гором, выпрямившись на валуне у самой вершины горы, упер руки в бока, наблюдая за тем, что творится внизу.

Ну и народищу стеклось к Бычьему Рогу! На две большие деревни хватит, наверное. Если всем взяться – так они эту гору по камешкам разберут за полдня. Такое бы испытание положили кандидатам в рекруты, вот бы смеху тогда было… Но испытание осталось прежним, и людишки карабкались на вершину Рога, кряхтя под тяжестью узлов и мешков, набитых камнями. Кто помоложе, поздоровее и половчее, преодолевали препятствие с первого или со второго раза. Остальные оставались у подножия горы на ночевку, чтобы на следующий день повторить попытку. Некоторые жили здесь по несколько дней. В окрестностях Бычьего Рога появились шалаши и палатки, предприимчивые торговцы из города каждый день привозили сюда на телегах хлеб, мясо, овощи, вино и пиво.

Мастер Кай и старший мастер Герб (так они сами велели называть себя – без «сэров», без «господ» и прочего) управлялись с рекрутами на Грязном дворе. А мастер Оттар ведал первым испытанием. Только разве один человек с такой прорвой народа совладает? Вот и второй день уже как начал мастер Оттар брать с собой к Бычьему Рогу помощника-добровольца из числа рекрутов. Вчера Гором такую возможность прозевал, а сегодня с утра сделал так, чтобы первым попасться северянину на глаза. Обязанности рекрута Горома на Бычьем Роге были нехитрые – следить за тем, чтобы все шло по правилам. Народишко-то жуликоват. Кто-то мешок свой или узел травой набивал вместо камней. Кто-то нанимал здоровягу какого-нибудь, чтобы тот – вроде бы как самостоятельно штурмуя вершину Рога – на самом деле помогал своему хозяину. А самые хитрожопые умудрялись ночью взбираться на гору налегке, набивать узел на самой вершине и прятаться там между валунами до утра. Когда с первыми лучами солнца на горе появлялись люди, они незаметно покидали свои убежища – и начинали спуск по ту сторону Бычьего Рога, довольные тем, что вдвое облегчили себе задачу… В это утро мастер Оттар троих таких гавриков отловил… Ну и еще Горому нужно было снимать с валунов тех, кто совершенно обессилел или поранился. В общем, ничего сложного.

Куда проще, чем в Училище. Задания-то эти, которые мастера выдумывали, Гором проходил без особого труда. Ну что там такого – камни тягать с места на место. Кучу громадных булыжников высотой с человеческий рост перетаскивали с одного конца Грязного двора на другой – Гором за пару часов управился, а другие целый день валандались…

Или по тонкой жердочке ходить, провешенной меж двух столбов на порядочной высоте, – с этим Гором тоже легко совладал, вспомнив, как в детстве по заборам лазил. Или еще кое-что: мастера ставили рекрутов в пары и заставляли одного кидаться камнями в другого. Гором, будучи сопляком, таким манером подшибал соседских кур и уток, чтобы отнести их в лес, поджарить там и полакомиться. Так что тому, в кого он швырял камни, пришлось туго – редкий снаряд не попадал в цель. Зато потом, когда «охотник» и «жертва» поменялись ролями, пришлось несладко и самому сыну кузнеца. Обозленный и окровавленный его напарник старался изо всех сил. Несколько раз Горому не удалось увернуться, и он на своей шкуре ощутил, каково приходилось тем курам и уткам…

Конечно, выпадали задания и посложнее: например, третьего дня учил мастер Кай рекрутов подкидывать в воздух один за другим камни, подкидывать и ловить, чтобы камни не падали. Называлась такая штука – жонглирование… Выговорить еще труднее, чем исполнить… Впрочем, Гором быстро научился жонглировать сначала двумя, а потом тремя камнями, но переходить к четырем и пяти, как делали другие, не спешил. Нарочно то и дело ронял камни. Хотя мастер Кай говорил, что задание будет считаться выполненным лишь после того, как рекруты сумеют удерживать в воздухе сразу по десять камней, Гором надеялся, что уж до такого-то не дойдет… Рано или поздно мастера про эту блажь забудут – и наконец перейдут к тому, ради чего сын кузнеца и решил задержаться в Училище: обучению рекрутов искусству боя. Подождем. Попридуриваемся пока, покидаем камешки… Ему бы только эту науку освоить, и больше ничего не надо. Никакой королевской службы, ну ее к псам… Вольные леса и проезжие дороги, по которым путешествуют жирные купчики, ждут Горома…

А вот влезть на верхушку башни в связке с напарником – это оказалось легче легкого. Привязали к Горому какого-то хиляка, тот его на себе и вволок на крышу, приказав заранее: будешь дергаться – придушу. Виси знай. Тот и висел.

Короче говоря, задания – это ерунда для Горома. Самое поганое то, что мастера сразу поставили дело в Училище таким образом, что ни одному из рекрутов ни минуты поваляться в тенечке было нельзя. То воду носи, то двор мети, то овощи режь для похлебки… да еще и разговоры пошли, что вот-вот рекрутов заставят башню разбирать и заново складывать, чтобы еще сто лет простояла. А от такой работы сыну кузнеца и дома кисло было. Для того он, что ли, деревню свою покинул, чтобы здесь вкалывать?

Потому-то нынешней ночью прокрался к лежанке того парня, который помогал мастеру Оттару накануне. И, как мог доходчиво, объяснил, почему наутро с северянином к Бычьему Рогу пойдет именно он, Гором.

Парень, показывая, что понял, изо всех сил кивал головой. Говорить он в тот момент не мог. Трудно говорить, когда твое горло сжимает сильная ручища…

…Гором обернулся на свист. Мастер Оттар, показавшись на валуне неподалеку, призывно махнул ему рукой. Гором, ловко скользя по камням, добрался до северянина.

– Звали, мастер? – осведомился он.

– А то что – просто так руками махал? – подтвердил Оттар, глядя на рекрута с одобрением – тот за сегодняшний день приноровился лазить по кручам еще лучше прежнего. – Как, сильно устал?

– Да нисколько! – преувеличенно бодро отозвался Гором.

Мастер Оттар, простецкий детина, лишь на несколько лет старше самого Горома, нравился сыну кузнеца много больше двух других мастеров. Мастер Кай хоть и был с виду одних лет с Оттаром, но, по мнению Горома, чересчур важничал, вел себя так, словно ему по меньшей мере годов сорок или пятьдесят. А по отношению к старшему мастеру Гербу рекрут вообще испытывал почти что суеверный ужас, старался не попадаться тому на глаза.

– Хорош, – оценил Оттар, быстро оглядев Горома с головы до ног. – Здоровый парнина… Толк из тебя будет. Ежели, конечно, сам того захочешь. Теперь вот что – иди на ту сторону горы, собирай тех, кто прошел испытание. Таких уже с полсотни набралось. Вернее, сорок четыре человека. Считать хорошо умеешь?

– А то ж! – гордо ответил Гором. – Давно уж научился. Папаша учил, еще маленького. Чего тут сложного? Главное, до десятка выучить, а там уж – только десятки и складывай. До скольки хошь считать могу.

– Вот и валяй. Посчитай всех, только не ошибись. Построй в две шеренги по двадцати одному человеку в каждой и веди к Училищу. Понял?

– Чего не понять… – ответил Гором внезапно севшим голосом.

Вот это да! Его, сына кузнеца, да главным назначают – над целой полусотней! Конечно, временно, но разве это важно… Ай да мастер Оттар! Разглядел в нем достойного. Вот бы деревенские посмотрели на него, как он шествует во главе шеренг!

Сердце Горома колотилось бешено, когда он спускался к подножию Бычьего Рога. Он торопился – и сам не знал почему – так, что несколько раз едва не сорвался. Спустившись, бросился бегом к тому месту, где сгрудились новоявленные рекруты Училища, но… пробежав совсем немного, опомнился и зашагал медленно, с достоинством.

Рекруты сидели и лежали на траве, возбужденно переговаривались, часто смеялись – радовались тому, что (как они наивно полагали) главные трудности уже позади.

Гором подошел поближе и остановился. Поправил белую повязку на голове и скрестил на груди руки. Он ожидал, что при его появлении новички тут же повскакивают на ноги, но этого не произошло. Кое-кто оглянулся на него – и все.

– Ну, гады… – скрипнул зубами Гором. – Сейчас узнаете… Встать! – гаркнул он так громко, что едва не сорвал горло. – Встать, кому сказано!

Новички замолчали. И, удивленно переглядываясь, стали один за другим подниматься на ноги. Сын кузнеца даже вздрогнул, впервые испытав сладостное чувство власти над другими. Ничего подобного он раньше не ощущал. Это чувство было похоже на… радость от победы в трудной драке… только гораздо сильнее и приятнее.

– Меня зовут рекрут Гором, – сурово сдвинув брови, объявил парень. – Запомните с первого раза, дважды повторять не буду. Сейчас вы построитесь и… Кому там еще не ясно, что я приказал – встать! – рявкнул он, углядев, что кто-то до сих пор сидит на травке, продлевая мгновения блаженного отдыха. – По-другому объяснить?! Это я мигом! Ежели слова не понимаете, кулаками объяснять буду! Ты, лысый, не прячься за спинами, я тебя вижу! Встать, говнюк! А ты, борода, чего рот раззявил? Дома на лавке жопу чесать будешь, а здесь тебе не дом, понял?! Значит, сейчас вы построитесь в две шеренги, и я поведу вас в Дарбион, в Училище. Всем ясно?

– Ясно… ясно… – вразнобой прогудели несколько человек.

– Ну, ежели ясно, тогда и начнем, – отрубил Гором.

Полсотни пар глаз смотрели на него: внимательно, испуганно, недоуменно, ожидающе… И вдруг Гором смешался. Одно дело: приказать подняться на ноги, совсем другое – превратить эту толпу в две одинаковые шеренги. Как это сделать-то? Оказывается, командовать вовсе не так просто…

– Это… – буркнул он. – Сейчас… половина из вас в одну сторону… А вторая половина, значит, в другую…

Толпа беспорядочно заколыхалась сама в себе. И стала рассыпаться на множество кучек.

– Да не так! – заорал Гором. – Вот бараны! Сказал же вам – одна половина – туда, другая – сюда!

– Рекрут Гором! – К сыну кузнеца, сильно хромая, направился невысокий худощавый парень. – Позволь, я помогу. Лучше так сделать: вызывай по двое, и каждую следующую пару ставь в затылок предыдущей. Как раз две шеренги и получится.

Гором едва не выругался от изумления, узнав этого хромого недоноска. Он же явился к Бычьему Рогу в день первого испытания! Гором прекрасно помнил, как парень корячился на горных валунах, тратя на каждый шаг вверх столько сил, сколько ему самому понадобилось, чтобы преодолеть весь путь. Это что же – все шесть дней, которые прошли с той поры, когда Гором стал рекрутом, этот огрызок упрямо пытался пройти испытание? И – прошел? Да не может такого быть. Наверняка как-то исхитрился обмануть мастера Оттара. И теперь еще имеет наглость вылезать с советами! Внутри у рекрута все зачесалось от предвкушения забавы.