Текст книги "Штосс (сборник)"

Сергей Антонов
Штосс (сборник)

Седьмое доказательство

Солнце достигло зенита и, если час назад жара была невыносимой, то теперь она стала просто испепеляющей. Иногда, когда удавалось поднять налитые свинцом веки, Андрей с ненавистью смотрел на раскаленный добела солнечный диск. Проклинал солнце, призывал мрак и молил Бога поскорее покончить с затянувшейся пыткой. Впрочем, в какой-то степени жара отвлекала от боли, поселившейся в каждой клетке тела. Эти периоды облегчения длились не больше одной-двух минут и Андрей использовал их на то, чтобы попытаться разобраться в ситуации с позиций логики и здравого смысла.

Где-то он допустил ошибку. В чем-то оказался неправ. В итоге микроскопическая песчинка сбоя в системе привела к обвалу, лавине несуразностей, которая погребла под собой все, что подразумевается под рациональным мышлением.

Андрей вновь и вновь возвращался к исходной точке, моменту, когда вошел в кабинет директора Института исследований Времени с рутинной целью – за получением очередного задания.

Андрей был одним из пяти Странников, которые не сидели в кабинетах, уставившись в мониторы, а путешествовали по четвертому измерению в буквальном смысле – на машинах времени. Коллеги, занимавшиеся построением разного рода теоретических моделей прошлого и будущего, завидовали Странникам, а начальство ценило их на вес золота. Андрей же вообще находился в самом привилегированном положении. Он успешно, не допустив ни одного промаха, выполнил задания по изучению временен расцвета Древнего Египта, бывал в расположении лагеря гуннов безжалостного Аттилы, беседовал с Сенекой, узнавал у генерала Груши точную причину, по которой тот не успел придти на помощь Наполеону, искал в 2033 году лабораторию, где впервые был создан искусственный интеллект.

Было и еще множество заданий, которые Андрей выполнил творчески, с неподражаемым артистизмом вливаясь в образы представителей прошлого и будущего. Он всегда следовал главному принципу Странников «Не измени!» и проводил свои исследования настолько мастерски, что ни у кого не вызывал подозрений и не оставлял после себя никаких следов.

Новое задание показалось Андрею настолько простым, что он слегка обиделся на директора: изучение уже изученной вдоль и поперек истории Иисуса из Назарета не требовало столь высокой квалификации, которую имел лучший Странник.

Тем не менее, профессионал оставался профессионалом. Андрей подошел к поставленной задаче с максимальной ответственностью. Проштудировал все труды, касающиеся обычаев, стиля разговора и нравов местности и эпохи, в которой предстояло побывать. Отпустил волосы и бороду стандартной для Иудеи длины, смоделировал покрой хитона, который носили во времена императора Тиберия.

Для встречи с основоположником одной из ведущих религий мира было готово решительно все. Перемещаясь в тридцать третий год, Андрей не ждал никаких неожиданностей, а уж тем более неприятностей. Больших же проблем для путешественников по времени вообще не существовало. Технологии двадцать третьего века сделали экскурсии в прошлое и будущее абсолютно безопасными. Даже если Странник случайно погибал, то специальная спасательная бригада вытаскивала его из того отрезка времени, где он был еще жив. Для этого в голову каждого Странника вживлялся специальный чип. Андрей гордился тем, что ни разу не давал повода себя спасать. Как выяснилось, он оказался слишком самонадеянным.

Неожиданности начались сразу, как только он под видом паломника, явившегося на праздник Пасхи, вошел в Иерусалим. Ожидал, что быстро отыщет Христа, окруженного толпой учеников. Однако, потратив весь день на блуждания по узким улочкам древнего города, Андрей не встретил Мессии.

На второй день он начал расспрашивать прохожих о сыне плотника Иосифа из Назарета. Те в ответ только пожимали плечами.

Впервые за время своей работы в Институте времени Андрей растерялся. Он проверил столетие, год, дату. Уточнил координаты местности. Все сходилось кроме одного: за день до праздника Пасхи никто в Иерусалиме не слыхал об Иисусе Назаретянине. Тут Странник не выдержал. Он решил конкретизировать свои вопросы в надежде на то, что кто-то вспомнит Учителя. Стал приводить цитаты из Евангелия и спрашивать, не слышал ли кто-нибудь раньше нечто подобное. Никто не слышал, зато речи Андрея привлекли внимание сначала толпы оборванцев на базаре, а потом и зажиточных граждан Иудеи. Последовали приглашения зайти в гости для обстоятельных бесед. Андрей уже не пытался напасть на след Иисуса, а говорил то, что хотели слышать от него люди. Оставалась маленькая надежда на то, что Спаситель объявится в последний момент и возьмет все под контроль.

Однако вместо появления Христа Андрей дождался совсем другого – на следующий вечер, в дом, где он остановился для ночлега, вломились римские легионеры.

Андрея арестовали за бродяжничество и попытки смутить народ крамольными речами. Он ждал до последнего. Верил, что история вернется в нормальное русло, даже когда Синедрион утвердил смертный приговор.

…На небе начали собираться тучи. Иногда они почти закрывали солнце. На несколько коротких мгновений жара отступала и Андрей мог открыть глаза, превратившиеся от укусов насекомых в узкие щелочки. Он видел римских солдат, застывших по окружности Лысой горы в тройном оцеплении. Потом солнце вновь вырывалось из-за туч и глазам становилось невыносимо больно от блеска лат и украшенных гребнями шлемов.

Андрей окончательно впал в прострацию и не обратил никакого внимания на легионера с копьем в руке, который приблизился к кресту и с интересом рассматривал распятого преступника. Солдат что-то пробормотал и вонзил острое жало наконечника копья Андрею под ребра…

Предохранительный чип сработал безотказно. Андрей вывалился из кошмара в уютный салон машины времени и увидел обступивших его членов спасательной бригады.

– Ну и влип же ты на этот раз! – пробасил командир спасателей. – Как тебя угораздило?

Андрей промолчал, поскольку и сам не знал ответа на поставленный вопрос. Когда он окончательно пришел себя от потрясения, то попросил сделать небольшую остановку на пути домой, назвал пространственно-временные координаты.

– Зачем? – спросили у него. – Тебе разве мало досталось?

– Очень надо кое-что проверить.

На этот раз никаких ошибок – путешественники по времени вышли из портала в каменную пещеру. Тишина, прохладный полумрак, узкая полоска света, пробивающаяся через щель у входа. Андрей замер в ожидании, глядя на слегка отодвинутый валун, который загораживал вход в усыпальницу. Снаружи послышались легкие, неуверенные шаги и в пещеру заглянула женщина. На ее бледном, печальном лице отразилась целая гамма чувств: удивление, недоумение, испуг. Женщина посмотрела на Андрея широко раскрытыми глазами и попятилась.

– О Господи! Он воскрес! Спаситель сдержал обещание!

Послышались торопливые, удаляющиеся шаги. Командир спасателей развел руками.

– Кто-нибудь мне объяснит, что здесь происходит?

– Ничего особенного, – горько улыбнулся Андрей. – Просто Мария Магдалина сейчас разнесет по всему Иерусалиму благую весть о моем воскрешении.

Уксусный Том

– Последняя попытка! – Олег Платов, с умоляющим видом прижал руки к груди. – Клянусь, что если на этот раз ничего не найду, ноги моей не будет в этом чертовом замке!

– Для кого чертов замок, для кого – памятник архитектуры семнадцатого века, – чиновник грозно сдвинул брови. – Наследие наших предков, которое я не позволю безнаказанно разрушать лже-краеведам вроде тебя!

– Ничего разрушать не буду! – клятвенно заверил Платов, для пущей убедительности даже приподнимаясь со стула. – Мне остается просто проникнуть в одно помещение. Ты представляешь: удалось отыскать жилище Черной Марьи, а то, что я рассчитываю найти в этой комнате, может перевернуть все привычные представления! Не оставить от них камня на камне!

– И что же ты рассчитываешь там отыскать? Клад, наверное?

– Какой там клад! – Платов полез в свой потрепанный портфель и выложил на стол стопку исписанных бумаг. – Я целый год работал в архивах и по крупицам собирал все легенды о Черной Марье и Уксусном Томе. Теперь могу оказать, что колдунья – конкретная историческая личность…

– И Уксусный Том тоже? Кто это?

– Он был помощником Черной Марьи. Связником между ведьмой и самим дьяволом. Порождением ада – существом, не имевшим головы. Марья же являлась штатной колдуньей последнего владельца замка, баловавшегося мистикой. Он считал себя учеником Блаватской и поэтому, не обращая внимания на толки, поселил ведьму в своем замке. Больше тридцати лет Марья прожила в отведенной ей келье, общаясь только с черным котом и Уксусным Томом. Ее колдовские обряды приводили к тому, что все недруги хозяина погибали и умирали. Ходили слухи, что Марья помогала усмирять крестьянские бунты самым эффективным способом – зачинщиков сражали неведомые болезни. Их тела покрывались страшными язвами и люди начинали верить в то, что идти против хозяина – значит против Бога. В конце концов, растущее влияние Черной Марьи стало пугать владельца замка. Опасаясь стремительно распространявшихся слухов о покровительстве, оказываемом ведьме, он приказал сжечь колдунью. Охваченная языками пламени Марья поклялась вернуться после того, как умрут все потомки ее палача. До седьмого колена.

– И что сказал на это владелец замка?

– Пожалел о том, что не приказал перед казнью вырвать ведьме язык.

– Жуткая легенда. А дальше?

– А дальше, – Олег торжественно показал вырезку из иностранной газеты. – Несколько дней назад, в возрасте семидесяти четырех лет скончался последний представитель этого рода. Финита!

– Значит, ведьма вернется? Чушь!

– Я тоже думаю, что воскрешение Черной Марьи невозможно и рассматриваю ее пророчество с чисто научной точки зрения. Снята печать и завеса тайны может быть приподнята. Я провел ряд замеров и отыскал в замке замурованное помещение. Остается выбить несколько камней и… Уверен, что отыщу там останки существа, не имеющего головы – Уксусного Тома!

Чиновник встал и принялся задумчиво мерить кабинет шагами. Он не верил ни единому слову энтузиаста-краеведа. Но знал, что отвязаться от Платова просто так, за здорово живешь не выйдет. Отказ мог привести к потоку жалоб в вышестоящие инстанции.

– Несколько камней, говоришь? А черт с тобой!

Олег вылетел из кабинета, как на крыльях. Он мог бы обойтись и без разрешения. Однако заброшенный замок давно стал излюбленным местом игр местной ребятни. Возня с монтировкой у каменной кладки могла привлечь внимание детей, а значит и их родителей. Теперь он мог сослаться на начальство, но чтобы этого не потребовалось, решил дождаться темноты.

Дома Платову не сиделось, поэтому он провел остаток дня у стен замка. Подложив рюкзак с фонарем, веревкой и монтировкой под голову, он лежал на траве, наблюдая за несущимися по небу облаками. Монотонное скольжение небесных странников оказало на Олега гипнотическое действие. Когда он проснулся, над стенами замка уже взошла луна. Не выщербленный осколок, а полная луна во всем ее ночном великолепии. Платов даже обрадовался тому, что проспал так долго: это сократило тягостное время ожидания. Насвистывая веселый мотивчик, он вошел в сводчатую дверь и стал спускаться по выщербленным временем ступеням в подземный этаж замка. Олег проходил знакомым путем не меньше пятидесяти раз, но этой ночью чувствовал себя не слишком уверенно. Если быть честным до конца – находился на грани паники. С каждым шагом ощущение того, что за ним следят, становилось все острее. Платов отчетливо слышал мягкие крадущиеся шаги за спиной, но не оборачивался. Он знал, что если сделает это, то экспедиция тут же закончится. Даже если он ничего и никого не увидит, все равно, больше никогда не вернется в замок.

В детстве с ним уже случилось нечто подобное. Купаясь со сверстниками в речке, Олег сунул руку под берег, в нору и тут же почувствовал, как в палец вонзилось что-то острое. Змеями в этой реке и не пахло. Скорее всего, Платов укололся об иглу плавника окуня или ерша. Однако рассмотрев на пальце маленькую дырочку с побелевшими краями, он убедил себя, что был укушен змеей и больше никогда не купался.

Лестница закончилась. Олег оказался в небольшом помещении. Луч фонарика коснулся стены, за которой должно было находиться убежище Черной Марьи и поднялся вверх. Платов с удивлением увидел то, на что раньше не обращал внимания. В том месте, где сходились стена и потолок на ржавой цепи болтался металлический лист. Олег пожал плечами. Было очевидно, что железяка осталась от последнего предприятия, размещавшегося в замке – городской мебельной фабрики. Однако понять для чего она была предназначена, Платов так и не смог.

Он достал из рюкзака монтировку, опустился на колени и постучал по каменной кладке. Звук был гулким, что однозначно говорило о пустоте за стеной. Олег улыбнулся и с размаха ударил монтировкой по кладке. Первый удар оказался очень эффективным – сразу два камня упали, открыв отверстие. Олег продолжал размахивать монтировкой. Дыра в стене увеличилась еще немного и… Как ни старался Платов, но расширить отверстие у него больше не ничего получалось. Монтировка высекала искры из камней, но и только. Вытерев рукавом струившийся по лицу пот, Олег отшвырну монтировку и выругался. Войти в келью Марьи в полный рост, как он рассчитывал не выходило. Однако отступать тоже было поздно. Олег просунул в отверстие голову. Внутри кельи царил мрак. Жалея о том, что фонарик слишком велик для того, чтобы взять его в рот, Платов принял единственное, как ему казалось, верное решение. Совать голову неизвестно куда он не хотел, поэтому спустил в дыру ноги и, отталкиваясь локтями от пола, начал протискиваться внутрь. Ноги уже коснулись пола на той стороне, когда Олег увидел то, что заставило его окаменеть. Лист железа под потолком раскачивался на обрывке цепи, а из того места где цепь крепилась к потолку сыпалась струйка штукатурки. Через секунду, показавшуюся Платову вечностью, дужка крепления выскочила из потолка и ржавая железяка обрушилась вниз, сработав, как лезвие гильотины…

Платов стоял в центре комнаты, в которую так стремился попасть. Он не мог видеть, поскольку отсеченная голова вместе с глазами осталась в подвале. И, тем не менее, видел. Келья Черной Марьи была наполнена мертвенным бледно-зеленым свечением. Из-за уставленного множеством глиняных сосудов стола поднялась старуха, облаченная в черный балахон с остроконечным капюшоном. Ее морщинистая, желтая, как древний пергамент ладонь, поглаживала спину огромно черного кота. Тонкие губы раздвинулись в улыбке, обнажив гнилые черенки зубов.

– Мы заждались тебя, Уксусный Том, – проскрипела Черная Марья. – Пора начинать. Давно пора начинать…

Левиафан

Дом старого Антипа полностью отвечал всем представлениям Ивана Вербицкого о том, как должно выглядеть жилище лесного колдуна. Имелся весь набор: поросший зеленым мхом кирпичный фундамент, болтающая на одной завесе, издающая противный визг калитка, подслеповатые окна на фоне серых бревен и заросший бурьяном двор. Иван прошел к двери по узкой тропинке, размышляя о том, что местный знахарь совсем не пытается совершенствовать свой быт. А между тем, Антип пользовался большой популярностью как среди дам, отчаявшихся найти себе спутника жизни, так и в кругу крупных бизнесменов, непременно желавших увеличить свои доходы любым способом.

Старик мог бы с легкостью зашибать деньгу, но почему-то не делал этого. Вербицкий, привыкший извлекать прибыль из всего, что попадалось под руку не мог понять столь прохладного к хрустящим бумаженциям, открывающим любые двери. Колдунам ведь тоже не помешает хорошо питаться, а одним заклинаниями сыт не будешь.

Сам Иван уже несколько лет эксплуатировал местное озеро – чудный водоем, раскинувшийся среди живописных дебрей девственного леса. Прозрачная, как слеза вода, обилие рыбы и удобные, словно созданные для пикников берега привлекали к озеру горожан, тянувшихся к истокам. Пять лет назад Иван понял, как можно сыграть на любви пузатых мужиков и изнывающих от безделья их женушек к природе. Начинал Вербицкий с обычной деревянной лодки, которую приспособил для прогулок и рыбалки, а сейчас имел десяток катеров, большой дом на берегу и отличную пристань.

Иван не собирался останавливаться на достигнутом и постоянно расширял перечень услуг: охота, рыбалка, шашлыки. В перспективе Вербицкий собирался поселить в своем раю пяток разбитных девчонок для оказания интимных услуг. Все шло по намеченному плану, но Вербицкому казалось, что полному процветанию его бизнеса что-то мешает. Со временем подозрение укрепились и приобрели конкретное направление. Единственным человеком, которому в этой глуши мог не нравиться увеселительный бизнес Ивана, был местный знахарь.

Следует отметить, что поводы для нареканий гости подавали частенько. Денежные тузы упорно не желали ловить рыбу по общепринятым правилам. Сидение с удочкой их утомляло и они обращались к Вербицкому за помощью. Отказать гостям Иван не мог. Тогда-то над озером гремели взрывы, а на волнах качалась рыба, отравленная борной кислотой. Местное ведомство рыбоохраны давно и плотно погрязло во взятках. С этой стороны Вербицкий проблем не ждал, а вот вид старика с деревянным посохом, наблюдавшего за оргиями с противоположного берега, беспокоил всерьез. Идти на открытый конфликт с Антипом, Иван боялся, поскольку от природы был отъявленным трусом. Он решил заключить с колдуном перемирие и с этой целью сейчас стучал в обитую потрескавшимся дерматином дверь.

На стук никто не ответил. Вербицкий вошел в темный коридор и поморщился от множества острых запахов. Они исходили от развешанных на веревке пучков трав.

– Эй, есть тут кто живой?

Вновь не получив ответа, Иван толкнул следующую дверь и в ужасе попятился. На пороге стоял старик с длинной седой бородой. Из-под белых кустистых бровей грозно сверкали зеленые глаза. Вербицкий с удивлением отметил, что на лице Антипа нет ни единой морщинки, а возраст выдает только бледная, почти прозрачная кожа и взгляд, в котором, казалось, сосредоточилась мудрость множества поколений.

– Здорово, Антип, – пробормотал Иван. – Я – твой сосед, с того берега.

– Знаю, – ответил знахарь, отступая в сторону, чтобы пропустить гостя в комнату. – Ты тот, кто убивает наше озеро.

Ободренный тем, что колдун не превратил его в лягушку сразу, Вербицкий обрел свойственную ему наглость.

– Ой, дед, только не надо строить из себя эколога! Эти «зеленые» мне уже давно вот так, – Иван провел ребром ладони по горлу. – Я – деловой человек. Не нравится тебе, что рыбу глушат и травят? – Так помоги!

– Чем я тебе могу помочь?

Вербицкий увидел колченогий табурет, с отвращением смахнул с него пыль и сел.

– Наживка хорошая нужна. Черви, такие, чтоб рыба в очередь за ними выстраивалась. Здесь, сам знаешь, почвы песчаные. Моим клиентам приходится наживку из города привозить, а городские черви – вечно бледные и полудохлые. Если поможешь развести хороших червей, настоящих живчиков, клянусь, что больше ни травить, ни глушить рыбу никто не будет.

– Живчиков, говоришь? – усмехнулся Антип. – Это можно. Есть у меня одно бабушкино снадобье. Стоит в земельку сыпнуть, как черви со всей округи к этому месту сползутся. И не какие-нибудь, а детки самого Левиафана.

– Чьи детки?

– Неважно. Ты все равно не знаешь, а объяснять долго.

Антип прошаркал к низкой двери в углу комнаты, скрылся в кладовке и вышел оттуда с небольшим стеклянным пузырьком невиданной четырехгранной формы.

– Держи. Если сделаешь все точь-в-точь, как я скажу, будут у тебя черви. Через два дня ночью, в полнолуние…

Всю следующую неделю Вербицкий чувствовал себя научным гением, ставившим великий эксперимент. Он сделал все, что советовал старый колдун. Засыпал порцию серого, похожего на жирный пепел, порошка в специальный колодец, обложенный старыми автомобильными покрышками.

Глубокой ночью, под полной луной прочел написанные на обрывке пожелтевшей бумаги заклинания. Результат был получен с поразительной быстротой. Уже утром, Иван увидел, как земля в колодце ходит ходуном. Антип не обманул – волшебное зелье приманило в колодец отличных червей. Ярко-красные, покрытые розоватыми кольцами, они извивались и словно молили побыстрее насадить их на крючок.

Червей было предостаточно, но Вербицкий, решил обеспечить себя наживкой на всю оставшуюся жизнь. Он проигнорировал предупреждение Антипа не злоупотреблять зельем и высыпал в колодец весь порошок. На следующее утро экспериментатор сделал удивительное открытие: червей стало меньше, но размеры оставшихся увеличились. Через два дня Иван понял, что происходит: черви боролись за выживание и пожирали друг друга. Утром шестого дня Вербицкий рассчитывал увидеть лучших из лучших и приветствовать героев, взобравшихся на вершину пищевой цепочки, однако колодец оказался пуст. Иван сбегал за лопатой и принялся яростно выбрасывать землю из колодца. Ни одного червя. Вербицкий покачал головой. Антип решил сыграть с ним шутку в стиле старухи, оставшейся у разбитого корыта? Не выйдет! Он покажет старому хрычу, что шутить с ним опасно. Иван собирался идти к катеру, когда услышал шорох за спиной и обернулся. Всего в метре от него земля зашевелилась и внезапно взорвалась фонтаном комьев дерна. Иван попятился, споткнулся о брошенную лопату и упал на спину. Он увидел того, кто победил в эстафете на выживание.

Тупой обрубок головы гигантского червя поднялся над соснами. Ромбовидная чешуя сверкала в лучах заходящего солнца. Загипнотизированный видом чудища, Вербицкий продолжал лежать на земле, наблюдая за венчиком шевелящихся красных рецепторов, окружавших рот червя. Покачавшись над кронами деревьев, монстр изогнулся и резким движением опустил голову к лежащему человеку. Иван почувствовал себя пылинкой, которую втягивает в свое чрево громадный пылесос. Он расставил руки в тщетной попытке сопротивляться. Насквозь пропитанный ужасом вопль достиг самой высокой ноты, на которую было способно горло Ивана, и резко оборвался. Студенистое тело червя раздулось в том месте, где находилась проглоченная жертва. В течение нескольких минут гигант оставался на месте, очевидно давая возможность желудочному соку начать работу над порцией пищи, а затем пополз к причалу. Доски прогибались под весом монстра, а потревоженная вибрацией вода раскачивала катера. Гигантское тело со всего размаха плюхнулось в озеро, подняв тучи брызг. Червь исчез под водой. Направление его движения можно было определить по треугольнику белых бурунов. Чудище плыло к противоположному берегу, где среди зеленых верхушек деревьев виднелась крыша избы старого Антипа.