Текст книги "Пришел мужчина к женщине"

Семен Злотников
Пришел мужчина к женщине

Действующие лица

Дина Федоровна

Виктор Петрович

Действующее пространство – комната в однокомнатной квартире в новом доме. Мебель почти вся новая. Одно большое кресло – не новое. И над столом не новый оранжевый абажур.

Часть первая

Дина Федоровна демонстрирует себя посредством кинопроектора и стены. Она в красивом купальнике на фоне красивого синего моря. Звонит звонок. Женщина замирает. Мгновение спустя звонок повторяется. Она выключает проектор, зажигает свет, направляется к переговорному устройству.

Дина. Кто там?

Голос. Добрый вечер, Дина Федоровна.

Пауза.

Дина (глядит на часы). Не слышу. Кто пришел?

Голос. Это Дина Федоровна?

Дина. Кто это, кто?..

Голос. Это не Дина Федоровна?

Дина. Сначала… а вы? Вы кто?..

Голос. Я не знаю… Как вам сказать…

Дина. Отвечайте, пожалуйста, на поставленный вопрос прямо.

Голос. Я – Витя… Виктор…

Дина. Отца?

Голос. Не понял…

Дина. Имя отца?

Голос. Петр… А что?..

Дина. Интересно. Говорите дальше.

Голос. Простите, может быть, я не туда попал?

Дина. Дальше. Сначала дальше.

Голос. Если вы Дина Федоровна – может быть, вы меня впустите, я промок, на улице дождь…

Дина. Если на улице дождь, для чего вышли из дому? Сидели бы дома и не промокли.

Голос. Понятно. Ошибся адресом. Простите.

Дина. Я Дина Федоровна. Дальше!

Голос. Я же к вам пришел, Дина Федоровна, впустите меня!

Дина. Зачем? (Тишина.) Ну, допустим, впущу. А что будет дальше?

Голос. Я не пророк, на меня капает.

Дина. Что, такой дождь?

Голос. Такой. У вас дверь заливает.

Дина. А вы под нишу, под нишу спрячьтесь, там ниша такая!..

Голос. Да под нишей тоже!..

Дина. О-о, так вы тот самый Виктор Петрович? Ну, вы из аптеки?

Голос. Да, собственно… Тот самый. А что? Что-нибудь не так?

Дина. Тот самый из аптеки, которого… Ну-ка, дальше сами.

Голос. А что дальше? Я не знаю, что дальше. Этого, собственно, никто не знает. Может быть, для начала познакомимся, а там… будет видно… Познакомимся?..

Дина. Познакомиться – никуда не убежит. Вы мне еще дальше не сказали. Дальше. (Молчание.) Кто вас ко мне направил?

Голос. Жора и Юдифь Тонких. Жора и Юдифь Тонких!

Дина. Входите, Виктор Петрович. (Торопится к зеркалу, поправляет косынку на голове, припудривается, возвращается к двери, отпирает, впускает мужчину.)

Виктор. Простите, если не вовремя и помешал.

Женщина испытующе разглядывает мужчину.

Простите… Не помешал?.. Помешал?..

Дина. Прикидываетесь?

Виктор. Я?..

Дина. Скромным, застенчивым и деликатным? Вы-вы, кто же еще.

Виктор. Я не прикидываюсь. Разве можно прикинуться?

Дина. Можно. Все прикидываются. Сначала. Потом демонстрируют свое истинное лицо. А вы что, хуже других?

Мужчина молчит. Должно быть, задумался над тем, хуже ли он других.

Почему вы заявились на полчаса раньше срока? Я Юдифи назначила на восемь. Сейчас – если у меня не врут – без двадцати пяти.

Виктор. Простите. Я решил, что… Юдифь сказала – около, плюс-минус… Впрочем, я могу, если хотите, двадцать пять минут подождать там где-нибудь… В подъезде, может быть, или… (Женщина молчит.) В самом деле, вы правы, я как-то не сообразил… Простите. (Направляется к выходу.)

Дина. Вы не нахал, это хорошо. Я не люблю нахалов.

Виктор. А разве Жора и Юдифь не говорили вам, что я не нахал?

Дина. Говорили. Но я не поняла. Как-то неопределенно. Увидишь, сказали, сама. Конечно, пока собственными глазами не убедишься… Какой у вас рост?

Виктор. Рост?.. В смысле… в каком?..

Дина. В прямом. Рост у вас – в прямом – я спрашиваю – в каком – вы что?

Виктор. Ах, рост, я не понял, простите… Рост у меня… Да нормальный у меня рост… Примерно сто семьдесят шесть сантиметров…

Дина. Мне нравится сто восемьдесят три.

Виктор. А я… Сто восемьдесят три? А почему?.. Что это?.. У меня, видите ли, колеблется в пределах пяти-шести сантиметров… Иногда бывает до семи, так что… Я сказал вам примерно, потому что колеблется…

Дина. До ста восьмидесяти двух колеблется?

Виктор. Бывает, до ста восьмидесяти двух. Иногда до ста восьмидесяти трех. До ста восьмидесяти трех реже…

Дина. Что реже?

Виктор. Реже – до ста восьмидесяти трех. До ста восьмидесяти двух – чаще.

Дина (скептически оглядывает мужчину). Но сегодня вы явно ниже.

Виктор. Простите, я не хотел вас обидеть. Вероятно… Последние несколько ночей неважно спал. От недосыпания буквально врастаю в землю.

Дина. Почему?

Виктор. Такой организм, наверное.

Дина. Часто плохо спите?

Виктор. Не очень… Нет, не часто. Так, иногда… Бывает, что отчего-то не спится – и все. Знаете, как бывает иногда…

Дина. Скрываете.

Виктор. Нет-нет! Я серьезно, что вы!

Дина. Ох, не люблю я, когда лгут. Хотя бы самому себе не лгите. Себе – противнее всего. Я тоже не лгу. Себе. Раньше лгала, а теперь решила: хватит. Полгала, и будет. Следующие сколько получится лет – буду жить без всякой лжи. Не хочу. И так и говорю себе: ночью не спала потому-то и потому-то.

Виктор. Я бы сказал, если бы знал. Как узнать, из-за чего именно, всего столько… Сложно.

Дина. Опять лжете.

Виктор. Не лгу, Дина Федоровна.

Дина. Лжете.

Виктор. Да нет же…

Дина. Я знаю, что лжете.

Виктор. Не знаю…

Дина. Знаете…

Виктор (вздыхает). Ну хорошо… Не будем спорить, я не люблю спорить… И не умею… В общем… Пойду.

Дина. Хотите убежать?

Виктор. Я – убежать? Дина Федоровна – куда?.. Знаете, я вам честно скажу… Некуда. (Поворачивается, было делает шаг к двери, впрочем, останавливается.) До восьми еще пятнадцать минут. Я подожду. Там, если можно… Я у вас десять минут отнял. Мне их приплюсовывать к пятнадцати или не надо?

Дина. А зачем вы сутулитесь? Почему не держитесь прямо, как мужчина?

Виктор (расправляет плечи). Я не сутулюсь. Так кажется. Впечатление. Это у меня спинные мышцы.

Дина. Какие мышцы, вы сутулый!

Виктор. Это мышцы, можете проверить.

Дина. Даже проверить можно?

Виктор. Я в юности немножко поднимал тяжести…

Дина (проверяет у него наличие спинных мышц). Интересно… (Проверяет.)

Мужчина внезапно смеется. Женщина отходит.

Почему смеетесь?

Виктор. Щекотно.

Дина. Знаете, что я вам скажу: не надо было поднимать тяжести. Я не люблю сутулых, у них и характер такой же, я знаю. Я люблю стройных и прямых.

Виктор. Что же делать?

Дина. Выпрямиться сможете?

Виктор. Как? (Выпрямляется.)

Дина. А еще?

Мужчина выпрямляется еще.

Вот так и идите.

Виктор (сразу сутулится). Совсем?

Дина. Почему совсем? Вы же зачем-то приходили?

Мужчина молчит.

Приходили зачем-то или не приходили?

Виктор. Приходил.

Дина. Вот и идите. И возвращайтесь. Через пятнадцать минут. Приплюсовывать не надо.

Виктор. Я приду. Спасибо.

Дина. Пожалуйста.

Виктор. Я приду.

Дина. Приходите.

Мужчина уходит.

Женщина запирает дверь, возвращается в комнату, гасит свет. Включает проектор, разглядывает картинки с видом на себя в купальном костюме на фоне синего моря. Зажигает свет, решительно направляется к телефону.

Ты, Жора, ты? Голос – как в бочке сидишь, ну-ка, дай мне Юдифь. Передай – как помоется… А долго ей мыться еще? Только залезла? Голову мылит? Передай: как помоется, сразу пускай позвонит. Только сразу, я жду. (Кладет трубку – в то же мгновение звонок.) Я на проводе. Уже чистая? Что, он пришел. Нет. Ты же знаешь, какой он, чего же тебе рассказывать?.. Он не урод, но и не. Как говорится – между и между. Юдифь, прекрати, я имею право на идеалы. Да, чтоб ты знала, еще пока не такая, чтобы не иметь. Это мое личное дело, прекрати. И этот ничего. Я говорю, что бывают и лучше. Серафим? Лучше не вспоминай, прекрати. И не будем, и прекрати. А я тебе говорю – у меня идеалы, и прекрати. Прекрати, говорю… Ну, не прекращай. (Кладет трубку.)

Телефон тут же звонит вновь.

На проводе. Завтра поговорим, прекрати!

Направляется к платяному шкафу, достает платье, переодевается; снимает бигуди; причесывается у зеркала, подводит глаза, припудривается; после чего аккуратно расставляет на столе бутылку вина, вазу с яблоками, конфеты; возвращается к зеркалу и еще раз внимательно себя оглядывает – выходит из комнаты. Слышно, как щелкает дверной замок, доносятся слова.

Виктор Петрович, теперь заходите, пожалуйста, я готова, извините, что заставила… Где вы, ну, заходите же!..

И опять слышно, как захлопнулась дверь. Женщина возвращается в комнату. Какое-то время стоит; заметно, растеряна и рассеянна; отчего-то вдруг озирается по сторонам, словно надеясь кого-то, может быть, обнаружить… Медленно приближается к зеркалу – в нем видит себя же. Решительно направляется к телефону.

Ты, Юдифь? Что за дела? Да нет, это я тебя спрашиваю, что за дела? Нет, извини, я у тебя спрашиваю, а ты… Нет, не в чем дело, а кого ты ко мне прислала? Ты долго еще будешь издеваться надо мной, кровь мою пить – долго?.. Тебя окружают одни круглые да квадратные… Да потому что, представь, ни одного нормального еще не видала!

Звонок. Еще звонок.

Не вешайся, чудо, звонят!.. (Кладет трубку рядом с аппаратом, подходит к переговорному устройству.) Говорите.

Голос. Дина Федоровна, это я.

Дина. Говорите.

Голос. Это опять я, Дина Федоровна. Простите….

Дина. Говорите.

Голос. А – чего говорить? О чем?..

Дина. Куда вы подевались, говорите.

Голос. У вас автомат в дверях. Я вышел покурить под нишу, в подъезде, мне показалось… может быть, у вас не курят… Дверь за мной захлопнулась и пришлось… Мне пришлось…

Дина. И все?

Голос. Дина Федоровна, если можно, не томите меня. Если у вас есть желание – впустите меня, если нет – скажите, что нет… Ну… Ну, я уйду…

Дина. Заходите. (Выходит из комнаты, слышно, как щелкает замок; возвращается, следом мужчина.) Дождь кончился?

Виктор. Нет, не кончился.

Дина. А что же он, идет?

Виктор. Не кончился, идет.

Дина. Значит, дождь идет, а вы… В чем же тогда дело?

Мужчина, по-видимому, не понимает, в чем тогда дело.

Опять прикидываетесь? Все-то вы лжете, я ненавижу лгунов!.. Вы не покурить, а совсем хотели уйти – почему вы хотели? Опять лжете? Что не так у меня? Губы, глаза? Это? Это? Что не так?

Виктор. Дина Федоровна, все у вас – так.

Дина. А я знаю, что так!.. Я себе цену знаю, а вы меня не успокаивайте!

Виктор. Я вышел покурить. Под нишу.

Дина. Под какую нишу, такие женщины на дорогах не валяются!

Виктор. Дверь захлопнулась, что же мне было…

Дина (всхлипывает). Я вам не понравилась… Не очень, да?..

Виктор. Дина Федоровна…

Дина. А что вам не понравилось, а?.. Внешне, внутренне? Как? Что?.. Подождите… Я что-нибудь вам сказала не так? Какое-нибудь слово не так? Подождите! Вы сами виноваты, потому что заявились раньше времени… Я не была причесана, не одета, и внутри у меня еще ничего не было приготовлено как следует, вы меня сбили с ритма, я растерялась, все-таки мужчина, мало ли, вам могло показаться… (Подходит к зеркалу, глядится; переводит глаза на мужчину, затем на себя в зеркале, и опять на мужчину.) Это насчет вас еще можно крепко подумать.

Виктор. Да, согласен, я понимаю…

Дина. Да у меня мужчины… И мышцы у них – и на спине, и на руках, и не сутулые, и стройные… любые! Выбирай – я не хочу выбирать, как некоторые. Потому что мне человек нужен такой…

Виктор. Я вошел и понял: такой, как я, вам, наверное, не нужен.

Пауза.

Дина. Почему?

Виктор. Сам не знаю. Какое-то внутреннее чувство. Догадка. Как это вам…

Дина. Какое чувство? Какая догадка? Я вам так сказала?

Виктор. Есть вещи, о которых можно… можно не говорить. Да и вообще… у меня уже лет пять ощущение, как будто я уже лет десять женщинам как-то… знаете… не очень…

Дина. Нравитесь?

Виктор. Не очень.

Дина. А женщины вам?

Виктор. Не все, но – да. А я им, по-моему, почти нет.

Дина. Ну и что? Надо все равно. Вы не красавец, но есть и похуже. Сколько хочешь похуже. Я еще не знаю, что лучше. Я вообще считаю, мужчина должен быть чуть-чуть красивее ежа.

Виктор. Вы так думаете?

Дина. Я так считаю.

Виктор. Это мне приятно слышать, Дина Федоровна. Я тоже думаю, что… Раньше думал, да и сейчас: красота это много, но это не все. Есть же еще что-то… что-то… Согласитесь?

Дина. Главное – чтобы человек был хороший. Хороший человек – мой идеал.

Виктор. Вы очень правы. То есть настолько… Всегда люди любили красоту, да и сейчас, в общем-то… Я тоже люблю. Очень! Только, мне кажется, в жизни двух людей важнее… если они друг другу как бы… Важнее найти верный способ общения, что ли… И еще, мироощущение этих людей… Понимаете?

Дина. Конечно. Еще как понимаю. Ощущаем мы все по-разному: вы – так, я – не так, другой – вообще не так. А вы чего ощущаете?

Виктор. Сложно, Дина Федоровна. Очень сложно…

Дина. Сложно – когда не знаешь, чего хочешь. А когда знаешь – тогда не сложно, тогда муторно.

Виктор. Почему муторно?

Дина. Потому что муторно. Потому что никогда, как хочется, не получается. Получается, как не хочется, или еще как-то не получается.

Виктор. Со мною тоже так бывает.

Дина. Со всеми бывает.

Виктор. Хочешь одно, а получаешь другое.

Дина. Или вовсе не получаешь.

Виктор. Или вовсе…

Дина. У вас глаза зеленые или… Чего вы там застряли, идите-ка поближе к свету. Идите, не бойтесь, не укушу.

Мужчина идет поближе к свету.

Не щурьтесь так… О-е-ей… (Скептически глядит на мужчину.) И волос у вас тоже…

Виктор. Если долго не стричь… месяца три-четыре…

Дина. Да их у вас просто не густо!

Виктор. Я не так давно стригся, и неудачно. Вообще, если долго не стричься, то впечатление…

Дина. Да?

Виктор. Да.

Дина. Тогда попробуйте долго не стригитесь.

Виктор. Вам нравится, чтобы… подольше?

Дина. Мне нравится, чтобы… (Показывает, как ей нравится.) И еще вам надо… знаете что? (Задумчиво глядит на мужчину.)

Виктор. Что?

Дина. Сколько вам лет?

Виктор. Вы хотели сказать, чтобы я… Что-то важное хотели…

Дина. Сорок один?

Виктор. Вы хотели сказать, чтобы я пытался. Вообще-то я пытаюсь, но из этого… А как мне следует пытаться?

Дина. Больше? Сорок два?

Виктор. А разве Жора и Юдифь вам не сказали?

Дина. Сказали. Сорок четыре?

Виктор. Дина Федоровна, сейчас это какое имеет значение?

Дина. Сейчас, конечно, не имеет. А если я за вас выйду замуж – тогда каждый год… Сами понимаете. У мужчины после сорока шансы устроить свою личную жизнь счастливо с каждым годом уменьшаются вдвое или втрое. Я читала в журнале «Знание – сила». Так что даже разница – сорок четыре или сорок пять. Я молчу уже, если сорок шесть.

Виктор. А вы… Интересно… Я даже… Вы как бы… пошли бы за меня замуж?

Дина. Так пойти? Сразу?

Виктор. Не сразу… Сразу, я понимаю… Я вообще спросил, предположительно.

Дина. Предположительно не пойду. Мне надоело предположительно. Я хочу, чтобы у меня все было, как у людей, а не предположительно.

Виктор. Я тоже.

Дина. Спокойная, нормальная жизнь, без скандалов, без взаимных оскорблений, без разводов потом. Чтобы уже жениться – и жить. Чтобы дети были. Один или – двое. Чтобы дети отца имели нормального и не нуждались. Потом чтобы внуки пошли. Все опять повторится сначала.

Виктор. Я тоже.

Дина. Садитесь.

Виктор. Спасибо. (Стоит.)

Дина. Садитесь, в ногах правды нет.

Виктор (берется за спинку стула, задумчиво стоит). Сколько в этом мудрости, простоты… смысла: нормальная семейная жизнь, как у людей… без взаимных оскорблений…

Дина. Вам тоже нужна такая жизнь?

Виктор. Очень!

Дина. Что вы стоите? Садитесь, не бойтесь, не развалится, новый, недели нет, как из магазина. И жизнь новую – тоже начинаю.

Виктор. Новую жизнь? Новую жизнь – это… Я тоже пытался, пробовал, знаете… И ничего. Наверное, это приятно – новая жизнь, наверное, очень… Можно я в кресло сяду?

Дина. Приятное, я надеюсь, будет впереди. А почему не хотите на стуле?

Виктор. Вот так мы все откладываем, откладываем, откладываем, а жизнь уходит. Я могу на стуле, но в кресле мне было бы… Если можно.

Дина. Почему нельзя – конечно.

Мужчина устраивается в кресле.

Удобно?

Виктор. Спасибо.

Дина. Не за что. Кресло не новое.

Мужчина вскакивает, озирается.

Я его в комиссионке покупала еще на первую свою стипендию. Дешево купила, но люблю. Еще диван у меня был, я его на старой квартире старым соседям оставила. Кресло – еще куда ни шло, таких уже не делают, а диван слишком много места занял бы. Я и соседке сказала: ни к чему мне в новую жизнь со старым диваном. Права я?

Виктор (озирается). Дина Федоровна…

Дина. Конечно, права. По-новому – так по-новому. Верно?

Виктор. Я не знаю… Да, верно, наверное…

Дина. Еще вот абажур. Я его на диван обменяла. Какой абажурчик… (С удовольствием глядит на абажур.) Сегодня мало у кого… Очень мало… И почти ни у кого… Ничего-то людишки не понимают, оказывается… (Смотрит на мужчину.) Садитесь, чего вы вскочили?

Виктор. Мне показалось, что… (Садится.) Спасибо.

Дина. Не за что. А у вас много мебели?

Виктор. Да нет… Вообще-то… Мебели?.. Мебели не много.

Дина. Почему?

Виктор. Достаточно мне. Потому что… Мне достаточно. Вполне. Даже, пожалуй, кое-чего из мебели я бы…

Дина. Ничего не выбрасывайте. По опыту говорю, это вам пока достаточно. Пока вы… один живете или с кем-нибудь еще?

Виктор. Разве Жора и Юдифь вам ничего не рассказывали?

Дина. Чудак-человек… Мне же от вас интересно, правильно? Мало ли кто что про нас… Такие языки кругом, что только… Надо самим разговаривать.

Виктор. Я один живу, Дина Федоровна. Дело в том, что моя личная жизнь как-то, знаете…

Дина. Не сложилась.

Виктор. Да, Аня вам сказала?

Дина. Я сама вижу.

Виктор. А как… что… неужели заметно?.. А как вы определили?

Дина (наполняет рюмки вином). Я одинокого мужчину за километр чувствую.

Виктор. Далеко. Удивительно… Как вам удается?

Дина. Если бы я знала, как удается – мне бы, наверное, не удавалось. Этому научиться нельзя. У меня лично это от природы. Пожалуйста. (Подает ему рюмку.)

Виктор (принимает). Спасибо.

Дина. Не за что. Не разлейте только, я полную налила… Пригубите.

Мужчина пригубливает.

Стоит увидеть мужчину, и я уже точно знаю: одинокий – не одинокий.

Виктор. Стало быть, вы и меня почувствовали?

Дина. Вы еще не вошли в дверь, а я уже почувствовала.

Виктор. Это удивительно…

Дина. Почему вам удивительно?

Виктор. Удивительно, потому что… Не знаю, очень удивительно. Потому что… Это правда.

Дина. Конечно, правда. Я только не могу объяснить, почему правда, а так – правда.

Виктор. Объяснить не можете? Может быть… Жаль. Было бы интересно, если бы вы мне… Впрочем, действительно: объяснить, наверное, очень трудно. Некоторые вещи чувствуются, а объяснить… Действительно.

Дина. Что-то такое… понимаете?

Мужчина, кажется, пытается понять – но все-таки не понимает.

Что-то как бы такое… как бы что-то такое… И сразу чувствуешь: одинокий. Я не имею в виду холостой или женатый, это неважно. Хоть сто раз женатый, а я-то все равно чувствую: одинокий. Что-то такое… (Глядит на мужчину, который выглядит очень задумчивым.) Сколько раз были женаты?

Виктор. Два.

Дина. Пока все совпадает.

Виктор. И оба раза… (Вздыхает.)

Дина. Пейте вино, вкусное.

Мужчина пьет вино.

Нравится?

Виктор. Ничего…

Дина. Не нравится?

Виктор. Хорошее, ароматное, нежное, нравится! (Наполняет рюмку.)

Дина. Вы любите ароматные?

Виктор. Не знаю, Дина Федоровна, люблю ли… Люблю, как придется, так… А в общем-то равнодушен, так, понимаете…

Дина. Я же не могла знать ваш вкус. Если бы я знала… Юдифь мне сказала: мало, а может, и вообще, или почти вообще не пьет…

Виктор. Когда как. Все зависит от того, если рядом люди… с которыми мне как бы… приятно, что ли… Или… Ну, знаете, как…

Дина. И я подумала: мужчине за сорок. Вообще не пить – такого я не видела. Почему бы иногда и не… Хотя, если болезнь какая-нибудь…

Мужчина залпом осушает рюмку.

Вкусно?

Виктор. Иногда я могу выпить. Честно сказать, я пока на здоровье…

Дина. Здоровы?

Мужчина пожимает плечами.

Совсем-совсем? Ой, шутите, где в наше время найти совсем здорового мужчину!

Виктор. Дина Федоровна, я на здоровье не жалуюсь.

Дина (стучит по столу). Постучите.

Виктор. Зачем стучать, я здоров.

Дина. Так надо, стучите. (Стучит.)

Виктор. Чепуха какая-то… не верю я в это… суеверия, приметы, все это…

Дина. А вы стучите, я вам говорю.

Виктор. Дина Федоровна, предрассудки, ну, ладно, ну, полно… ну, только не смотрите на меня так, право же… право…

Дина. Вам что, трудно постучать? Вы что, упрямый, да?

Виктор. Я не упрямый, но зачем? Если я не вижу в чем-то смысла, зачем мне это делать?

Дина. Упрямый. Я же вижу, упрямый. И почками страдаете.

Виктор. Не страдаю.

Дина. А мешки под глазами?

Мужчина ощупывает у себя под глазами.

Вам не видно.

Виктор. Вероятно… Это у меня еще со студенческих лет. Это от усталости. Прежде приходилось много работать. И ночами работать, и… Время было такое… Сейчас я только читаю по ночам. Тихо, никто не мешает, можно сосредоточиться, подумать… Люблю подумать. Это не почки у меня, Дина Федоровна, это бы… так… Я бы, наверное, почувствовал, если бы что-то…

Дина. Ну вот, а говорили – бессонница, не знаете почему… Знаете. Все понятно: думать любите. Оказывается, по ночам думаете. Вам дня не хватает?

Виктор. Днем разве удастся!.. Днем на работе. Работать надо, да и прочее… Всегда отыщется, что отвлечет. Собственно, а что, я же один…

Дина. Не знаю. Лично я по ночам люблю спать.

Мужчина вскакивает, озирается.

Я даже отказалась от ночных дежурств – так я люблю ночью спать. Чего вскочили опять?

Виктор. Странно, опять… (Заглядывает в один угол, в другой.)

Дина. Что с вами? Почему боком ходите? Вы нервный?

Виктор (озирается). Дина Федоровна, кто-то меня позвал по имени.

Дина. Когда?

Виктор. Только что… и еще раньше…

Дина. Такого не может быть, вам послышалось.

Виктор. Женский голос…

Дина. Я вас по имени не звала.

Виктор. В том-то и дело, что не вы…

Дина (озирается). Разыгрываете?

Виктор. Второй раз я не мог ослышаться… По имени… Дважды по имени и что-то еще насчет… Такое…

Дина. Смотрите-ка на меня.

Мужчина смотрит на нее.

По какому имени? Вы бредите? Прямо смотрите, не косите по сторонам, глаза вывихнете – по какому имени? Молчите, садитесь.

Мужчина молчит и садится.

Теперь слушайте меня внимательно. Нет, я прошу – внимательно. Сосредоточьтесь, я подожду. (Ждет.) Сосредоточились? Теперь запоминайте: в этой квартире… вот здесь, в этой комнате… (В глаза ему смотрит пристально.) Именно в этой комнате вам никогда – хорошо слышите? – никогда другого женского голоса услышать не удастся. Пока я жива.

Виктор. А голос? Я слышал голос, понимаете?

Дина. А я говорю и повторяю: если меня переживете. Все ясно?

Виктор. Все… в каком смысле?

Дина. Не прикидывайтесь!

Виктор. Но я в самом деле не прикидываюсь, я слышал, Дина Федоровна, женский… Может быть, мне…

Дина. Молчите!.. Молчите уже, молчите, умоляю вас, умоляю! (Плачет.) Не устраивает мой голос – я вас!.. Не задерживаю!.. Обойдусь!.. И катитесь, черт с вами… привыкла я!.. (Плачет навзрыд.)

Мужчина растерян; встает; что делать, его не задерживают… говорят, обойдутся… Стоит, как потерянный. Как бы и не уходит; как бы и не остается. Женщина постепенно стихает. То всхлипнет, то вздрогнет…

Виктор. Вы, пожалуйста, не раздражайтесь. Потому что я… Быть может, я того не стою, и тогда вы зря плачете… Вы красивая женщина… вы умеете… вы знаете, как надо жить… А я… Вероятно, глупо с моей стороны было надеяться… Но ведь от надежды тоже не убежишь… Как только выздоравливаешь от прошлых крушений – тут же вскоре вновь и заболеваешь новой надеждой на что-то… Не надо было приходить. Простите.

Дина (садится, наполняет рюмку, пьет). А я тоже надеюсь… Как дура, все надеюсь, все надеюсь… (Смотрит на мужчину.) Зря надеюсь?.. Не говорите уж лучше ничего, я в ваших глазах не обнаруживаю ничего обнадеживающего.

Виктор. Мне бы хотелось, чтобы вы надеялись.

Дина. Мне уже не двадцать лет, Виктор Петрович. Я, может, скоро умру.

Виктор. Не будем о смерти. Что мы знаем… печально и непостижимо…

Дина. А если у меня предчувствие?

Мужчина достает сигарету; мнет.

Молчите… Конечно, молчите и молчите… И правильно делаете.

Виктор. Бегите.

Дина. Куда бежать?

Виктор. Мы люди, и нам нужны привязанности. Иначе мы гибнем, мы не можем… Не в смысле ногами, а в смысле… Знаете, приходят в аптеку люди за лекарствами, от которых толку… Хотите, я честно скажу, что думаю? Я думаю, Дина Федоровна, если бы мы, люди, относились друг к другу, как люди, – у фармацевтов было бы очень мало работы… Да… прежде я думал, нужно больше лекарств, а теперь… Привязанности, одним словом…

Дина (внимательно смотрит на мужчину). Садитесь.

Виктор. Спасибо, я не устал. (Оглядывается, садится.)

Дина. Садитесь в кресло, вам же на стуле сидеть не нравится.

Виктор. Дина Федоровна, спасибо, я на стуле, пожалуй. (Пересаживается в кресло.)

Дина (наполняет рюмки). Давайте выпьем. (Внимательно глядит на мужчину, который берется за рюмку.) Стойте, не сразу, не торопитесь, успеете. За что?

Виктор. Предлагайте… я не знаю… Я согласен, Дина Федоровна.

Дина. Не будем ханжами и лицемерами. За это не против?

Виктор. Нет.

Дина. Вперед. (Пьет.)

Виктор (не пьет, смотрит на женщину). А возможно? Вы считаете, это возможно? Простые и добрые отношения? Без фальши, без озлобленности? Вы верите во все это?

Дина. Уже не знаю, чему верить, кому верить. Сегодня говорят одно, завтра узнаю другое. Я за это выпила. Вы хотите – пейте, хотите – не пейте. Не хотите за это – ступайте домой, лично мне…

Мужчина залпом осушает рюмку.

Вкусно?

Мужчина пожимает плечами, кивает.

Если очень хочется – можете курить.

Мужчина достает спички, чиркает.

Все равно после вас комнату проветривать придется.

Мужчина гасит спичку, не прикурив.

А я скушаю яблоко. (Ест яблоко.) Вы ко мне пришли, чтобы жениться на мне? Не надо глядеть на меня круглыми глазами, мы же выпили за без ханжества. (Пауза.) Почему молчите? Ну? Жениться или не жениться? Просто так пришли? Развлечься, поиграться, туда-сюда – да?

Виктор. Да нет…

Дина. У женщины квартира, обстановка, можно прийти, туда-сюда – да?.. Жениться или не жениться?

Виктор. Вы имеете в виду как бы… конечную цель? Честно сказать… я не знаю… может быть, как-нибудь… поближе познакомимся?..

Дина. А потом поженимся? Да или нет?

Виктор. Ну, давайте… Я не знаю, давайте… Давайте… А что, давайте…

Дина. Я вам тоже честно скажу: мне уже в этой жизни достаточно морочили голову. Сколько можно? Нельзя же одно и то же повторять бесконечно. Надоедает же. Вам не надоедает?

Мужчина задумывается над тем, надоедает ли ему.

Лично мне – я уже не могу. Знакомишься с человеком с удовольствием – разлучаешься с ненавистью. Я сыта, Виктор Петрович. Меня таким удовольствием больше… Подонку – отдаю всю мою ласку. Нежности – сколько есть. Вдруг выясняю – женатый. Хорошо, я через два месяца паспорт случайно открыла, а так ведь… веришь людям!.. С другим я полгода!.. Уже полюбила его, как родного!.. Подлец, негодяй, алиментщик!.. От зарплаты грош с половиной – послушать его, болтает на миллион с половиной!.. И еще наглости есть: предлагаю, говорит, вам теплую руку, горячее сердце и еще чего-то… На черта мне его рука? На дьявола мне его сердце? Мне человек нужен рядом, а не… (Вдруг осекается, глядит на мужчину.) Мы уже не дети. Предлагаю пропустить несколько этапов. Считайте, что мы уже встретились, познакомились, понравились – я вам, а вы мне, наболтали комплиментов, потом встречались, встречались и… что дальше?

Виктор. Дальше?..

Дина. Дальше.

Виктор. Может быть… Предлагайте.

Дина. Я вам нравлюсь? Только без ханжества, мы выпили.

Виктор. Вы мне нравитесь уже неделю.

Дина. Вы это – серьезно?

Виктор. Очень. Я вам честно скажу: мне было легче, потому что я к вам шел не вслепую. Так получилось. Видите ли… Только, пожалуйста, не сердитесь на них: Жора и Юдифь показали мне вашу фотографию.

Дина. Какую? В купальнике?

Виктор. Вы стоите, за вами – синее море.

Дина (гасит свет, включает диапроектор; на экране она собственной персоной, за нею синее море). Эту?

Виктор (внимательно разглядывает). Нет… на той вы, кажется… как бы боком…

Дина (меняет диапозитив). Эту?

Виктор (внимательно разглядывает). Нет, на той вы, если не ошибаюсь… Очень хорошо помню, Дина Федоровна, на том снимке вы были повернуты… если так – то ко мне… как бы, что ли, другим боком… Но эта… эти мне тоже очень нравятся…

Дина. Все ясно. (Включает свет.) Вспомнила: ту фотографию Анюте сама отдала. Чтобы человека зря не посылали. Каждый мужчина должен знать, к кому идет, на что идет. Как вы себя чувствуете?

Виктор. Я… Да, знаете…

Дина. Что?

Виктор. Мне кажется, я себя чувствую хорошо. Спасибо.

Дина. Не за что. Хотите выпить и закусить конфетами?

Виктор. Нет, знаете… Пожалуй что нет, я же не пью почти… Ну, разве так, иногда, если…

Дина. Тогда выпейте. (Наполняет его рюмку, подает.)

Виктор. Спасибо, я правда не хочу. (Берет рюмку.)

Дина. И конфетку. Пейте-пейте… Ничего-ничего… Чтобы первая неловкость улетучилась. Ну?

Виктор. Спасибо. (Пьет.)

Дина. И конфетку.

Виктор. Спасибо.

Дина. Как?

Виктор. Спасибо.

Дина. Не за что. Расковались? Я расковалась.

Виктор. У вас хорошо, мне нравится. Спасибо, я расковался.

Дина. Первый шаг – он трудный самый. Дальше в лес – больше дров. Возьмите яблочко.

Виктор. Нет, я не хочу, спасибо, не беспокойтесь… (Берет яблоко, кусает.)

Дина. Я вам помогаю, это ничего? Не тяготит?

Виктор. Очень!.. Нет, спасибо!

Дина. Не все же нахалы. Иногда встречаются люди скромные, застенчивые. Таким надо помогать. У меня есть хорошая музыка, можем танцевать.

Виктор. Я согласен, надо помогать. Только это очень трудно. Тут нужен особый дар. Впрочем, как всюду…

Дина (возле музыкального центра). А кто говорит, что легко? Надо умело использовать свой жизненный опыт, и все. Зря живем, что ли… Вы любите быстрые, медленные?

Виктор. Я не знаю… Все равно.

Дина. Я люблю медленные.

Виктор. Я тоже медленные.

Дина. А танцевать как любите – близко или на расстоянии? Сейчас танцуют – он там, она там, между ними пропасть, и никакого удовольствия от партнера. Я вообще не понимаю, зачем танцевать, если не получаешь удовольствия. Раньше танцевали не на таком расстоянии, как теперь, а люди были ближе друг к другу. (Включает музыку.) Нет, слишком быстрая… (Переключает.) Вот эта, вроде бы…

Волшебная музыка, прекрасно известная как «История любви».

Виктор. Оставьте, пожалуйста!

Дина. Нравится?

Виктор. Очень!.. Разрешите?

Дина. Пожалуйста.

Танцуют.

Виктор (возвышен и деликатен). Сколько-то лет назад, когда эта мелодия была еще очень, очень популярна… Над нами телерадиоателье… А я работаю фармацевтом в аптеке, аптека этажом ниже, а телерадиоателье… Представляете, в телерадиоателье с утра и до ночи в течение года и больше играли эту прекрасную, эту… Когда слышу, у меня ощущение – изнемогаю!.. По-моему, эта музыка – сама любовь!.. Если есть на свете любовь – так это, наверное, она… в образе как бы…

Дина. Вы не так чувствуете мелодию. Лучше будет, если я вас поведу. (Обнимает его и ведет с большим чувством.)

Танцуют. Музыка, наконец, стихает. Оба стоят, прильнув друг к другу, не пошелохнутся. Ни она, ни он. Она глубоко-глубоко и грустно вздыхает. Он вздыхает глубоко-глубоко и задумчиво.