Текст книги "Мерцания сознания. Поэзия арт-психологии измененных состояний сознания"

Мерцания сознания
Поэзия арт-психологии измененных состояний сознания
Сергей Антонович Кравченко

Познающим себя и

Стремящимся к покою,

Впереди идущим,

Любящим сердцам и

Страстным душам,

Женщинам, мужчинам,

Каждому,

Кто жив и человек,

Я посвящаю эти строки.

Корректор Валентина Корионова

Иллюстратор Сергей Кравченко

Дизайнер обложки Сергей Кравченко

© Сергей Антонович Кравченко, 2022

© Сергей Кравченко, иллюстрации, 2022

© Сергей Кравченко, дизайн обложки, 2022

ISBN 978-5-0056-0529-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Начало

 
Заметок множество рассеяно на плоскостях столов,
На по́лках, тумбочках и подоконниках,
В карманах, папках, га́джетах, в мозгах.
Они заполнили всю жизнь мою,
Они вокруг меня собрались и умоляли хором:
«Придай нам форму, автор, наведи порядок!»
Но время нужное никак не приходило.
 
 
Вдруг словно в зеркале увидел двойника я,
Открыл особый мир, вселенную Уитмена.
Его неподражаемые строки, формы
Я ощутил, примерил их,
Взял стиль его и продолжаю всё в том же духе,
Надеюсь, что достойно.
 
 
Его воскресший образ ощущаю всей душой
И радуюсь,
Он ожил в моём теле, пусть и на время.
Предчувствую – пойду я дальше,
Оставив с благодарностью его, но не сейчас.
Я восхищен им и захвачен
Его словами, потоком мыслей, ритмом,
Чувствами…
Итак,
Вот первый лист, что оказался под руками.
Прости, читатель, если что не так.
Я только перед Пушкиным робею.
…
Поэзия способна выразить все грани и границы
Редчайших, всевозможных состояний
Необозримого, бескрайнего сознания,
И лучше, чем иные виды творчества.
Поэзия легко и быстро вызывает образы
И необычные душевные переживания.
Поэзия способна опрокинуть нас
В глубокий и естественный гипноз.
Поэзия и дух святой,
Они одной природы!
 
 
Когда пишу или читаю чистой воды поэзию,
Теряю ощущение живого тела своего,
Переживаю лёгкость, невесомость и полёт.
И понимаю – несомненно,
Что состояние сознания меняется,
Приходит неземное незаметно и легко.
 
 
Когда пишу или читаю настоящую поэзию,
Я возношусь и перевоплощаюсь,
Я поднимаюсь, улетаю за пределы времени,
Я растворяюсь, испаряюсь,
Перерождаюсь и осознаю бескрайность чувств,
Я проникаю, уношусь в неведомые дали,
Я открываю, познаю,
Я превращаюсь, я творю из пустоты,
Я сочиняю, узнаю, предвосхищаю,
Преображаю,
Предстою
У края вечности.
Я по-иному чувствую
И жизни ритмы сердцем слышу,
Я душу мира вижу,
Что в нём всегда прикрыта
Пустой, безумной суетой
И прозой.
 
 
Когда пишу стихи – я исчезаю.
Не чувствую ни тела,
Ни времени,
Ни места,
Но постой!
А водит кто моей рукой?
Другой?
 
 
Стихи – жизнь настоящая,
Я чувствую.
А прежняя и без стихов?
Она – большой мираж!
 
 
В стихах всё самое проникновенное
И сокровенное – в стихах.
В них сущность вся и совершенство мира,
В них грани все и все вершины.
В стихах есть дух, душа и слово,
Что изначально было Богом.
 
 
Я знаю, верю и пишу простые, важные слова,
Чтоб выразить и передать природу,
Сердце человека.
И лучше поэтического слова нет
В истории венца творения,
И быть не может.
 

1. Я рвусь к свободе

 
Я рвусь к свободе каждой ночью из всех сил,
Я брежу снами наяву дни напролёт
И вижу бег свой за пределы зон, ограничений.
Я слышу тех, кто неотступно преследует меня.
Я убегаю, прячусь где могу, спасаюсь,
Я не хочу обратно в паскудную неволю.
 
 
Но всё напрасно, как всегда,
Такая доля.
Проснувшись, понимаю,
Что я бегу по кругу.
Я не свободен,
Я в тюрьме,
И нас тут миллионы.
Родных и близких душ.
 
 
Так прадеды, деды мои существовали,
Отец так жил,
И все они бежали, летели, шли, ползли
На волю по ночам.
За ними гнались по пятам
Надсмотрщики и палачи.
Все поколения рабов, пока дышали,
Мечтали так, пока в них силы были,
Рвались за непреодолимые пределы…
 
 
Мне шестьдесят один, и вот
Я подошёл к границе сам,
Но подошёл я не один.
Я всех с собой привёл в своём сознании.
Оставить их я не могу.
Они со мной,
Они во мне,
Они есть часть меня,
Они есть суть моя.
Я их не брошу.
 
 
Открылась бездна предо мной
Темнее ночи, бескрайней неба,
И невозвратностью пахнуло из неё.
Исчезнуть там, есть выход,
Вариант побега из этого
Несносного существования.
Но Богом дан нам мир такой,
И до конца мне суждено пройти все испытания,
Смириться и в конце распятым быть,
Потом воскреснуть вновь…
Что сто́ит мне?
 

2. Сокровища отечества

 
Я утром мусор выносил
И увидал десяток старых книг
У бака с сором на краю плиты бетонной.
Я не стыжусь склониться перед книгой.
Не торопясь пересмотрел их все.
Среди мне неизвестных авторов,
Как будто слиток золотой,
Светились дневники Татьяны
(Любимой дочери Толсто́го).
 
 
Я шёл с тем томиком в руках домой,
И вспомнилась история американца расторопного,
Который в путешествии по Южной Африке
Детей случайно увидал,
Играющих сверкающими камнями
У пыльной земляной дороги забытого селения.
Как оказалось, они алмазами играли
Земли родной и нищей.
 
 
Кто этот недоучка, недоросль,
Что выбросил на мусорник
Одну из лучших книг
О доме и семье великого мыслителя?
Кто этот путешественник случайный,
Просвещённый,
Что, может быть, когда-то
Откроет нам глаза
И на отечества сокровища?
 

3. Ритмы

 
Покоя ритмы, суеты, полёта, взлёта и падения.
Они так не похожи друг на друга, так различны,
Они подобны свету, тени, солнцу, тьме,
Подобны счастью, грусти.
 
 
Играет музыка невдалеке,
Там люди, шашлыки, бассейн.
Они чему-то рады,
А ритмы звуков популярных
Их отвлекают от тяжёлых мыслей
Или влекут куда-то.
Но мне такие не нужны,
Никак душа не принимает.
И я готов взорвать
И уничтожить их ритмы, как заразу.
Они мешают оставаться мне собой,
Спокойно сердцу биться.
 
 
Я дома,
А если я в дороге,
Где много ритмов не моих?
Мы все: мужчины, женщины, старухи, старики и дети,
Кто помоложе и не очень,
Все мы плывём в лавине ритмов,
Навязанных нам кем-то,
Вбираем сердцем их,
Вдыхаем, словно дым со свалки,
Насильно кушаем сверх меры то,
Что вне тарелки,
Окружены со всех сторон,
Как будто лужами и болотами.
Нам предлагают неустанно
Иметь и впитывать чужое и ненужное.
Вся жизнь набита предложением,
Словно старинный дорогой ковёр тяжёлой пылью.
Бега людей, слова их, песни,
Дыхания и поцелуи, поглаживания и удары,
Всё попадает в сердце мне и в душу, в разум, чувства.
Ритм мира суетного избивает нас,
Уродует и отвращает от святого,
И мы теряемся в кромешных ритмах городов,
Шумных дорог, посёлков,
Прохожих незнакомых,
Друзей навязчивых, родных.
 
 
Что даст покой моей душе и сердцу?
Где мне найти его для жизни
И для беседы с миром?
Неужто мне копать пещеру?
 

4. Мне душно

 
Мне душно, душно много дней,
Ночей,
Недель
И лет.
Устала жизнь моя от зноя.
И я изжёванный жарой, и все вокруг.
Не только люди – звери, трава, земля разбита,
Мой дом, дорога, что у дома,
Машина и навес раскалены.
Мой мир от зноя утомлён,
От пекла!
 
 
И вот к обеду – туча,
Вторая, третья,
Боже мой!
Всё небо застилает потолком свинцовым,
Вот где-то даже гром, порывы ветра,
Посвежело.
Я вышел в сад, и мне уже не жарко,
Дышу легко, в тенях не прячусь,
Надеюсь: дождик!
В самый раз!
Вот было б здорово!
И веселей шумит листва,
Пёс глаз открыл, кричит ворона.
Земля ждёт свежести, дождя, дождя…
Заждалась грудь её и плечи
Прикосновений, ласк, объятий влаги.
Всё притаилось,
Время ждёт другого.
Очнулись души и сердца:
«Идёт! Идёт! Давно мы ждём!»
 
 
Но знаю я прогноз: дождя почти не будет.
Лишь капля-две, быть может, упадёт в траву сухую,
А потом – опять жара и солнце.
И всё опять по кругу.
 
 
«Дай, небо, влаги нам!
Дай перемен!» —
Кричу я ввысь.
Напрасно.
Не слышит небо россиян.
Видать, ещё не время, подумал я.
И вдруг…
Гром-голос мне с небес:
«Надейся, человек!
Надеждой Русь жива святая
Века, тысячелетья».
 

5. Летним утром

 
Летним утром, на восходе
Солнца яркого над садом
Пью я чай обычно с мёдом,
Сыром, хлебом и лимоном.
А вдали – река и мост,
Уходящий горизонт.
Просыпаюсь, оживаю,
Растворяюсь и лечу.
 
 
О богатстве своём
Написать я хочу,
Я хочу приоткрыть,
Рассказать всем о том,
Что прочёл и прочувствовал тысячи книг,
А десятки и сотни из них
Я прочёл своей маленькой дочери.
Вечерами в холодные зимы
Она слушала их и взрослела.
 
 
Я хочу рассказать,
Как учился искусству,
Как взрослел рядом с сильным отцом,
Что иконы писал и меня приучал
Наблюдать, рисовать и пытаться понять
В непроявленных ликах святое.
 
 
Я хочу рассказать,
Что прожил шестьдесят
И всю жизнь что-то строил,
Возрождал, поднимал, мастерил, собирал,
Развивал и реанимировал,
Обучал и учился, искал, находил,
А потом иногда консультировал.
 
 
Я хочу всем поведать:
Во сне
Приходила ко мне Богородица,
Улыбнулась слегка и без слов
Поддержала и силы дала,
Подсказала, как быть,
Подарила надежду,
Чтоб творить и писать,
Строить дальше
И жить.
 

6. Как сложно жизнь свою начать

 
Как сложно жизнь свою начать,
Рождаясь в государстве,
Где нет традиций вековых
Достоинство любого человека
С первоначальным вздохом признавать.
 
 
В такой стране,
Где уважение, принятие и самоуважение
Подобны редкостному самородку золота,
Который отыскать случайно можно
Только в местах прилично удалённых
От городских дорог истоптанных
И шумных улиц, запылённых.
 
 
В такой земле
Не говорят о чести
И составляющих её частях —
О доблести и благородстве,
О непорочности, безгрешности,
О добром имени и чистой совести.
 
 
В таких местах
Они произрастать не могут
Без должной почвы и семян —
Величественных образцов для подражания.
И в результате – репутация
(Оценка социальная),
Наследуемая по родовым стопам
И дополняемая стилем жизни,
Не даст достаточного основания
Для укрепления незрелой личности.
 
 
В таком пространстве
Лицо души не формируется,
Теряется среди бескровных лиц,
И остаётся в состоянии зачаточном,
И мечется, кружится, мается во множестве
Субличностей-калек, шутов и масок,
Как искренний и трезвый человек
На шумном и хмельном,
Угарном карнавале.
 

7. Прилёг в саду

 
Прилёг в саду и чудо увидал —
Всё небо – в листьях винограда.
А первый раз, когда в саду
В подобном состоянии лежал
(Лет пятьдесят тому назад)
С небесным куполом наедине,
Там птицы три парили в вышине,
И время плавно исчезало,
Нашёптывая будущее мне…
 

8. Научная молитва

 
Научная молитва —
Стремление отдельного сознания
Войти в гармонию
С глобальным мирозданием.
 
 
Научная молитва – сокровенный диалог
Души с глубинами и сущностью всего,
Что не осознано пока рационально,
Но существует несомненно и, более того,
Незримо управляет человечеством,
Его мышлением и поведением,
Ежеминутными порывами
И чувствами необъяснимыми.
 
 
Научная молитва провожает к целям,
Которые немыслимы для всех
Непосвящённых в тайны мастерства
Взаимоотношений с Богом.
А ключевое сходство всех молитв —
Беседа с миром,
Что недоступен для телесных
Ощущений.
 
 
Молитвенное обращение о предстоящем дне,
Что может быть полезнее для связей
С безумно вездесущим мирозданием стихий?
 
 
В молитве человек становится
Участником активным
В переговорах с миром скрытым,
Что мудро и практично для него всегда,
Что в отношениях с людьми
Ему непревзойдённую весомость придаёт
И превосходит роли все и маски существа,
Который потаённые и вечные миры не признаёт
И разговоров задушевных
В своей недолговечной жизни
Ещё не вёл с мирами этими
И ныне не ведёт.
 

9. Я попал в западню

 
Я попал в западню,
Мускулистый, стремительный, опытный.
Я имею клыки, острый взгляд
И убийственно длинные когти.
Я полмира прошёл, пробежал, пролетел,
Словно смерч разрушая соперников,
И в жестоких боях никогда не робел,
В поединках открытых был первым.
 
 
Но теперь я в тисках
Острой стали неистовой,
И капкан из титана обвил мою шею,
Жесточайшим удавом сжимаются
Обручи туже и туже,
Сокровенного времени нет…
Я теряю сознание
И окунаюсь обратно во времени…
 
 
Где-то там, у истоков,
Как вспышка, догадка,
Роковую ошибку я чувствую кожею,
Что не сильный в бою и отважный
Одолеет успешно ловушки,
А пассивный, смиренный,
Над миром парящий,
Текущий водою спокойною.
 

10. Остановил коня

 
Остановил коня железного у края поля бесконечного.
И засмотрелся восхищённо на небо, землю, горизонт.
 
 
Дух прошлого явился неохватный
И душу до краёв наполнил.
Вместо машины белой – буланый конь
Представился со сбруей,
На мне – тяжёлые доспехи, меч,
В руке – бывалое копьё…
 
 
Столетия былинные…
И сила рода где-то здесь,
Иная, не машинная.
 

11. Перед ночным покоем

 
Перед ночным покоем я смотрю на звёзды иногда.
И в этот час, когда я всматриваюсь в бесконечность,
Жизнь кажется такой ничтожной, мимолётной,
Как будто отблеск лужицы после дождя
На тротуаре мокром.
Когда-то в раннем детстве бабушка,
Со слабым, тихим голосом старушка,
Впервые указала мне на небо звёздное
Со знаком Ориона.
Минуло более полвека с тех времён,
И много раз я видел небо звёздное,
И неизменно каждый раз мне детство
Возвращалось вновь и чувство мелкости
И суетности жизни моей и всех,
Кто рядом, человечества.
И каждый раз я вспоминал
Свою тишайшую наставницу
В тот летний вечер и искал
Три яркие звезды на поясе
Небесного охотника.
 
 
А что если бы взгляд
Любого человека мог посылать
Луч света в бесконечный Космос?
И этот луч мог содержать бы
В себе послание к иным мирам?
Потоки взглядов обитателей планеты
Тысячи лет пронзали бы Вселенную
И проникали бы в бескрайнее пространство,
Сплетаясь, совпадая, повторяясь, разлетаясь.
А вся Вселенная, в глазах бы отражаясь,
Нас содержанием своим бы наполняла.
Мы все (глядящие на звёзды) – в ней,
А её сущность – непременно в нас.
Если душа моя сродни Вселенной,
То и Праматерь бесконечная
Равна душе моей.
И детское переживание ничтожности
Цивилизации людей
Уходит в таком случае
И исчезает вовсе…
 

12. Холодная погода

 
Холодная погода,
Снег и дождь весь день.
Но нет, они не могут мне
Испортить настроение под вечер,
Мой праздник от свежеотпечатанной,
Столь долгожданной книги.
Рассматриваю новое творение своё,
Что мне доставило издательство сегодня.
Листаю эластичные страницы,
Читаю свежим взглядом текст,
Дивлюсь, что смог так упорядочить слова и мысли,
Когда сидел над рукописью в роли автора.
Теперь я поостыл и даже подзабыл,
Каким я был.
 

13. Очередь на Страшном суде

 
Очередь на Страшном суде – последняя из всех очередей.
Я не люблю их в любом виде – за хлебом и здоровьем, за славой и свободой, за жизнью и восторгом.
Мне всё равно!
Я не люблю очередей!
Отец мой, ветеран и бывший узник лагерей, когда-то мне рассказывал про крематорий в концлагере и очередь у этой комнаты для смерти.
За смертью очередь тогда была большая.
Стоял он, молодой и тощий, в ряду других, ему подобных, и всё вокруг осматривая жадно.
Ему хотелось жить, дышать, смотреть на жизнь, всё слушать, чувствовать её.
Ему хотелось гладить травку у глухой стены, отдать ей всё тепло, заботу и любовь, что ещё теплилась в его душе.
Он думал: «Неужели?
Такая тонкая былинка останется и будет жить, а я, меня не будет?
Останутся все птицы, небо, солнце, но не я?»
И кто-то услыхал его вопросы в преисподней
И отозвался…
Остановилась неожиданно в тот день работа печи и огня.
Сломалось что-то в шестерёнках смерти, погас огонь в печи.
И чудом выжил он и те, что были за его плечами.
А после всех скитаний и ужасов войны вернулся он в свою деревню, в дом к отцу и матери на Украину.
Родились дети у него (четыре сына, дочь).
Отец прожил большую жизнь в заботах и в трудах,
Но никогда я не видал его в очередях.
Представить это даже не могу.
Когда же сам оказываюсь в очереди хоть на минуту,
Невольно вспоминаю с обречённостью
Тот старый сказ отца
И вижу неизбежный Суд.
 

14. Как сложно жизнь увидеть

 
Как сложно жизнь увидеть,
Которую не знал
И не познаешь никогда.
 
 
Ещё сложнее разгадать лицо,
Что на твоё
Так сильно не похоже.
 
 
И совершенно невозможно
Мечту осуществить,
Что не пропитана
Сознанием прошедшего.
 

15. Вечереет

 
Вечереет после длинного яркого летнего дня.
Солнце на закате – хороший символ жизни под конец!
День начался с восходом, пробуждением всего – хороший символ всякого начала.
День развивает всех и вся: зверей, растения, птиц, человека.
День насыщает светом тело и запускает силу и движение, полёт и суету, соперничество, беготню.
Но к вечеру всё затихает, насытившись движением, вином и пищей.
А молодые люди, противясь ритму суток,
Ведомые избыточным гормоном, не тормозят
И жаждут вечности своей в потомстве.
И всё же затихает под конец земля,
Ночь наступает, сон приходит, маленькая смерть.
Сон в конце жизни, что такое?
Как долго длятся сновидения?
И будет утро, пробужденье
И новый день?
 

16. Сон

 
Беседую с врачом известным,
Гиппократом,
Об эффективности методики особой
В психотерапии – маскотерапии.
 
 
И страстно убеждаю,
Что при умелом поиске лица
Можно найти души здоровье
И подойти вплотную к здоровью тела.
 
 
В здоровом теле и душе всегда сияет
Прекрасное лицо,
А при заболеваниях любых
Вся привлекательность лица
Куда-то исчезает.
 
 
Если в лице находим красоту
При помощи портрета,
Душа и тело человека будут
Невольно соответствовать лицу!
 
 
А ритуал создания портрета,
Инициации подобен сложной.
Подводит человека он к природе скрытой,
Идеальной.
 

17. Вышел я утром

 
Вышел я утром к солнцу долгожданному
И удивился: снег с неба чистого идёт?
Да нет же!
Всё это иней падает с пригревшейся берёзы,
Обильно присыпая землю.
А дерево как облако…
Со мной на небесах…
 

18. Я открыл в себе

 
Поутру зацепился взглядом я
За стопку книг,
Что за прошедшие года издал.
Неторопливо полистал, читая,
Покрутил в руках, задумавшись, припоминая,
Вспомнил, что здесь не все они,
И разыскал недостающие издания.
Любуясь, разложил перед собой.
Исправить каждую так хочется,
Отредактировать, дополнить и улучшить,
А может, и переписать сначала.
Но вот попалось интересное,
Забытое, мудрёное и сложное,
За это автору – спасибочки особое.
Возникла мысль (знакомая и новая):
Я был, бываю и могу бывать
Всецело не таким, как ныне!
Но это знает каждый педагог, психолог!
И почему же эта мысль
Не волновала меня раньше?
 

19. Безумная мечта царицы

 
Зачатого от гениального художника
Ребёнка во дворце отдельном изолируют
И взращивают осторожно.
С особой тщательностью отстраняют
От всех людей и от большого мира
И обучают композиции, гармонии,
Рисунку и скульптуре.
Только свою царицу он может видеть
Ежедневно с рождения до смерти,
И только с ней он может говорить
Часами напролет лицом к лицу,
И только к ней он может прикасаться,
И чувствовать тепло её, и запахи её вдыхать,
И только её голос слушать,
И только к ней любовью пропитаться,
Боготворить только её
С первоначальным вздохом своей жизни
И до конца.
А педагоги с лицами закрытыми
И душами холодными искусству его учат.
Лицо своё он видеть в том числе не должен.
Вокруг него всё лишено зеркальности,
Вокруг него нет даже тазика с водой,
Где можно было бы увидеть отражение.
Душа такая, предполагается, способна
Невероятно чисто отзеркалить
Царицы образ в неискажённом виде.
Только художник без лица,
Как зеркало незамутнённое,
Способен сотворить
Портрет для вечности.
 

20. Снег

 
Занесло,
   Засыпало,
      Завеяло,
         Навеяло,
            Накрыло,
               Заморозило,
                  Загнало всех в дома.
   Поутру распогодилось,
      Как будто успокоилось,
         На этот раз закончилось.
Проснулось,
   Озаботилось,
      Поморщилось,
         Расстроилось,
            Опомнилось,
               Задёргалось,
Собралось и набросилось,
   Очистилось и осмотрелось,
      Как будто успокоилось
         И даже насладилось,
            Затихло в ожидании, а через время
Всё опять продолжилось по кругу…
 

21. За пределы тела

 
Я вижу сны всю ночь цветные
Без отдыха и перерыва.
Они ко мне являются лавиной,
Лишь стоит на мгновение прикрыть глаза.
Во снах все чувства смешаны и образа
Со звуками прошедших дней,
С желаниями, мыслями, мечтами,
Но есть еще такие сны,
Что за пределами любых теорий.
И утром, пробуждаясь,
Мне нужен чай и времени часок,
Чтобы вернуться в мир реальный.
В заботах дня ночные сны приходят
Как воспоминанья, как опыт жизни
Прожитой, иной.
 
 
Во сне мой мозг не отдыхает,
Сознание в мирах иных летает.
Порой я вижу зеркало, и в нём
Отражено лицо другого.
Другой живёт во мне, или душа моя
Живёт в другом и час за часом
Проживает ночную жизнь…
 
 
Порой я будущее вижу, и там живу не я,
Но почему же там моё сознание?
Оно выходит за пределы времени,
Всего разумного, земного и за пределы
Жизни тела моего…
Я растворяюсь, исчезаю, плыву по небу,
Словно облако, мечта, воспоминание любви.
Я за пределами всего на свете.
Я, только я, без веса тела и без формы…
Я точка мира, света, тьмы,
Исток творения и взрыва,
Источник смысла, слова…
 

22. Взаимоперевоплощения

 
Когда сердца избыточно соприкасаются,
Когда они безумно выразительны
И если хорошо друг друга ощущают,
То рано или поздно наступает
Друг другом переполненность настолько,
Что обе стороны теряют свои лица
И застывают над обрывом тёмного
Взаимоперевоплощения друг в друга.
Но зачастую в последнее мгновение
Кромешно переполненной души
Срабатывает самосохранение,
И появляется желание уединения
И устранения другого мысленно,
В конфликте на словах или на деле.
Но если из-за воспитания, вины,
Тревоги, страха, чувства долга
Конфликт не прерывает отношения,
И очень важное уединение не происходит,
И люди вынуждены жить совместно,
То начинается взаимное перерождение,
И образ, лик другого становится невольно
Центром души, порабощая личность.
Подстройка друг под друга настолько велика,
Что исчезает поло-ролевая разность
Во внешнем виде, в структуре тела и души.
И в результате возникает семейство
Из существ со смазанными, сбитыми
Чертами, испорченными судьбами, глазами,
Глядящими из глубины души…