Текст книги "Земля. Всегда рядом"

В этом лесу куча зарослей, я шел в том направлении, в котором её унесли мухи. Вскоре я услышал её вопли и ускорил шаг.

– Отстаньте от меня, фу, противные мухи, где мой спрей? АААААААА

Она сидела в огромном гнезде, окруженная маленькими мухами, хотя эти маленькие были больше меня. Но мухи не делают гнезд, всё это странно.

– Жанна, эй, я здесь, ползи ко мне.

– Рон, о, ты пришел за мной – обрадовалась она.

– Да, мне скучно одному просто, да и так выдалось свободное время, и поэтому решил тебя спасти.

– Раз так, то сам меня от сюда и доставай, меня окружили эти липучки и обмотали слизью.

– Но, Жанна, ты сама можешь выползти.

– А зачем ты тогда пришел, раз я сама могу выползти?

– Я не знал, черт подери, что ты сама можешь выползти, что ума не хватило сбежать?

– Какой ты злой.

– Злой? Это ты злая. И раз так, то я ухожу, сама выберешься.

– Рон, эй ты что, правда, уходишь? Рон, а как же я?

– Я пошел.

– Но Рон, извини меня, ты же меня так не оставишь.

– А с чего я должен тебя оттуда вытаскивать?

– Ладно, проваливай, я сама справлюсь.

Она стала выползать из гнезда, но её схватила муха и она снова завизжала.

– Отлично.

Я забрался чуть выше, незаметно прополз в гнездо, пришлось выкинуть пару мух вниз, они, правда, липкие, а их волосатые лапы просто ужасны.

– Спасибо за помощь, Хейли. Но благородство вам не к лицу.

– Могла бы просто промолчать. А теперь уходим отсюда поскорее, пока их мамаша не вернулась.

Мы с Жанной шли голодные и очень уставшие. Нас окружал лес, полный как мы уже убедились фауной совершенно не похожей на фауну Земли. Вскоре мы заметили очень странное дерево, оно нас заинтересовало, так как его плоды были похожи на большие коробки.

– Никогда ещё таких деревьев не видел, может в нем есть что-то съедобное для нас?

– Я не знаю, я тоже не встречала, если хочешь, проверь, есть ли там съестное.

– Хорошо, я проверю, что находится в этих коробках, но если со мной что-то случится, то в моей гибели будешь виновата только ты.

– Да, да, конечно.

Я подошел к дереву и сорвал одну коробку, далее я быстренько отошел на безопасное расстояние, разбил коробку и из неё повалились орехи, да именно орехи, но попробовать их на вкус я не решился, хотя мне хотелось кушать.

– Жанна, тут орехи, хочешь парочку?

– Орехи, о Боже, хоть какая-то еда, моему желудку они бы не помешали, орехи довольно таки питательны, спасибо, очень вкусно…

– И что Жанна тебя не тошнит, тебе не плохо?

– Нет, а почему ты это спрашиваешь?

– Да, так просто, проверил на тебе действие орехов, мало ли они были опасны, ну зато сейчас благодаря тебе я могу спокойно перекусить ими.

Улыбка так и выскочила на моем лице, когда я увидел злое лицо Жанны, мне даже правда, стало её, чуточку, жаль.

Подкрепившись хорошенько орехами, мы шли вместе с Жанной всё дальше в лес, не зная уже для чего, но ища остальных членов нашей группы, хотя вряд ли их бы занесло сюда, но нас что-то вело туда единогласно.

Маленькая черноглазая женщина с довольно короткими светло – русыми прядями волос, пыталась что-то выговорить на древнекитайском языке. Это была Марина Крылова, археолог.

– Я не очень хорошо знаю сейчас китайский, но в моей работе были такие случаи, что мне приходилось учить на раскопках древний китайский язык, ты понимаешь его?

– Да.

– Это хорошо, меня Марина зовут, а тебя?

– Меня зовут Да Гао.

– Да Гао, а ты хорошо говоришь на английском языке?

– Да, я знаю множество языков.

– Как хорошо, поговори с это женщиной на английском, просто, судя по её внешнему виду, она может быть из ряда южных стран, Южной Америки, Англии, Австралии, может, есть вариант, что она знает этот язык.

– Мадам, вы меня понимаете?

– Да да

– Как вас зовут, расскажите кратко о себе, пожалуйста.

– Я Эмили, Эмили Смит, мне 29 лет, я из Австралии, кстати, я преподаю уроки музыки.

– Марина, можно вас так звать?

– Да, Гао, ну что она сказала?

– Ей 29 лет, вы правы она из Австралии, учительница музыки.

– Да, да, пару фраз я тоже поняла.

– Да, спроси, как Эмили себя чувствует.

– Как ваше самочувствие?

– О, в целом не плохо, только сон больно уж странный, и я хочу есть.

– Сон, какой сон?

– Этот, то, что сейчас с нами происходит.

– Но, это не сон, мем, нам не может сниться всем здесь один и тот же сон, мы в опасности, нашу планету уничтожили и…

– Нет, ты ошибаешься, мальчик, всё не так. – Эмили улыбнулась большой улыбкой.

– Марина, мне кажется, Эмили считает, то всё что с нами происходит, это сон.

– Да, не трогай её, пусть думает так, наверное, это у неё психологический шок. Нас, кажется, всех разнесло течение реки, и мы разделились, насколько я помню, людей было 13, считая всех нас.

– Да, 13.

– Ты хочешь кушать?

– Я думаю, все хотят.

– Не буду спорить, это так. Но что нам здесь можно найти?

– Пауков, змей, личинок, овощи, фрукты.

– Мне последнее больше понравилось.

– Да, тут множество насекомых под нами ползает, это все съедобно.

– Вы, китайцы и правда всё едите, но я не могу это есть.

– Как вам угодно, Марина.

– Куда мы направимся?

– Дальше в лес, может, встретим по пути деревья с фруктами, а то, вам придется, есть насекомых.

– Хорошая идея, – заметили Эмили и Марина.

– А я не прочь насекомых, и сейчас съесть, попробовать парочку насекомых во сне, не так уж и ужасно, правда?

– Да, что она сказала?

– Мем, Эмили и в правду бредит, у неё шок.

– Ничего, может скоро это у неё пройдет, а теперь идемте дальше, нас трое, мы можем и остальных найти.

– Да.

– Вон, там, что за трава, такая хрустящая, может, стоит попробовать её на вкус?

– Возможно, и стоит.

– Она сладкая, как сахарный тростник.

– Эмили вы не хотите травы?

– О, да, конечно, почему бы и нет!?

– Ну, вот, теперь, мы немного утолили чувство голода и жажды.

– Да, Эмили, давайте поговорим о чем – ни будь, меня это успокаивает, а то я часто замыкаюсь в себе – заговорила Марина Крылова.

– Я не против, мем.

– Я буду говорить, а ты будешь переводить Эмили мои слова.

– Хорошо.

– Так, вы начинаете?

– Ах, да, я просто…

(Пауза)

– Я вспоминаю море, море, возле которого стоял, наш, дом. Дом построил мой отец, он, тоже, был археологом, как и я. Я всегда бегала к пляжу, искала там морские раковины и считала, что находила очень древние сокровища. Папа хвалил меня. Потом он начал брать меня с собой, на раскопки, и я решила, что стану как мой отец. Потом я поступила на археологический факультет, где познакомилась с Ромой. Да, это моя любовь. Он всегда был такой растрепанный, взъерошенные волосы и милая улыбка. Я скучаю, по, этой, улыбке. (Пауза).

Мне потом нужно было ехать в Америку, там ждало меня много работы, и Рома поехал со мной.

Мы не смогли завести с ним детишек, тогда мы удочерили маленькую девочку, у неё не было зрения, но она была талантливая и способная, малышку назвали Софья.

Мы так с Ромой её полюбили, мы точно были счастливы, я даже, помню, как мы приехали с ней в отцовский дом, пошли устраивать пикник на пляже, и она назвала меня мамой, а Рому папой. Я не смогла удержать, в тот момент слез, я была очень рада. (Пауза).

А что теперь!? Где они все? Наш дом, его больше нет, ничего нет. Для чего тогда вообще было создано человечество, разве для того, чтобы какие – то твари уничтожили его так быстро, уничтожить такое количество времени, идей, действий, желаний в один момент.

– Марина, успокойтесь, не стоит плакать, всё ещё сможет наладиться.

– Да, что наладится, ты, что знаешь, как вернуть нашу планету?

– Я не знаю, мем, но я просто не хочу терять надежды, вот и всё.

– О, давайте не будем грустить, какой – то печальный сон, всё нормально, хотите я спою что – ни будь? Как, думаете, подойдет Hallelujah? Думаю, да, эта песня затрагивает сердца людей, она меня всегда успокаивает.

 
Я слышал – был на свете звук:
Давид им умилил Господень слух;
Но музыка тебя не столь волнует…
Похоже… и, в-четвертых, пятых;
Отбросить мелкое, и жить лишь главным:
Король рукой нетвердой пишет «Аллилуйя»!
Allilujja, Allilujja, Allilujja, Allilujja!!!
Ты верил, но хотел бы знать,
Смотрел, она ложилась спать —
Краса ее в лучах луны твой мир перевернула.
Ты связан был, разбит твой трон,
Ты ей свержен, стрижен как Самсон.
Но с губ твоих срывалось «Аллилуйя»…
Allilujja, Allilujja, Allilujja, Allilujja!!!
И, может быть, я здесь бывал:
Здесь прежде шел, и помню зал;
И до тебя мне было одиноко в жизни…
И флаг твой вознесен триумфом вверх…
Но жаль, любовь – не марш побед,
А холод наш неспетых «Аллилуйя»
Allilujja, Allilujja, Allilujja, Allilujja…
Когда-то ты дала мне знать:
Что есть сейчас, чем может стать,
Но только больше не откроешь это чудо…
И помни… Когда я был в тебе,
Святая Тьма была во мне,
Наш каждый вздох был песней «Аллилуйя»!
Allilujja, Allilujja, Allilujja, Allilujja!!!
Ты скажешь «ты божился зря»,
Не знать мне эти имена…
Но если вправду имя господа тебе шепчу я??
И свет струится в каждый слог —
Неважен стал его итог:
Что, Святость в нем иль траур по «Аллилуйя»?
Allilujja, Allilujja, Allilujja, Allilujja!!!
Хоть сделал я, лишь то, что смог…
И шел путем ошибок, проб,
Но я не лгал, не стал шутом в чумном пиру я
Пусть крахом обернется путь,
Но Господу в глаза взглянуть
Смогу я лишь со словом «Аллилуйя»…
Allilujja, Allilujja, Allilujja, Allilujja…
И что б ни говорил Господь,
Но все, что мне дала любовь —
Умение стрелять вперед того, кто атакует.
Любовь – не плач в ночной тиши,
Не озарение больной души… —
А только хлад разбитых «Аллилуйя».
Allilujja, allilujja, allilujja, allilujja…
 

– Грустная песня…

– Но она такая душевная, просто, когда я вышла замуж за Генри, то мы пели её часто в нашем медовом месяце сидя под ночным небом, а в последнее время, мы перестали друг друга понимать и вообще мне кажется, что он мне изменяет; так вот, эта песня как путь к счастью в моей жизни, ведь это ужасно, когда между тобой и твоим любимым человеком происходит пропасть…

– Да Гао, можно мне звать тебя Дакс?

– Дакс, почему так? Мне кажется моё имя и так простое.

– Простое, но оно слишком под многие ответы да подходит.

– Да, понимаю, вот видите, ну можете звать меня Дакс, хотя мне это очень не обычно.

– Спасибо, Дакс.

– А как нашему археологу такое предложение?

– Марина, вы не против того, что бы называть меня Дакс?

– О, я не против этого, главное, что бы ты был за.

– Дакс

– Да, Эмили, мне можно вас так звать?

– Да, конечно, к черту условности в возрасте, будем звать друг друга просто по именам, если учесть, что мы на другой планете. Так, вот, Даакс, а у тебя есть девушка, ну любимый человек, в твоём юном возрасте, хотя глупо задавать такие вопросы во сне.

– Эмм… это не сон

– Да, Дакс, не говори ей об этом, она пока этого не понимает и для неё же лучше, она так позитивнее выглядит

– Хорошо, Марина.

– Да, что Дакс?

– Нет, у меня не было девушки, я увлекаюсь целыми днями учебой и, в общем…

– О, Дакс, ты молодец, лучше никогда и не влюбляйся, АХААХА, эта любовь коварная вещь, может сыграть с тобой очень злую шутку. Стоп. Вы тоже это сейчас слышите?

– Эмили, что слышим?

– У меня у одной, по-моему, здесь хорошо слух развит, а нет, Марина тоже это слышит.

– Дакс, эти звуки, как мелодия, вон там, эти звуки исходят оттуда, ты их тоже слышишь.

– Кажется, да, (надеюсь это не действие травы, коорую мы съели) идемте туда, нужно знать что там, но будьте осторожны, а то мало ли там тоже есть огромные змеи.

– Уф, не напоминай о той змее в пещере, а то мне станет снова плохо…

– Хорошо.

– Ох, что же голова то, так болит, прямо как после свадьбы. Сказал Бад.

– АХАХАХА, да свадьбы они такие. Ответил Баду африканец Фарэй.

– А ты, я вижу, себя нормально чувствуешь, раз так смеёшься, а мне вот совсем не весело, я ведь стар для такого. Я всё думаю о сыне и о внуке, что с ними. Вы ведь, не верите, в то, что случилось с Землей?

– Если вам интересно, то я отвечу вам. Я тоже думаю о своих родных, как и все, я полагаю, кто оказался здесь с нами. Да, планеты больше нет, это не смысловая галлюцинация, и если вы хотите похныкать о том, что погибли родные, то, пожалуйста, начинайте, я не буду вам мешать, только уйдите от меня, я не хочу, чтобы вы заразили меня расстройством, нам сейчас нельзя просто переживать, нам нужно выжить, а это главное. Как писал в своей книге «На Западном Фронте без перемен» Эрих Мария Ремарк: Все ужасы можно пережить пока ты просто покоряешься своей судьбе, но попробуй размышлять о них, и они убьют тебя. Нам нужно точно так же, не думать об этом. Не думайте, что я бесчувственный сумасшедший старик, мечтающий о приключениях. У меня погибла любимая жена Сара, мои дети, моя маленькая внучка Сабрина, вы думаете, они хотели погибать? Нет. Вы, думаете, что мне без них сейчас легко, легко осознавать, что люди, которые были неотъемлемой частью твоей жизни, исчезли,… Я говорю всё это со скорбью в сердце, я бы лучше себе такой участи пожелал, а не им, я любил их всей своей душой. Я всё говорю это и с трудом сдерживаю слезы, но понимаю, что мои слезы сейчас их уже не вернут, так что я не собираюсь тратить на это время. Всё, довольно, закроем эту тему. – Фарэй, сказал последние слова со злобой, и было видно, как на самом деле ему было тяжело сдерживать слёзы, но он смог это. Его лицо нервно подергивало.

– Фарэй, простите меня, – заплакал Бад Келли. Я должен был и сам всё это понять и осознать. Я рад, что вы сейчас оказались со мной рядом и смогли мне помочь. Я семейный психолог, и именно я должен быть уравновешенным. Я всю жизнь заставлял себя воспринимать происходящее, как должное, воспитывал свою психику, готовил её к любому происшествию в моей жизни. Я перенес смерть жены, которая была смыслом моей жизни, но потом я понял, что можно жить и без смысла в жизни, если просто хотеть жить. Жизнь это подарок, который дается нам, для того что бы пользоваться им, как говорится дареному коню в зубы не смотрят, так вот многое будет зависеть от того, как мы обращаемся с этим подарком; будем ли мы любить его и хранить, как зеницу ока, будем ли мы гордиться этим подарком. И тогда Бог будет рад, что даровал нам жизнь. Может быть, жизнь это и есть рай. Я считаю, нами никогда никто не управляет, мы сами делаем свой выбор, всегда сами, людьми невозможно управлять. Бог дал нам возможность, он даровал нам подарок и только нам решать, как поступить с ним. Жизнь это самое дорогое, что есть у нас. После смерти жены, я смог сразу прийти в себя, опираясь только на свои мысли. Я продолжал жить: воспитал сына Ральфи, помог ему пережить смерть его жены, она тоже скончалась, потом стал воспитывать внука Томи, с радостью ходил на работу и всех призывал к пониманию и к вере в лучшее. (Пауза) Да, и пускай, что сейчас всё пропало, но вы вернули меня на мой путь. Ещё раз спасибо вам за это Фарэй. Я хочу умереть, оставаясь при своём былом мировоззрении. Я продолжу беречь бесценный подарок – жизнь, пока не кончится его срок годности, ведь всё когда – ни будь, кончается.

– Бад, вам лучше идет быть проповедником, а не психологом. (Они вместе, весело, рассмеялись). – Вы, сильный человек, Бад, но, во всяком случае, приободрять вы и вправду умеете, а приободрять человека, это как то же самое, что открывать истину.

– Фарэй, вас то и приободрять то не нужно было, вы ведь тоже сильный человек, мы с вами чем-то похожи.

– Пожалуй, соглашусь с вами. Кстати, остальные куда-то подевались, нам нужно их найти, все равно лучше, когда нас больше, а не всего лишь двое.

– Конечно, но для начала я бы чего – ни будь, перекусил, интересно, сколько мы уже не ели? Я совсем запутался во времени.

– Может, день или два уже прошло, я тоже не знаю точно. Хотя, Бад, предлагаю вам обратить внимание на, те кустарники с ярко-желтыми цветами, там наверняка могут быть плоды, ну кто знает, может, они плодоносны.

– Пойдемте, мой друг, пойдемте, поскорее проверим это.

(Фарэй улыбнулся).

И Бад с Фарэем направились к кустам, растущим прямо с рекой у берега, где их выбросило.

Цветы были очень яркими и красивыми, на кустах так же росли видимо какие-то плоды похожие на маленькие сундучки.

– Бад, давай откроем их и посмотрим что внутри.

– ООО я думаю уже не нужно перетруждать себя, смотри, он сам открылся, а за ним вон ещё один, но что это?

– Мне кажется или они растут.

– Нет, тебе не кажется, а ещё я не ошибусь, если скажу, что они тоже проголодались.

– Аааааа… Бад, он обвился вокруг моей ноги, какая противная лиана, о нееет, он собирается меня укусить…

– Фарэй осторожно, меня тоже схватили, за руку, какие странные растения.

– Я предлагаю нам с тобой уйти отсюда.

– Я вообще – то не против, однако, есть одно но, нас связали (завопил Бад).

– Бад, а у тебя есть с собой какое – ни будь оружие, хотя бы топор, что бы отрубить им ветки?

– Фарэй, конечно, я же всегда ношу с собой топор и кучу оружия, а то мало ли на нас нападут инопланетяне, а я окажусь безоружным, а так нельзя.

– О, Бад, да ты гений, ну и что же у тебя с собой есть, я и не думал, что вы такие острожные психологи, а теперь взбучь их как следует своим оружием

– (Бад сделал странную гримасу на лице, чем – то похожую на удивление) Фарэй, ты, что правда думаешь, что у меня с собой оружие, тем временем ветвь обвилась очень крепко вокруг его шеи.

– Но, ты же сам сказал.

– О, Фарэй, нам конец.

– Ещё не конец, смотри, девочка, эй помоги нам, Фарэй, кричи ей.

– Помоги, нам, прошу, хэлп, хэлп, понимаешь? Освободи нас!

К ним подбежала светловолосая юная девушка с карими глазами. Она сразу же поняла, что это не дружелюбные растения. Девушка попыталась схватить ветку растения и освободить Фарэя, но её чуть саму не схватило коварное растение. Ей пришлось отступить, оглядевшись, девушка увидела большую старую ветку. Она схватила и ринулась бить ей лианы, обвивающие Бада и Фарэя. Один, куст поймал её за руку так сильно, что прокусил ей кожу, и у неё потекла кровь, но девушка не испугалась и отцепила от себя растение быстро, успев уклониться ещё от одного укуса. Быстрыми и резкими ударами, ей приходилось бить, что бы флора оставила в покое людей. Освободившись, у Бада возникла хорошая идея поскорее всем вместе убегать от кустарников.

Отбежав на безопасное расстояние в поле, они с трудом отдышались.

– Спасибо тебе огромное…

– Я вас не очень понимаю, вы можете говорить по-немецки?

– Эй, Бад, судя по тому, как она говорит, то она немец

– Ахахаха, хорошо, что она тебя не понимает, а то несешь чушь. Германия.

– Да, я из Германии, произошло что-то ужасное, я просто сидела, а потом был свет, мне стало плохо, моя мама и …. (она заревела) Эта планета ужасна, эти растения, я упала из пещеры, мы все там были, мне было так страшно, но я справилась, меня прибило к берегу, есть ещё выжившие?

Быстро проговорила она

– Бад, ты понял, что она сказала?

– Нет.

– Вот и я не понял, языков я не учил и в Германии не был, как и ты, я смотрю тоже.

– Жаль.

Бад пожал плечами, попытавшись, ей показать, что он её не понимает и сказал, что бы она не переживала и перестала плакать. Но раз она его не поняла, то он просто ей улыбнулся, Фарэй повторил за ним, что выглядело глупо.

– Поняв, что речевой барьер им сейчас не преодолеть, Элфи решила только назвать своё имя и перестала плакать

– Элфи, улыбнулась она и показала рукой на себя.

– Значит, приятно познакомиться Элфи, теперь не бойся, ты не соскучишься с нами двумя стариками и они с Фарэем очень мило рассмеялись и Элфи тоже.

– Я Бад.

– А я Фарэй

– Что ж хоть как-то познакомились, а теперь давайте отправимся в путь, поищем еды.

– Да, идем те в лес туда, я думаю там и хорошее укрытие, что бы нас не заметили на открытой местности те твари.

И они направились в лесную чащу, в надежде на лучшее.

На придавленной под тяжестью тела траве, лежала юная Айяно Хасимото. Её темные, как ночь волосы прилипали к телу и одежде. Она пролежала без сознания, очнувшись, Айяно начала сильно кашлять, от попавшей в легкие воды. Девочка начала вспоминать, произошедшее и весьма огорчилась, поняв, что всё это не было жутким сном: она так же вспомнила и огромную змею и то, как она с остальными людьми набралась храбрости выпрыгнуть из пещеры, не медля, хотя она очень сильно боялась высоты и была нерешительным человеком.

В прежней жизни Айяно часто плакала и старалась редко выходить из своей комнаты. Она все очень сильно принимала к сердцу. После её рождения, её мама ушла с головой в работу, так ей казалось было легче перенести гибель мужа, который скончался, сразу же в аварии, после рождения девочки. Малышка должна была стать поддержкой для матери в эти трудные дни, но всё было не так. Конечно, мама была рада рождению дочери, но она всегда была в печали и уже не могла радоваться в полную силу жизни. Айяно часто была дома одна, когда ей нужны были советы матери, которая допоздна задерживалась на работе, а когда приходила, то сразу же ложилась спать. Девочке хотелось как-то порадовать свою маму, она старалась хорошо учиться, но всегда что-то не получалось, а все ошибки её очень сильно огорчали. Айяно была замкнутой, даже можно было сказать, что у неё совсем не было друзей. Ей всегда было очень одиноко, она ощущала вечный холод в своей душе. Девочке всегда хотелось быть веселой, но почему то никак не выходило чаще смеяться и веселиться. Она ушла в себя, оставив мир за стенами своего сознания.

И сейчас именно она, находилась совсем одна на берегу реки, чужой планеты. Айяно подумала, что остальных тоже могло выбросить на берег, и решила идти вдоль берега, что бы присоединиться к остальным. Она совершенно не хотела думать о том, что другие могли погибнуть, ей не хотелось оставаться здесь долго одной, совсем не хотелось. И она брела вдоль берега, ища, хоть какие-то следы, выживших людей.

Вдруг что-то очень липкое похожее на щупальца схватило её за ногу и попыталось затащить в воду. Айяно закричала и уже хотела залиться слезами и будь с ней что будет, но она быстро одумалась и сама схватила щупальцу и разжала её на своей ноге, после этого сразу же пустилась бежать дальше от реки. Пробежав огромную плантацию сочной высоко растущей травы, девочка рухнула спиной на землю и тяжело задышала. Ей захотелось вернуться в свою комнату, захотелось прижаться, обнять свою уставшую маму. Не выдержав, Айяно заревела, она почувствовала, как силы покидают её, что она не хочет бороться, вцепилась руками в землю и стала швырять её.

– Мама, мама, о нет, что происходит, почему не может произойти что-то хорошее, почему только плохое, я хочу домой… она кричала и задыхалась от слез, глаза становились красными.

В конце Айяно просто лежа в высокой траве, и не понятно было, дышит она или нет. Но, девочка встала, хотя, была совершенно измучена.

Нет, я больше не буду плакать, мама с папой бы мной точно не гордились, я развалилась здесь, как добыча для зверей и чудовищ, нужно идти. Этими словами она попыталась сама себя убедить, что справится со всем и это у неё получилось. Айяно шла прямо в лесную чащу, ощущая прилив злости, одновременно с её страхом, но если бы ей сейчас попался какой – ни будь опасный зверь, то без боя она бы точно не сдалась и уж что-что, а вот реветь бы и не вздумала.