Текст книги "Милые обманщицы. Особо опасные"

2
Секреты похоронены

Ария Монтгомери и ее бойфренд, Ноэль Кан, тесно прижавшись друг к другу, шли от школьной парковки к парадному входу. Как только они переступили порог, их обдало порывом теплого воздуха, но когда Ария перевела взгляд в сторону актового зала, кровь застыла в ее жилах. У самой двери, на длинном столе, стояла большая фотография Дженны Кавано.

Фарфоровая кожа Дженны светилась. На красных от природы губах играл намек на улыбку. Крупные солнцезащитные очки от Gucci скрывали ее незрячие глаза. «Мы будем скучать по тебе, Дженна», – гласила надпись над портретом, выложенная буквами из золотистой фольги. Рядом располагались фотографии поменьше, цветы, другие памятные вещи и подарки. Кто-то положил даже пачку сигарет Marlboro Ultra Light, хотя Дженна явно была не из тех девчонок, которые курят.

У Арии вырвался слабый стон. Она слышала, что школа может соорудить мемориал в честь Дженны, но что-то в нем отдавало… пошлостью.

– Черт, – прошептал Ноэль. – Надо было зайти через другой вход.

Глаза Арии наполнились слезами. Казалось, только что Дженна была жива – Ария видела ее на вечеринке в доме Ноэля, смеющейся с Майей. И вот ее уже нет… о том, что произошло, даже подумать было страшно. Ария знала, что должна испытывать облегчение: по крайней мере, убийца Дженны арестован, убийство Эли раскрыто, и записки с угрозами «Э» больше не поступают, но ничто не могло изменить случившегося – погибла невинная девушка.

Ария не переставала задаваться вопросом, могли бы она и ее подруги предотвратить смерть Дженны. В свое время Билли-«Э» прислал Эмили давнее фото Дженны и Эли. Потом он направил Эмили к дому Дженны, где она увидела ссору Дженны и Джейсона ДиЛаурентиса. Выходит, он явно указывал на свою следующую жертву. А недавно Дженна маячила возле дома Арии и как будто хотела ей что-то сказать. Когда Ария окликнула ее, Дженна побледнела и быстро ушла. Может, она чувствовала угрозу со стороны Билли? И почему Ария не заподозрила неладное?

Какая-то девочка положила к мемориалу одинокую красную розу. Ария закрыла глаза. Она больше не хотела напоминаний о том, что сделал Билли. Только сегодня утром она видела репортаж об изъятых у него полароидных снимках, на которых запечатлен их ночной девичник в конце седьмого класса. Трудно поверить, что Билли находился так близко. За завтраком, пережевывая хлопья из киноа, она снова и снова перебирала в памяти события той ночи, пытаясь вспомнить что-нибудь еще. Может, слышала какие-то странные шорохи на крыльце или подозрительное дыхание под окном? Или заметила чей-то взгляд, наблюдающий за ними из-за стекла? Но, как она ни старалась, ничего нового вспомнить не могла.

Ария прислонилась к стене в дальнем конце вестибюля. Мальчишки столпились вокруг айфона, потешаясь над приложением, имитирующим спуск воды в унитазе. Шон Эккард и Кирстен Каллен сравнивали ответы в домашнем задании по тригонометрии. Дженнифер Тэтчер и Дженнингс Силвер обнимались рядом с мемориалом Дженны. Дженнифер задела бедром стол, опрокинув маленькую фотографию Дженны в сверкающей золотой рамке.

У Арии сжалось сердце. Она подошла к столу и поправила фотографию. Дженнифер и Дженнингс оторвались друг от друга и с виноватым видом посмотрели на нее.

– Имейте хоть немного уважения, – выговорила им Ария.

Ноэль коснулся ее руки.

– Пойдем, – мягко произнес он. – Нам лучше уйти отсюда.

Он увел ее из вестибюля в коридор. Школьники суетились у своих шкафчиков – вешали пальто, вытаскивали учебники. В дальнем углу Shark Tones – школьная акапельная группа – репетировала песню «Я услышал это через виноградную лозу» к предстоящему концерту. Брат Арии, Майк, и Мэйсон Байерс толкались возле питьевого фонтанчика.

Ария подошла к своему шкафчику и покрутила диск замка.

– Как будто никто даже и не помнит, что произошло, – пробормотала она.

– Может, это их способ самозащиты, – предположил Ноэль. Он накрыл ее руку своей ладонью. – Давай что-нибудь придумаем, чтобы отвлечь тебя.

Ария выпуталась из твидового пальто в «гусиную лапку», которое купила в комиссионке в Филадельфии, и повесила его на крючок в шкафчике.

– Что ты можешь предложить?

– Все, что ты захочешь.

Ария обняла его в порыве благодарности. От Ноэля пахло мятной жвачкой и лакричным деревцем, что болталось на зеркале заднего вида его «Кадиллака Эскалейд».

– Я не прочь сходить сегодня вечером в Clio, – предложила Ария, имея в виду новое, экзотическое кафе, открывшееся в центре Роузвуда. Горячий шоколад там подавали в кружках размером с бейсболку.

– Заметано, – ответил Ноэль. Но вдруг поморщился и крепко зажмурился. – Постой. Я не могу сегодня. У меня группа поддержки.

Ария кивнула. Ноэль потерял старшего брата, который покончил жизнь самоубийством, и теперь посещал занятия группы поддержки. После того как Ария и ее бывшие подруги увидели призрак Эли в ночь пожара в лесу Спенсер, Ария встречалась с медиумом, и та сказала: «Эли убила Эли». Это и натолкнуло Арию на мысль, что Эли тоже могла покончить с собой.

– И как, помогает? – спросила она.

– Думаю, что да. Слушай… – Ноэль щелкнул пальцами, увидев что-то в другом конце коридора. – А почему бы нам не пойти на это?

Он указывал на ярко-розовый плакат, усеянный черными силуэтами танцующих детей, как в некогда популярной рекламе айпода. Но вместо моделей Nano и Touch они держали в руках маленькие белые сердечки. «НАЙДИ СВОЮ ЛЮБОВЬ НА ТАНЦАХ В ЧЕСТЬ ДНЯ СВЯТОГО ВАЛЕНТИНА В ЭТУ СУББОТУ», – зазывала надпись, оформленная блестящими красными буквами.

– Что ты на это скажешь? – В выражении лица Ноэля угадывалась какая-то трогательная уязвимость. – Хочешь пойти со мной?

– О! – вырвалось у Арии. Честно говоря, она мечтала пойти на танцы в честь Дня святого Валентина еще с тех пор, как Тиган Скотт, милый девятиклассник, пригласил Эли в седьмом классе. Ария и другие девочки собирали Эли, как Золушку на бал. Ханна отвечала за завивку волос, Эмили помогала Эли втиснуться в платье с юбкой-пачкой, а Арии предоставили честь застегнуть на шее Эли цепочку с бриллиантовым кулоном, которую миссис ДиЛаурентис одолжила дочери на вечер. Потом Эли хвасталась перед подругами, расписывая свой чудо-букетик на запястье, потрясающую музыку диджея и то, как фотограф ходил за ней по пятам, уверяя, что она самая красивая девушка в зале. Как обычно.

Ария смущенно посмотрела на Ноэля.

– А что? Может, будет весело.

– Определенно будет весело, – поправил ее Ноэль. – Я обещаю. – Взгляд его пронзительных голубых глаз смягчился. – И, знаешь, люди из «игрека»[1]1
  Y – «игрек» – сокращенное обозначение Ассоциации молодых христиан (Young Men’s Christian Association) и Ассоциации молодых христианок (Young Women’s Christian Association).


[Закрыть] набирают новую группу поддержки в горе. Может, тебе стоит сходить?

– О, даже не знаю, – неопределенно сказала Ария и посторонилась, чтобы не мешать Джемме Каррен, которая пыталась засунуть в соседний шкафчик футляр от скрипки. – Меня не особо привлекает групповая терапия.

– Просто подумай об этом, – посоветовал Ноэль.

Он наклонился, чмокнул Арию в щеку и ушел. Ария смотрела ему вслед, пока он не скрылся на лестнице. Психотерапевтическая помощь – это не выход. В январе они с подругами встречались с психологом по имени Марион, пытаясь отпустить прошлое, связанное с Эли, но это лишь усугубило проблему.

По правде говоря, некоторые мелкие нестыковки и вопросы, оставшиеся без ответа, до сих пор беспокоили Арию, и она не могла избавиться от навязчивых мыслей. Скажем, как Билли удалось узнать так много о ней и ее подругах – вплоть до самых темных секретов семьи Спенсер. Или что имел в виду Джейсон ДиЛаурентис, когда на кладбище, после того как Ария обвинила его в том, что он лечился в психиатрической клинике, сказал ей: «Ты все неправильно поняла». Но что Ария не так поняла? Джейсон, очевидно, находился на амбулаторном лечении в Рэдли, психбольнице, ныне переоборудованной в шикарный отель. Эмили нашла его имя в старых журналах регистрации пациентов.

Ария захлопнула дверцу шкафчика. Она направилась по коридору, когда вдруг услышала отдаленный смешок – тот самый, что преследовал ее с тех пор, как она начала получать записки от «Э». Ария огляделась по сторонам, чувствуя, как сильно колотится сердце. Школьные коридоры постепенно пустели, все расходились по классам. Никто не обращал на нее никакого внимания.

Дрожащими руками Ария полезла в сумку из меха яка и вытащила мобильник. Она кликнула иконку конверта, но никаких новых текстовых сообщений не поступало. Стало быть, и никаких намеков от «Э».

Она вздохнула. Конечно, глупо было ожидать записок от «Э» – ведь Билли находился под стражей. И все подсказки «Э», в конечном счете, только вводили в заблуждение. Дело закрыто. А значит, ни к чему ломать голову над всякой несуразицей. Ария бросила телефон обратно в сумку и вытерла потные ладони о блейзер.

– «Э» больше нет, – сказала она себе. Может, если повторять это чаще, удастся и поверить.

3
Ханна и Майк, убойная парочка

Ханна Марин сидела за угловым столиком в Steam, шикарном кофе-баре роузвудской школы, в ожидании своего бойфренда – Майка Монтгомери. Только что начался последний урок, но для них обоих посещение этого предмета было свободным. Готовясь к сегодняшнему мини-свиданию, Ханна пролистала последний каталог Victoria’s Secret и отметила несколько страничек. Они с Майком соревновались, угадывая, у кого из девушек-моделей силиконовые сиськи. Когда-то Ханна играла в похожую игру со своей теперь уже покойной лучшей подругой, ставшей маньяком-убийцей, – Моной Вондервол, но с Майком это получалось куда более забавно. С Майком вообще было веселее. Парни, с которыми Ханна встречалась в прошлом, либо оказывались слишком стыдливыми, чтобы пялиться на полуобнаженных девушек, либо считали зазорным высмеивать других. К счастью, Майк, будучи членом школьной сборной по лакроссу, превосходил по популярности всех – даже Шона Эккарда, который ударился в нравоучения с тех пор, как расстался с Арией, и вновь заявил о своей преданности Клубу девственников.

Айфон Ханны ожил колокольным звоном. Она вытащила его из розового кожаного чехла. На экране отразилось новое письмо от Джессики Барнс, местного репортера. Она все рыскала в поисках горячих новостей, чтобы состряпать еще одну историю про Билли Форда. «Как тебе заявление адвоката о невиновности Билли? Что скажешь по поводу полароидных снимков вашей четверки в ночь исчезновения Элисон? Твитни мне! Дж.».

Ханна удалила сообщение, не собираясь отвечать. Идея невиновности Билли казалась бредовой. Адвокаты, наверное, вынуждены говорить такое о своих клиентах, даже если те – полные отморозки.

Ханне нечего было сказать и насчет полароидных снимков, сделанных в ночь исчезновения Эли. Ей хотелось забыть тот ночной девичник и не вспоминать о нем до конца своих дней. Всякий раз, когда она осмеливалась задуматься об убийствах Эли, Йена или Дженны – как и о том, что Билли преследовал каждую из них, – сердце билось быстрее, чем в техноритме. Что, если бы копы не поймали Билли? Могла ли она стать следующей жертвой?

Ханна оглядела школьный коридор, мысленно призывая Майка поторопиться. Возле шкафчиков ребятня возилась со своими «блэкберри». Какой-то чокнутый десятиклассник строчил на руке шпаргалки, видимо, готовясь к контрольной на следующем уроке. Наоми Зиглер, Райли Вульф и будущая сводная сестра Ханны, Кейт Рэндалл, стояли возле большого, написанного маслом, портрета Маркуса Веллингтона – одного из основателей школы. С блестящими волосами, в укороченных юбках, похожих лоферах от Tod’s и узорчатых колготках от J. Crew, они заливисто хохотали, но Ханна не могла разглядеть, что их так рассмешило.

Ханна разгладила новенький шелковый топ от Nanette Lepore, который купила вчера в Otter, своем любимом бутике в молле King James, и пробежалась пальцами по всей длине выпрямленных темно-рыжих волос – сегодня утром она сходила на укладку в спа-салон Fermata. Выглядела она сногсшибательно и гламурно – уж точно не как девчонка, побывавшая в психушке. И не как слабачка, которую третировала душевнобольная соседка по палате, Айрис, или как хулиганка, просидевшая пару часов за решеткой всего две недели назад. Одним словом, она была не из тех, кого можно игнорировать или подвергать травле.

Но, несмотря на безупречную внешность, Ханне пришлось пережить все эти неприятные события. Отец предупредил Кейт, что ее ждут огромные неприятности, если хоть кто-то узнает о пребывании Ханны в интернате психиатрической клиники Эддисон-Стивенс. Ханну отправил туда Билли-«Э», убедив мистера Марина, что только там ей обеспечат надлежащее лечение посттравматического стрессового расстройства. Однако все договоренности пошли прахом, когда фотография Ханны в клинике появилась на страницах журнала People. Путешествие в «дурку» тотчас превратило Ханну в социальную парию, и о королевском статусе пришлось забыть. Вскоре после возвращения Ханны в школу на ее шкафчике появилась надпись: «ПСИХ». Потом к ней на страницу в Facebook заглянула некая Ханна Псих Марин с просьбой добавить ее в друзья. Разумеется, у самой Ханны Псих Марин друзей вообще не было.

Когда Ханна пожаловалась отцу – она знала, что за этими проделками стоит Кейт, – он лишь пожал плечами и сказал: «Я не могу заставить вас подружиться».

Ханна встала из-за столика, снова поправила одежду и стала пробираться сквозь толпу, усиленно работая локтями. К Наоми, Райли и Кейт присоединились Мэйсон Байерс и Джеймс Фрид. К великому удивлению Ханны, с ними оказался и Майк.

– Это неправда! – возмущался он. По его лицу и шее расплывались розовые пятна.

– Против фактов не попрешь, чувак. – Мэйсон закатил глаза. – Я знаю, это твой шкафчик. – Он повернул экран своего айфона в сторону Наоми, Кейт и Райли. Они застонали и взвизгнули.

Ханна сжала руку Майка.

– Что здесь происходит?

Серо-голубые глаза Майка округлились.

– Кто-то прислал Мэйсону фото моего шкафчика в спортивной раздевалке, – смущенно произнес он. – Но это не мое, клянусь.

– Еще бы, со следами какашек, – поддразнил Джеймс.

– Засеря, – съязвила Наоми. Все захихикали.

– Что не твое? – Ханна мельком взглянула на Наоми, Райли и Кейт. Они по-прежнему таращились в айфон Мэйсона. – О чем речь? – твердо повторила она.

– У кого-то легкое недержание, – запричитала Райли. Парни загоготали, подталкивая друг друга локтями.

– Я здесь ни при чем, – возмутился Майк. – Это подстава, кто-то хочет мне нагадить.

Мэйсон фыркнул:

– Скорее, ты сам себе нагадил.

Все снова захихикали. Ханна выхватила айфон из рук Мэйсона. На экране высвечивалась фотография шкафчика в раздевалке спортзала. Ханна узнала висевшую на крючке голубую толстовку Майка от Ralph Lauren, на верхней полке стоял плюшевый петух от Kellogg’s Cornflakes – его талисман удачи. А впереди крупным планом были засняты белые трусы-боксеры D&G, перепачканные чем-то… коричневым.

Она медленно отпустила руку Майка и отошла в сторону.

– Я даже не ношу нижнее белье от D&G. – Майк ударил по экрану, пытаясь удалить фотографию.

Наоми заверещала:

– Фу, Мэйсон, Засеря прикоснулся к твоему телефону!

– Нужен антисептик! – завопил Джеймс.

Мэйсон забрал телефон у Ханны и брезгливо зажал его большим и указательным пальцами.

– Фу. Микробы от Засери!

– Микробы от Засери! – эхом откликнулись мальчишки. Две хрупкие блондинки-девятиклассницы, стоявшие напротив, зашептались и стали показывать пальцами. Одна из них принялась фотографировать на телефон.

Ханна сурово посмотрела на Мэйсона.

– Кто прислал тебе это фото?

Мэйсон сунул руки в карманы брюк в тонкую полоску.

– Обеспокоенный гражданин. Номер мне не знаком.

Перед глазами Ханны задрожал и расплылся висевший на стене плакат с рекламой предстоящего французского кулинарного фестиваля. Она бы не удивилась, узнав о том, что фотографию Мэйсону прислал «Э». Но «Э» – это же Билли… а он арестован.

– Ты мне веришь? – Майк снова схватил руку Ханны.

– Ой, они держатся за руки! – Райли подтолкнула локтем Наоми. – Засеря нашел девушку, которую не смущают его грязные трусы!

– Чем не сладкая парочка? – хихикнула Кейт. – Засеря и Псих!

Компания взорвалась ядовитым хохотом.

– Я не псих! – воскликнула Ханна, и ее голос треснул.

Смех не смолкал. Ханна беспомощно огляделась вокруг. Со всех сторон на нее глазели школьники. Даже учительница-практикантка высунулась из кабинета науки о Земле и наблюдала за происходящим с благодушным любопытством.

– Валим отсюда, – пробормотал Майк Ханне на ухо. Он развернулся и побежал по коридору. Шнурок развязался на его кроссовке, но он даже не остановился. Ханна хотела последовать за ним, но ноги будто приросли к полированному мраморному полу. Смешки множились.

Это было хуже того раза, когда Эли, Наоми и Райли обзывали Ханну в пятом классе «жиртрестом» на уроках физкультуры, по очереди тыкая ее пальцами в живот, как «пекаренка Pillsbury»[2]2
  Рекламный персонаж (товарный знак) мукодельной компании Pillsbury, используемый с 1965 года: улыбающийся подмастерье пекаря в поварском колпаке.


[Закрыть]. И куда хуже момента, когда Мона Вондервол, якобы ее лучшая подруга, прислала Ханне платье фрейлины на шесть размеров меньше, которое треснуло на заднице, как только она появилась в нем на дне рождения Моны. Майк претендовал на звание самого популярного парня школы. Она считала себя самой популярной девчонкой. И теперь оба они стали… фриками.

Ханна пронеслась через вестибюль и выскочила на улицу. Зябкий февральский воздух обжигал лицо, яростно трепал флаги на флагштоках посреди лужайки. Они уже не были приспущены, но на земле остались цветы, возложенные в память о Дженне и Эли. Школьные автобусы кряхтели на подъездной дорожке и урчали на обочине, готовые к вечерним рейсам. Парочка ворон сидела, сгорбившись, под раскидистой ивой. Темная тень скользнула в высокие заросли кустарников.

Мурашки пробежали по рукам Ханны, когда у нее перед глазами всплыла злосчастная фотография в журнале People. Сумасшедшая соседка, Айрис, сфотографировала ее в потайной комнате на чердаке, стены которой были разрисованы каракулями бывших пациентов. Прямо над головой Ханны, в жутковатой близости к ее лицу, оказался огромный портрет, в котором безошибочно угадывалась Эли. Девушка выглядела зловещей и… живой. «Я знаю то, чего не знаешь ты, – казалось, говорила нарисованная Эли. – И я храню этот секрет».

Вдруг кто-то постучал Ханну по плечу. От неожиданности она вскрикнула и резко обернулась. Эмили Филдс испуганно попятилась назад, прикрывая лицо руками.

– Извини!

Ханна пробежалась пальцами по волосам, судорожно глотая воздух.

– Боже, – застонала она. – Больше никогда так не делай.

– Я искала тебя, – сказала Эмили, переводя дыхание. – Меня только что вызывали в администрацию. Звонила мама Эли.

– Миссис ДиЛаурентис? – Ханна сморщила нос. – С чего вдруг она беспокоит тебя в школе?

Эмили потерла замерзшие руки.

– У них дома сейчас проходит пресс-конференция. Миссис ДиЛаурентис хочет, чтобы мы все там были. Она сказала, что у нее для нас какая-то важная новость.

Ледяная дрожь пробежала по спине Ханны.

– Что это может быть?

– Не знаю. – Эмили смотрела на нее широко распахнутыми глазами, и на ее бледной коже отчетливо выделялись веснушки. – Но нам лучше туда пойти. Пресс-конференция уже начинается.

4
Сногсшибательная блондинка

Зимнее солнце зависло над самой линией горизонта. Эмили, устроившись на пассажирском сиденье «Тойоты Приус» Ханны, наблюдала, как проносится за окном Ланкастер-авеню. Они мчались в Ярмут, где временно поселились ДиЛаурентисы. Со Спенсер и Арией договорились встретиться на месте.

– Здесь направо, – подсказала Эмили, сверяясь с маршрутом, который дала миссис ДиЛаурентис. Они въехали в предместье «Дэрроу Фармз». Судя по всему, когда-то здесь находилась настоящая ферма с зелеными холмами и широкими полями для посевов и пастбищ, но застройщик поделил землю на участки, где теперь стояли огромные одинаковые дома с каменными фасадами, черными ставнями и молодыми японскими кленами во дворе.

Найти дом ДиЛаурентисов не составило труда – у обочины уже гудела толпа, во дворе соорудили большой подиум, всюду сновали полчища кинооператоров, репортеров и продюсеров. Фаланга копов с устрашающими черными кобурами на поясе дежурила у крыльца ДиЛаурентисов. Толпу создавали в основном журналисты, но среди них, разумеется, затесались и обычные зеваки – Эмили заметила у секвойи Лэйни Айлер и Джемму Каррен, пловчих из ее команды. Сестра Спенсер, Мелисса, притаилась рядом с внедорожником «Мерседес».

– Вау, – прошептала Эмили. Слухи разлетелись с завидной скоростью. Видимо, намечалось что-то грандиозное.

Эмили захлопнула дверь машины и двинулась вместе с Ханной в сторону толпы. Она забыла захватить варежки, и пальцы онемели и распухли от холода. После смерти Дженны она вообще стала рассеянной, плохо спала по ночам и почти ничего не ела.

– Эм?

Эмили обернулась и дала знак Ханне, что догонит ее. Майя Сен-Жермен протиснулась рядом с парнем в зимней шапке с логотипом команды Phillies. Майя была в черном шерстяном пальто, полосатой рубашке, черных джинсах и черных кожаных полусапожках. Ее вьющиеся волосы были собраны сзади черепаховой заколкой, а губы покрыты гигиенической помадой с вишневым ароматом. Эмили углядела желтый комочек банановой жвачки у нее во рту, и это напомнило ей о первом поцелуе с Майей.

– Привет, – с опаской произнесла Эмили. Они с Майей не ладили с тех пор, как Майя застукала Эмили целующейся с другой девушкой.

У Майи задрожала губа, и она расплакалась.

– Я очень сожалею, – пробормотала она, закрывая лицо. – Это так тяжело. Не могу поверить, что Дженна…

Эмили почувствовала укол совести. В последнее время она часто видела Майю и Дженну вместе – в коридорах школы, в атриуме молла King James, даже на недавнем соревновании по плаванию, в котором участвовала Эмили.

Едва уловимое движение в окне дома ДиЛаурентисов отвлекло Эмили. Ей показалось, что кто-то приоткрыл и тотчас отпустил занавеску. Она задалась вопросом, не Джейсон ли это. Но тут она заметила его на лужайке, уткнувшегося в сотовый телефон.

Она снова повернулась к Майе, которая доставала из рюкзака цвета хаки полиэтиленовый пакет с логотипом супермаркета Wawa.

– Я хотела отдать тебе кое-что, – сказала Майя. – Это нашли рабочие, когда расчищали лес после пожара. Они решили, это мое, но я помню, что видела его у тебя в комнате.

Эмили полезла в пакет и достала оттуда розовый лакированный кошелек для мелочи. Она сразу узнала выбитый вензель «Э» и бледно-розовую молнию застежки.

– О боже, – выдохнула она. Кошелек подарила ей Эли в шестом классе. И это была одна из памятных вещиц Эли, которые Эмили и ее подруги захоронили на заднем дворе Спенсер перед судом над Йеном. Психолог утверждала, что ритуал захоронения поможет им оправиться от смерти Эли, но Эмили все равно очень скучала по этому кошельку.

– Спасибо. – Она прижала его к груди.

– Не за что. – Майя закрыла рюкзак и закинула его на плечо. – Ладно, пошла, мне надо быть рядом с предками. – Она махнула рукой в сторону толпы. Мистер и миссис Сен-Жермен стояли у почтового ящика ДиЛаурентисов и выглядели немного потерянными.

– Пока. – Эмили отвернулась. Ханна уже присоединилась к Спенсер и Арии возле ограждения. Эмили не видела своих старых подруг со дня похорон Дженны. Тяжело сглотнув, она начала проталкиваться вперед, пока не оказалась рядом с ними.

– Привет, – негромко сказала она Спенсер.

Спенсер беспокойно посмотрела на Эмили.

– Привет.

Ария и Ханна пожали плечами в знак приветствия.

– Как вы? – спросила Эмили.

Ария затеребила бахрому длинного черного шарфа. Ханна уставилась в айфон, так ничего и не ответив. Спенсер закусила нижнюю губу. Судя по всему, никто из них не испытывал радости от встречи. Эмили повертела в руках кошелек из лакированной кожи, надеясь, что кто-нибудь из бывших подруг узнает его. Ей до смерти хотелось поговорить с ними об Эли, но что-то незримо стояло между подругами, с тех пор как нашли тело Дженны. Такое уже было после исчезновения Эли – казалось, им гораздо проще игнорировать друг друга, чем ворошить страшные воспоминания.

– Как вы думаете, что все это значит? – Эмили снова попыталась завязать разговор.

Ария достала из сумочки вишневую гигиеническую помаду и намазала губы.

– Это ведь тебе звонила миссис ДиЛаурентис. Разве она тебе не сказала?

Эмили покачала головой.

– Она так быстро повесила трубку. Я даже не успела ни о чем расспросить.

– Может, это как-то связано с тем, что Билли клянется в невиновности? – Ханна откинулась на ограждение, и оно слегка зашаталось.

Ария содрогнулась.

– Я слышала, его адвокат хочет развалить дело, потому что копы не могут найти ни одного следа, оставленного Билли на заднем дворе дома Дженны. У них нет никаких физических доказательств его присутствия на месте преступления.

– Это смешно, – сказала Спенсер. – У него обнаружены наши фотографии, все эти записки от «Э»…

– Но не кажется ли вам странным, что убийцей оказался Билли? – спросила Ария, понизив голос. Она ковыряла сухую кожицу на большом пальце. – Он выплыл из ниоткуда.

Ветер сменил направление, и потянуло резким запахом коровьего навоза с соседней фермы. Эмили не могла не согласиться с Арией; она почти не сомневалась в том, что убийцей Эли в конечном счете окажется кто-то из знакомых, кто так или иначе связан с ее жизнью. Этот парень Билли, случайный незнакомец, каким-то странным образом проник в их самые глубокие, темные тайны. «Да, теоретически такое возможно», – рассуждала Эмили.

– Мона Вондервол нарыла тонны грязных секретов Эмили и остальных, просто прочитав выброшенный дневник Эли.

– Я тоже об этом думала. – Ханна зябко поежилась. – Но это наверняка он. Надеюсь, они упекут его за решетку навсегда.

В микрофоне на трибуне послышался скрежет обратной связи, и Эмили вскинула голову. Миссис ДиЛаурентис, в атласном черном платье-футляре, коричневой норковой накидке и черных «лодочках», вышла из дома. Она вертела в руках пачку блокнотных листков. Рядом с ней шел ее муж, показавшийся Эмили еще более изможденным и носатым. Эмили заметила, что среди копов нарисовался и офицер Даррен Вилден, который стоял, сложив руки на груди. Эмили поморщилась. Может, Вилден и не убивал свою бывшую девушку из амишей[3]3
  Консервативная секта меннонитов, названная по имени основателя, священника Якоба Аммана. В 1714 году члены секты переселились на территорию современной Пенсильвании. Буквальное толкование Библии запрещает им пользоваться электричеством, автомобилями и т. п. Амиши носят старомодную одежду с крючками вместо пуговиц, пользуются плугом в земледелии, строго соблюдают день отдохновения.


[Закрыть], но все-таки что-то в нем настораживало. Вилден не верил в существование нового «Э», даже после того, как они показали ему угрожающие послания. И он слишком поспешно отмахнулся от их заверений в том, что они видели Эли во время пожара, взяв с Эмили и ее подруг обещание помалкивать об этом.

Толпа притихла. Защелкали фотовспышки.

– Камера, – прошептал продюсер рядом с Эмили.

На лице миссис ДиЛаурентис промелькнула жалкая улыбка.

– Спасибо, что пришли, – сказала она. – Последние четыре года были очень трудными и мучительными для всей нашей семьи, но мы получили огромную поддержку. Я хочу, чтобы все знали, что мы держимся, и для нас стало большим облегчением известие о том, что наконец-то арестован убийца нашей дочери.

Раздались редкие аплодисменты. Мама Эли продолжала:

– В Роузвуде случились две трагедии, унесшие жизни двух очень красивых невинных девушек. Я бы хотела, чтобы мы все почтили память моей дочери и Дженны Кавано минутой молчания. – Она оглядела толпу и отыскала взглядом родителей Дженны, которые стояли в неприметном местечке за дубом. Мама Дженны плотно сжимала губы, как будто изо всех сил старалась сдержать рыдания. Отец Дженны упрямо смотрел под ноги, уставившись на серебристую обертку от жвачки.

Эмили услышала всхлип в толпе, а потом громко каркнула ворона. Засвистел ветер, раскачивая голые ветки деревьев. Когда она посмотрела на окно дома ДиЛаурентисов, там снова колыхнулась занавеска.

Миссис ДиЛаурентис откашлялась.

– Но это не единственная причина, побудившая меня созвать всех вас сюда, – читала она по бумажке. – Долгое время наша семья строго хранила секрет, главным образом – по соображениям безопасности. Мы думаем, что пришла пора рассказать правду.

Эмили почувствовала, как мотылек вспорхнул у нее в животе. Правду?

У миссис ДиЛаурентис дрогнули губы. Она сделала глубокий вдох.

– Правда заключается в том, что у нас есть еще один ребенок. Который рос не в нашем доме в силу того, что… – Она помолчала, нервно потирая нос. – …Одним словом, из-за проблем со здоровьем.

Толпа зароптала. Мысли ураганом закружились в голове у Эмили. Что сказала миссис ДиЛаурентис? Она схватила Арию за руку. Ария в ответ сжала ее руку.

Миссис ДиЛаурентис старалась перекричать нарастающий гул толпы:

– Недавно нашу дочь выписали из клиники с положительным заключением о состоянии здоровья, но мы хотели оградить ее от общественного внимания, пока истинный убийца ее сестры не окажется за решеткой. Благодаря офицеру Вилдену и его команде теперь это стало возможным.

Она кивнула Вилдену, и тот скромно опустил голову. Несколько человек захлопали. Эмили ощутила во рту привкус сэндвича с арахисовым маслом и медом, который съела на обед. Дочь?

– Итак, мы думаем, что настало время представить ее всем вам. – Миссис ДиЛаурентис обернулась и дала отмашку тем, кто находился в доме. Открылась передняя дверь. Оттуда вышла девушка.

Розовый кошелек выскользнул из пальцев Эмили.

– Что? – вскрикнула Ария, отпуская руку Эмили. Спенсер схватилась за плечо Эмили, а Ханна едва не рухнула на ограждение.

На крыльце стояла светловолосая девушка с фарфоровой кожей и лицом в форме сердца. Ее глубокие голубые глаза тотчас отыскали Эмили. Их взгляды встретились, и девушка подмигнула. Эмили почувствовала, что ее тело превращается в кашу.

– Эли? – одними губами произнесла она.

Миссис ДиЛаурентис наклонилась к микрофону.

– Это Кортни, – объявила она. – Сестра-близнец Элисон.