Текст книги "Герцог. Путь в неизвестность"
Автор книги: Рустам Панченко
Жанр: Боевое фэнтези, Фэнтези
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Знаете, у меня возник еще один вопрос. Что делает аристократ в забегаловке такого типа? Он настолько беден, что не может позволить себе питаться в нормальных заведениях? Например, в ресторанах, или как они здесь зовутся. Ну не верю я, что в таком городе нет заведения классом повыше, чем эта забегаловка. Судя по тому, как косятся на нас бармен и прочие посетители, нахождение столь высокородного посетителя в данном месте для них непривычно и вызывает раздражение, хотя народ предпочитает помалкивать.
Посмотрел на то, как ел Артуа, и это мне что-то напомнило. Не мог только сообразить что. Где же в своей жизни я встречал людей, которые ели таким образом?
Мы уже собирались уходить из трактира, когда в него вошел разряженный, как павлин, пижон. Почему пижон? Не знаю, но именно это слово всплыло в моем мозгу при виде данной личности. Его напыщенный вид говорил о презрении ко всему миру. За ним в трактир ввалилось трое вооруженных людей. Вероятно, это его охрана? Пижон осмотрел зал, во взгляде читалось такое превосходство, что аж зубы сводило от количества спеси.
Его взгляд остановился на герцоге, и в глазах добавилось изрядное количество презрения.
– Артуа де Сента, полагаю, – процедил он сквозь зубы.
А сколько пренебрежения прозвучало в этих словах!
– Герцог де Сента, – ответил мой отец этому наглецу, продолжая есть и не обращая на вошедшего никакого внимания.
Обещал же себе называть его отцом, так что буду держать слово.
В голосе Артуа звучала сталь вместе с обещанием как минимум убить нахала, и притом больно. Охрана сего индивида потянулась к оружию. Наша охрана, которая тоже сидела в зале, начала проделывать то же самое.
– Герцог де Сента, – процедил напыщенный павлин.
– Внимательно вас слушаю, уважаемый, – произнес отец, оторвавшись от своего блюда.
Притом таким тоном произнес слово «уважаемый», что, как ни странно, зазвучало оно как ругательство, после которого должен был последовать как минимум вызов на дуэль. Интересно, у них здесь практикуются дуэли, хотя… какая мне сейчас разница?
– Вам предписано в недельный срок после получения данного письма, – он бросил на стол конверт, – явиться в семнадцатое отделение Имперской службы безопасности для дачи показаний. В случае неявки вы будете обвинены в измене империи со всеми вытекающими последствиями. Надеюсь, это понятно, милорд?
После произнесения этих слов пижон развернулся и, не прощаясь, покинул помещение.
Герцог был спокоен, как покойник перед казнью. Учитель смотрел на Артуа потерянным взглядом, казалось, он не мог до конца поверить в происшедшее. Солдаты просто побелели от злости. Притом все. Что же это за отдел, если на него такая реакция у окружающих? Прямо НКВД времен Берии. Или это реакция на поведение их сюзерена?
– А что… – начал я, желая уточнить подробности.
– Потом, Кевин! Все потом, – оборвал меня родитель.
Он поднялся и вышел из трактира. Все мы последовали за ним. В полном молчании погрузились на средства передвижения и покинули город. Ворота миновали без проблем. Наша небольшая колонна, передвигавшаяся по дороге в сторону замка, походила на траурную процессию. Все думали о своем, и это свое было явно невеселым.
Какое-то время ехали в полной тишине. Забыл сказать, что купец с нами не поехал, мы расстались с ним еще возле банка. У купца появились какие-то дела, которые не терпели отлагательства, но на лице блуждала улыбка, говорящая о том, что он предвкушает что-то очень приятное. Куда это он собрался? Конечно, мог догадываться, но, по-моему, это выглядело как-то неправдоподобно. Или это все же был злорадный взгляд? Жаль, что я мало знаю людей и не могу, как некоторые специалисты, переводить их мимику на язык понятных чувств.
День перевалил на вторую половину. Скоро мы должны были доехать домой, в замок. Интересно, а почему мы никого не посетили, нигде не побывали? Почему-то всегда казалось, что прибытие высокопоставленной особы в населенный пункт должно хоть кого-то заинтересовать.
Впереди показалась небольшая роща. У меня неприятно засосало под ложечкой. Что может быть такого в этой роще, если мне неприятно двигаться по направлению к ней? Попросил возницу немного притормозить и не гнать так быстро. На тот свет успеется. И откуда такой черный юмор?
На удивление, рощу мы проехали без проблем. Немного расслабился и подумал, с чего это в мои-то годы такая паранойя? Постарался поудобней устроиться в своем «кабриолете». Неожиданно коляска попала в ямку, и ее тряхнуло. Я повалился на диванчик и перешел из вертикального положения в горизонтальное. И в это время в то место, где только что находился, впились три стрелы. У меня от такого «подарка» неизвестных глаза полезли на лоб.
«Меня же могли убить! Что делать?»
Паника затопила сознание. Что делать? Что делать?
Сердце забилось как бешеное, будто параличом, сковало тело. Всего меня покрыл холодный липкий пот. Мысли устроили галоп и начали разбегаться в разные стороны. О чем думал в тот момент, даже не могу сказать.
Впереди послышалось ржание испуганных лошадей. Почему тогда решил, что ржание было испуганным, не знаю, но звучало оно именно так. Раздались крики людей. Кто-то куда-то бежал. Вокруг меня кипела какая-то деятельность. Я же лежал в коляске и вовсю боялся. Да, как ни стыдно мне это признавать, именно боялся. Как-то привык к тому, что жизнь – самое ценное, что есть у человека, и никто не имеет права отнимать ее. А здесь происходили вещи, которые приводили мой разум в шоковое состояние. Я лежал, сжавшись в калачик, а из моих глаз бежали слезы. Начиналась серьезная истерика.
– Кевин, мальчик мой, с тобой все в порядке? – Это ко мне обратился Учитель, по ходу осмотрел меня и прижал к себе. – Успокойся… Все уже нормально… Все уже закончилось… Все позади…
Наверное, такими словами бывалый воин старался остановить мою истерику. Надо сказать, у него это получалось, и довольно неплохо. С трудом, но мне удалось взять себя в руки и немного успокоиться.
К нам подбежал один из охранников и заговорил, запинаясь чуть ли не на каждом слове:
– Там!.. Герцог!.. Он!.. Ранен!..
Истерика и слезы были тут же забыты. Я выскочил из моей коляски, и мы вместе с Учителем побежали к телу его сиятельства, распростертому на земле. В боку у него торчало оперенье стрелы. Одежда была запачкана в крови, и рядом виднелась небольшая лужица. Он был жив, но дышал с трудом, я не врач и не знаю почему, может, от удара о землю, ведь с коня падать высоковато, а может, от стрелы, которая выбила его из этого седла. Но главное, как мне казалось тогда, он еще был жив.
– Идиот! И сколько тебя нужно учить, что нельзя быть таким доверчивым! И кольчугу нужно надевать постоянно, – почти рычал наш наставник. В этот момент он походил на сержанта, который не уберег новобранца и был готов прибить его еще разок в целях профилактики.
Учитель был явно недоволен подобным раскладом дел.
– Так. Вы двое, – он обратился к стражникам, – быстро в село за телегой.
Как бы извиняясь передо мной, старый воин сказал, что мы не сможем нормально довезти раненого в замок. Его нужно положить, а в коляске можно только сидеть.
– Что только что произошло, Учитель? – задал вопрос, который интересовал меня больше всего.
– А это боком доброта вылезает.
– Как это? – Вроде ничего сильно доброго сегодня не делали.
– Ты думал, что купец добровольно расстался с такой суммой и теперь от радости не знает, как отблагодарить своего благодетеля? Ну, так это его благодарность, думаю. Нельзя оставлять такую мразь у себя за спиной!
Дальнейшие слова прозвучали почти тихо, но я их услышал.
– Не понимаю, как он мог так измениться? Как из воина можно стать такой тряпкой? Не понимаю, – возмущался про себя Учитель, перевязывая раны аристократа.
Минут через двадцать вернулись солдаты, посланные за телегой. На телеге сидел невзрачного вида мужчина, одетый в простую одежду. Но когда он посмотрел в мою сторону, у меня сложилось впечатление, что передо мной сидит переодетый в деревенского жителя аристократ. Притом аристократ далеко не в первом поколении. Хотя вряд ли. Наверное, показалось.
Соскочив с телеги, мужчина бросился к раненому.
– Артуа! Как ты? – Голос незнакомца казался очень взволнованным.
Почему он так фамильярно обращался к герцогу? Ведь это неправильно. Мысль промелькнула в голове и исчезла.
– Он ранен. Ранен тяжело, но еще жив, – ответил наставник.
– Что значит еще? – спросил житель села.
Старик не отвечал, он с отчаянием смотрел на наконечник извлеченной из тела герцога стрелы.
– Яд, – наконец произнес Учитель. – Если бы не это, он мог бы выжить, но от этой дряни умирают в течение трех дней. И то, если здоровье лошадиное. А здесь… Даже не знаю.
– За лекарем послали? – спросил деревенский житель.
– Я отправил солдата в замок. Лекарь там. Думаю, он нас уже ждет. – Говоря это, постаревший на глазах наставник с болью смотрел на своего ученика.
Солдаты аккуратно погрузили пострадавшего господина на телегу. Прямо на небольшую кипу сена. Мужчина взял лошадь под уздцы и аккуратно повел по направлению к замку. Ехать предстояло недолго, впереди уже виднелись знакомые башни. Как это ни парадоксально звучит, на нас напали у порога родного дома.
Вскоре телега остановилась у крыльца герцогской резиденции. Отца аккуратно подняли, занесли в дом и положили на кровать. Он заворочался и очнулся. Тихий стон ясно сказал о том, какая боль сейчас терзает раненого. Он заговорил с трудом.
– Кто? – бросил взгляд в сторону Учителя.
– Купец, – ответил тот.
– Сколько мне еще? Только честно, – прозвучал следующий вопрос.
– Максимум три дня, – произнес наставник и сжал кулаки.
– Мне… Нужен… Нотариус… Срочно… Учитель… Распорядитесь… И еще… Я хочу… Поговорить… С Кевином… Наедине…
Было видно, насколько тяжело ему произносить эти слова.
– Но тебе нужно отдохнуть, – возразил мужчина с повозки.
А почему он до сих пор здесь? И кто его пустил в покои герцога?
– Берт… Чувствую… Нет времени… Найди Седа… Будьте здесь… Когда приедет… Нотариус… Пока… Оставьте нас…
Глава 7
Народ нехотя потянулся к двери. Не желали они оставлять нас в такую минуту или же это было простое любопытство? Но под взглядом герцога все вышли, и дверь затворилась. Герцог попросил пить, я дал воды, с беспокойством заглянул ему в лицо. Немного полежав и отдышавшись после транспортировки, его сиятельство начал говорить более связно.
– Значит так, Костя, слушай и не перебивай… У нас мало времени.
Захотел возразить, но, наткнувшись на взгляд отца, заткнулся.
– В своей жизни видел много ран и знаю, как умирают люди. В «скорой» чего только не увидишь, – сказал раненый слабым и слегка хриплым голосом.
– Где?! – Ослышался или это глюки?
– Да, Костя, ты не ослышался. Мне доводилось работать водителем «скорой помощи» в Иркутске.
– Где?! – Шок от услышанного не давал мне логически мыслить.
– Разве на Украине не знают, где находится Иркутск? А про Россию ты слышал? – Это явно был сарказм.
– Ну да, – ответил на автомате.
Не знал, как переварить эту информацию. Еще один попаданец? Не многовато ли нашего брата на квадратный километр?
– Попал я сюда пару лет назад, в тело герцога Артуа де Сента, – продолжил его сиятельство. – Какое-то время мне пришлось изображать из себя больного. Нужно было освоиться с тем, что попал в новые для себя условия. Кроме того, появилась проблема. Ты знаешь, что такое шизофрения? У меня началось нечто подобное. Я становился то герцогом де Сента, то жителем другого мира. Порой мне казалось, что сплю и вижу сон о том, кем сейчас являюсь. Не знаю, почему такое произошло? Может быть, из-за переноса в зрелом возрасте, может быть, из-за иных причин. Последние несколько лет стали для меня каторгой. Во мне перемешалось два человека, каждый со своими причудами. Постепенно бывший хозяин данного тела стал появляться все реже и реже. Мне же очень тяжело вести себя по-аристократически. Не могу считать крестьян своей собственностью! Отправить на смерть или даже просто выпороть – рука не поднимается. Очень надеялся, что Катрина поможет мне справиться со всем этим. Но вскоре после моего появления в этом мире она тяжело заболела и умерла. Остался с умственно недоразвитым парнишкой, герцогством, прогрессирующей шизофренией и кучей проблем в придачу. Что с этим всем делать, не знал. Дела шли чем дальше, тем хуже. Долгое время не мог сообразить, как вести такое огромное хозяйство. Старался быть везде, но нигде не успевал. В своей жизни в этом мире постоянно допускал ошибки. И цена таких просчетов была просто огромной. Думаю, кое-что ты уже видел.
– Торговец? – уточнил я.
– И торговец в том числе. Ну не мог просто так отправить человека на виселицу. А за воровство у благородных, да еще в таких размерах, это самое малое, на что он мог рассчитывать.
– Как ты так быстро меня вычислил? – задал вопрос, интересовавший меня с момента раскрытия моего попаданства.
– Это было просто. Ведь сам вел себя подобным образом. Ты повторял все мои попытки замаскироваться, а вместе с ними и ошибки.
– Почему ты так легко отказался от ребенка и принял меня? – Хотя, наверное, вопрос звучал по-идиотски. Какой он ему сын?
– Есть несколько причин. Во-первых, у меня на Земле остался сын. Ему скоро, наверное, будет сорок. Как и тебе сейчас. И ты мне оказался ближе и как-то роднее, чем мальчик, с которым прожил несколько лет, но который так и не стал мне родным. Вторая причина более банальна: ты пробовал жить с умственно неполноценным ребенком на руках и без поддержки со стороны?
Он закрыл глаза и замолчал. Было видно, что разговор его вымотал. Потом вдруг, как будто что-то вспомнил, герцог встрепенулся, открыл глаза и спросил:
– Есть еще вопросы?
– Мне непонятна ситуация, которая сложилась у городских ворот, когда мы ехали в банк. Почему стража вела себя таким свинским образом? Разве здесь не положено проявлять уважение к благородным?
– Это последствия моих поступков. Если тебе будет интересно, то все это описано в моем ежедневнике. Пока же слушай и не перебивай больше. Времени осталось не так много, а успеть хочу многое. Во-первых. Подойди к секретеру. Возьмись за ручку. Теперь потяни медленно на себя и поверни на четверть оборота против часовой стрелки.
Я подошел к указанному предмету мебели и проделал данную операцию. Что-то щелкнуло, откинулась декоративная панелька, которая до этого казалась прибитой намертво. За ней находилась небольшая ниша, в которой лежала книга толщиной с общую тетрадь. Вытянув ее, внимательно посмотрел на человека, игравшего роль аристократа.
– Мой ежедневник. Там записаны основные события, происходившие со мной. Также там найдешь информацию о большинстве тайников и о тайных ходах. Есть и указание, как пройти в тайную сокровищницу. Хорошо постарались в свое время поколения семьи де Сента. Мне кажется, тебе хватит надолго.
– Нам хва… – начал я.
– Не перебивай, – оборвал он меня. – Я уже не жилец и прекрасно это понимаю. В этом мире мне делать нечего. Дальше. Хотя ты уже и не ребенок, для большинства твой возраст будет тем препятствием, которое заставит не воспринимать тебя всерьез. Пользуйся этим. Сейчас приедет нотариус, и мы оформим документы на твое опекунство. Необходимо, чтобы ты мог и дальше оставаться свободным человеком. Ведь император может приставить какого-то опекуна, и ты наверняка долго не проживешь. Твоим опекуном будет Сед, или, точнее, маркиз Седаниум. Но ему не очень нравится, когда его так называют. Он обязан мне жизнью. Нет, правильнее сказать, не мне, а прежнему герцогу. Сед поклялся служить семье де Сента всю жизнь. Еще ни разу не было намека на его непорядочность. Он хороший воин и сможет помочь тебе с солдатами. От теперешнего капитана лучше избавиться. Может предать. Оно тебе надо? Еще двое будут твоими консультантами. И походу будут тебя гонять, если понадобится. Это Учитель, который обучит тебя многим военным хитростям, да и не только им. Вообще всему, что должен знать и уметь дворянин. Вторым станет Берт. Он тоже обязан мне жизнью и очень хороший хозяйственник. По моему мнению, он сможет тянуть все хозяйство герцогства. Этим троим можешь доверять как себе. Они люди бескорыстные. Честь для них важнее денег.
– Как тебя звали на родине? – спросил я, не подумав о неуместности этого вопроса в данный момент.
– Валентин. Смирнов Валентин Петрович. Ладно. Хватит об этом. Сейчас позови Учителя.
Быстренько метнулся к двери. Не успела дверь открыться, как на меня уставилась куча народа.
– Учитель. Вас отец зовет, – сообщил негромко.
Мужчина вошел, и дверь снова прикрыли. Он подошел к постели герцога и присел на край.
– Учитель, – начал говорить раненый, – в последнее время я совершил много глупых ошибок. И большинство из них, к моему сожалению, не успею исправить. Помоги моему сыну сделать это и не допустить подобных оплошностей. И, если сможешь, помоги исправить мои ошибки. Особенно же меня беспокоит купец.
Наставник кивнул.
– Еще ты обещал научить его всему, что умеешь сам. Твое слово в силе? – спросил герцог.
И снова последовал кивок.
– Хорошо. Тогда зови Седа и Берта. – Родитель закашлялся.
Наставник подошел к двери, что-то сказал, и в дверь вошли двое. Один мне уже был знаком. Берт, мужчина с телеги. Вторым был немолодой, но подтянутый человек в военной форме.
– Присаживайтесь, господа, – начал свою речь отец. – Не перебивайте, и так сил осталось немного. Это моя последняя воля. Приедет нотариус, мы ее зафиксируем. Пока же слушайте. Перед тем как возмутиться, подумайте хорошо, ибо это моя последняя воля. Готовы ли вы ею пренебречь? – Так как ответа не последовало, отец продолжил: – Значит, так. Опекуном Кевина будет Сед. И не возмущаться. Моему сыну не гувернер нужен. Сомневаешься? Спроси у Учителя.
Наставник снова кивнул.
– Кевин в свои почти двенадцать лет даст фору многим двадцатилетним. Ему нужен советник, ты будешь главным. На тебе военные силы герцогства и все, что с ними связано. Берт, на тебе хозяйство.
Селянин начал говорить, что ему с этим не справиться и что-то подобное в том же духе.
– Заткнись, барон. Тебя не спрашивают. Ты и так уже не один год помогал мне разгребать все это.
Барон? А это уже интересно. И сколько тут таких скелетов распихано по разным шкафам и шкафчикам? Немного помолчав, раненый обратился к пожилому наставнику:
– Учитель, вырасти из этого лоботряса человека. Это моя последняя просьба. Выполни ее, пожалуйста.
Герцог замолчал. Молчали и все присутствовавшие в спальне. Было видно, что герцогу становится хуже, но он держался.
– Последнее. Кевин де Сента с данного момента как старший представитель семьи является вашим герцогом. На нем лежит вся полнота власти. Вы можете ему советовать, но принимать решения будет он и только он. И не вздумайте оспаривать это. Хотя… Если начнет зарываться, можете дать по шее.
Снова наступила тишина, но продолжалась она недолго. Герцог потребовал, чтобы все, находящиеся за дверью, вошли в спальню. Народу зашло, скажу вам, довольно много. Странно, мне всегда казалось, что людей здесь считаные единицы. Это же нужно так уметь шифроваться!
– Кевин, – это уже говорилось мне, – опустись на колено.
Не понимая, что происходит, опустился на колено и вслед за отцом повторил слова присяги императору, герцогству и семье. После этого, обратившись к свидетелям сего действа, его сиятельство потребовал с них клятвы, что они исполнят его последнюю волю.
Первым поклялся маркиз Седаниум. Его примеру последовал барон Берт.
– Не могу просить тебя дать клятву, Учитель… – начал говорить герцог.
Но тот прервал его слова, просто встал на колени. Произносил он слова клятвы повседневным тоном, но звучали они как слова монарха, а не как речь простого вояки.
Раненый герцог попросил пить, и ему поднесли какой-то напиток. Некоторое время мы сидели в тишине, но вдруг в дверь постучали – оказалось, приехал нотариус.
Сколько же прошло времени, если он уже приехал? Или с какой скоростью он несся сюда, мы вроде бы ехали намного дольше? Его пригласили в спальню и заставили записать и заверить завещание. Свидетелями данного действа выступили трое опекунов, а также около десяти человек, находившихся в замке. Было видно, что не всем по душе происходящее. После того как документы были оформлены, нотариуса отправили обратно в город.
После этого умирающий синьор обратился к своим вассалам:
– Друзья мои! На протяжении многих лет вы безупречно служили империи и семье де Сента. Никто не может упрекнуть вас в нарушении данного слова. К сожалению, вынужден вас покинуть. Новым герцогом де Сента будет мой сын Кевин. На его очень юные плечи возлагается огромный груз власти. Никто не снимет с него ответственности, несмотря на его годы. Хочу спросить: готовы ли вы принести присягу новому герцогу де Сента? Готовы ли помогать ему исполнять свой долг перед империей и людьми? Не побоитесь ли поддержать столь молодого правителя?
Герцог замолчал и закрыл глаза. Какое-то время в комнате стояла мертвая тишина. Было слышно всех мух, которые находились в этом помещении. Первым на колено передо мной опустился Сед. Его примеру последовал Берт. Потом это проделали еще пятеро благородных. Двое были преклонного возраста, трое – относительно молоды.
Небольшая группка аристократов стояла отдельно и о чем-то шушукалась. А эти как здесь оказались, вроде бы их раньше в поместье не было? Мне очень не понравилась эта компания. Тихонько спросил у отца о том, кто это такие? В ответ услышал, что это головная боль герцогства и его лично. Они постоянно что-то придумывают на свою голову, вечно пребывают в каких-то интригах. Ввиду скорой кончины владыки данной территории эти люди явно не прочь перекроить ее по-новому.
«Если сейчас оставить все как есть, то с этими интриганами хлебну горя по полной программе!» – подумал тогда. Поэтому решил сразу поставить себя как правитель. Повернулся к группе заговорщиков и произнес:
– Господа, я не услышал вашей вассальной клятвы. Или вы считаете, что это ниже вашего достоинства – исполнять волю герцога?
В мою сторону обернулись все присутствовавшие в комнате. Потом от группы дворян, не принесших клятву, отделились двое и направились в мою сторону. Они были немолоды, лет за пятьдесят – точно. Спесивого выражения их лиц я бы не смог изобразить даже под страхом смерти. Остановившись передо мной, они смерили меня уничижительными взглядам, и один из них заявил:
– Перед тем как мы принесем тебе вассальную клятву, мальчишка, тебе нужно перестать ходить на горшок и подрасти хотя бы на метр.
Он внаглую уставился на меня. Наверное, это было оскорбление, и я должен был на него отреагировать как маленький мальчик, у которого мозги работают не совсем правильно? Еще допускаю вариант, что они до сих пор считали меня полудурком. Ну а если вас немного удивить? Ой, что сейчас будет?
– Это было оскорбление? – спросил нейтральным голосом.
Правда, для меня это оказалось настолько оскорбительным, что прямо не знал, где переночевать. Шутка.
В ответ сей аристократ только пренебрежительно фыркнул.
Тогда я повернулся к отцу и спросил:
– Отец, ты не против, если я немного омрачу твои последние часы казнью нескольких нехороших дворян, которые очень пренебрежительно относятся к герцогам де Сента?
Глаза умирающего полезли на лоб, а я продолжил комедию:
– Ну, в самом деле, не пороть же их на площади как простолюдинов? Не солидно как-то.
– Да что ты о себе возомнил, щенок! – прошипел мой оскорбитель.
Он занес руку, чтобы дать мне пощечину и с криком рухнул на пол. Его рука оказалась неестественно вывернута. Возле него стоял Учитель с безразличным лицом. Он поигрывал рукой решившего ударить меня аристократа, заставляя его ощутить полную гамму боли, это хорошо было видно на его лице.
Некоторые из этой компании начали доставать свои шпаги. Но тут прозвучал властный голос герцога:
– Прекратить! – Немного помолчав, умирающий добавил: – Сынок, Кевин! Дай мне умереть спокойно. Потом будешь или казнить, или пороть, как тебе угодно. Но не сегодня!
– Хорошо, отец. Пусть будет по-твоему.
После этого герцог внимательно посмотрел на интриганов и сообщил, что им, вероятно, не стоит задерживаться в комнате, группа аристократов-заговорщиков с радостью согласилась с ним и покинула нас.
Ох! Пронесло! Чуть не устроили мордобой со смертельными последствиями. Надо быть более внимательным к своим словам, а то порежут ненароком горячие парни. Повернулся к Учителю и поблагодарил его за то, что удержал меня и не допустил смертоубийства. Бред, конечно, сморозил, но имидж нужно было поддерживать.
Отметил про себя, что отец уже с трудом удерживает сознание, обратил на это внимание наставника, и тот быстренько выпроводил всех из спальни. Умирающий опустился на подушку и расслабился, а немного позже он забылся тяжелым сном. Меня тоже отправили спать.
Вы пробовали заснуть, если недалеко от вас умирает человек, на которого вам хотелось возложить многие проблемы своей жизни? В голове роились, наверное, тысячи мыслей и еще более тяжелых дум. Как жить дальше? Как обустраиваться в жизни, особенно если многое непонятно, а еще большее неизвестно? Прекрасно понимал, что большинство из моих страхов никогда не воплотятся в жизнь. Они так и останутся страхами. Впрочем, от этого легче не становилось. Как вести себя подростку в неполные двенадцать лет, зная, сколь многие желают его смерти? Все эти мысли устроили карусель в моей и без того больной голове. Так как день начался рано и был насыщен происшествиями, организм не выдержал нагрузки, и я забылся тревожным сном, правда, произошло это уже под утро, когда на улице начало сереть.
Когда проснулся, постарался сообразить, где нахожусь. Потом пришло понимание… вспомнил все, что произошло со мной в этом мире. Мне стало плохо от понимания того, в какую непростую ситуацию я попал, как выкручиваться из нее, было непонятно.
Прислушался к тихим звукам, которые доносились из-за дверей. Пришлось подниматься, одеваться и выходить из своей спальни. Направляясь в комнату герцога, столкнулся с посеревшим наставником, который сообщил мне, что, пока я спал, мой отец умер. Хотя называть этого человека отцом мне было тяжело, в душе поселилось чувство невосполнимой утраты. По щеке побежала слеза.
Поинтересовался, что необходимо для организации похорон. Человек ответил, что уже все организовано и сегодня пополудни после погребальной службы тело предадут земле.
– Так как живым не по пути с мертвыми, мы сейчас пойдем в столовую и кое-кто позавтракает, – обрадовал он меня.
Мои заявления, что кушать не хочется, ну не пропихну кусок в горло, были просто проигнорированы. Мы отправились в столовую.
Когда вошел в зал, в котором было довольно много народа, на меня не обратили внимания. Никто меня даже не заметил! В принципе мне было все равно, но подспудно понимал, что такое нарушение субординации не приведет к хорошим последствиям. Решился на сумасшедшую авантюру – с первого же дня начну восстанавливать статус-кво. Видно было, что моему отцу многое было безразлично. Вот только не хотелось мне доходить до того, что получил в итоге Валентин Петрович.
Довольно громко, чтобы меня услышало побольше присутствующих, спросил сопровождающего наставника:
– Подскажите мне, Учитель, как должны вести себя благородные господа, когда в помещение входит герцог?
Тот в ответ только хмыкнул. Потом внимательно посмотрел на меня, пристальным взглядом обвел присутствовавших в помещении людей. В нашу сторону уставилось множество непонимающих глаз.
Я поднял глаза к потолку и проговорил, не понижая голоса:
– Наверное, в этом помещении нет благородных господ, и мне придется нанимать учителя этикета.
Первым вскочил Сед. За ним встали еще несколько благородных господ и поклонились. Но некоторые продолжали сидеть и смотрели на меня как на заморское чудо, делая вид, что ничего не понимают в происходящем. Это уже было неприкрытое неповиновение, и ничем хорошим для меня сие не могло кончиться. Либерализм и демократия в сословном обществе сродни спирту в конфетах. Если немножко, то допустимо, а если много, заканчивается революцией. Оно мне надо?
Решил немножко поиграть у народа на нервах и начал внимательно осматривать всех, кто не проявил почтения. Старался смотреть присутствующим в глаза. Народ же начал прятать взгляды.
– Да-а-а, – протянул я. – Отца еще не предали земле, а на землях герцогства зреет бунт против империи. Напомните мне, пожалуйста, господа, что полагается за измену империи? Я ведь еще молод и не успел разобраться во всем этом? Да нет… Наверное, лучше обращусь за помощью к императору. Расскажу, как тяжело некоторым благородным вести себя соответственно титулу. Думаю, император поможет сыну верного вассала разрешить это маленькое недоразумение. Вы со мной согласны, господа?
Еще раз внимательно обвел глазами зал. Картина поменялась в корне. Все стояли, притом в соответствующих позах. Наверное, в соответствующих, не успел даже познакомиться со здешним этикетом. Но взгляды изменились. Вот только не понял, то ли они испугались императора, то ли для этого существовали иные причины? Например, некоторые из тех, которые принесли присягу, смотрели с уважением. Остальным же такой расклад явно был не по нутру.
Прошел к столу и сел на место отца. Не спеша начал есть и рассматривать присутствующих. Было очень интересно узнать, кто есть кто, но приходилось терпеть.
Не успел закончить с завтраком, как сообщили, что приехал представитель местной религии и мы можем проследовать на службу. Служба выдалась долгой, ноги болели капитально. Наверное, часа два пришлось простоять.
Хорошо хоть идти было недалеко, ведь семейный склеп находился в саду, возле оранжереи герцогини Катрин. В голову полезли глупые мысли о том, что вот я и обзавелся семейным кладбищем. После того как тело положили в склеп, ко мне начали подходить и выражать соболезнования. От этих физиономий стало совсем плохо. Создавалось впечатление, что сочувствие мне выражают не в связи с тем, что остался сиротой, а из-за того, что остался в живых. Этот праздник лицемерия был просто противен.
Когда народ уже собрался разъезжаться по домам, попросил Седа познакомить меня с господами, принесшими вассальные клятвы. Очень было интересно побольше узнать об этих людях и о причинах, побудивших к такому шагу.
Собравшихся для разговора в отцовском (хотя, наверное, правильно теперь говорить в моем) кабинете было десять человек. Еще раз, осмотрев присутствующих, задал Седу вопрос:
– Мне кажется, что я разучился считать. По-моему, только пять человек принесли вассальную клятву, а здесь немного больше народа. Ты не поможешь прояснить ситуацию?
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?