Текст книги "Сталкер из ГРУ"

Сергей Кулаков
Сталкер из ГРУ

Все события, изложенные в романе, являются вымышленными. Сходство персонажей с лицами, реально существующими, случайно.

Часть первая

13 июля 2003 г., Верхнеозерск

День удался на славу. С утра Сережа быстренько сбегал к своему старому знакомому, известному на весь район поставщику травки и, для надежных клиентов, более тяжелой дури, принес две дозы себе и коробок марихуаны для Наташи. Пока он готовил «вмазку», она быстро набила косячок и с наслаждением принялась глотать сладкий дым, от которого сразу становилось легко, словно за спиной вырастали два больших белых крыла. Чтобы не видеть, как Сережа перетягивает себе руку резиновым жгутом и целится в вену иглой шприца, Наташа ушла в ванную – освежиться после жаркой во всех отношениях ночи.

Потом они позавтракали, захватили пляжные принадлежности и поехали на озеро, выполняя намеченный вчера план. А в городе днем все равно делать нечего, разве что тупо пялиться в телик и подыхать от жары. А так каких-то полчаса езды на автобусе, потом десять минут ходьбы по тенистому леску – и вот она, ласковая голубая благодать. Правда, казалось, что весь город вывалил свои бледные дряблые тела на прибрежный песок. А вода просто кишела купальщиками. Но Сережа сказал, что знает хорошее местечко, где никого нет, и они гордо прошли мимо общего пляжа, где не то что полотенце расстелить – ногу поставить было некуда.

До «хорошего местечка» в обход по озеру пришлось идти добрых полчаса, продираясь время от времени через густой кустарник. Сереже хоть бы что, после «вмазки» он был в таком кайфовом настроении, что никакие трудности не могли его омрачить. А Наташе пришлось несладко. Пока дошли, она все ноги исхлестала о траву и ветки, а майка промокла насквозь. Но, когда все-таки пришли, оказалось, что мучилась не зря. Изумрудная полянка, плавно спускавшаяся к озеру, была плотно прикрыта от посторонних глаз кустами, вокруг ни одной живой души, и в кронах деревьев весело щебечут птицы. Райское местечко. Сережа тут же скинул с себя всю одежду и нагишом бросился в воду, предлагая Наташе последовать его примеру, что она с удовольствием и исполнила, благо фигура у нее была в полном порядке. Целый час они резвились в озерной зеленоватой воде, сверху молочно теплой, а снизу, у дна, холодной, ключевой. Сережа даже сплавал далеко в камыши – Наташа не отважилась последовать за ним, боясь змеящихся по голому телу стеблей, – и притащил ей целую охапку белых кувшинок. Она соорудила из них им обоим венки, а себе еще и роскошные бусы. Смотрелось, между прочим, очень красиво: нежно-белые лепестки между двух розовых кораллов. Сереже так понравилось, что он тут же, потемнев глазами, потянулся к ней горячим телом… Потом они снова купались, ели бутерброды и фрукты, дремали под солнцем, болтали, купались, курили травку – словом, удовольствий было выше крыши.

Когда солнце стало закатываться за деревья противоположного берега, вдруг до того расхотелось возвращаться в пыльный скучный город, что хоть плачь. Сережа предложил остаться ночевать. А почему нет? Ночи сейчас теплые, и костерок можно развести. К тому же Наташа набрала с собой столько съестных припасов, что их хватит на неделю, не то что на два дня. Дозу себе на утро и шприц он захватил, так что в городе совсем делать нечего. Так и решили. Весь вечер плескались в теплой воде, добирая до конца дневные удовольствия. Потом Сережа наломал в кустах хвороста, и они разожгли небольшой уютный костерок…

Сумерки сгустились внезапно, за кольцом света от костра – ни зги не видать. Хворост вскоре закончился, и огонек печально затух, рдея в темноте малиновыми угольками. Искать топливо в этой мгле было бесполезно, а на ощупь не больно-то много найдешь. От озера потянуло острым холодком, и Наташа накинула на плечи полотенце. Вдобавок воздух наполнился комариным зудением – а это был уже настоящий кошмар для голых рук и ног. Чудный день исчез без следа, обратившись в ужасную бесконечную ночь. Все автобусы давно ушли, а пешком до города далеко, хорошо, если к утру доберешься. Оставалось сидеть на этой жуткой черной поляне и ждать восхода. Тоска неописуемая. Тут уж накуривайся травкой хоть до тошноты, веселей не станет.

А Сереже было хоть бы хны. Он только посмеивался и звонко шлепал на себе комаров. Видя Наташины мучения, отломил ей несколько пушистых веточек и велел обмахиваться. Но сколько ни маши, комаров меньше не становилось. Ноги, которых было особенно жаль, они просто поедом ели. Наташа уж и укутала их в Сережино полотенце, да где там уберечься. Проклятый гнус жег со всех сторон. В конце концов Наташа не выдержала и вскочила, яростно отмахиваясь двумя полотенцами.

– Пойдем отсюда куда-нибудь! – закричала она, и ее голос далеким пугающим эхом разнесся по озеру.

– А куда мы пойдем? – равнодушно спросил Сережа, осторожно, не отрывая губ, докуривая в кулаке последний косячок.

– Да хоть куда! Я не могу тут сидеть как комариный донор, они меня к утру совсем сожрут…

– Да? А меня вот почти не трогают…

«Ты их просто не чувствуешь, наркоман чертов, – со злостью подумала Наташа, сдерживаясь из последних сил. – Надо быть такой дурой, чтобы остаться тут на ночь. Завтра, если доживу, я буду просто страшилищем. Придется две недели дома сидеть, пока все волдыри сойдут. Вот тебе и отдохнула денек на природе. Ленка обхохочется, когда узнает…»

Вышла луна, залила озеро и кусты беловатым, жутким светом. Заорали лягушки, где-то сильно плеснуло, недобро шумели вокруг деревья. Так и казалось, что из воды и кустов сейчас полезет всякая нечисть. Наташа зябко передернула плечами, с ненавистью глянула на блаженствующего приятеля, который, лежа на траве, наслаждался каждой затяжкой.

– Ты, если хочешь, оставайся, а я пойду. Все равно куда, лишь бы подальше от воды, где нет комаров. Посижу на остановке, может, кто-нибудь будет ехать в город, подберет…

– Ната-аш, – протянул Сережа, – ну че ты шумишь… Хочешь добить?

Он протянул ей окурок, придурковато улыбаясь. Его бледное лицо вдруг показалось ей оскаленным черепом. Наташа стиснула зубы:

– Нет, хватит на сегодня этого дерьма. Все, я ухожу.

– Да подожди. – Сережа легко поднялся, крепко обнял ее за плечо.

Сразу стало спокойнее, и она невольно прижалась к нему.

– Ну, чего ты, девочка моя? Плохо тебе здесь? Ладно, сейчас что-нибудь придумаем. – Он нежно погладил ей волосы, поцеловал в висок. – Тут неподалеку дачный поселок, попросимся на ночлег. Или найдем пустой дом и поспим до утра. А утром все будет хорошо, поверь мне…

Так бы слушала и слушала. Все-таки Сережа человек надежный. Если бы не занимался этой ерундой с героином, ему бы цены не было. Но пристрастили дружки-подонки… Однако Наташа непоколебимо верила, что сумеет его от этой напасти отвадить. Пока, чтобы он ей доверял, и сама травку покуривала, зная, что в любой момент может легко это дурацкое занятие бросить. Только бы он остался с ней и надел заветное колечко. А там она за него поборется, будьте уверены. Тем более что он не так уж сильно втянут, раньше по две недели обходился – и все нормально. Последнее время, правда, стал колоться чаще, и доза увеличилась. Но Наташа не пугалась трудностей. Что-что, а характер у нее был твердый, это знали все.

– Ну, собирайся, и пошли, – скомандовал Сережа. – Сейчас устроимся в лучшем виде. А утром снова сюда, да? Лучшего места не найти.

«Утром на автобус и домой, – молча возразила Наташа, забирая сумку и полотенца. – Там сразу в ванну, а потом кремом, кремом… В другой раз такой дурой не буду. Хоть бы палатка какая была…»

Сережа тем временем схватил ее руку и потащил девушку за собой, с шумом сокрушая кусты. Ничего не видя, кое-как прикрывая глаза от хлещущих веток, Наташа брела за ним через кустарник, то и дело опасаясь свалиться в какую-нибудь яму или напороться животом на острый сук. Однако все обошлось. Без потерь продравшись сквозь кусты, они вышли на проселочную дорогу, мягкую от пыли. Увидев блеснувший впереди огонек электричества, Наташа мгновенно ободрилась. Значит, дачный поселок не обман, и жизнь продолжается. Она отцепилась от Сережиной руки, вручила ему увесистую сумку и пошла по соседней колее, радуясь возможности идти по открытому пространству.

– А если никто нас не пустит на ночлег? – спросила она.

– Я же тебе говорил: найдем пустой дом и переночуем, – беспечно отозвался Сережа. – Никаких проблем.

– А как мы в него влезем? Он же будет закрыт, – не отставала Наташа.

– Я что-нибудь придумаю, – расплывчато пообещал Сережа.

Ответ Наташу не удовлетворил, и тревога вновь начала наполнять ее сердце. Зря не уехали в город, ой зря…

– Смотри, вот подходящий домишко, – сказал вдруг Сережа.

Он указал на небольшой кирпичный домик под высокой островерхой крышей. Два его небольших оконца были темны, собаки, которой Наташа боялась больше всего, не слышно. Сережа, перекинув руку, уже открывал изнутри калитку. Наташа беспомощно оглянулась вокруг. Огонька, вселившего в нее надежду, нигде не видать, вокруг полная темнота, лишь видны смутные тени соседних, редко разбросанных домов. Куда податься? Поди допросись тут у кого на ночлег. Или спустят собаку, или, в лучшем случае, матом обложат. Наш народ не любит, когда его тревожат на ночь глядя.

– Пошли, – почему-то шепотом сказал Сережа. – Иди за мной.

– Ты сходи сам… – тоже шепотом возразила Наташа. – Я подожду.

– Ладно, стой тут и никого не бойся, – кивнул Сережа. – Я быстро.

Она осталась у калитки, а он пошел к дому, стоящему метрах в десяти от забора, прямо у черной стены лесного кустарника.

«Место какое-то бандитское, – думала Наташа, чутко прислушиваясь к каждому звуку. – На отшибе, возле самого леса. Надо было пройти дальше, в глубь поселка. Хотя никакого поселка нет, разбросаны там-сям несколько дачных домиков, вот и весь поселок. Следовало сразу двигать на остановку, могли бы поймать попутку до города. А теперь зашли к черту на кулички, до остановки пока доплетемся, будет глухая ночь. Вот так попали. Сама виновата, дура, надо было думать…»

От дома послышался резкий стук – Наташа, едва не присев от страха, уставилась в темноту, силясь разглядеть, что там делает Сережа.

– Эй, есть кто дома? – беззаботно закричал он, бухая кулаком в дверь.

«Зачем так орать! – испугалась Наташа. – Сейчас с топором выскочат».

Сережа постучал еще. Судя по ответной тишине, дверь отворять никто не торопился. Окна по-прежнему были темны, хоть бы лучик мелькнул.

– Наташа, иди сюда, – громко позвал Сережа. – Тут никого нет.

Она вошла в калитку и опасливо приблизилась к дому, все еще ожидая неприятностей от выходки Сережи. Но нет, вроде все обошлось.

– Нам повезло, – весело сказал Сережа, – хозяев нет, сторожа тоже.

– А как ты попадешь в дом? – неуверенно спросила Наташа.

– Пять сек! Тут рамы одинарные, а стекла крепятся снаружи, я уже посмотрел. Отогнем гвоздики, аккуратно достанем стекло – и все, вход свободен. Элементарно…

– Где ты научился таким штучкам? – Его компетентность в этой области ей не понравилась. – Детективов начитался?

– Было дело, – засмеялся Сережа, вынимая из сумки складной нож.

«Хвастун, – неприязненно подумала Наташа. – Все мужики одинаковые. Чем по чужим домам лазить, лучше бы машину починил. Были бы на колесах, как нормальные люди, сидели бы давно дома».

Сережа тем временем позвякивал ножом у окна. Наташа чутко поводила головой, готовая задать стрекача при малейшей опасности. Оптимизм Сережи ей никак не передавался, бабье сердце чуяло беду… Да еще число это тринадцатое, зловещее. И чего дома не сиделось?..

– Готово, – сказал Сережа, ныряя головой в проделанную дыру.

Наташа подошла ближе, наблюдая за тем, как, извиваясь, он исчезает в черном проеме. Втянул ноги, сполз там на пол, повернулся и высунул к ней улыбающееся лицо.

– Давай руку, – предложил он, – я тебе помогу залезть. Только не разбей стекло, оно внизу, я его утром назад вставлю…

– Может, ты лучше откроешь мне дверь? – съязвила она.

– Там снаружи навесной замок, – возразил Сережа. – Так что только через окно. Да не бойся, считай, что это маленькая дверь…

– А если мне захочется пи-пи? Как прикажете выходить? В окно?

– Ну да, об этом я не подумал, мне-то легче… А ты сейчас пописай, – рассмеялся он. – Чтоб потом не бегать.

Наташа хоть и рассердилась на его дурацкий смех, но совету вняла и сходила за угол, обстрекав лодыжки крапивой. Надо сказать, что вокруг дома росла одна сорная трава, это Наташа заметила даже в темноте, и никакого намека на огород – усладу дачника – здесь не было и в помине. Похоже, домик недавно построили и еще не успели обжить.

– Ну, залезай, – поторопил Сережа. – Ты знаешь, я проверил, тут даже электричество еще не проведено, так что будем располагаться в темноте.

– Кто бы сомневался, – не удержалась Наташа, протискиваясь в окно.

Все-таки тусклый лунный свет кое-как освещал внутренность домика, и они смогли без труда найти три дощатых топчана у стены, крытых бугристыми матрасами и байковыми одеялами.

– Нормально, – наслаждался приключением Сережа, – лучше не придумать. До утра поспим, как люди.

– Надо дырку чем-то завесить, а то комары налетят, – радуясь крыше над головой и подобию цивилизованной кровати, сказала Наташа.

Проем в раме Сережа ловко заделал полотенцем, и они сразу же, по просьбе Наташи, легли спать, каждый на свой топчан. Наташа так устала, что, опустив голову на сбитую в кирпич подушку, сразу забылась в блаженной истоме. Наконец-то можно по-человечески отдохнуть…

Но, едва начав разглядывать какой-то чудесный, цветистый сон, она с ужасом услыхала самый страшный ночной звук – комариное гудение. Вот черт, и тут достали! Никакого спасения. С трудом вылезая из сладкой дремотной тины, Наташа накрылась с головой одеялом. Лучше задохнуться от жары, чем позволить этим тварям искусать себя. Но странный басовитый гул слышался и под одеялом. Что за ерунда! Наташа рывком сбросила жаркое одеяло, приподняла голову. Нет, это не комар. Где-то рядом гудел двигатель машины. Совсем рядом.

Наташа сбросила ноги, глянула в окно. Вдоль забора проплыли фары, показался темный силуэт легкового автомобиля – и тут же свет фар погас и затих двигатель. Машина остановилась прямо возле их дома. У Наташи пересохло во рту. Три черные тени выбрались из машины и подошли к калитке. Звякнула щеколда. Люди молчали – и от этого Наташе стало совсем жутко. Машина тем временем развернулась и ушла обратно. Люди вошли в калитку и двинулись к дому, черные, молчаливые, страшные до обморока. Наташа опомнилась и метнулась к Сереже. Закрыв ему рот взмокшей ладонью, чтоб не закричал спросонья, принялась тормошить, шепча в ухо: «Сережа, просыпайся! Просыпайся!»

Сережа заворочался, замычал неразборчиво… Наташа сильнее вдавила ладонь, умоляя: «Тише, тише!» и ловя ухом каждый шорох снаружи. Люди не спешили, – видно, тоже перед сном делали пи-пи. Сережа наконец очнулся, схватился за Наташину кисть, отодвигая ото рта.

– Что случилось? – догадливо прошептал он.

– Сюда приехали какие-то люди, – зашептала Наташа. – Они уже во дворе. Трое мужиков, страшные такие… Сережа, надо удирать…

– Да ничего, скажем, что только на ночевку залезли, тут же красть нечего, да и на грабителей мы не похожи… – не понял он ее страха.

– Сережа, я боюсь… – забилась Наташа в истерике. – Придумай что-нибудь… Быстрее… Иначе они нас увидят…

– Давай в окно, – подхватился Сережа. – Вылезем втихую – и ходу.

Он сунулся было к окну, но тут же подался обратно, едва не сбив Наташу с ног. Черные тени снаружи соединились и молча двинулись к двери. Наташа, прижимаясь к спине Сережи, ощутила, как под майкой жарко взмокла его спина. Было что-то в этих ночных людях такое, от чего и он проникся мгновенным неконтролируемым страхом.

– Полезли на второй этаж, – отчаянно прошептал он.

Наташа, лихорадочно соображая, подхватила босоножки, сумку и вслед за Сережей по узкой крутой лесенке стала карабкаться на второй этаж, сбивая голые пальцы ног об острые углы ступеней. Послышался приглушенный металлический стук снимаемого замка. Быстрее!

Едва они заскочили наверх, в дом вошли гости. По новым деревянным половицам забухали тяжелые шаги, скрипнув, затворилась дверь, звякнул железный крюк, которым дверь запиралась изнутри. Люди по-прежнему молчали, и от этого было страшно втройне. Наташа вцепилась в руку Сережи и едва сдерживала знобящую дрожь. Похоже, он чувствовал себя не намного увереннее. Только бы дожить до утра, билась в ее голове единственная ясная мысль. При дневном свете все будет выглядеть совсем иначе. Возможно, и люди эти окажутся не такими страшными. Господи, кем они могут быть? А может, это обычные строители-шабашники? Строят где-то неподалеку дом, а живут здесь, чтоб далеко не ездить. Хозяин привез их на ночлег, а сам быстренько уехал в город. Мужики напахались за день на жаре, вот и молчат без сил. Думают только о том, чтоб скорей голову приклонить. И плевать им на двух заплутавших туристов, у них своих забот хватает. Чем сидеть и дрожать на этом чердаке, где не видно даже лиц друг друга, лучше спуститься вниз и все рассказать. Не звери ведь, не съедят. Смотришь, еще и пожалеют, оставят поспать до утра.

Вдруг по стене пробежал узкий луч электрического фонарика – и Наташа отпрянула назад. Было что-то зловещее в этом безмолвном луче. Люди внизу хранили упорное молчание. Прошло несколько секунд – ни единого звука снизу. Казалось, там никого нет. Наташа затаила дыхание. Хоть бы одним глазком увидеть, что там происходит. И вдруг она поняла! Эти люди увидели полотенце на окне, не нашли стекла в раме и поняли, что в их доме кто-то побывал. И постели нарушены, до прихода чужаков они были хоть и небрежно, но застелены. И сейчас они это бесшумно между собой обсуждают. Но почему бесшумно? Может, они глухонемые? Бригада глухонемых шабашников. Если такое может быть – боже, сделай, чтобы оно так и было. А после, когда выберемся, мы будем долго смеяться. Нашли дом – а в нем одни немые. Умора…

«Никакие они не глухонемые», – осенило Наташу. Глухонемые не слышат – и потому не обращают внимания на шум, который они производят. А люди внизу двигались совершенно бесшумно – и делали это намеренно. Намеренно и привычно. А значит, и вовсе они не строители. И тот страх, который изначально испытала Наташа при их виде, не был ошибочным. Она инстинктивно почуяла, что от них исходит угроза, как от лесных хищников. Стоило только увидеть, как, крадучись, они заходят в калитку, – и все было понятно. Безобидные люди так не крадутся.

Отступивший на минуту ужас вновь сдавил сердце ледяным обручем. Внизу послышался тихий скрип. Наташа до боли сжала руку Сережи. Он пытался ответным поглаживанием ее успокоить, но у него самого руки были холодны и заметно подрагивали. Наверное, его посетили схожие мысли. Во всяком случае, желания спускаться он пока не выказывал.

Но люди внизу и не ждали их добровольного появления. Заскрипели ступеньки лестницы – наверх кто-то поднимался. Несчастная парочка если бы и хотела, то не смогла бы двинуться с места. Поднимающийся из черного провала человек внушал им едва ли не мистический ужас, от которого немели руки и ноги. В какой-то обморочный миг Наташе показалось, что и этот темный чердак, и люди внизу, и ее страх – все это лишь кошмарный сон, который мгновенно закончится, стоит только встряхнуться и лечь на другой бок… Но тут из темного проема выскочил кинжальный луч фонаря и ослепительно ударил ей в лицо. По-детски пискнув, она зажмурилась и закрыла лицо руками. Луч света убежал в сторону, обыскивая все углы чердака, затем снова поочередно осветил Наташу и ее спутника, быстро и бесцеремонно бегая по лицам.

– Спускайтесь вниз, – проскрежетал грубый, лишенный эмоций голос.

Не подчиниться этому приказу было невозможно. Цепляясь за плечо Сережи, Наташа полезла вниз. Луч фонаря упорно светил в лицо, так что двигаться приходилось исключительно ощупью. Когда ее голова оказалась ниже уровня потолка, снизу к первому фонарю присоединился второй, помощнее, отчего Наташа крепко зажмурилась, предпочитая совсем ничего не видеть, нежели терпеть это издевательство. Но все равно сквозь сжатые веки болезненно и неотрывно светило ярко-красным – и Наташа не выдержала.

– Да уберите фонари! – крикнула она, почувствовав под ногами пол.

Сейчас же что-то твердое резко ткнуло ей в солнечное сплетение. Разинув рот от боли и невозможности вздохнуть, она схватилась обеими руками за живот и, теряя сознание, по шершавой стене осела вниз.

– Наташа! – вскрикнул Сережа, ничего не видя в слепящих лучах, но по исчезновению руки Наташи с его плеча догадываясь, что с ней что-то произошло. Больше он ничего сказать, а тем паче сделать, не успел, ибо жесткая рука сдавила ему горло так, что хрустнул кадык.

Наташа хотела ему ответить сквозь звон в ушах – и не могла, парализованная острой болью и невозможностью дышать. Лишь сипела что-то неразборчиво, а что – сама не могла понять. Казалось, глотнуть бы воздуха рвущимися легкими – и другого счастья не надо.

Невидимые за световым барьером люди перебросились отрывистыми непонятными словами. На головы пленникам надели непроницаемые полиэтиленовые мешки. Сережа, понимая, что лучше подчиниться, не стал и пытаться его скинуть. Наташа если бы и хотела, то не имела сил.

– Кто такие? – спросил голос, от которого хотелось зарыться в землю.

Рука, сдавившая горло, чуть разжалась, давая возможность говорить.

– Загорали мы здесь, – прошептал Сережа. – Остались ночевать на озере, потом стало холодно, решили переночевать в этом доме…

– Почему в этом? – немедленно отреагировал невидимый голос.

– Потому что первый попавшийся… Я увидел, что никого нет, ну, вынул стекло из рамы и залез. Да мы до утра только хотели остаться… Мы же ничего не взяли, мы не воры, поверьте… – Голос Сережи дрожал от страха и несбыточной надежды на спасение, и Наташа, которая под своим мешком начала понемногу дышать, испытала к нему острое чувство материнской жалости.

– Кто вас послал? – спросил голос, нисколько не смягченный его лепетом. – На кого вы работаете?

– Господи, да ни на кого мы не работаем, – хотел было закричать Сережа, но тут же захрипел, придушенный безжалостной рукой. – Мы сами по себе… Загорали на озере… Поверьте, мы обычные люди и в ваш дом попали случайно… Да я вообще наркоман, вы посмотрите, в сумке лежат шприц и доза, и вены у меня исколоты…

Наташа по звукам поняла, что невидимые изверги обыскивают сумку и осматривают Сережины руки. Затем они обменялись быстрыми фразами на том же непонятном гортанном языке. И вслед за тем она услыхала короткий резкий хруст. Что-то тяжелое глухо ударилось об пол возле ее ног. Машинально протянув руку, она нащупала чье-то тело. Господи, это Сережа! Не шевелится! Они его убили…

Сильные руки подхватили ее сзади под мышки, больно и бесцеремонно вдавливаясь пальцами в боковое окружье грудей, поставили на ноги. Под подбородок просунулась жесткая ладонь, клещами охватила горло.

– Твой друг правду сказал? – без единой интонации спросил голос.

– Сволочи, что мы вам плохого сделали? – зарычала Наташа, от боли, обиды и ярости утрачивая чувство самосохранения. – Если вы его убили, я все расскажу в милиции…

Послышалась короткая команда-междометие. Ее голова вдруг резко завернулась влево, послышался характерный сухой треск сломанных шейных позвонков – и второе мертвое тело мягко повалилось на первое.

Через сорок минут к городской свалке со стороны леса подъехал темный автомобиль. Из него выбрались двое широкоплечих мужчин. Неторопливо осмотревшись, они открыли багажник, вытащили из него два трупа, мужской и женский, и поочередно, за руки и за ноги, отнесли к подножию большого холма из трамбованного бульдозерами мусора. Один остался дежурить возле машины, которая стояла несколько поодаль от трупов, второй направился разыскивать местных обитателей. Судя по тому, что вели себя эти люди чрезвычайно спокойно, хотя ночная свалка считалась опаснейшим местом для незваных гостей, в особенности ночью, можно было сделать вывод об их немалой опытности в подобного рода делах.

Тот, что остался возле машины, потоптавшись, уселся в салон и закурил, пряча в руке огонек сигареты. Чутким ухом лесного зверя он прислушивался к ночным звукам. Пока все было тихо. Ничего. Предмет беспокойства, вернее, два предмета скоро будут погребены в этих бесконечных мусорных завалах, и никто никогда их тут не разыщет. Конечно, можно было утопить трупы в озере, с тяжелым грузом в полиэтиленовых мешках они никогда не всплыли бы на поверхность. Но был небольшой риск, что какой-нибудь случайный рыбак-спиннингист подцепит их на блесну и вытащит на берег. И тогда не миновать шумихи и расследования, поскольку трупы с переломанными шеями, лежащие в мешках, никак не похожи на обычных утопленников. Можно было сжечь этих наркоманов, это вообще идеальный вариант, но не было никаких связей с работниками крематория, где трупы отлично превращаются в бурую пыль вместе с зубами и костями, а искать контакты с местными уголовниками, чтобы через них добраться до крематория, Первый не велел, ибо изначально была поставлена задача не иметь сношений с братвой во избежание малейшей утечки информации. Оставался самый простой и самый рациональный вариант: захоронить тела на бескрайней городской свалке с помощью бомжей-аборигенов, которые за малую мзду сделают работу быстро и чисто.

Послышались негромкие голоса. Тот, что сидел в машине, вдавил окурок в пепельницу и вышел навстречу гостям. К нему подходили несколько человек. Впереди шел его напарник с высоким человеком могучего телосложения. В тусклом лунном свете серебром отливали его седые волосы, испитое тяжелое лицо было в глубоких волчьих складках. Видимо, это был вожак местных обитателей, ибо повадка его выдавала привычку безраздельно властвовать в своем маленьком вонючем царстве. Следом за ним шли еще пять человек, непонятного возраста, но с такими физиономиями, что мирный обыватель, случайно оказавшийся тут ночью, принял бы их за оживших мертвецов. Впрочем, все дело было в лунном свете, в котором, как известно, и обычные люди принимают порой самое жуткое обличье.

– Ну че, где ваши жмурики? – хриплым приглушенным басом спросил седой, небрежно кивнув большой головой в знак приветствия вылезшему из машины бандиту.

– Да вон там лежат, правее, под самой кучей, – указал рукой тот.

– Ага. – Седой повернулся к своим подчиненным и властно махнул рукой. Ни слова не говоря, его послушная команда двинулась в указанном направлении. – Сейчас все приберем в лучшем виде, на этой свалке народу похоронено больше, чем на городском кладбище. Через недельку крысы их так объедят, что только скелеты останутся, да и те потом сгорят в пожарах. Тут у нас все время мусорок-то горит…

– Главное, Седой, чтобы твои люди не болтали… – перебил его первый бандит. – За тем мы сюда и приехали.

– Кабы они болтали, нас бы давно в зоне гноили, – усмехнулся Седой, показав сплошной ряд железных зубов. – Ладно, с этим понятно. Давай бабки и отваливай. Нам тут контроль качества не нужен…

– Че-то твои руками машут, – сказал вдруг второй бандит.

Седой обернулся. В самом деле, его люди, не желая поднимать шум, призывно взмахивали руками, подавая отрывистые звуки.

– Ну что еще… – недовольно проворчал Седой, направляясь к ним.

Следом за ним, переглянувшись, пошли оба бандита, усмотрев в знаках похоронной команды какой-то тревожный сигнал.

– Ну, чего кипеш подняли? – грозно спросил Седой. – Говори, Клоп, – ткнул он пальцем в самого маленького и плюгавого мужичка.

– Так это… – засипел тот, нервно жестикулируя пальцами. – Сказали, что тут два жмура лежат, мужик и баба, а тут ить один тока, мужик…

Седой через его голову посмотрел на лежащий труп.

– И правда, один только лежит… – обернулся было он к заказчикам.

Но те уже сами, пригнув по-собачьи головы, метнулись к земле.

– Черт, удрала, сучка, – прошипел один из них, не обнаружив труп девушки на том месте, где они выгрузили его пятнадцать минут назад.

– Как это – удрала? – хмыкнул Седой. – Ожила, что ли?

– Выходит, – нервно кивнул второй. – Надо найти ее… Срочно! Далеко уйти она не могла, у нее шея набок свернута. Ну, чего стоите?

Доходяги не спешили трогаться с места, посматривая на вожака.

– Не, на это мы не договаривались, – сказал Седой. – Запрятать по-тихому – это да, тут мы можем пособить. А насчет того, чтобы кого-то ловить, это не наше дело. Где ж ты тут ее уловишь, в темноте? Поди, чешет уже где-нибудь за пять верст отсюда…

– Даю еще три штуки, – прохрипел тот из бандитов, который привел их сюда. – Надо ее найти как можно быстрее, ты понял? Или…

Он не договорил, скрипнув зубами и сунув руку за полу куртки. Его напарник красноречиво придвинулся к нему, но за оружием не полез.

– Десять штук, – сказал он тихо. – Далеко она не ушла, я был рядом и услыхал бы ее шаги. Где-то недалеко залегла, я чую. Сейчас возьмем фонари в машине и найдем ее. Ты ведь нам поможешь, Седой?

Седой, переживший не самую приятную минуту в жизни вместе со своей порядком струхнувшей командой, для солидности секунду – но не больше – помедлил, затем согласно наклонил голову.

– Всего пятнадцать тыщ рубликов, – сказал он. – Подходит. Неси фонари, щас в момент вашу бегунью найдем. Ванек, Степа, ну-ка, за дело. Клоп, дуй за нашими. Пускай все идут, кроме баб, да щупы волокут. А мы пока для начала поищем след, может, по следу ее найдем.

Вооружившись фонарями, бомжи и бандиты соединенными усилиями приступили к поискам пропавшей девушки. Какой-нибудь четкий след отыскать не удалось. Трупы были брошены на разворошенный мусор, на котором след мог оставить разве что тяжелый трактор. Вскоре подошли еще два десятка людей-призраков. Было решено разделиться. Одна часть пошла прочесывать близлежащий кустарник, вторая, вооружившись длинными железными щупами, заостренными на конце, принялась концентрическим полукругом обыскивать свалку, протыкая мусор через каждый метр-полтора (примерно так они искали металл, чтобы потом сдавать его в скупку). Если сбежавшая «покойница» спряталась где-то рядом, то вопрос ее поимки был лишь делом времени.

…Наташа очнулась от удара о землю. Невыносимой болью горел затылок, все тело задеревенело, руки и ноги не шевелились. Но сознание вернулось быстро, и через минуту она ясно вспомнила, что произошло на приозерной даче. Чуть-чуть повернув голову налево, Наташа увидела прямо перед собой мертвое лицо Сережи с закатившимися под лоб глазами. Ей стало так жутко, что она поспешно отвернулась, и это резкое движение пронзило ее адской болью, от которой она едва снова не потеряла сознание. Тогда она уже более плавно, преодолевая страшную боль в затылке, повернула голову направо. Метрах в пятнадцати от нее стояла темная машина, в салоне сидел и преспокойно курил плечистый человек в черном, которого она несомненно видела возле дачи в компании еще двоих негодяев. Луна, хоть и неяркая за туманной пеленой, дала ей возможность разглядеть, что в машине только один человек, а их с Сережей никто не охраняет. То, что они находятся на городской свалке, Наташа поняла по специфической вони и горе мусора, у подножия которой она лежала. Нетрудно было догадаться о той участи, которую эти люди, или, точнее, убийцы, уготовили ей и ее несчастному другу. Бедный Сережа… Но жалеть его она пока не имела сил. Чудом оставшись в живых, Наташа отлично понимала, что убийцы не оставят так просто лежать два трупа на видном месте. Скорее всего, сейчас явятся те, кто и займется дальнейшим и окончательным устройством судьбы двух несчастных дурачков, оказавшихся в ненужном месте в ненужный час. Ах, боже мой, ну почему сегодня с утра не пошел дождь?