Текст книги "У каждого человека должен быть свой зонт"

8

– У него осталось пять минут. Вот если он меня сейчас не поздравит…

– Да сколько можно! – закричали ребята чуть ли не хором.

– Ну простите. Я не могу не думать о нем, особенно после четвертого бокала…

– Он тебя не достоин, – в тысячный раз сказала Лада.

– И мы будем повторять тебе это из года в год, – поддержала Рина.

– Все, хватит! Следующего года не будет, если он не поздравит меня в течение четырех минут.

– Ну да, конечно! – опять закричали все.

– Вот будет смешно, если он успеет, – сказал Кирилл.

– О, да! Сидит там, наверное, у часов, и думает: «Вот еще несколько минут ее позлю, а потом кааак поздравлю!» – продолжали смеяться ребята.

– А ведь пару лет назад он поздравил меня в 23:35…

– Идиот! – традиционно прокомментировала Лада, и в этот раз рассмеялась даже я.

Экран телефона загорелся. Я чуть не сошла с ума.

– Кто?! – озвучил Кирилл общий вопрос.

– Одногруппница, – ответила я, окончательно упав духом. – Ладно, вы правы… Он не поздравит. Две минуты.

– А Федя-то поздравил? – спросила Рина.

– Конечно, – улыбнулась я. – Обидно, конечно, что мне пришлось писать первой, но что поделать, если его день рождения на несколько дней раньше моего. Мы уже пять лет поздравляем друг друга, что бы ни случилось.

– Ну хоть из-за этого меньше будешь переживать, – сказал кто-то из девчонок, пока я сосредоточенно смотрела на часы.

Одна минута.

– И хорошо, что он меня не поздравил, – внушала я себе вслух. – Меньше пустых надежд. Пора начинать новую главу…

Телефон загорелся снова.

– Да не он это, успокойся, – не выдержала Лада.

– Если честно, я даже не хочу смотреть, – сказала я шепотом. – Друзья, спасибо, что вы со мной.

На черном небе светилось слишком много звезд. Мы кутались в красные пледы на балконе закрытого бизнес-центра, пили вино и хохотали на всю Петроградскую. Я специально взяла вечернюю смену в свой день рождения, чтобы отвлечься и ничего не ждать, но это не помогло. Коллеги пришли с цветами и вином ровно к закрытию. После третьего бокала я неизбежно вспомнила о феврале.

– Да, это был не он, – убедилась я, разблокировав телефон после полуночи. – Что ж… Значит, на этом все.

– Ты говоришь так каждый раз, – вздохнула Рина.

– В прошлом году он поздравил, – возразила я.

– А в предыдущие? – спросила Лада, прекрасно зная ответ.

– А этой зимой он вообще кинул ее в метро, не попрощавшись, хотя им было по пути, – напомнил Кирилл.

– Он боялся не успеть на пересадку. Или нервничал, не знал, как со мной быть. Возможно, он попрощался, я просто не услышала…

– Саша, очнись! – закричала Лада. – Ты совсем себя не уважаешь?

– Но он ведь написал мне весной, когда мы летали в Страсбург.

– Он просто отреагировал на фотографии пряничных домиков, – усмехнулся Кирилл.

– Как и всегда, – грустно кивнула я.

Зато он мотивирует меня путешествовать.

9

Шел четырнадцатый час моей новой гордой жизни. Жизни без Никиты. Вчера мне исполнилось 22: тот самый возраст, когда уже умеешь делать взрослые выводы, но можешь по-прежнему играть в наивную девочку, отрицающую реальность.

Свой выбор я сделала в полночь.

Я ехала в трамвае, когда на экране высветилась его фамилия. На мой звонкий смех обернулись все. Никита прислал мне фотографию пасмурного морского берега, где на песке красовалось почти идеальное «Саша! Happy B-day!». С трудом представляя, как он вычерчивает мое имя в столь романтичном месте, я быстро пришла к выводу, что картинка скачана из интернета.

«А чего с опозданием?» – отправила я вместо благодарности.

«Вчера мое поздравление затерялось бы среди прочих, а сегодня его значимость выше».

Взрыв. Оглушающий взрыв, уничтоживший во мне последние чувства. Я не знала, что могу испытывать столько злости и ужаса одновременно. Четыре года… Четыре года я потратила на человека, относившегося ко мне со столь чудовищной издевкой. Он не забыл, не забегался, не избегал контакта со мной – он специально поздравил меня с опозданием, чтобы выглядеть уникальным. Отдельно, чтобы точно не затеряться в серой массе моих друзей и близких…

Через пятнадцать минут я остыла. Ярость сменилась ледяным беззвучным безразличием. Все закончится прямо сейчас.

«Ну, пусть так. А теперь, пожалуйста, оставь меня в покое. Спасибо!» – отправила я, не чувствуя ничего.

«Да я тебя и не трогал, но впредь и не буду».

Так в июле наступил настоящий Новый год. Холодно, волнительно, с обжигающим фейерверком и снегом на голову. Не хватало только праздничного салата.

– Вам что-нибудь подсказать? – спросила девушка за витриной с готовыми блюдами.

– Да! Мне нужен самый вкусный салат для праздничного стола, – весело ответила я.

– На сколько человек?

– На одного.

– Ну, а что он у вас любит?

Я даже не сразу поняла, что она имеет в виду. Задумавшись на несколько секунд, я сочла ее вопрос вполне уместным, а свою ситуацию – не такой уж и жалкой, чтобы врать и выкручиваться.

– Нет-нет, праздничный ужин будет для меня самой. У меня день рождения… Был. Вчера.

– О, поздравляю, – сказала девушка с предсказуемой ноткой сочувствия.

– Спасибо! – нервно засмеялась я. – А давайте-ка мне вот этот, с морепродуктами.

Я могла бы надеть вечернее платье, забронировать столик в популярном ресторане и заказать устрицы с лимонным соком с бокальчиком просекко, но мне исполнилось всего 22. Тот самый возраст, когда хочется жалеть себя, сидя на лавочке с пластиковым контейнером, ковырять мелкие креветки одноразовыми приборами и вспоминать заснеженные сардельки у залива в Нарве.

10

– Кстати, он все-таки поздравил меня на следующий день, – похвасталась я Дине при встрече.

– Но ты же написала, что все кончено.

– Именно. Теперь точно конец всех концов!

– Прости, но я снова не верю, – закатила она глаза. – Ты ведь все равно говоришь только о нем.

– Просто не могу не пожаловаться… Это было возмутительно.

– Ну забыл он про твой день рождения – что тут удивительного?

– Нет, все намного хуже. Он знал и не поздравил вовремя специально.

– Вы меня оба бесите, честное слово! Что опять за детские игры?

– Цитирую: «Вчера мое поздравление затерялось бы среди прочих, а сегодня его значимость выше».

– Ну я не удивлена. Как и тому, что ты снова заучиваешь его дурацкие фразы наизусть.

– Да меня током пробило от этого сообщения… – вздрогнула я еще раз, вспомнив. – Мне кажется, я это на всю жизнь запомнила.

– А в самом поздравлении-то что было? – спросила Дина без особого любопытства.

– Фотография «Саша! Happy B-day!» на песке у залива. Я думаю, он ее просто скачал. Саш в интернете много…

– Покажи.

– Я боюсь открывать эту переписку.

– Ладно, это все равно ничего не изменит.

– Ладно, покажу, – передумала я.

«Оставь меня в покое», – бросилась мне в глаза собственная фраза. Это было так громко и жестоко, что я зажмурила глаза.

– Похоже на настоящее фото, – сказала она, присмотревшись. – Романтично, не ожидала от него.

– Ты уверена? – в ужасе переспросила я.

– Да. А ты молодец, что наконец-то смогла его послать.

Звон в ушах заглушал все вокруг. Я снова посмотрела на фото: так много букв, вычерченных на песке специально для меня; мое имя, впервые написанное его рукой; волна, которая вот-вот сотрет поздравление, которого точно не будет в следующем году…

– Я вижу, о чем ты задумалась, – прервала меня подруга. – Не вздумай винить себя, он заслужил.

– Ты права.

Кофе закончился. Еще полчаса, и Дина уедет домой, а я продолжу медленно изводить себя. Пройдусь по Невскому, по мосту, по своей заезженной пластинке из смешанных чувств. Буду по привычке искать Никиту в толпе, слушать душераздирающие песни, прокручивать в голове наш последний разговор, а теперь еще и осуждать себя за необоснованную грубость…

На экране всплыло неожиданное имя. Я быстро открыла сообщение и задумалась на пару секунд. Дальше – только истерический смех.

– Что? – не могла не спросить Дина. – Кто это?

Я засмеялась громче. Не в силах контролировать эмоции, я начала визжать, кричать и махать руками. Люди за соседним столиком, должно быть, подумали, что я выиграла пять миллионов или получила предложение руки и сердца от принца.

– Да что там такое?!

Успокоиться и заговорить по-прежнему было сложно. Меня разрывало от радости и облегчения: я чувствовала, как с души падает огромный груз, мешавший мне смеяться непозволительно долго.

– Федя, что ли?

– Да! – наконец призналась я. – Только сейчас поняла, насколько мне этого не хватало!

– Вот это новости! Что написал?

– Новое прочтение нашей давней шутки, долго объяснять.

– Да уж, ваши шутки – это что-то! Значит, вы снова общаетесь?

– Получается, что да, – засияла я. – Забавно, конечно, как они с Никитой появляются по очереди.

– С Федей ты явно живее и веселее.

– Потому что это просто дружба, – напомнила я.

– Ну да, конечно, – улыбнулась Дина. – Сияешь сейчас именно по-дружески.

– В том-то и дело, что да!

Я не хотела ничего доказывать и анализировать. Ко мне вернулся близкий друг, который всегда мной дорожил, и этого было достаточно, чтобы снова почувствовать равновесие в этом городе.

Проводив Дину до метро, я еще раз открыла сообщения. Моя реакция на шутку была прочитана более часа назад, но ответа так и не последовало.

«А давай встретимся?» – набрала я, но тут же стерла.

«А давай встретимся?» – набрала я во второй раз.

Теплый июльский вечер подходил к концу. Я справилась. Прожила еще один день «новой жизни» без Никиты, выпила отличный кофе с подругой и смогла звонко рассмеяться впервые за долгое время. Мне было легко и тревожно одновременно. За громким смехом непременно польются слезы – предсказуемо, но страшно. Всю путаницу в моей голове мог понять только один человек.

Я отправила напечатанное сообщение.

«Давай! Сегодня?» – в ту же минуту ответил Федя.

«Сегодня поздновато. Давай на следующей неделе?»

«А ты уже дома, что ли?»

«Ну, я на Невском, но уже собиралась домой».

«Давай на „Чкаловскую“!»

Все произошло быстрее, чем я предполагала. Забыв о душевных терзаниях, старых обидах и утренних планах, я побежала в метро в двенадцатом часу ночи. Я расталкивала неторопливых прохожих, бежала по эскалатору, летела к поезду, но двери захлопнулись прямо перед моим носом.

Увеличенный ночной интервал сводил с ума. Я боялась приехать слишком поздно, боялась не успеть рассказать ему все истории до закрытия бара или даже до утра…

Входящий звонок с его именем не мог не вызывать улыбку.

– Алло, – тихо ответила я.

– Ну, привет! – зазвучал громкий довольный голос. – Ты там на какой стадии?

– Поднимаюсь и бегу.

– Понял, жду!

Бар располагался в семи минутах от метро, но я умудрилась заблудиться от переизбытка эмоций. Сделав лишний круг, я трижды испытала тревогу, сомнение и счастье.

Мы узнали друг друга издалека. Раньше я бы побежала навстречу, раскинув руки, но теперь мы были недостаточно близки… Какая ерунда! Всего несколько спокойных шагов, и мы, не сговариваясь, побежали оба.

Дружеские мужские объятия – они совсем другие. Крепкие, быстрые, оказывающие колоссальную поддержку всего за несколько секунд. Я снова была под защитой и могла показывать эмоции, как есть, не преуменьшая. Если бы я сказала, что вот-вот упаду в пропасть, уверена, он бы понял. И слетал бы со мной за компанию.

– Ну, садись, рассказывай! – освободил он мне место рядом. – Что будешь пить?

– Не знаю, сейчас…

– Второй такой же бокал, пожалуйста! – крикнул он в сторону бара. – Прекрасная вещь, рекомендую.

– Ладно, – как всегда, не стала сопротивляться я.

– Ты есть хочешь?

– Немного.

– Я уже заказал мясо, порция огромная, так что поможешь мне, – снова решил он за меня. – А теперь слушаю! Мне интересно все!

– Честно говоря, понятия не имею, с чего начать…

– Давай с самого жесткого! Что там с Никитой?

– Ох, – сделала я демонстративный тяжелый вздох. – Было несколько забавных историй, но в итоге все кончено.