Текст книги "Скандальная невеста"

Саманта Джеймс
Скандальная невеста

Глава 1

Лондон, 1820 год

Знала бы она, какая судьба ее ждет она никогда бы его не поцеловала.

Но леди Виктория Карлтон, единственная дочь маркиза Норкастла, поступила именно так. Не потому, что ей взбрело на ум пошалить. О нет. На самом деле она искала выход из затруднительного положения.

Виктория была убеждена: единственное, что она может сделать, – это устроить скандал.

К сожалению, у нее было слишком мало времени. Только сегодня утром отец сообщил ей, что она должна до полуночи выбрать себе мужа. В противном случае он это сделает сам.

Он не шутил – Виктория поняла это сразу. Ее отец был сильно раздосадован тем, что она уже пропустила несколько светских сезонов. Виктория отвергала всех молодых людей, которые предлагали ей руку и сердце, и терпению маркиза пришел конец.

Вообще-то отец ее не был тираном, но когда светский лев рычит, лучше его не дразнить. И поскольку у Виктории в тот вечер не было никаких других приглашений, кроме как на бал к Ремингтонам, ей пришлось поехать туда. И именно на этом балу она должна выбрать жениха.

Бал ничем не отличался от других. В зале стоял гул голосов. Десятки пар кружились в вихре вальса. Бальный зал и примыкающий к нему салон были украшены огромными букетами розовых и красных роз. Резко повернувшись, Виктория вырвалась из рук своего последнего партнера и направилась к двери, выходящей на террасу. Там было не так много народу, как в бальном зале. Ей требовалось время, чтобы подумать. О Боже! Время, чтобы действовать, потому что до полуночи осталось всего несколько часов.

Кто-то коснулся ее руки. Девушка обернулась и увидела свою подругу, Софи Мэйфилд. Софи была на два года моложе Виктории. Она начала выезжать в свет в этом сезоне. С мольбой Софи смотрела на Викторию.

– Виктория, прошу тебя, не делай этого. Возможно, твой отец прав, и ты давно должна была выбрать мужа. Конечно, все понимают, что ты не замужем не из-за недостатка поклонников.

– Напыщенные дрозды. У них глаза загораются, когда они слышат о моем приданом. Ни с одним из них я не хотела бы провести остаток моих дней. – Ее светлые брови приподнялись.

Виктория начала выезжать на балы с большими надеждами. Она мечтала о том, чтобы поразить воображение какого-нибудь необыкновенно красивого молодого человека и чтобы он безумно в нее влюбился. Девушка была уверена, что за этим последует свадьба и всю оставшуюся жизнь они проведут в блаженном восторге.

У другой подруги Виктории, Фиби Таттингер, были такие же мечты.

Именно Фиби вскоре после появления в свете нашла своего принца. Она с первого взгляда по уши влюбилась в виконта Колина Пакстона. Виктория не завидовала счастью Фиби – нет, ничуть! Как могла она завидовать? Она никогда не видела свою подругу такой счастливой. Виктория не обращала внимания на слухи, что Колин сделал Фиби предложение из-за ее богатства. А Фиби действительно была богата. Виктория, как и ее подруга, была уверена, что Колин любит свою молодую жену.

Однако после свадьбы радость Фиби длилась недолго – меньше трех месяцев.

Боль пронзила Викторию. Она пыталась не вспоминать об этом.

Однажды подруги гуляли в Гайд-парке. Фиби только недавно поняла, что ждет ребенка. Они сели на скамью в уединенном месте. Оттуда открывался вид на дорогу, и они могли наблюдать, как представители светского общества прогуливаются с самодовольным видом и выставляют напоказ свои туалеты.

Мимо прошли мужчина и женщина. Было ясно, что джентльмен и дама влюблены друг в друга. Одной рукой дама опиралась на локоть своего спутника, другая ее рука покоилась в его руке. Несмотря на то что вокруг было много народу, они остановились и поцеловались, Фиби, смеясь, заметила:

– Должно быть, это воздух такой в Лондоне, Виктория. Все влюблены в эти дни.

Неожиданно она замолчала. Виктория пригляделась к паре, которая стояла напротив них.

Мужчина был Колин Пакстон.

Никогда в жизни Виктория не забудет выражения лица своей подруги. Она видела, как сердце Фиби разбилось на миллион осколков. Виктория оставалась с ней весь день, Фиби горько плакала, ее невозможно было утешить. Через два дня Фиби уехала. Колин остался в Лондоне со своей любовницей леди Мэриан Уинтер.

Вскоре Виктория потеряла счет любовницам Колина.

Последние несколько месяцев девушка почти не видела Фиби. Перемена, происшедшая с подругой, была поистине разительной. Она больше не выглядела жизнерадостной и бодрой. Ее глаза утратили блеск, а улыбка – прежнюю обворожительность.

– Послушай, Виктория, – сказала Софи. – Когда я думаю о твоих поклонниках, ни один из них не кажется мне ужасным. На этой неделе ты получила предложения еще от трех? Да? Что скажешь о виконте Ньютоне?

Виктория поморщилась:

– Он слишком высокомерен. Ненавижу таких.

– Ну тогда как насчет Роберта Шервуда?

– Он хам, Софи, и ты это знаешь так же хорошо, как и я.

– Остается еще младший сын лорда Даншира, Филипп.

– Невоспитанный и скучный, Софи. Я бы через месяц заснула на целую вечность. Что он хорошо умеет, так это усыплять. К тому же, говорят, любит играть в рулетку.

– Виктория, умоляю тебя, подумай хорошенько.

– Отстань, Софи. Я уже давно подумала.

– Но ты погубишь свою репутацию!

– Ну и что?

Софи вздохнула.

– Ведь это из-за Фиби, да? Но, Виктория, не все мужчины такие негодяи, как ее муж.

– Я прекрасно это знаю. Временами они бывают приятными собеседниками.

Виктория засмеялась. Наивная Софи. В первый сезон все девушки видят общество в розовом свете.

– Я хочу тебе напомнить, что ты только начала выезжать в свет. Я же теперь не такая наивная, какой была в свой первый сезон. Знаешь, сколько вокруг измен? Ты пока просто ничего не видишь. Это же театр, а не светское общество. Все лгут, лицемерят. Если ты богата, забудь, что такое любовь. Понятно, Софи? Я так не хочу!

– И поэтому ты никогда не выйдешь замуж? – Виктории так и не удалось убедить подругу.

Взгляд девушки затуманился.

– Я бы никогда не похоронила себя в деревне, как Фиби, – медленно сказала она. – А брак? Браки заключаются лишь для того, чтобы добиться денег, власти, положения или земли, может быть, чтобы произвести на свет наследника, может быть, для всего сразу.

– Но это значит, что ты проведешь жизнь в одиночестве, без мужа, без детей! Как же так?

Виктория ничего не сказала. Она не могла отрицать, что горький опыт замужней подруги ранил и ее душу – Девушка не хотела страдать, как Фиби, из-за предательства. Она не позволит ни одному мужчине использовать ее для собственной выгоды…

Больно сжалось сердце. Она так мечтала о любви! Настоящей, чистой, как у ее родителей. Любовь их была такой сильной, что Виктория ни разу ни на минуту в ней не усомнилась. Хотя прошло почти десять лет с тех пор как умерла мама, Виктория все еще помнила нежные взгляды и прикосновения, которыми обменивались ее родители…

Если ей когда-нибудь предстоит выйти замуж, то ее мужем должен стать человек, которого она будет любить достаточно сильно, чтобы доверять… Ах, но разве она может достаточно доверять, чтобы любить?

У девушки не было ответа. Она знала только, что не сможет жить, как Фиби. Безнадежно любить. И не быть любимой.

…Никогда не быть любимой…

Так жить она не будет. Она скорее останется старой девой.

Но теперь папа Виктории настаивает на том, чтобы она вышла замуж. Она не хочет ослушаться его! Но ничего не может с собой поделать. Если бы она оказалась замешанной в каком-нибудь скандале, то ее поклонники – настоящие и будущие – не захотели бы иметь с ней никакого дела. Что касается папы, наверняка он бросил бы попытки выдать ее замуж.

Теребя белый кружевной носовой платок Виктория обратилась с пламенной молитвой к небесам. «Прости меня, мама!» Ее бедная покойная мама будет в ужасе от того, что Виктория сделает. Однако она не видит другого выхода. Нужно найти джентльмена, который поможет ей осуществить ее план. Но кого выбрать? Кого попросить? В самом деле, она не может собраться с духом и подойти джентльмену, с которым уже знакома. Тогда это должен быть незнакомый человек, потому что у нее никогда не хватит мужества снова показаться ему на глаза. Виктория огляделась. Господи, должен же быть здесь кто-то…

Мимо прошел какой-то мужчина в элегантном черном костюме. Он был высок и широкоплеч. Виктория затаила дыхание. Ей показалось, что этот человек – плод ее воображения, ее грез. Мужчина прошел на террасу и вышел в парк. Что-то встрепенулось в груди девушки. Лучшего момента не будет. Более подходящего мужчины тоже не будет. Пока все идет, как она задумала. К и полуночи она сумеет решить свою судьбу. Виктория повернулась к Софи. Та готова была расплакаться.

Виктория слегка сжала ее плечо.

– Не смотри на меня так, – мягко пожурила она подругу. – Со мной все будет хорошо, вот увидишь. Ты только должна выйти в парк через несколько минут и привести с собой кого-нибудь еще – И не забудь, ты должна изобразить ужас от того, что видишь.

– Мне не придется его изображать! – Софи широко открыла глаза. – Виктория, когда я думаю, что ты собираешься сделать… броситься в объятия джентльмена…

– Ш-ш-ш. – Виктория выжала из себя улыбку и ущипнула Софи за щеку. – Пожелай мне удачи, голубушка! – С этими словами девушка повернулась и выскользнула в парк.

Прошло какое-то мгновение, пока ее глаза не привыкли к темноте. Мужчина стоял, заложив руки за спину и слегка наклонив голову, пристально вглядывался в ночной мрак. Виктория направилась к нему, чтобы обратиться со своей просьбой. Незнакомец резко повернулся. Девушка остановилась.

Широко открытые синие, как сапфир, глаза Виктории поймали взгляд серых, как сталь, глаз незнакомца. А вдруг он не согласится? Ее сердце бешено колотилось. Наступил решающий момент, но Виктория не знала, что сказать. Не знала, что сделать.

Он заговорил первым:

– Если вы кого-то ищете, боюсь, вас ждет разочарование. Здесь, кроме меня, никого нет.

– О, едва ли я разочарована. Вы как раз тот человек, которого я искала.

Виктория покраснела, поняв, как безрассудно и дерзко прозвучали ее слова. Но она не могла оторвать взгляда от лица незнакомца. Виктория была высокой. Но он – на полголовы выше. К тому же s он был потрясающе красив. У него были черные брови, черные волосы и квадратный волевой подбородок, а глаза похожи на два кристалла с серебряным отливом. Юная леди подумала, что стоило бы ему лишь улыбнуться, и он стал бы неотразимым.

Незнакомец внимательно рассматривал ее. Хотя Виктория всегда гордилась своей способностью при любых обстоятельствах оставаться спокойной, во взгляде этого человека была какая-то строгость, которая смутила девушку.

– Неужели? – холодно ответил он. – Насколько мне известно, мы никогда не встречались.

– Да, – согласилась Виктория. – Мы не встречались., – Ее мозг лихорадочно работал. Как она сможет выполнить свою задачу, не представ перед ним бесстыжей девчонкой?

– Вы разыскивали меня, хотя вы не знаете, кто я?

– Да. Видите ли, я должна попросить вас об одолжении.

– Об одолжении? Просить об одолжении человека, которого не знаете?

– Именно так. Дело в том, что я нахожусь в такой ситуации, справиться с которой можно только с вашей помощью.

Незнакомец прищурил глаза:

– Как так?

Виктории хотелось повернуться и убежать, но она заставила себя улыбнуться.

– Мужчины тоже любят играть в азартные игры, не правда ли? Так вот моя подруга Софи… Мы поспорили. Вы понимаете меня? Я сказала, что запросто поцелую незнакомого человека. Она мне не поверила. Любезный сэр, не могли бы вы оказать мне услугу…

– Оказать вам услугу? Ведь мы не знакомы! не так ли? Вы не имеете представления, кто я, а я не имею ни малейшего представления, кто вы. Ну нет, лучше оставить все как есть. – Незнакомец язвительно улыбнулся. – Словом, миледи, кажется, мне не стоит играть в ваши глупые детские игры.

Виктория уже поняла, что этот человек не беззаботный легкомысленный молодой прожигатель жизни. Прежде всего он был старше, и его манера держаться говорила о том, что он прекрасно знает чего хочет.

Викторию охватила сильная паника, когда незнакомец стал удаляться от нее. Он явно намеревался немедленно вернуться в зал.

– Подождите! – воскликнула девушка. – Умоляю вас, пожалуйста, не уходите!

Незнакомец резко повернулся и посмотрел на нее. Виктория съежилась.

– Милая девушка, – сурово сказал он, – пожалуйста, не усложняйте это…

Виктория так и не позволила ему договорить. Послышались голоса. Кто-то шел из зала. Хватит, она была вежливой, просила. Но теперь наступил момент взять дело в свои руки. Быстро, пока ее не покинуло мужество, она обняла мужчину и крепко к нему прижалась. Сильные руки сжали Викторию. Незнакомец хотел оттолкнуть ее. Но не тут-то было. Девушка запустила пальцы в его волосы, наклонила вниз его голову и быстро приподнялась на цыпочки.

Губы Виктории дотронулись до его губ. Она зажмурилась.

Девушке показалось, что весь мир пошатнулся и закружился. Сотня различных ощущений охватила ее. Рот незнакомца был нежным, а тело упругим. Юная леди боролась с весьма необычным желанием сильнее прижаться к нему. Она никогда не думала, что с ней может такое произойти.

Девушка почувствовала, что мужчина перевел дух, и поняла – он так же потрясен, как и она. Хотя незнакомец продолжал сжимать девушку, он уже не отталкивал ее. Странная дрожь пронзила Викторию. Она и не представляла, что целоваться – это так здорово. Сейчас она – испытывала огромное наслаждение. Губы Виктории сами собой раскрылись…

За ее спиной кто-то едва слышно вскрикнул от изумления… «Наверное, Софи».

Осознав, что они больше не одни, Виктория неохотно отстранилась от незнакомца. Вздохнув, девушка открыла глаза…

И встретилась с презрительным взглядом отца.

– О Боже, – прошептала она, Софи с широко открытыми глазами стояла позади маркиза Норкастла. Лорд Ремингтон также был здесь.

Незнакомец тоже повернулся к двери. Как ни странно, одна его рука оставалась на талии Виктории. Этим жестом он как бы хотел ее защитить.

– Дьявол, – выругался он. – Кто вы, черт возьми?

Отец Виктории гордо вскинул голову.

– Я маркиз Норкастл, – мрачно сказал он. – Я буду вам благодарен, если вы отпустите мою дочь!

Глава 2

Спустя три часа они втроем вошли в кабинет отца Виктории. Хотя лицо маркиза было спокойным, а губы плотно сжаты, она понимала, что он никогда не был так разгневан, как сейчас. Не в его привычках неистовствовать и кричать. «Было бы лучше, если бы папа рассвирепел!» – подумала Виктория.

Темноволосый незнакомец сидел рядом с ней. Только теперь она узнала, кто он. Майлз Грейсон, граф Стоунхерст. Виктория украдкой взглянула на него… О, она пожалела об этом! Его плечи казались твердыми, как скала, а лицо таким же холодным, как море.

Майлз Грейсон вел себя удивительно корректно и порядочно. Ее отец тоже не устраивал сцен. Он спокойно попросил графа поехать с ним в его городской дом, где они смогут обсудить то, что случилось.

Мужество покинуло Викторию. Она чувствовала себя, как ребенок, которого собираются наказать за какой-то проступок. Но ее поведение не назовешь детской шалостью. Ее застали, когда она целовала джентльмена. Это было неприлично. Виктория напомнила себе, что в ее намерения как раз и входило запятнать свою репутацию… Однако все получилось как-то ужасно нехорошо… Ей никогда не приходило в голову, что эту сцену увидит именно отец…

– Так вот, – начал маркиз Норкастл. – Я не буду просить ни одного из вас объясниться, поскольку совершенно очевидно, что вы делали. – Он обратил грозный взгляд на графа. – В высшем обществе полно молодых повес, которые флиртуют направо и налево и ничуть не беспокоятся о последствиях своего поведения. Я был убежден, сэр, что вы не относитесь к их числу. Вы благородный, уважаемый человек, о котором я был наилучшего мнения. Откровенно говоря, милорд, я потрясен вашим поведением.

Граф ничего не сказал. Но Виктория заметила, как одна его рука сжалась в кулак.

Потом наступила очередь Виктории выслушивать упреки отца. Его голос звучал сурово.

– Что касается тебя, Виктория, я не нахожу слов, чтобы выразить свое разочарование.

Девушка не могла заставить себя посмотреть на отца. Ей ни разу в жизни не было так стыдно.

– М-мне жаль, папа. Но ты прав. В высшем обществе действительно полно прожигателей жизни. И у меня нет никакого желания выходить замуж за одного из них.

Маркиз оборвал ее:

– Я бы никогда не позволил тебе выйти замуж за негодяя, Виктория. Но ты не должна остаться одинокой и…

– Я лучше буду старой девой, чем выйду замуж за человека, которому нужны только мои деньги. Именно это случилось с Фиби, ты прекрасно знаешь. Меня абсолютно не интересуют ни виконт Ньютон, ни Роберт Шервуд, ни Филипп Даншир. Вот почему я… я сделала то, что сделала. Я подумала, что они все откажутся от меня, когда услышат о том, что случилось. К тому же я думала, что ты решишь, что я неисправима, и оставишь попытки выдать меня замуж.

– Хм-м-м! – Маркиз поджал губы. Он повернулся к графу: – Вы хотите что-нибудь сказать, милорд?

Майлз не успел произнести ни слова – вмешалась Виктория:

– Уверяю тебя, папа, граф понятия не имел о том, что я собираюсь сделать!..

– Я вполне в состоянии говорить за себя, – оборвал ее граф. – Примите мои извинения, милорд. Мое поведение в отношении вашей дочери было весьма предосудительным. Кроме этого, боюсь, я ничего больше не могу предложить.

– Вот здесь вы ошибаетесь, милорд. – Маркиз забарабанил пальцами по столу. – Потому что я не считаю возможным так просто забыть случившееся.

В комнате воцарилась зловещая тишина. Виктория переводила взгляд с одного на другого. Отец и граф хмуро смотрели друг на друга. Почему Майлз Грейсон не согласился с ней? Почему он не сказал ее отцу, что не целовал ее – это она его поцеловала!

– Папа, – в отчаянии сказала Виктория. – Разве ты не слышал? Это я его поцеловала!

– Вы оба в этом участвовали. – Тон маркиза был язвительным. – Мне показалось, что граф совсем не возражает против твоего поцелуя. Или я ошибаюсь, милорд?

Майлз Грейсон превратился в статую: не произнес ни слова, не сделал ни единого движения.

– Ну что ж, отлично, – продолжал Норкастл. – Моя дочь скомпрометирована, и я не позволю этому скандалу разрастаться. – Маркиз устремил взгляд на дочь. – С тех пор как умерла твоя мать, у тебя было все, что ты хотела, Виктория. Я в тебе души не чаял. Ты была такой хорошей девочкой. Но что с тобой случилось? Почему ты отказываешься выйти замуж? Ты воротишь нос от одного поклонника, от другого. Я терплю. Вернее, терпел до сегодняшнего вечера. То, что ты сделала сегодня, – самая большая глупость. Мне кажется, ты даже не понимаешь, какими могут быть последствия. – Он перевел взгляд на графа. – А теперь, я полагаю, будет лучше, если мы поговорим с глазу на глаз, милорд. Виктория, будь любезна, оставь нас.

Ей не нужно было повторять дважды. Юная леди вскочила со своего места и убежала.

Майлз был взбешен. Он злился на себя, на маркиза, на его взбалмошную дочь. Грейсон принял приглашение лорда и леди Ремингтон только потому, что лорд Ремингтон был его крестным отцом. Но то, что он пошел на бал, оказалось большой ошибкой.

Граф редко ездил в Лондон, только по делам. Ему давно надоело бывать в свете – все эти вечера, напускная веселость, лицемерие. Он предпочитал уединение Линдермер-Парка – своего поместья в Ланкашире. Ему доставляло гораздо большее удовольствие общество фермеров, пастухов… и, конечно, малышки Хитер.

Господи, он должен был бы прислушаться к своему внутреннему голосу. Тогда ничего не случилось бы…

Маркиз прервал его размышления:

– У меня к вам предложение, милорд. Не хотите его выслушать?

На губах у Майлза появилось подобие улыбки.

– Право же, нет, – отказался он.

– Тем не менее, – ледяным тоном произнес маркиз, – вы его выслушаете. Майлз пожал плечами.

– Мое предложение очень простое. Я хочу, чтобы вы женились на моей дочери.

Эти слова стерли с лица Майлза даже подобие улыбки. Он воскликнул:

– Вы с ума сошли!

– Уверяю вас, что нет, милорд. Майлз опять превратился в статую, только говорящую. На его лице шевелились одни лишь губы.

– Я слышал, – язвительно сказал он, – как вы совершенно отчетливо сказали, милорд, что ваша дочь выезжает в свет уже в течение трех сезонов. Мне бы хотелось знать, почему ваша крошка не может найти человека, который пожелал бы на ней жениться?

Маркизу с трудом удалось сохранить самообладание.

– Будь я на вашем месте, я был бы более осторожным в выражениях, милорд. Оскорбляя мою дочь, вы оскорбляете меня. Несомненно, у вас есть глаза. Виктория – красавица и благопристойная девушка. У нее было много поклонников. Только за последние две недели я получил три письма с предложениями.

– В таком случае пусть один из ухажеров и женится на ней.

Маркиз откинулся на спинку кресла.

– Не они обесчестили ее, сэр. Это сделали вы.

Майлз чуть не ответил, что крошка не должна никого винить, кроме себя. Но когда он открыл рот, в его голове прозвучал голос: «Папа, разве ты не слышал? Это я его поцеловала!»

Эта девушка была удивительно решительной и необыкновенно привлекательной. А ее поцелуй… вызвал в нем ощущение бесконечной невинности… был слаще, чем спелые ягоды.

Майлз был поражен. Он не хотел этого. Желание настигло его в тот самый момент, когда встретились их губы. Странно, что он так внезапно ощутил сильное влечение к женщине. Ему захотелось крепко прижать ее к себе… Языком проникнуть в ее рот почувствовать ее тело… Но что-то остановило его. Возможно, это была ее невинность? Майлз не ожидал, что ему это так понравится. Он не предполагал, что захочет, чтобы ее сладкий поцелуй продолжался до бесконечности…

Майлз мог бы его прервать, прекратить в любой момент…

Граф сжал губы.

– Я признаю, что часть моей вины в этом есть. Но неужели вы действительно думаете, что я женюсь на ней?

– Я постараюсь быть кратким, лорд Стоунхерст. Если вы не женитесь, вы всю жизнь будете об этом жалеть.

– Это угроза, милорд? – спросил Майлз. Маркиз пожал плечами.

– Считайте как хотите. Я слышал, у вас есть дочь.

Майлз собирался послать маркиза ко всем чертям. Но при упоминании о Хитер он застыл.

– Хитер Дюваль. Это моя воспитанница. Она живет вместе со мной с раннего детства. Ее родители погибли. – Голос графа был спокойным. Но сердце его сильно забилось. Не может быть, чтобы маркиз знал…

Маркиз нахмурился.

– А, теперь я понял! – сказал Норкастл. – . Вы когда-то были помолвлены с леди Маргарет Сазерленд, не правда ли?

– И что из этого? – Слова прозвучали резко.

– Вы разорвали помолвку только за несколько дней до свадьбы, насколько я помню.

– Женитьба на Маргарет была бы ошибкой. – Майлз почувствовал, что его принуждают защищаться.

– Да, но мать Маргарет очень переживала. Я помню, как она рассказывала мне, что Маргарет ездила к вам в Ланкашир. Что, она не поладила с вашей воспитанницей, милорд?

– Это, маркиз, не ваше дело.

Маркиз не обратил внимания на тон графа.

– Кто, вы сказали, были родители этой маленькой девочки, граф?

– Я не говорил о них, – процедил Майлз.

– Хм. Странно, но во мне вдруг проснулось любопытство. Любопытство, вы понимаете, милорд?

От гнева у Майлза засверкали глаза. – Вы не имеете права! Я не потерплю, чтобы кто-нибудь совал нос в ее прошлое.

– Уважаемый граф, любопытство исчезнет, А. рели вы женитесь на моей дочери. – Маркиз не отрывал взгляда от лица Грейсона. – Итак, милорд? Мы заключаем сделку?

Майлз вскочил. Будь проклят маркиз! Не может быть, чтобы он знал… Тем не менее он не должен рисковать. Маркиз в состоянии докопаться до правды. Майлзу все равно. Но этот подлец может испортить Хитер жизнь. Майлз никогда никому этого не позволит!

– Пусть будет так, – тихо проговорил Грейсон.

– Превосходно! – воскликнул маркиз. – Итак, я думаю, свадьбу сыграем как можно скорее.

Он поднялся, открыл массивную дубовую дверь и позвал дочь.

Виктория медленно вошла в кабинет. Она чувствовала себя так, как если бы вошла в самую мрачную темницу. Граф стоял у окна, скрестив руки на груди. Он не обратил на нее внимания. Что касается отца, на его лице было написано, что он доволен беседой с графом. Прямо как лев после сытного обеда.

– У графа для тебя новости, моя дорогая. Майлз Грейсон повернулся и отвесил ей поклон.

– Оказывается, нам надо пожениться, миледи. Я надеюсь, вы понимаете, что я не испытываю особого восторга по этому поводу.

Виктория изменилась в лице.

– Пожениться… – подавленно повторила она. – Нет, этого не может быть. Не может быть, чтобы вы этого хотели.

– Конечно, я не хочу. Но ваш отец умеет убеждать.

Виктория была поражена. Она посмотрела на отца.

– Папа, папа, пожалуйста, не заставляй меня это делать.

Маркиз покачал головой.

– Я предупреждал тебя, Виктория. Я предупреждал, но ты пропускала мои слова мимо ушей. У меня нет выбора.

Ужас охватил Викторию. Он прав. Она попала в ловушку. В ловушку, которую сама себе расставила.

И отец не шутил. Он сказал, что если она не выберет мужа в эту ночь, тогда это сделает он. Нет никаких сомнений в том, что отец полон решимости довести задуманное до конца. В эту же ночь.

В их городской дом вызвали приходского священника. Он встал перед мраморным камином, держа в руках Библию. Улыбаясь, пастор перевел сонный взгляд с одного мужчины на другого.

– Может, приступим, милорды?

Маркиз Норкастл кивнул. Граф подошел к священнику. Он даже не удостоил взглядом свою не-; весту, которая стояла в полумраке в глубине комнаты. Виктория подумывала уже, не сбежать ли ей. D о этот момент подошел отец и предложил ей руку. Я Идя рядом с ним, Виктория чувствовала, как будто ее подводят к краю могилы. Ей было страшно. Как могло такое случиться? Она выходит замуж за Майлза Грейсона, графа Стоунхерста. О Боже, она должна обвенчаться с человеком, которого до этого вечера никогда не видела…

Виктория украдкой взглянула на графа. Его лицо было каменным. Лучше бы он хмурился или кусал губы. Но нет. Полное спокойствие.

Она вообще не хотела выходить замуж и уж, конечно, не в эту ночь. И она никогда бы не пожелала, чтобы у нее была такая свадьба: в этой серой, унылой комнате в полночь… Отчаяние навалилось на девушку. Если уж это должно было произойти, она бы хотела, чтобы все было по-другому… Она бы подъехала к церкви в экипаже, запряженном четверкой лошадей. Она бы прошла по ковру в длинном, ниспадающем свободными складками атласном платье. Друзья и знакомые заполнили бы все скамьи в церкви. Софи застенчиво улыбалась бы лучезарной улыбкой, и Фиби тоже была бы там.

Виктория слушала слова священника как во сне. Она очнулась от своих мыслей, только когда ее рука оказалась в руке графа Стоунхерста. Девушке захотелось вырваться и убежать, но сзади стоял папа.

Потом сразу нужно было давать брачные обеты. Граф произнес свой обет быстро и отрывисто.

Виктория произнесла свой шепотом.

Часы пробили полночь.

Виктория завороженно смотрела, как граф снял со своего мизинца золотое с гербом кольцо и надел ей на палец. Кольцо было тяжелым… И на сердце у Виктории тоже было тяжело.

С последним ударом часов священник поднял голову.

– Объявляю вас мужем и женой, – произнес он нараспев. – Милорд, можете поцеловать невесту.