Текст книги "Сам себе босс. Бизнес-роман о бирюзовой компании"

Глава 3. Не тревожься

Саша вернулся на рабочее место. Принятое решение уйти сегодня же превратило несколько оставшихся после обеда часов в пытку: неловко было бездельничать, и он продолжал делать звонки. Правда, он больше не пересиливал себя, не старался продать, а звонил скорее по инерции, чтобы не сидеть просто так, не отрывая взгляда от, казалось, неподвижно зависшей минутной стрелки больших круглых часов на стене.

К его удивлению, люди стали охотнее поддерживать разговор, но продаж все же не получалось: Саша сам слышал, насколько скучно и неинтересно он презентует мероприятие. Клиенты быстро уставали от серой хмари, сочащейся из телефонной трубки, и сворачивали беседу.

Наступил долгожданный конец рабочего дня. Саша поднялся, в последний раз окинул взглядом офис, где так быстро стал своим, и твердым шагом пошел к кабинету директора.

– Можно? – с наигранной решимостью спросил он, заглянув в дверь.

В кабинете Марата сидел Руслан. Он что-то показывал на экране компьютера, перегнувшись через стол. Саша совсем оробел: несмотря на простоту общения, он чувствовал недюжинную внутреннюю силу Руслана. Было в этом человеке что-то особенное: не то чтобы он подавлял окружающих, как Марат, нет. Наоборот, он словно горел, и от него загорались все остальные. Саше неловко стало показывать перед ним свою слабость: вот, не справился, решил уйти.

– Мы сейчас заняты, – бросив на посетителя свой фирменный тяжелый взгляд, сказал Марат. – Ты по какому вопросу? Если про группу маркетинга, то я тебе уже ответил. С тех пор ничего не изменилось!

Саша втянул носом воздух и вытер о толстовку неприятно вспотевшую ладонь.

– Я хочу написать заявление об уходе, – стараясь, чтобы голос звучал как можно спокойнее, сказал он.

Ужасно трудно было выговорить такое под внимательным взглядом Руслана, но он все же справился, и голос почти не дрогнул. Решил так решил, что уж теперь, не включать же задний ход.

– Пиши, – коротко кивнул Марат и протянул Саше листок бумаги и ручку.

– Марат, подожди, так дела не делаются! – с неожиданным негодованием возразил Руслан. – Саш, что случилось? Хочешь, поговорим об этом?

– Я даже не знаю, – растерялся Саша. – Вообще-то я уже с утра принял это решение.

Саша хотел было рассказать, что ему не даются продажи, но очень нравится команда, и уходить из «Малик Спейс» по-настоящему тяжело, в отличие от прошлых работ. Хотел объяснить, что он уже успел многому научиться, но на результатах это почти не отражается, и он не понимает почему: вроде все делает правильно, старается. Значит, это просто не его дело, он снова не на своем месте, хотя интуиция и говорит ему обратное. Ошибается, выходит, интуиция!

Но вместо того чтобы объяснять это все Руслану, Саша стоял и думал, что слишком многое придется рассказывать, чуть ли не на вытяжку стоя перед директорским столом, а выход все равно будет один: писать заявление на с такой готовностью предоставленном Маратом листе бумаги.

Но все пошло совсем не так, как думал Саша.

– Марат, давай завтра обсудим наш вопрос, – сказал Руслан. – Сейчас иди. Нам с Сашей надо поговорить.

Не только Саша, но и директор слегка опешил от такого поворота событий. Стараясь скрыть неловкость и не потерять важного вида, Марат резко встал и засобирался. Саше было видно, как от спешки подрагивают его руки. Буквально через минуту, буркнув «До завтра», Марат быстрыми шагами вышел из кабинета.

* * *

Офис быстро опустел. Саша посмотрел на круглые часы, висящие над входной дверью. Минутная стрелка приближалась к половине восьмого. Рабочий день давно закончился, даже любители задержаться подольше, чтобы спокойно составить график или забросить в чат инсайт, который не успели описать днем, разошлись по домам. Один Азат стучал по клавиатуре: добивал отчет.

«Что-то он сегодня припозднился», – машинально отметил Саша. Предстоящий разговор интересовал его и одновременно пугал, вот он и отвлекался по каждому пустяку: давно замечено, что люди чувствуют приближающиеся изменения, и первая реакция – как раз спрятаться, скрыться за ширмой незначительных мелочей. Руслан, как никто другой, знал это и не позволил Саше увильнуть.

– Прикрой дверь, – попросил он, вращаясь на стуле из стороны в сторону.

Саша осторожно закрыл стеклянную дверь. Помешкав, он отодвинул свободный стул и аккуратно присел на краешек с противоположной стороны стола, подальше от Руслана. Руслан делал вид, что не замечает неуверенности Саши. Он не отрываясь смотрел в потолок над собой, будто пытался разглядеть там что-то. Так, в молчании, они посидели немного.

– Саш, давай честно, что произошло? – наконец заговорил Руслан. – Алина мне рассказала о тебе как о перспективном парне. Она разглядела в тебе потенциал, и я ей верю. Так почему ты уходишь?

Теперь, так же не отрываясь, он сверлил взглядом Сашу. Тому стало совсем не по себе.

– Ну, – нервно кашлянул Саша, – не получается у меня. За две недели пять продаж сделал, и то половину ребята помогли. Руки опускаются. Да не хочу я больше!

Саша понимал, что ноет как последний сопляк, и от этого злился уже не только на ненавистные продажи, но и на себя самого.

– Руки опускаются, говоришь… – протянул Руслан и задумчиво посмотрел на свои ладони. Словно разглядев в них что-то одновременно грустное и забавное, он ухмыльнулся и продолжил: – Руки опускаются это когда пятый час впустую таксуешь по ночным клубам и не можешь даже поехать домой, потому что бензина осталось чуть и денег совсем нет. Не на что купить бензин на дорогу домой, или бухой вусмерть клиент, которого дай бог чтобы не стошнило в салоне, или… А всё! Другого выхода нет. Только клиент. Пьяный, сам понимаешь. И не факт, что заплатит.

Саша удивился: неужели Руслан так хорошо изучил его личное дело? Но он ведь не рассказывал подробностей о своей недолгой карьере свободного таксиста. Так откуда ему известно? Неужели…

– Руслан, а ты сейчас о ком говоришь? – спросил Саша осторожно.

– А как думаешь? О себе, о ком еще. По-твоему, я сразу родился предпринимателем? – хмыкнул Руслан. – Нет, дружище, я прошел долгий и извилистый путь, который и помог создать компанию «Малик Спейс». Ты знаешь, что сейчас мы работаем в сорока городах и восьми странах? Мог ли я подумать, стоя под тем ночным клубом, что моя компания будет такой огромной?

Руслан резко замолчал и сильно потер лицо ладонями. Саша увидел, какие уставшие у него глаза.

Вот это да! Оказывается, хозяин и основатель компании «Малик Спейс» вовсе не надутый костюмированный Марат, а этот парень, такой дружелюбный и простой в общении!

– Я так хотел построить совершенно новую систему работы с командой. Знаешь это ощущение, будто долбишься головой в закрытую дверь? Я думал, что разобрался и знаю, как создать крутой коллектив и удержать ценных людей рядом. Оказалось, ошибался.

Саша будто не слышал его, он пытался уместить в голове новое видение. Мозаика постепенно складывалась, и картина получалась иная. Но если Руслан – основатель этой компании, а вовсе не Марат, почему Марат, а не Руслан ведет себя как владелец заводов, газет, пароходов? Кто дал ему такие полномочия и почему только ему? Вспоминая прошедшие две недели в «Малик Спейс», Саша четко понимал, что никто, кроме Марата, ни с кем не разговаривал свысока, не демонстрировал более значимый иерархический статус. Да и не было этой иерархии нигде, кроме кабинета Марата.

– Руслан, расскажи, пожалуйста, – попросил Саша. – Когда ты говорил про такси, я думал, ты про мой опыт вспоминаешь, гадал, откуда знаешь подробности. А выходит, мы оба были когда-то в одной точке. И вот ты организовал «Малик Спейс», а я… Да что там, пять продаж за две недели… – Саша досадливо махнул рукой, словно перечеркивая себя. – Как тебе удалось?

Руслан снова потер глаза. Видно было, что он очень устал, и Саша решил, что он сейчас откажется рассказывать, но он не отказался. Только встал из-за стола, вышел из кабинета, налил себе чашку кофе и вернулся, сел обратно. С видимым удовольствием Руслан отхлебнул горячий напиток и неспешно заговорил.

– В тысяча девятьсот девяноста восьмом году я устроился на работу в уголовный розыск. Молодой еще совсем был, это была первая запись в трудовой. Я романтик и выбрал эту профессию, потому что мне нравилась оперативная работа.

Тогда, двадцать лет назад, я пришел в УГРО, насмотревшись кино, в котором несколько ментов продолжали делать свое дело буквально на обломках мира. За мизерные зарплаты, в условиях общего раздрая сплоченная команда профессионалов каждый день приходила на работу и продолжала вычислять и ловить преступников. Все эти засады, дежурства, расследования и секретные документы привлекали меня. Тайны следствия интересовали настолько, что я сам был готов платить, чтобы этим заниматься, – как люди отдают деньги за прохождение квестов и поход в кино. Зарплату мне пообещали четыре тысячи рублей. Совсем немного, но я согласился, потому что было в кайф.

Через год, правда, я кое-что понял. Оказалось, что справедливость, честность и любовь к своему делу никому не нужны. Начальству было важно совсем другое: отчеты и показатели. Раскрываемость. Зарегистрировано преступление – значит, необходимо его раскрыть, и в определенный срок. Не важно, какими методами, лишь бы был виновный и стояла галочка в отчете. Если преступление нельзя раскрыть по горячим следам, надо сделать так, чтобы его вовсе не было, иначе показатели упадут и начальство не получит премии или повышения по службе. Коллеги быстро рассказали мне, как отговаривать потерпевших писать заявления или находить формальные поводы для отказов в возбуждении дела. То, что я готов был по-настоящему работать, искать и находить виновных, никого не интересовало.

«Мне плевать, кого ты там ищешь и что сопоставляешь, если это портит показатели, – объяснил начальник. – Показатели отчетности, видишь ли, это все, что у нас есть. Их портить никак нельзя».

Постепенно я осознал, что организация, выстроенная по принципу жесткой иерархии, не может работать по-другому. К тому же теперь я научился видеть, что у каждого сотрудника есть своя цель, и эти цели никак не связаны с целью организации.

Начальник хотел больше денег, новое звание, следующую по рангу должность и, как следствие, больше власти, чтобы хотеть еще больше денег и следующую должность. Для этого требовалась высокая раскрываемость преступлений, легко достигающаяся отсутствием заявлений. Если соотношение между раскрытыми и нераскрытыми преступлениями удовлетворяло вышестоящее начальство, все получали бонусы за работу по предотвращению преступлений. Только какая там работа? Чаще всего работники искали повод отказать в возбуждении дела, и все.

Я же по-прежнему считал, что цель уголовного розыска – защищать права граждан и находить преступников, доказывать их вину, привлекать к ответственности. Как истинный романтик, хотел сделать мир чище, чтобы в нем было легче жить. Но в системе иерархий провозглашенная законом миссия правоохранительных органов уходила на третий план, а на первый ставились власть и эго отдельных чиновников.

– И знаешь, я понял, что люди, работающие в организации, не виноваты, – говорил Руслан тихо. – Тут уж на выбор: или действуешь в системе, или система пережевывает тебя и вышвыривает за борт. А у большинства – семьи, которые надо кормить, и, чего греха таить, амбиции, которые надо удовлетворять. Самое страшное в такой системе – не справиться. Вот и приходится подтасовывать результат, чтобы не сесть в лужу. А с таким подходом большие цели теряются. В общем, для того, чтобы вырасти в системе, мало учиться, набираться опыта и вкладывать душу в любимое дело. Надо стать засранцем – плевать на мнение других, забыть о саморазвитии, стать властным, грубым, жадным. И хитрым. Но это не по мне, такой уж я человек.

Так моя система восприятия мира не совпала с системой руководства. Я стал чувствовать себя как танцор танго среди вальсирующих и, естественно, однажды понял, что не хочу, чтобы система меня отформатировала. В тот же день я написал заявление и ушел в никуда.

Саша кивал, заслушавшись: Руслан умел рассказывать.

– Поначалу работа таксистом показалась мне выходом, – продолжил он. – Но, как ты сам понимаешь, это не то время, о котором хотелось бы вспоминать. Как назло, я постоянно попадал в аварии, и приходилось платить за ремонт машины, хорошо, если только своей. Часто не хватало денег на бензин, чтобы уехать домой, приходилось работать через силу. И вот сижу я в машине, голодный и уставший. Больше всего на свете хочу послать все к черту, а вокруг бурлит ночная жизнь: сплошные клубы, алкоголь, тусовки. А я понятия не имею, сколько денег заработаю сегодня и хватит ли их хотя бы на еду, не говоря уже о квартплате. И когда у меня выходной, самому богу неизвестно. Конечно, меня это жутко бесило. Хотелось большей стабильности, чтобы строить планы, но какие планы, когда ты будто стоишь на доске для серфинга, вокруг акулы и нет ни единой волны? Еще чуть-чуть, и упадешь, а внизу – смерть.

Саша снова удивился, насколько похожим оказался их опыт работы в такси.

Руслан прошелся по кабинету, словно собираясь с мыслями, и продолжил свой рассказ:

– Я долго искал «настоящую» работу. Ты будешь смеяться, но единственное нормальное предложение, которое я получил, это была должность мастера в ЖЭУ. Правда, мне тогда было не до смеха: ну что это за работа такая? Кому понравится? Я подождал немного, а потом еще немного… В общем, предложение пришлось принять.

В первый рабочий день мне хотелось плакать. Я сразу понял, что мои новые коллеги преследуют одну цель: дождаться окончания рабочего дня и напиться. А еще их интересует только зарплата. Несколько раз я чуть было не ушел, останавливало только то, что других вариантов не было. Оказалось, мало кому нужен сотрудник с таким образованием, да еще и после работы в уголовном розыске.

К концу первой рабочей недели я чувствовал, что схожу с ума: мне не хотелось работать, не хотелось слушать разговоры вокруг, не хотелось жить. Каждое утро я буквально заставлял себя встать с кровати. Тогда я понял, что долго так не протяну, а уходить мне некуда.

Безвыходную ситуацию помогла разрешить спасительная мысль.

Однажды я сидел на планерке, одной из тех, что начальник любил устраивать по поводу и без повода. Главный нудил про производственные показатели и монотонно перечислял количество отремонтированных труб. Было понятно, что никого из слушателей эти цифры не интересуют: сидящие у окна счастливчики рассматривали курящих во дворе девушек, кто-то дремал, а большинство украдкой играли на телефоне, спрятавшись за спинами коллег. Я всей кожей чувствовал, как бесславно теряю время, которого у человека мало, так мало…

Тогда меня и озарило: не всегда получается делать то, что любишь, но ведь любить то, что делаешь, можно всегда? Это же не так трудно: загореться, найти способ влюбиться в дело, продать самому себе идею.

– То есть ты хочешь сказать, что можно захотеть делать что-то? Даже то, о чем раньше и не подозревал? – удивился Саша.

– Смотри, – улыбнулся явно довольный вопросом Руслан. – Если мне вздумается пробежать марафон, я не смогу этого сделать, пока не полюблю бег. Мне придется прочитать кучу книг по легкой атлетике, пообщаться со спортсменами и в итоге найти в беге то, что понравится именно мне. И только когда я почувствую, что готов, наверняка пробегу нужную дистанцию.

– Круто, – протянул Саша. – И что, получилось?

– Получилось, конечно, – кивнул Руслан. – Больше того. Я обвел глазами зал, в котором вместе со мной томились под гнетом планерки коллеги, и подумал: если я сумею найти подход к этим, чужим для меня, людям, то в дальнейшем смогу работать с кем угодно. С любыми людьми, понимаешь?

Саша словно сам только что сбежал с нудной планерки, где оратор невнятно бубнил про ненужные и неважные вещи, а слушатели старались зевать не открывая рта. Сколько раз он побывал на подобных мероприятиях? Стоит вспомнить «обучение стажеров» на его прошлых работах, например.

Руслан усмехнулся и кивнул: он видел, что его понимают.

– В общем, не буду долго грузить, скажу сразу: сегодня в нашей команде происходит то же самое: человек сам придумывает, почему хочет этим заниматься. Сам находит для себя причину идти дальше. Иначе его не заставить развиваться.

У меня довольно быстро получилось продать себе идею, работа перестала сильно тяготить, и я задумался о развитии. Сейчас я занимаю должность главного инженера. Хорошо! Можно стать начальником ЖЭКа. И что дальше? Это же не предел мечтаний.

Тогда я и понял, что надо работать после работы. Стал проглатывать книги, одну за другой: теперь мне не было скучно ни в транспорте, ни на никому не нужных летучках, ни когда маляры красили стены: я читал книги с телефона. Теперь каждая моя свободная минута была посвящена новым знаниям. Я стал выкраивать время и деньги, чтобы ездить на мероприятия в Москву. Так начался мой путь саморазвития. Я словно поселился в параллельном мире и стал чаще задумываться, что же дальше.

Саша слушал затаив дыхание: теперь он понимал, о чем именно говорилось в привлекшем его внимание объявлении о работе. Вот это и означало «до неприличия много учиться»!

– Знаешь, какое свое решение я до сих пор считаю самым верным? – спросил Руслан и ответил, не дожидаясь кивка: – Получить второе высшее образование. Я поступил в УГАТУ на вечернее отделение по специальности «Финансы и кредит». И понеслось: каждый день после работы лекции, с полседьмого до десяти вечера. Рефераты и курсовые по ночам. Зато интересно! Там же, в Уфимском государственном, я познакомился с новыми людьми, совсем не похожими на моих коллег из ЖЭКа. Вскоре товарищ с параллельного курса пригласил меня работать в федеральном банке, в службу безопасности. Конечно же, я согласился не раздумывая и с разбегу окунулся в свою излюбленную романтику: поиск, погоня, раскрытие. Ловить мошенников в банковской сфере мне нравилось не меньше, чем работать в уголовном розыске.

Шесть лет я проработал в банке, и там шла вечная война за статус и деньги. В то время у меня был очень крутой начальник, который смог организовать работу без иерархий. У него получилось это как-то органично. Но, работая с другими департаментами, я все равно чувствовал постоянное давление иерархии, и желание работать пропадало. Больше всего возмущало, что к людям относились, как к стаду, за которым иногда надо ухаживать, но не стоит баловать. Об уважении, разумеется, речи вообще не шло. Сотрудникам говорили прямо: «Не нравится работа? Уходи! Вот стопка резюме, и десять человек придут на твою вакансию. Компании плевать, кто будет сидеть на твоем месте!»

Коллеги воспринимали это как должное, но я так не мог. Мне хотелось что-то поменять в своей жизни и жизни других людей. Тогда я решил действовать.

Создавая «Малик Спейс», я продолжил использовать правило «работа после работы». Просто понял, что развития, без которого бессмысленно существование человека, в банке не будет: расширения знаний для работников службы безопасности не предполагается.

Первое мероприятие моя команда организовала в 2010 году. Тогда я просто подумал, что если человек, у которого мне хочется учиться, в наш город не приезжает, значит, нужно привезти его самому. Таким образом и было положено начало.

Руслан замолчал, налил стакан воды из кулера и залпом выпил его. Саша уважительно молчал: перед ним сидел человек, осиливший нелегкий путь и продолжающий идти дальше. Представить невозможно, что Руслан в одиночку преодолел столько сложностей! Саше стало очень стыдно за свои сопли по поводу никак не дающихся продаж. Ему захотелось взять и прямо сейчас, несмотря на то, что уже поздний вечер, пойти и продолжить делать звонки.

Он посмотрел на часы. Ого! Стрелки замерли на начале десятого. В офисе давным-давно никого не было, и только они с Русланом сидели и тихо разговаривали за стеклянной дверью директорского кабинета.

– Саш, ты мне нравишься, – сказал Руслан. – Я вижу в тебе потенциал, а мое чутье редко меня подводит. Поэтому у меня есть к тебе предложение. Давай, ты останешься с нами и продолжишь работу в команде. Я могу стать для тебя наставником. И в течение года, я уверен, мы сможем сделать так, чтобы ты сильно вырос и вышел на новый для тебя уровень. Поверь, если бы мне в самом начале предложили не набивать шишки самому, а дали опытного наставника, я бы вцепился в него руками и зубами. Либо же, – он помолчал, – ты можешь уйти прямо сейчас и самостоятельно искать свой путь.

Сашу так воодушевил рассказ Руслана, что он даже немного испугался такого варианта.

– Руслан, я готов. Правда, готов! Я хочу. Прямо сейчас могу начать.

Руслан снова улыбнулся: его порадовал такой энтузиазм.

– Ты погоди! Не торопись. Взвесь все «за» и «против». Думаешь, все так легко? Тебе предстоит год напряженного труда. Я буду давать тебе задания. Сразу предупреждаю – непростые. А ты должен будешь их выполнять. Беспрекословно, без расспросов и возражений.

– А продажи у меня будут получаться? – уточнил Саша на всякий случай.

Руслан рассмеялся, а потом ответил совершенно серьезно:

– У тебя будет получаться все. Вообще все! Понимаешь?

* * *

Когда Саша вышел из здания, на улице уже стемнело. Знакомые улицы озарились таинственным светом фонарей, на асфальт упали цветные отблески неоновой рекламы. Саша шел среди скользящих навстречу силуэтов прохожих и сам удивлялся легкости своего шага. После разговора с Русланом с плеч будто бы упал огромный груз. «У тебя будет получаться все!» – крутилось в его голове на разные лады. Все – это много или мало? Все – это сколько захочешь!

* * *

Ночью Саше приснился этот вечер, но полнился он не привычным шумом автострады, а тихим шорохом и звоном капели. Саша долго петлял по погруженным в тень улицам, пока не заметил, что они становятся все теснее, и вот уже можно протянуть руки и дотронуться до стен стоящих друг напротив друга домов. Саша так и сделал. И вздрогнул, ощутив ладонями холодные влажные камни. Он поднял голову и совсем не удивился, разглядев нависающий над ним потолок, испещренный набухающими каплями. Тем невероятным, но неоспоримым знанием, которое случается с нами только во сне, Саша знал, что позади него нет ничего. Знание это рождало смешанные чувства: с одной стороны, страшно понимать, что возврата нет, с другой – проще идти вперед, когда нет выбора. Вот он и шел, шаг за шагом продираясь сквозь ставший вдруг неприятно густым воздух. Вскоре ему пришлось пригнуть голову, таким низким стал потолок, а потом и вовсе лечь на живот и протискиваться через тесный каменный коридор. Он уже не мог дышать, ободрал колени и локти и готов был смириться, закрыть глаза и остаться здесь, и будь что будет, когда стены вдруг расступились. Свежий воздух хлынул в легкие, и Саша дышал им, с трудом поднимаясь на ноги и оглядываясь.

Перед ним простиралась пещера, а под ногами – застывшее подо льдом озеро. Удивившись, что ему совсем не холодно, Саша пошел по льду, то и дело оскальзываясь и выделывая телом немыслимые кульбиты в попытках сохранить равновесие. Упав несколько раз, он добрел до возвышающейся посреди озера черной скалы и с облегчением вцепился в холодный камень, давая отдых гудящим от напряжения мышцам ног. Он стоял так и смотрел, как капает на лед кровь из разбитой коленки, когда с вершины скалы к нему спустился черт, совершенно хрестоматийный, с рогами и трезубцем. Именно такого Саша видел в детстве на иллюстрации к «Вечерам на хуторе близ Диканьки» Гоголя. Тогда Саша немного побаивался этого черта.

– На год! – проревел черт басом. – Теперь ты мой на целый год!

Саша заглянул в нарочито карикатурное лицо со свинячьим пятачком и маленькими красными глазками и захохотал.

От смеха он и проснулся. Прошел на кухню, шлепая босыми пятками, не переставая похохатывать, напился ледяной воды из кружки, которую мама оставила для него в холодильнике, и вернулся в кровать.

«Надо же, какие причудливые формы принимает порой наша лень и нежелание развиваться!» – думал Саша, засыпая. Через два часа пятнадцать минут его разбудит звон будильника, и он пойдет навстречу новому. И никаких чертей!