Текст книги "Жизнеописание святителя Митрофана, первого епископа Воронежского"

Жизнеописание святителя Митрофана, первого епископа Воронежского

© Издательство «Сибирская Благозвонница», состав, макет, оформление, 2023

Слово епископа Шуйского и Тейковского Матфея, произнесенное в Успенской Золотниковской пустыни

Святитель Митрофан – великий светильник, который прославился на нашей земле, а потом и по всей России. Он охватывал все и вся: и власти, и духовенство, и простых людей, никого не чуждался, всем давал уроки, за всех молился.

Святитель Митрофан проникал во всю суть жизни Российской империи. Его молитвами совершались многие чудеса, благодеяния и деяния, и Империя возрастала, и государь укреплялся, и простой народ к нему стремился. Мы имеем такого великого покровителя в этом святом месте, и дай Бог, чтобы он нас не оставлял своими молитвами.

Молюсь о том, чтобы его молитвами Господь управил мои пути, пути всех нас, чтобы Он не оставлял эту обитель и каждого человека.

Кафедральный собор Благовещения Пресвятой Богородицы города Воронежа. Фото Алексея Битрикова, 2023 год

Архиепископ Димитрий (Самбикин). Жизнеописание Святителя первого епископа Воронежского

Успенская Золотниковская пустынь

Глава I

Место и время рождения святителя. – Жизнь его до вступления в монашество. – Митрофан инок Золотниковской обители, игумен Яхромского, потом Макария Желтоводского монастырей. – Заботы его об устройстве означенных монастырей. – Игумен Митрофан – благочинный над окрестными монастырями

Святитель Митрофан родился в 1623 году во Владимирской губернии, но ничего не известно ни о родителях, ни о первоначальном образе жизни его. «Я родился от благочестивых родителей, – так свидетельствует о себе святитель Митрофан в своем завещании, – и в благочестии непорушном Восточной Церкви, в Православной вере воспитан»…

По роду святителя, записанному в его синодике, в котором большинство лиц из духовного звания, заключают, что он происходил из духовного звания. Во Святом Крещении он был наречен Михаилом, в честь святого Архистратига Михаила[1]1
  Это видно из его письма к архимандриту Шартомского монастыря Александру. А также из изображений на его панагии Ангелов Покровителей – Архистратига Михаила и святителя Митрофана, Царьградского Патриарха. Изображение святого Архистратига Михаила есть и на его Евангелии, и на 2-й панагии; и, может быть, по сему побуждению святитель устроил в Благовещенском соборе придел во имя Архистратига Михаила. Прео священный Евгений (Описание Воронежской Епархии. С. 198) говорит, что святитель Митрофан скончался восьмидесяти лет с полумесяцем от рождения. Если 15 дней вычесть из 23 дней ноября, то день рождения святителя – 8 ноября.


[Закрыть]. Воспитанный в истинном благочестии, он не уклонился от жизни супружеской, как назначенной Самим Богом людям. Михаил был женат и имел сына. Ничего не известно о его супруге, но о сыне своем Иоанне Михайлове святитель упоминает в послании к архимандриту Александру. По преданию, сын святителя был священником. На сороковом году Михаил лишился супруги и, нимало не медля, в чувстве искреннего желания решил совершенно удалиться от мира и всецело посвятить себя служению Богу, изъявив намерение поступить в монашество. В 1663 году Михаил с именем Митрофан был пострижен в монашество в Золотниковской пустыни, бывшей во Владимирской епархии.

Святитель Митрофан Воронежский. Житийная икона. Иконописец Анна Маслова

Пострижение в монашество Михаила с именем Митрофан. Клеймо иконы 2007 года. Космин монастырь

Благочестивый инок с ревностью проходил равноангельское житие. Неутомимое и беспрекословное выполнение монастырских послушаний, денно-нощные молитвы, строгость поста составляли духовное услаждение его. Митрофану так понравилась обитель, в которой он принял пострижение, что он дал обет окончить и жизнь свою в ней. Но не судил Бог смиренному иноку долго быть в числе братии. Слух о строгом иноческом житии инока Митрофана везде распространился, и слава, которой он всячески избегал, повсюду пронесла его имя. Иноки Космин-Яхромского монастыря и вотчинные поселяне, лишившись настоятеля, неотступно просили духовное начальство о поставлении им духовным отцом и руководителем в иноческой жизни инока Золотниковской обители Митрофана. Смирению его и желанию в безвестности скончать свои дни не нравилось такое избрание, но, покорный воле Божией, он в 1666 году был произведен преосвященным Павлом, митрополитом Сарским и Подонским, в игумена Яхромской обители. Десять лет настоятельствовал святитель Митрофан в этой обители. Возлюбивши благолепие дома Господня, он в первый же год своего игуменства приобрел в эту обитель драгоценно украшенное, большого формата Евангелие, доселе хранящееся в ней. На этом Евангелии находится следующая надпись: «Лета 7174 (1666) марта 25 дня выменяно сие Евангелие Володимерского уезда Пречистой Богородицы и Преподобного отца Космы Яхромского чудотворца при игумене Митрофане, что взят из Золотниковской пустыни; а выменял на казенные деньги»[2]2
  Тихонравов К. Н. Владимирский сборник [Электронный ресурс]: материалы для статистики, этнографии, истории и археологии Владимир. губернии. М., 1857 (2016). С. 116.


[Закрыть]. Потом построил новый пространный храм во имя Всемилостивого Спаса, Нерукотворного Его образа. На стенах этого храма, доселе еще целого, по разным местам находятся надписи, свидетельствующие о деятельном попечении и неусыпном труде святителя Митрофана по устроению этого храма. В 1675 году Святейший Патриарх Иоаким, лично знавший святителя Митрофана как «мужа благоговейного и благодетельного», назначил его игуменом Макарьевского Желтоводского монастыря, тогда великого и знаменитого. В этом монастыре почивают мощи преподобного Макария, основателя обители, и святитель Митрофан с особенной любовью заботился об устроении этого монастыря, глубоко уважая преподобного основателя его. Святитель Митрофан смотрел на преподобного Макария как на образец истинного подвижника. Любовь к преподобному Макарию он засвидетельствовал тем, что перед смертью, принимая схиму, пожелал быть названным в честь этого подвижника Макарием. Внутреннее благоустройство обители и внешнее ее благолепие были постоянными заботами святителя Митрофана. Он устроил в этой обители новую каменную теплую с трапезой и колокольней церковь во имя Благовещения Пресвятой Богородицы. В соборном Троицком храме доселе сохранились писаные по его старанию иконы Спасителя, преподобного Макария, Успения Пресвятой Богородицы, Сошествия Святого Духа и святого Иоанна Предтечи, а в храме преподобного Макария – образ Спасителя с надписью: «1680 года, по обещанию монаха Митрофана». А на вышеупомянутых находятся надписи о написании их в 1679 и 1680 годах «при игумене Митрофане». Патриарх Иоаким с любовью видел в игумене Митрофане инока ревностного к духовной жизни, настоятеля попечительного, мужа опытного в жизни и образовавшего себя усердным чтением полезных книг. Он поручил его надзору соседние обители и храмы для водворения в них благочестивого иноческого жития и для поддержания церковного благочиния и порядка. Вследствие чего святитель Митрофан, по поручению Патриарха, нередко обозревал соседние обители и храмы Божии, особенно в пределах Галича. При своих посещениях он наставлял и побуждал монашествующих к добродетельной жизни, водворял в обителях тишину, миром прекращая тяжебные их за монастырские вотчины с соседями дела. Унженский Макарьевский монастырь тогда пользовался особенным благоволением царского дома. Царь Федор Алексеевич посещал при жизни своей этот монастырь и виделся с игуменом Митрофаном. Из царе дворцев особенно любил Макарьевскую обитель и ее игумена боярин Богдан Матвеевич Хитров; когда бывал игумен в Москве, он всегда был принимаем с почтением набожным боярином, и игумен любил боярина за его доброе отношение и благотворения к своей обители.

Глава II

Вызов игумена Митрофана в Москву. – Борьба людей старого порядка с вызванными из Киева учеными монахами. – Начало раскола. – Высшие духовные власти, вызванные царем и Патриархом в Москву для соборных рассуждений о церковных делах. – Московский собор 1681 года. – Увеличение числа епархий. – Особенные побуждения открыть епархию в Воронеже. – Усиление раскола по Дону. – Бунты раскольников в казачьих городках. – Рукоположение игумена Митрофана во епископа на Воронеж

В 1681 году игумен Митрофан вызван был в Москву на чреду священнослужения и для соборных рассуждений о различных важных церковных делах. В это время у лучших русских людей, познакомившихся с образованием Запада, пробудилось стремление сблизиться с народами, обладающими большими сравнительно с русскими знаниями и искусствами. Сам царь Федор Алексеевич, воспитанник западнорусского монаха Симеона Полоцкого, видел необходимость учиться у иностранцев. Но чтобы избежать в этом отношении опасности для веры, по совету Святейшего Патриарха и духовных властей русское правительство обратилось к своим единоверцам, к малороссиянам и грекам. Но новые учителя по необходимости сталкивались со старыми учителями, и отсюда произошла борьба двух партий. Молодой великоросс, поучившийся у малороссийского монаха латыни и греческому, воображал, что он ученее своего прежнего учителя, часто своего духовного отца, не щадил посему иногда с действительным невежеством и мнимые его ошибки. Легко теперь понять, как должны были смотреть на это отцы духовные, тем более что сами киевские ученые нередко, гордясь своим образованием, вели себя высокомерно с лицами многоуважаемыми. Вследствие чего, как необходимое противодействие им, явились люди старого времени и порядка, которые упрямо восставали против новшеств, выступали против движения народа на новый путь. Раскольники в этом сближении с еретиками видели наступление царства антихристова. Строгие меры, принимавшиеся еще со времени Алексея Михайловича против приверженцев старины, только усиливали раскол. Ссылаемые правительством или убежавшие от преследований раскольники и в дальние окраины русского царства заносили свои ложные мнения и заражали ими православных. Вследствие чего, имея при этом в виду преобразование духовенства, отличавшегося своей необразованностью и часто безнравственным поведением, благочестивый царь Федор Алексеевич и Святейший Патриарх Иоаким созвали в Москву всех российских иерархов и настоятелей более известных монастырей или же лично известных святостью жизни. Для возвышения народной нравственности и для противодействия расколу собор, по предложению царя, постановил: «Назначить вновь в пристойных местах, в дальних и многолюдных городах, архиереев, открыть особые епархии, неподвластные митрополитам (так как царь Федор Иоаннович желал, чтобы каждому митрополиту иметь в своей епархии епископов, подвластных ему, а Святейшему Патриарху – отцам отцу – иметь многих епископов), чтобы в архиерейском чине не было церковного разногласия, распрей и “высости”, чтобы в таком нестроении не было святым церквам преобидения и от народа молвы и укоризны» (Исторические акты. № 75). Поэтому предложено было открыть новые епархии в Тобольске, в Холмогорах, в Устюге, в Тамбове и в Воронеже. Собором признано было необходимым учредить епархию в Воронеже, потому что многие из преследуемых правительством раскольников бежали в вольные «украйные» города, на Дон. Так, еще в 1677 году узнали в Москве, что по Дону и реке Медведице в казачьих юртах повадились жить старцы и попы и всякие прихожие люди в пустынях; печатанные вновь книги, церковную службу и иконное письмо хулят, образам Божиим не кланяются, много людей из донских городков к себе подговаривают и крестят в другой раз. Станичный атаман Понкратьев доносил в том же году в Москву: «В стороне, на день езды от города Чира (на Дону) находится Иовская пустынь[3]3
  Иовская пустынь была основана известным расколо-учителем Иовом. Этот Иов был современником Филарета Патриарха и вместе с ним был взят в плен в Польшу. При Патриархе Никоне Иов был одним из самых жарких расколоучителей, и, опасаясь за свою ревность за «древлее благочестие» преследования от правительства, он бежал на Дон и на реке Чире основал свой монастырь, или Иовскую пустынь (Иоаннов. изв. о расколе. С. 212–225).


[Закрыть], и в этой пустыни люди начали жить после разинского воровства, тому лет с пять; в войске про пустынь знают, что в ней живут мужчины и женщины, девки и ребята… Тому другой год, как пришел на Дон и поселился в пустыне в лесу на Крымской стороне черный поп да два человека простых чернецов; эти простые чернецы с попом поссорились и, пришедши в Черкесск, донесли войску, что поп за Великого Государя Бога не молит и им молить не велит» (Дополнение к историческим актам. VIII. № 50). Убегая от преследований правительства, ожесточенные раскольники нередко нападали на русские поселения на Дону, сжигали их, а жителей брали в плен. В 197 (1689) году (Орлов. акты. С. 443) доносил орловский воевода: «Пришли с Кумы реки под казачьи верхние городки, под Кочетов и Михайлов, богоотступники и раскольники, а слывут у них на Дону те раскольники Кузьминцы, а от Михайлова они с боем пошли к Качальницкому городку» (Орловские акты. С. 437–447). «В нынешнем 197 году, – доносил Царицинский стольник и воевода Илья Мамонов, – по воровскому намерению, донские казаки, разных станиц многие люди, пристав к вору и раскольнику, к пришлому попу Микитке Иванову, и возмутясь с женами и детьми, для всяких причин к воровству, побили в донских казачьих станицах добрых людей, которые к их воровству не пристали…» (Орловские акты. С. 401). Но чаще всего раскольники для грабежа и разорения казачьих городков и придонских поселений соединялись с татарами, калмыками и другими инородцами (Орловские акты. С. 438–451). И потому-то учреждение епархии в Воронеже было необходимо.

Святитель Митрофан Воронежский. Икона XIX века

27 ноября 1681 года, по Государеву указу и по благословению Святейшего Патриарха, велено быть в Воронеже епископу. И на эту кафедру был избран игумен Макарьевского монастыря Митрофан. «Того же года, апреля во 2-й день, – так записано в современном разряде (на 5-й неделе Великого поста), – было поставление в соборной (в Успенском большом соборе) церкви в первые епископы, а ставили игумена Митрофана из Галича с Унжи-Макарьевского монастыря, а ставил его Иоаким Патриарх Московский и всея Руси со властями. Да на поставлении же были, по указу Великого Государя, боярин князь Иван Борисович Троеруков, да думный дворянин Богдан Иванович Полабин, да думный диак Данила Полянский». На поставлении, кроме Патриарха, были Новгородский митрополит Корнилий, Астраханский Никифор, Ростовский Иона, Псковский Маркел, Смоленский – Симеон, Сарский – Варсонофий, Нижегородский Филарет, Рязанский Павел; архиепископы: Суздальский – Иларион, Вологодский – Симон, Коломенский – Симон; епископ Вятский Иона, Сергий, архиепископ Тверской (рукоположенный из архимандритов Торжского Борисоглебского монастыря 5 февраля 1681 года), Леонтий, епископ Тамбовский (рукоположенный 24 марта из игумена Авраамиевского Галицкого монастыря), и Павел, митрополит Сибирский. По рукоположении, по обычаю того времени, новопоставленного владыку провожали наверх к Великому Государю думный дворянин и думный диак. Царь принимал от нового иерарха благословение.

Смиренный Унже-Макарьевский игумен был избран во святителя помимо многих архимандритов и игуменов более знатных, чем Желтоводский, монастырей, и это служит свидетельством уважения к преосвященному Митрофану благочестивого царя, Патриарха и духовных властей за его примерно-благочестивую и подвижническую жизнь.

Глава III

Пребывание святителя Митрофана в Москве. – Участие его в Соборе, уничтожившем местничество. – Бракосочетание царя Федора Алексеевича. – Обед у новой царицы. – Рукоположение епископов. – Участие святителя Митрофана в богослужении в Великую Субботу и в день Пасхи. – Стол у Святейшего Патриарха. – Кончина и погребение царя Федора Иоанновича. – Сиденья бояр и заупокойные литургии при гробе почившего. – Крестные ходы 21 мая и 23 июня

Святителю Митрофану со времени назначения его на епископскую кафедру и после рукоположения по разным обстоятельствам долго пришлось жить в Москве и быть зрителем и нередко участником важных событий того времени. Так, еще в сане игумена он присутствовал на Соборе, рассуждавшем об уничтожении местничества. 15 февраля игумен Митрофан был очевидцем «радости» для русского народа. Больной царь Федор Алексеевич, овдовевший 14 июля 1681 года, по убеждению Языкова и других своих любимцев, женился на родственнице Языкова Марфе Матвеевне Апраксиной[4]4
  «Того же года, февраля 12 день, изволил Великий Государь выбрать себе супругу – девицу Марфу Матвеевну, дочь Матвея Васильевича Апраксина. Того же числа нарекли девицу Марфу в Царевны и Великую Княжну, а благословлял и нарек Святейший Патриарх. Того же 12 числа, вышед из комнаты в переднюю, Святейший Патриарх сказывал боярам и окольничим, и думным людям, что нарекли Царевной и Великой Княжной Марфу Матвеевну. Того же года, февраля 15 дня, была радость: изволил Великий Государь сочетаться вторым законным браком. А венчаться изволил Великий Государь в соборе у Живоносного Воскресения Христова. А венчался в 6-м часу дня, в первой четверти. А венчал Его, Великого Государя, духовник Его же, Великого Государя, Благовещенский Протопоп Никита Васильевич».


[Закрыть]. В неделю Мясопустную, в которую Православная Церковь предлагает верующим евангельское чтение о Страшном Суде, 16 февраля в большом Успенском соборе совершалось «действо Страшного Суда». А на действе был Святейший Патриарх со властями. 21 февраля Патриарх и духовные власти представлялись новой царице и были у руки государыни царицы и великой княжны Марфы Матвеевны в передней государевой и благословляли царицу святыми образами.

После чего у государя был обеденный стол, на который были приглашены Святейший Патриарх со властями да бояре и окольничие, и думные, и ближние люди. На половине царицы был также обеденный стол для боярынь.

«12 марта было совершено рукоположение во архиепископы на Великий Устюг Тарасия, архимандрита Хутынского монастыря, а ставил его Святейший Патриарх со властями. 19 марта было рукоположение архиепископа Холмогорского Афанасия, а 24 марта ставили, по указу великого государя, в Тамбов во епископы игумена из Галича Леонтия».

Святитель Митрофан Воронежский. Образ из иконостаса Золотниковской пустыни. ХХ век

По рукоположении во епископы святитель 15 апреля, в Великую Субботу, участвовал в торжестве переложения Ризы Господней из старого в новый ковчег. 16 апреля было празднование Пасхи. И, вероятно, первопрестольная Москва никогда так светло и с таким многочисленным сонмом святителей не торжествовала в этот светлый праздник. В «Разряде» сказано: «Того же апреля 16-го был великому государю выход в собор к заутрене на праздник Светлого Воскресения… А служил заутреню Святейший Патриарх Иоаким, да с ним власти (9 митрополитов, 4 архиепископа и 2 епископа). А 23-го в неделю Антипасхи у Святейшего Патриарха был стол, к которому были званы власти духовные и некоторые бояре». Вскоре после Светлого Праздника Пасхи святитель Митрофан был очевидцем и горести для России. 27 апреля, в четверг на Фоминой неделе, скончался благочестивый, образованный и умный государь, царь Федор Алексеевич. На другой день «28-го дня выходили с крестами в хоромы царские по тело великого государя Святейший Патриарх Иоаким, а с ним были власти[5]5
  Власти эти были следующие архипастыри-митрополиты: Новгородский, Астраханский, Сибирский, Ростовский, Псковский, Сарайский, Нижегородский, Рязанский и Суздальский; архиепископы: Вологодский, Тверской, Коломенский, Холмогорский и Устюжский; епископы: Тамбовский и Воронежский. Всего шестнадцать иерархов.


[Закрыть]. Тело почившего великого государя было перенесено[6]6
  «А как и с хором понесли тело Великого Государя хоронить в соборе Архангела Михаила и в то время несли кровлю [гробовую крышу] Великого Государя, несли спальники (5 человек). А гроб несли Великого Государя спальники же по списку. А на красное крыльцо кровлю спальники же, а сани были убраны бархатом золотым, а гроб покрыт полотном царским, а поверх аксамит (парча золотая), а кровля была покрыта объяр золотая. А как его, Великого Государя, несли и в то время звонили во все колокола уныло. А за ним [за гробом] шел Великий Государь, да Государыня Царица и Великая Княгиня Наталья Кирилловна».


[Закрыть] в родовую усыпальницу русских царей, в Архангельский собор. Впереди царские спальники несли гробовую крышку, или “кровлю”. Спальники же несли и гроб царя. Заупокойную литургию над телом его в Архангельском соборе совершил Патриарх с властями. С этого же дня начались у гроба сиденья почетных бояр, окольничих и думных людей, по три человека на каждый день. Сиденья эти продолжались у гроба 20 дней. Над катафалком почившего день и ночь (в продолжение сорока дней) читали Псалтирь почтеннейшие из московского духовенства. И каждый день по очереди, следуя иерархическим степеням, 40 дней служили заупокойные литургии бывшие в Москве иерархи. Так, 29 апреля заупокойную литургию и панихиду совершил Святейший Патриарх Иоаким; 30 апреля служил у Архангела Михаила по великому государю литургию и панихиду Корнилий, митрополит Новгородский и Великолуцкий. Святителю Митрофану по очереди пришлось служить у Архангела Михаила по великому государю 17 мая. 21 мая, в день чудесного спасения Москвы от нашествия татар, совершался крестный ход в Сретенский монастырь. На этом крестном ходу были: митрополит Новгородский Корнилий да епископы: Леонтий Тамбовский и Митрофан Воронежский. И 23 июля, в день празднования Владимирской иконы Пресвятой Богородицы, в крестном ходу вместе со Святейшим Патриархом и властями участвовал и святитель Митрофан» (книга записи в 190 году. С. XIV).

Глава IV

Избрание царем Петра. – Происки Софии и Милославских воцарить Иоанна. – Стрелецкие бунты. – Раскольничьи смуты. – Венчание на царство Иоанна и Петра. – Прения в Грановитой палате с раскольниками о вере

Во время разных церковных празднеств святителю Митрофану пришлось быть зрителем предстоящего торжества, венчания царей, а также очевидцем дерзостей и изуверства расколь ников, и жизнь его, как и других архипастырей, ревнителей и защитников Православной Церкви, подвергалась опасности от изуверов. Ход дел был таков. В день смерти царя Федора Алексеевича бояре собрались для рассуждения, кому следует царствовать после бездетного царя. Патриарх, присутствовавший в совете бояр, между прочим, говорил в своей речи: «Детей у царя не осталось, a осталось у него только два брата Иоанн и Петр. Иоанн старший, но одержим болезнью, а Петр – 9-летний отрок – и просил бояр, чтобы они совершили избрание царя по правде, а не по страсти. Но страсти кипели. При московском дворе тогда было две партии, Нарышкиных и Милославских. Первая желала иметь царем Петра, а вторая, во главе коей была Софья Алексеевна, старшая сестра царей, Иоанна. Большинство присутствовавших на совете бояр было на стороне Петра, и престол царский был за ним, но, впрочем, избрание это положено было утвердить народным согласием. Для чего? Это были происки партии Софии и Милославских, рассчитывавших на раскольников-стрельцов. Между тем у дворца собралась огромная толпа народа. Патриарх вышел на красное крыльцо со всем собранием, при виде него говор в народе смолк, и Патриарх держал такую речь: «По избранию народному у нас был царем Михаил Федорович, за ним Алексей Михайлович, а потом сын его Федор Алексеевич, который не оставил после себя детей, осталось же у царя два брата, кому же из них царствовать пусть решит народ». Несколько голосов, задобренных Милославскими, требовали царем Иоанна, но над ними раздались тысячи голосов в пользу Петра. «Один или с братом он должен царствовать?» – спросил Иоаким. «Один!» – было ответом на это. Патриарх вошел во внутренние покои царские и благословил на царство юного Петра и, предлагая ему скипетр, просил от имени народа принять царство. Петр просил Патриарха предоставить престол старшему брату, но Иоаким сказал, что брат его болен, и провозгласил многолетие Петру царю. В тот же день присягнула Петру вся Москва. Когда до Софии дошло имя царя Петра, она вскричала: «Неправда! Не будет так!» Она требовала от Патриарха, чтобы во имя закона возведен был на царство старший брат Иоанн. Патриарх отвечал, что избрание уже совершено. Тогда Милославские обратились к стрельцам – и в их слободе рекой лилось вино, им читали разные воззвания. Полковники стрелецких полков были уже на стороне Софии. Вдруг 15 мая утром раздался набат, и стрельцы собрались к полковой избе. Пока терялись в догадках, что это значит, является от Милославских посол с вестью, что Иоанн убит. В это время услышали набат и на Иване Великом, так как и в самой Москве распространен был слух о смерти Иоанна. Стрельцы поспешили в Москву и заняли Кремлевскую площадь, среди них слышались крики о выдаче цареубийц Нарышкиных. Наталье Кирилловне подали мысль вывести на крыльцо пред народ обоих царевичей. Видя Иоанна здоровым и невредимым, стрельцы несколько смутились, но некоторые не верили, что это царевич Иоанн, и спрашивали: «Это ли Иоанн?» Шум начал стихать. Сильная одушевленная речь боярина Артамона Матвеева подействовала на многих так, что начались просьбы о прощении. Но в это время на площади появилось еще несколько бочек вина. А князь Михаил Долгорукий, нелюбимый стрелецкий начальник, вздумал бранить стрельцов, угрожая им казнями, и этим окончательно испортил дело. Стрельцы вскочили наверх, на крыльцо, где стоял Долгорукий, и сбросили его оттуда на копья. Это было началом кровопролития. Стрельцы ворвались в дворец и требовали бояр, коих список еще прежде дан был им Милославскими. Наталья Кирилловна удалилась во внутренние покои, но и сюда явились мятежники. Матвеев был вырван из рук ее и убит. После сего они рассеялись по Москве, отыскивая и убивая бояр, помещенных в списке. Но у Милославских было единственной заботой возвести на престол Иоанна; поэтому 18 мая велено было стрельцам явиться и требовать возведения его на царство. Но этого было мало. Нужно было избрание от бояр и благословение от Патриарха. Дума боярская согласилась. Но тут явилось новое затруднение: устранить Петра было невозможно, а тем более иметь двух царей. Между тем стрельцы каждый день являлись в Кремль и требовали, чтобы Иоанн был царем. Тогда стали убеждать Иоанна разделить престол с Петром. Иоанн, больной и набожный, согласился на это, и в то же время разграничено было само управление: Иоанну предоставлены внутренние дела, a Петру – ведение войн и прием иностранных послов. Софья, с титулом соправительницы, стала заправлять всеми делами. Стрельцы были щедро награждены за услуги. К ним был назначен новый, вместо убитого Долгорукого, начальник Хованский. Любимый начальник стрельцов, Хованский был упорным раскольником. Радуясь возвышению Хованского и видя особенное ему покровительство от Софии, раскольники решились требовать восстановления своей мнимо-старой веры. И вот со всех сторон являются в Москву расколоучители. Хованский благосклонно принимал их, и более фанатичные из представителей раскольников в сопровождении стрельцов ходили по Москве и наполняли воздух разными возгласами и ругательствами на Православную Церковь. Чрез несколько дней после возмущения в Титовском стрелецком полку уже происходила дума, как бы в царствующем граде Москве восстановить старую веру, бывшую до Никона, и начали искать в своем полку людей[7]7
  Один из ревностнейших поборников за мнимо древнюю церковь был Савва Романов. Он сперва был келейником у игумена Желтоводского Макарьевского монастыря, а потом, неизвестно почему, оставил свой монастырь, приписался к московским Чернослободцам. В это время игуменом означенного монастыря был святитель Митрофан, и, вероятно, у него Савва был келейником. Если так, то можно представить, сколько испытал скорби святитель, видя одного из бывших приближенных к нему людей рьяным поборником мнимого старообрядчества, жарким участником бунта буйной, своевольной толпы стрельцов и разбойников. И может быть, святитель Митрофан, по своей благочестивой ревности к славе Божией и по миролюбивому настроению души своей, не раз в это время вразумлял заблуждающих, на что наводят слова 2-го икоса в Акафисте святителя («Разумом, просвещенным свыше, вразумляя заблудших, поборник был еси истинной Христовой Церкви».). Об участии Саввы Романова в возмущении стрельцов известно следующее. Когда в Титовском стрелецком приказе происходила дума, как бы в царствующем граде Москве восстановить старую веру, и начали искать в своем полку людей грамотных для написания челобитной и для ответа пред духовными властями в защиту старой веры, но ни одного ни нашли; тогда в приказ пригласили чернослободца Калашникова и спрашивали его, нет ли у него в посаде таких искусных людей, – и по рекомендации Калашникова указаны были три чернослободца, между коими был и Савва. Вероятно, Савва принимал самое деятельное участие в написании челобитной, составление которой приписывают малограмотному иноку Сергию, так как Сергий не мог прочесть своей челобитной и за него читал в приказе Савва. Савва, как очевидец и участник в московском возмущении, описал его в своем (доселе хранящемся в рукописи) сочинении «История о вере и челобитная стрельцов».


[Закрыть], которые в состоянии были бы написать им челобитную и дать ответ духовным властям в защиту своей веры, но не нашли ни одного. Но едва отыскали и избрали себе в руководителя инока Сергия, бродившего по Москве, и при помощи его совокупными силами составили челобитную будто бы от лица всех полков и чернослободцев. По написании челобитной явились с ней к Хованскому. Тот крайне обрадовался и указал раскольникам на суздальского расстриженного за раскол священника Никиту, который будет держать за них ответ пред властями. Стрелецкие выборные стали просить князя, чтобы он устроил для них на лобном месте пред всем народом или в Кремле у Красного крыльца собор, на котором присутствовали бы цари, царица Наталья Кирилловна и Патриарх с архиереями, и чтобы этот собор был в следующую пятницу. Напрасно Хованский утверждал, что в этот день собору быть нельзя, потому что в воскресенье назначено быть коронованию государей, – ему отвечали: «Нам того-то и хочется, чтоб цари-государи венчались царскими венцами в истинной Православной вере, а не в их латинско-римской». Напрасно Хованский объяснял, что коронацию царей отложить нельзя, что всё приготовлено, все уже оповещены, но раскольники стояли на своем, и Хованский уступил им и назначил быть Собору в пятницу. В назначенный день в семь часов утра, по приказанию Хованского они явились к красному крыльцу, сопровождаемые множеством народа. Расстриженный поп Никита с крестом, инок Сергий с Евангелием предшествовали им. Хованский, как будто не зная, в чем дело, спросил их: «Зачем пришли вы, честные отцы?» Никита отвечал: «Мы пришли сюда побить челом великим государям о старой Православной вере, чтобы они повелели Патриарху и властям служить по старым книгам; если же Патриарх не изволит служить по старым книгам, то повелели бы ему дать с нами праведное рассмотрение Божественных Писаний». Хованский спросил: «Есть ли у вас челобитная?» И когда подали челобитную, он понес во дворец будто бы показать царям. Вынесши оттуда, возвратил им ее со словами: «Против этой челобитной будет дело недели на три, но Патриарх упросил государей отложить это дело до среды. В среду, после обеда, приходите сюда снова». Среди этих смут настало 25 июня, день священного венчания на царство благочестивых царей Иоанна и Петра Алексеевичей. Святитель Митрофан по сану своему участвовал в этом церковном торжестве. Он, вместе с другими, на золотом блюде подносил Патриарху державу для вручения ее царям[8]8
  «Когда после церемониального шествия из царских палат Великие Государи, пришед в Соборную Апостольскую церковь, приложились к святым иконам, Святейший Патриарх посылал за царскими одеждами и другими вещами, необходимыми при венчании царей, Большого Успенского собора да Спасского Протопопов да двух ключарей. Принесены были до Успенского собора почетнейшими архимандритами животворящий крест, Мономахова шапка, скипетры и корона. Все эти священные вещи в соборе принимаемы были архиереями, и у них уже брал Святейший Патриарх. Так, когда по приказанию Патриарха принесена была держава Игуменами Златоустовского, Даниловского, Сретенского и Донского монастырей, тогда у них Патриарх велел принять Архиепископу Геласию Устюжскому, да Епископам: Леонтию Тамбовскому и Митрофану Воронежскому, да Архимандриту Троицкому Викентию» (Запис. книга царствования царей Иоанна и Петра).


[Закрыть]. Но радостные дни венчания царей омрачены были неистовым буйством раскольников. Они ходили по улицам, по рынкам и везде проповедовали: «Постойте, православные, постойте за истинную веру; ныне нет истинной Церкви на земле, ни в Греции, ни в России, ни в других странах; только мы еще держим истинную веру…» И, нося с собой старые иконы, старые книги и разные тетради, в которых говорилось, будто бы настает уже конец мира, увлекали за собой толпы народа. В назначенный день, в среду 28 июня, Хованский доставил случай расколоучителям иметь прение с Патриархом и епископами в Патриаршей крестовой палате. Патриарх с духовными властями, услышав наглые требования мятежников, начал кратко убеждать их, что они, как миряне, не имеют права судить своих архиереев и, как не искусные в вере, не должны сами мудрствовать о вере, а обязаны повиноваться законным пастырям… Выборные, так как на этот раз не было с ними Никиты, поставили на ответ пред Патриархом Павла Данилова, Савву Романова и Павла Захарова, которые друг за другом говорили собору самые дерзкие речи, и прение кончилось тем, что Патриарх для успокоения мятежников, назначил быть собору в следующую среду, и они удалились. Настало 5 июля, день соборного прения о вере. Предводители раскола в шесть часов утра, отслужив молебен, взяв с собой Евангелие, крест, старые иконы и старые книги, с зажженными свечами отправились из-за Яузы в Кремль в сопровождении множества стрельцов и народа. Многие в этой толпе уже были пьяны и за пазухой держали камни. Вошедши в Кремль, близ Архангельского собора около царских палат расставили аналои, положили на них крест, Евангелие и иконы, зажгли пред ними свечи. А поп Никита и его сотоварищи, встав на бочки и скамьи, начали читать свои тетради народу, убеждали всех постоять за старую веру. В это время Патриарх с архиереями (в числе коих был и святитель Митрофан) и со всем московским духовенством при многочисленном стечении народа служили молебен, а затем и литургию в Успенском соборе. На площади был такой сильный шум, что препятствовал совершению богослужения. Патриарх выслал к мятежникам одного протоиерея прочесть им составленное самим Патриархом поучение, но раскольники едва не убили этого протоиерея. И шум на площади не уменьшался, но более и более усиливался. Патриарх по окончании богослужения со всеми архиереями и духовенством удалился в крестовую палату. Хованский несколько раз посылал к нему, будто бы от имени государей, чтобы он шел на площадь для состязания о вере. Но Патриарх, боясь, чтобы его не убили, на что решились некоторые раскольники, не соглашался и говорил: пусть для этого приходят раскольники в крестовую палату, где будет присутствовать и царское семейство. И вскоре после сего Патриарх велел взять древние рукописные книги, и с этими книгами на красное крыльцо в виду мятежников из крестовой палаты отправились архиепископ Холмогорский Афанасий, Воронежский святитель Митрофан и Тамбовский епископ Леонтий с духовенством; сам же Патриарх с прочими архиереями пошел туда по лестнице внутри палат. Придя в Грановитую палату, куда явились и царевны Софья Алексеевна и Татьяна Михайловна, Патриарх и архиереи заняли заранее приготовленные для них места. Потребовали в палату и расколоучителей, но они, чувствуя себя сильнее на площади среди буйной черни, долго не хотели идти туда. Наконец, взявши крест, Евангелие, книги с аналоями и скамьями, отправились к красному крыльцу, с великим бесчинием, криками и буйством вошли в палату и начали расставлять аналои и скамьи. Такая дерзость и наглость поразили всех. Думный диак по повелению царевны Софьи начал читать их челобитную. Во время чтения Никита, будучи уже пьян, стал кричать и оскорблять Патриарха и архиереев, и когда его хотел остановить от этого архиепископ Афанасий, он в присутствии всех бросился бить преосвященного. Выборные с трудом оборонили святителя. По прочтении челобитной Патриарх начал было увещевать мятежников и показывать им по старым книгам ложность их мнений. Но, не зная, что ответить, раскольники, сложив персты по своему обычаю для крестного знамения и подняв вверх руки, долго и неистово кричали: «Вот так, вот так должно креститься!» И только вечером удалось заставить мятежников выйти из палаты. Вышедши из палаты, под прикрытием стрельцов расколоучители кричали в Кремле: «Победихом, победихом… мы всех архиереев препрехом и посрамихом». После сего царевна София, поняв ожесточенное упорство расколоучителей и опасаясь мятежа стрельцов, призвала к себе выборных всех полков и всячески убеждала их не поддерживать раскола, а рядовым, которые восстали против выборных как против изменников, приказала объявить: «Цари-государи жалуют вас погребом, на десять человек по ушату пива и меду». Стрельцы за вином забыли и о расколоучителях, а более виновных и непокорных Софья приказала казнить. Таким образом смуты утихли, и для архипастырей появилась возможность возвратиться на свои кафедры. Святитель Митрофан при отправлении в свою новую епархию был снабжен необходимой для архиерейского служения ризницей от Рязанского митрополита Павла, так как Воронежский округ в церковных делах относился к Рязанской епархии.