Текст книги "Оно вершится…"

Джонатан Уокер, Саймон Уокер
Оно вершится…

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Пролог
(В котором мы посетим нескольких совершенно разных и почти незнакомых друг другу персонажей, внимательно их выслушаем и окончательно запутаемся в устройстве Зафантазья)

– Подай-ка мне ключ на восемь. – Высокий человек в засаленном фартуке показался из медного чана и устало вытер лоб.

Чумазый мальчонка, вертевшийся рядом, запустил тощую руку в ящик с инструментом, ловко извлек искомый предмет и протянул наставнику.

– Получается? – спросил малец, с любопытством заглядывая внутрь чана.

– Получилось! – радостно известил голос из-за помятой медной стенки. – Запускай.

Мастер устало закинул ногу на борт своего детища и, перевалившись, спрыгнул на землю. Мальчик крутанул вентиль. Шланг, идущий к чану, напрягся, пропуская сквозь себя газ. Большой купол начал медленно наполняться и подниматься в небо.

– Вот так, – улыбнулся мастер, довольно потирая руки. – Через полчаса можно взлетать. Скажи Хьюстону, чтобы рассчитался за ужин и грузил вещи.

– Да, господин, сию минуту.

Спустя некоторое время ярко-оранжевый шар парил высоко над лесом, неся под собой медный цилиндр с круглыми окошками. Лопасти пропеллера толкали аппарат в нужную сторону, а блестящие в закатном солнце перья рулей корректировали направление. Заправочная станция, неуклюжая официантка и восхитительные беляши остались далеко позади. Внутри кабины, сидя на обитых замшей креслах, высокий человек и его юный помощник играли в кости. За штурвалом стоял некто в металлическом костюме и без головы.

– Знаете, мастер Григор… – мальчик задумчиво посмотрел на плывущие за бортом облака, – мне на днях снился удивительный сон. Будто старик Чорлей, что купил у вас одного Хьюстона прошлым летом, летел на деревянной повозке и бросал огненные шары в гигантских птиц с прозрачными крыльями…

– А, тот самый, – хмыкнул Григор, взбалтывая игральные кости в стакане. – Занятный тип. Я бы посмотрел на него еще раз. Может, он заглянет к нам за деталями?

– Сомневаюсь, – покачал головой мальчик. – Он сказал, что прибыл к нам из Эйлории, – почти шепотом добавил он.

– Из Эйлории? – гаркнул Григор и расхохотался. – Вот уж и правда презабавный старикашка. Сказочник, поди. Даже немного жаль, что у нас такие крепкие мехоботы – если он к нам и заглянет, то лет через несколько.

– А я ему верю, – серьезно ответил мальчик. – Вдруг в других Сферах тоже живут люди?

– Конечно! И эльфы, и гномы, и драконы. И все бросаются друг в друга огненными шарами. Слышишь, Хьюстон, – Григор повернулся к безглавому штурману, – у нас проблемы!

Примерно в то самое время, когда во Фрозии произошел этот пустяковый разговор, много выше и чуть левее, в кабинете, висящем среди космической пыли, некто Аперкуций, хронолог и созерцатель, диктовал помощнице очередную главу дневника.

– С новой строки, – тихо, но четко произнес он, закладывая очередной вираж вокруг чаши с желеобразным энергетиком. – Казусы расселения людей. Абзац.

Синий светящийся шарик, именуемый Ойлей, ловко орудовал тонкими щупальцами, нанося мысли хронолога на кристалл. Бровь единственного глаза хмурилась, а непокорный отросток то и дело спадал со лба.

– Заселение каждого очередного мира разумными существами типа «человек», – продолжал Аперкуций, – носит весьма случайный и всегда экспериментальный характер. Боги, творящие миры, руководствуются строгими правилами и заранее разработанными схемами при моделировании тех или иных пространств. Также они наделяют созданные структуры законами, взаимосвязями и правилами игры, если угодно. Каждый микроэлемент четко знает свои обязанности. Однако разумные организмы, внедряемые в разработанный мир, тут же создают вихреобразную, случайную и не поддающуюся прогнозированию среду. Несмотря на то что сами разумные организмы созданы не менее тщательно и наделены определенной схемой поведения, они часто игнорируют собственное предназначение, переворачивая с ног на голову все заложенное в них творцами.

Аперкуций остановился и, придерживая руками капюшон, опустил зеленое лицо вместе с имевшейся на нем скорбной миной в энергетик. Желе колыхнулось, выпустило струйку дыма и вновь замерло. Ойля, пользуясь предоставленной паузой, выудила из стоявшей рядом вазы мятный леденец, засунула его в рот и блаженно прищурилась. Спустя некоторое время, в течение которого в одной из ближайших звездных систем успела начаться и закончиться очередная всепланетная война, хронолог поднял голову из чаши, слизнул остатки желе обоими языками и вновь принялся вышагивать по прозрачному полу собственного кабинета.

– Разумные существа пренебрегают созданными для них условиями, расселяясь по миру вопреки всякой логике. – Аперкуций удивленно поднял брови, словно не сам произнес эту фразу, а услышал от кого-то, причем не слишком авторитетного. – Если на планете существует умеренный климатический пояс, часть разумных существ обязательно обоснуется в зонах с сильно пониженной или сильно повышенной температурой, даже если таковые локации труднодоступны. Причем это не зависит от плотности заселения мира, то есть никак не обусловлено перенаселением. Мы не можем объяснить данный парадокс: имея возможность жить на специально отведенных для этого территориях, не нуждаясь в элементах питания и специальных приспособлениях, разумные существа словно сами придумывают для себя сложности, игнорируя условия, для них созданные. Они непостижимым образом образуют новые формы общества, создают новые религии и пренебрегают всеми правилами поведения, выданными им богами. Постоянная тяга к творчеству часто принимает форму протеста, и это приводит к разрушению того немногого, что они успевают построить до того, как начать войну за право обладать построенным. Они быстро теряют связь с Создателем, отрицают наличие разумных существ за пределами своего мира и тратят жизни на разработку все более изощренных доказательств собственного невежества.

– Можно вопрос? – причмокнула Ойля и проглотила леденец.

– А? – встрепенулся Аперкуций. – Разумеется.

– Почему тогда все называют их разумными существами?

– Хм… Видимо, потому, что если ты вышиваешь узор на скатерти, то называешь его узором. Если кто-то спросит тебя, чем ты занимаешься, ты и стороннему наблюдателю выдашь рукоделие за узор. Но что, если узор при этом не получается? Ты все делаешь верно, рука у тебя набита, нити крепкие, но вместо узора выходит сплошное недоразумение? Ты скажешь кому-нибудь, что подобная ерунда и задумывалась?

– Наверное, я никому не признаюсь. Выброшу старый и начну новый…

Аперкуций задумчиво кивнул и с хлюпаньем погрузил лицо в энергетик.

Между Фрозией и Безответной туманностью, обителью хронологов, среди вороха исписанных листов, сидел Средний бог НО. Изучая отчеты помощников, он слюнявил палец, задумчиво тер лоб и даже иногда ерошил белокурые пряди, но при этом совершенно не мог сосредоточиться. Неумолимая сила влекла его мысли в сторону.

– Если исходить из идеи о бесконечности Вселенной, – думал он, – то следует допустить и бесконечность Эпоса. То есть, если Создатель вездесущ, а космос постоянно и неумолимо увеличивается в размерах, убегая от собственного центра, это значит, что Эпос тоже должен находиться в состоянии постоянного роста. Физического, энергетического или любого другого. А если Эпос не претерпевает постоянных изменений, то как он тогда успевает быть везде? Вопрос даже не в том, как он успевает все создавать, а в том, как он это все отслеживает. И если подобное ему удается, то зачем тогда нужны все прочие боги, раз уж Эпос так ловко управляется с бесконечностью? Ведь число помощников ограничено, возможности их также имеют пределы, и сферы ответственности у них строго очерчены. Все вместе они вряд ли охватывают хотя бы треть заселенных миров. А кто тогда управляет двумя другими третями? И кто помогает управлять? Ну, иногда в ряды помощников добавляются некоторые сущности, но редко и… – Педантичный, привыкший к порядку и равновесию в делах НО непонимающе тряхнул головой.

В бескрайнем космосе все вертится в пределах чего-либо. Кроме Создателя и самого космоса.

Легкий аромат лаванды коснулся ноздрей Среднего бога и остановил безудержный поток размышлений. НО поднял голову и увидел Гора. Тот стоял в неизменных кожаных доспехах и рогатом шлеме и опирался на мерцающий молот. Густой рыжий волос покрывал мощный торс, руки и расцветал на голове десятками косичек бороды и шевелюры.

– Привет тебе, – пробасил бог викингов, приветственно поднимая кружку с пивом и роняя из нее пену. – Как там мой подопечный?

– Какой из них? – не сразу понял НО.

– Рагнар из Эйлории.

– А! – НО разгреб бумаги, выудил несколько листов, пробежал взором текст. – Вот. В подвале.

– Жив?

– Жив. Они там все мечутся, собирают армии. Его с Брокеном и Ширлом отравили немного, но скоро очухается.

– Хорошо, – хмыкнул Гор. – Я на него рассчитываю.

– А разве ты сам не в курсе событий? – НО кивнул в сторону отчетов. – Я думал…

– Понимаешь, – бородач присел на краешек стола, – последнее время ничего не успеваю, столько миров, столько событий. Хоть вторую голову отращивай.

– Да, – понимающе вздохнул НО, – уж если мы тут вертимся как белки в колесе, то у вас, Крупных…

– Завал, – кивнул Гор. – Космос растет, Эпос подкидывает новых подопечных, а они все разные, капризные. Уж думаю, не пора ли на пенсию.

– А разве у вас такое… – округлил глаза НО.

– Шутка. – Рыжая борода разъехалась в улыбке. – Кто ж меня отпустит? Разве что смахнуться с Драгомором и славно пасть, но это не по мне. Пива хочешь?

– Нет, я тут… – НО рассеянно поскреб затылок.

С этим Гором никогда не знаешь, шутит он или говорит серьезно. Чего это он вообще про космос начал?

– Ладно, давай отчет про Рагнара, дома почитаю.

– Я там еще не все успел…

– Не волнуйся, разберусь. У тебя вон еще сколько работы. – Гор взял бумаги, поднялся в воздух и махнул рукой.

– Да, работы целая бесконечность, – зачем-то брякнул НО ему вдогонку.

Бог викингов исчез и тут же появился в доме Эпоса, стоящем на вершине горы, в окружении дубовой рощи. Вместо рыжей бороды, бугров мышц и шлема – свободного кроя штаны, простая рубашка и мягкие туфли.

Он свернул отчет в трубочку, прислонил молот к лавочке возле крыльца и уселся на деревянные ступени.

– Что бы ты знал о бесконечности, – улыбнулся Эпос, блаженно вытягивая ноги. – Видел бы ты, НО, что здесь на самом деле творится…

День седьмой.

Крышка погреба недовольно скрипнула петлями и застыла в руках двух угрюмых викингов. Высокая худощавая пожилая женщина благодарно кивнула солдатам, взяла у них факел и строго сдвинула брови.

– Слишком знакомый храп, чтобы я могла ошибиться… – тихо бормотала она себе под нос, спускаясь по ступеням. – Если это он, я ему всю бороденку повыдергаю. По волоску.

На полу, среди бочонков с соленьями, лежали пять тел. Два лошадиных, два человеческих и одно драконье. Вся компания была без сознания.

– Удивительно! – Женщина невольно улыбнулась, разглядывая небритого варвара. – Тембр точь-в-точь как у деда.

Спустя полчаса в доме Изольды, бабушки Рагнара, был накрыт торжественный стол. Возбужденные горожане заглядывали в окна, наперебой обсуждая последние события – нашествие жрачей и явление блудного внука вождя. Изольда, в простом сером платье и с пучком почти белых волос, разлила по кружкам крепкий чай и уселась во главе стола.

– В вазочках повидло и мед, вон там пирожки с капустой, а на том блюде – с картошкой, – пояснила она Брокену и Ширлу. – Угощайтесь.

Теперь, когда смущенно зевающие гости занялись делом, Изольда убрала вежливую улыбку и строго посмотрела на внука.

– Как дела? – издалека начала она.

– Гм… – Рагнар отложил укушенный было пирожок. – Нормально, – сдавленно ответил он, старательно не замечая угрожающих ноток вопроса.

– Ты здоров?

– Д-да.

– Это хорошо. – Изольда отпила из чашки и глубоко вдохнула. – Ты кушай, кушай. Я не буду убивать тебя при друзьях. Сейчас мы мило поболтаем, позавтракаем, а потом я отведу тебя на пристань и задушу собственными руками. Медленно и с удовольствием.

Сказав это, она снова улыбнулась гостям. Так, словно речь шла о капризах погоды или урожае яблок. Рагнар покорно кивнул и взял бутерброд с печенью трески. Брокен и Ширл, насколько могли, спрятали головы в своих чашках. Изольда выудила из плетеной корзины спицы и что-то похожее на недовязанный чепчик.

– Как вы узнали о жрачах? – Лучник попробовал сменить тему разговора.

– Хвала Гору, совершенно случайно, – покачала головой Изольда. – Гундар, наша травница, ходила в лес… Рагнар, ты помнишь Гундар? Вы с ней на празднике Весны танцевали, а потом еще…

– Да, бабушка. Я помню Гундар, – ответил викинг и почему-то покраснел.

– Ну да. – Изольда продолжала ловко орудовать спицами. – Так вот, она пошла в лес за растениями и случайно увидела этих гадов. Бедняжка перепугалась, прибежала в деревню и подняла всех на ноги. Мы снарядили все суда, что оказались у причала, погрузили скот и ушли в море. Болтались там почти до рассвета…

Вдруг во дворе послышались удивленные возгласы, потом лошадиное ржание, и почти тут же дверь распахнулась. На пороге стоял взлохмаченный Олаф.

– Все живы? – выпалил он, вытирая рукой лоб.

– Дорогой, у нас гости, а ты вламываешься, как пьяный медведь.

– Дорогой? – опешил Олаф.

– Бабушка на грани, садись и ешь пирожки, – вполголоса подсказал Рагнар.

Дед молча кивнул, поставил весло в угол и тихо присел рядом.

– Она еще и вяжет? – округлил глаза Олаф.

– Да, жрачам повезло, что они не встретились.

Чаепитие имело место еще некоторое время, а потом закончилось так же неловко и скомканно, как и началось. Изольда извинилась перед гостями, кивнула мужу и внуку и решительным шагом направилась к Хижине Советов, не выпуская из рук спицы и пряжу. Там их уже ждали несколько седобородых викингов.

– Как это все понимать? – рявкнула Изольда, едва дверь за ними закрылась.

Олаф и Рагнар обменялись быстрыми взглядами.

– Ты первый! – Бабушка, моментально превратившаяся в вождя, ткнула пальцем в сторону внука.

– Мне нужна помощь, – тихо ответил Рагнар. – Грядет великая битва, Абракадабр послал меня за подкреплением.

– Неужто? – Изольда сложила руки на груди. – Ты удрал из Академии, шастал где-то несколько лет, а теперь являешься и предлагаешь идти на войну?

– Он прав, – вступился за внука Олаф. – Дело серьезное. Мы с ребятами побывали в соседних деревнях: там везде видели жрачей и слышали о падении Нордвейра.

– Мне очень сложно верить вашим сказкам, – отрезала Изольда. – Вы оба натворили столько дел, что вообще бы вас не видеть до конца дней.

– Можешь на нас не смотреть, но это не спасет тебя от демонов.

– Демоны! Мы маленькая деревушка на краю света, что за интерес у потусторонних, чтобы на нас нападать?

– Изольда, – Олаф оперся руками на стол, – ты умная женщина и все прекрасно понимаешь, не строй из себя обиженную фифу. Ты вождь и должна заботиться о безопасности своего народа. Хочешь закоптить нас с младшим на вертеле? Воля твоя, но не путай личное с общественным.

Бабушка Рагнара замерла, потом ноздри ее раздулись, и она шумно выдохнула.

– Хорошо, – просто ответила она. – Какие у нас новости?

– Молодец, – улыбнулся Олаф. – Я всегда знал…

– Заткнись! – Изольда бухнула кулачком по столу. – И изложи диспозицию.

– Мы набрали порядка двух сотен викингов, – покорно кивнул Олаф. – Они стоят в нашем лесу, ждут приказа к выступлению.

– Вы встретили жрачей?

– Да, пришлось всю ночь жечь костры, чтобы отогнать этих тварей.

– Хорошо, веди свой отряд в Нордвейр. По пути вербуйте всех, кто может держать в руках не только бутылку. Где состоится битва? – Изольда вопросительно кивнула Рагнару.

– У Перешейка, послезавтра. Мы собираемся около крепости Чусун-Чак, друид приведет остальных по магическим проходам. Вы не успеете к месту пешком, вам нужно быть у заброшенной охотничьей хижины в Скальном лесу завтра вечером. Там вас встретит Абракадабр и переправит на юг.

– Абракадабр – это Главный Друид?

Рагнар кивнул. Изольда задумчиво покусывала губу, рассматривая своих адъютантов. Те молчали и хмурились.

– Ладно, – наконец решила вождь. – Выбирать не приходится. Значит, Нордвейр отменяется, Олаф. Объявляй общий сбор, завтра с утра выступаем все вместе. И приведи из леса остальных, посмотрим, что за неумех ты набрал.

Совет завершился, помощники Изольды разошлись с чувством выполненного долга, а сама вождь устало опустилась на стул, вновь превращаясь в бабушку.

– Рагнар, – тихо сказала она, задумчиво почесывая мочку уха спицей. – Поход на пристань не отменяется, а лишь откладывается. Если нам суждено вернуться, я сдержу слово.

– Лады, бабуль, – расплылся в улыбке викинг.

Олаф прихватил внука с друзьями и отправился в лес, оставив жену командовать приготовлениями к походу. Строгое северное лето позволило себе немного солнечного света.

– Где Стью? Когда вы расстались? – Рагнар пинал по тропинке шишку, шагая рядом с дедом.

– Мы дождались его приятеля Кая, тот привел с собой друида, и все вместе поехали на север. Кай и друид свернули в Пасть Камня, а мы со змеем поскакали дальше. Потом Стью взял курс на Нордвейр, а я прямехонько сюда.

– Как бабушка отреагировала на новости?

– Ну, – хмыкнул Олаф, – ты ее знаешь. То, что было сегодня, это так, легкий сквознячок. Весь ураган я принял на себя.

– Вот и я удивился, что это она так мало ругалась.

– Это на тебя реакция, мы ведь с ней уже все обсудили. Вообще… – Олаф смущенно почесал бороду, – надо признать, что вождь из нее хороший получился. Только ты ей об этом не говори.

Рагнар молча кивнул, потом пнул шишку так, что она улетела в кусты.

– У меня к тебе разговор есть, – решился он, поднимая взгляд на деда.

– Ну? – Олаф удивленно посмотрел на внука. – Излагай.

– Понимаешь… – Рагнар вдруг начал чесать плечо, которое, разумеется, совершенно не чесалось. – Я был в пещерах около Колдхарта. И там мне один… ну, короче, мне рассказали про твоего…

Ж-ж-жбах!

Прямо перед компанией рухнуло дерево. Старая сухая осина, явно кем-то подпиленная, перегородила собой дорогу. Из-за нее выпрыгнул тощий мужичонка с пучком веток, привязанным к голове, и указал на путников пустой бутылью.

– Ни ш мешта! – приказал он, демонстрируя все свои несколько зубов. – Пароль – или вы шмурики!

Олаф вздохнул, покачал головой и махнул Брокену, чтобы тот опустил лук.

– Гнитас, прекрати дурить, – сказал он агрессивному типу. – Это я, Олаф.

– Олаф? – протянул тот, щурясь на пришельцев. – Олаф! Это Олаф!

– Тебя на посту одного оставили?

– Да, шлюнтяи. Вше дрыхнут, поди, один я готов к драке!

Гнитас попытался перебраться через дерево, споткнулся и без чувств рухнул на тропинку. Рагнар покосился на деда:

– Это и есть твой отряд?

– Один из них.

– Бабушка будет в восторге.

* * *

Недалеко от крепости Кракапутра, застывшей на берегу Серединного пролива в ожидании великой битвы, в курятнике госпожи Вьорк открылся тайный подземный лаз. Из него выбрался Главный Друид Эйлории, растолкал наглых наседок, слегка повздорил с петухом, прикрыл соломой крышку люка и почти неслышно удалился.

После схватки с Виши Абракадабр отправил Эйбуса навстречу армии троллей, а Брома и Кая с Белым Легионом – к Перешейку. Сам же волшебник по Системе Переходов и Пересадок проник в Нижние Земли. Здесь предстояло уладить одно дельце, которое могло сыграть решающую роль в битве за обладание миром.

Очутившись в лесочке, Абракадабр развязал походный мешок и достал оттуда аккуратно свернутый куль с одеждой. Через некоторое время волшебник превратился из строгого друида в крестьянина. Сутулого, в поношенной и местами рваной рубахе, босоногого и самую малость нетрезвого. Обойдясь без магии, Абракадабр полностью изменил свой облик. Теперь Главный Друид мог не таясь миновать лагерь неприятеля и попасть на берег Серединного пролива.

Дисциплина не являлась коньком армии Зигмунда. Раннее утро и отсутствие боевых действий лишили воинов элементарной осторожности, первый патруль попался Абракадабру только на подходе к крайним палаткам лагеря. Без труда обогнув сонных орков, волшебник, пошатываясь, добрел до костра, вокруг которого сидели несколько магов низшей ступени. Колдуны молча и явно без удовольствия прихлебывали что-то из кружек, низко опустив капюшоны на бледные лица.

– Зд-дорово, – с трудом выговорил Абракадабр и неловко опустился на бревно возле огня. – Чего такие мрачные? – поинтересовался он у соседей.

Капюшоны не шелохнулись. Никто не посмотрел на явно ненормального крестьянина, одного из многих подобных, вечно сопровождающих большие скопления народа, будь то ярмарка или военный лагерь. Такие типы вечно вьются рядом, клянчат мелочь, предлагают себя в качестве оруженосцев и постоянно что-нибудь воруют.

– Экие вы неразговорчивые, – хмыкнул старикан и принялся копаться за пазухой. – Я не знаю, чего вы тут забыли, но раз уж мы встретились, не хватить ли нам по стаканчику?

Теперь колдуны повернулись к Абракадабру, внимательно наблюдая за появившейся в руке старика бутылкой.

– Луковый сироп, – отрекомендовал волшебник с довольной миной. – Спорю, такого вы не пробовали.

– Плесни мне, отец. – Один из колдунов опрокинул кружку, избавляясь от ее содержимого, и протянул посуду Абракадабру.

– О, вот это я понимаю, наш человек. Кто еще? Давай.

Быстро последовав дурному примеру товарища, все капюшоны обзавелись своими порциями лукового сиропа. На бледных лицах появились тусклые улыбки.

– За знакомство! – объявил волшебник и припал к горлышку бутылки.

Колдуны опробовали напиток, сморщились, замерли и, чуть помедлив, выдохнули.

– Хороша отрава, – сипло произнес один. – Меня Карпий зовут. – Он кивнул Абракадабру.

– Меня – Люкер, – ответил волшебник. – Дома старуха зверствует, вот я и подумал, не прогуляться ли мне к вам. Поболтать, развеяться…

– Молодец, что зашел, – улыбнулся Карпий. – Правда, у нас тоже не шибко весело.

– С кем воевать собрались?

– Без понятия. – Колдун протянул кружку. – Согнали нас сюда, а чего делать, не говорят.

– Не болтал бы ты лишнего. – Другой капюшон неодобрительно покачал головой.

– А что, я неправ, Нервик? – вскинулся Карпий. – Сидим тут, ждем приказов. Даже провиантом не запаслись. Это не поход, а сплошное мучение.

– Чего же ваш король не выступит? – Люкер вновь наполнил кружки собутыльников.

– Почем нам-то знать? – хмыкнул третий колдун. – Его тут вообще не было…

Через полчаса активного обсуждения поведения Зигмунда луковый сироп куда-то делся. К бурной радости колдунов, чудесная пазуха явила из своих недр следующую бутылку. Разговор продолжился с еще большим азартом. Затем Люкеру пришла идея прогуляться на берег Серединного пролива. Колдуны поддержали его во всех смыслах, и компания, продолжая спорить о тактике и тонкостях снабжения армии необходимыми припасами, двинулась сквозь лагерь. Их обходили стороной, видимо не решаясь связываться с шумной ватагой колдунов, тем более что лица их покраснели, а кулаки сжались. Таким образом выпивохи добрались до каменных ступеней, ведущих к мосту через пролив.

Здешние стражники оказались принципиальными.

– Проход закрыт, – объявил обезьяноподобный громила в кожаных доспехах и железных перчатках с шипами.

– Мы колдуны, к-как ты смеешь?.. – взвился Нервик.

– Приказ короля. Мне все равно, кто вы такие, – равнодушно ответил страж.

– Хочешь стаканчик лукового сиропа? – вступил в дискуссию Люкер.

Воин молча сложил ручищи на груди, показывая, что разговор окончен. Нервик продолжал возмущаться, его пришлось взять за локти и увести подальше от шипастых перчаток.

Между лениво бродящими по лагерю воинами протиснулась дюжина маленьких деревянных фигурок и, неуклюже перебирая ногами, направилась к стражу. Кто-то из них был похож на игрушечного медведя, кто-то на ежика. Достигнув поста, фигурки, не останавливаясь, проследовали мимо и удалились в сторону моста. Охранник даже не шевельнулся.

– Я дико извиняюсь, – елейным тоном произнес Люкер, обращаясь к стражу. – А это кто? Я их раньше не видел.

– Солдаты Корениуса, – нехотя ответил тот.

– А… – понимающе кивнул старик. – У них ставка там? – Он кивнул в сторону Перешейка.

– Да, – снизошел громила. – Кроме них, никого не пускаем.

Люкер вновь кивнул и вернулся к компании колдунов:

– Приказ есть приказ. – Он положил руку на плечо Нервика, все еще подрагивающего от негодования. – Давайте кружки.

Колдуны радостно зашумели, поддерживая идею. Люкер отвел их в сторону и достал новую бутылку.

– Ну ты даешь! – воскликнул Карпий. – Может, тебя надо к нам в отряд? У тебя волшебная рубашка.

– Да, порой она бывает магически бездонной, – согласился старик. – Ты разливай, а я пойду освежусь. – Он передал бутылку колдуну.

– Я с тобой, – икая, сказал Нервик.

– Пойдем, друг. – Люкер обнял собутыльника и помахал остальным. – Встречаемся у костра.

Компания разбрелась в разные стороны. Одни пошли пополнять кружки, другие освобождать внутренние органы. Люкер затянул кабацкую песенку и, пошатываясь, проследовал с Нервиком к ближайшим кустам. Скрывшись от посторонних взглядов, волшебник сомкнул пальцы на сонной артерии колдуна. Тот любезно не сопротивлялся, продолжая петь вплоть до потери сознания. Уложив тело в крапиву, Абракадабр воровато оглянулся и, убедившись в отсутствии зрителей, пробормотал заклинание.

Спустя несколько минут мимо сурового стража, охраняющего доступ к мосту через Серединный пролив, протопал маленький деревянный солдатик. В зеленом мундире, с игрушечной саблей и большой нижней челюстью. Не вызвав подозрений, кукла спустилась по ступеням на выложенную камнем мостовую и влилась в массу себе подобных.

После расселения и последующего затопления Средних Земель друиды сдвинули Верхние и Нижние Земли поближе друг к другу. Так, что исчезнувший континент оказался под своими бывшими соседями. Получившийся пролив в честь утопленника нарекли Серединным, а над ним возвели изящный и очень длинный мост – Перешеек. Поскольку Абракадабр принимал в этих делах самое непосредственное участие, он надеялся обновить старые знакомства и с помощью Кадастров обеспечить себе преимущество в предстоящей битве.

Деревянный солдатик спустился к воде, зашел за опору моста и неловко прыгнул. Едва достигнув поверхности пролива, он отскочил от нее и тихонько выругался: Абракадабр забыл о водоплавающих способностях своей нынешней оболочки. Лежа на спине, он быстро замахал маленькими ручками, уходя в тень. Там он вернул себе прежний человеческий облик, набрал воздуха и нырнул. На этот раз успешно.

* * *

Зигмунд, находясь, по обыкновению, в скверном расположении духа, совершил на Неврозе круг над островом-вулканом Эйтыбынедымил и приказал дракону снижаться. Король не выспался, позавтракал без всякого удовольствия и порядком нервничал. Ему предстояла встреча с Хламирой – кошмарного вида паучихой, хранительницей Сетки.

Когтистые лапы дракона мягко ступили на каменный, лишенный всякой растительности берег. Зигмунд спрыгнул с шеи Невроза, оправил камзол и огляделся. Он не бывал здесь прежде, но из книг знал, что вход в логово Хламиры должен находиться неподалеку. Опасливо оглядываясь, Владыка Мурляндии прошел вглубь острова. Здесь, среди острых камней, Зигмунд приметил тропинку, которая, едва показывая себя, привела к металлическому люку в земле. На ржавой крышке красовалась руна в виде стрелки, указывающей влево. Король потоптался, убедился в отсутствии видимой угрозы и осторожно надавил ногой. Из-под земли раздалась тихая мелодичная музыка. Железная крышка на удивление легко соскользнула в сторону, открывая вход в подземелье. Зигмунд достал из рукава серебряную фляжку, сделал большой глоток и решительно ступил на лестницу, ведущую в кромешную темноту.

Едва король проник в недра острова, люк захлопнулся. Зигмунд замер, отчаянно моргая и теряя остатки уверенности. Вдруг перед его носом прямо в воздухе появилась светящаяся картинка. Открытая дверь на синем фоне. Потом дверь исчезла. Синий фон мигнул и обзавелся буквами. Фраза требовала ввести пароль или признаться в том, что Зигмунд здесь впервые. Король коснулся пальцем второго варианта ответа. Буквы погасли, уступив место изображению листа пергамента, разделенного на графы. Теперь вопросов было несколько:

Имя

Пол

Возраст

Родной город

Цель посещения

Зигмунд вписал пальцем ответы на первые четыре пункта. Потом, немного погодя, добавил «Получение знаний» в пятую ячейку. Внизу пергамента появилась надпись: «Далее». Король ткнул в нее, пергамент свернулся в трубочку и развернулся вновь. Теперь он просил ввести секретное имя. Зигмунд поскреб макушку и написал: «Зигмунд». Пергамент тут же сообщил, что в списке гостей уже есть какой-то Зигмунд, и предложил другие варианты: «Зигмунд 1286», «Зигмунд_из_Кронвейр» и «ЗиггиЗмундди». Владыка Мурляндии, которого эта переписка уже начала порядком нервировать, выбрал средний вариант.

– Давай, – вслух произнес он. – Я не бессмертный, у меня жизнь кончается.

– А вот грубить не надо, – вдруг раздался голос из темноты.

– Да я… – опешил Зигмунд.

– Таковы правила, – продолжил невидимка. – Если что-то не нравится, можете воспользоваться другой точкой доступа.

– Ладно, не гундось. Долго еще писать?

– Нет, осталось только придумать пароль.

– Какой?

– Введите набор букв или цифр, известный только вам. И постарайтесь его запомнить: в следующий раз его спросят при входе.

– Ну, допустим…

– Вслух не надо.

– А…

Зигмунд начал писать что-то в пергаменте.

– Дату рождения не советую.

Король остановился.

– Откуда ты знаешь? – удивился он.

– Напишите имя домашнего животного или тещи.

– Хорошо, – буркнул Зигмунд.

Он накарябал «Невроз» и нажал пальцем строку «Подтвердить». Пергамент вновь свернулся, синий фон погас. Слабые огоньки осветили лестницу и коридор.

– Входите, – разрешил голос.

Король кивнул и пошел по влажным камням в сторону видневшегося вдали дверного проема. За ним оказался большой зал с множеством плоских кристаллов, расставленных вдоль стен. Перед некоторыми из них сидели темные силуэты. Деталей разобрать не получалось – помещение скрывалось в полумраке и завесе табачного дыма. Навстречу Зигмунду вышел пожилой гном.

– Садитесь за четвертый, – махнув рукой в сторону, объявил он. – К вам подойдут.

Приглядевшись, Зигмунд увидел таблички с цифрами над каждым кристаллом. Он нашел нужную и уселся на потертый стул. Через некоторое время из темноты появилась юная эльфийка в более чем легкомысленном наряде и с блуждающим взором. Она не останавливаясь что-то жевала.