Текст книги "Время Путина"

Поражения сепаратистов зимой и весной 2000 года привели к уничтожению большей части боевиков и к изменению характера боевых действий и боевой обстановки в Чечне. Уже летом и осенью 2000 года новости из Чечни перестали быть главными для российских газет, радио, телевидения. У Владимира Путана было теперь не так уж много поводов для прямого вмешательства в дела этой республики, которые всё в большей мере переходили в ведение новой чеченской администрации и новой региональной администрации Южного федерального округа, возглавляемого генералом Виктором Казанцевым.

По большому счету вторая чеченская война завершилась к осени 2000 года, и Чечня перестала быть тем преступным анклавом, очагом беззакония и беспокойства для всей России, каким она была еще в августе-сентябре 1999-го. Но это вовсе не означало, что в Чечне воцарились спокойствие и порядок. Здесь еще гибли люди, в том числе и мирные жители.

Летом 2000 года главной формой борьбы для сепаратистов стали диверсионные и террористические акты, ночные обстрелы блокпостов, военных автомашин, подрывы фугасов и минная война на дорогах. Нередкими были случаи убийства отдельных солдат и офицеров, а также глав местной администрации и духовных деятелей Чечни. Российские спецслужбы вели розыск или даже охоту на главарей боевиков, которые укрывались не только в горах, но и в населенных пунктах предгорий. Боевики несколько раз пытались убить бывшего муфтия Чечни Ахмада Кадырова, которого В. Путин назначил вместо Н. Кошмана главой новой чеченской администрации.

Основные задачи в Чечне решала теперь не армия, а внутренние войска, органы внутренних дел, специальные подразделения МВД, ФСБ, Министерства юстиции, а также разведка армейских частей. Было решено оставить в Чечне на постоянной основе 42-ю гвардейскую мотострелковую дивизию, 46-ю бригаду внутренних войск и 14-й пограничный отряд. В строительстве и обустройстве военных баз для этих частей кроме военных строителей охотно принимали участие и строители-чеченцы из местных жителей.

Весной 2000 года оппоненты Владимира Путина пугали его неизбежной и масштабной партизанской войной в Чечне, которая может стать безнадежной и бесконечной, ибо в такой войне победить нельзя. Однако военной истории известны разные виды как партизанской, так и антипартизанской войны, и не было никаких оснований предполагать, что российское военное и политическое руководство не найдет ответа на новые угрозы.

Есть несколько основных условий для успешной партизанской войны. Это прежде всего поддержка населением, наличие прочных баз за пределами территории военных действий и активная помощь оружием, людьми и деньгами извне. О наличии таких условий в Чечне можно было бы говорить с очень большими оговорками.

К началу зимы 2000/01 года не федеральные войска, а сепаратисты оказались в критическом положении. В северных районах Чечни боевиков уже практически никто не поддерживал, и обстановка здесь оставалась спокойной на протяжении всего 2000 года. В предгорных районах большинство населения устало от войны и также не поддерживало боевиков. Многие занимали нейтральную позицию, но многие готовы были поддержать федеральную и новую чеченскую власть и с оружием в руках. Отряды чеченской милиции, комендантских рот и небольших воинских подразделений, сформированные из коренных жителей Чечни, намного превышали по численности поредевшие и лишенные единого руководства отряды боевиков. Поэтому не только все города, но и все прочие крупные населенные пункты Чечни – на равнине, в предгорных районах и в горах – находились к концу 2000 года под контролем военных комендатур, органов МВД и структур новой чеченской администрации.

Для усиления этого контроля в декабре 2000 года было принято решение создать почти во всех населенных пунктах Чечни небольшие объединенные гарнизоны из всех подчиненных российскому командованию вооруженных формирований. Такие гарнизоны начали создаваться в 250 (из общего числа 357) населенных пунктах республики. Одновременно была расширена работа по созданию новых спецформирований для адресной работы по уничтожению боевиков. Долго противостоять такому давлению боевики и их сторонники в Чечне не могли.

К концу 2000 года у боевиков практически не осталось прочных баз за пределами зон военной активности. Им негде было приводить в порядок потрепанные отряды, отдыхать, лечить раненых. Несколько ущелий в самых труднодоступных горных районах Чечни и в Грузии могли служить убежищем только для главных лидеров – Басаева, Хаттаба, Гелаева, Масхадова и небольших групп приближенных и охраны. Даже передвижения малых групп боевиков по территории Чечни стали для них крайне опасным делом.

Политическая и моральная поддержка чеченских сепаратистов со стороны определенных кругов Запада тоже резко ослабла к концу 2000 года. Сократили помощь чеченским боевикам и те страны мусульманского Востока, которые тайно и явно оказывали ее «независимой» Чечне в 1997–1999 годах. Поэтому говорить о широкомасштабной партизанской или даже «народной» войне в Чечне против России не было никаких оснований. Некоторые из ангажированных российских газет утверждали осенью 1999 года, что «моральный дух мятежников укрепляется, они проводят наращивание своих сил и готовятся перейти в контрнаступление». Угрозы какого-то нового наступления, захвата Гудермеса, даже Грозного раздавались в июле, августе, сентябре, даже в конце декабря 2000 года и из подземного бункера Аслана Масхадова.

Необходимые меры предосторожности принимались во всех случаях, хотя, как и следовало ожидать, это был блеф запутавшегося в своих амбициях и иллюзиях, терпящего военное и политическое поражение чеченского лидера. Да, в некоторых районах Чечни все еще было неспокойно, особенно в ночное время, и мир сюда еще не пришел. Но места наиболее частых минирований и диверсионных актов составляли уже осенью 2000 года все вместе менее 10 процентов территории Чечни, а районы партизанской активности – менее 5 процентов этой территории. С тех пор эти «зоны неспокойствия» еще больше сократились.

Конечно, российское руководство хорошо понимало, что одних только военных усилий для решения проблемы Чечни недостаточно. Поэтому параллельно с мерами военного давления на боевиков на протяжении всего 2000 года шел процесс восстановления жизни. Осенью здесь начали работу более двухсот школ, несколько училищ и педагогический институт в Грозном. В республике работало в конце года более ста больниц. Во все крупные города Чечни и в населенные пункты равнинной части были проведены электричество и газ. Электроэнергия подавалась также и во многие села горной Чечни, включая Ведено. Через республику было налажено железнодорожное сообщение, в Грозном восстановлены вокзал и аэропорт. В республике был произведен ремонт шоссейных дорог и мостов. Значительная часть беженцев, о тяжелой судьбе которых так много говорили и писали осенью и зимой 1999 года, вернулась в Чечню летом и осенью 2000 года. Другие готовились к возвращению в 2001 году. Во всяком случае, это перестало быть особо острой проблемой.

Значительная часть пожилых людей в Чечне начала получать пенсии, в республику поступала помощь и от благотворительных организаций. В Чечне были восстановлены магистральные нефтепроводы, часть нефтехранилищ. К концу 2000 года в республике было добыто более ста тысяч тонн собственной нефти. Восстанавливались нефтеперерабатывающие заводы, заводы по производству строительных материалов, отдельные предприятия пищевой промышленности. В Чечне был убран первый послевоенный урожай, началось восстановление овцеводства, табаководства, пчеловодства. Работали рынки, налаживалась связь.

На территории Чечни прошли выборы депутата в Государственную думу, на которых победу одержал известный в республике чеченский общественный деятель Асламбек Аслаханов.

Чеченцы – сильная, мужественная и воинственная народность на Северном Кавказе, которая, однако, еще не сложилась как современная нация. Это небольшой по численности народ, который в границах Ичкерии насчитывал в 1995 году примерно 600 тысяч человек. Даже Аслан Масхадов, намечая несколько лет назад пути возможного сотрудничества, говорил, что чеченцы, как прирожденные воины, могли бы помогать России в обороне ее южных рубежей. Возможно, этот проект когда-нибудь и будет осуществлен. Осенью 2000 года в равнинных северных районах Чечни и в чеченских населенных пунктах Дагестана уже был проведен призыв в российскую армию, а несколько сот мальчиков из Чечни были направлены в российские кадетские училища.

Ваххабизм – это совершенно чуждая для Чечни религиозная идеология. Чеченцы никогда не были фанатиками ислама, и религиозные установления, характерные для мусульман, всегда были перемешаны здесь с более древними обычаями горцев и национальными традициями, – мы видим это по положению и роли чеченских женщин в их обществе.

Еще несколько лет назад при финансовой помощи чеченской диаспоры в Москве была издана и красочно оформлена большая книга «200 великих чеченцев». Имена многих героев этой книги известны не только в Чечне и не только в России. Однако эту известность почти все эти знаменитые люди заслужили своей деятельностью не в самой Чечне, а за ее пределами. И в этом состоит одно из главных противоречий в судьбе и чеченского народа, и многих других малых народов не только на Северном Кавказе.

Для большинства небольших народов и наций во всем мире их отставание в экономическом и культурном прогрессе создавало трудности еще в XIX веке. Эти трудности обострились во второй половине XX века, и многие из национальных идеологов высказывали опасения по поводу возможной деградации или даже исчезновения своих этносов. Эти угрозы реальны, но они не могут быть поводом ни для мятежа, ни для отказа от цивилизации.

Да, мы видим, что стремительное развитие науки и техники, промышленных и сельскохозяйственных технологий, здравоохранения и культуры, средств связи и информации, как и всех других элементов современной цивилизации, создает не только новые возможности, но и новые трудности для небольших и даже средних стран и народов мира, особенно в том, что касается их национальной жизни и культуры. Недостаток собственного потенциала вынуждает многие из таких стран и народов как бы «прислоняться» к более крупному экономическому и культурному образованию, чаще всего из числа соседей по региону. Это не всегда просто, так как именно между соседними народами и странами накопилось немало давних обид и неприязненных воспоминаний.

Нет ничего странного в том, что страны Прибалтики с их сильными антирусскими настроениями ищут более тесных связей и сотрудничества со странами Северной Европы. Напротив, Белоруссия, которую никак нельзя назвать малой страной, ищет более тесного союза с Россией, не желая отделять ценности своей истории и культуры от судеб и культуры русской нации.

Не совсем понятной была антироссийская направленность политики Грузии, начатая еще при президенте 3. Гамсахурдиа и продолженная при Э. Шеварднадзе. Эта политика нанесла огромный ущерб прежде всего самой Грузии, которая оказалась самой бедной и самой расколотой страной на постсоветском пространстве. Гораздо меньше проблем было у России в ее отношениях с Арменией, а также с Таджикистаном и Киргизией. Речь шла в данном случае не об ассимиляции и подчинении, а о взаимовыгодном сотрудничестве, способном сохранить и обогатить язык и культуру как большой, так и малой нации.

Если такие крупные страны Западной Европы, как Германия, Франция, Италия, Испания, создают не только общую экономику, но и единую валюту, то почему от подобной интеграции должны отказываться Россия, Белоруссия, Украина и Казахстан, которые никогда не воевали друг с другом и экономика которых была единой на протяжении столетий? Кому может быть выгодно их обособление друг от друга?

Конечно, для небольшой, но воинственной чеченской общины в этом отношении имелись гораздо большие трудности, ибо претензии и обиды чеченского народа в отношении России очень велики и по большей части справедливы. И тем не менее значительная часть чеченского общества – экономически активные люди, большая часть диаспоры, большая часть интеллигенции, чиновников, политики и хозяйственные руководители советского времени, отдельные духовные лидеры и все другие люди, интересы которых не замыкались на идее особого призвания Чечни и чеченского народа, выбирали и раньше, несмотря ни на что, сотрудничество с Россией. Эту позицию сегодня начинает поддерживать и большая часть рядовых граждан Чечни.

Для многих чеченцев это мучительный выбор. Но кто и что может стать опорой той части чеченской нации, которая с оружием в руках поднялась против России? Какая у этих людей альтернатива российскому подданству? Ни Иран с его шиитским исламом, ни более близкая по религии Турция с ее чеченской диаспорой не могут стать ни экономической, ни идеологической, ни культурной опорой для современных чеченских радикалов. Вблизи Чечни нет других, кроме России, крупных стран, к которым Чечня могла бы «прислониться».

Но нет выбора и для России, которая также должна найти более разумные формы отношений с Чечней, чем те, которых она придерживалась и в XIX, и в XX веке.

Глава шестая
Первый год Президента Владимира Путина

О Владимире Путине, который только в июле 1998 года занял пост директора ФСБ, еще за восемь месяцев до главных в России выборов почти никто ничего не знал. Да и сам Путин не претендовал тогда ни на какую выборную должность. Даже назначение Путина на пост премьера, как я уже замечал выше, не вызвало вначале особого внимания общественности и прессы. Но как только стало очевидным, что Путин – это реальный претендент на высший государственный пост в стране, у него появилось и множество приверженцев, и множество недоброжелателей.

Уже с октября 1999 года работа В. Путина проходила отнюдь не под звуки всеобщего одобрения, совсем напротив. И хотя политика Путина пользовалась явной поддержкой большинства населения, многие газеты и журналы, а также часть популярных телеканалов выступали против него. Политиков и бизнесменов, стоявших за российскими СМИ, как раз и пугала эта неожиданная и быстро растущая популярность нового премьера.

По мере приближения выборов шумная, хотя и малоэффективная пропагандистская кампания набирала обороты. Чего только не писали в эти недели и месяцы о Владимире Путине! Нередко публиковались разного рода слухи, версии, язвительные комментарии. Или, напротив, замалчивались важные факты и заявления. Некоторые газеты и журналы не брезговали и прямыми фальсификациями.

Естественно, что на протяжении всех предвыборных месяцев против Путина выступала печать КПРФ. Опубликованные здесь статьи, письма читателей, комментарии и заявления редакций или руководства КПРФ были столь примитивны и неубедительны, что их не хочется ни оспаривать, ни даже цитировать. Но приходится, чтобы не быть голословным: «Путин – антикоммунист», «Путин ничего не делает и не будет делать для изменения пагубного политического и экономического курса Ельцина», «Путин не хочет вести борьбу с олигархами», «Путин не станет пересматривать результаты грабительской приватизации» – подобными фразами можно заполнить несколько страниц. Общий смысл всех этих публикаций очевиден – «путинизм» и «ельцинизм» если и не близнецы, то все равно братья.

Еще более радикальным национал-патриотам из газеты «Завтра» и ей подобных более мелких изданий В. Путин тоже был ненавистен, видимо, потому, что он выступал и завоевывал симпатии российского избирателя прежде всего как патриот и как русский человек, которому тяжело видеть унижение и бедность России. «Не верьте Путину, – призывала газета “Завтра”. – Он только надел маску патриота, чтобы лучше подготовить капитуляцию России перед странами Запада. Это все тот же Ельцин, только со взрывами в Москве и Волгодонске. Словно врачи омолодили сгнившее тело старика, перелив ему юную кровь, и тот стал теперь бодрым, снова охочим до власти исполняющим обязанности». Авторы этой газеты не могли не признать, что Путин увеличил оборонный заказ, повысил престиж армии и заработную плату военным, что он «бряцает оружием», чтобы не допустить распада России и «вырезать чеченскую язву». Путин даже ведет себя достойно с западными лидерами. Но все это «только маска», которая прикрывает истинного защитника интересов «семьи» и Запада. Поэтому лучше, если у России была бы, как и прежде, Чечня, но не было Путина…

Против Путина, хотя и не столь ожесточенно, выступала и значительная часть более серьезных московских газет. Чаще всего неодобрительно комментировали деятельность Путина такие популярные газеты, как «Московский комсомолец», «Комсомольская правда», «Трибуна», «Общая газета». Однако наиболее яростно и непримиримо критиковала и. о. президента печать, которая была связана с холдингом «Медиа-Мост», с некоторыми из западных информационных групп, а также с радикальными демократами первой волны. Их поддержка кандидатуры Явлинского сочеталась с самыми неприличными выпадами против Путина. Злую и тенденциозную критику В. Путина можно было встретить, например, почти в каждом номере журнала «Итоги», издаваемого в России при поддержке американского журнала «Ньюсуик». Я уже приводил выше некоторые из высказываний журнала «Итоги», который и в марте 2000 года не мог понять – почему и как это могло случиться, чтобы «никому не известный чиновник в одночасье мог превратиться в главного политика России». С «Итогами» могла соперничать в неприязни к Путину только «Новая газета», которая опубликовала в конце 1999-го и в первые месяцы 2000 года самое большое число тенденциозных статей и явных выдумок по поводу войны в Чечне и всех других направлений работы и. о. президента. «Путин управляет страной бездарно», «Он тратит в Чечне деньги, которые необходимы для развития оборонной промышленности в России», «Путина поддерживает не народ, а орда мелких провинциальных чиновников», «Он восстанавливает в России власть и идеологию КПСС», «Путин – виртуальный лидер, у которого нет и не может быть программы», «Путин ничего не делает, да ему и не нужно ничего делать ни до выборов, ни после выборов», «Бездействие Путина лишь прикрывает его неуверенность», «Россия как государство при Путине вряд ли сможет дожить до 2001 года». Это выдержки из двух статей всего лишь одного номера «Новой газеты»[115]115
  Новая газета. 2000. 12–19 марта.


[Закрыть].

Озлобленность и необъективность ее авторов были просто поразительными. Например, в конце января 2000 года, когда близилась к завершению осада Грозного, а большая часть боевиков уже была оттеснена в горы, Михаил Кругов из «Новой газеты» уверял, что «Запад обязательно нанесет России мощный экономический и политический удар. И когда Запад поставит Россию на колени, чеченцы устроят российской военной группировке “ночь длинных ножей”. Армия “победителей” будет разгромлена за одну ночь. Сотни солдат и офицеров будут убиты, тысячи попадут в плен. После этого Кремль согласится на любые условия чеченской стороны»[116]116
  Там же. 17–23 января.


[Закрыть]. Весь этот бред читали не только сотни тысяч подписчиков «Новой газеты», его охотно перепечатывали многие итальянские, британские и особенно французские газеты. В «Новой газете» можно было прочесть и наиболее резкие высказывания Явлинского, который обвинял Путина в сговоре с коммунистами и ультранационалистами, в развязывании «преступной войны в Чечне», в «унижении России» и в «унижении населения России». Претендуя на пост Президента России, Григорий Явлинский со страниц «Новой газеты» изливал свой гнев и разочарование в адрес народа «этой страны»: «В другой стране орать начали бы, на вилы подняли. А у нас можно давить, грабить, делать все, что хочешь. У нас правительство в этом смысле находится в идеальном положении, и Путин работает в условиях неограниченного ресурса»[117]117
  Там же. 12–19 марта.


[Закрыть].

Тему неблагодарного, обманутого, темного и равнодушного народа, недостойного великой России, развивали с разных сторон и другие авторы. Еще осенью, а также в декабре 1999-го и в январе 2000 года некоторые политологи и публицисты надеялись, что российский народ «одумается» и потеряет интерес к Владимиру Путину. Они продолжали смотреть на Путина как на наваждение, которое скоро пройдет. Многие политики, влиятельные финансисты и близкие к ним редакторы газет были просто не в состоянии скрыть свое горячее желание как-то остановить нового лидера, дождаться падения и краха Путина и его «умопомрачительных рейтингов». «От премьера сегодня ждут многого, – писала накануне Нового года политолог из Фонда Карнеги Лилия Шевцова. – Но чем больше ожиданий сегодня, тем сильнее будет разочарование в новом правительстве завтра. Общественные настроения очень неустойчивы, и не исключено, что уже в ближайшее время народу вместо «железного Феликса» захочется миролюбивого и мудрого вождя, способного наводить мосты в том числе и в Чечне»[118]118
  Там же. 10–16 января.


[Закрыть]. «Время работает против Путина, – писал публицист Илья Мильштейн. – В эти недели его популярность достигла верхнего предела, электорат бурно хлопает в ладоши, конкуренты растеряны, рубль держится из последних сил. Что будет дальше, известно: война стагнирует, народ недоумевает, оппозиция собирается с силами, парламент разгонять до президентских выборов нельзя, экономика валится в пропасть, рейтинг делается дряблым, харизма худеет на глазах. Пройдет еще немного времени, и публике разъяснят, что ее выбор был ошибкой»[119]119
  Новое время. 1999. № 48. С. 11.


[Закрыть].

В марте 2000 года, как до, так и после выборов, многие газеты обрушились уже не на и. о. президента, а на народ, который был готов поддержать и поддержал Путина на выборах. «Можно сказать с уверенностью, – писал в газете “Известия” Александр Архангельский, – что эпитет “неизвестный” куда правомернее отнести к общественному сознанию страны, которой Путину предстоит управлять по крайней мере в течение четырех ближайших лет, чем к нему самому»[120]120
  Известия. 2000. 17 марта.


[Закрыть]. «Путин выиграл выборы у России, – писал Александр Проханов, – и его успех обеспечил, конечно же, моральный и интеллектуальный уровень населения. Именно населения, то есть отдельно взятого, нынешнего поколения россиян, живущих в данное время, на данной, оставшейся от России, территории. Русский народ непомерно огромней, чем это несчастное, отравленное стрихнином поколение. Народ – это те, кто жил до нас и выстроил великое светоносное государство, породил богооткровенную культуру, выиграл самые великие войны, совершил самые дерзновенные духовные подвиги. Народ – это те, кто придет после нас и выполнит возложенную на него Богом вселенскую задачу, одержит неизбежную русскую Победу. И, конечно же, народ – это мы с вами»[121]121
  Завтра. 2000. № 13.


[Закрыть].

Оспаривать подобного рода заявления бессмысленно. Народ России прошел в последние десять лет через столько испытаний и иллюзий и получил столь большой исторический опыт, что его действительно, как сказал в своем обращении к народу России за день до выборов Владимир Путин, «трудно обвести вокруг пальца». Лишь в ночь с 26 на 27 марта, когда итоги выборов уже определились, В. Путин сказал о «потоке вранья», захлестнувшем не только газеты, но и телевидение, и поблагодарил российских избирателей за доверие.